Литература в уравнениях: когда искусство встречает науку.

      Утром поздороваться с Антоном вживую было достаточно непривычно. Друзья Арсения удивлëнно посмотрели на Попова и не стали задавать никаких вопросов, боясь, что друг передумает общаться с Антоном. Всë равно их общение в жизни не было таким насыщеным как в телефонных звонках. При всей компании парни почти не разговаривали между собой, но когда наступал вечер, Антон звонил Попову, и они болтали по пару часов. Арсений убеждался всë больше и больше, что ему очень интересно слушать Шастуна, подростку даже не жалко было своего времени, за которое он мог бы сделать что-то полезное, вместо того, чтобы болтать по видеосвязи. — Арс, а что это ты вдруг с Антоном решил сдружиться? — как-то спросила Даша в столовой.       Арсений пожал плечами, не зная что на это ответить. Прошла уже неделя с их первого звонка. — Он мне так нравится, — продолжала мечтательно говорить Дашка. — Я прям рада, что он теперь с нами носится.       Даша хотела сказать что-то ещё своим влюблëнным тоном, Серëжа одернул еë, многозначительно посмотрев в сторону. Там, куда указал парень, шëл Шастун, направляясь к их столику. Девушка смутилась и опустила глаза вниз, заправляя выбившиеся пряди кудрявых волос за ухо. — А я с девчонкой одной познакомился, послезавтра идëм на свидание, — довольно похвастался Серëжа. — Правда? И кто же она? — поинтересовался Антон, который уже успел подойти к их столу и услышал последнюю фразу.       Арсений лишь закатил глаза. Опять Серëжа знакомится с девчонками в интернете, потом встретится с ней, пообщается недолго, она ему надоест, и общение закончится. Так было уже много раз, и такая новость была не в новинку Попову.       После того, как Матвиенко довольным тоном рассказал о своей новой знакомой, Дима спросил у Антона: — А у тебя есть девушка? Или была?       Даша сразу приосанилась, готовясь слушать эту информацию. — Нет, сейчас нет, да и в общем не было каких-то серьëзных отношений, — Шастун пожал плечами. — Для меня отношения сейчас, в девятом классе, не совсем в приоритете стоят.       Арсений даже подзавис от такой умной мысли. Действительно, тут надо отлично заканчивать девятый класс, готовиться к экзаменам, к поступлению, а всякие фантазии про романы и отношения будут только мешать. Хотя Попову влюблëнность в Олю, в принципе, не мешала. Он просто засматривался на эту девушку, пытался с ней заговорить, да в общем и всë, про учебу думать ему это не мешало. Он мог иногда погрустить, что девушка не обращает особо на него внимания, помечтать как было бы классно с ней обниматься, и на этом всё обычно заканчивалось.       Даша на такое высказывание Антона поджала губы и продолжила пить свой чай. Было не понятно, то ли она обрадовалась, что Шастун свободен, то ли огорчилась, что он не ищет отношений.       Дальше разговор полился в то же русло — про отношения. В основном говорил у них Серëжа, как специалист в отношениях, у которого их было немало. У Димы и Арса их вообще не было, у Даши лишь один раз, и то не особо долго.

***

      На перемене перед последним уроком Арсению пришло сообщение от мамы:

Мама

Я уеду на ночь в гости к своей подруге, так что ты предоставлен сам себе, но веди себя нормально.

13:28

      Попов улыбнулся. Он любил, когда мама уезжала куда-нибудь, а он оставался один. Сразу появилось желание сходить до поздна погулять, ведь такое предоставляется нечасто.       Голубоглазый рассказал об этом друзьям и позвал их гулять. Те, конечно же, согласились, куда они денутся. Так что после уроков они вышли из школы и направились в сторону дома, договорившись встретиться ближе к шести часам вечера. Антон ходил с ними до их общего двора, и теперь это никак не возмущало Арсения. Немного расстраивало, что в жизни они общаются не так, как по звонку, но Арс был уверен, что когда-то это ж закончится. Шастун с ними не пойдет гулять, потому что ему надо сидеть с младшей сестрой, которая приболела.       Арсений немного огорчился этой новостью. Мда, ещë какую-то неделю назад он не хотел даже видеть этого парня, а сегодня вполне искренне расстроился, что он с ними не пойдëт.

***

      После уроков ребята поспешили по домам, чтобы успеть пообедать, отдохнуть и сделать уроки, а потом пойти на улицу.       Арсению было очень комфортно находиться дома одному. Подросток самостоятельно разогрел себе суп, сделал бутерброды, поел, немного прибрался, а после того, как пол часа провалялся в кровати, сел делать уроки, чтобы успеть всë сделать до шести часов.       Вечером перед выходом из дома, Попов созвонился с мамой и убедился в том, что та не приедет до утра. Сказав ей, что он сделал уроки и сейчас собирается поужинать и лечь спать пораньше, пожелал ей спокойной ночи. Парень очень переживал из-за этого, чувствовал угрызения совести за то, что так обманул маму. Но ничего поделать с этим чувством не мог. Ему было стыдно обманывать родительницу, но и не обманывать сейчас тоже безвыходная ситуация — гулять то хочется.       Одевшись потеплее, Попов вышел во двор, где его уже ждали ребята. На улице по-прежнему сохранялось тепло, хоть и не такое, как в самом начале сентября, но наступлению мороза или выпадению снега ничего не предвещало.       Подростки решили, что вначале сходят в кино, которое распологается в торговом центре в четырех остановках, которые они пройдут пешком.       В качестве просмотра выбрали новинку — недавно вышедшую комедию, над которой ребята от души посмеялись, наевшись самого разного попкорна. Когда вышли из кинотеатра, на улице было уже темно — немудренно, ведь было уже десять часов вечера. Арсению очень нравилось такое ночное время, он обожал гулять под темным небом и светом фонарей. Арсений чувствовал себя так расслабленно и комфортно пока они шли, неторопясь, в сторону дома, заходя в разные попадающие по пути дворы, чтобы просто побеситься, покачаться на качелях, скатиться с горки или где-нибудь еще полазить.       Настроение было таким прекрасным до тех пор, пока у Арса не зазвонил телефон. Уже ведь одиннадцать вечера, кто бы это мог быть? Звонила мама. Парень сначала, конечно же, не хотел отвечать, но предчувствие что что-то случилось вынудидо сквозь страх ответить на звонок. — Где ты? — стальной голос матери прорезал тишину и спокойствие внутри Попова. Руки парня заколотило мелкой дрожью, а расслабленное и умиротворенное настроение мгновенно сменилось страхом. — Всмысле, где? — чтобы что-то ответить сказал Арсений тихо, чуть подрагивающим севшим голосом. — Почему ты не дома? — мама пока говорила обманчиво-спокойным тоном, но Арс знал, что это лишь притворство, и при встрече она наорет намного хуже.       Попов продолжал молча, даже не зная и не размышляя какую-нибудь отговорку. — Бегом домой, где бы ты ни был, — после этого она резко отключилась, а Арсений стоял весь бледный, и его всего трясло. — Мама походу вернулась. — хрипло выдохнул он, осознавая всю свою безвыходную ситуацию.       Парни с Дашей испуганно на него посмотрели. Они сидели во дворе в пятнадцати минутах ходьбы до дома Арса. Ребята, зная психованный характер его мамы, поспешили поскорее проводить друга до дома, по дороге пытаясь как-то приободрить подростка, но он ничего почти не слышал, будто в ушах был вакуум. Арсений скомкано со всеми попрощался и трясущимися руками открыл подъездную дверь. Во рту всë пересохло, сердце бешено стучало. Он не мог придумать никаких отговорок. Подросток медленно разулся и прошëл в квартиру. Мама ждала его на кухне. Женщина сидела за столом в домашнем халате, пила чай и очень грозно смотрела на сына. — Ну и где же ты шлялся?       На этот вопрос женщина ответа не получила, потому что Попов не знал, что говорить, в эту минуту он, кажется, забыл все слова, которые можно употребить в таком случае. — И как ты смеешь мне врать, — мать действительно была злая, с шумом поставила кружку на стол и этот вопрос задала тоном выше. — Я всего лишь хотел погулять, а ты меня никогда никуда не пускаешь, — промямлил неуверенно Арсений в своë оправдание. Противоречить и повышать голос на мать ему не позволял страх перед тем, что женщина может что-то с ним сделать. Так ещë и слабый характер Арсения мешал ему говорить что-то наперекор. — Что? Это я то тебя не отпускаю? — женщина вышла из-за стола и приблизилась к сыну. — Ты не смеешь мне никогда врать.       Она замахнулась и ударила Арсения по щеке. Подросток зажмурил глаза и скривил от неприятной боли лицо на пару секунд. — А ты не имеешь права меня бить, — дрожащим голосом в свою защиту проговорил Попов, держась рукой за покрасневшее от удара место. — За выражениями следи, с матерью все-таки говоришь, — Она смотрела на сына пронзительным угрожающим взглядом. А Арсений боялся поднять глаза, смотря в пол и сдерживая слëзы — А теперь быстро в свою комнату, чтоб я тебя не видела.       Подросток немного заторможено развернулся и отправился к себе в комнату. Он не хотел хлопать дверью, но так получилось, и дверь за ним закрылась с громким стуком. На удивление, мать никак не отреагировала на такой дерзостный жест. Попов сел на кровать поджал под себя ноги и уткнулся лицом в колени. Решил погулять называется. Теперь получать наказание.       Вообще это ненормально, что ему уже совсем нельзя никуда ходить. Он очень сильно злился на мать. Арсений был всего лишь подростком, которому требовалось гулять в компании друзей, веселиться и наслаждаться своим возрастом. К тому же, он ещë и пацан, а им тем более необходимо ходить гулять. Вот только как объяснить это его психованной маме, которая считает, что прогулки в компании других пацанов плохо сказываются на воспитании и успеваемости еë сына?       Пока Попов сидел и обдумывал всë это, к нему вошла его мама. — Что ты там сказал? Что я тебя никуда не пускаю? — она встала на проходе и скрестила руки на груди. Арсений поднял голову и мельком посмотрел на неë, а потом опять спрятал лицо в коленях, потому что потекли неконтролируемые слезы. — На меня посмотрел, — в приказном тоне выразилась женщина. Тогда Арсений поднял голову и смотрел на мать. — Отвечай, — требовала она.       Арсений, пересилив себя, проговорил дрожащим голосом. — Да, не пускаешь. Все в моем возрасте много гуляют, а ты никогда меня не пускаешь, — парень закусил губу, ожидая, что скажет родительница на его слова. — А ты не смотри на других, я хочу воспитать хорошего сына, — мать не понижала голос, так и говорила в повышеном приказном тоне. — Так ты никак меня не воспитываешь, только орëшь, — смело возразил сын. — То есть я тебя шестнадцать лет воспитывала, заботилась, а ты мне заявляешь, что я плохая мать? — конечно перефразировав в свою пользу, произнесла женщина. — Я не говрил, что ты плохая…       Она не дала сыну договорить и перебила: — Вы посмотрите на него. Я плохо воспитываю, — она усмехнулась. — Да ты мне потом спасибо скажешь, небрагодарный. А ты только и говоришь как ненавидишь меня. — Да не говорил я такого… — но она абсолютно не хотела слушать сына. — Если ты хочешь свободы, пожалуйста, я тебя не держу, вали, — она отошла от прохода и указала рукой на дверь. Арсений опустил взгляд, боясь что-то сказать или сделать. — Ну и что ты сидишь? — она подошла к кровати Арсения, грубо взяла его за руку и подтащила к выходу из комнаты. У подростка не было сил сопротивляться, и он просто подчинился. — Я тебе сказала, уходи отсюда.       Арсений попятился назад в комнату, но мать перегородила дорогу и вновь указала головой на входную дверь и медленно проговорила: — Я же у тебя плохая мать, уходи, раз со мной тебе плохо. Я тебя тоже не люблю.       Женщина взяла сына за локоть и повела к входной двери. Арсений уже не сопротивлялся, не будет же он с матерью драться. Женщина открыла входную дверь дала Арсению время на то, чтобы тот обулся и надел верхнюю одежду, и вытолкнула его в подъезд, закрыв за ним дверь.       Попова трясло от всего происходяшего. Нет, ну что это такое? Она даже слова не дала ему сказать. Просто всë перефразировала и всë переделала, изменив смысл в свою пользу, сделав так, как сама захотела, не дав даже сыну ничего предпринять. Так дела вообще не решаются. Арсений понимал, что выгонять из квартиры — это очень глупый поступок. Вместо этого можно было бы сесть и просто нормально поговорить и выяснить отношения.       Арсений направился на первый этаж. Пока подросток спускался по лестнице, на него нахлынуло осознание того, что его выставили из дома, при этом очень сильно наорав. И кто выставил? Родная мать. Теперь Арсения, помимо злости и несправидливости, трясло ещë и из-за обиды. Для него это уже не первая ссора, но чтобы так сильно — впервые. Подростка ни разу не выгоняли из дома, и он попросту не знал, что делать в таких ситуациях. Стоит ли подождать возле двери в надежде, что гнев родительницы пройдет, и она впустит сына назад, или лучше уйти, заставив маму попереживать, ведь она сама виновата в том, что выгнала сына из дома? Попов выбрал второй вариант, но не за тем, чтобы мама переживала, а за тем, что он был обижен и расстроен словами, которые произнесла женщина, и хотелось просто уйти куда-нибудь подальше.       Теперь в голове парня крутился только вопрос — правду ли она сказала о том, что не любит сына, или это было сказано на эмоциях и в гневе? Арсений спустился до первого этажа, утирая слезы. Проверил карманы в куртке и оказалось, что телефон лежал, к счастью, там, он ведь ещë не успел его достать после прогулки. Но гаджет должен будет выключиться через пару минут из-за низкой зарядки, так что от него пользы можно не ждать.       Арсений направился в соседний двор, туда, где жили его друзья, в надежде, что кто-то из них выйдет из дома и встретит его. Поддержка бы ему сейчас не помешала, так как в такой ситуации он впервые. Парень дошел до соседнего двора и уселся на лавочку, поджав ноги и уткнувшись лицом в ладони. Он чувствовал, как его потрясывает, а к горлу подкатывают слезы, парень пытается сдержать их, в результате чего его мучает кашель, парень с силой кусал губы, пытаясь хоть как-то выместить свою боль. На улице значительно похолодало, время ведь уже, наверно, около полуночи. Вокруг никого не было, горел лишь один единственный фонарь тусклым светом, из-за этого было еще более некомфортно. От такой пустоты вокруг, и на душе появлялось чувство, будто ты действительно никому не нужен, и все от тебя отвернулись, оставив тебя полностью в своë распоряжение.       Неизвестно, сколько времени Попов просидел на скамейке в раздумьях, что делать дальше, как ему поступать, как к нему кто-то подошëл, аккуратно положив руку на плечо, отчего поросток вздрогнул и с испугом начал взглядываться в темноту сквозь пелену слëз, застилавших глаза. — Арсений, — робкий голос показался парню знакомым. Вскоре в темноте удалось разглядеть зелëные глаза, смотрящие с некоторым беспокойством и страхом. — Да, — кивнул Арс, подтверждая своë присутствие. — Ты чего здесь сидишь? — задал вопрос его новый одноклассник. — Просто гуляю, — промямлил Попов, смущаясь, что Шастун застал его в таком виде — растрепанного, с красными, заплакаными глазами, с искусанными почти в кровь губами и с поникшим настроением. — В два часа ночи? — спросил он, усаживаясь рядом. — А ты то сам что тут делаешь? — Арсений не мог смотреть ему в глаза, поэтому разговаривал с парнем, опустив голову, надеясь на то, чтобы тот не увидел его слëз. — Из окна увидел подростка и решил спуститься и предложить помощь, мало ли, — говорил Антон убедительным тоном. То есть он действительно вышел посреди ночи, чтобы помочь кому-то там во дворе. Ну нифига, он заботливый, конечно. — И часто ты так делаешь? — шмыгнул носом Попов. — Ну предположим, что нечасто, — он придвинулся чуть ближе. — А теперь рассказывай, что у тебя случилось. Не зря же я вышел, ведь помочь хотел.       Попов не знал, стоит ли говорить правду. Прошло так немного дней с того момента, как они начали нормально общаться, и то, больше по переписке, и было неизвестно, что можно было ожидать от этого парня. Но Арсению ведь так хотелось, чтобы рядом оказался человек, который смог бы его поддержать, поэтому он решил рассказать. Может потом будет жалеть об этом, но сейчас он всë делал лишь под вниянием эмоций: — С мамой поссорились сильно, — он вздохнул и вытер лицо от слëз. Впервые за весь диалог посмотрел в глаза парня напротив. Антон смотрел обеспокоенно, его два зеленых глаза, словно малахиты, горели в теплом свете фонаря, и Арсений вновь засмотрелся в успокаивающий зеленый цвет. За всë то время общения, Антон толком ничего и не спрашивал у Арса, всë только о себе и о себе, а теперь так участливо готов был его выслушать, и Арсений старался быть искреним в этот момент. — Из-за того, что я обманул еë и ушел гулять без еë разрешения, она выгнала меня из дома. Сказав при этом, что не любит меня, — Попов подрагивающим голосом рассказал всю суть конфликта, а Антон ошарашенно смотрел на него. — Кошмар, — проговорил он. Пару минут молчал, а потом, опомнившись, произнëс. — Тебе есть куда идти?       Арсений безнадëжно помотал головой. — Пошли со мной, — Антон взял Арса за плечо и помог подняться. Арсений встал и пошёл. Он сейчас не мог думать и ничего предпринимать, поэтому просто плыл по течению обстоятельств, подсознательно надеясь, что ему всё это лишь снится. Вот так вот сразу. Шастун не стал говорить каких-то банальных обязательных слов поддержки, а просто взял и повел к себе домой, будто они старые друзья.       Шастун завëл Арса к себе в квартиру, которая распологалась на четвертом этаже. Пока Арсений снимал куртку и обувь, Антон включил свет и ждал его, облокотившись о стену. — Антон, — неловко произнес Попов. — Не надо было… — Что не надо было? — не дал он договорить ему. — Надо было оставить тебя на улице?       Антон сказал идти за ним и повел его в свою комнату. — Только сильно не шуми, весь дом разбудишь, — предупредил он, заходя в свою комнату. — Много вас тут? — фраза «весь дом» звучала так масштабно, что Арсению стало страшно, что скажет семья Антона, если увидит у себя дома утром незнакомого парня. — Мама, отчим и сестра, — проговорил Шастун.       Они зашли в комнату Антона. Та самая комната, которую Арсений разглядывал во время видеозвонков. Всë точно также. Такой же творческий беспорядок и уют. Те самые обои в стиле абстракции, синтезатор, гитара, плакаты на стенах и различные книги и листочки, разбросанные по всей комнате. Находясь здесь, Арсу стало намного теплее и комфортней. Он, с разрешением Антона, уселся на его просторную кровать. Потом Шастун отправился на кухню, чтобы напоить подростка чаем, а Попов, оставшись в этой комнате один, начал еë разглядывать более подробно, но чуть позже, вновь вспомнив обстоятельства, под которыми он здесь оказался, сильно расстроился. Нахлынули воспоминания о прошедшем вечере, и к глазам вновь подкатили слезы.       Антон вернулся через минут пять с двумя кружками горячего чая и, испугано взглянув на плачущего парня, поспешил поставить кружку на стол и подойти к Попову. — Ну тебя уже совсем оставить одного нельзя, — зеленоглазый сел рядом и положил руку на плечо Арсу.       Попов сейчас не мог ничего говорить, он лишь плакал, захлёбываясь слезами, тогда Антон понял, что в таком состоянии от подростка ничего не добьёшься, поэтому Шаст обнял парня, позволив тому выплакаться. Он надеялся, что Арсений рано или поздно сможет успокоиться и нормально с ним поговорить.       Выплакавшись, Арс отстранился от Антона и вновь посмотрел на него. — Рассказывай, — попросил Шастун, протягивая однокласснику кружку чая. Арсений взял еë и отпил немного обжигающего напитка. Он заметил, что чай был зелëный с долькой лимона и с раслабляющим ароматом. У Антона же чай был с молоком. — Я пошел гулять с пацанами, потому что мама уехала, и я сказал ей, что лег спать, но она неожиданно приехала, разозлилась, что я наврал ей, так ещë и на эмоциях нагрубил. И она выгнала меня из дома, сказав, что не любит меня, — скороговоркой отчеканил Арсений. — Она тебе гулять не разрешает чтоли? — Нет, поэтому я и ушел без еë разрешениия. — Ну это уже вообще бред. И из-за этого надо говорить, что она не любит тебя, — Антон был явно поражен такой ситуацией, что на пару минут замолчал. — Она у меня очень нервная, — сказал Арсений, оправдывая поведение своей мамы. — Это еë не оправдывает и не даëт повода так тебе говорить.       Ну вот, хоть одна здравая мысль. Арсений тоже так считал. Но сейчас к обиде и грусти прибавилось еще одно новое чувство. Ему стало стыдно перед матерью. Ведь если она считает, что Арсений еë не любит, значит сын дал повод так думать, выходит, он плохой и обидел свою мать. — Знаешь, как я виню себя за это. Я маму разочаровал и наврал ей, — растроенно проговорил подросток. — Ну давай честно, кого тут разочаровывать? — Антон вопросительно выгнул бровь. — Запомни, ты ничего плохого не сделал, в этом есть и вина твоей мамы, — убедительно сказал Антон, а подросток ещё сильнее погрустнел. — Она привыкла, что ты такой идеальный, но никто не идеален. Ты тоже человек, и если б мама отпускала тебя гулять, ты бы не обманывал еë. Так что еë вина тоже есть. — У нас с мамой разные взгляды на вещи, поэтому и ссоримся, ещё она мне всегда указывает, что делать и почти не дает никакой свободы. Ну и она очень нервная, — признался Арсений. И сам удивился тому, с какой легкостью он это сказал. Он боялся в этом кому-нибудь признаться, а тут говорит это почти незнакомому парню. — Арс, пойми, что у тебя есть своё мнение, свои потребности, свои взгляды, свои решения и своя жизнь, которая целиком и полностью принадлежит тебе, — Антон говорил очень убедительно и серьёзно, что Арсений начал верить в эти слова. Он говорил как опытный психолог, хотя лет ему было столько же, сколько и Попову, но видимо он был опытнее в таких делах. — Не позволяй другим залезать в твою жизнь слишком близко к сердцу, если знаешь, что это может причинить тебе боль. А твоя мама хочет сделать из тебя робота, который во всëм будет слушаться еë, а стоит тебе ослушаться, как сразу будет говорить, какой ты ужасный. Ты не должен вестись на это. — Да, — согласился он. — Но это так сложно. И я не знаю, что теперь делать. — Арс, лично я считаю, что сейчас тебе нужно немного восстановиться и не думать о том, что отнимает у тебя силы. То есть, я считаю, что нужно немного пожить вне дома, отдохнуть от мамы. Помни в первую очередь о себе, о том, что делает тебе больно и о том, как ты себя чувствуешь, все остальные подождут, — Антон так тепло улыбнулся. Глядя на него, Арсений расслабился и от таких слов ему стало намного спокойней. — Мне никто никогда не говорил ничего подобного, — смущенно произнëс голубоглазый, допивая свой чай. — Ты всегда можешь обратиться ко мне. Потому что никто не поймет человека, которому плохо, лучше чем тот, кому тоже плохо или когда-то было.       Пока Попов принялся обдумывать эти слова, Антон вновь обнял его, уложив свои руки ему на лопатки, а голову на плечо. Арсению сразу стало намного легче. Антон действительно ему очень помог, сказал такие важные слова, наполненные глубоким смыслом. Сам Попов не додумался бы до такого. Зеленоглазый парень действительно его успокоил, и Арсу вроде даже плакать больше не хотелось. Через пару минут Шастун отстранился от него и отошëл к окну, открывая его нараспашку. Потом он вытащил из своего рюкзака, висевшего рядом, пачку сигарет. Арсений молча за ним наблюдал. Антон уселся на подоконник у открытого окна и закурил сигарету, выпуская дым на улицу. Арсению стало некомфортно из-за неловкого молчания, и он спросил: — Я останусь у тебя на ночь? — Ну нет я тебя на улицу выгоню. Конечно оставайся, тебе сейчас нужен отдых.       Ещё через пару минут Антон спросил: — Ты не куришь?       Арсений отрицательно помотал головой. Если бы он курил, от мамы этого бы скрыть не удалось, и тогда ссор было бы ещë больше. — Вот и правильно. Я уже два года курю, всë никак не могу бросить, — когда он докурил сигарету и выбросил окурок в окно, закрыл его и спрыгнул с подоконника. — Не холодно? — спросил он, зачем-то прикладывая свою руку ко лбу Арсения, будто проверяя повышена ли у него температура.       Попов вновь отрицательно помотал головой.       Шастун подошёл к шкафу и, немного порывшись там, достал спортивные штаны и футболку. — Переоденься, чтобы удобнее спать было, — протянул он свою домашнюю одежду Арсению. — И чувствуй себя как дома.       Попов взял из рук Антона одежду и, узнав где душ, отправился туда, чтобы переодеться и умыться. Одежда одноклассника пахла ванилью и корицей, также как и всегда от Антона. Подросток ополоснул своё лицо прохладной водой и взглянул на своë отражение. Глаза до сих пор оставались красными и губы опухшими. Забив на это, Арсений, очень уставший, пошёл назад в комнату. Антон уже расстелил кровать. Так как она была двухспальная места должно было хватит обоим парням, и они, улегшись на разные концы и укрывшись одеялом, заснули.       Арсений, уставший и переживший такой стресс, уснул быстро, хотя спал он беспокойно, постоянно ворочаясь, чем мешал спать Антону, но тот, полностью понимая такое состояние, ничего не имел против, лишь иногда успокаивающе касался Арсения рукой, чтобы тот немного успокоился и спал дальше.