Он и вечно преследующие его неудачи

— То есть вы хотите сказать, что начали отношения два месяца назад, а сейчас уже просите руки моего сына? — уточнил Дерут, нервно теребя кусок ткани. — Это была любовь с первого взгляда, — сладко улыбнулся Альберу.       После того, как парочка приехала в поместье, их встретили подобающе. Как минимум, не выгнали. Это однозначно плюс. Даже сопроводили в беседку и предложили чай со сладостями. Это однозначно второй плюс.       Альберу, конечно, понимал, что госпожа Виолан уже всё поняла и дала молчаливое согласие на продолжение ранее, однако никто не мог предсказать дальнейшее развитие событий. Да и не ожидала уважаемая госпожа Хенитьюз, что всё произойдет настолько быстро.       Насчёт Дерута Хенитьюза было непонятно, но очевидно, он не был категорически против. Тем более, зная традиции семьи Кроссманов, было наивно полагать, что старший сын, предполагаемый наследник, который уже через полгода должен найти партнёра из влиятельной семьи, просто хочет дружить крепкой дружбой с их невенчанным сыном.       Было видно, как родители Кейла некомфортно себя чувствуют. Виолан прикусывала внутреннюю часть щеки, хоть и старалась не подавать виду, а Дерут мучал скатерть под столом. Альберу решил представить, о чём бы он думал в такой момент. «Вероятно, о том, что я продаю своего ребёнка?…»       В любом случае, все присутствующие здесь люди понимали, как же абсурдно всё это выглядело бы, если это действительно был брак по любви. Были в отношениях два месяца? Любовь с первого взгляда? Что за чушь?!       Всем людям с хоть каплей критического мышления были понятны намерения и мотивы Альберу. Зачем устраивать весь этот цирк? Никто точно не знал, просто так привыкли в высших кругах. Что-то вроде дурацкой традиции, которой все безоговорочно следуют.       Кроссман свою часть выполнил, теперь дело за Кейлом. Альберу перевёл на него многозначительный взгляд. Кейл фыркнул и подошёл к нему. «Шоу начинается». — Мама, папа, прошу дать благословение нашему браку. Это действительно была любовь с первого взгляда. Я люблю сонбе ровно с тех пор, как увидел его в детстве, а сейчас он сделал мне предложение, я невероятно счастлив из-за этого. Вы разобьёте мне сердце, если откажете этому браку.       Кейл честно попытался вложить в эту чушь хоть немного эмоций, но даже ему, заядлому читателю любовных романов, было стыдно это произносить вслух, не то что добавлять искренности в эту речь. Он перевёл взгляд за спину отца, туда, где стоял Рон, у которого, если приглядеться, можно было увидеть дергающееся веко. Кейл, можно сказать, был восхищён Альберу, который и глазом не моргнул, пока произносил свои фразы.       Повисло неловкое молчание. Дерут с Виолан переглянулись, после чего отец семейства кашлянул в кулак. — Раз так, то позвольте обговорить всё с вами лично, молодой господин Кроссман, — он ещё раз кинул взгляд на жену, та кивнула. — Не против поговорить в более приватной обстановке? — Конечно, нет, — сверкнул своей улыбкой Альберу. «Кажется, всё только начинается», — он перевёл взгляд на Кейла, тот ответил кивком. Мол, всё понял, будут тебе дополнительные очки от мачехи.       Дерут встал первым из-за стола и вышел из беседки, направляясь в здание. — Прошу, сюда, в мой кабинет, — указал он на дубовую дверь после того, как они прошли довольно приличное расстояние от беседки в саду.       Альберу было немного стыдно признавать это, но отец Кейла был выносливее него, ведь даже после подъёма на третий этаж Дерут не запыхался, в отличие от него. «В физическом плане я всё равно лучше Кейла, — успокаивал себя Альберу, дыша через нос, пытаясь скрыть отдышку. — Правда, что ли, в зал начать ходить надо?»       Кроссман решил оглядеться: на этаже никого, судя по всему, не было. Оставалось надеяться на благоразумие господина Хенитьюза. «Он же не специально заводит меня в безлюдное место, чтобы убить, верно?» — Альберу начал немного волноваться из-за этого. А всё из-за недавно просмотренной дорамы, где отец девушки попытался прикончить её парня, заведя в одну из тихих комнат. — Молодой господин Кроссман? — поднял бровь Дерут, придерживая дверь и смотря на застывшего Альберу. — Да, кхм, задумался просто. — И чём же, если не секрет? — буднично поинтересовался Дерут, уже развернувшись к нему спиной, чтобы пройти чуть дальше и сесть за рабочий стол. — О неземных глазах вашего сына, господин Хенитьюз, — с недрогнувшим лицом ответил Альберу. — О, вот как, — чертыхнулся он. Дерут не ожидал такого прямого и неприкрытого подхалимства. Впрочем, как и того, что к его сыну придёт свататься старший сын и возможный наследник его партнеров по бизнесу. — Да, внешностью Кейл пошёл в свою мать, — вздохнул Хенитьюз, глядя на фотографию женщины на столе, которая стояла рядом с групповой фотографией нынешнего состава семейства. — Так о чём вы хотели поговорить? — вернул разговор в нужное русло Альберу. — Да, давайте вернёмся к интересующей нас обоих теме, — Дерут рукой указал на кресло напротив своего рабочего стола. Для важных гостей, он неофициально назывался так. Если бы Хенитьюз не был благосклонен к Альберу или считал того ниже себя по статусу, то предложил бы стул, также стоявший недалеко от стола. В общем, это был хороший знак. — Помолвка, — сказал это страшное слово Альберу, иначе непонятно, почему Дерут вздрогнул. — Именно, — кивнул наконец он. — заранее прошу прощения за мои манеры, но это дело касается моего старшего сына, поэтому… — Говорите, как есть, — также кивнул Кроссман. Что ж, как минимум, Дерут расположен к разговору, а не будет применять крайние меры, как в той дораме.       Господин Хенитьюз вздохнул и продолжил. — Можем перестать ломать комедию? — неловкая атмосфера мигом слетела на нет. — Я знаю, что происходит в вашей семье, когда начинается «борьба наследников». Вам, Альберу Кроссман, выпускаться из университета менее чем через полгода, поэтому вы в поиске выгодного брачного партнёра, не так ли? Я также знаю, что происходит с супругами глав вашей семьи, — Дерут посмотрел ему прямо в глаза. — Скажу прямо: я не позволю ввязывать в ваши политические игрища своего сына. Он всего лишь ничего не подозревающий ребёнок, а не игрушка в руках семьи Кроссман, — он властно сложил руки на груди. Сейчас он не похож на того несколько жалкого мужичка, коим он и является, пока его семья рядом с ним. Вероятно, отец из него вышел и не лучший, но о своей семье он хотя бы пытается заботиться и отгородить от своей политической жизни. — Вам есть, что сказать на это, господин Кроссман?       Что ж, он знал, что просто не будет. С семейством Хенитьюз вообще просто не бывает. Хоть уважительное отношение вначале и казалось хорошим знаком, сейчас это больше походит на то, что Альберу откажут. Вежливо, но откажут. А может, и невежливо. — Что ж, вы правы почти во всём, о чем сказали, господин Хенитьюз, однако есть одна важная вещь, до сих пор вам не известная: я лично рассказал Кейлу о всех тех… традициях, творящихся в нашей семье. Он знает обо всём. У нас с ним заключена своя сделка, которая требует лишь вашего одобрения. — Вот как, — поднял бровь Дерут. — И что же мой сын хотел получить от сделки? — Хенитьюз мысленно начал перебирать всевозможные варианты того, чего он не мог дать Кейлу. — Вероятно, я не имею права разглашать это без разрешения Кейла, — улыбнулся своей рабочей улыбкой Альберу. — Тоже верно, — вздохнул он. — Ты же понимаешь, что этого недостаточно, чтобы заполучить моё согласие? «Хо, он перешёл на более личный стиль общения?» — Полагаю, мне необходимо сказать вам ещё одну вещь: я хочу разорвать этот порочный круг в своей семье. Да даже если не разорвать, то хотя бы прервать на какое-то время. Я понимаю, что означает стать игрушкой на политическом поприще. Моя мать была несчастнейшей женщиной. Я, можно сказать, видел лично, как она страдала. Я не хочу быть несчастным, какой была она, не хочу того подобия семьи, в которой я рос. Даже если между нами с Кейлом нет крепких чувств, то пусть будет хотя бы дружба. Кейл прекрасно знает обо всём этом и отдаёт отчёт своим действиям. Если не доверяете мне и моей семье, то верьте своему сыну.       Дерут прикусил губу и глубоко задумался. Кабинет погрузился в тишину, нарушаемую лишь тиканьем напольных часов. Наконец, когда часы пробили двенадцать дня, глава семьи проморгался, словно звон вывел его из состояния статуи. — Я всё ещё отношусь ко всему этому скептически, однако… — Нравится! Он мне нравится! — вдруг перебил его выкрик с улицы.       Дерут ошарашено встал и подошёл к окну. Из него как раз можно было разглядеть беседку, где сейчас сидели Кейл и Виолан.       Альберу почувствовал, как к кончикам ушей прилилась кровь. Он понадеялся, что это было не слишком заметно. Кажется, что ему только что признались в чувствах на расстоянии.       Постояв ещё с минуту и понаблюдав за сыном и женой, Дерут сел на место. — Не забудь, что в этом доме Кейлу всегда рады, и если однажды он вернётся сюда расстроенным, то всё сразу отменяется и мы навсегда разрываем отношения с компанией Кроссман, — спокойно закончил мужчина. «Говорить такие вещи… Он действительно дорожит своим сыном». — Такого никогда не случится, — уверенно заявил Альберу, вновь натягивая на лицо рабочую улыбку. «Особенно после того, что я слышал… Это опредённо… смущает». — Разумеется, — кивнул Дерут. — Мы с женой подумаем насчёт помолвки, вероятно, вынесем вердикт завтра. «Теперь всё зависит от Кейла и его разговора с Виолан Хенитьюз».

***

      Теперь в беседке остались трое: Рон, Виолан и Кейл. Младшие дети были на занятиях. Виолан жестом попросила дворецкого выйти, после чего он, нехотя, всё же выполнил приказ госпожи. Как только Рон отошёл на достаточное расстояние, она начала разговор. — Кейл, ты же понимаешь, что всё это значит? — маска строгой мачехи сразу же слетела, как только они остались наедине. Виолан ложечкой помешивала чай, просто чтобы хоть чем-то занять руки. — Конечно, мама, — кивнул он.       Было очень непривычно обоим: Виолан, которую Кейл с самого детства не называл мамой и просто игнорировал раньше, более того, он к ней обычно вообще никак не обращался, ведь они редко оставались наедине и не было особой необходимости; и Кейлу, который просто не знал, какое обращение использовать по отношению к мачехе наедине. Когда присутствовал кто-то ещё, кроме них, особых проблем не было, ведь официально она была его мачехой, женой отца. А вот наедине… Мачехой, госпожой Хенитьюз или по имени называть было бы странно, оставалось только обращение «мама», универсальное в такой ситуации. Да и в целом, нынешний Кейл почти не знает её, впрочем, как и предыдущий. — Между вами есть хоть немного… симпатии? — Виолан поджала губы. Изначально она была не против двусмысленного общения между этими двумя, рассчитывая на то, что это просто юношеская интрижка, да и в случае чего всё было бы под контролем, но теперь это обернулось… вот так вот. Это было недальновидно и опрометчиво — пускать всё на самотёк.       Она тоже в красках знала о том, что творится в семье Кроссман за стенами их особняка, ведь мать Альберу была её подругой. Пусть та и не рассказывала подробности, но по её состоянию было всё видно. Женщина была поистине несчастна в браке. Пожалуй, ближе к её кончине, в ней не осталось и капли той вечно хохочущей девчушки до замужества. — Ммм, я считаю, что есть, мама, — Кейл сделал глоток чая, чувствуя напряжение, исходящее от мачехи. — Я не в праве решать за тебя что-то, но ты же знаешь, что твориться в семье Кроссман? — она нервно сжала ладони. — Да, Альберу-сонбе рассказывал мне о подноготной его семьи, — кивнул он. — И ты всё равно согласен на это? Он рассказал тебе о своей матери? — подняла бровь Виолан. — Да.       Его взгляд был уверенным, как никогда ранее. — Кейл… — Тем более таким образом я смогу принести пользу нашей семье, — он отпил ещё чая, словно закрепляя этим свои слова. — Тебе не обязательно это делать ради семьи. Главное — это чтобы ты был счастлив, — Виолан взяла Кейла за руки, заставляя посмотреть себе в глаза. — Если ты это затеял только ради того, чтобы принести пользу, то бросай это дело немедленно.       Виолан, готовая встать и позвать Рона, была остановлена тихим окликом: — Кхм, мама, я правда считаю, что сонбе… мне… «Чёрт, не верю, что мне действительно приходится это говорить…» «Ну же, скажи же ты это уже!!! — схватился за голову Беляш». «Да-да, — Черныш уже захватил салфетки для того, чтобы вытереть слёзы, выступившие из-за развернувшейся мелодрамы». — Что? — не расслышала Виолан. — Нравится! Он мне нравится! — внезапно выкрикнул Кейл и сразу же закрыл руками рот, мечтая провалиться сквозь землю за такой стыд. — Оу, я поняла, — медленно кивнула больше для себя Виолан, а после задумалась.       На пару минут установилась тишина. Каждый думал о своём: Кейл о том, как провалиться под землю, ведь пара человек, да услышала этот вопль; Виолан о том, что ей теперь делать со всей этой информацией; Рон, стоявший неподалёку и подслушивающий разговор, о том, куда бы спрятать тело одного зарвавшегося мальчишки.       Виолан решила первой прервать молчание и продолжить разговор: — Ты действительно думаешь, что готов к семейной жизни? Кейл, ты представляешь, что это? Мне кажется, вы сильно торопитесь и прыгаете с места в карьер. Я понимаю, что это больше политический брак, нежели по любви, но даже в таком случае надо быть готовым к ограничениям, — Виолан кинула на него взгляд. — Я думаю, тебе рано ещё принимать такие решения… — Мама, — Кейл с грохотом поставил чашку на блюдце. — Я знаю, что делаю, и отдаю себе отчёт в этом. Мы с Альберу-сонбе заключили сделку, а сделки с ненадёжными людьми я не заключаю. — И что же за условия у этой сделки? — искренне поинтересовалась она. — Полагаю, что я не могу этого сказать без согласия сонбе. — Справедливо, — вздохнула Виолан.       На этом разговор должен был быть закончен, но женщина решила иначе. — Я знаю, что мы с твоим отцом не имеем никакого морального права тебе что-то запрещать, ведь мы полностью провалились, как твои родители, однако…       Виолан подняла свои карие глаза на пасынка, нет, почти что сына. Сейчас она его не узнаёт. Он изменился, причём в лучшую сторону. Этот вечно черствый и закрытый в себе ребёнок теперь стал похож на взрослого человека. «Он стал совсем взрослым».       Кейл, когда-то даже не хотевший находиться в одном помещении, теперь разговаривает с ней по душам. Это… действительно трогало её за душу. — … однако я хочу тебе сказать одну вещь: мы всегда рады тебе здесь. Мы — твоя семья. Пожалуйста, дай нам возможность поддержать тебя в трудной ситуации. Ты всегда можешь вернуться домой, Кейл, — слабо улыбнулась Виолан. — Я… я понял… — кивнул он. «Эти слова нужны были не мне, госпожа Виолан, ой, не мне».       Как бы то ни было, слова про дом для Кейла, нет, Ким Рок Су, так и не нашедшего свой дом в прошлой жизни, грели душу. Возможно, и он когда-нибудь назовёт это место домом. Ведь дом — это то место, где тебя всегда ждут. «Жаль, что они так и не дождутся того, кто им нужен».       В этом плане предыдущий Кейл был эгоистом, хотя его и трудно в этом винить, после всего того, что он пережил, трудно остаться хорошим человеком. Однако он попросил Ким Рок Су позаботиться о своей семье — это о чём-то, да говорит. «Где бы ты ни был сейчас, Кейл Хенитьюз, я надеюсь, ты счастлив».       Нынешний Кейл решил поставить ему свечку в храме, а ещё помолиться за него Будде. Он был не уверен, можно ли молиться двум богам одновременно, но и это определённо не было тем, что его когда-то волновало.

***

      В итоге господин и госпожа Хенитьюз решили отложить вопрос с помолвкой до завтра, позже обещая огласить итоговое решение.       Когда Лили и Басен вернулись домой, они были до жути рады видеть старшего брата. Настолько рады, что ещё бы немного, и Кейл бы поехал домой с вывихом плеча.       Сейчас же компания из двух детей, одного почти взрослого и взрослого сидели и играли в куклы Лили, озвучивая фразы на английском. Это было полезно для развития иностранной речи девочки. — Ноу, ноу, ноу, мистер Фиш, ю вонт гоу ту ёр фэмили, ю вонт гоу ту… ээээ… — Лили, которая играла за рыбака, забыла нужное слово, хотя они его изучали буквально на днях, — тазик! Ес, ю вонт гоу ту тазик! — это было не то, но кого это волновало?       Кейл, который играл за рыбу со странными розовыми волосами, устало вздохнул и послушно выбросил игрушку в ванночку, стоящую рядом. — Оу ноу, май фэмили вил мис ми, — грустно заключил он. — Мистер Фиш, ай вил сэйф ю! — Басен, играющий за кошку, вытащил странную рыбу из тазика, а затем оттащил её подальше от «рыбака». — Оу ноу, мистер Кэт, ай вил сейф мистер Фиш! — Альберу, играющий за золотистого ретривера, играючи отнял у Басена рыбу и отбросил ещё дальше от тазика. — Ю вонт ит ит! — Мистер Фиш!… — мистер Кэт бросился за рыбой, но было уже поздно. — Мистер Фиш дэд… — грустно заключили Кейл и Лили.       После этого был совместный просмотр ужастика, который никому не понравился: Лили уснула ещё в начале фильма, Басен ближе к середине, Кейл жаловался на дешевые декорации и тупой сюжет, ну а Альберу был уверен, что после такого не сможет уснуть ещё долго. — Ну и зачем эти придурки туда попёрлись? — фыркал Кейл. — Понятно же, что идти смотреть ночью, что же там упало в подвале, где до этого убили всех ваших, тупо, нет? — он перевёл взгляд на Альберу, у которого задёргался глаз на очередной сцене с расчленёнкой. — Эй, вы боитесь, сонбе? — прищурился он. — Вот ещё!       Глаза Кейла будто блеснули как-то опасно. Он увидел, что кое-кто действительно испугался этого дешево снятого ужастика. — Ну что же вы, сонбе, если испугались, то в этом нет ничего такого, все чего-то боятся! — вопреки словам, на его лице была садисткая ухмылка.       До того, как дети уснули, все сидели на диване, теперь же Лили и Басена оставили спать на нём, укрыв пледом, а Кейл с Альберу перебрались на мягкий ковёр. — Нарываешься, мелочь? — поднял бровь Альберу, игнорируя подрагивающие руки. Каждый раз, когда Кейл специально хотел его побесить, он начинал называть его «сонбе», хотя до этого он не часто утруждал себя формальностями.       Альберу, до этого почти что спокойно сидевший у дивана, теперь глазами искал пути отступления. Кейл, словно хищник, подбирался к своей жертве, его глаза блестели озорным огнем. Он остановился, оперевшись одной рукой о диван, и с ухмылкой произнес: — С чего бы мне это делать, сонбе? Тут же даже причин нет, вы ведь совсем не испугались этой тухленькой сценки с отруба-а!!!!       Но его слова внезапно прервались, когда он, решив воссоздать сцену из недавно прочитанного романа, не рассчитал вес и с грохотом рухнул на Альберу. — Гха!!!       В этот миг время словно замерло. Альберу почувствовал, как вес чужой тушки обрушился на него, и его тело мгновенно отреагировало на удар — локоть Кейла попал прямо в живот. Боль пронзила его, как молния, заставив его схватиться за пострадавшее место. Он, скрючившись, пытался пережить это побыстрее.       Кейл, тоже сбитый с толку неожиданным падением, быстро поднялся на колени, глядя на Альберу с выражением смеси смущения и веселья. В воздухе повисло напряжение, смешанное с нервным смехом. — Эй, сонбе, ты в порядке? — спросил он, пытаясь скрыть свою растерянность за игривым тоном.       Альберу с трудом поднял голову, его лицо исказилось от боли и недоумения. Он смотрел на Кейла с недовольством, но в глазах уже начинала пробиваться искорка веселья.       Смех Кейла раздался в ответ — легкий и заразительный. В этот момент все напряжение рассеялось, и они оба замолчали, переваривая в голове весь абсурд этой ситуации. Альберу снова уселся около дивана, потирая живот и пытаясь придумать способ вернуть себе достоинство.       Кейл же сел рядом, сочувственно похлопывая по плечу. — Ты!… Зараза! Это же было специально, да?! Хаааа!!.. Если ты отбил мне почку, то запасная у меня только одна! — Можешь вопить потише, дети спят? — Сначала рёбра, потом почки, что дальше? — не обращал внимания на его замечания пострадавший. — Твоё сердце?…       Альберу мог только смиренно наблюдать, как это чудовище невинно хлопало ресницами, пока произносило подобные слова. — Ты бесчувственный мешок с костями! Если бы наел себе хоть немного жира, то это не было бы так больно…       Кейл понимал, что кое-кто сильно утрирует, но в целом, чувствовал вину перед ним. Пусть он и мешок с костями, но чувства у него есть. — Ха-а, с меня желание, идёт?       Как Кейл и предполагал, нечеловеческой боли как не бывало. — Любое? - спросил Альберу, лежа на спине и подперев голову рукой, а вторую положив на живот. — Если оно мне не понравится, я не буду его выполнять, — Кейл лёг рядом, сложив обе руки на живот. — Так весь смысл желания в качестве извинения в том, чтобы сделать то, что тебе не нравится, а? — он недоуменно поднял бровь. — Так я и не извинялся, — хмыкнул Кейл. — Выбирай скорее, а то я передумаю и вообще никакое желание выполнять не буду, — поторопили его. — Да и думать нечего, оно давно уже у меня в голове крутится. — О, и что же это? — пытаясь выглядеть безмятежно, Кейл почувствовал, как его накрыло нехорошее предчувствие.       Внезапно Альберу перекатился и навис над Кейлом, оперевшись на руки, поставленные по обе стороны от его головы. — Э, ты чего!… — Зови меня хёном. — Ха?!       Кейл почувствовал, как лицо пылает каждый раз, когда он пытается посмотреть на эту хитрую собачью морду. — Ну так что? — улыбнулся Альберу. Они всё ещё были в таком странном положении. — Ну… эм…       Как не вовремя: дверь открылась и вошёл Рон. — Молодой господин, что тут происходит?       В голове Альберу всплыла только одна мысль: «Это п******».