Розовый треугольник

***

       Где-то вдалеке раздался чей-то гневный визг, звон разбившегося стекла и явственные звуки ударов. Визг прекратился, ему на смену пришли какие-то подозрительные стоны, а следом дружный смех и совершенно точно оскорблённый вопль Хёншика. С каких пор вампир верещит, как благородная девица в мужской бане, Соджун не понял, но сил особо удивляться не нашлось.        Нестерпимо болела голова. По скромным ощущениям по ней били отбойными молотками и ещё умудрялись попадать точно в виски. За меткость можно было смело ставить десятку, за общие ощущения — уверенные минус двести. Пак осторожно приоткрыл один глаз и немедленно его закрыл. Свет больно резанул, и жить окончательно расхотелось. В последний раз ему было так плохо, когда он перепутал микстуру от кашля с этиловым спиртом и жадно вылакал целую мензурку. Похмелье преследовало его ещё не меньше недели, плюс никто не объяснил ему, что спирт водой не запивают. Из семи дней примерно три он был просто мертвецки пьян. Собственно, тогда и зарёкся употреблять что-то крепче пива или вина. Что с ним сейчас и как он до такого состояния дошёл, понимания не было. Вероятно, стоило отскрести себя от кровати, благо своей, и пойти на разведку. Главное — реально не умереть в процессе транспортировки.        Из собственной комнаты выползал с молитвами Будде и всем, кого смог вспомнить, включая троюродную прабабушку. Голова кружилась, ноги тряслись и почему-то болели. Драный носок на одной ноге был укоризненно каменным и неудобным. На второй ноге почему-то был ботинок, залепленный какой-то жижей и тиной. Где ещё один оборотень не помнил. Одежда по беглому взгляду тоже желала знать лучших дней, а в перспективе — тесного знакомства с мусорными баками. Лицо ощущалось чужим, левая сторона болела, но сил, чтобы пощупать или открыть полностью глаза перед зеркалом, он в себе не нашёл, медленно крадясь по коридору. В гостиной происходила какая-то вакханалия, судя по звукам. И, вероятно, присутствовали буквально все. Легче не стало. Желудок противно ныл, периодически напоминая о себе резкими прострелами. — О, смотрите явление! — хихикнул откуда-то сбоку Чимин, обгоняя еле переставляющего ноги Соджуна и заходя в помещение. — Проспался, герой, — ехидно протянул Джин, салютуя вползшему оборотню бокалом.        Пака заметно передёрнуло. Одна мысль об алкоголе навевала тоску и вызывала желание вызвать себе врача. Хотя, если быть честным, он не был уверен, что вчера или сегодня что-то употреблял. Хотя в голове закрутились шестерёнки, насколько возможно быстро анализируя всё, что он вообще помнил. Отрезало его примерно после завтрака. Потом была парочка включений из парка, но отрывочные и не дающие полной картины произошедшего. Соответственно ему что-то подсыпали или подлили в утренний кофе, и он даже знает, какая мышь могла это сделать. Насколько возможно. Грозно нахмурившись и приоткрыв глаза, Соджун выцепил из присутствующих радостную морду Ушика и ткнул в него трясущейся рукой: — Ты! — Нет, это не я! — взвизгнул ведьмак, съезжая куда-то под кресло. — Да что ты? А кто тогда, — фыркнул на него оборотень, теряя весь запал и остаток сил.        Чонгук вскочил со своего места и, в два шага подскочив к шатающемуся старшему, осторожно довёл его, как немощного старичка, до дивана. Соджун благодарно то ли икнул, то ли крякнул и откинул больную голову на спинку. — Водички? — Угу.        Эльф уточнил что-то у Хёншика и поплёлся рыться в шкафах на кухне. Где-то, по заверениям вампира, имелись обычные человеческие таблетки от головной боли и что-то снимающее похмелье. Вампир держал лекарства на очень чёрный день, и, судя по внешнему виду Соджуна, он настал быстрее, чем они планировали, если такое вообще можно планировать. Чон вернулся с горстью разноцветных таблеток, стаканом и умудрился тащить ещё целый графин воды со звонко стучащим по стенкам льдом.        Ледяная вода живительным потоком прошлась по саднящему горлу, приятной прохладой оседая в подбитом желудке. Желание жить подняло голову. Вслед за водой последовали таблетки, и в целом помирать окончательно расхотелось. Ещё минут десять-пятнадцать страданий, и он сможет адекватно функционировать. Правда, по мере того, как уходили неприятные последствия чужого вмешательства, приходил жгучий, ни с чем не сравнимый и просто неописуемый СТЫД.        Собравшаяся в гостиной компания терпеливо ждала, когда оборотень окончательно придёт в себя, чтобы поделиться с ним чрезвычайно важными и интересными событиями, которые он умудрился пропустить, принимая в них непосредственное участие. Джин нервно постукивал тонкими пальцами по бокалу, что-то судорожно соображая. В его светлой голове крутились слова Хосока про конгломераты, на них наслаивались «ценные» советы Чимина и совсем сверху падали высказывания самого оборотня. Не дожидаясь окончательно воскрешения из пепла, фея откашлялся, привлекая к себе внимание, и, состроив совершенно безучастное лицо, произнёс: — Я подумал и решил, что, пожалуй, мы с сегодняшнего дня встречаемся. — Кто? — переспросил Чимин. — Я и Соджун, разумеется, — как маленькому, растолковал вампиру Джин, спокойно отпивая из бокала.        Гостиная погрузилась в звенящую тишину. Казалось, что было слышно, как за стенкой дышит сосед. Хосок шумно икнул, разряжая обстановку. И все дружно кинулись поздравлять. Правда, не фею, а оборотня, ошалело хлопающего глазами и вообще не верящего в то, что происходящее ему не снится. Возможно, он в алкогольной коме? — А я говорил, что от моих настоек плохо не бывает! — радостно воскликнул моментально прощённый Ушик. — Заткнулся бы ты лучше, пока тебе ещё чего не припомнили, — фыркнул на него Хван. — Я вообще молчал. Радость-то какаяяяяя! — взвыл ведьмак, душа в своих объятиях и так изрядно помятого оборотня. — Не, ну раз так, то, — подал голос Хёншик, — Мы тут тоже вроде как встречаемся.        Ын У согласно кивнул и улыбнулся: — В целом да. — Ой, у нас получается! Одни парочки, что ли? — обрадовался Чимин. — Э. Алло. Мы вообще-то с этой бестолочью просто друзья, — возмутился Хван. — Да все мы тут просто друзья. Можете нам сказки свои не рассказывать, — отмахнулся от него разбуженный воплями Юнги.        Мину к вечеру окончательно поплохело и поднялась температура. Бедный ведьмак едва держал глаза открытыми и периодически всё-таки проваливался в болезненную дрёму, стоило моргнуть дольше, чем на секунду. И да, Соджун умудрился проспать всего пару часов. Время едва приближалось к полуночи. Чонгук, услышавший хриплый голос ведьмака, всполошился и понёсся обратно на кухню. Он точно видел в одном из шкафчиков какие-то порошочки от простуды. Юнги, и так то не отличающийся ангельским характером, заболевая, превращался в сущую гарпию и изводил всю квартиру придирками, стонами и жалобами. Одних завещаний сушёных мышиных ног было около трёхста штук. В итоге доставалось всем, даже бабке с несчастной полумёртвой кошкой по соседству. Поэтому ведьмака старались беречь, но, видимо, в этот раз не доглядели. Чон почувствовал укол совести. Мина он любил до безумия, и даже мелкие неурядицы воспринимал как собственный недосмотр. — Несите бумагу. Я готов, — драматично вздохнув, произнёс Юнги. — У него, походу, тридцать шесть и семь раз он уже помирать собрался, — доверительно прошептал на ухо Ын У Чимин. — Я всё слышу. Ты от моего богатства и дырки от пончика не получишь! — рассержено цыкнул на него ведьмак. — Очень мне нужны были хвосты черепах и глаза невинно убиенных хомячков, — отмахнулся от него Пак. — А можно мы его здесь оставим? — полушёпотом уточнил Хосок. — Ну уж дудки! Я умирать буду только дома, в окружении близких и родных! — Чем тебе Ушик не родной? — спросил быстро схватывающий информацию Хван, — вы прям почти близнецы. — Да? Тогда я согласен, — скорбно вздохнул Юнги. — Эй! Я не понял! — возмутился Чхве. — Потом всё поймёшь, друг ты наш отсталый, — похлопал его по плечу Квон, быстро сгребая с дивана Соджуна.        Компания, не сговариваясь, эвакуировалась с квартиры, вверяя её в безраздельное пользование «умирающему», Ушику и приставленному к ним за «старшего» Чонгука. Хосок и рад был бы забрать брата, но тот точно без Юнги никуда не пошёл бы. Одевались уже на лестнице. Такси заказывали тоже из подъезда. Хосок, смеясь на ходу, объяснял, по какой причине лучше в спасательных операциях имени Юнги не участвовать. Ын У проникся до дёргающегося глаза. Пересекаться с ведьмаком в замкнутом пространстве он и до этого не хотел, а теперь и последнее желание испарилось. Как с ним встречался Чонгук, становилось всё большей загадкой. Впрочем, эльф был вполне доволен сложившимися обстоятельствами и на жизнь если и жаловался, то делал это крайне редко и в периоды глобальной усталости. Что в его случае было равносильно не жаловался никогда.        Сменив место дислокации с одной квартиры на другую, все дружно принялись подыскивать место для ночёвки. Хёншик едва ли не в голос взвыл при виде дивана в гостиной и всеми ногами и руками был за несчастный матрасик на полу в комнате Юнги и Чонгука. — Мне кажется, нам пора расширяться, — вздохнул Джин, наконец-то закончив раздавать постельные принадлежности и чистые полотенца, — квартира превращается в какой-то хостел. — Тогда нам нужен дом. А дом — это за городом. А как в университет ездить? — уточнил Хосок. — Почему дом? Есть же многоуровневые квартиры, — внёс здравое предложение Тэхён. — Точно! Можно же всем скинуться и арендовать одну жилплощадь, — встрепенулся Чимин. — А мою квартиру можно сдать, — неуверенно протянул Ын У, — ну, если вы берёте меня в расчёт, конечно. — И нашу с Чонгуком тоже, — подхватил идею Хосок. — А ты что, думал от нас избавиться? — прищурился Хёншик. — Нет, но мало ли. — Без мало ли. Один раз попавший к нам живым, отсюда таким уже не уходит, — назидательно сообщил Чимин. — Я и так мёртвый. — Не придирайся к словам. — Бешеный зефир ко всем цепляется? Или только по особым праздникам и по очереди? — кивнув на веселящегося Пака, уточнил Хван.        Намджун неопределённо пожал плечами. Он привык и к подколкам, и в целом к отнюдь не сахарному характеру вампира, что его больше пугало, когда Чимин становился милым и добрым, чем когда он язвил и плевался ядом во все стороны. — Ой, точно. Держи, кстати, — Квон порылся к карманах и выудил небольшой бутылёк с бледно-зелёной переливающейся жидкостью.        Дракон вопросительно приподнял брови. — Да, антидот откопал от бурды, которой тебя Ушик поил. Это точно, проверенно. И даже инструкция есть, — ведьмак щёлкнул ногтем по цветастой этикетке. — Патент тоже имеется.        Намджун благодарно кивнул и забрал бутылочку из чужих рук. — Ты можешь выпить всё. В соотношении массы тела с ростом и количеством выпитого «снотворного» даже этого может оказаться маловато. Но я, если что, принесу ещё.        Оборотень открыл, принюхался и, не распознав каких-либо отталкивающих запахов, одним глотком опустошил фиал. — На вкус, конечно, так себе, — поморщился он. — На то оно и антидот. Зато ты вновь складно болтать можешь. Правда, насчёт сна не уверен, но если нужно, то, — Хван вновь принялся шариться по карманам, — а нет, сейчас!        Ведьмак выскочил в коридор, где висела его сумка, и вернулся спустя пару минут возни возле неё: — Вот! Это обычный настой лунной ромашки. Эффект, естественно, не ахти какой, но лучше, чем полное отсутствие внятного речитатива. Спать, как младенец, может, тоже не будешь, но кошмары отменят, если они имелись. Инструкция и патент на месте. — Смотри, какой дотошный! — восхищённо протянул Джин Соджуну.        Второй оборотень согласно кивнул. Хван действительно был щепетилен, ответственен и ко всему подходил с чувством, толком и расстановкой. Возможно, для чего-то ему не хватало фантазии, но это окупалось присутствием в его жизни фонтанирующего идеями Ушика. По большей части Чхве многие свои разработки, в силу нежелания возиться и заморачиваться, передавал Квону, и тот мог совершенствовать всё хоть до позеленения. Именно поэтому за плечами ведьмака было уже несколько запатентованных снадобий, за которые он получал не плохие дивиденды. — А почему, кстати, визжал Хёншик? Я из-за него похоже и проснулся, — спросил Пак.        Чимин хихикнул: — А он просто болтает много. Вот и получил подарок на первый день отношений. — В смысле?        Вампир устало вздохнул и поднялся с ковра, на котором сидел, закатывая рукава свободной ветровки. На бледных руках, слабо мерцая в свете люстры, вились розовые узоры. Прищурившись, Соджун разглядел разнообразные сердечки, стрелочки и периодически мелькающее среди всего этого безобразия имя «Ын У». Судя по довольному лицу Чимина, сомнительное творение было его рук делом. «Татуировки» змеились и уходили куда-то выше, под рукава, судя по всему, оплетая всё тело подвернувшегося под горячую руку Пака. — А в честь чего? — Ну, я же говорю — подарок, — оскалился вампир, — всяк лучше, чем понос. — Действительно, — ворчливо ответил Хёншик, поправляя рукава и усаживаясь обратно. — Пак проклял Пака. А что, звучит неплохо, — хохотнул Соджун. — А ты, я смотрю, исцелился? — прищурился Чимин. — Угомонись, — осадил его Джин. — Да я что? Я вообще спать шёл. Доброй ночи! — тут же сдулся вампир, выплывая из комнаты.        Остальные посидели ещё час, обсуждая прошедший вечер и периодически вспоминая про оставленных в квартире «Wooga» ребятах. Хосок пару раз писал Чонгуку, получил километровое голосовое сообщение, больше смахивающее на подкаст умирающих шиншилл от Юнги и, решив, что больше не готов это слушать, тоже собрался спать. Тэхён, клюющий носом, уже как двадцать минут зевнул и, довольный, утянул эльфа к нему же в комнату, где, завернув смеющегося Чона в одеяло, вцепился в него всеми четырьмя конечностями и моментально заснул. — Вот уж кто и похож на пару с трёхвековой историей, так это они, — умильно прошептал Джин, поправляя сползающее с парочки одеяло.        Квона оставили на злополучном диване наслаждаться приближающимся остеохондрозом. Ведьмак поворчал для вида, но в целом не особо расстроился, надеясь просто поспать хотя бы в тишине.        Ын У и Хёншик уползли спать в комнату к Чонгуку и Юнги. Чимин на следующее утро жаловался во всех возможных чатах на скрип половиц и, вероятно, Пака-старшего. Хоть что-то оставалось стабильным. Моментально выздоровевший от новостей об осквернении матраса Юнги едва не сжёг всё вместе с квартирой. Чёртова доставка дивана всё ещё задерживалась.

***

— Есть какие-нибудь новости от детей? — уточнила Со Ён, обмахиваясь веером. — Чонгук сказал, что у них была вылазка в парк аттракционов, и закончилась она весьма неоднозначно, — ответила Хэ Рин, отпивая кофе. — В смысле? — Да друг их Соджун что-то там учудил и Юнги-я простудился, а это чревато головной болью. Всем. — А Юнги? — Пара младшего, — пояснила госпожа Чон. — У вас там все такие? — удивлённо приподняла брови госпожа Ким. — В смысле «такие»? И нет, Давон замужем за эльфом противоположного пола. — И ты так спокойно к этому относишься? — уточнила фея. — А что мне делать? Даже если бы и не спокойно. Я не могу отказаться от своих детей, потому что их видение мира отличается от моего. Я в любом случае буду на их стороне. Любить и поддерживать. В пределах разумного, естественно. — А муж? — Ему главное, чтобы дети были счастливы и не устраивали выступлений на широкой публике, — пожала плечами эльфийка, — этому миру уже давно пора снять шоры и понять, что он не ограничен чужими устаревшими постулатами.        Госпожа Чон вздохнула. Если бы её муж был таким же, как и у Хэ Рин, возможно, жизнь была бы не такой серой и унылой. Но фея признавала, что именно ей не хватило силы воли и духа пойти против семьи. Страх за своё будущее и шанс остаться без каких-либо перспектив в дальнейшей жизни просто не позволили ей быть самой собой и отстаивать свои взгляды. Что и привело к тому, что она имела в итоге. Запуганную семью, где каждый член так или иначе ненавидел, презирал или просто боялся другого. — Ты, кстати, подумала? — выдернула подругу из размышлений госпожа Чон. — Да, но мне так страшно, ты не представляешь, — едва ли не шёпотом протянула госпожа Ким. — Выбор всегда останется за тобой, но тебе стоит поторопиться. Предложение может быть ограниченным по времени. — Это что, шантаж? — Нет! — звонко рассмеялась эльфийка, — шантаж был в позапрошлый раз. Сейчас я просто констатирую факт. — А гоблин с тобой! — фея изящно поправила выбившуюся из причёски прядь, глубоко вздохнула, настраиваясь, и набрала давно знакомый номер, — Нам нужно развестись.        В трубке раздался гневный вопль, и женщина брезгливо отодвинула телефон подальше от уха: — Орать совершенно не обязательно. Я ещё не оглохла. Как бы ты не старался это исправить. Да я всё решила. Можешь задавиться своими деньгами, фамилией и прочей ерундой. Оставь мне детей, и большего мне не требуется.        Вновь раздался какой-то неразличимый ор, и госпожа Чон прищурилась, пытаясь вслушаться. Со Ён поморщилась: — Тэхён так Тэхён. Я вышлю тебе бумаги о разводе по электронной почте. А мои вещи передашь с водителем. Можешь попросить экономку их собрать. Нам не о чем больше разговаривать. Всего доброго.        Фея повесила трубку, откладывая телефон на край стола: — Это оказалось гораздо проще, чем я думала. Но руки всё равно вспотели. — Давно пора. Когда-то нужно начинать жить для себя. Твои дети выросли и способны самостоятельно выбирать что-то в своей жизни. Ты самодостаточная красивая фея в само расцвете сил и возможностей. У тебя однозначно всё впереди. Свет не сошёлся клином на одном обиженном судьбой существе. Я надеюсь, он хотя бы вас не бил? — уточнила эльфийка.        Госпожа Ким стушевалась и потупила взгляд, не в силах соврать. Но и правду говорить ей совершенно не хотелось. Уж слишком отвратительной она была. — Я даже не знаю, какое желание перевешивает: пустить по миру этого идиота или дать тебе хорошую затрещину. С каких пор во главе угла начал стоять сумасшедший с садистскими наклонностями? А не отвечай, слышать ничего не хочу, — махнула рукой на подругу Хэ Рин. — Я и не собиралась. Отчитываешь меня, как девочку, — буркнула Со Ён. — Как себя ведёшь, так с тобой и разговариваю. Ладно. Поживёшь с нами, с разводом разберёмся, и да здравствует новая жизнь! Сына обрадовать не забудь. Я уверена, ему эта новость понравится. Судя по всему, в отказниках он вместе с тобой. — Он слишком похож на меня. Чтобы его оставили. — Чудесно! Значит, и нам он тоже понравится. Давай, не рассиживайся, нас ждут великие дела! — эльфийка вскочила со стула, напоминая себя в недалёкой молодости, — Столько всего нужно сделать, а мы просто сидим!        Фея вдруг беззаботно рассмеялась. Впервые, наверное, за целое столетие. По ощущениям половина тяжёлого груза буквально рухнула с плеч, и даже как будто бы дышать стало легче. Впереди действительно была лучшая жизнь.

***