Розовый треугольник

***

       Неделя прошла на удивление быстро. Замученный попытками восстановить невосстанавливаемое, Тэхён готов был выть уже вечером понедельника. К пятнице появилось неугасающее желание отчислиться или впасть в летаргический сон минимум на полгода. Колоссальная помощь от ребят не отменяла того, что ему лично приходилось позориться перед преподавателями и периодически ещё и ректором. Матушка на удивление спокойно отреагировала на происходящее, и Киму даже показалось, что женщина знает даже больше, чем говорит.        Хосок старательно навёрстывал упущенное за две недели. Одногруппники любезно поделились с ними необходимыми материалами и даже завалили кучей вопросов о том, что же они делали в Пусане. Сплетни, как и всегда, разносились быстрее, чем что-то действительно важное и к концу вторника Чон от смеющегося Намджуна узнал, что женат и у него едва ли не несколько сыновей осталось в приморском городе. На логичный вопрос, зачем там нужен был Тэхён, никто так и не ответил, но поговаривали, что он крёстный эльфийских детей. Кто их мать тоже осталось загадкой.        Лапушка Чонгук свои обещания выполнил и за живым уголком действительно присмотрел. Возможно, сделал не всё, что требовалось, но, по крайней мере, очень старался. И Хосок, к большой своей радости, не приехал к пепелищу или ещё чему-то подобному. Известие об устроенном ведьмаками взрыве не давало эльфу спокойно спать ещё дня два, пока он не пересчитал всех имеющихся у него питомцев и не удостоверился в их сохранности.        Косящий лиловым глазом, Юнги, скрипя зубами, выбирал новый диван. Старый был благополучно вынесен из квартиры вечером понедельника, и ведьмак с большим удовольствием спал на безопасном полу. По крайней мере, простуда и пара заноз в заднице были куда предпочтительнее, чем переломы и сотрясение. Правда, то, как они периодически скрипели половицами или самим Юнги, как говорил не выспавшийся Чимин, не добавляло им плюсов ни в карму, ни куда. Новый диван ждали всей квартирой. Доставка, как всегда, задерживалась. — Купили бы спальный мешок и не выпендривались, — ворчливо выдал Ушик, вечером среды. — Ты-то куда? — удивлённо переспросил Джин.        У них был спонтанный общий сбор дома у Хосока и в гостиной снова было не протолкнуться. Половина кофейного столика была завалена мусором от импровизированного ужина, притащенного приглашённым Ын У. Сам вампир бледной молью восседал на колченогом табурете в углу комнаты и зорко следил за происходящим, стараясь в чужие разговоры без особой надобности не встревать. Он вообще, если быть честным, слабо понимал, зачем его Чонгук привёл сюда посередине недели вместо оговоренной субботы в парке аттракционов. Остальные сути тоже не поняли, но пытались сделать вид, что изваяние в новеньком костюмчике от Dior всегда здесь сидело. — Предлагаю хоть что-то. Нытьё Чимина начинает напрягать даже нас. Мне кажется, что я слышу мифический скрип половиц и чужих коленей, сидя у себя в квартире, — пожал плечами Чхве, — и заунывные стоны вампирёныша тоже. — Это я голосовые из чата по вечерам слушаю, — поделился Хван.        Пак и правда жаловался всем и сразу о том, как «весело» они проводят вечера и ночи, пока Юнги и Чонгук вошкаются на своём куцем матрасике на полу своей комнаты. Единственный, кто умудрялся пропускать всё мимо ушей, находясь в любом месте, был Тэхён, но фея просто пытался разорваться на части и успеть поучиться и хотя бы сделать вид, что он, и правда, заинтересован Хосоком. Совмещать получалось из рук вон плохо, и эльф махнул на чужие попытки рукой, прочитав насупившемуся Киму целую лекцию о пользе получения достойного образования, а так же о том, что он-то точно никуда не денется. Тем более трудности были временными и плюс у самого Чона работы был непочатый край.        Намджун, на котором Хван тестировал новое снотворное снадобье, пожаловаться на плохой сон не мог. Он вообще в принципе жаловаться не мог. С речью были неопределённые проблемы, и собрать буквы в слова, а слова во что-то членораздельное у него получалось с явственным трудом. Что именно дало такой интересный побочный эффект, Квон не знал, но усиленно разрабатывал различные рецептуры, стараясь убрать сомнительные последствия. Хотя оборотень особо не возникал. Главное — спал крепко и всю ночь напролёт. В университете проблем как таковых не возникло, стоило предоставить список ингредиентов, использованных ведьмаком в разработке. Трудности из-за этого появились только у Хвана, невесть где взявшего редкие и сильно ядовитые слюни самки богомола. Сам ведьмак поставщиков сдавать не планировал, но поговаривали, что токсичных насекомых разводит где-то самостоятельно. Соджун, периодически появляясь в адеквате, просто надеялся, что не у них в квартире, и вопрос этот благоразумно не поднимал. — Считаю, что спать на полу и заставлять там укладываться друзей — негуманно, — назидательно выдал Юнги, поправляя отклеивающийся пластырь на носу. — Куда гуманнее сотрясать весь дом радикулитом, конечно же, — фыркнул Чимин, ловко уводя из тарелки клюющего носом Намджуна помидор черри. — Это половицы! — вскинулся ведьмак. — А похоже на скрип суставов, — в тон ему ответил вампир. — Тебе виднее, синяя борода, — отмахнулся Мин. — Предлагаю в субботу вместо свидания тебе поискать кривые гробы для нестандартных существ, — фыркнул Пак, отворачиваясь.        Вампир обиженно поджал губы. С момента удаления с лица козлиной бородки прошло три дня, но синева и раздражение никуда не делись, как бы он не старался увлажнять кожу кремами и лосьонами. Заживляющие примочки тоже помогали слабо. Хвалёная вампирская регенерация дала неплохой такой сбой, и Пак больше походил на забулдыгу, не умеющего пользоваться средствами для бритья. Хорошо, хотя б откровенных кровоподтёков не было, да и откуда им было взяться у мёртвого. С уровнем везения Чимина и «добрыми» друзьями и до оживления дойти можно было.        Соджун переглянулся с Хёншиком и устало вздохнул. Пикировки всех и сразу не то чтобы сильно утомляли, но периодически сбивали настрой и здорово отвлекали от насущных дел. Периодически в интеллектуальные диспуты к вампиру и ведьмаку вклинивался Тэхён, и тогда вообще можно было собираться и уходить домой. Потому что словесный понос у уставшей феи остановить было практически невозможно. Причём, чем сильнее он был измучен, тем сложнее его было заткнуть. Хосок старался не вмешиваться, изредка хихикал издалека и пожимал плечами, если на него кто-то кидал вполне однозначно говорящие взгляды.        Чонгук наслаждался долгожданным отдыхом и свободой от семейных дел. С приездом брата что-то неуловимо изменилось, и матушка перестала досаждать младшему сыну по поводу и без. Можно было наконец-то спокойно заниматься своими делами, вернуться к усиленным тренировкам и тщетным попыткам вытащить ведьмака из лаборатории. Почему и как всё-таки Хосок избегал всевозможных ужинов со спонсорами и прочими «очень важными» особами, он так и не понял, но решил, что уточнять не станет. А то ни к чему хорошему это не приведёт. Сестра передавала тонну приветиков и выслала Чону-старшему букет цветов в честь нахождения второй половинки. Чонгук не забыл поделиться с Давон радостной новостью о «расширении» их семейства. Его об этом никто не просил, но ему разве требовалось разрешение?        Джин подозрительно косился на одухотворённого Соджуна. Что задумал оборотень, ясно не было, но подозрения, что абсолютно ничего хорошего, не отпускали. Одна «гениальная» идея провести свидание в парке аттракционов чего стоила. Кто предложил, а кто поддержал, ясно не было. Идти не хотелось, выбора тоже не предоставляли. За пару дней Пак успел неплохо так обнаглеть и уже даже не мычал при виде феи, а мог формулировать практически осмысленные предложения. Тэхён здраво предполагал, что оборотня подпаивают зельем храбрости или просто подпаивают. Иначе объяснить разительные перемены, произошедшие с ним за какие-то сутки с хвостиком, было нельзя. Сам фея всё так же на провокации не поддавался, склонять голову не планировал и считал, что ничего важнее блистательной карьеры в жизни быть не может. О том, что всё это можно вполне себе удачно совмещать, он, естественно, не думал. Хосок, правда, заставил задуматься, напомнив, что многие удачные конгломераты работают исключительно при поддержке кого-то, и семейные подряды в бизнесе — отнюдь не моветон. У оборотня таки появился мизерный шанс на чужое внимание или хотя бы одобрение.        Ушик был в восторге от происходящего. Такого простора для бурной деятельности ему ещё никогда не предоставляли. К его разработкам добавились чужие. Гремучая смесь из энтузиазма, фантазии и нескольких пар рук готова была покорять мир прямо здесь и сейчас. Хорошо, что учёба и мелкие подработки такой роскоши не позволяли. Именно с его лёгкой руки у Соджуна появился крошечный шанс. Ведь именно ведьмак подливал оборотню какие-то дурманящие зелья. Его идею бы точно никто не одобрил, поэтому, договорившись со своими тараканами, он об этом распространяться в компании не стал.        Хёншик пытался уследить и за сходящим с ума Соджуном, и за подозрительным Ын У. И если с первым всё было более чем понятно, то что делать с молоденьким молчаливым вампиром — вопрос. Ответа пока на него не было. Они пересекались гораздо чаще, чем раньше, с лёгкой руки вездесущего и за всех ратующего Чонгука, но толку с этого было не так уж чтобы много. Вампирёнок был то ли застенчивый, то ли сам по себе сильно молчаливый и неохотно шёл на контакт. Но дальше переглядок и какой-то странной пантомимы общение не шло. Даже в гостиной умудрился найти самый тёмный угол и оттуда сверкал отливающим бордовым взглядом, цепко изучая местность. Это одновременно сбивало с толку и почему-то радовало. Если бы у Ын У протекала крыша, как у Соджуна, или он был бы болтливым, как те же Хосок или Тэхён, Хёншик бы однозначно не выдержал. Ему и этих стрекоз хватало для того, чтобы после встреч с ними маяться с головной болью ещё сутки.        Соджуну казалось, и вполне себе оправданно, что он способен покорить Эверест, завалить мамонта и поймать льва за кисточку на хвосте. Где он собрался в современной Корее брать несчастное вымершее млекопитающее, никто так и не понял. Спрашивать не стали. Про льва и тем более. Потрясающий каждое утро палочками на манер короткой шпаги оборотень доводил до нервного тика всех, кроме виновника торжества — Ушика. Тот, прекрасно знающий, откуда растут ноги, лишь благостно кивал и ждал, когда волна пройдёт и Пак хотя бы немного придёт в обычное своё состояние. Позже выяснилось, что тот самый «мамонт» был толстокожим и не поддающимся на флюиды сверяющегося с книжкой по флирту оборотнем феей Ким Сокджином. Зелье, которое Пак так и не смог идентифицировать в своём утреннем кофе, добавляло ему немножко храбрости и отнюдь не каплю сумасбродства. Иначе это назвать нельзя было. Именно поэтому он решил, что свидание на американских горках — лучшее из всех возможных безопасных и приближённых к земле занятий. С мнением остальных он считаться не стал, а пена изо рта пошедшая в ходе споров явственно намекнула всем, что лучше согласится пока все живы и почти здоровы.       Как чудесный вечер среды превратился в неизбежный вечер субботы, не понял никто. Все вместе и по отдельности, занятые кучей насущных и не очень дел, умудрились пропустить мимо несколько дней, и теперь в трёх квартирах в Сеуле царила паника и что-то близкое к нервным срывам. Каждый пытался собраться на импровизированное свидание и затмить «конкурирующие парочки своей красотой».        Синюшный Чимин решил, что лучший вариант — это плотная тёмная маска на половину лица, и теперь судорожно подбирал «тотал блэк лук». Остальные просто надеялись, что вечер пройдёт без эксцессов, и они смогут насладиться выстраданным выходным. Многих не покидал какой-то странный мандраж перед чем-то новеньким, а и вовсе не бывавшие на свиданиях, да ещё и такой толпой Тэхён, Хосок, Ын У и ведьмаки с Хёншиком готовы были устроить истерику, что в принципе, никому из них свойственно не было. Глуповатая идея Ушика заглушить накопившийся эффект от зелья храбрости у Соджуна успокаивающим отваром дала обратное действие, и субботний прекрасный вечер превратился в цирковое выступление в аду. Но обо всём по порядку.       

***

       Университет гудел пять дней подряд, и вряд ли на этом бы всё остановилось. Смутные подозрения, что на эпопее с детьми Хосока вагон сплетен не остановится, не покидало никого. Ректор и профессор счастливо потирали ручки. Вернее, счастлив был исключительно Дон Ук. У Гон Ю как такового и выбора не было. В любом случае, ему всё обо всём рассказывали, и оставаться в стороне было практически невозможно. — Что ж, стоит признать, что всё не так уж и плохо, как я думал, — задумчиво протянул профессор, созерцая через широкое окно в кафе идущую мимо компанию, явно увеличившуюся в разы. — А я говорил, что всё будет в лучшем виде. Даже матушка Тэхёна поддержала. Главное — верить и быть настойчивым! — Ты в целом много болтаешь, — махнул на него трубочкой Гон Ю, — и не говори мне, что мы здесь караулим этих товарищей? — Мы просто гуляем, а это совпадение! — Твои совпадения в последнее время постоянно крутятся вокруг одних и тех же лиц, — напомнил мужчина. — Считаю, что у тебя мания преследования, — осторожно протянул Дон Ук, на всякий случай отодвигаясь, чтобы профессор не мог его достать. — У меня? Смотри, как бы у твоих студентов не началась паранойя, что за ними ректор денно и нощно бдит! Совсем обалдел. — Да не ворчи ты на меня. Сейчас погуляем, поужинаем в красивом месте, и выходной удался, — Дон Ук легко поднялся на ноги.        Гон Ю, не поверивший ни единому слову, оказался как никогда прав. Они облазили все кусты, умудрились попасться на глаза обалдевшему от зрелища Хосоку, и в конечном итоге он устал так, будто будто пахал где-то на каменоломнях. Ноги едва подрагивали от пройденных километров, глаза слипались от усталости, и настроение было где-то на уровне мокрого асфальта. — Чтоб я ещё раз тебе поверил!

***

       Утро субботы у «Wooga» пошло не совсем по тому плану, которому хотели изначально следовать. Ушик, от души бухнувший в чужой кофе успокоительное зелье, не ожидал, что настойка даст совершенно противоположный эффект и вместо спокойствия подарит оборотню алкогольную эйфорию. В мятый спортивный костюм шатающегося и подвывающего Соджуна запихивали все вчетвером. Оставлять дома не позволяли договорённости и панические мысли о чужой безопасности. В том, что Пак что-нибудь учудит, сомнений не было.        Тэхён просто молча страдал. Он бы с большим удовольствием просто сходил бы с Хосоком на выставку и в кафе, но отрываться от коллектива было нельзя. Вечер не казался таким уж перспективным и скорее сулил массу проблем, чем удовольствий.        Единственный, кто пришёл на место встречи вовремя, был Ын У. Вампир нервно перетаптывался возле небольшого киоска с цветами и периодически сверялся с массивными наручными часами. Они договорились встретиться возле станции метро, чтобы у них была возможность по пути выбрать конечную точку маршрута и не шататься всем вместе. Но пока что здесь был только он один, и ему уже справедливо начинало казаться, что его все кинули. — Привет! Давно ждёшь? — сзади подскочил Чонгук, таща за руку явно недовольного Юнги.       Ведьмак сверкал красным натёртым носом и припухшими глазами, периодически чихал и как-то хрипло и подозрительно кашлял. Они на ночь забыли закрыть окно, и Мин ощутил на себе все прелести первых признаков простуды. Выпитое с утра снадобье то ли ещё не подействовало, то ли просто было выветрившимся. и пока приходилось наслаждаться всеми симптомами сразу. Хорошо, температуры не было.        Джин, облачённый в чёрный костюм, выглядел как представитель похоронного бюро. Суров, недоволен и с какой-то папочкой под мышкой. Фея предпочёл бы заниматься отчётами по практике, чем праздно тратить своё драгоценное время на прогулки. Выбора ему тоже не предоставляли, и он таки предпочёл провести один день бесполезно, чем страдать потом от чужой назойливости годами. Кстати, это был один из первых разов, когда он так фатально ошибся. — Не особо, — оглядывая процессию протянул вампир.        Чимин, тоже затянутый во всё чёрное, с плотной маской на лице, вызывал подозрения. Ын У едва ли не впервые в жизни пожалел о том, что его друг — Чонгук, и он имел неосторожность растрепать ему, что имеет вполне определённую симпатию к Хёншику. Эльф, умудряющийся запоминать всё, что не нужно, потом виртуозно использовал информацию против. Надежды, что хотя бы кто-то не придёт, были развеяны раздавшимися из-за угла воплями.        Появление «Wooga» было, мягко говоря, триумфальным. Соджуна буквально принесли под ручки Хван и Ушик. Оборотень едва переставлял ноги, пытался что-то безуспешно блеять и продолжал оглашать окрестности душераздирающим воем. Правда, при виде Джина попытался собраться и, по крайней мере, заткнулся. Тэхён с облегчением выдохнул. Появился мизерный шанс, что всё пройдёт не так уж и плохо. — Вы уверены, что нам куда-то надо? — скептически протянул Джин, брезгливо оглядывая восторженного Соджуна. — Абсолютно точно. Да, — хором выдали Ушик, Чонгук и Хосок. — Восторг! — простонали в ответ Юнги, Чимин и Хёншик.        Ын У продолжал держаться слегка в стороне, питая жалкие надежды, что про него забудут. но Чон-младший такой роскоши не позволял. И, пересчитав всех, убедившись, что их всё ещё двенадцать, резво двинулся в сторону парка.        К сожалению, ни о какой галантности и прочих приятных мелочах речи не шло. Вряд ли горожане оценили бы разбившихся на парочки парней, бредущих под ручку. Единственный удостоенный чести было ведомым, был Соджун, но иначе бы его не отскребли от асфальта. Джин был счастлив. Оборотня дружно сгрузили ему, и фея теперь отдувался за двоих.        Единственные, кто могли себе позволить вести себя как душе угодно, были Хван и Ушик, не обременяющие себя чужими проблемами морального плана. — Я ощущаю себя женатым пятьдесят лет, — кокетливо поправляя кепку, протянул Чхве. — Ну что ты, дорогой, какие пятьдесят? В прошлом месяце было полтора века, — в тон ему выдал Квон, протягивая руку.        Парочка, зацепившись друг за друга, поскакала в сторону ворот в парк под дружный хохот оставленных позади друзей. Предстоящий вечер уже не казался таким уж и ужасным и даже Джин расслабленно опустил плечи. Хотя вот кому-кому, а ему точно терять концентрацию было нельзя.

***