Лунная фурия

***

      Пробиваясь сквозь высокие арочные окна, лучи солнца отражались от ряда белых простыней и засвечивали всё помещение. Только высокая фигура порой заслоняла незашторенные окна, снимая напряжение с усталых глаз, но вскоре солнце вновь начинало досаждать своим ярким светом, вызывая мигрень. Организм после пережитого стресса требовал сна. Чонгук слегка повернул голову, стараясь удобнее устроиться на подушке, и с усилием вернулся обратно в плен своих мыслей. Воздух в комнате казался тяжелым от эмоциональной насыщенности мыслями, которые циркулировали в голове альфы. Их было слишком много, и каждая, как назойливый муравей, ползущий по коже, пыталась обратить на себя внимание. В особенности одна…       Еще никто и никогда не волновал Чонгука так сильно: за время, проведенное на больничной койке, был составлен четкий стратегический план разоблачения этой персоны. В нем был всего один единственный пункт — вытрясти из шаманки признание во вранье. Гнев делал всю работу: альфа подбирал слова и проигрывал все возможные ситуации допроса. Мысль за мыслью, вопросы за вопросами, но постоянное мелькание перед ним и басистый смех, который отдавался эхом в его ушах, раздражали до глубины души. Чонгук не выдержал:       — Тэхён, прекращай! Это вообще не смешно!       — Ух, прости! Давно я так не ржал, — альфа смахнул с внешних уголков глаз скопившиеся от смеха слезы. — Мне нужно еще время, чтобы переварить всё услышанное, понять, чем ты, дурень, думал, затевая такое! Давай ещё раз… получается: она разложила карты и затем сказала куда идти и что сделать?! — было видно, как, задавая вопрос, друг еле сдерживал себя, чтобы вновь не рассмеяться.       — Я сделал в точности всё так, как она сказала, и действительно чувствовал единение со своим соулмейтом и новую силу… но не понимаю, что сегодня пошло не так?!       — Зачем тебе вообще это надо было?! — Тэхен плюхнулся на соседнюю койку, закидывая на постель длинные ноги, одну на другую. — Ты и так один из сильнейших студентов. Зачем? Чтобы что… стать еще сильнее? — альфа развернулся к другу, но его взгляд привлекли разбросанные на тумбе бумажки, свернутые в несколько раз. — Куда еще сильнее-то?! Одиннадцатая — самая сильная нечетная группа…       — Одиннадцатая — не двенадцатая!       — Это всего лишь нумерация, которую начинали с нашего факультета. Первая группа — Нёрта, вторая — Эллимита, третья — Нёрта, — Тэхен под счет незаметно брал сложенные листочки один за другим.       — Положь на место мои валентинки!       — Можно хотя бы оставить ту, где обещают зализать раны?       — Не тебе писали.       — Жадина! — Тэхен разжал пальцы, скинув на место записки. — Не стоит переживать из-за двенадцатой группы. У них теперь балласт в виде неопытного первокурсника, тем более омеги… Теперь нам их обойти на ежегодном зачете, как раз плюнуть! Понятно же, кто сильнее, и к гадалке не нужно было ходить, — и снова раздался истеричный смех друга.       — Мне нужны гарантии. И ты забываешь про межвузовское соревнование…       — А тебе оно надо?       — А тебе, что, нет?!       Тэхен вальяжно откинулся на подушку. Его взгляд лениво следил за тем, как розовая записка, нагло одолженная у друга, изящно каталась между его утонченными пальцами. Недолго томя, от него последовал ответ:       — Мне остался один курс учебы и я на него выбрал более соблазнительные приоритеты, — листок с номером телефона омеги скользнул в ладонь и был убран в карман университетской куртки.       — Пока нас еще трое, — одержимо продолжал Чонгук. — Факультет охотников обязан хоть раз победить воинов и получить право представлять наш университет на этом глобальном состязании…       Щелчок дверной ручки привлек их внимание — оба резко обернулись в сторону входа в лазарет. Внутри Чонгука также что-то щелкнуло, по телу прокатилось волнение. Дубовая тяжелая дверь медленно приоткрылась с протяжным скрипом и в проеме показалась фигура в белом халате. Бета-медсестра подошла и вручила ему пергамент. Почувствовав на себе пронзительный взгляд, Чонгук осторожно принял документ. Он не мог избавиться от ощущения тревоги, ведь в его руках находился рецепт восстановления, а может и плачевный диагноз: «потеря магических сил». Альфа нервно заправил прядь за ухо и принялся читать содержание пергамента:       — Серьезно, чаёк?! — раздраженно уточнил Чонгук и встряхнул головой, чтобы убрать назойливо мешающую чтению челку. — Дикость какая-то! И как он поможет вернуть силу?       — Лекарь определил у вас какой-то психологический блок. Чтобы вернуть силы, необходимо восстановить нервную систему…       — Чайком с ромашкой?!       — Всё верно. Вы явно напряжены. Это единственная причина, потому что по всем показателям ваше здоровье в полном порядке. Так что можете идти на лекции… Но если снова почувствуете недомогание, приходите.       Раздражение Чонгука становилось всё более неприкрытым: в заключении главного лекаря не было ничего путного. Альфа продолжал разглядывать справку с агрессивной сосредоточенностью, пытаясь понять, как столь безобидный совет может принести хоть какую-то пользу. Рекомендации не казались ему ни в коей мере адекватными: ромашковый отвар для успокоения нервов едва ли поможет восстановить магические силы. Альфа фыркнул, свернув пергамент обратно.       — Думаю, это тебя больше расслабит, — Тэхен кинул в Чонгука записку, всю разрисованную маленькими сердечками, затем еще одну. — Или эта… а эти два лекарства можно сразу вместе принять.       — Хватит мое добро раскидывать, скотина! — рыкнул Чонгук, поймав на лету очередную брошенную в него валентинку.       — Кто всё это убирать будет?! — сделала замечание бета.       — Я сваливаю.       Резко поднявшись с койки, Чонгук взял рюкзак и, стянув бомбер с эмблемой своего факультета со спинки рядом стоящего стула, стремительно направился к выходу. Его тут же окликнула бета-медсестра:       — Стойте! А его забирать будете?! — добавила она, указывая на Джина, мирно спавшего на одной из коек.       — Я разберусь. К тому же, сегодня моя очередь, — бросив фразу, Тэхен вытянул из-под головы подушку и целенаправленно, придав ускорение, бросил её в грудь спящего друга.       — Кто посмел?! — проорал потерянный в пространстве Джин и, увидев одногруппников, быстро загибая пальцы по очереди, что-то подсчитал в уме. — Тэхен, сучара, ты не жилец!       Джин ринулся вдогонку за Тэхеном, Чонгук же, выйдя из душного помещения, направился в противоположную сторону и попал в толпу в спешке следовавших на занятия студентов. Раскрытые настежь двери позволяли заглянуть в просторные лекционные залы с собственными библиотеками и лабораторными кабинетами, а через их цветные витражные окна можно было увидеть силуэты вековых дубов, окружающих кампус. На одной из выкрашенных в темно-бирюзовый цвет массивных дверей висела нужная табличка: «Алхимия потоковых энергий и трансмутация».       Стоило войти в аудиторию, Чонгук ощутил на себе взгляды всех своих однокурсников: омеги смотрели на него с сочувствием и доброжелательной улыбкой, в то время как альфы перешептывались и, казалось, обсуждали его сквозь призму успевших разлететься сплетен. Это было похоже на испытание. Стараясь не обращать внимания, Чонгук занял место за предпоследней партой.       Звук колокола на западной башне волной прошелся по коридорам университета, оповещая о начале лекций. Вместе с этим унылым низким звоном в аудиторию влетел и запыхавшийся Джин:       — Не опоздал! — самодовольно воскликнул он и прошел на место за Чонгуком.       Занятие по новому предмету пятого года обучения проводил профессор Гетельдт, и судя по объявленной теме первой лекции: «Введение в алхимию и трансмутацию материи», можно было и вовсе прогулять эту пару, благополучно выспавшись в лазарете. Открыв для вида тетрадь, Чонгук постукивал ручкой по пустой странице и осматривал аудиторию: некоторые студенты, подобно ему, искали на чем сосредоточить незаинтересовавшийся записями на доске взгляд; главные зубрилы уныло конспектировали за профессором; другие и вовсе бесцельно смотрели в окна, а вот омега с третьей парты постоянно озиралась на него. «Завлекай, подсаживай на крючок, потом юзай» — мысленно озвучил свое правило Чонгук. Он вальяжно раскинулся на стуле и взял в руки учебник. Досчитав до трех, он нахмурил брови и языком поправил сережку в губе, затем коронный пристальный взгляд в сторону того омеги. Снова медленный отсчет до трех и альфа вернул всё внимание к книге.       Чонгук перевернул первую страницу. Бесполезно потраченное в лазарете время плавно перетекло в такую же бессмысленную трату времени на лекции. Казалось, оно нагло шло медленно, окончательно портя всё настроение. Перелистнув несколько десятков страниц вперед, он задержался взглядом на теме параграфа: «Ритуалы преобразования: методы и практики, позволяющие трансформировать один вид энергии в другой» и помрачнел. Слово «ритуал» хладнокровно резало по его самолюбию. На случившееся с ним сегодня явно должны были быть причины и, естественно, должны быть ответы. Жажда получить их незамедлительно заставила его вскинуть руку вверх и громко произнести на аудиторию:       — Профессор Гетельдт. Мне вновь нехорошо. У меня есть справка от медсестры. Могу я…       — Идите. Прочтете лекцию в учебнике сами.       Схватив рюкзак, альфа поспешно направился к выходу.       — Я, как староста группы, должен проконтролировать этот момент, — послышалось за спиной.       Вместо того, чтобы пройти прямо в западное крыло, где располагался лазарет, Чонгук свернул в другую сторону. Следом в унисон раздавались шаги.       — Да не спеши ты так!       — Джин, я сегодня ночью не усну, если не выбью из этой шарлотки всю правду.       — Шарлатанки.       — Да как скажешь! — Чонгук не сбавлял темп.       Длинный коридор привел их к восточным лестницам. Необычная тишина, царившая здесь, навевала ощущение оторванности от остального суетного мира университета. Спустившись на первый этаж, они оказались в просторной безмолвной рекреации. Оглядевшись для пущей уверенности, что рядом никого нет, альфы поспешно пересекли помещение и выскочили на задний двор.       — Да стой же! Ты к ней пешком собрался?       Фраза, выкрикнутая другом вдогонку, заставила Чонгука остановиться. Альфа выдохнул со смешком, осознав, что трансгрессировать сил у него не хватит. Он развернулся к Джину с просьбой:       — Отправь нас в Рампарт.       — Я тебя за ручку на глазах у всего университета держать не буду… пойдем лучше в лес.       Пройдя между огромных сосен, которые подобно стражам охраняли вход в чащу, альфы встали друг напротив друга. Хотя всё вокруг выглядело мирно, каждый звук трещащих ветвей настораживал, сбивая весь настрой. Джин обернулся и замер, уловив движение в отдалении. Неясный силуэт мелькнул между деревьями и тут же исчез, как будто был плодом воображения или игрой лучей света.       — Гук… ты слышал?       — Наверное, лисы… Давай начинать, — Чонгук кивнул другу, доверяя весь процесс трансгрессирования.       Вскинув руку перед собой, Джин аккумулировал свою энергию и вместо того, чтобы преобразовать её в шар, стал распространять белое свечение обратно по руке. Положив свою ладонь на нее, Чонгук позволил энергии протекать и по его телу. Силовое поле, что возникло вокруг двух альф, гудело, будто в нём жил собственный импульс, еще мгновенье и…       — Куда собрались без меня? — крупная ладонь со шлепком ударила по руке Чонгука и осталась лежать сверху третьей. — Ведь знал, что вы опять что-то затеяли.       Пойманные с поличным альфы лишь усмехнулись. Не теряя больше времени, Джин закрыл глаза — и в мгновение ока трое растворились в ослепительной вспышке света.

***

      При дневном свете старый квартал Рампарт выглядел весьма романтично: на улице висел густой аромат цветущего алиссума, смешивающийся с запахом свежевыпеченного хлеба из ближайшей булочной. Сейчас всё казалось настолько обыденным, будто та ночь никогда не случалась. Трое альф свернули уже в знакомый переулок. Звуки города затихали, словно кто-то убавлял громкость. Чонгуку стало казаться, что стоит им выйти на свет в тот самый двор, как дома шаманки там вовсе не будет.       — Мы уже на месте? — нетерпеливо переспросил Тэхен. — Ты точно помнишь, какой нужен дом?       Резко остановившись, Чонгук развернулся к нему и молча грозно посмотрел.       — Понял, — моментально ответил Тэхен.       Взглянув аналогичным взглядом на Джина и получив в ответ: «Да я вообще молчал всю дорогу», Чонгук развернулся обратно и направился дальше. Его сердце заколотилось сильнее — среди однообразных домов по-прежнему был втиснут старинный двухэтажный особняк. Ноги сами несли его к входной двери, не давая задуматься о новых последствиях. Чонгук, ухватившись за металлическое кольцо, постучал. Дверь гостеприимно распахнулась, и трое вошли внутрь.       — О, винтаж! Мне здесь нравится. Это типа ресепшена?! — оценил Тэхен.       Не обращая внимания на комментарии друга, Чонгук, не замедляя шага, прошел прямиком к коридору и несдержанно потеребил веревку, на которой висел колокольчик. Его чистый звон рассек тишину, привлекая внимание лишь стоящих рядом друзей. В комнате образовалась короткая пауза, словно всё застыло в ожидании. Звук колокольчика ушел вдаль, оставив за собой легкое эхо. Но шаманка к ним так и не вышла.       —Бэтуль?! — нетерпимо позвал Чонгук.       Ответа не последовало. Альфа нахмурился и решительно направился к висящему ковру, отделявшему основную часть коридора от приемного зала. Чуть поколебавшись, он отодвинул ветхую ткань в сторону. За занавесом царил полумрак, окно было прикрыто старыми едва пропускающими свет ставнями, в углу стояла низкая кушетка, заваленная цветастыми подушками и пледами. Воздух был насыщен запахами трав и мускусных пахучек. В комнате — ни души.       — Где же эта старая шарлотка?!       — Я не принимаю днем, — раздавшийся за их спинами ворчливый голос заставил Джина вздрогнуть и едва сдержать визг. — Ой! — воскликнула бета, узнав в двух молодых альфах знакомые лица.       — А мы не на сеанс, мы на коррекцию, — озвучил цель визита Джин.       — Я знала, что ты вернешься, неугомонный, — нараспев проговорила шаманка, задержав взгляд на Чонгуке.       — Знала, потому что всё напиздела! — крайне несдержанно выпалил он в ответ.       Пожилая бета обошла альф и, взяв несколько подушек с кушетки, кинула их на ковёр в центре комнаты. Затем медленно опустилась на одну из них, пригласив остальных последовать еë примеру.       — Беты, — строго начала она, — единственные представители волшебного мира, кто может заглядывать в будущее, подглядывать за настоящим, открывать завесу прошлого… Так что требую побольше уважения от альфы-волшебника, кто может только шарами светить!       — Зубы не заговаривай! — продолжал парировать Чонгук, усаживаясь напротив. — Ты меня чуть на тот свет не отправила! И вместо того, чтобы преумножить, я вовсе лишился силы.       — Неправда. Лукавишь ведь. Ты же чувствуешь внутри себя мощную силу, — не получив отрицательной реакции на свои слова, шаманка продолжила: — Тебе просто нужно научиться ею пользоваться. Я же говорила, что ритуал обретения соулмейта — сложный процесс. Нужно время…       — Время на что?! Чувствую, снова начинается пиздежь!       — Гмх, — прочистила горло бета. — Время нужно… чтобы обрести гармонию, конечно же! А что ты хотел от меня услышать?! Что можно, не приложив ни малейшего усилия, забрать силу предначертанного судьбой соулмейта и стать непобедимым волшебником?! Ха, ты ни от одной шаманки такого не услышишь… так что, пока не обретёшь гармонию в союзе с соулмейтом, шиш тебе, а не сила…       Спокойную кулуарную обстановку нарушил басистый дружный возглас: «Чего-о-о?!»       — Чего? — удивившись, повторила шаманка за тремя альфами, захлопав редкими ресницами. — Ну я же говорила в прошлый раз… ритуал завершится, когда соулмейты станут единым целым, обретя гармонию между собой. В этом же суть…       Бесстыжие глаза напротив смотрели Чонгуку в самую душу и бесили сейчас ой как сильно. Альфе уже стало казаться, что каждое её слово было частью тонко сплетённой паутины, в которую он попался, доверившись её предсказанию. А может, это вообще тайные происки конкурентов — шаманка уж очень хорошо знала, как играть на его слабостях. Итог один…       — Ох, не нравится мне всё это, — озвучил за него вслух Джин.       — Без паники! — вступился Тэхен, встретившись с растерянным взглядом Чонгука. Желая разобраться в мутной истории, в которую вляпался его друг, предложил: — Просто нужно ещё раз послушать условия ритуала. Уважаемая, о какой конкретно гармонии вы говорите?       — Правильный вопрос задаешь, проказник! — игриво вздернула бровью пожилая бета. — Гармония — это взаимопонимание, доверие, уважение между соулмейтами… это истинное согласие, самопожертвование, единство и слияние их душ…       — Какой ужас! Вы бы ещё им предложили одинаковые аутфиты надеть! — морщась от расписанной идиллии отношений, прокомментировал Тэхён. — Хм-м… нет. Гук, здесь вообще без вариантов.       — Ну да, гармония это вообще не про тебя, — согласился Джин.       — Эй! Вы на чьей стороне?! Прекращайте! — возмутился Чонгук, чувствуя, что теряет поддержку друзей. — Бэтуль, послушай… Мы с тобой ни о какой такой гармонии не договаривались. Откуда вообще это взялось?! Мне и одному хорошо. Верни как было…       — Это уже не в моей компетенции… Ритуал начат. Теперь либо всë, либо ничего.       Такой расклад Чонгука не устраивал от слова совсем. Руки непроизвольно сжались в кулаки, будто пытаясь ухватиться за последние нервные клетки.       — Хватит жалеть себя! — резко и строго выпалила бета. — Не думай, что тебе одному достался тяжёлый крест. Есть тот, кому сейчас тоже непросто… Он нуждается в тебе. Ты должен стать ему опорой.       — Что, пардон?! Кем я должен ему стать? Чем больше ты говоришь, тем всё хуже и хуже…       — Если сконцентрируешься, — продолжала гнуть свою позицию шаманка, — то твоих сил хватит на одно заклинание. Подумай хорошенько и используй эту возможность с умом.       Для Чонгука этот диагноз прозвучал так, словно ему осталось жить всего один день. Сердце сжалось, а в глазах мелькнула тень отчаяния.       В комнате резко зажглись свечи, расставленные по периметру.       — Смеркается, — прокомментировала шаманка, видя удивлённые лица перед собой. — Скоро придут первые клиенты. Вам нужно уходить.       Принудительно сошедший на нет разговор разбавил звон колокольчика, оповещающий о гостях.       — Воспользуйтесь черным ходом. Клиенты не должны видеть друг друга, — поторапливала бета.       Чонгук с друзьями вышли из комнаты в указанном направлении, дверь за ним закрылась с тихим щелчком. Проход вел на задний двор. Закатное небо, уже окрашенное в глубокие оттенки оранжевого и фиолетового, только лишь предвещало наступление темноты, а в округе уже загорались первые фонари.       — Фу-ух, и что мы будем делать? —первым заговорил Тэхен. — Предлагаю выдохнуть, сесть в каком-нибудь кафе и, проанализировав все сказанное, составить план. Нам нужны кофе и стратегия.       «Одно заклинание… один шанс», — повторял Чонгук про себя, не воспринимая голоса вокруг. Концентрируясь, как велела шаманка, он рассматривал свою ладонь, стараясь собрать всю силу, которую чувствовал в себе. Легкий проблеск.       — Я верну все положенные мне силы, — видя, как по ладони растекается белое свечение, Чонгук, не мешкая, мигом трансгрессировал.       — Твою ж! — Джин заслонил глаза рукой от яркой вспышки.       — Ты знаешь, куда он направился? — спросил у него Тэхен.       — Ну я бы, на его месте, отправился туда, где всё произошло…

***

      Трансгрессировав на уже знакомую лужайку у скал, Джин и Тэхен подошли к Чонгуку, который стоял, не шелохнувшись. Их взгляды устремились в ту же сторону, что и его, — на тот самый особняк под номером тринадцать на улице Сирманас.       — Что произошло у вас в ту ночь? — с ужасом переспросил Тэхен.       Ответить было нечего. Чонгук смотрел на дом, не в силах оторвать взгляд от обгоревших стен и огромной дыры на месте балкона. В его голове возникали обрывки той магической ночи: да, он в спешке покидал дом, но ведь всë было цело. Или ему так казалось? Что-то в груди впервые сильно сжалось — странное чувство тревоги и вины. Альфа поспешил спуститься вниз и выйти на дорогу к дому. Приблизившись к забору, он заглянул через него в поиске людей. Двор был пуст. Отступив назад, он подошёл к почтовому ящику. Внутри не было писем — можно было предположить, что несчастный случай произошел недавно.       — Вы кого-то ищете?! — раздался неподалеку голос взрослого альфы.       — Да! — ответил Джин стоящий ближе всего к нему. — Подскажите, что здесь случилось и где сейчас жильцы этого дома?       — Несколько дней назад произошел пожар. Нехилый взрыв в верхней комнате над входом. Огонь распространился быстро…       Последующие расспросы друзей Чонгук просто не улавливал: все слова пролетали мимо, пока изображение обгорелого дома четкими линиями высекалось на его памяти. Внутренние метания ковыряли совесть — он винил себя за случившееся.       — А семья? — встревоженно спросил Тэхен.       — Я не знаю всех подробностей, но те, кто выжил, переехали, кажется, в загородный дом Юнминов…       — Простите, как вы сказали? — переспросил Тэхен. — Юнмины?       — Да, всё верно. Здесь жила семья волшебников из старейшего рода Юнминов, — пояснил взрослый альфа.       — Простите, — подключился к расспросам Джин. — Вы сказали: те, кто выжил… а вы, случайно не знаете, их старший сын-омега… он…       — Спасибо! — пресек вопрос Джина Тэхен. — Дальнейшие вопросы излишни. Здесь более нет смысла задерживаться. Нам нужно вернуться в университет… Гук, пойдем!       Положив руку на плечо Чонгуку, Джин попытался подбодрить его. Его пальцы слегка сжали ткань куртки, словно пытаясь передать ощутимую поддержку, которую словами выразить было сложно. Как бы печально ни было, оставаться здесь, и правда, больше не было смысла. Медленно отступая, трое альф направились к скалам. Спустившийся с началом сумерек туман окутывал землю и, словно живое существо, тянулся за ними, цепляясь за подошвы ботинок.

***

      Огромный зал трапезной был наполнен гулом студенческих голосов и звоном посуды, но Чонгук едва замечал шум вокруг. Его внимание было приковано к пустому месту — обычно к этому времени Тэхен уже сидел с ними, кокетничал с омегами за соседними столиками и параллельно умудрялся сообщать последние сплетни.       — Кажется, Тэхен так и не появится? К завтраку он тоже не спускался.       — Я тебе больше скажу, я даже не слышал, как он возвращался ночью, — Джин пожал плечами.       Чувство беспокойства за друга еще не успело зародиться, как резкий скрежет привлек внимание — отодвинув стул, Тэхен плюхнулся на него и, тут же потянувшись к тарелке с салатом, стащил с неё огурец. Джин, не успевший даже моргнуть, лишь поднял бровь, но ничего не сказал. Вместо этого он медленно отодвинул свою тарелку подальше от друга.       — Что за грустный вид? Неужто успели по мне соскучиться? — усмехнулся Тэхен и с надменным видом лениво развалился на стуле, приняв свой обычный беззаботный вид.       — Где ты был? — спросил Чонгук, заметив, что одногруппник был в той же одежде, что и прошлым вечером.       — О, это долгая история, — Тэхен махнул рукой, словно отмахиваясь от назойливых вопросов. — Но если коротко, я нашел то, что нам нужно для завершения ритуала… но об этом позже. Сейчас мне нужно поесть, а то я без завтрака… Кто-нибудь собирается доедать этот салат? Мне он приглянулся, — альфа вновь потянулся к тарелке Джина.       — Тэхен! — рявкнул Чонгук. — Ты издеваешься?! Меня в любой момент могут отчислить из университета из-за потери силы, а ты жрать собрался, как ни в чем не бывало? Если ты что-то знаешь, то рассказывай сейчас же!       — Ну, раз вы уже дотрапезничали, предлагаю пройти за мной, — Тэхен, кряхтя, поднялся со своего места.       — Обязательно куда-то идти? Может, сначала объяснишь, что происходит? — нехотя спросил Джин, не желая вставать из-за стола.       — На месте узнаете!       Подобно экскурсоводу, Тэхен вел друзей по многочисленным коридорам конкурирующего факультета, по тем местам, куда Чонгук за свои пять лет обучения в университете принципиально не заходил. Поднявшись на верхний этаж, они вышли на трибуны внутренней арены, стены которой были украшены символикой Эллимита. Эти тоскливые зеленые с белыми гербами флаги Чонгук на дух не переносил. Находиться здесь — на территории чужого факультета, совершенно не хотелось:       — Что мы здесь забыли?       — Молчи и сядь сюда, — Тэхен указал на крайнюю скамью у прохода.       Чонгук занял указанное место и в ожидании объяснений стал осматриваться: внизу на небольшой площадке студенты собирались группами для тренировки.       — После нашего путешествия в Антру к дому твоего соулмейта, мне всё не давала покоя услышанная фамилия. Я прошерстил по своей информационной базе…       — По своим бывшим омегам?! — съехидничал Джин.       — Почему же бывшим?.. Так вот… вы сейчас охуеете… потому что, старший омега из рода Юнминов… омега из древнейшей семьи истинных воинов сейчас находится здесь!       Голос эхом долетел по полупустым трибунам арены до студентов внизу, как и до сознания Чонгука — альфа, не находя слов, раздраженно цокнул.       — Попадос, — вставил ремарку Джин. — Ты брешешь!       — Это сложно будет принять…       — Если ты сейчас собираешься издеваться, то не надо, — изрядно нервничал Чонгук.       — Гук, твой соулмейт — это тот самый омега-первокурсник, который был зачислен в двенадцатую группу, — с прискорбием сообщил Тэхен.       Полный нокаут. Чонгук почувствовал, как земля уходит из-под ног, утягивая за собой в пропасть все мечты о сказочных победах. Опустошенное сердце будто сжалось в комок. Но на освободившееся от разбившихся иллюзий место пришло осознание, что все его силы сконцентрировались в теле соулмейта, сделав его более могущественным — таким, каким Чонгук сам хотел быть.       — Двенадцатая группа! Хрена с два ему двенадцатая группа! Только благодаря моим забранным силам этот первокурсник оказался в топе… Покажи этого омегу! Который из них?       — Он выделяется. Единственный в серой толстовке.       Чонгук устремил взгляд на небольшую толпу. Среди разноцветного сборища неброская монохромная одежда, наоборот, выделяла на фоне остальных и делала его соулмейта словно белой вороной. Загипнотизированный этим серым пятном альфа вскочил и стремительно начал спускаться по трибунам, пропуская некоторые из ступеней — им двигала цель забрать своё по праву. Игнорируя доносившиеся по сторонам возгласы: «Это же Чон Чонгук!», альфа перепрыгнул через ограждение на площадку и, приближаясь к своей цели, крикнул:       — Эй, Джульетта! Пошли получать гармонию…       За считанные секунды Чонгук предстал перед омегой и впился поцелуем в тонкие губы. Альфа плотно прижимался к ним, мысленно тая в надежде, что забирает своё. Омега в его руках трепыхался, сопротивляясь: его кулаки приходились больнючими ударами в бицепсы Чонгуку. Альфа отстранился и в ту же секунду увидел, как кулак целенаправленно летит ему в лицо. Быстро среагировав, Чонгук пресек удар, схватив соулмейта за запястье.       — Ты совсем охренел?! — омега резко попытался выдернуть свою руку из хватки альфы. — Ничего не попутал?       — Ты же старший сын из рода Юнминов?       — И что с того?       — Тогда я к тебе! Не делай вид, что не в курсе. В тебе сила двух волшебников. Верни обратно, что ты отнял у меня!       — Да что ты несёшь такое?! — очередная попытка омеги скинуть с себя руку альфы не увенчалась успехом.       — Ты не можешь отрицать. Метка на запястье всё подтверждает.       — Какая метка?! Нет у меня никакой метки. Отпусти!       Происходящее начинало выбешивать: омега вырывался, но альфа был быстрее и сильнее. Чонгук ловко перехватил его руки и, развернув к себе спиной, прижал всем телом к своему. Удерживая запястье, он стал искать на бледной коже символ ритуала соулмейтов.       — Тэхен! — с претензией воскликнул Чонгук, усомнившись в данных, полученных другом. — У него нет метки, — и, обращаясь к омеге, процедил сквозь зубы: — Если не ты, то кто тогда был в комнате?       — Хэй! Отвечай! — приближаясь к ним, Тэхен на ходу устроил допрос. — Ты же старший омега из рода Юнминов, живущий в Антру, на улице Сирманас, тринадцать…       — А тебе-то что, павлин?!       — Ты мне дерзишь?! — воодушевился Тэхен от наглости первокурсника.       — Сейчас же отпустил омегу и отошел. Гук, ты видимо забыл, что находишься не в Нёрте. Своих омег в обиду не дадим. Вали к своим!       — Хо, не лезь! Это между мной и им… личное…       Воспользовавшись, что Чонгук отвлекся на подоспевшего на помощь Хосока, омега со всей силы лягнул, попав грубой подошвой прямо по голени альфы. Неожиданная резкая боль искрами отдалась в области удара — Чонгук согнулся пополам, теряя контроль над хваткой. Омега вмиг вырвался из рук, в тот же момент тонкий самодельный браслет из бусин сорвался с запястья омеги, зацепившись за рукав куртки альфы.       — Какие у тебя проблемы? — с осуждением спросил Хосок.       — Сказал же: это личное дело, — огрызнулся в ответ Чонгук. — У меня к нему только один вопрос… Если не ты, то кто был в комнате в ночь молодой луны?!       — Тот, кого ты ищешь… его больше нет, — как на духу выпалил ответ омега.       Второй нокаут подряд — словно судьба решила испытать его на прочность. Чонгук в шоке смотрел в глаза омеги, надеясь увидеть в них ложь. Но все шансы тут же растоптали слова:       — После недавнего пожара он не выжил…       Странные ощущения — будто снова ударили в самое больное место.       Взгляд омеги соскользнул на куртку альфы и на браслет, что уцепился за застежку на рукаве:       — Верни его мне! Это моего брата! — в голосе слышалось не то чтобы отчаяние, в нем слышалась ярость.       Чонгук успел одернуть руку, не дав омеге схватить украшение. Сняв нить с полупрозрачными фиолетовыми бусинами, альфа засмотрелся на серебряную подвеску в виде полумесяца, а затем сжав трофей в ладони, заявил:       — Оставлю, как компенсацию…       Развернувшись, Чонгук полный злости направился прочь с арены. Всунув руки в карманы куртки, он продолжал сжимать силой изъятый браслет. Приятное тепло ощущалось в ладони, словно предмет оживал, пульсируя в такт его сердцу. Чонгук сжал его еще сильнее, словно пытаясь подавить внутренний голос, который нашептывал: «Он погиб из-за тебя»…

***

      Живописный уединенный район находился вдалеке от шумного города и тянулся вдоль береговой линии. Дорогие коттеджи располагались на приличном расстоянии друг от друга, создавая полное ощущение изолированности. Омега вышел на автобусной остановке и далее уже шел к своему дому пешком около пятнадцати минут.       Стоило ему только переступить порог, как из кухни донеслось приветливое:       — Милый, ты не остался в университете?       — Сегодня буду ночевать дома. Я наверх.       Поднимаясь на второй этаж, омега отдавал злость каждой ступеньке, на которую ступал. Благо лестничный пролет позволял к самому его завершению полностью остудить пыл. Юнги толкнул дверь своей спальни и зашёл внутрь. Среди разбросанных по периметру вещей виднелось одно свободное место — кресло у окна, куда был скинут рюкзак, затем и сумка со спортивной формой. Непроизвольно рука снова потянулась вытереть губы — причина, по которой он отказался сегодня ночевать в выделенной ему университетской комнате, напомнила о себе. Он вновь вышел в коридор. Омеге хватило всего пары шагов вправо, чтобы очутиться перед соседней спальней. Сжав кулак до хруста костяшек, он постучал агрессивно в дверь, но, не дожидаясь ответа, тут же открыл её.       Плотно зашторенные гардины не давали проникать солнечным лучам. Лишь неяркий свет от настольной лампы освещал комнату, а раскинувшаяся над кроватью между книжных полок гирлянда из полумесяцев не спеша моргала еле заметными теплыми вспышками. На одеяле нежно-фиолетового цвета на животе лежал юный омега. Рукава объемной фиолетовой толстовки были натянуты на кисти рук, которыми он подпирал подбородок. Его щека была забавно приплюснута, выпячивая и без того пухлые губы. Пепельные волосы бликовали лунным свечением от света лампы. Увлеченный чтением, омега, не замечая за собой, поочередно покачивал в воздухе ногами, а его взгляд, полный любопытства и детской наивности, скользил по строкам, губы изредка шевелились, будто он шептал слова про себя.       Приглушенный шум из наушников заполнял тишину комнату и изолировал омегу от внешнего мира. Юнги стремительно подошел и выдернул один наушник, заставив своего младшего брата обернуться к нему.       — Слышь, мелкий! Сейчас ты мне всё подробно расскажешь…