— Тебе весело?

Ю Джунхека с Ким Докчой связывало исключительно деловое соглашение. Молчаливый, вечно смотрящий себе под ноги заучка помогал восходящей звезде гейминга закрывать предметы и уровень за уровнем покорять семестровые модули. Ю Джунхек щедро оценивал усилия Докчи, обеспечивая ему крупное пополнение финансового баланса каждую неделю, а тот в свою очередь игнорировал поздние занятия с мужчиной, чья убийственная аура порой тянула к почве. Ко всему прочему Докча иногда поражался, когда этот повеса виртуального мира успевал посещать спортзал и многократно увеличивать свою мышечную массу, однако предпочитал оставлять эти вопросы при себе. А участившиеся физические нагрузки Ю Джунхек оказался вынужден использовать в качестве экологичной трансформации напряжения, чей характер прогеймер никак не мог уловить. Это зудящее давящее напряжение усиливалось с каждой неделей, а чем ближе становилась дата экзаменов и чем дольше Докче приходилось у него задерживать, тем сильнее оно ощущалось: такое тягостное, липкое, неприятное… Мужская раздевалка полнилась гулом басистых голосов, но Ю Джунхеку это никак не мешало перебирать свои мысли. Прогеймер лениво промокал влажные волосы, как его разум зацепился за случайно оброненную фразу недалекого остолопа из соседней группы. Гадко, развязно, глотая окончания, он мурыжил слова в беседе с товарищем: — Задница у него ниче такая. — Ха-а, Мао-аджосси, ты серьезно? — С моим зрением все отлично. У этого задрота Докчи красивая фигура, особенно задница. Когда мы играли в баскетбол, я случайно столкнулся с ним… он кажется худым, но у него мягкое тело… — Повтори, о ком ты говоришь? Ю Джунхек продолжал неторопливо промокать волосы, только теперь его взгляд был направлен не на железную исцарапанную дверцу, а на мерзкого болтуна. Тот вскинул брови, удивившись обращению, а потом коротко рассмеялся. Его товарищ не выглядел таким уж расслабленным, а напротив, настороженно поглядывал в сторону Ю Джунхека. — Неудивительно, что ты заинтересовался нашим разговором, а? Вы ведь общаетесь с тем тихоней, Ким-Док-чой? — глупец причмокивал на слогах, словно имя было для него леденцом. — Может, ты о его теле знаешь получше меня, а, Ю Джунхек? Прогеймер задумчиво потер полотенцем висок. Недалекий смертный перед ним затянул очередную сальность, однако он не успел сложить и пары слогов, как его лицо впечаталось в так удобно раскрытую дверцу шкафчика. Ю Джунхек крепко держал незадачливого мудака за шею, пересчитывая его зубами количество выпуклостей в железном покрытии. — Рассказать, что я точно знаю? — спустя несколько минут прогеймер склонился над избитой тушкой, калачиком свернувшейся на полу. Остальные мужчины слегка расступились и предпочитали не вмешиваться, не желая испытать на себе гнев Ю Джунхека. — Я знаю, что ты законченный неудачник, слепо верящий в то, что смелые слова смогут сделать из тебя крутого парня. То, что ты говоришь — мерзко. И ты действительно тупой еблан, раз думал, что сможешь сказать это мне в лицо и остаться целым. — В следующий раз… — запротестовал под ним дурачок распухшими от ударов губами. — Следующего раза, — грубо перебил Ю Джунхек, — не будет. Иначе ты просто умрешь. *** Ким Докча пролистывал уведомления, касающиеся обновления глав, и по маленьким кусочкам пережевывал шоколадный батончик, который после холода автомата упрямо не поддавался теплу рта. Его взгляд рассеянно бродил по дисплею, изредка перебегая от него к окну. — Привет, милашик. Нирвана опустился напротив Докчи, элегантно поправляя слегка спутанные золотые волосы. — Не говори такие страшные вещи, — не задерживаясь взглядом на новоприбывшем, только и ответил Ким Докча. — Страшные? Разве то, что ты красив и мил — не правда? — Из твоих уст любой комплимент звучит как домогательство. Нирвана выхватил смартфон из рук Ким Докчи, чем навлек на себя недобро потемневший взгляд серых глаз. Звонко рассмеявшись, мужчина тут же положил телефон на стол и вальяжно откинулся на спинку стула. — Ах, вот и он — наш сладкий Ким Докча, который лишь прикидывается невинной овечкой, — Нирвана накрутил прядь волос на указательный палец и кокетливо подмигнул. — Признаюсь, мне нравятся твои спектакли, а еще больше — их последствия. — О чем ты? — Докча потянулся за телефоном, но не спешил возвращаться в виртуальный мир. — О том, как Ю Джунхек чуть не прибил идиота с нашей параллели, который отпускал сальности. — А при чем здесь я? — Как при чем? — Нирвана раздраженно закатил глаза, словно разговаривал с отстающим в развитии человеком. — Сальности о твоей заднице были, вот Ю Джунхек и взбесился. Ким Докча скатился со стула, утонув в толстовке. Прищурив глаза, он задумчиво разглядывал россыпь студентов, спешащих на пары. — О чем думаешь? — Нирвана перегнулся через стол, чтобы не упустить из виду лицо собеседника. — О глупости. Небесной красоты блондин сладко улыбнулся, а его золотые ресницы вздрогнули. Устроившись подбородком на своих деловито сложенных руках, Нирвана промурлыкал: — Зачем ты мучаешь его? Очевидно, эмоциональный интеллект нашей восходящей звезды весьма ограничен. Пока ты прямо не назовешь то, что происходит между вами, его напряжение будет только копиться. Сейчас это вылилось в драку с твоим недоброжелателем, но позже… не боишься, что оголодавший волк бросится и на тебя? Об одной мысли о возможном тайфуне долго подавляемых чувств у Ким Докчи приятно свело низ живота. Бессознательно он поерзал бедрами, с опозданием понимая, что это движение никак не укроется от золотистых глаз. — Твою мать, только не говори мне, что именно этого ты и добиваешься? — еще шире улыбнулся Нирвана, прикусив губу. — А почему бы и нет? — невозмутимо пожал плечами Ким Докча, вернувшись к позе прилежного ученика. — Если он понимает только язык тела, почему бы ему не показать, чего его тело хочет на самом деле? *** Пребывая в мрачном расположении духа, Ю Джунхек мерял шагами периметр кухни. Опоздание его “репетитора” не привносило красок в настроение прогеймера, а потому спустя полчаса от назначенного времени, открывая дверь, мужчина тяжело сказал лишь: — Какого хуя ты… Но договорить так и не смог, потому что глазами споткнулся о тонкие линии фигуры, хорошо обтянутой классическим костюмом. Ким Докча как обычно смотрел себе под ноги и лишь на словах Ю Джунхека лениво поднял голову. — Задержали на мероприятии, — мистер заучка пожал плечами и легко кивнул головой. — Можно войти или твоего терпения сегодня не хватит на наши занятия? Ю Джунхек нахмурился. Ким Докча произнес слова ровным тоном, не предвещающим недовольства, однако в его глазах он ясно заметил проблеск дерзости, словно этот задохлик бросал ему вызов. Так и не распознав явной угрозы, прогеймер шире открыл дверь, пропуская своего вечернего учителя. Аккуратно выбравшись из натертых до блеска туфель, Ким Докча стянул сумку с плеча и бесшумно прошел на кухню. — Снова кофе? — выдавил из себя Ю Джунхек, с трудом оторвавшись от наблюдения за тем, как сильно обтягивают ягодицы Докчи эти ебучие брюки, пока мужчина забирался на высокий барный стул. — Добавь ликер, — небрежно добавил Ким Докча и разложил свои записи. У Ю Джунхека чуть пар из ушей не повалил. Он никак не мог уловить, что же такого странного витало в воздухе, однако смутно понимал, что его: а) внаглую используют в качестве прислуги; б) неявно, но с пассивной агрессией выражают свое недовольство, чей источник пока неизвестен; в) тотально игнорируют, ведь Ким Докча едва ли на секунду задержался на нем взглядом. Но почему Ю Джунхек вообще так злится? Всему виной сегодняшняя драка? Слова того мудака о теле Ким Докчи? Почему прогеймеру теперь приходится заставлять себя не смотреть на тело этого заучки? И почему вообще он миллион раз в секунду пытается охватить взглядом всю фигуру Ким Докчи? Он разве раньше грешил разглядыванием других мужчин? — На. Ю Джунхек не удержался от просторечия, ставя кружку перед Ким Докчой. Тот в свою очередь услышал явное, но не произнесенное “на, подавись” и удивленно вскинул брови. — Что такое? — обуздав гнев в голосе, спросил Ю Джунхек. — Ты такой из-за сегодняшней драки? — ответил Ким Докча вопросом на вопрос. Ю Джунхека словно пронзило стрелой. Почему-то до этой секунды он не задумывался о том, что Ким Докча может узнать об утреннем инциденте. В теле забурлила кровь, а руки невольно сжались в кулаки. С опозданием до Ю Джунхека накатило осознание того, что обычно так рьяно, как он сегодня, люди защищают не просто своих друзей, а… любовников? Так, подождите, какие любовники?.. Но ведь Ю Джунхек потому и приложил мудака, ибо тот посягал на телесность Докчи. Однако Ю Джунхек никогда не был с ним так близок, да даже не задумывался об этом… Или задумывался? Ну подумаешь, приснилась пара неоднозначных снов, но ведь все из-за того, что накануне они подолгу усердно занимались. И наверняка, Ким Докча тогда просто вывел Ю Джунхека из себя своими поучениями — за которые он ему и платит, в общем-то… определенно выбесил, да… или возбудил? Но разве может возбуждать эта показательная слабость, под которой скрываются острые лезвия? Этот вечно опущенный взгляд, таящий в себе ядовитые шипы? Это равнодушие к мирскому и увлеченность вселенной знаний? Эта обособленность от толпы, но внимательность к каждому, кто посмеет приблизиться? Эта дерзость в спокойных словах? Эта издевка в дружелюбной улыбке? Разве может возбуждать заучка Ким Докча, который обманул всех своим невинным образом примерного студента? О, да даже Ю Джунхек с его низким эмоциональным радаром всегда точно знал — за маской фрика-ботаника скрывается кто угодно, но точно не слабак. Сам Ким Докча в это время наблюдал за мыслительными процессами замершего напротив него Ю Джунхека. Чем безумнее становилась карусель умозаключений в голове прогеймера, тем скорее он сам и все вокруг погружалось во мрак. Что же, неужели сегодня случится кульминация? Ким Докча охватило волнительное предвкушение, а теснота костюма лишь подчеркнула жар собственного тела. Мужчина потянулся к чашке кофе, но фарфор выскользнул из тонких слабых пальцев, совершенно “случайно” завалившись на бок: горячая темная жидкость водопадом хлынула на Ю Джунхека, заливая его домашнюю одежду. Кипяток вырвал прогеймера из размышлений. Грязно ругаясь, он стянул с себя футболку и бросился вон из кухни. Ким Докча, не желая довольствоваться кратким мигом созерцания отточенного тренировками тела, последовал за Ю Джунхеком, но уперся в закрытую дверь. — Эй, Ю Джунхек, прости, — совершенно не чувствуя вины, сказал Ким Докча, прижавшись к дереву. Недолго думая, он внаглую опустил ручку, проникая в комнату. В небольшом пространстве фигура Ю Джунхека казалась еще внушительнее. Его торс был обнажен, а светлая, чуть загорелая кожа пресса покрылась яркими пятнами от кипятка. Мужчина натягивал на себя новые чистые брюки, а Ким Докча застал его именно в тот момент, когда узкая резинка штанов задержалась на выпуклом паху мужчины, очертив его немаленькие размеры. И хотя Ким Докча давно стремился к нынешней картине, достигнув ее в реальности, он растерянно уставился на полуобнаженного Ю Джунхека и его ебучие штаны, что так красиво подчеркнули достоинство прогеймера. Богатый словарный запас Ким Докчи вмиг испарился: он мог лишь замереть, выдавив едва слышное “э”. Ю Джунхек, заметив перемену в настроении провокатора, напротив, ощутил прилив жизненной энергии. — Ты специально это сделал? — на удивление ровным тоном выговорил прогеймер, делая шаг к растерянному заучке. — Сделал что? — не так уж уверенно выдавил тот из себя, отводя взгляд. Кончики ушей Ким Докчи предательски вспыхнули, отчего Ю Джунхек лишь больше возбудился. — Опоздал. Надел этот ебучий костюм. Разлил кофе. — Нормальный костюм… — тихо возразил Ким Докча, попятившись к выходу. Ю Джунхека охватило животное чувство: вот так выглядит заяц, встретивший лисицу и пытающийся сбежать от смертельной опасности. Ким Докча же в этот момент мысленно материл Нирвану: блядский ушлепок, сглазил! сглазил, сглазил, сглазил — и теперь волк, которого Докча так дразнил, и впрямь его разорвет! Ким Докча опомнился только тогда, когда сильное тело прижало его к двери, громко захлопнувшейся и отрезавшей путь к отступлению. — Ты что, играл со мной все это время? — Ю Джунхек навис над ним, вызывающе прижимаясь пахом к паху. — О чем ты говоришь? — Ким Докча с трудом держал голос под контролем, не выдавая внутренней дрожи. — О тебе, — рявкнул Ю Джунхек, перехватывая тонкие запястья. — Ты блять совсем меня за идиота держишь? Ты никогда не одеваешься так, как сегодня. Никогда не ставишь наши занятия на вечера, которые и без того загружены. Какое еще мероприятие? Ты ходил на свидание? — Какое тебе дело до того, чем я занимаюсь до и после наших встреч? — возмутился Ким Докча, внутренне содрогаясь и злорадствуя. — Даже если и свидание, то что? — Как блять “что”? — процедил прогеймер, вжимаясь своим телом в худощавое тело Докчи так сильно, что у того перехватило дыхание от давления. — На этот вечер ты только мой, что здесь непонятного? Ю Джунхек свирепо смотрел в покрасневшее лицо Докчи, пока тот жадно хватал пересохшим ртом воздух. Неприятная догадка взорвалась в разуме, стирая последние остатки самообладания. — Как ты узнал про драку? Тот еблан тебе сказал? Ты что, встречаешься с этим мудаком? Ким Докча под ним тем временем краснел не столько от недостатка воздуха, сколько от злости. Его запястья горели огнем в медвежьей хватке Ю Джунхека, а все тело крутило от их сумасшедшей близости. — Да как тебя не держать за идиота, если ты такой глупый! — гневно прохрипел Ким Докча в ответ на тираду прогеймера. — В смысле глупый? — в конец рассвирепел Ю Джунхек, схватив Ким Докчу за подбородок. Вместо ответа Ким Докча, освободившись одной рукой, приподнялся на носочки и грубо прижался пересохшими губами в мягкому рту Ю Джунхека. Последний в момент окаменел, но в следующую секунду жадным поцелуем впился в мужчину. Единение их губ было таким грубым, неаккуратным и агрессивным, что доставляло больше боли, чем удовольствия, но ни один упрямец не хотел отрываться от другого. В конце концов Ким Докча не выдержал отсутствия кислорода: вцепившись в сильные покатые плечи, он с трудом разорвал поцелуй, слегка осев под напором. — Я нравлюсь тебе, — тяжело дыша, пролепетал Ким Докча и влепил себе мысленную пощечину за то, что так быстро размяк от одного поцелуя. — А ты идиот с низким эмоциональным интеллектом, который этого не понимает. Мне было весело дразнить тебя, вот и все. — Ты мне нравишься? — переспросил Ю Джунхек, а Ким Докча прикрыл глаза. — А что, разве нет? — не удержавшись от резкости, Докча даже брыкнулся, ведь прогеймер до сих пор давил на него своим телом. — Или ты запоминаешь привычки каждого своего знакомого? Что обычно он надевает? Сколько ложек сахара в кофе кладет? Как выстраивает график? А дерешься тоже с каждым, кто скажет что-то плохое про твоих приятелей? А смотришь как извращенец на каждую задницу или только мою? У тебя даже стояк был, когда я случайно уснул у тебя на коленях в ночь перед экзаменом. — Блять так ты заметил тогда?! — у Ю Джунхека чуть зубы от злости не заскрипели. — Да кто не заметит дубину, которая упирается тебе в щеку! — огрызнулся Ким Докча и снова попытался оттолкнуть прогеймера от себя. — Нехуй спать где попало! — снова рявкнул Ю Джунхек, поудобнее перехватывая извивающегося провокатора. От этой борьбы Ким Докча почувствовал жар в области паха, где плотная ткань брюк, плотно подчеркивая каждое телесное изменение, услужливо выдавала стояк. Он столько раз фантазировал сцену, где наконец выводит Ю Джунхека на чистую воду, столько раз мастурбировал, представляя их секс после объяснения, но теперь, оказавшись в непосредственной близости от причины своего давнего возбуждения, Ким Докча страшно смутился: так сильно, что глаза защипало от неожиданно подступивших слез. Дыхание никак не желало восстанавливаться, отчего волнение лишь усиливалось, и весь запал Ким Докчи, что так старательно выбирал костюм и решительно провоцировал прогеймера мгновениями ранее, вдруг… пропал. — Это все недопонимание, — из-за расстроенных нервов Ким Докча начал нести бред, выворачивая руки из захвата прогеймера. — Давай сегодня отменим занятие и поговорим позже на холодную голову. — Какая нахуй холодная голова! — и без того буйствующий Ю Джунхек от произнесенных слов впал в полное неистовство. — Ты совсем ахуел? У меня от тебя штаны рвутся и белье мокрое по утрам, а ты мне сейчас говоришь про холодную голову? Ты две минуты назад сказал, что дразнить меня — сплошное веселье. Теперь я тебе блять покажу, как мне было весело от твоих провокаций. [ ну где-то тут и далее можно включать на повторе Ramsey — Bow Down ] На последних словах Ю Джунхек обвил талию совсем потерявшегося в вихре собственного смущения Ким Докчи. Руки, что одним захватом могли переломить шею, теперь путешествовали по ягодицам Ким Докчи, наслаждаясь их мягкостью. Прогеймер настойчиво целовал пересохшие губы, пытавшиеся что-то промямлить, и гнал податливое тело к постели. — Тебе весело, Ким Докча? — спросил Ю Джунхек, когда толкнул своего очаровательного провокатора на мягкий матрас. Ким Докча не поспевал за настойчивыми движениями прогеймера: ему лишь оставалось шокировано наблюдать, как сильные руки расправляются с пуговицами на его рубашке, ослабляют галстук, спускаются к ремню брюк. — Э-э я… — Что ты? — перебил его Ю Джунхек, несильно сжав возбужденный член через одежду, отчего Ким Докча запрокинул голову и задрожал. — Так тебе весело, Докча? Или стояк мешает осознать, весело тебе или нет? Прогеймер скорее сорвал, чем стянул брюки с длинных изящных ног. Увидев тонкие полосы подвязок, он замер на пару секунд, чтобы в следующее мгновение с новой силой обрушиться на этого провокатора, который перешел все мыслимые и немыслимые границы. Пальцы Ю Джунхека бессовестно схватились за резинку нижнего белья, решительно потянув его прочь. Мужчину обуревало желаниерастянутьудовольствие, насладиться растерянностью Ким Докчи, его слабостью под ним, инертностью его реакции, что многократно уступала тому, с какой скоростью Ю Джунхек раздевал своего очаровательного учителя. И в то же время он не хотел останавливаться ни на миг: эта скомканная прелюдия претила ему, а все мысли зациклились на одном желании — скорее поглотить человека, распростертого под ним. И этот вид Ким Докчи, полураздетого и разрумянненого, только распалял внутреннее пламя прогеймера. В полумраке комнаты белоснежная распахнутая рубашка подчеркивала мягкий молочный цвет нежной кожи, на которой так соблазнительно алели не только следы от укусов, но и очаровательные аккуратные пятнышки сосков. Галстук, развязанный, но не отброшенный, свободно обвился вокруг тонкой шеи, и при виде него у Ю Джунхека потемнело в глазах от алчных мыслей о том, в каких вариациях можно использовать этот ничтожный кусок ткани. И если Ким Докче было волнительно и странно метаться по кровати в измятой рубашке, да пытаться вырвать подрагивающие ноги, носки на которых повержено скатывались под силой рук прогеймера, то последний оказался готов замурчать от живости всей картины. — Тебе весело, Ким Докча? — словно заведенный, повторял Ю Джунхек. Ким Докча не сопротивлялся, пребывая в шоке от развернувшейся сцены: встав на колени, Ю Джунхек одним резким движением притянул Докчу к себе, крепко держа того за талию. Его губы шевельнулись и с них сорвалась струйка слюны, растянувшаяся от горячего рта до возбужденного члена Ким Докчи, стыдливо выпирающего и жаждущего внимания. Стоило каплям слюны коснуться плоти, Ю Джунхек наклонился, заглатывая ее целиком. Неумело, но старательно прогеймер дарил ласку, пока его руки разминали ягодицы и кружили вокруг колечка мышц. Стоило пальцам Ю Джунхека коснуться скорого места единения их тел, как Ким Докча выгнулся, невольно загоняя свой член глубже в горячий рот прогеймера. Заметив кое-что, тот с неохотой отстранился, прохрипев: — Ты готовился? Ким Докча никак не ответил, а лишь спрятал покрасневшее лицо в подушках. Ю Джунхек хоть и оторвался от члена, не собирался покидать пределы давно желанного тела: его пальцы на удивление легко входили в мягкую плоть, словно незадолго до прогеймера кто-то старательно подготовил это место. Закинув одну ножку к себе на плечо, прогеймер медленно двигался внутри Ким Докчи, изучая его. Изменив угол, Ю Джунхек, видимо, задел особенно чувствительную точку, отчего его очаровательный провокатор выгнулся дугой, словно только согнутый лук, и, отбросив подушки, соблазнительно раскрыл рот в беззвучном стоне. Его дрожащие руки тем временем тянулись вперед и хватали воздух, пока Ю Джунхек склонил голову, наблюдая за этим зрелищем сверху вниз. Потершись щекой о тонкую лодыжку и прикусив подвязку, прогеймер остановил движения и повторил: — Я задал вопрос: ты готовился? Потеряв стимуляцию, Ким Докча прикусил губы. Его влажные глаза блуждали по телу Ю Джунхека, а руки, наконец, нашли опору, вцепившись в его предплечья. Понимая, что попался, но не желая так быстро сдаваться, Ким Докча мявкнул: — Много чести, нгх!... Предвидя дерзость, Ю Джунхек ритмично задвигал пальцами, доводя Ким Докчу до слез. Последний дернулся, желая увернуться от неумолимых движений прогеймера, отчего мгновенно получил звонкие шлепки по заднице. — Да, да, я готовился! — залепетал Ким Докча, царапая предплечья Ю Джунхека. — Пожалуйста, не так грубо! Мягко улыбнувшись, прогеймер потянулся к члену своего злобного манипулятора, который истекал природной смазкой. — Ты делал это не в первый раз? Ким Докча зажмурился, когда Ю Джунхек сжал головку его плоти, не позволяя жидкости выйти за пределы тела. — Не в первый… нгх, хватит! — Да, ты прав, хватит. Ю Джунхек встал с постели, окидывая взглядом мужчину перед ним. Ким Докча плохо соображал, но в то же время не удержался от досадного вздоха: на его лице отразилось недовольство, ведь он так и не получил желаемой разрядки. Однако прогеймер не собирался останавливаться: перехватив ноги Ким Докчи, который тот попытался свести вместе, мужчина притянул причину своего давнего напряжения к краю постели. Подхватив Докчу за талию, Ю Джунхек опустился вместе с ним на колени. Оказавшись на полу, Ким Докча растерянно оглянулся: одной рукой прогеймер приспустил одежду, пока другой выдавливал прозрачную жидкость на свой агрессивно выпирающий член. Ким Докча почти плавился от подавляющей ауры человека, устроившегося позади него, а когда он резко отвернулся от него, то и вовсе обомлел. Они были напротив зеркальных дверей шкафа. В отражении Ким Докча почти не узнал себя: растрепанный и смущенный, с расплывающимися в огне возбуждения глазами и искусанными губами, он был похож на озабоченного, во взгляде которого читалось одно желание. Ю Джунхек позади него выглядел свирепо, а вся его огромная фигура была в крайнем напряжении. И тем не менее в его глазах не читалось угрозы и злобы — в них осталось лишь отражение глаз самого Ким Докчи. Прежде чем войти, Ю Джунхек крепко сжал подбородок мужчины, развернув его к себе: — Так тебе весело, Докча? На поцелуе прогеймер наполнил тело своего драгоценного репетитора. Ю Джунхеку передался внутренний трепет Ким Докчи: мужчина в его руках дрожал и изгибался, подобно погибающему лебеденку. На его ресницах трепетали камушки слез, словно россыпь росы на молодых травинках поутру. Фарфор скул и щек окрасился багряным: чем увереннее двигался Ю Джунхек, тем агрессивнее становился и румянец, поглощая бледность Докчи, оккупируя его шею и грудь, вторя укусам прогеймера. Ю Джунхек хотя и чувствовал себя животным, способным разорвать причину своего вожделения, он все же внимательно следил за состоянием Ким Докчи. Он боялся, что сделает ему больно, что слезы на его щеках вовсе не от удовольствия, что рот искажается не в стоне, а в мольбе. Однако этот пагубный человек под ним не просто не чувствовал дискомфорта — нет, он внутренне восторгался каждой секундой их близости. Стоило Ю Джунхеку слегка сбавить темп, обеспокоено проникнув губами к горящему алым ушку Докчи, тот мурлыкал соблазнительное “не сдерживайся“, находил крепкую руку Ю Джунхека и направлял ее ладонью по своему плоскому упругому животу прямо вниз, к тому месту, где можно было почувствовать силу внутренних толчков. Стоило Ю Джунхеку облизнуть набухшие слезы, как Докча в его руках выгибался ещё больше, льнул хрупкой спиной к его широкой груди, приглушал стоны и едва слышно шептал: “Поцелуй“. Ю Джунхеку казалось, что его человеческая сущность стирается в эти моменты добровольной капитуляции Докчи пред ним, а потому его укусы становились все более безудержным, а толчки — жадными. Одной рукой он завел запястье Ким Докчи тому за спину, пока другой накрыл тыльную сторону нежной ладони, переплетая их пальцы и вжимая в зеркало напротив. Отражающая поверхность стремительно запотевала от сбитого дыхания Ким Докчи, который от интенсивных толчков почти задевал холодное стекло своим очаровательным носиком. — Хочу… кончить… — прошептал злой гений этого вечера, предпринимая слабую попытку вырвать руку из плена и довести себя до финала самостоятельно. Ю Джунхеку не нужны были ладони, чтобы отодрать Ким Докчу по заднице за подобное своеволие: его мощные бедра при усилившемся темпе беспощадно шлепали о мягкие округлости жертвы, извлекая полные похоти звуки. По-прежнему крепко держа Докчу за запястье, другой рукой прогеймер выбрался из переплетения их пальцев и крепко сжал истекающий, дрожащий, так сладко выглядящий член Докчи. Закрыв единственно возможный выход, в котором его очаровательный провокатор так нуждался для счастливого финала, Ю Джунхек хрипло приказал: — Плачь. В разуме Ким Докчи разорвались фейерверки. Слезы, ранее набухающие на его ресницах, лавиной хлынули вниз, скапливаясь на подбородке. Он плакал, но то были сладостные рыдания, ведь его брови не дрожали: напротив, они плавными дугами подчеркивали пьяный от удовольствия взгляд горящих глаз, полных соленой воды. Рот не закрывался от стонов, а язык пошло скользил по нижней губе, истекая слюной. Все заслоны и стены образа были сбиты: в зеркале отражался до крайнего нуждающийся мужчина, который до сумасшествия восторгался тем, как свирепо его трахали. Ю Джунхек не думал, что можно возбудиться еще сильнее, и без того находясь внутри партнера, однако стоило ему лицезреть это выражение Ким Докчи, полное экстаза, как в его глазах заплясала тьма. Влажной от смазки ладонью он стал надрачивать член Докчи, подстаривая ритм под собственные толчки. Глаза Докчи закатились, бедра охватила крупная дрожь: весь он прямо рассыпался, расплавлялся на крепком члене прогеймера, в его настойчивых уверенных руках. Ю Джунхек жадно впитывал каждую деталь нынешней картины: рваная струя семени, брызнувшая между пальцами, белёсая линия на зеркале, перекрывающая отражение Ким Докчи, опадение его плеч, извещающее о полном бессилии. Пытаясь справиться с головокружением, мужчина лбом прижался к холодной поверхности, запачкав щеку в собственной сперме. И если сам Ким Докча пока слабо ощущал реальность, то для Ю Джунхека подобный штрих был равносилен броску ментоса в кока-колу. Одним рывком он подхватил бедра Ким Докчи, поднимая того и шире разводя его ноги. Потеряв точку опоры, мужчина, чьи мечты наконец оказались исполнены, слабо пролепетал: — Что ты делаешь?.. — Я еще не кончил, — слегка откинувшись назад, Ю Джунхек потянул за собой и Ким Докчу, который оказался вынужден лечь на полыхающую огнем спину прогеймера. — Ах!... Эта поза… — Докча запрокинул руки назад, хватаясь за шею Ю Джунхека в поисках опоры. — Давай отдохнем немного… Его собственное отражение расплывалось перед глазами Ким Докчи: он выглядел крайне развратно вот так, натянутый на член с широко разведенными ногами. В подобной позиции он полностью зависел от милости Ю Джунхека: это пугало и возбуждало одновременно, отчего его собственный мужской орган предательски вновь начал твердеть. — Отдохнем тогда, когда вместо дерзостей на твоем языке будет моя сперма. Ю Джунхек начал двигаться, быстро набирая темп. Тело Ким Докчи безвольно подскакивало на прогеймере, а его грубые слова отозвались сладкой истомой в теле. — А пока, Докча, — с упоением трахая свою давнюю запретную страсть, хрипло продолжил Ю Джунхек, — ты так и не ответил… тебе весело?