PURPLE LAMBORGHINI

POV Jade. Miami, Florida Выдохнув, я приоткрыла глаза, ощущая непривычную тяжесть на своем теле. Зевнула, потирая глаза, и в мысли тут же вернулись картинки минувшей ночи. Неприличные слайды проносились перед глазами яркими вспышками, отчего я зажмурилась, насколько это было возможно, и вновь выдохнула. Джейди, тебе не приснилось. Это все было на самом деле, ты чувствовала его, ты его любила. Подтверждением моего здравого рассудка и трезвой памяти являлся, собственно, сам Трюмпер, спящий по правую сторону от меня, по-собственнически закинув на меня свою руку. Мне бы хотелось повернуться, но приятная тяжесть на талии не позволяла этого сделать, и я просто лежала и кожей чувствовала его размеренное теплое дыхание. Даже эта банальная до невозможного физиология пробуждает дрожь, готовую рассыпаться по моему телу. Поправочка: по моему обнаженному телу. - Нравится, крошка? – его дыхание обжигало мои губы, а крепкие руки плотно прижимали к своему телу, пока я терялась в подаренных им ощущениях. Мне хотелось разрыдаться от понимания, что я его чувствую, что это именно он, а не очередной мой любовник – Скажи, Джейд… Но я могла лишь подаваться навстречу каждому его движению, напрочь отключая голову и избавляясь от всех мыслей за ненадобностью. Нравилось ли мне? Я не помнила ни одного своего случайного или малознакомого парня, с кем мне было бы столь ошеломительно. Ничего не закончилось в моменте. Мы хотели друг друга настолько бешено, что все повторилось. Его губы, руки, ласка. Мои поцелуи, укусы, ногти, скользящие по спине. Ни одна его потаскуха не была готова повторить мой триумф, а я не была готова прервать это удовольствие, погружаясь в него раз за разом все глубже, едва ли не крича от наслаждения на ближайший километр. Даже сейчас мне хотелось прижаться к нему, чувствуя жар его кожи, не остывшей после созданного нами безумия. Хотелось почувствовать его максимально близко, стать с ним одним целым. Снова. Я сошла с ума. Я чокнулась. Это влечение к нему не приведет нас к добру. Ничем хорошим это не закончится. В попытках подняться, я была лишь ближе прижата к роскошному телу моего ночного наваждения. Вздохнув, аккуратно приподняла смуглую руку Тома и сдвинулась на самый край просторной постели. Брюнет, шумно выдохнув, повернулся на другой бок, оставаясь в мире грез, в котором мне бы хотелось существовать вечно. - Тооом… Я прошу тебя – недовольно хватаюсь зубами за его шею, чувствуя, как он покинул мое тело – Я…молю… Он укусил меня за нижнюю губу в молчаливом отмщении. До боли, до моего едва слышного шипения, тут же проведя по сухим губам языком, вновь погружаясь в мое податливое тело, жаждущее его резкости и даже скромной агрессии. Он вымещал на мне всю свою боль, сотканную из нескончаемых переживаний за меня, из стресса, который я умело создавала вокруг наших персон, потому что мы как ни старались не могли жить друг без друга, сначала отягощая наше существование, а после одаривая долгожданным облегчением. Его влажный поцелуй за ухом рассыпал по телу новую порцию дрожи, вырывая из меня громкий протяжный стон. Кожей я ощутила, как он растянул манящие меня губы в довольной улыбке. Он создавал свой личный шедевр, умело оттачивая со всех сторон, знающий каждую слабость своего персонального полотна. Меня. Наизусть знал меня. Это было дьявольски неправильно. Несдержанность и одержимость правили нами, отравили наши мысли, а моя ревность, обращенная только к его заносчивой персоне, пробудила агрессию, которая, в свою очередь, без сожалений толкнула меня в эту переполненную кипящей лавой расщелину. Переспать едва ли не с братом. Переспать с человеком, ближе которого не было никого, с кем была особенная связь. Переспать с родственной душой, оберегающей каждый мой вздох – незримо и профессионально анонимно, но я все знала, я обо всем догадывалась. Даже прихлопнутая очередной дозой порошка я понимала, что Том готов пойти на все, лишь бы я улыбалась и жила ту жизнь, которая теперь в страхе забилась в темный угол после первой ночи, когда я сделала шаг в мир ярких разводов, плывущих перед моими глазами. Сжав пальцами веки, я потрясла головой. Ты будешь помнить это до мельчайших деталей, Беннетт, ты была трезвой и осознанной. Это был секс, которого тебе недоставало всю твою конченую жизнь. Это не твои богатые дружки, мнившие себя королями. Это Том, Джейд, теперь ты поняла, почему все они так неистово визжат в его присутствии? Оборачиваюсь через плечо и смотрю на спокойно спящего парня. Поднимаюсь с постели, обойдя ее, и останавливаюсь возле него. Совершенно обнаженная, ничем неприкрытая. Уткнулся носом в подушки и мирно спит, сейчас еще более идеальный, укрытый одеялом из грез. Мы сделали это в родительской постели, Трюмпер. Грязно и дико, в присущей нам манере. Кусая друг друга, лаская переплетениями из агрессии и нежности. Знаешь, я предполагала, что это когда-нибудь случится, но не рассчитывала, что так скоро. - Я понимаю, почему они падают перед тобой на колени, подонок – прошептала я, аккуратно касаясь кончиками пальцев его мягких косиц и выше подтягивая легкое одеяло. Все наши шмотки так и валялись в гостиной на полу, будто ненужные тряпки, стоимостью в десятки тысяч долларов. Он никогда не надевал дважды одну и ту же вещь, а вот я с удовольствием облачилась в его свободную футболку, игнорируя собственную одежду, лежавшую в ногах. От ткани приятно и немного остро пахло грейпфрутом, отчего мне снова хотелось спрятать нос в его шее, дыша этим ароматом. Запах цитруса, смешанный с его собственным – еще одна твоя зависимость, Беннетт. Ты чертова безвольная сука, помешанная на своих слабостях. Собрав вещи с пола и уложив их на диван, взгляд коснулся стены, к которой он властно прижал меня, без церемоний врываясь в мое тело, забирая меня без остатка, сжигая в своем персональном огне, где уже заживо сгорели дотла десятки его кукол, не стоящих ни цента, с пустотой вместо мозга. А ему и не требовалась умная девушка, которая бы постаралась привязать к себе, оставить рядом, требующая постоянного внимания и заботы, желающая поддержки. Он бы не смог поделиться этим ни с кем из них, кроме меня. Мы были теми, кто кричали друг на друга на весь округ, а после таскали в постель соки и сэндвичи, проявляя заботу. В основном он, Джейд. Ты проявляла заботу, как полнейшая мазохистка, отравляя себя сомнительным удовольствием, а его – истерикой, когда тебя отпускало. Настоящая эгоистичная дрянь, на которую ему больно смотреть. С ним никогда не бывало холодно и одиноко. Мои самые масштабные страхи, от коих он ограждал своим теплом, которое не могла отыскать ни в ком другом. Наверное, я была самой настоящей шлюхой, раз так просто растрачивала себя на первого попавшегося мне симпатичного парня. У мужчин все иначе: для них количество женщин – это, скорее, заслуга, а я понимала, что и жизни не хватит, дабы отмыться от всей осевшей на мне грязи и черноты. Я позволила, моя вина. Он не раз говорил мне об этом, кричал в лицо, но я не слушала, желая лишь влепить ему бешеную пощечину, выбивая из него всю надменность и пафос, которыми он оброс с головы до ног. Теплый и вовлеченный, но до невозможного ледяной, избегающий любой близости с кем-либо, не дай Боже недостойным его бриллиантового внимания. А сейчас я даже не желала идти в душ, становясь под прохладные струи, потому что боялась лишиться этого ощущения его терпких объятий на своем теле. Вода смоет их, сотрет, очищая меня. Ей плевать на все мои мысли, плотно засевшие в голове. Ей плевать, что я хотела помнить каждое его касание, легкое, будто перышко или остервенелое, оставляющее отметины на моем слегка загорелом теле. Его метка. Чтобы все видели. Я буду отрицать до последнего, а они усмехнутся и вновь прогогочут, что мы два идиота, не умеющие смотреть в самую суть. Пусть так. Пусть говорят. У нас своеобразная манера общения, в которую никого не допускали, где никому постороннему не было места. Я и он, вместе. Публично одни, дома другие. Десятки масок, профессиональные актеры. Вспомнив Адама и Джаспера, я усмехнулась, а после них в мыслях промелькнул и Рикардо, отчего дыхание сиюминутно перехватило, и я поперхнулась. Последние «герои» в моей жизни, использовавшие меня. Хм, Джейд, думаешь, Том не такой? Чем, по-твоему, он отличался от них? Наверное, тем, что всегда был рядом и спокойно мог свернуть шею каждому из них, причини они мне малейший дискомфорт. Он сказал, что если бы Рика не закрыли копы – непременно постарался бы сделать все возможное, чтобы лишить его жизни. Том всегда говорил резко, плескаясь только правдой, что делало его человечнее в моих глазах. Он мог выглядеть капитальным ублюдком для всего мира – только не для меня. Я знала его другого: искреннего, открытого, лояльного и готового отдать мне все, если буду нуждаться. Я знала того Тома, который был скрыт от всех. И я могла любить его другого, потому что знала о нем все. Я могла любить его настоящего, а все остальные восхищались сотнями его масок, сменяющих друг друга со скоростью феррари, мчавшейся по хайвею. Уткнувшись лбом в согнутые колени, я прислонилась спиной к дивану. Я не должна ненавидеть себя за случившееся, но именно это со мной и происходило. Чертовски страшно его потерять. А вдруг он был рядом лишь по причине, что я никогда не переступала черту, а он только этого и ждал? И теперь, получив желаемое, он исчезнет из моей никчемной жизни, даже не попрощавшись. Зачем я ему нужна, зависимая от таблеток и одноразовых пареньков девица. Только рядом с ним ты способна дышать. Только рядом с ним ты живешь, а не играешь в игры. - Джейд? – Раздается близко настолько неожиданно, что я вскидываю голову, тут же кривясь от боли в шее. Он стоит на входе в гостиную и осматривает меня еще сонными глазами, по-прежнему затянутыми дремотой. Уютный, теплый, по-утреннему нежный. Мой Томми, мой соратник по преступлениям. - Если ты оттуда навернешься, я тебе раны бинтовать не стану – гордо заявляю, деловито складывая руки на груди – Том, это нифига не смешно, ты упадешь! И к черту эти долбаные апельсины! Слышу его тихий хохот, пока мальчишка с усилием старается дотянуться до заветных плодов, растрачивая на это все свои силы. Ни одного дня мы не проживали без приключений, после которых оставались либо слишком запачканными, либо даже покалеченными. Сегодняшние приключения в очередной раз склоняли нас к появлению новых синяков и царапин. - Только не говори, пожалуйста, что у нас и так дома есть апельсины, зануда! – он все еще смеется, уже схвативший рукой крупный оранжевый фрукт, натягивая ветку в свою сторону – Чужие всегда вкуснее, еще и с дерева! - Ты, видимо, жить не можешь без родительских наставлений, Том! – огрызаюсь я – И мне еще прилетает с тобой за компанию. И, да, я все же скажу: у нас дома действительно есть апельсины. - Зануда. Я знала, что он выпалит это и расхохочется громче, принуждая меня улыбнуться. Слишком серьезно настроенная девочка, впервые запротестовавшая против своего любимого друга. Не желающая воровать, да только он настоял, а отказать ему не представлялось возможным. И он не упал, а, спустившись, просиял очередной довольной улыбкой, осматривая свою добычу. Очистил фрукт и протянул мне. Вдохнув его аромат, я смешно скривилась, откусывая от неразделенного на части апельсина, Том сделал то же самое, и наши носы соприкоснулись, заставляя нас рассмеяться. Я в который раз поняла, что с ним мне нечего бояться. Зануда в полной безопасности. Мне бы хотелось улыбнуться, но я сдержалась, вновь пряча лицо в коленях. Детские воспоминания свободно витали в моей голове, а он о них и не помнил. Ему, наверное, и нет теперь дела до того, что с нами было десять-двенадцать лет назад. Но все же он помнил про озеро, помнил наши разговоры, помнил тот первый поцелуй, неминуемо случившийся, как тогда казалось, вовремя. Как у всех, потому что потянула друг к другу какая-то необъяснимая сила. - Ничего не было – слышу его голос и ощущаю, как он усаживается рядом, тут же накрывая мои плечи рукой и привлекая к себе – Если ты терзаешься мыслями – ничего не было, Джейд. Ничего не было. В этих словах не было страха, холода, агрессии. Он произнес их для того, чтобы мне стало легче, потому что мы совершили ошибку, о которой он не сожалел, но видел, как сожалела я. Он всегда поступал так, как будет лучше для меня. Тяжелый вздох вырывается из груди, а его объятия становятся еще крепче. В них так уютно, они уверенные и оберегающие. Не такие, как ночью – властные и подчиняющие, но не менее ожидаемые. - Я…не должна…была. Том растягивает губы в улыбке, после касается ими моего виска. Сейчас я даже не догадывалась, о чем он думал. Конечно, ему понравилось. Я была расположена к любому эксперименту в постели, могла поддержать любую идею, а с ним мечтала только об одном – чтобы это не заканчивалось. Вероятно, мы с ним могли бы написать собственную Камасутру, переплюнув оригинал и прочие подобные ей жалкие копии. Так чертовски неправильно, но так дьявольски желанно. - Не думай об этом, Джейд… – и еще один поцелуй, в щеку – только ответь: ты не разочаровалась? В тебе? Как ты смеешь держать в своей прекрасной голове такие жуткие мысли? Даже если ты станешь серийным маньяком – останешься моим главным кумиром, которому я продолжу подражать. Просто потому что ты – это ты. Единственный и неповторимый. Да, возможно, самый настоящий паршивец, но люксовый. Брендовый. Оригинальный. - Я первая хотела об этом узнать – едва слышно бормочу под нос, молясь, чтобы он не услышал. Услышал, конечно. - В тебе невозможно разочароваться, крошка! – брюнет поднялся, утягивая меня за собой – Повторю: если тебе трудно принять произошедшее, давай просто забудем, Беннетт. Однако, если ты захочешь повторить – я не в силах тебе отказать. Пихаю его кулаком в плечо. Знаю, что парочкой мы не станем, надежда могла даже не шевелиться внутри меня, продолжая сидеть в самом жалком углу моего естества. Я никогда не смогу привязать его к себе, ограничивая в любимых удовольствиях, часто порочных. Я сама привыкла к такой жизни, в которой присутствует тотальная свобода действий. Том не сможет выстроить отношения с той, кто сходит с ума по сексу с разными парнями и зависим от разноцветных таблеток. Ему не нужно постоянство, ведь ему хватает меня, ежедневно ноющей о своем гребаном одиночестве. - Ты не выспалась, Джейди? А он, кажется, выспался. Мы полночи занимались сексом, я полночи горела заживо в его руках, клейменая горячими пирсингованными губами, а теперь выглядела разбитой, будто меня настигло похмелье или возвращение в суровую реальность после окончания действия наркотиков. Я не выспалась, Том, потому что с тобой это невозможно. - Давай потюленим сегодня дома, хочешь? – он ласково улыбается, вновь обнимая меня – Ты и я, бассейн, шезлонги, чипсы и загар! Его глаза невероятно теплые, искренние. Между нами все осталось по-прежнему, я могла в этом не сомневаться. Могла больше не мучиться чувством потери после того, как мы оба одним прыжком зашли за красную линию, напрочь лишаясь рассудка. Это был мой лучший секс, я тебе клянусь. Ты ведь это понимаешь? И я киваю, готовая согласиться на все, лишь бы рядом с ним. Один на один. Без его потаскух, без моих кавалеров, мурчащих всякие тошнотворные непристойности во время оргазма. Важен был он и мои эмоции, прыгающие на максимально высокие отметки в его присутствии. Моя недосягаемая реальность. *** Los Angeles, California В Лос-Анджелесе все вернулось на прежние места, включая мою непонятную тревожность, выросшую в размерах. Когда такое было в последний раз? Если бы я помнила. Неделя в Майами так или иначе дала мне возможность перезапуститься, побыть наедине с Томом и понять, что все размолвки между нами были скорее надуманными, чем реальными. После всех событий, сотрясших мою жизнь, я слепо винила Тома во всем, запрещая ему копаться в моем грязном белье. Но теперь все было в прошлом и наши отношения все еще являлись тем видом отношений, когда дорожишь близким человеком больше, чем собственной жизнью. - Знаешь, Джейд, после того, как вы с Томом уехали, тут творилась какая-то хрень. Габриэлла сказала, что Дик подарил ей кольцо – Мы с Софией устроили себе спа-день, и сейчас подруга решила пересказать мне все университетские сплетни, которые я пропустила. Конечно, я ее выслушала, хотя мне всегда было плевать. Было плевать даже на Габби, мою подругу, ведь информация, с кем именно она трахается, не являлась для меня полезной. Это был не Том, а значит мне плевать. - Эмма Роджерс, помнишь такую? – лениво отозвалась я, закидывая в рот виноград – Выходит замуж. - Я не могу помнить человека, которого не знаю, Джейди – Усмехнулась девушка, а я и в голове не держала, что Соф не знала Роджерс. Мне казалось, в нашем гадком кругу все знали обо всех буквально все. Оказывается, я могла ошибаться. - Да и плевать, знаешь… – я запила съеденные ягоды шампанским, будто отмечала свой день рождения – так как это неважно, сказала об этом, потому что ты упомянула кольцо. Дик – тот самый парень, да? – подруга кивнула – Не думаю, что Габри останется ему верна. Она и недели без другого члена не выдержит – примерно как ты, Джейд, но тебе никто и никогда не предложил бы выйти замуж. София хмыкнула, осматривая меня. Она лучше всех понимала, что я была похлеще Габри, бегала на свидания ради секса и никогда ни от кого не зависела. Я любила свою жизнь такой, какой она была, комфортной для меня. Я бы не задумываясь ответила «нет», предложи мне кто-нибудь провести с ним всю жизнь. К чему такие жертвы? Ради чего я должна оставить все свои увлечения? Ради того, чтобы всю жизнь рядом со мной находился мужчина, готовый спасти меня от любой напасти? Бред. Ты сказала бы смелое «нет» ему, Джейд? Смогла бы заглянуть в любимые ореховые глаза и солгать, что не любишь? Но он бы никогда не предложил подобного, а значит я могла быть спокойна, мне не стоило задумываться об этом. - Ты вернулась слишком загруженная, что-то произошло? – смотрю на Софию и понимаю, что у меня нет настоящих подруг, потому что рассказать ей о том, что меня мучает, не могу. Она тут же скажет «так я и знала, не понимаю, какого черта вы отрицаете», а я не хотела об этом слушать. Не хотела рассказывать ничего, что связано с ним, потому что ничего не было. Ничего не было. Мы так решили. - Ничего, мы с Трюмпером просто отдыхали в доме моей семьи, только и всего. О свадьбе Эммы, с которой ты не знакома, я узнала там же, была на ее девичнике. Том же...тоже неплохо проводил время, ты ведь в курсе, он иначе и не умеет – мы оба лишились здравого ума, Соф, мы творили такое, что даже в порно не снимают – Нам обоим осточертел Лос-Анджелес, нам хотелось уехать. - И ты мирилась с его девчонками в собственном доме, Джейди? – натягивает улыбку София – Хотя, я уже ничему не удивлюсь. Заявиться к тебе, пока ты развлекаешься с кем-то в постели – это так в стиле Трюмпера, собственно, почему тогда не может быть наоборот? Довелось ли тебе стащить с него очередную его игрушку прямо за нарощенные волосы, м? Какой же предсказуемой я, наверное, была, раз она слово в слово описала каждое мое действие. Мне часто твердили, что я ревнива, но я не знала этого чувства – я знала чувство привязанности и в моменты, когда мне хотелось, чтобы он был только моим – он должен был быть только моим. А если ему требовалось поговорить со мной, он также мог без лишних церемоний вытащить меня из постели, не достигшую оргазма, и увести за собой. Это были мы. Наши игры. Наша жизнь, одна на двоих. - Я знаю каждую его возможную потаскуху, Соф, и знаю, что второго раза не будет. Я слишком хорошо знаю Трюмпера. - Слишком хорошо его знаешь для того, чтобы не быть с ним, Джейд? – хохотнула девушка, сбрасывая халат и подходя к бассейну – Говорить, что не ревнуешь, а самой отслеживать информацию о каждой его кукле? – я молча слушала подругу – Что с вами двоими не так? Еще бы мне перед вами отчитываться. Я живу по своим принципам и не желаю выслушивать ваши мнения, которых не спрашивала. Даже если я собственноручно себя уничтожала и тянула на дно – это было мое личное дело. Если я позволяла себе проснуться в чужой постели – это было мое личное дело. Если после этого я бежала к Тому, что есть сил – мое личное дело. Но я сама создала эту жизнь, в которой дозволила каждому наблюдать за мной. Не огрызайся, Беннетт, незачем. Ты актриса, а у них неизбежно должны быть поклонники. - Мне пора, София – Отрезала я, понимая, что хочу побыть на воздухе. Нужно вновь перетрясти в сознании все мысли, тем самым облегчая разум. Я только и делала, что возвращалась в Майами, нарушая заключенное соглашение. Откинь в сторону эту вседозволенность. Ничего не было, Беннетт, ничего не было. Красный флаг. ***** POV Tom. Очередная моя резкая подача, которую отец так нелепо пропустил. Его проигрыш озарил довольной улыбкой мое лицо. Прикусив пирсинг, я прищуренным взглядом осмотрел ту сторону корта. Ну а как ты думал? Сам не щадил мое детство, которое проводил с ракетками в руках. - Присядешь или еще один заход? – игриво произношу я, заставляя кислотный мяч подпрыгивать на ракетке – Что-то ты мне сегодня не нравишься… Отец все реже находил время на спорт, на жалкие часы отвлекаясь от работы. На его корпорацию трудились сотни людей, но свободного времени никогда не было именно у него. Иногда молчаливо наблюдая за его работой, я понимал, что бизнес – не то, чем мне хотелось бы заниматься всю свою жизнь. Отец старался привить мне свою хватку делового человека, но его привычки и нацеленность на результат не желали вязаться с моей персоной. Задуматься об этом ближе к тридцати было бы более логично, чем мучиться подобными мыслями сейчас. Том Трюмпер – наследник миллиардного состояния своего отца? Факт, не поспоришь, но отдавать всего себя работе, как это делал отец – не думаю, что мне это нужно. Даже зависнув в своих мыслях, не пропускаю мяч, прилетевший от папы, резко его отбивая. И еще один, и еще. В конечном счете отец вновь проигрывает партию. Да, ты воспитал сына, который не сдается, не умеет проигрывать. - Том, мне необходим тайм-аут – Выдыхает отец, утирая лицо небольшим белым полотенцем. Какого хрена ты так убиваешься? Твоих денег хватит нам, моим детям и детям детей, так какого черта? – Думал, ты уже растерял весь азарт к теннису… - С чего вдруг? – бросил я, прокручивая ракетку в руках – Часто играю с Майком, да и Густа иногда не прочь погонять по корту, чтобы сбросил парочку паундов! Отец улыбается и присаживается за белый плетеный столик, делая несколько глотков воды. Я же присел прямиком на яркое покрытие корта, жонглируя несколькими мячами. Джейд унесло в свою школу искусств, а я был вынужден тусоваться дома, потому что именно сегодня мой настрой развлечься с какой-нибудь крошкой был запредельно низок. Я не понимал, что со мной происходило после нашей поездки во Флориду. Мы оба проигнорировали красную линию, очарованные развратом, и теперь оба искали пятый угол, не в силах до конца принять случившееся. Ничего не было. Ты сам ей это предложил, так что теперь пятишься? - Том, тот вечер… Нам было неудобно, что ты не дополнил нашу семью – Произнес отец, а меня резко затошнило. Только не светская жизнь, я тебя умоляю. Еще бы мне во фраках красоваться. - Па, ну какой из меня джентльмен? К тому же, я бы свихнулся там от скуки. Слушать эти безнес-речи слишком утомительно, примерно с таким же восторгом я обычно слушаю лекции в университете – А я серьезно их слушаю? Вот это открытие. - Том, тебе двадцать два года, а ты не знаешь, чего хочешь от жизни – вздохнув, я посмотрел на отца самым удручающим взглядом этого мира, лишь бы он перестал наседать на мой мозг – Необязательно вести разговоры о бизнесе, я знаю, костью какого масштаба они застряли у тебя в горле, но вот побеседовать со Стейси… - И Стейси тоже пускай катится к черту – отмахнулся я – Совершенно не в моем вкусе девочка, наши с ней дороги точно никогда не пересекутся. Стейси Картер. Никогда не смотрел в сторону неуверенных в себе девчонок. О чем я мог поговорить с ней, о правильности стежков при вышивании? Господи, Том, откуда ты вообще об этом знаешь? Зажатая крошка, витающая в каких-то параллельных мирах, явно не станет той, на кого потрачу свое драгоценное время. Не уверен, что она сразу бы запустила ладошку мне в джинсы, ну и зачем тогда подобная благотворительность? А, быть может, я просто привык к таким стервам, как Беннетт? Проводя в компании брюнетки немало времени, я перестал замечать в девушках что-то, помимо уносящей запредельно далеко сексуальности, самоуверенности и нахальства. Бред, с кем я только не развлекался, но Картер никогда бы не вошла в их число. - Ну так ты и на Джейди планов не имеешь. - Ради всего святого, Джейд – исключение из всех исключений – я поднялся на ноги, забрасывая яркие мячики в специальную сумку – Она мой близкий человек, я никому не позволю ее обидеть. И она также пойдет на все, чтобы заступиться за меня – да, например, раздвинет ноги перед чертовым Рикардо, которому теперь гнить за решеткой до скончания века – Не сравнивай ее со Стейси, две полярные личности, одну из которых я очень люблю и оберегаю. - Но при этом остаешься неверен ей, Том. - Так она тоже мне неверна – усмехаюсь, кинув взгляд на отца – У нас это взаимно! Да и вообще чего ты вдруг привязался с этими разговорами? По-моему, я сейчас в том возрасте, когда мне весь мир открыт… – особенно с твоими деньгами, пап, спасибо – так что я просто получаю удовольствие от жизни и мне нравится делать это на пару с Джейд. Мы выросли вместе, и если ты или отец Беннетт хотите развести нас по углам – желаю удачи с заведомо провальными попытками. Отец выслушал мой спич с улыбкой на лице. Ему ли не знать, кто был моим главным партнером по преступлениям. Джейди Беннетт, единственная и неповторимая, которая никогда не отказывалась ввязаться в очередную придуманную мной авантюру. Всегда была рядом, следовала тенью, старательно выгораживала меня, когда оступлюсь или поведу себя, как самый настоящий осел. Я бы не посмел оставить ее, девчонку, которая за все эти годы ни разу не сказала мне «нет», ни разу не обидела настолько, чтобы я моментально забыл о нашей крепкой связи. Я не забыл даже после того, как она, не моргнув, обвинила меня в поджоге. Не забыл и после того, когда она переспала со своим чертовым дилером, медленно убивающим ее. Защищала меня. Думала, что защищала. Я был рядом, каждый раз вытягивая уставшую душу из мрачного мира на свежий воздух, под голубое небо, которое стоило того, чтобы жить. Беннетт была близким мне человеком, в этом я определенно не лгал. - Никто не собирается разводить вас по углам… – голос отца вернул меня в реальность – но, Том, если ты что-то чувствуешь к ней, то лучше скажи об этом. Ну а вдруг ее чувства уже подскочили на пару ступеней выше и ей неприятно видеть тебя с другими девушками? - Пааааап… – глубоко вздыхаю – Не перегибай. Нет у меня с другими девушками ничего серьезного, да и не будет. Я вообще не верю в любовь, меня невозможно привязать к себе дольше, чем на час! – Мне не было стыдно говорить об этом отцу, а вот подобных бесед с мамой я изощренно избегал. Точно ли ты не веришь в любовь, Том? А что же тогда Майами не оставляет твои мысли? Что же ты постоянно думаешь о ней, тающей под твоими ладонями? А ее сладкие стоны? Ты ведь можешь слышать их прямо сейчас, не правда ли? Ее потрясающие протяжные стоны и внутренний жар самой любимой брюнетки, от которой съехала крыша. Ты поддержал все ее желания, не оттолкнул, не прервал ее на полуслове. Она позволила тебе слишком много вольностей, а ты и рад был стараться. С кем именно ты не веришь в любовь? Подумай. К черту. Ничего не было. Если ей так лучше – ничего не было. - Том, приехала Джейди – услышал я со стороны дома. - Спасибо, Барбара! – улыбнулся я, посмотрев на отца и тут же поджав губы – Что же… Я надеюсь, ты еще захочешь отыграться, не так ли? – весело прихлопнул мужчину по плечу – Мне пора, Джейд бесится, когда ей приходится ждать. Она стояла возле своего мустанга с задумчивым видом, но, заметив меня, улыбнулась. Джейд выглядела невероятно, мне казалось, что было невозможно настолько соскучиться, но я ошибался. Беннетт подошла ближе, укладывая ладони мне на плечи и закусывая губы. Карий прищур скользил по моему лицу, разгоняя кровь по венам похлеще тенниса. - В очередной раз загонял отца, чемпион? - Твоя вина – улыбнулся я, касаясь губами ее щеки – На его месте могла быть ты, если бы не выбрала свое гребаное рисование. Ухмыляется, больно щипая за бок, при этом рисуя на моих губах довольную улыбку. Я знал, что Джейд вновь загорелась этим увлечением только ради того, чтобы лишний раз не думать про очередную таблетку, которая неминуемо окажет на нее дурное воздействие. Меньше всего мне хотелось быть очевидцем очередного ее срыва, поэтому даже лишенный части ее внимания я старался не возникать по этому поводу. - Я бы потерпела такое же поражение – Обнимает меня крепко, совершенно наплевав на то, что мне нужно в душ. Любила меня любого, чувствуя совершенную взаимность. Уставшая душа, которую бы хотелось избавить от бремени, освободить. - А художника своего тоже заобнимала? – Шутливо усмехаюсь, заглядывая в ее глаза, и натыкаюсь на десятки колючих претензий. Она не слишком любила говорить о парне, с которым познакомилась в своей студии. По ее словам, он абсолютно не вязался с нашим миром, той реальностью, в которой мы привыкли существовать – Не нужно так смотреть, Беннетт. Что там этот…Каулитц, преподал тебе парочку уроков? Театрально недовольно закатывает глаза, качая головой. Устала от моего сарказма? Может, ей стыдно, что во мне нет серьезности по отношению к простым людям? Я не понимал, как такая себялюбивая дрянь, как Джейди, общается с парнем, у которого нет денег даже на то, чтобы просто угостить брюнетку чашкой нормального кофе. Пропасть между нашими мирами была непреодолимой, я бы и слов не подобрал, чтобы заговорить с кем-то, вроде него. Да, сейчас вновь окрестит меня пафосным чертом и скажет, что я никого, кроме себя, не люблю. Ложь, Беннетт, отвратительная ложь. А как же ты? - Сколько раз тебе нужно повторить, что он не художник – устало выдыхает, утыкаясь носом в мое плечо – Мы просто вместе ходим на занятия, только и всего, Том, довольно шутить на тему Билла. А что ты мне сделаешь, Беннетт, каким образом попытаешься меня заткнуть? Сядешь мне на лицо? Какие еще эксперименты мы с тобой не опробовали, детка? - Ох, ладно, мне плевать – отмахиваюсь, создавая видимость кристально чистого безразличия. - Ревнуешь? – Скользит ладонями по рукам, переплетая наши пальцы. Она никогда не позволяла всем своим дружкам проворачивать подобный жест, потому что он мгновенно напоминал о детстве, обо мне. Напоминал ей о нас. - Мечтай – Выдыхаю ей на ухо слащавым тоном, после легко касаясь ее носа своим. Ты ведь все помнишь, Джейд? Помнишь каждый наш жест из детства, перекочевавший во взрослую жизнь? Дорожишь этим не меньше меня, покрываясь дрожью, вот как сейчас. Играешь, но я знаю все твои будущие ходы, вижу их, словно чертов экстрасенс – Приедешь ко мне? Я не останусь сегодня у родителей, хотел… - Приеду ненадолго, потому что сегодня у меня очередное горяченькое свидание, Трюмпер – приторно тянет она – Как только за мной закроются ворота, сам испаришься из дома, будто и не был там? Кто на этот раз, малыш, поделись информацией. Хмыкаю, промолчав. Настроение на горячие развлечения по-прежнему отсутствовало, но и свидание Джейд не особо волновало. Она часто с кем-то встречалась ради того, чтобы просто перепихнуться, я давно перестал на это реагировать, ведь после всех своих игрищ она возвращалась ко мне. Ты остаешься неверен ей, Том. Неверен, да, и не отрицаю этого. Однако, я сегодня остаюсь дома – не она, любительница найти приключений на свою роскошную задницу. - Ладно, после расскажешь – ее губы угодили в уголок моего рта – Трех часов тебе будет достаточно, Том? Я загляну через три часа. Ловит кивок моей головы и садится в машину, шустро выезжая за ворота. Кто у тебя запланирован на сегодня, мисс стервозность и безразличие? Не твой ли новоиспеченный дружок Каулитц? Тряхнув головой, старательно открестился от этих максимально странных мыслей. Беннетт и парнишка, сотканный из обыденности и отсутствия планов на завтрашний день? Быть этого не может, слишком неправильно, чтобы оказаться правдой. Я превосходно знал эту девчонку, она могла очаровать любого за пару секунд, но все, что после нее оставалось – разбитое сердце и выпотрошенная душа. Что же, парень, если тебе нравится страдать – она отличный вариант, который выпьет всю твою кровь, затем сплюнет и пойдет искать очередную жертву, потому что ей все равно. Она большая поклонница потанцевать на пепелище человеческих душ. Вспомнив, что у меня в запасе всего три часа, я еще раз посмотрел в сторону корта – папы за столиком уже не было, и направился в душ, слегка подуставший от длительных метаний из стороны в сторону с ракеткой. *** Слова Джейд по поводу эссе рассмешили меня. Предложить обратиться к Шарлотте с просьбой написать работу за меня – верх унижения. Брюнетка откровенно издевалась, выдавая подобные фразочки. А мне чертовски хотелось курить. Неконтролируемое желание выкурить пачку за раз не беспокоило слишком долгое время, а теперь накрыло едва ли не с головой, утаскивая в никотиновый туман. Нет, Трюмпер, так себе идея, отложи как можно дальше и постарайся забыть как можно скорее. Добавь очередной запрет к тому, первому, чтобы нескучно было. Она втянула носом белоснежную невесомость, после уткнулась в свою ладонь и блаженно прикрыла глаза. У нее и без дури съезжала крыша, а теперь я даже представить не мог, какие именно последствия повлечет за собой эта разыгранная передо мной сцена. Открыла глаза, окидывая меня взглядом с хитрым прищуром. Растянула губы в ухмылочке, словно ожидая моих ответных действий, но я просто смотрел на нее, устроившись на уютном диване, просто смотрел на эту чокнутую брюнетку. - Осуждаешь? – мурчит она, закидывая ногу на стеклянный журнальный столик, и нарочито эротично цепляется пальцами за кружевную резинку своего чулка – Ты ничем не лучше. Кривлю губы в улыбке, осматривая ее стройную ногу. Джейд поправила на себе подобие платья и подошла ближе, наклоняясь ко мне и закусывая губу, еще не успевшую покрыться алой помадой. - Беннетт, ты опаздывала – Она выхватила тлеющую сигарету из моих пальцев, сделав затяжку, и выдыхая дым в мои губы коснулась их своими. Лениво отвечаю на поцелуй, пропитанный отголосками никотина – Вали уже на свое свидание. Секунда разочарования в карих глазах и она больно кусает меня за губу. Оттолкнув от себя девушку, измеряю ее недовольным взглядом. - Вали, Джейд – касаюсь пальцем кольца пирсинга – Тебя уже несет. На нем вымещай всю свою ебаную неадекватность. Брюнетка хохочет, осматривая свое отражение в зеркале. Идеальная. Самоуверенная сука, пожирающая человеческие души. Черный бриллиант, коснуться которого могут только самые лучшие. Стерва с невыносимым характером, так похожим на мой собственный, умело ломающая чужие судьбы. - Если ты приведешь в этот дом очередную свою потаскуху – я твой член с корнем вырву – ядовито улыбнулась она. - От тоски свихнешься – я залпом осушил остатки виски в стакане и осмотрел учиненный ею беспорядок на столике. - Не здесь. Не на этом чертовом диване, Трюмпер, тебе ясно? – Властно, надменно, тщеславно. Думает, ее угрозы остерегут меня от очередного падения в океан похоти и разврата. - Ну конечно, этот диван имеет право наблюдать исключительно нашу страсть – она не умела ревновать, но мне хотелось надавить на все ее болевые точки, напомнить, кто я и почему она каждый раз приползала ко мне, каждый чертов раз пряталась от несправедливости этого мира в моих руках. - Я возьму ключи от твоей ламбы, ты ведь не возражаешь? – хлопает ресницами, будто ребенок, выпрашивающий желанный леденец, напрочь забывающая, сколько порошка в ней пряталось. - Джейд, моя тачка несовместима с дурью, детка. Ты ушатаешь ее, даже не вырулив за ворота – Сдержаться от усмешки было невозможно. Любопытно, в каком состоянии она будет, когда соберется раздвинуть перед ним свои бесконечные ноги. Кривится очередной ухмылкой, подойдя ближе и едва касаясь кончиками пальцев моих ресниц. Я знал ее наизусть и в этом жесте уже не было ничего хорошего. Ее нельзя спасти. Набалованный ребенок, утопающий в роскоши, но обходивший стороной одиночество и дрожавший в темноте. - Хах, знаешь, трахаться в ламбе не прикольно, Томми – Ее кожа пропитана гребаным герлен, который оставался на всей моей одежде. Самый больной запах, какой только можно вообразить. - Ну тебе виднее, Беннетт, я предпочитаю на ней ездить. Вновь хохочет так искренне, будто услышала от меня очередную шуточку, которую с утра пораньше рассказал Джордж на заднем дворе университета. Но нет – кокаин уже добрался до клеток мозга, не так ли? Он не хуже спорткара гоняет по ее болеющему сознанию, лишь усугубляя ситуацию. Минута удовольствия – часы мучений. Какого хрена, Джейд? Какого дьявола ты это делаешь, глупая? Беннетт еще раз окинула взглядом свое отражение в зеркале и, улыбнувшись мне, направилась к выходу, но развернулась, что-то выискивая в сумочке. - Я была должна – бросает мне упаковку презервативов и закусывает краешек нижней губы – Развлекайся, Томми, только не здесь, окей? Найдите себе любое другое место, так как этот дом дорог в первую очередь мне – Потому что временами здесь жил я. Помню, Джейд, я не забыл. И она уходит, унося за собой последнее слово, а я позволяю сделать это. Не препятствую, принимая ситуацию, потому что именно сегодня чувствую эту усталость от нежелания меня услышать, все равно сделав по-своему. Даже такие, как я, заходят в тупик, бродят по лабиринту дьявола, не имея понятия, куда двигаться дальше, как разглядеть проблеск света в кромешной темноте. Развлекайся, Томми. Единственным развлечением на вечер будет эссе. Ни одна крошка не останется в восторге от моего сегодняшнего настроения, распыляющего лишь подавленность в радиусе нескольких километров. *** Мелодия телефона слышалась неотчетливо и глухо, будто он звонил в параллельной галактике, а не на тумбе рядом с кроватью. Дурацкий сон тот, в котором я кому-то нужен. Просто перестань трезвонить, неужели это все не может подождать? Разлепив глаза, я старался поймать связь с реальностью, утерянную на время крепкого сна. Айфон продолжал надрываться, мучая мою едва проснувшуюся голову. Зевнув, прищуренным взглядом всмотрелся в дисплей, наблюдая неизвестный телефонный номер. Какого хрена вам не спится? Неужели каждый из вас считает, что прямо сейчас я бодр, как никогда, и натягиваю очередную девчонку? - Том… – среди громко играющей музыки и шума голосов я различил свое имя – Кажется, с Джейд… - Что? – Моментально проснувшись, я сел на постели, стараясь вслушиваться в каждую произнесенную букву. Отрицательно качая головой, я задавался лишь одним вопросом. Мы что, гребаные близнецы? Нет? Тогда какого хрена я все это чувствовал? Тело охватило крепким ознобом, как только я ворвался в дом, где гремела очередная вечеринка, а затем и в спальню, в которой царил жуткий бардак, и увидел ее. Совершенно бледную, будто неживую, не наполненную привычными ей эмоциями. Просто тело с плотно опущенными веками, покрытыми темными тенями, и безжизненными губами, с которых слегка подтерлась алая матовая помада. - Какого дьявола здесь творилось?? – прорычал я, касаясь ладонями ее холодного лица – Отвечайте, ублюдки! Какого хрена никто не додумался вызвать неотложку, мать вашу? – Вновь смотрю на брюнетку, ощущая, как что-то внутри меня тяжело рухнуло вниз, заставляя поежиться. Открой глаза и улыбнись, скажи, что просто пошутила – Хэээй, милая… Хэй… - Том, она…много выпила – все голоса смешались в один отвратительный и такой громкий, адски давящий на перепонки и заставляющий хмуриться – Она пила ром, потом еще… - Много выпила?.. – сверкаю громогласной агрессией во взгляде, ненавидя каждого присутствующего здесь – Ебаные извращенцы, вы даже не понимаете, когда человеку хорошо, а когда плохо – осторожно подхватываю бессознательную девушку на руки, направляясь на выход. Аккуратно усадив Джейди в машину, я со сдавливающими голову мыслями сорвался с места, лелея внутри себя хрупкую надежду, что все еще будет хорошо. Я успею, слышишь? Успею, малышка, успею. Все будет хорошо. С силой сжимая руль, я больно кусал губы, временами бросая встревоженные взгляды на девушку, которую в данный момент удерживал лишь ремень безопасности. Я все понял, как только увидел ее. Мне хотелось завыть от необратимости ситуации и надавать себе резких пощечин за то, что ослабил контроль, поверил ее обещаниям. Она сдерживала их, но сегодня что-то сломалось, пошло против системы. - Что ты натворила, глупая? – Шептал я, рассекая колесами тишину ночных дорог. Держись, пожалуйста, хватайся за жизнь. Не оставляй меня, слышишь? *****