Сестра Эндрю и Аарона

Робин сидела на полу, прислонившись к стене. В комнате было темно, и она не пыталась включить свет. Это было странное ощущение — быть в месте, которое когда-то считалось её домом, но теперь всё казалось чужим. Она не замечала, как холод проникал в её тело, становясь частью её самого существования. Это был не просто физический холод, а ощущение пустоты, которое поднималось изнутри и заставляло её чувствовать себя потерянной. Всё было как прежде, но уже не было ничего, что могло бы её утешить Её пальцы сжались в кулаки, но не было сил, чтобы что-то сжать по-настоящему. Эти бессильные попытки заставляли чувствовать себя ещё более обессиленной. Робин не пыталась думать. Она смотрела в пустоту перед собой, ощущая, как трещина в стене перед глазами становится её единственным ориентиром. Она знала, что это всего лишь трещина, но она стала чем-то постоянным, как нечто знакомое, на что можно смотреть, не отвлекаясь. Слова Эндрю продолжали звучать в её голове, не давая покоя, как отблески отголосков давно забытых слов. "Ты изменилась. Я не могу тебе доверять." Эти слова, будто эхом, звучали в её голове снова и снова. И каждый раз, когда они звучали, что-то внутри Робин обрывалось. Эти слова не отпускали её, они возвращались, преследуя её мысли. Как нечто, что нельзя забыть, что остаётся в памяти, как неприятная боль, которую не выгонишь Комната вокруг не изменялась. Здесь было всё, как всегда: книги, чашки, одежда, не успевшая попасть в корзину для белья. Но Робин не могла избавиться от ощущения, что эта комната больше не принадлежала ей. Она не могла почувствовать ничего, что могло бы вернуть её к себе. Всё стало чужим, всё утратило смысл. Даже её собственное тело казалось не своим. Она поднялась и подошла к окну, но жалюзи были опущены слишком низко, и за ними ничего не было видно. Она продолжала стоять у окна, но не видела ничего, лишь ощущала, как холод из-за стекла проникает в неё, как напоминание о том, что ничего не меняется. Робин вернулась к стене, снова опустилась на пол. Воздух был тяжёлым, как будто с каждым вдохом она теряла всё больше сил. Она пыталась собрать свои мысли, но они ускользали, скользили между пальцев, как песок, утекающий из рук. Время было как замороженное. Не было ощущения, что что-то меняется. В этой тишине и пустоте она чувствовала себя так, как будто всё утратило смысл. Даже если она пыталась понять, что с ней происходит, ничего не выходило. Всё, что она могла, — это сидеть в этой комнате и чувствовать себя чуждой всему "Я изменилась," — прошептала она себе. Но эти слова были пустыми, как и всё остальное. Это было просто словом, которое не имело смысла, не приносило облегчения. Оно было частью этого холода, частью её одиночества, и ничего не могло это изменить Про Эндрю: Эндрю сидел на крыше, прислонившись к перилам, и смотрел в пустоту. Небо было затянуто облаками, и всё вокруг казалось таким же серым и бесцветным, как его мысли. Он не мог понять, как именно всё стало таким. Кажется, что ещё совсем недавно его жизнь была наполнена смыслом, а сейчас, в этот момент, он не ощущал ничего, кроме пустоты и обрушившейся тишины. Каждый вздох казался слишком тяжёлым, слишком медленным, как если бы время замедлилось, а всё, что он знал, стало неважным Он курил сигарету, не спеша. Дым вился в воздухе, как мысли, которые не могли найти выхода. Он заметил Робин только когда её шаги стали слышны за его спиной. Но он не повернулся. Не хотел. Он знал, что встреча с ней будет другой. Он знал, что ей нужно что-то от него, что она пришла за объяснением или, может, за чем-то другим. Но он не мог найти в себе сил, чтобы повернуться и посмотреть ей в глаза. Его взгляд был устремлён куда-то вдаль, но не на неё. Она стала чуждой ему, как и всё вокруг. Он чувствовал, что изменился. И не мог понять, как это произошло. Он не знал, когда именно Робин стала другой, когда всё перестало быть таким, как раньше. Но теперь, в этой тишине, ему стало ясно, что доверие между ними разрушилось. Всё, что осталось — это слова, которые не давали ему покоя. "Ты изменилась. Я не могу тебе доверять." Эти слова вертелись в его голове снова и снова. Он произнёс их с чувством, которое казалось таким же холодным, как и его взгляд Эти слова не были произнесены с гневом. Скорее, с холодным, отчужденным осознанием того, что они уже не были теми людьми, которыми были раньше. Он не мог понять, как это произошло. Робин не была той, с которой он когда-то делил всё. Она стала кем-то другим, чуждым ему, и это было болезненно. Но не столько для него, сколько для них обоих. Он закурил ещё одну сигарету, погружаясь в свои мысли. Когда они встретились взглядом, его глаза были пустыми. Он знал, что это не тот взгляд, который он когда-то направлял на неё. Он не мог скрыть от себя этой истины. Он пытался говорить с ней, пытался объяснить, но его слова теряли силу. "Я не могу тебе доверять," — произнёс он ещё раз, и каждый раз эти слова звучали всё холоднее, как лёд, который обрушивался на них обоих Он не мог найти ответа на вопрос, почему всё так изменилось. Это случилось слишком быстро, и теперь он не знал, как вернуться. Он ощущал, как пространство между ними растёт, как невидимая стена, которая отделяет их от всего, что было раньше. И, несмотря на боль, он не знал, как преодолеть её. Он не знал, как вернуть то, что ушло. Эндрю смотрел на Робин, но его взгляд не был наполнен тем же теплом, что раньше. Он не мог найти силы быть тем человеком, который бы поддерживал её, который бы прошёл с ней через всё. Всё, что осталось — это чувство утраты. Внутри он знал, что они не смогут вернуться. Он не мог вернуть доверие. И всё, что он чувствовал, было болезненным признанием того, что всё ушло, исчезло, как дым от сигареты Когда Робин заговорила, его лицо оставалось таким же холодным, как и его сердце. Он не знал, что ещё сказать. Эти слова были сказаны не для того, чтобы причинить боль. Они были сказаны, потому что другого пути не было. Он не мог больше быть с ней так, как раньше. Робин изменилась, а вместе с этим изменился и он. Внутри Эндрю была только пустота, которую не могли заполнить ни сигареты, ни долгие часы, проведённые в раздумьях. Он понимал, что доверие между ними разрушилось, и это было необратимо