Механизм светлого будущего

      В академию Виктор возвращался под гнётом своих мыслей, что летая вихрем в его голове, никак не могли отпустить напряжённое состояние, которое камнем сковывало тело. Добраться до лаборатории и не столкнуться там с Фридой было до непривычности тягостно, но приносило тонкое облегчение.       — А вот и ты. Совсем неважно выглядишь, друг.       Внутри, как всегда, находился Талис. Стоило Виктору перешагнуть через порог, как напарник тут же оторвался от доски с расчётами и обернулся к нему. По янтарным глазам и неловкой мимике было видно, он всё ещё думал о вчерашнем разговоре, но терпеливо пытался молчать и не наседать на друга своими идеями, во всяком случае сейчас, когда Виктор выглядел смертельно уставшим.       Сам же учёный испытывал противный, тянущий стыд за свою вчерашнюю грубость и приятное волнение из-за сыворотки, что была спрятана от всех глаз в тайном отделении его трости и которую ему хотелось протестировать как можно скорее. Но он решил, что испытает ее ночью. Один.       — Неутешительные прогнозы с каждым днём становятся всё ближе, — отвечал Виктор, неторопливо и устало двигаясь к своему столу. — Жизнь уходит так быстро, как будто ей со мной неинтересно… Впрочем, забудем об этом, и тебе доброе утро, Джейс. Нашёл какую-нибудь зацепку в расчётах?       Виктор обессиленно рухнул на стул, чувствуя себя не человеком, а мешком песка с глазами. Он попеременно посмотрел то на напарника, то на доску за ним, но так и не заметил на последней ничего нового. Это вызвало небольшое расстройство, из-за которого Джейс с обязанным и виноватым видом опустил свои плечи.       — Прости, пока ничего, — коротко ответил парень и, будто не желая терять драгоценного времени, вернулся обратно к формулам.       Мел в его пальцах заходил по доске, но вот мысли учёного были не совсем в расчётах, а больше в запланированном на сегодня испытании Фриды. После вчерашнего провала и назидательных слов Виктора девушка и Джейс решили отныне действовать сообща. Никого из них не устраивало, что Виктор не видит той же возможности, что и они, что он считает себя почти заведомо пропащим, хотя способ всё исправить есть. Для этого Фриде нужно только научиться понимать руны, суметь привести их в действие и наполнить энергией, если это потребуется. Не слишком сложно для опытного мага, но та ещё задачка для новичка. Конечно, они не собирались бросаться во все тяжкие, нет, сначала решили отвести ещё чуть-чуть времени контролю. В конце концов, слова Виктора всё-таки немного, но достигли их.       Изобретатель смотрел на спину напарника, чувствуя, что тот ведёт себя как-то не так, но вряд ли расскажет ему об этом. Впрочем, сам он был не лучше и тоже не хотел говорить ему про свою вылазку в Заун, поэтому когда Джейс спросил его об этом, сослался на то, что просто прогуливался, дабы проветрить мозги и подумать.       — Ты сегодня видел Фриду? Она приходила? — чуть позже поинтересовался у него Виктор.       — Нет, её не было.       — Вы же с ней не… — не успел он договорить, как Талис тут же оборвал его, даже не развернувшись.       — Нет. Как ты и сказал, мы пока решили сильно не рисковать с магией, так что будь спокоен.       — Ты говоришь честно, Джейс? — парень повернулся к нему лицом, а Виктор вперил в него проницательный взгляд и продолжил: — Фрида очень много значит для меня и ты тоже. Вы двое два самых близких для меня человека, поэтому, прошу, не создавайте для себя опасности и не объединяйтесь у меня за спиной.       Лицо Талиса на секунду вытянулось, после чего он сразу подобрался, тихо прочистил горло и принял уверенный вид:       — Никто даже не думал об этом, Виктор, только… — учёный почуял, что сейчас что-то будет и напрягся, в то время как Талис наконец продолжил: — …только ты не оставляешь ей выбора, понимаешь?       Виктор нахмурился, но Джейс не дал ему заговорить.       — Она не хочет терять тебя, а ты лишаешь её возможности помочь, даже зная, что время уходит. Ты хоть представляешь, как ей больно из-за этого? Как больно нам?       Учёный ожидал, что дойдёт до этого, знал, что Джейс и Фрида встанут на одну сторону. Именно их поддержка помогла ему осознать, что не всё потеряно, но и она же теперь мешает им двоим осознать реальную ситуацию.       — Чёрт возьми, я думал хоть ты понимаешь меня, — тоскливо выдохнул парень, ловя на себе хмурый взгляд напарника.       — Так объяснись, — попросил Талис.       — Объясниться в чём? В том, что я один не хочу ломать её будущее? Не хочу, чтобы она стала изгоем, зная, что именно этого она боится больше всего? Нет, она не пострадает из-за меня. Ей нельзя забегать вперёд в том, чего она до конца не понимает и не контролирует, особенно ради меня. Такое я не приемлю.       — Может, ты просто боишься её силы? — глаза Талиса уставились на друга с почти нескрываемым недовольством. Джейс поспешил добавить: — То есть ты ведь понимаешь, что как раньше уже не будет? Фрида изменится, хочешь ты того или нет. Она, как и мы, желает помогать людям, но прежде всего тебе. Я думал о её способностях, и мне пришло в голову несколько полезных идей, как она могла бы помочь обществу в будущем.       — Даже слушать не хочу.       Виктор поднялся с места и зашагал к выходу.       — А если потом будет поздно?       — Не будет, — Виктор вскользь глянул на трость и, пройдя мимо напарника, вскоре оказался у двери.       — Почему ты так в этом уверен? — уже более громко спросил его Джейс.       Друг остановился, но не обернулся.       — А почему вы двое объединились против меня?       — Эй, я не говорил этого, — возмутился Талис.       — Ты врал мне в лицо, а теперь ещё и в спину врёшь?       Парень, стиснув зубы, промолчал, после чего услышал, как дверь за Виктором хлопнула.       Виктор уже не надеялся, что этот вечер наступит. Джейс ушёл из лаборатории раньше обычного, видимо, игра в молчанку ему всё же надоела, либо Виктор оказался прав, и напарник действительно объединился с Фридой и решил лишний раз не нагонять на себя подозрений, потому лишь молча работал за своим столом. Пожалуй, в любой другой день Виктор попробовал бы проследить за ним, чтобы убедиться, что они не задумали ничего опасного для себя, но сейчас нужно было сосредоточиться на другом. К тому же вряд ли эти двое станут сильно рисковать после вчерашнего.       Учёный встал с места и закрыл дверь с внутренней стороны, чтобы никто не мог войти и помешать ему. Волнение и сомнение поднялось до груди, когда он, раздевшись до нижнего белья и нацепив на себя металлический корсет для защиты внутренних органов, принялся вырезать руны на коленном ортезе и собственной коже. Скальпель в его руках то и дело мелко подрагивал, но с каждым болезненным надрезом, что Виктор выводил на ноге со старанием, невзирая на головную боль и внутреннее напряжение, он ощущал странную убеждённость в том, что более подходящего пути для него нет. Притом сам результат мог оказаться непредсказуемым и привести его к смерти гораздо раньше, чем его организм сам бы справился с этой задачей и привёл его ещё в большее отчаяние.       Нет. Сейчас не время сомневаться и строить гипотезы, нужно действовать, нужно узнать, чего стоили все их труды за эти годы и насколько они могут оказаться полезными.       Виктор достал из рукояти трости лиловый флакон, вставил его в шприц-пистолет и быстро, не задумываясь, сделал себе инъекцию в помеченную рунами ногу. У него перехватило дыхание, когда острая боль колючими разрядами прошлась по всему его телу, заставляя его с истошным криком выгнуться на стуле. Сыворотка протекла по всем его венам. Словно обжигающая ядом лава она пробудила каждую клеточку его тела, а спустя полминуты вся слабость учёного отступила, уступая место силе.       Впервые за долгое время Виктор поднялся на ноги, не используя для этого трость. Сердце его колотилось так, что, казалось, было готово выскочить наружу. Скальпелем он прорезал себе ладонь и протянул ее к хекс-ядру, что сначала мирно покачивалось на своем постаменте, а потом резко остановилось, будто ожидая его.       Вся уверенность Виктора на миг исчезла, и ему стало страшно, но потом он услышал всё тот же призывающий тихий звук, который хотел даровать ему всё, чего он мог только пожелать. Спасение, надежду, силу, которой он был лишён всю свою жизнь.       Виктор неожиданно вспомнил банкет и то подобие танца, который был у них с Фридой. Девушка говорила, что всё в порядке, но сам учёный был готов отдать многое, чтобы просто суметь поднять её на руки. Возможно, ради этого желания, а также шанса получить более полноценную жизнь, чем тогда, он был готов рискнуть.       Рука его приблизилась к матрице и, попав в её энергетическое поле, тут же бесконтрольно потянулась к магическому многограннику. Руны на коже и ортезе Виктора загорелись, и учёного затрясло от внезапного охватившей его паники. Хекс-матрица поглощала его кровь, заставляя ту выходить из раны тонкими безостановочными струями. Учёный попытался отдёрнуть руку, но губительное притяжение только усилилось, и в следующую секунду матрица полностью захватила его.       Тело Виктора пронзил огромный разряд, ломающий его изнутри, меняющий его клетки на новые. Древняя сила выматывала его, что-то шептала, захлебываясь в обещаниях, но он не слышал её. Боль выворачивала всё его тело, лихорадочно била разрядами, а ушные перепонки были готовы разорваться от напряжения и его собственного крика. Когда всё закончилось, он упал и, кажется, ненадолго отключился.       Разбудил его звук выбитого окна лаборатории. Виктор только открыл глаза и увидел, как внутрь помещения пробивается мощный деревянистый корень.       Чёрт побери. Фрида!       Растение сползло с окна на пол и потянулось к Виктору или же к матрице — этого он точно не знал. Учёный успел запустить в него стул, пытаясь задержать его хоть на доли секунды, чтобы успеть встать и взять со стола перчатку, управляющую хекс-когтем.       Он ухватился за столешницу и услышал странный лязг, а после почувствовал непривычную тяжесть в правой ноге, стоило ему отодрать колено от пола и встать. Теперь больная конечность была покрыта гибкой магической сталью от стопы до самого бедра. Трансмутация сработала. Надо же! Виктор на секунду замер, а потом резко вспомнил, что нужно спешить.       Надев перчатку, он направил руку в сторону корня, и механическое устройство выпустило лазерный луч из другого конца лаборатории, разрезав пробивающейся к нему отросток на две части. Пораженный обрубок точно дым растворился на полу и тут же исчез, оставшаяся же часть деревянистого корня попыталась оттеснить Виктора от стола. Разделившись на несколько новых придатков, корневище пыталось схватить учёного за ногу, пока хекс-коготь управлялся с его ближайшими частями, но ничего не вышло. Короткий разряд или импульс от улучшенной ноги Виктора отпугнул растение, и то, будто почуяв угрозу, начало резко отступать обратно к окну.       Виктор ничего не понял, но успел-таки напоследок отрезать лучом ещё один массивный кусок от покусившегося на его территорию гостя. Когда же противник исчез, он наконец выдохнул, а затем с опаской подошёл к окну, чтобы посмотреть, откуда именно явилась эта напасть. Все следы указали на этаж ниже. Паутина из расползающихся корней шла из одного единственного места и медленно расползалась по стенам здания, пугая прохожих, проходящих мимо академии. Дело времени, когда те сообщат эту новость миротворцам.       Недолго думая, он вернулся к столу, чтобы одеться. Тёмные брюки, винного цвета рубашка, обувь и хватит. Учёный даже не хотел тратить время на снятие металлического корсета и ортеза, а просто спрятал их под одеждой. Краем глаза, пока одевался, он заметил, что хекс-матрица изменилась и приняла более органический облик. Сыворотка же ещё частично действовала, но внешне уже не проявлялась, видимо, почти полностью растратилась на процесс изменения клеток.       Хотелось бы ему записать эти результаты, но нужно было срочно найти Фриду. Застегивая рубашку на ходу, он направился к выходу, а потом, будто что-то вспомнив, резко остановился.       Трость.       Глаза его заметались в поисках повседневной вещи, той, без которой Виктор никогда не обходился. Всю свою жизнь он ходил с ней, а теперь… теперь он двигался самостоятельно, и это был лучший момент для ликования, но он позволил себе только улыбнуться. Найдя её у стола, на полу, он решил прихватить вещицу с собой, кто знает, что будет, когда мерцание перестанет действовать, да и раскрывать свой эксперимент вот так совершенно не хотелось.       Он вышел из лаборатории в пустой затемнённый коридор, огляделся и неторопливо побежал к лестнице, давая себе время привыкнуть к изменениям. Оказавшись на этаж ниже, глаза его заметались от одного кабинета к другому, однако просачивающийся под одной из дверей яркий свет, точно указал на нужное место, и учёный метнулся туда. Стоило ему только приблизиться, как дверь тут же слетела с петель, а в затемнённый коридор вывалился тяжёлый корень, сначала один, потом второй и ещё. Они тут же начали расползаться по полу в обратную сторону от Виктора.       Поняв, что ему ничего не грозит, учёный вошёл в испытательную лабораторию и замер на пороге, когда увидел, как Джейс пробивает топором нечто очень похожее на кокон, вплотную обвитый корнями. Удивительно, но несмотря на все старания напарника, ничто не хотело ему навредить. Корни только путались под его ногами, создавали вокруг бардак, а значит, тогда им был нужен не Виктор, а хекс-матрица. Но зачем? Фрида же не одержима кристаллами?       — Виктор? — раздосадованный голос Талиса вывел учёного из оцепенения.       Лицо парня выражало растерянность, вину и что-то ещё, о чём Виктор даже думать не хотел. Он знал, что друг соврал ему, почувствовал это ещё утром, однако злости от этого в нём меньше не стало, скорее, наоборот.       — Позже, Джейс, — выдавил из себя он, после чего направился за другим топором, по пути переступая через разбросанные по полу щупальца, отмахиваясь от особо навязчивых экземпляров тростью.       Джейс был слишком занят, чтобы увидеть, что Виктор ходит самостоятельно и практически не опирается на неё. Кажется, он даже открыл второе дыхание, когда представил, какой разговор их двоих теперь ждёт.       — Как долго она в нём?       Голос Виктора прозвучал рядом с Талисом, после чего они на пару принялись рубить сцепленные корневища.       — Минут двадцать или чуть больше, — прерывисто отвечал парень. — Мы не хотели, чтобы всё вышло так. Я не хотел. Мне кажется, что Фрида стянула у меня самоцвет, пока я не видел.       — Ты носишь их с собой?       — Несколько. Кто знает, когда пригодится.       Виктор был поражён, ведь выносить самоцветы из лаборатории было запрещено деканом, но Талис поступал, как хочет, а Фрида… похоже пробуждение магии как-то странно влияет на неё. Зачем ей понадобился самоцвет? Куда она так торопится?       Виктор совсем перестал понимать желание Фриды вредить самой себе. Притом он сильно волновался, что это могла быть одержимость. Известные исторические факты говорили о том, что маги склонны упиваться силой, это сейчас творится с ней? Или дело в тех идеях Джейса, о которых тот говорил ему накануне?       — Чёрт, — Виктор мотнул головой, стараясь отпугнуть от себя мысли, чтобы сосредоточиться на деле.       Времени было мало. Миротворцы могут заявится с минуты на минуту. Если они увидят Фриду, то… Нет. Такого не произойдёт. Никто её не отнимет, а Джейс… если он прочистил ей своими идеями мозги, то он ему это так просто с рук не спустит.       Виктор отбросил трость и сделал несколько сильных замахов топором, но ничего. Сейчас бы не помешал хекс-коготь. И почему он не сделал его более портативным? Другое дело, если бы он был меньше и прикреплён, скажем, к наплечнику, это было бы удобно. Он мог бы без проблем взять его с собой, если бы того требовала ситуация.       Молот Джейса исключительно отпадал. Слишком разрушающая сила. Использовать её в академии опасно, к тому же если пальнуть из него по кокону можно только сделать хуже. Вдруг Фрида внутри него сильно напугана или того хуже и вовсе без сознания.       Учёный попытался докричаться до девушки, но звук шёл слабо, что с его, что с её стороны. Что ж, по крайней мере они узнали, что Фрида там не без сознания.       Спустя несколько минут Джейсу удалось прорубить небольшую щель в заслоне. Глаза Талиса округлились, когда он заглянул внутрь.       — Чёрт возьми, — сказал одними губами он.       Тело девушки было опутано более тонкими корнями, выходящими из её затылка, шеи и очевидно остального тела. Они словно змеи сковывали её движения, не давая ей пошевелится. Страх застыл в её глазах, и Джейс был готов поклясться в том, что испугался её силы и сам. Что если она никогда не сможет её контролировать?       Он вспомнил, как они встретились в этой лаборатории. В широко распахнутых глазах Фриды читался странный блеск, а лицо так побелело, что казалось, будто со вчерашнего дня она недомогала. Джейс не придал этому значения, подумав, что она просто не спала после того разговора с Виктором. Он заваливал её своими идеями, но не настаивал на том, чтобы опробовать их сейчас. Фрида сама решила попробовать превратить обычную рулетку во что-то посложнее, чем насекомое или растение. Теперь же он узрел, что переизбыток магии был на лицо. Радовало только одно, что та была относительно безопасна. Возможно, все могло быть иначе, если бы девушка была без сознания.       Виктор заметил реакцию напарника и подвинул его, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится его девушка. Стоило ему только заглянуть, как её напуганные карие глаза тут же нашли его.       У Виктора перехватило дыхание. Сможет ли с таким вообще справится чёртов камень? Никогда он не видел подобного. Как вытащить её? Если эти корни идут прямиком из неё, значит, физический вред, нанесённый им, передастся и ей?       — Виктор, прости, я не хотела этого… — голос девушки был усталым, кажется, она с трудом держалась, чтобы не отключиться.        Тревога за девушку окутала его с головы до ног. Смотря на неё такую, до смерти уставшую, вымотанную очередными попытками спасти его, на Виктора наступал мандраж. Виктор боялся этого. Он боялся, что её способность в итоге навредит ей, сделает ей больно. В конце концов, никто из них: ни Джейс, ни сам Виктор, не знали обо всех тонкостях магии, а Фрида и подавно. На лицо у неё были все признаки лихорадки, а в глазах ноль понимания происходящего.       — Ты никому не навредила, милая, — заговорил успокаивающим голосом парень.       — Откуда ты это знаешь?       — Я знаю тебя три года, Фрид, ты никому никогда не желала зла и сейчас не желаешь. Моя девушка очень добра и сочувственна ко всем, кто в этом нуждается.       — Ты сейчас боишься или пытаешься меня успокоить?       — Я стараюсь быть дружелюбным, — Виктор увидел, как слабая тень улыбки пробилась на её измученном лице, и продолжил: — У нас мало времени, дорогая, поэтому ты должна довериться мне.       Виктор поймал на себе вопросительный взгляд Талиса, после чего велел тому и дальше махать своим топором, а не подслушивать. Фрида услышала слабый треск дерева и напряглась.       — Это Джейс, не бойся, — тут же пояснил учёный.       — Что ты хочешь, чтобы я сделала? — чуть успокоившись, спросила она.       — Во-первых, попытайся выравнять дыхание и скажи, что ты чувствуешь?       — Истощение, а ещё с самого утра со спиной творится нечто странное, будто что-то колючее режет меня под кожей, и сейчас эта боль становится только сильнее.       Виктор тяжело вдохнул, понимая, что отчасти и сам виноват, что не досмотрел за ней. Всё-таки нужно было навестить её днём, убедиться, что с ней всё в порядке, но все его мысли тогда занимала только матрица.       — Почему ты не пришла ко мне? — спросил он и тут же осёкся, поняв, что лучше не угнетать её. — Впрочем, неважно. Попробуй сконцентрироваться на чём-то приятном. Если перестанешь бояться, твоя сила, возможно, подчинится твоим эмоциям. Закрой глаза и подумай о том дне или месте, в которые бы тебе хотелось вернуться больше всего.       — Это было так давно, мы были в затопленном бассейне в Зауне, и ты говорил со мной точно таким же голосом... Ты всегда был очаровательным, но тогда это ощущалось по-особенному.       — А мне кажется, что ты тогда уже знала, что я ужасно боялся тебя, ведь ты одна могла и до сих пор можешь творить с моим сердцем нечто невообразимое.       — Нет, скорее, уж ты с моим, — улыбнулась она самой мягкой улыбкой, на которую была способна в тот момент, по-прежнему держа глаза закрытыми. — Тебе ведь хватило смелости, чтобы залезть за мной в воду.       — Я боялся, что упаду и опозорюсь.       — Но ведь я тогда придержала тебя.       — Ты права, с твоей помощью мне удалось сохранить своё лицо. Иногда мне кажется, что без тебя я бы не достиг ничего. Ты всегда придаешь мне уверенности.       — Нет, из нас двоих ты единственный великолепный. Не уменьшай свои заслуги. Помнишь, что я говорила про твой ум?       — Фрида, — голос Виктора вдруг стал смазанным, а сам он зарделся.       «Ум сексуален», — как-то выразилась она, отчего учёному, как и тогда, стало слегка не по себе. Кровь снова разогналась от сердца и прилила к лицу. Это Фрида. Упрямица, всегда смело высказывающая свои мысли, а главное, всегда готовая доверить их ему.       Она как-то измученно, но всё же очень довольно, усмехнулась.       — Так, сосредоточься на воспоминании, милая, а не смущай меня.       — Ладно, я верю тебе, — она позволила себе чуть расслабиться и отречься от шума, пробивающегося к ней через преграду.       — Отлично.       Виктор посмотрел сначала на Джейса, тот пробил ещё пару корней и, кажется, даже ничуть не вымотался. Учёный велел ему остановиться, жестом намекая, что у него появилась идея. После этого он снова вернулся к Фриде:       — Представь, что ты ещё там, в том бассейне. Издали ты видишь привычный маленький зал, который впускает к тебе тусклый свет, а также зелёные и белые блики, мелькающие на поверхности воды, что просачиваются через окно в крыше. Ты чувствуешь, как рыбы юркают под ногами. Я рядом с тобой, но стою чуть дальше. Приблизишься ли ты, если я позову тебя?       — Конечно, да, ведь я хочу узнать и другие детали.       — Даже если вода давит тебе на ноги, и тебе тяжело идти?       Меж бровей девушки проступила недовольная морщинка.       — Думаю, пока ты говоришь со мной, я найду в себе силы справиться с этим.       Виктор сказал, что она справится с этим и продолжил говорить о том, как медленно она шагает к нему в своих мыслях, в то время как в реальности она делала почти тоже самое. Опутывающие её тело корни перемещали Фриду внутри кокона, наполовину заросшего деревянистыми канатами, ближе к Виктору, будто следуя за его голосом.       — Отлично, ты справилась, милая, — произнёс парень, когда она приблизилась достаточно близко, чтобы он мог вытянуть руку. Джейс тут же передал Виктору её кулон. — Теперь протяни ко мне руку.       Она с трудом двинула запястьем и уткнулась пальцами в стену между ними. Лоб её снова нахмурился.       — Не могу.       — Потому что я нахожусь за прозрачной стеной, но ты можешь её обойти.       — Как?       Она отчётливо представляла Виктора перед собой, но не знала, как действовать дальше, но, кажется, поняла, к чему он подталкивал её. Фрида сделала ещё один шаг к нему, почувствовав, как стена из стекла ограждает их. Коснувшись её пальцами, она подумала, что Виктору бы понравились светлячки. Они бы красиво летали между ними в темноте, а потом также красиво упорхнули в сломанное окно на потолке. Спустя мгновение она почувствовала, что резко падает, но в этот же миг её подхватили.       Спину тут же зарезало и защипало под удерживающими её руками. Перед приоткрытыми глазами замелькал яркий точечный свет, роем унесшийся в сторону выбитого окна, открывая ей вид на Виктора. Увидев взволнованное лицо любимого, Фрида наконец полностью успокоилась и усталая прикрыла глаза. Кто-то надел на неё кулон, но эта зудящая боль в области спины отнюдь не прекратилась. Кажется, Виктор заметил, что ей всё ещё больно, и решил проверить, в чëм дело. Джейс тоже подключился, но не отреагировал на это так подозрительно, как Виктор.       — Унеси её в больничное крыло, Джейс, и попытайся не попадаться никому на глаза. Ей срочно нужно обезболивающее, а причину для этого придумай сам.       — Да что ты увидел на её спине?       Фрида невольно прислушалась, чувствуя, как бережно её тело переходит из одних рук в другие. Виктор будто знал, как положить её в руки Талиса, чтобы это было не так больно. Сам же он лишь изнурённо выдохнул, но объяснять напарнику ничего не стал, потому что тогда у того появились бы вопросы, почему Виктор видит пробившиеся через кожу девушки колючие шипы, а он нет.       — Уходите, — скомандовал парень, на что Джейс тут же вперил в него обеспокоенный взгляд.       — Но миротворцы…       — Я останусь, — перебил его Виктор. — Её безопасность я могу доверить только себе.       Полночь. Центральный вход академии…       Три миротворца вышли из здания академии и остановились возле студенческой аллеи, чтобы пропустить по сигаре после дежурного сбора показаний.       — Думаешь, тот парень — наш очевидец соврал нам? — спросил один у двух остальных.       — Тебе ли не всё равно? Мы всего лишь собрали показания. Очевидно, что шериф передаст это дело Кирамман, раз её дружок-учёный там работает.       — Ты прав, теперь это забота Кейти.       — Радушно извиняюсь, господа.       Мужчины только собрались закурить, как бархатный женский голос за их спинами буквально вынудил их всех дружно развернуться назад. Перед ними остановилась высокая женщина средних лет, одетая в тёмно-бордовое, длинное, облегающее все её женственные очертания платье с двумя глубокими вырезами по бокам. Копна чёрных длинных волос струящимися волнами спадала на её открытые плечи, подчёркивая её внешнюю бледность. Выразительные глаза имели тёмно-карий оттенок и выделялись на лице соразмерно с тёмно-красной помадой на её губах. Пожалуй, любой, кто увидел бы её, подумал, что она приезжая аристократка, а не обычная прохожая. Слишком красивая и элегантная.       Мужчины чуть ли не разом прочистили горло, а затем наперебой начали отвечать незнакомке.       — Простите, но я всего лишь хотела узнать, что здесь произошло. Ещё недавно я своими глазами видела, как что-то жуткое разбило окна академии и поползло по стенам.       — Вам не о чем беспокоиться, мадам, это всего лишь неудачная попытка кражи.       — Кражи? В самом деле?       — Да. У гениев науки частенько что-то взрывается или пропадает. Распространяться о большем, к сожалению, не в нашей компетенции.       Глаза её нахмурились, и вместо карего на них проступил яркий аметистовый цвет. Голос женщины принял резко подчинительный тон:       — Один вопрос: там была молодая девушка, да или нет?       — Нет, нас встретил только один учёный по имени Виктор, — точно под гипнозом ответил один из мужчин. — Советник Хаймердингер сказал, что полностью доверяет ему. Очень похоже, что какой-то завистник проник в его лабораторию и попытался вынести его новую хекстековую разработку, но по пути у него что-то пошло не так, и магия вырвалась наружу.       — Виктор? — уточнила она и усмехнулась. Весь этот рассказ был больше похож на выдуманную сказку, чем на правду.       — Это напарник Джейса Талиса, — пояснил другой мужчина, и женщина ещё больше задумалась.       Она прибыла в Пилтовер не так давно, на этот раз только потому, что узнала о новом веянии города Прогресса — хекстеке. Люди нашли способ управлять магией. Уму непостижимо. Всю жизнь гоняли магов, а теперь сами к ней приобщились. Двигатель Прогресса однозначно не осознаёт, во что ввязался, начав играть с шуримскими кристаллами. А что ещё подозрительнее, что Фрида тоже учится в этой академии. В этом году последний курс, она это точно помнила.       Женщина вспомнила о девушке и тяжело выдохнула. Троица впереди уже начала отходить от её магии внушения. Пришлось поспешить.       — Хорошо, господа, отдайте мне ваш отчёт и посмотрите мне в глаза. Я не останусь в вашей памяти надолго.