«Золотая маска»
<<<•>>>
Фиби не знала о чём думать, но она, вроде, была рада за Макса, но в то же время сильно переживала. Её любимая паранойя кричала о том, что жизнь — не сказка, и чудовище не станет принцем после одного поцелуя. Но внутри сидела сильная, маленькая девочка, которая верила, что любовь — сила, которая может побороть всё. Фиби бы пора избавляться от ложных надежд и детский суждений, но глазки такие, что выбросить эту «девочку» не может. Да и с ней как будто проще.
Зато Колоссо ложными надеждами себя не кормил и чётко понимал, что здесь явно что-то не так. Конечно, Эллисон зачастую вставала между ним и Максом и, казалось, лучше оставить всё на самотёк и позволить Максу сделать всё, что он хочет. Но это неправильно. Колоссо даже подозревает, что его «хотелки» могут плохо закончиться для Эллисон. Поэтому он для себя решил не лезть. Он злодей или нет?
Сладкая парочка отстраняются друг от друга, но не отпускают. Руки Макса всё также на талии Эллисон, а её руки на плечах парня. Парня же, да?
— Макс, а мы же..?
— Да, я согласен продолжать встречаться, — улыбается он и целует её в лоб, Эллисон заметно краснеет, — девушка моя...
— А ты — мой парень. — она смущённо улыбается.
Макс же берёт её на руки, Эллисон вскрикивает и крепко держит его за шею.
— Пойдём в Шлёпбургер?
Она кивает и утыкает в шею Макса. Фиби провожает их с улыбкой и молча, хотя внутри всё визжало от радости. Доктор Колоссо, чтобы ему не задавали вопросов, быстро ретировался.
— Колоссо, ты видел? Может, не все потер... — Фиби оборачивается и не видит кролика. — Опять ревнует, ну что за зверь.
Она смеётся, смотрит на их семейное фото, думает о том, что неправильно тогда сказала. Что Макс выбрал сторону, когда на них напал Тёмный Властелин. После поражения злодея, Фиби получила накидку, а Макс — нет. Она не могла понять, что он чувствовал, когда слушал как восхваляют Фиби и на каких основаниях его ставят на учёт, но явно эмоции были не самые положительные. Она купалась в лучах собственной славы и не видела выражение лица брата, а сейчас, когда он потерял все эмоции и не узнает, что он тогда думал и чувствовал.
«Ты уже выбрал путь, тогда твой выбор пал на семью...» — тогда она говорила эти слова уверенно, вообще не сомневаясь в том, что это так, а сейчас, прокручивая этот эпизод в голове по тысячу раз, героиня начинает сомневаться.
«Но он же сказал, что на нейтральной территории. —убеждает она себя, сразу же в голову приходит страшная мысль. —
А если он солгал?»
Сандермонитор запищал, объявляя о том, что им звонит суперпрезидент Крутисон. В ту же секунду в гостиную врывается бледный как смерть Хэнк и Барбара. Фиби смотрит на отца и не успевает даже подумать о том, почему им вдруг звонит суперпрезидент. Барб принимает звонок и натягивает на лицо улыбку.
— Фиби, здравствуй. — она кивает в знак приветствия и складывает руки в замок. — Электра, Человек Гром... Я слышала про больницу и Макса. Почему ты мне об этом не говорила?
Фиби удивляется: а с чего бы суперпрезиденту Крутисону знать то, как себя чувствует Макс? Она его на учёт поставила, а не усыновила. Предвещая этот вопрос, суперпрезидент сразу дала ответ.
— Макс для Лиги героев сейчас одна из главных проблем. Мы за ним наблюдаем пристальней, чем за злодеями. — Крутисон замолкает и вновь отвечает на немой вопрос. — У меня есть связи и камеры. — она смотрит на Хэнка и Барбару, они кивают, ведь знают о камерах и где они находятся.
Но всё равно внутри все три Сандермэна рассмеялись. Особенно родители. Они и вовсе вспомнили моменты, когда устанавливали радио-няни и даже тогда Макс умудрялся их взламывать и будить родителей от того, что «демон завёлся». Хэнк и Барбара прибегали на крики, а это просто радио-няня кричит, а сами дети спят. Впрочем, когда уже на двадцатый раз они решили, что больше не поведутся, в их дом правда залетел «демон» (это была белка-летяга). Слышали крики, но не приходили, а когда они резко затихли (такого никогда не было), прибежали. Макс стоял целый и невредимый за спиной растрепанного Колоссо, Фиби стояла и плакала в стороне. Тогда им стало понятно кто всему научил маленького взломщика.
Тогда, наверное, и началась дружба суперзлодея в теле кролика и Макса. Сандермэны были не против; да, им это не нравилось, но эта дружба была хоть своеобразна, но по-своему прекрасна.
Поэтому, если в доме есть камеры, то Макс их давно приметил и взломал, это не подается никаким сомнениям. Фиби знала про камеры (от родителей), но тоже не сомневалась в том, что Макс давно о них знает.
— Недавно я просматривала записи и заметила, что он только и делает, что спит.
«Точно взломал». —пронеслось в голове у Сандермэнов.
— Но неделю, когда он якобы был в больнице, по камерам он спал. — Крутисон строго смотрит на Фиби. — Какой информации мне верить и что с камерами? — Фиби не успевает сказать, её сразу перебивают. — Если камеры взломаны — то это срок и не маленький.
— Нет-нет, он не мог, ведь в больницу лёг сразу после битвы с Тёмным Властелином. — врёт Барбара.
— Значит, он лежал месяц?
— Примерно-о... — подтверждает Хэнк.
— Камеры начали глючить наверное тогда, когда я использовала свои молнии, чтобы вызвалить Хэнка...
— Понятно. — перебивает суперпрезидент. — Новые камеры ставить нет смысла, поэтому я поручаю тебе, Фиби, следить за ним. Ежедневный отчёт. Это приказ.
— Есть!
— Славно, а теперь насчет тех молодых преступников, которых обезвредила Фиби.
В дом влетает Макс. Суперпрезидент замолкает, Сандермэны оборачиваются: по обе стороны стоят Нора и Билли с мороженым. Они улыбаются и приветствуют всех, кто в доме.
— Я их забрал, а Эллисон им мороженое купила. — объясняется Макс и отпускает их руки. — Ну идите уже, идите.
— Здравствуй, Макс.
— О-оу, суперпрезидент Крутис-сон. — Макс нервно улыбается. — Я хороший мальчик, честно.
— Сейчас не об этом. — отвечает она, и Макс с Билли и Норой подходят ближе. — Морок и Игла, они кое-что мне поведали.
— Морок и Игла? — переспрашивает Нора, переглядываясь с Билли.
— Я такое только в Египте слышал.
— Нет, это же друзья Макса... — она смотрит на суперпрезидента. — Точнее бывшие друзья, судя по историям они расстались ещё в пятом классе.
— Чуть позже, но неважно. — отвечает Макс. — Так что там с ними?
— Они рассказывали про тебя.
— Про меня? — Макс удивляется, Сандермэны тоже: слишком профессионально он контролирует свою мимику, не чувствуя при этом ничего. — Я там был, да, но...
— У нас в Лиге появился сверхчеловек, Супер Полиграф, он распознает любую ложь. — Крутисон берет в руки бумажку. — Цитирую слова Морока: «Да, он был там, мало того, именно он нас и повязал».
— Ложь. — говорит Макс, засовывая руки в карманы, вся семья смотрит на него с искреннем непониманием и страхом. — Или Полиграф сломался, потому что я в то время наблюдал за тем, как Фиби связала этих воришек.
— Фиби, ты подтверждаешь это?
«Доверься мне». — заучит в голове голос брата, и Фиби ведется.
— Да, это я их обезвредила. Макс не использовал силы.
— И значит руку Игле сломал тоже не Макс?
— Да. — говорят они одновременно и суперпрезидент Крутисон кивает.
— Лестница сломала. — улыбаясь, напоминает Макс.
— Ладно.
На этом разговор заканчиваться. Суперпрезидент отключается, и когда Фиби телекинезом опускает Сандермонитор, она хватает брата за плечи и трясёт.
— В смысле «доверься мне»? Я из-за твоей лжи могу плащ потерять!
— Почему ты доверилась тогда?
Она останавливается и отпускает Макса. Он стряхивает с плеч невидимые пылинки и говорит.
— Всё нормально, я знаю, что делаю, и знаю, почему Крутисон блефовала.
— Блефовала? — переспрашивает Билли.
— Лгала. — сразу поясняет Макс. — У Морока стоит ментальная защита. А я не сомневаюсь в силах его покойного отца.
— По сути, в его голову никто не может залезть?
— Именно.
Нойзе Волк — один из сильнейших защитных легиллиментов (да, энциклопедия сверхспособностей одолжила понятие у Джоан Роулинг). Проще говоря: ставит он ментальные блоки мощнейшие, их нельзя ни пробить, ни снять. Хотя, наверное, можно с помощью науки, но точно не способностями. Все сверхлюди относящиеся к защитному типу, также имеют пассивную способность, которая позволяет рассеивать чужие силы.
Хэнк хорошо знал Нойзе, поэтому успокоился, Барб смотрит на мужа, видит его спокойствие и сама тоже выдыхает. Фиби не понимает, она смотрит на Макса и родителей, видит их расслабленное состояние нервно выдыхает.
— Почему вы так спокойны? Не допускаете мысль, что Лига героев могла найти брешь в ментальном блоке Морока?
— Не могли, — отвечает Хэнк, — если бы они знали им бы пришлось обратиться к главврачу супербольницы. А вы сами знаете, что они не ладят.
Пусть и Лига героев откровенно не одобряют деятельность больницы, но не стоит забывать что именно они на законодательном уровне разрешили это. В любом случае, это не мешает им открыто конфликтовать между собой.
— Крутисон меня посадить хочет, вот и идёт на такие уловки. — говорит Макс, закатывая глаза. — Я уже был в колонии для суперзлодеев больше туда не вернусь.
Да, именно, в колонию он попал, когда спалил дом какого-то супергероя. Скорее всего он был шишкой важной, что аж сам Человек Гром не смог отмазать Макса от трёх месяцев колонии. Впрочем, Хэнк был только за, ведь ущерб был нанесён не маленький и денег на это ушло много. Тогда ему было девять лет, первое громкое преступление Макса — умышленный поджог. Колоссо со слезами на глазах провожал его в колонию, конечно со слезами счастья, бормоча что-то о том, что его мальчик станет великим суперзлодеем.
— Не думаю, что она хочет...
— Хочет, ещё как хочет... — Макс вытягивает руку и к нему летят все камеры, которые были в доме. Сандермэны старались не смотреть на клубок камер, висящих в воздухе. — В первый же день заметил, ни прятать, ни защищать не умеют. Чем эта Лига славится вообще?
Огненным дыханием он не оставляет и пылинки от камер. Неужели огненное дыхание так усилилось, что теперь всё сжигает до тла, даже следов не оставляя? Конечно, это заметили родственники и со страхом в глазах смотрели на Макса, у которого силы росли в геометрической прогрессии.
— В ответ на это я установил камеру в её кабинете.
— Что? — Фиби удивляется, а когда он успел вообще? — Но ты не был никогда в её кабинете. Никто из нас не был.
— Неправда, отец был.
Он улыбается, Хэнк смотрит с искреннем непониманием в глазах.
— Камера-жук. С ножками и все дела, просто прикрепил и всё. — Макс улыбается, так, словно все чувства к нему вернулись. — И знаете, что я слышал?
— Макс, сколько эта камера там стоит? — осторожно спрашивает Барб, даже не осуждая сына.
Должно быть наоборот, но Барбаре не нравилась Крутисон. Она не знала почему, ведь не было причин для такое ненависти. Но внутри Барб не доверяла ей. Сын установил давным давно камеру в кабинет суперпрезидента, это шанс словить её на том, что вызывает в Барбаре беспричинную ненависть.
— Я слышал про план уничтожения «неидеальных Сандермэнов». — серьёзно говорит Макс и приказывает Сандермонитору показать видео-доказательство. — В него входит отправка меня в тюрьму, — параллельно с Крутисон говорит он, — чтобы вы стали лицом идеальной семьи супергероев, вдохновляли других, вместе уничтожали злодеев... — Макс широко улыбается. — Одним из злодеев конечно буду я. И это противостояние внутрисемейное будет показывать, что на первом месте безопасность гражданских, а не семья.
Остальные внимательно слушали рассуждения Крутисон, в пол-уха слушали монолог Макса и не могли здраво это осмыслить. В голове происходит буря всяких мыслей и эмоций, хотелось ворваться в Лигу и спросить, что за херня, хотелось закрыться в комнате и завыть, много чего хотелось, но все стояли на месте, пытаясь понять хоть что-то.
— Но как... — шепчет Хэнк, не допуская даже мысли о том, что это может быть ложь. Почему-то он с самого начала был уверен в том, что от Крутисон можно ожидать нечто подобное. — Почему мы, разве нет других...
— Нет. — отвечает Макс, пожимая плечами.
И только сейчас они замечает, что мимика его слишком динамична. Такую приветствуют в театре, в жизни это зачастую выглядит нелепо. Но тем не менее, по Максу плачет Золотая маска. Искусно играет.
— А ты? Разве...
— Нет, Фибс, я не выбирал тогда сторону. — ему явно надоело слушать про Темного Властелина. — Крутисон не докажешь, что я отошел от дел.
— И что ты предлагаешь, Макс? Пойти у неё на поводу? — включается Нора, получает она в ответ его ухмылку.
— Ох, нет, оставим на дело случая. — он расправляет руки. — Вы даже не поругаете за то, что я установил камеру у неё в кабинете.?
— Честно сказать... — начинает Барбара и ловит улыбку сына, словно он уже прочитал её мысли. — Это даже хорошо, предупреждён — вооружен.
Фиби смотрит на своих родителей как на чужих, это так улыбка Макса подействовала? Хотя, она была полностью согласна с ними. Всё-таки Макс своими злодейскими выходками спасает, сам того не замечая.
— Я рад. — он хлопает в ладоши и направляется в логово. — Подумаю, что с этим делать, а вы будьте осторожнее.
— Макс! Ты такой счастливый, что с тобой? — кричит Билли, так, словно Макс находился на другом конце гостиной.
— Да так, — он останавливается на полсекунды, — может, любовь и правда излечивает души.
