«Глупая отличница и хитрый двоечник»

      Впервые в жизни Агата Харрис испытывала настолько разный спектр эмоций. Во-первых, она очень сильно злилась. Злилась на подлого и мерзкого Нильсена, который решил, что так просто сможет от нее избавиться. Во-вторых, жаждала возмездия. Прямо сейчас, когда она шагала коленями вперед, словно кузнечик, в комнату Александра, ей больше всего на свете хотелось пнуть его, чтобы он скатился кубарем с этих проклятых ступенек, что причиняли ей моральную боль, стоило на них только посмотреть, не говоря уже о физической. Ну, и в-третьих, несмотря на то, что Харрис была полностью уверена в своих намерениях провести занятие, она все-таки испытывала легкое смущение, ведь еще немного, и девушка окажется прямо на территории своего злейшего врага, а там уж кто знает, как пройдет их занятие.       — Это просто идиотизм, — наконец не выдержал Нильсен прямо у двери в свою комнату.       — Если ты про свой вчерашний план, то я полностью с тобой согласна, — в тон ему ответила Агата и внимательно посмотрела на парня: — Конечно, ты можешь отказаться от занятий, но боюсь, мистеру Куперу это не понравится.       Александр скорчил гримасу, однако ничего говорить не стал — только молча достал ключ и открыл дверь. Наплевав на все правила приличия, он зашел первым, бормоча что-то себе под нос, тем самым вызывая на лице Агаты победную улыбку. Не став медлить, Харрис последовала за ним, аккуратно прикрывая за собой дверь и разуваясь. В свой прошлый визит у нее не было возможности разглядеть помещение, но сейчас она видела каждый уголок. Комната была рассчитана на одного человека, оттого была меньше, чем у нее с Рэйчел. У Александра было идеально чисто, что даже удивительно, ведь она никак не могла представить Нильсена с тряпкой в руках или хотя бы с веником. Подойдя к кровати, она заметила на стене пробковую доску, на которой были прикреплены несколько фотографий — в основном это фото Александра одного или его с друзьями — Агата невольно осознала, что здесь ей было уютно.       — У тебя миленько, — сказала она, а затем посмотрела на недовольного парня.       — Ну, слава Богу, а то переживал за твой комфорт, — едко прокомментировал он и развалился на кровати: — Чувствуй себя как дома, не стесняйся, — продолжил паясничать Александр, забавляясь над постепенно выходившей из себя Агатой.       — Обязательно, — фыркнула Харрис и села на стул возле письменного стола: — Доставай все самое необходимое, — сказала девушка и начала вытаскивать из сумки учебные принадлежности — несколько учебников и свои толстенные тетради с конспектами.       — Эта комната не может быть опорочена этим, — небрежно сказал Нильсен и нехотя встал с кровати, подходя к небольшой захламленной полочке: — Еще никто здесь не занимался учебой.       — Все бывает в первый раз, — хмыкнула Харрис и повернулась к нему лицом.       — Надеюсь, и последний тоже, — Александр взял все необходимое и сел возле Агаты, бросая на стол потрепанную жизнью тетрадь. — Все, что у меня есть, — самодовольно ответил он на ее вопросительный взгляд.       — За все время, что Грант ведет социологию, ты обзавелся всего лишь этой тоненькой тетрадью?.. — на этих словах она открыла ее и пролистала, а затем почти что обреченно простонала: — Которая к тому же изрисована какими-то непонятными узорами. Ты издеваешься надо мной?       — А кто сказал, что будет просто? — невинно бросил он и удовлетворенно улыбнулся, закладывая руки за голову и прикрывая глаза.       — Итак, начнем с того, что ты перепишешь все мои конспекты, — безапелляционно заявила Агата, из-за чего блаженное выражение лица парня сменилось на искренне недоумевающее.       — Нет, — уверенно сказал он и покачал головой, закрепляя свой ответ. — Я не буду их переписывать. Ты притащила пять гребаных толстенных тетрадей и реально думаешь, что я сяду и покорно буду все это собачье дерьмо переписывать?       — Во-первых, Александр, — с нажимом начала она: — Я бы попросила тебя не выражаться.       — Да ты издеваешься, мать твою, — закатил глаза Нильсен и продолжил что-то злобно бубнить.       — А во-вторых, это нужно тебе, — стараясь сильно не нервничать, договорила Агата и перевела взгляд на свои тетради. Вообще-то, их было больше, просто она решила не шокировать Нильсена так сразу, поэтому достала лишь малую часть того, что у нее имелось.       — Мне это не нужно, — вдруг выпалил он и поднялся со своего места: — Харрис, если бы я знал, что ты хуже Грант, то попытался бы самостоятельно решить вопрос с социологией.       — И как бы ты его решил? — надменно хмыкнула Агата и ближе придвинула свои конспекты к Александру: — Ходил бы за миссис Грант и умолял поставить хорошую оценку?       — Во-первых, не льсти этой старой грымзе — до миссис ей, как мне до Ирландии.       — Перестань, — хотела остановить его Агата, стараясь избежать оскорбительных стереотипов о женщине, но Нильсена понесло ни на шутку:       — А во-вторых, я мог бы прикинуться лепреконом и напоить старуху Гиннессом.       — Какое клише, — разозлилась девушка и повернулась к нему вполоборота: — Не думала, что ты настолько примитивно мыслишь.       — И это странно, с учетом того, что твой мозг обрабатывает тонну дерьма в секунду, — почти что выкрикнул ей в лицо Александр, и лишь потом понял, что в наступившей неловкой тишине послышался слишком громкий хлопок со стороны двери.       Стоило ему обернуться, как в поле зрения попала Уокер. Она неотрывно наблюдала за Александром и Агатой, пытаясь хоть что-то при этом сказать, однако изо рта вырывались только нечленораздельные звуки. Харрис мигом стушевалась и отвернулась, стараясь игнорировать зуд в области темечка. Наверное, именно туда Вики мысленно загоняла ей что-то острое или просто тяжелое.       — Ты за вещами? — беспечно поинтересовался Нильсен и уселся поудобнее, словно для него сейчас начнется отдельное шоу.       От этой простой фразы Уокер покрылась красными пятнами — видимо, настолько сильно Александр ее выбесил. И как он вообще посмел спросить такое при этой идиотке-ботанше? Несмотря на это, прожигала взглядом она вовсе не довольного шведа, а сгорбившуюся Агату, мать ее, Харрис.       — Я зашла поговорить, — кое-как процедила она, делая несколько шагов к неожиданной гостье. — Но ты, как я заметила, занят.       — Совсем немного, — легко ответил Нильсен и подсел ближе к одногруппнице, что и без того хотела провалиться сквозь землю, — у меня тут индивидуальное занятие.       Уокер потребовалась секунда, чтобы вспыхнуть. Не контролируя себя, она буквально подлетела к столу и уперлась в него обеими руками. Девушка дышала так тяжело, что Агата почувствовала волны горячего протяжного дыхания сбоку, в области собственной щеки. И когда она собралась с духом, чтобы хоть что-то сказать, Вики схватила все ее тетради и с размахом бросила их в другую сторону. Харрис это очень не понравилось — мысленно она так вообще уже вцепилась Уокер в глотку — однако пошевелиться по ряду причин она так и не смогла, что дало Вики преимущество.       — Что ты здесь нахрен забыла? — гневно прорычала она и приблизилась к Агате: — Твой мозг перестал работать, и ты не поняла, на чьей территории оказалась? — почему-то именно последняя фраза зацепила Харрис окончательно, и тогда она, скрепя зубами, поднялась со стула, крепко вцепившись пальцами в столешницу, и повернулась к Уокер:       — Метят территорию только животные, — четко проговорила каждое слово она: — Хотя это неудивительно, ведь ты похожа, как минимум, на овцу, — Агата засчитала один балл в свою личную копилку побед, когда глаза Вики широко распахнулись: — Очень бешеную овцу.       — Повтори, что ты только что вякнула? — угрожающе сказала Уокер и сделала шаг вперед, вплотную приближаясь к Агате.       — Что ты — бешеная овца. Ненормальная. Идиотка, — вошла во вкус Харрис, накидывая одно за другим обзывательства, словно кто-то нажал на рычаг неконтролируемого потока дерьма, которые словно песня лились с ее языка. — Как же ты меня достала.       Ошарашенная произошедшим, Вики отступила назад и впервые за все время перевела взгляд на Нильсена — он, слегка прищурившись, наблюдал за происходящим и чувствовал себя отлично, словно ему достался халявный билет в первый ряд на лучшее представление в мире.       — Мы вернемся к этому разговору, соплячка, — девушка вновь бросила яростный взгляд на одногруппницу: — Когда твоя смелость выйдет из тебя, и когда ты будешь одна.       Агата не заметила, как ушла Уокер, не услышала громкий хлопок двери — она осознала это, когда Нильсен что-то сказал, а затем заливисто рассмеялся. В голове набатом стучала единственная мысль — наживать такого врага было фатальной ошибкой, и теперь это закончится только тогда, когда кто-то из них падет в кровопролитном бою.

***

      — Нужно было ей нахлобучить, — довольно протянул Ади, после того, как Агата закончила свой рассказ: — Потренируем удары на недельке?       — Только если отрабатывать будем на тебе, — злобно проворчала Харрис и прикрыла глаза, укладываясь поудобнее на родной кровати.       Как только занятие с невыносимым Нильсеном закончилось, она, кое-как передвигая конечностями, добралась до своей комнаты. И так как этот ужасный день наконец подошел к концу, ей просто нужна была команда поддержки — включая рыжего, который подогревал ее агрессивный настрой к Уокер… и, пожалуй, к Александру.       — А что потом? — Линд уселась в ногах подруги и аккуратно задала главный вопрос: — Как прошло само занятие?       — О-о, — Харрис ловко села и развела руками: — Хочешь знать, как прошло занятие с этим идиотом? — ее глаза буквально наливались кровью по мере того, как она вспоминала об Александре. — Что ж, если учесть, что он невыносимый придурковатый болван, который не способен прожить ни дня без своих отсталых шуточек и фразочек, то занятие прошло хорошо, — Рэйчел недоуменно посмотрела на Ади, а тот лишь пожал плечами: — Однако если мы говорим про взрослого человека, пытающегося сдать свои долги, чтобы не вылететь из университета, то все прошло отвратительно, — обреченно завершила она.

***

      — Итак, Александр, — неловко обратилась к нему девушка, после того, как торнадо-Уокер покинул комнату, — сначала я задам несколько вопросов, чтобы определить уровень развития…       — Александр Нильсен, половозрелый альфа-самец, спортсмен и просто красавчик, — насмешливо сказал он, вгоняя Харрис в краску: то ли от смущения, то ли от злости.       — Я не об этом развитии, — нахмурилась девушка и собиралась объясниться, как до нее с опозданием донеслась его фраза:       — Так бы сразу, Агата — член девятнадцать сантиметров.       Вспыхнув от слова «член», а затем бросив взгляд на так удачно лежавшую сбоку линейку в тридцать сантиметров, Агата широко распахнула рот и гневно посмотрела на Нильсена.       — Ну, я уже и не знаю, какая конкретно информация о моем развитии тебе нужна, — задумчиво протянул он, — может, тебе нужно показать?       — Ты ведешь себя как неандерталец!       — Ты настолько низко оценила уровень моего развития? — рассмеялся он и добавил: — Я думаю, тебе надо пересмотреть свое отношение ко мне, ведь так у нас не получится нормально заниматься.       Возмущенная словами Александра, девушка проглотила поток нелестных высказываний и крепче схватилась за учебник, усердно вчитываясь в и без того знакомый текст. Мысленно Агата уже надавала себе подзатыльников за неточную формулировку своей фразы про развитие, но ведь она хотела договорить и пояснить, что речь шла о знании предмета, а не о том, чем с ней поделился гадкий швед — во всяком случае, теперь это не имеет значения.       — Расслабься, Харрис, я пошутил про девятнадцать сантиметров, — донеслось до нее, и она вспыхнула с новой силой.       Стараясь выкинуть ненужную информацию из головы, Агата передала парню свою тетрадь, а сама несколько раз повторила сама себе:

«Не смотреть на линейку»

«Не думать о девятнадцати сантиметрах»

«Не представлять анатомический склад тела половозрелого альфа-самца».

***

      — Всего лишь? — разочарованно закатил глаза Ади и покачал головой: — А я думал, что будет хоть немного интересней и горячей.       — Информация про размер пениса показалась тебе недостаточно горячей? — пыталась задеть его Агата, оскорбленная тем, что парень не пожалел ее, а только посмеялся.       — А на что мне эта информация? — беззаботно хмыкнул Ади: — Я и так видел член Нильсена в душе, так что этим ты меня не удивила, хотя… — рыжик чуть нахмурился, а потом сказал чуть тише, однако все его прекрасно расслышали: — Почему он приуменьшил размер своего члена?       — Ну, все, хватит, — вскочила со своего места Агата и застонала, когда мышцы заныли с новой силой: — Лимит моего терпения на сегодня исчерпан, проваливай.       — Ладно, ладно, — смеясь, проговорил он и направился к двери: — пойду я, а то у Харрис пупок скоро порвется от перенапряжения.       Попрощавшись с девушками, Ади ушел, и стоило двери за ним закрыться, как Агата протяжно заскулила и аккуратно легла обратно, бормоча себе под нос о том, как жизнь несправедлива к ней, и что ее окружают идиоты.

***

      Нарушая собственный график, Агата отказалась заниматься с Нильсеном в воскресенье, чему нашла множество оправданий:       — Во-первых, — ходя взад и вперед по комнате, вслух рассуждала она: — Я не могу находиться в обществе идиотов больше положенного, они дурно на меня влияют, — Линд кивнула подруге, когда та остановилась и посмотрела на нее, словно ждала, пока Рэйчел примет ее первый аргумент: — я ведь начинаю вести себя подобным образом.       — Начинаешь говорить всем о размере чл… Прости, — хихикнула Линд, когда Агата грозно посмотрела на нее.       — Начинаю вести себя грубо и не по-взрослому, — словно маленькому ребенку пояснила она. — Во-вторых, у меня до сих пор болит все тело.       — Именно поэтому ты наматываешь уже сотый круг по комнате, — заметила подруга, на что получила еще один злобный взгляд.       — Ты не помогаешь! — пробубнила Харрис и рухнула на стул: — В-третьих, я ведь тоже устаю. Я взвалила на себя эти уроки, эти занятия физкультурой, да еще и проклятого Нильсена, — подняв взгляд, она посмотрела на Рэйчел, которая понимающе кивнула и тепло улыбнулась.       — Агата, просто забей, — успокаивающе проговорила подруга. — Нильсен и сам не хочет заниматься, ему только это в радость будет.       Слова Рэйчел действительно помогли Агате, и она с чистой совестью не пошла на назначенное занятие, вместо этого решив выбраться в театр на балет. Ведь, в конце концов, ничего же не случится, если они не позанимаются один раз?       — Харрис! — Нильсен выследил ее перед физкультурой в понедельник утром: — Ты бессовестная девчонка.       — Что? — сразу же остановилась она и скрестила руки на груди, принимая закрытую позу.       — Прогуливаешь собственные занятия, — продолжил он, заставляя Агату слегка покраснеть: — И как тебе не стыдно? Я всю ночь не спал, мечтал о занятии наедине с тобой, а ты меня так жестоко кинула. Ты разбила мое сердце.       — Очень смешно, — бросила она и попыталась обойти его: — Дай пройти! Я опаздываю на урок к Гибсону, а ты знаешь, что бывает, когда…       — Ты совсем уже охренела? — вдруг его тон сменился с насмешливого на неприятный агрессивный, и это заставило Харрис замереть на месте: — Ты вообще в курсе, что люди изобрели ебаный телефон не просто так! — разразился он. — Или тебе было западло пройти несколько лестничных пролетов к моей комнате и, блять, хотя бы предупредить, что ты не придешь на занятие?       — Нильсен, не переигрывай, — разозлилась Агата, — я никогда в жизни не поверю, что ты ждал занятие со мной, покорно сидя за столом с открытыми тетрадями, как только часы показали…       — Просто не выебывайся, Харрис, — грубо оборвал ее Александр: — Может, я и не желаю заниматься с тобой, но я хотя бы прихожу на эти сраные занятия. И даже не опаздываю, — проанализировав его слова, Агата притихла. Вообще-то он был прав. На все занятия Нильсен, хоть и без энтузиазма, но приходил, и даже не позволял себе опаздывать, в отличие от нее, а она не удосужилась предупредить его, наверняка, срывая его планы.       — Прости, — тихо прошептала она, не поднимая от пола глаз. — Я не подумала об этом.       — Есть что-то, о чем не подумала великая отличница Агата Харрис? — насмешливо бросил он. — Дай сюда свой телефон, — Александр протянул руку, и девушка, разблокировав экран, передала ему смартфон.       Нильсен быстро вбил свой номер телефона и сделал звонок, пока у него не отобразился вызов на экране. Вернув телефон Агате, он злобно проговорил:       — Теперь у тебя есть мой гребаный номер, будь добра в следующий раз предупредить, если не собираешься приходить ко мне!       — Приходить к тебе? — раздалось сбоку, и Харрис медленно прикрыла глаза, стараясь побороть новую волну паники. Уокер собственной персоной материализовалась рядом с ними и уже высасывала весь кислород, делая глубокие вдохи и выдохи. — Какого хрена между вами двумя происходит?       — Между нами…       — Жесткий трах без обязательств, — выплюнул Нильсен, на что обе девушки недовольно скривились: — Не задавай тупорылых вопросов, если не хочешь слышать на них не менее тупорылые ответы, — зло бросил он и развернулся, оставляя наедине разъяренную Уокер и явно стушевавшуюся Харрис.       — Не смей даже рядом стоять с Алексом, — прошипела Вики, вновь надвигаясь на девушку, однако в этот раз Агата сделала ей шаг навстречу, припечатывая лишь одной фразой:       — Мы с Алексом сами решим, стоять нам рядом или нет.       В раздевалку после этой милой беседы Агата мчалась сломя голову. Конечно, ошарашенная ее фразой Уокер и с места не сдвинулась, но рисковать отчего-то не хотелось.       Оказавшись в душном помещении, Харрис нашла глазами свою лучшую подругу и поблагодарила всех богов, что на всякий случай оказалась здесь не одна.       — Ты в порядке? — уточнила Линд, глядя на запыхавшуюся девушку, что быстро начала переодеваться.       — Да, то есть, нет, — торопливо ответила Агата. — Кажется, у меня огромные проблемы.       Не желая продолжать неприятную тему, Харрис переоделась, немного отдышалась, а затем быстро схватила бутылку с водой и вышла из раздевалки, на ходу завязывая длинные шнурки от спортивных штанов, Рэйчел оставалось только молча последовать за ней.       На стадионе их уже ожидал мистер Гибсон, который, к своему удивлению, излучал полное спокойствие, отчего становилось еще больше не по себе. Вместо громкого крика, которым он обычно награждал опоздывающих, Агата отделалась лишь прищуренным злобным взглядом, и, к слову, ей даже не пришлось мотать круг в качестве наказания.       — С сегодняшнего дня разминку будете проводить вы, это тоже один из зачетов, — после того, как все студенты выстроились в шеренгу, объявил Гибсон. — Желающие есть?       — Харрис желает, — негромко, но уверенно прозвучало со стороны. — Она у нас как раз заделалась в мастера спорта.       — Неужели? — приподняв одну бровь, спросил преподаватель и повернулся в сторону Агаты.       Харрис несколько секунд прожигала взглядом мерзкую выскочку Уокер, которая в очередной раз пыталась перед всеми выставить ее посмешищем, и когда мысленно убийство было совершено, Агата посмотрела на Гибсона, который по-прежнему не отнимал от нее взгляда, и проговорила:       — Я готова провести разминку. Да, я ее проведу, — еще более уверенно пробормотала она и направилась в центр. — Начнем с головы.

***

      — Что ж, Харрис, — прочистил горло Гибсон, — это было немного странно, но ты действительно постаралась и заслужила свой первый зачет по физкультуре.       Агата широко улыбнулась, почувствовав себя самым счастливым человеком на Земле. Получить зачет от мистера Гибсона, да еще и бонусом похвалу — многого стоило, особенно когда ты самый неспортивный человек на белом свете. Поэтому она позволила себе несколько секунд искренне порадоваться, пока неприятный голос не вторгся в ее голову и не нарушил идиллию:       — Зачет? — Уокер сделала несколько шагов вперед, намереваясь вступить в спор: — Вы что, издеваетесь? Мистер Гибсон, она не сделала ничего для того, чтобы получить зачет.       Мужчина быстро вернулся в свое привычное состояние недовольства и перевел уже почти что враждебный взгляд на студентку, которая посчитала его решение неправильным:       — Кажется, Уокер, — протянул он и посмотрел в свой личный журнал, чиркая маленьким карандашом какую-то надпись: — Полагаю, ты лучше меня знаешь, когда я могу ставить зачет, а когда — нет, — сурово произнес преподаватель.       — Я всего лишь думаю, что Харрис его не заслужила, — не отступала девушка. — Посудите сами: сначала она помотала головой из стороны в сторону, потом попрыгала, а в конце заставила нас всех стоять на четвереньках.       — Вот именно, — перебил ее мужчина, — еще неделю назад Харрис даже прыгнуть нормально не могла, не говоря уже о четвереньках, а сегодня разминку провела. Кто знает, может, завтра она пробежит марафон? Это ли не тот самый прогресс, которого я жду от каждого из вас? — когда студенты притихли, призадумавшись, Гибсон добавил: — А вот ты, Уокер, так и стоишь на одном месте безрезультатно. Запомни, фигуры на шахматной доске рано или поздно меняют свои позиции.       Решив не продолжать бессмысленный спор со студенткой, мужчина перевел внимание на других студентов и принялся объяснять задачи на сегодняшнее занятие. Агата молча стояла в стороне, внимательно наблюдая за Вики и чувствуя, как по телу бегут мурашки от удовольствия. Впервые за все время она была той, кто со стороны смотрит на публичное фиаско другого, и пусть Гибсон действовал в первую очередь в своих интересах, он все равно смог поселить в ней крупное зернышко уверенности в себе. Она — пешка, которая станет королевой.