Носочки

Если выйти из продуктового магазина, пойти ровно по направлению к северу и поднять голову вверх, то можно увидеть не только падающий хлопьями на лицо снег, но и старинный дом в классических петербургских традициях, выкрашенный в бледно-желтый цвет. Если вооружиться биноклем и посмотрев в единственное светящееся в ночи окно, можно увидеть высокого парня в розовых штанах, качающегося на изношенной и местами погрызенной табуретке. Не грех прищуриться и начинать от скуки мысленно прикидывать, через сколько молодой человек, стоящий на ней, упадет — других вариантов, собственно, и не предполагалось. Стремянка, ранее заботливо стоящая в кладовке квартиры, еще полгода назад была проиграна местному хулигану-громиле в картах. Тот плакался, что красит потолки в санузле, а сынишка палец сосет от голода, и пришлось, скрепя душой, отдать — все равно несколько ступенек проседало, а карма-то позже вернется. Если говорить про ель, которую тщательно украшал парень по имени Николай, то она имела крайне скверный характер. Недавно этот же молодой человек, прихватив с собой своего друга и сожителя Федора, поехал за город на электричке в поисках елочки-красавицы. Он чувствовал себя превосходно, размахивая ржавым топором и идя вприпрыжку. Но позже его попутчик пробубнил, что на них смотрят люди,и вообще, они скорее в отделении полиции будут через полчаса сидеть такими темпами, а не с елкой домой ехать. Мнение Федора, ввиду его острого ума, крайне уважалось, и пришлось учтиво припрятать орудие под пухлую куртку. Выйдя из вагона электрички Николай сделал небольшую гимнастику, потягиваясь то влево, то вправо, чтобы размять мышцы, а позже он задорно взял своего товарища за руку и поскакал в ближайший лесок. Ёлок было много: все зелёные, пушистые, глянцевые. Как на образцовой тематической картинке "Зимний лес" – хоть сейчас руби все, не разбираясь, греби в охапку модниц и иди на площадь за символичную сумму продавай. Единственной, наипротивнейшей загвоздкой был их размер, который равнялся четырём Николаям, поставленным друг на друга. Этот факт в некоторой степени расстроил Колю, что он и не пытался скрывать, демонстративно хныкая и капризничая перед Фёдором, втайне ожидая его реакции. Благо, погода была славной, и ничего не мешало пойти да поискать подходящую ель, которая нарядит их скромную квартирку. Спустя несколько часов, сквозь снег и нытьё Николая, идеальная претендентка на роль новогодней ёлочки нашлась. Она была относительно к своим сестричкам небольшого размера – примерно два метра в высоту, и вполне подходила под параметры квартиры. Николай жутко обрадовался: как схватит свой топор из куртки, как замахнется! Фёдору оставалось лишь с тёплой усмешкой наблюдать за оптимизмом своего друга, пониже натягивая свою шапку-ушанку на уши, чтобы не замёрзнуть и не заболеть. Болеть ему категорически не хотелось, ведь рвение Коленьки заботиться о нём было ещё пуще, нежели его нынешние действия. Нельзя было сказать, что ему это не нравилось: забота со стороны близкого ему человека, дорогого друга, волшебным образом согревало его очерствевшую душу. –Ох, Федя, у меня получилось! – Николай кинул топор в сугроб и взял в руки дерево, покачиваясь под его немалым весом. – возьми топорик, у меня в руки не помещается. Ой-ой, как тяжело... Фёдор вздохнул, наклонился и поднял топор, отряхнув его от снега. После этого Коленька с елью в руках, а Федя с топором под теплым пальто пошли обратно к железнодорожной станции. Дерево успело прилично осыпаться, покрывая куртку и белую косу молодого человека мелкими зелёными иголочками. Дорога домой также прошла относительно спокойно, если не учитывать факт, что елочке, ввиду её размера, пришлось покупать отдельный билет. Чтобы та понимала свою важность, ей всунули билет между ветвей, который в конечном итоге предательски потерялся, когда приятели вышли из электрички и потопали домой. –Федя! А у тебя есть ёлочные игрушки? – спросил Коленька, порядком уставший от вынужденной (но и добровольной) работы грузчиком. Вопрос был стоящий: они жили вместе в квартире Фёдора, доставшейся молодому человеку от неизвестной тому пра-пра-прабабки, который родственницу даже в лицо не видел. Но квартира в приличном районе Санкт-Петербурга и с хорошим отоплением, что было особо важно, была приятным бонусом, учитывая нынешние цены на недвижимость. Уж спасибо. А по поводу игрушек Фёдор не знал, ведь Николай в прошлый раз, когда было время подобной мишуры, уезжал, а к украшению жилища он, лично, относился равнодушно. –Хм... Даже не знаю, никогда это не интересовало, – Фёдор пожал плечами – но с твоим энтузиазмом я уверен, что ты что-нибудь да придумаешь. Ты умел в таких вещах. Николай расцвел от лестных слов и на его лице образовалась ещё бóльшая улыбка. Подойдя к двери квартиры, молодые люди обнаружили, что входная дверь слишком маленькая, чтобы протиснуть через неё ель. Но это нужно было сделать – не оставить же дерево на ближайшей мусорке. Поэтому было решено открыть дверь ключом, после чего разбежаться и вытолкать многострадальную ёлочку в дверной проём. Наши малыши так и поступили. Фёдор открыл дверь, после чего осведомлённо отошёл, чтобы не попасть под удар в случае чего. Коля, в свою очередь, крепче взял ёлочку за ствол и сосредоточенно облизал губы, что наглядно показывало его готовность вступать в сей неравный бой. Напоследок парень снял свою шапку, которую, к его великому сожалению, заставлял носить приятель, стоящий рядом и поджимающий губы, и бросил её на пол. Фёдор сердито цокнул и поднял головной убор, отряхнув от разного рода грязи, которой был устелан бетон на лестничной площадке. Видимо, к правилу "Пяти секунд" шапка относилась равнодушно. И тут случился момент, которого все так ждали: Николай отошёл подальше, прислонившись к стенке спиной, внезапно чихнул, после чего побежал вперёд к двери и втиснул ель в прихожую. Сделала она это, конечно, с напрягом, рассыпая по всей лестничной площадке свои иголочки, однако факт того, что у неё это получилось с первого раза не мог не радовать. Николай радостно захохотал и захлопал в ладоши, а Фёдор не смог сдержать улыбку – ему очень нравился и благополучный исход ситуации, и радостное выражение лица дорогого ему друга. Николай провёл рукой по волосам, после чего галантно вытянул её перед своим товарищем. –Фёдор Михайлович, милостивый государь, позвольте проводить вас в ваши покои, – Николай шутливо поклонился, строя сатирично серьезное выражение лица. "Милостивый государь" устало вздохнул и положил на протянутую ладонь свою, замерзшую от сурового мороза. –Позволяю, Николай Васильевич, позволяю. Приятели подошли к дверному проему и обнаружили, что дерево заблокировало вход в квартиру ещё обширнее, чем казалось на первый взгляд – потребуется время. Николай встрепенулся и замахал руками. –Спокойно, Фёдор Михайлович, без паники, – он знал, что его друга обеспокоит скорее поломанная швабра, чем отсутствие доступа в квартиру, но проигнорировал этот факт, продолжая подыгрывать. – сейчас исправим сие недоразумение! Парень начал протискиваться между дверным проёмом и ёлкой, царапая куртку, отчего Фёдор невольно скривился – ему же потом зашивать всё это дело, а швейный набор затерялся среди прочего беспорядка в квартире. Сам же Коленька не сумеет зашить свою курточку – один раз его пробовали научить, к примеру, пришивать пуговицы, а тот невероятным образом проткнул себе палец иглой. Он был умел до вещей, требующих физической нагрузки – сумочку Федину после пар понести, пакеты с магазина дотащить. Фёдор же в этом случае выигрывал ловкостью и изящностью рук – он каждый день заплетал густые волосы Николая в аккуратную и довольно симпатичную косу, а также периодически вышивал крестиком. Коля продолжал попытки впихнуться в прихожую, бурча разнообразные ругательства, однако прекратил после учтивых напоминаний Фёдора о том, что дворяне Николаи Васильевичи не только не ругаются такими словами, но вообще они их не знают. Парень с шапкой-ушанкой наблюдал за действиями другого, периодически морщась от скрежета куртки, пока Николаю не удалось протиснуться в квартиру. Но тут же за этим последовал грохот – дерево внезапно упало на активно размахивающего руками беднягу Николая. Федор на мгновение замер, обрабатывая то, что видит перед собой, после чего кинулся к своему дорогому другу. –Н-Николай! Все хорошо? – Федор чуть испуганно (что существенно отличалось от его повседневного совершенно равнодушного настроя) оценил обстановку и облегченно улыбнулся, увидев большой палец руки, означающий, что Коленька, по крайней мере живой. После этого "Фёдор Михайлович" собрал в кулак свою скромную физическую силу и попытался отодвинуть ствол дерева. Естественно, это попытки оказались безрезультатными – Феденька не смог ничего сделать и устало отдышался. Николай не оставался в стороне и тоже кряхтел, пытаясь освободиться от давления ели. Через несколько минут тишины со стороны Федора, тот внезапно появился на горизонте с неизвестно откуда взявшемся ломом. Он подцепил ствол и хоть малость, но помог своему другу освободиться. Когда это произошло, Николай откинул злополучную елку от себя, отчего та покатилась к вешалке с верхней одеждой и громко стукнулась об нее, повалив стойку прямиком вниз. Сам молодой человек неспеша сел и попытался размяться, но не успел он это сделать, как был заключен в долгие крепкие объятья. Парень с окончательно расплетенной косой молча сидел, чувствуя тепло до боли родных и заботливых рук, ласково гладящих его по растрепанным волосам... Через двадцать минут друзья перекочевали на диван, предварительно переодевшись в удобную домашнюю одежду. Коля капризно сидел на диване, скрестив руки на груди, а Федор терпеливо орудовал ватной палочкой с намазанной на ней зеленкой. –Мне больно! Ай-ай-ай... Не знал, что ты садист, Феденька... – хныкал Николай от жжения антисептика. Фёдор лишь терпеливо вздыхал и дул лёгким ветерком на расцарапанное иголками ели лицо, чтобы "меньше болело и жгло". После тщательной обработки всех самых больших и маленьких ранок на лице Коли, тот облегченно выдохнул и растянулся на диване. –Горе, матушка, го-ре. Болит, вот незадача! Вот бы сейчас кто-нибудь взял да приласкал, м-м-м... Фёдор придвинулся к своему другу (но это не точно) и приложился к его лбу губами, оставляя на нём нежный поцелуй. –Лучше? – хмыкнул Фёдор, уходя на кухню, чтобы заварить себе чашку чая. –Вполне себе... – Николай растянулся в удовлетворенной улыбке. –Не забывай, нам ещё нужно поехать в больницу, чтобы убедиться, что твоя голова не пострадала. И да, Николай, протесты не принимаются. *** –Федя, неси свой широкий кожаный ремень! Ну, который ты год назад покупал на рынке... Сейчас наказывать будем эту древесину умалишённую! Она у меня еще попляшет, ха-ха-ха! Мы ее нарядили, знаете ли, хотя должны были выбросить, поганку этакую. Пусть получает по заслугам!!! –Ох, Коля...