Обречённый

Порой мало понимать, что ты сходишь с ума, необходимо ещё решиться на то, чтобы попросить помощи. Не то, чтобы у Светло были сомнения в своём психическом состоянии, но они должны были бы появится, после того как он три часа прокручивал в голове случившееся во сне. Во сне? Он так и не пришел к единственному верному выводу. Перебирая сотни вариантов от галлюцинаций до путешествия между вселенными. В какой-то момент он действительно стал всерьез рассматривать вариант того, что его разум переместился каким-то образом в другого Ваню Светло, который попал в аварию. Это красиво объясняло случившееся, его мозг фильтровал информацию не позволяя услышать лишнего, потому что это была не его реальность, и выкинул его обратно, когда вселенная наконец поняла, что что-то явно не так. Мужчина из, он предпочел всё же называть это сном, спрашивал о том, другом Ване Светло, у которого проблемы с головой в результате какой-то аварии. Неясным в этом всём осталось то, что, когда Фаллен проснулся, он точно помнил, что у Славы есть старшая сестра, что их город называется Горнилов, и что он учится в университете имени Антона Родионовича Ферца, который был русско-немецким математиком. Видимо данные факты противоречили той вселенной, где схожим было лишь имя и его род деятельности. И это была бы складная теория, если бы подобные перемещения были, блять, возможны. Фаллен ломал голову битый час, пока в итоге просто не устал об этом думать. Если он сойдет с ума окончательно, то это будет хотя бы весело. В глубине души Ваня надеялся, что подобного больше не произойдет, иначе, он думает, что тупо не сможет спать спокойно. Обманывать себя получается с трудом, всё-таки. — Ваня! — повышает голос Слава, странно на него уставившись, — ты в порядке? — А? — Фаллен поворачивает голову на друга и видит, как тот сидит на кровати и пялится на него, — задумался. — Херась ты думаешь, я тебя уже минут пять зову, — заявляет Карелин, вставая с кровати. Ванечка повторяет за ним, и они молча плетутся на кухню, где уже по выученной схеме ставят чайник и сооружают завтрак-чемпионов — хлопья с молоком! — Шоколадные шарики всё же вкуснее, — говорит Слава, перемешивая массу в тарелке. — Мм, — лениво отзывается Фаллен. — Да, что с тобой? — не выдерживает Слава, — вы вчера с Евстигнеевым накурились что ли? — вопрошает он и Ванечка наконец поднимает на него удивленный взгляд. — Э не, не смотри на меня так, — протестует Славка, — я ему сказал, чтобы он к тебе не лез, а этот гений всё равно попёрся. Я пока с Мамаем сидел, думал не ебнул ли ты его часом, — хмыкает Карелин с улыбкой, — а потом в начале пятого он возвращается живой! Веселый! И довольный! — Слава, по всей видимости, отчего-то негодует. — Мы просто пиздели, — поясняет Светло. — Да я верю, — соглашается Слава, — мне просто любопытно, сначала он значит к тебе посреди ночи приходил пообщаться, а потом ты всё утро как амёба в потолок залипаешь? — Слава намекал ясное дело на что, жаль всё дело было не в веселой травке. — Не, дядь, всё чинно, мирно и по букве закона! — отбивается Фаллен, — мне просто сон дебильный приснился. — О чём? — с набитым хлопьями ртом бурчит Карелин. — Да я уже не помню, только ощущения странные, — врёт Ванечка, пересказывать всё это ему явно не хочется. — А, ну бывает, мне как-то снилось что я стал пчелой, — пожимает плечами парень, — тоже так себе опыт. Меня заставили есть ромашку! Ну или что там пчёлы делают, — рассказывает он и Ванечка думает, что лучше бы это, чем его бред. Они доедают хлопья и возвращаются в комнату. — Слушай, — начинает Светло, — а ты не знаешь никого с погонялом Охра? Слава задумывается. — Не, таких не помню. А что? — Да так, во сне это имя слышал, — поясняет Ваня. — А ты уверен, что это имя, а не цвет? — спрашивает Слава. — Че? Это цвет? — Фаллен впервые слышит о таком. — Ну да, такой темно-желтый, — он забивает слово в поиск на телефоне, — вот. Светло смотрит на экран и с ужасом осознает, что такого цвета было кресло, на котором сидел тот жуткий психиатр. Холодок пробегает по спине. Просто совпадение? Или это сделано намерено? Тогда зачем? И кем? Вопросов становится больше и Фаллен наскоро решает прекратить думать об этом всём. Хотя, по очевидным причинам, это практически невозможно. К тому же, он точно помнит, что психиатр спрашивал о ком-то, а не о чём-то. Срочно надо было отвлечься. Он лихорадочно перебирает в голове всё подряд, пока не вспоминает. — О, точно, — слишком воодушевленно начинает он, — ты вчера забыл мобилу у Мамая с Рудбоем, — рассказывает Светло. — Ты за ним сходил что ли? — отзывается Слава, включая компьютер. — Не, Рудбой сам принес, — поясняет Фаллен. — Большое спасибо доброму самаритянину! — картинно говорит Слава, явно особо не придавая этому значения. Что в принципе логично. — Ага, передам, — фыркает Ванечка, вновь залезая на кровать. До пар почти пять часов и это время можно провести с пользой, глянуть пару серий «Рика и Морти» или фильм какой. Он кладёт ноутбук на колени и кидает взгляд на Славу, который уже запустил доту и надел наушники. А что ещё делать, когда у тебя свободно полдня, правильно? Светло решает, что слова благодарности всё же нужно передать получателю и берет в руки телефон, открывая приложение. Вы: тебе огромное человеческое спасибо от моего дражайшего друга! Ответ приходит практически сразу же. Йобдур: да не за что Йобдур: пиздец препод душный, я счас повешусь Вы: который? они все такие Йобдур: Андрей Игоревич, физик Вы: у тебя последняя пара? Йобдур: да, на этом и держусь Йобдур: ну как можно объяснить что-то, если ты прыгаешь с темы на тему, пиздец Вы: пресс Ф Вы: я бы посочувствовал тебе, но он у нас тоже ведет, так что мы все в одной лодке Йобдур: лучше бы я спать остался, серьезно Йобдур: всё утро уснуть не мог, а тут ещё и такое Вы: а че не спал то? Сообщение читают сразу, однако ответ пишут слишком долго. Фаллен озадаченно смотрит на дурацкое «печатает...» почти минуту. Йобдур: да так Серьезно? Рудбой два слова печатал столько времени? Вы: а если ответить на вопрос, а не играть в мистера загадочность? Ситуация повторяется. Фаллен решает, что это даже в какой-то мере забавно. Доебаться с нихуя это в принципе дело святое, тем более, когда тебе так откровенно врут. Рудбоевский образ скорее страдает от флёра напускной таинственности, чем делает его лучше. Гораздо органичнее он выглядит, когда, отвечая на вопросы он шутит, как было вчера. А тут какие-то глупые отговорки. Не состыковочка сраная. Йобдур: думал о тебе Приходит спустя какое-то время. И поначалу Фаллен не понимает, как реагировать, пока не вспоминает, что проворачивал такую же штуку в отношении Евстигнеева вчера сам. Вы: а, и че надумал? В этот раз ответ приходит мгновенно. Йобдур: что ты ебанутый) Фаллен смеётся. Ладно, вот такие приколы он понимает. Опять же ни слова правды, зато привычная часть большого пазла под названием «Иван Евстигнеев». Вы: засчитано Йобдур: учусь у лучших Затем Евстигнеев пропадает из онлайна, и Ванечка тоже закрывает диалог, возвращаясь к экрану ноутбука. Он быстро подключается к вайфаю, открывает нужную вкладку с мультсериалом и накидывает наушники. Век технологий, мать его. Вы можете физически находиться в одном помещение со своими друзьями, но не общаться вовсе. И это не проблема современности, если кто-то так думает, то у него явно ограниченное представление о реальном мире. Ванечка был убежден, что люди просто привыкли к тому, что старшее поколение не понимает младшее и так по кругу. Скука смертная. И спорить друг с другом ещё глупее, чем кидаться камнями. Но никому же это не докажешь! Фаллен вздыхает, кажется, они с Ваней обсуждали что-то такое и вот оно всплыло в памяти. «Рик и Морти» один из его любимых мультиков в принципе, пересматривать эту историю раз за разом не надоедает вовсе, а количество разных мини-сюжетов поражает воображение и интерес к некоторыми конкретным. Он смотрит пару серий, иногда отвлекаясь на то, чтобы сходить за чаем или ответить что-то в чате группы. Мирная идиллия. Слава на фоне что-то эмоционально кричит в микрофон, однако, это особо не мешает, они даже научились спать, когда один из них зависает в очередной онлайн-игре с тиммейтами-я-ваш-рот-ебал-идиотами. Утренняя смутная тревога и липкий страх уходят куда-то на второй план. Когда заканчивается очередная серия телефон вновь оповещает о пришедшем сообщении. Йобдур: что делаешь после пар? Вы: а что предлагаешь? Йобдур: ну, помнится мне кто-то обещал «наебениться в хлам» Вы: тебе вчерашнего четырехчасового пиздежа о мета-вселенной безумия не хватило? или ты просто хочешь выпить? Йобдур: скорее второе Вы: тогда можем собраться у нас или у вас Йобдур: может в клуб сходим? или в бар? заодно город покажешь Вы: нифига у нас тут мажоры в ряды нищенок затесались Йобдур: сори, не подумал Йобдур: тогда по старинке бухло в пакет и мы культурные граждане? Вы: запишу тебя в мажоры, но пока только карандашиком Йобдур: как снисходительно Йобдур: так что, в девять? Вы: договор Что ж вечер для Ванечки перестает быть томным, осталось только пережить две пары по физике, кстати говоря, с тем же преподом, которого Рудбой назвал душным. Какая ирония. Светло на самом деле не особо любил это ожидание, ему надо было либо всё и сразу, либо никак. Потому что ну вот как вы предлагаете сидеть на парах, когда перед лицом маячит перспектива напиться? Правильный ответ - никак. Судя по их диалогу Рудбой, не сильно горел желанием звать кого-то ещё, что ж проблемой это не было. В любом случае, тут каждому есть чем заняться. И как будто в доказательство этому их соседи сверху что-то очень громко роняют на пол, Ванечка уверен, что после звука удара он слышал отборный мат. Классика. — Всё, нахуй, я курить! — Слава сбрасывает наушники и идёт на балкон. Их общежитие пусть и не было роскошным, но обладало своим притягательным шармом и, какова же редкость, балконами почти в каждом блоке! Когда Ванечка сам сюда въезжал ему это показалось чем-то сказочным. Кстати говоря, именно с этого балкона Славка в пьяном угаре орал свои поделки литературы. Некоторые из них Ванечке даже нравились, но сам он даже не пытался что-то писать, не тот склад ума. Светло, однако, тоже решает выйти подышать. Яркое апрельское солнышко приятно грело. Гулять в такую погоду даже не было дурацкой затеей. Городок у них был небольшой, промышленный, от края до края всего три часа пешком, и это если медленно. Окруженный лесом и болотами, Горнилов имел свою атмосферу мертвой сказки. Люди здесь жили тихо, мирно, рождались и умирали, росли, любили, были счастливы. В городе было всё необходимое, но одновременно с этим ничего интересного. Отсюда всегда хотелось уехать, но постоянно тянуло остаться. Эдакий парадокс. — Парадокс, — мечтательно вторит своим же мыслям Светло и выдыхает сладкий дым. — М? — Слава, уже остывший после проигрышной игры, тоже стоял прикрыв глаза. — Думаю вот, — Фаллен облокачивается на раму открытого окна, — тебе этот город не кажется странным? — Ванёк, ты сегодня решил побить все рекорды ебанутости? — смеётся Карелин, — город, как город, жопасранск как он есть, — всё же отвечает на вопрос Слава. Фаллен задумывается, видимо общение с Евстигнеевым плохо на него влияет. Тем не менее, отказываться он от него не намерен, если уж дорога приключений приведет его к обрыву, значит так выпала карта, так сказали руны или что там ещё именуют Судьбой. — Возможно, ты прав, — говорит Светло. Они стоят ещё недолго, пока Слава докуривает. Тут уже и время собирать вещички на учёбу пора. Парни быстро переодеваются, Ваня предусмотрительно накидывает на себя теплую кофту, а также кидает в рюкзак, помимо тетради и ручки, зарядку, деньги, паспорт, на всякий случай, и остальное по мелочи. Пары закончатся в половину девятого. А потом им с Рудбоем предстоит рандеву. Эта мысль звучит забавно. На выходе из общежития они встречают Замая, который о чём-то спорит с Ильёй. — … загребут и отъедешь на нары без суда и следствия! — эмоционально втолковывает что-то Илье Андрей. Когда Слава с Ваней подходят ближе, то их разговор сразу переключается, Ваня пытается узнать кто, куда и за что отъедет, однако Мамай лишь фыркает, мол, не важно. — Игоревич сегодня особенно противный, — меняет тему Илья. — Наслышан, — хмыкает Ваня, — Рудбой писал, что еле выжил. — Да? — удивляется Мамай, — мы сегодня все ахуели, когда он с Игоревичем спорить начал, я даже, блять, не понял о чём они спорят! Фаллен удивленно вскидывает брови, надо будет обязательно узнать у Рудбоя об этом. — Умный парень, — философски замечает Замай. Он учился на экономическом, причем на курс старше. — Ага, этот умный вчера так Ваньку зубы заговорил, что он его даже из комнаты не выгнал, — вставляет свои пять копеек Слава, а потом пускается в пересказ вчерашнего вечера. Фаллен морщится. Оказывается, что Мамай тогда вышел из блока, потому что надо было забрать стираные вещи из прачечной, о которых он забыл. А за оставленные вещи комендант ответственности не несёт, к тому же они часто пропадают. А тут Светло с Голиковым цапаются, а защитить честь друга дело святое, даже если ты не в курсе кто прав, кто виноват. Слава же услышал раздраженный Ванькин голос из коридора и сказал, что лучше бы ему ещё обождать и с ребятами посидеть. Они, оказывается, всё же играли пару часов до этого в доту, а потом Мамай позвал Карелина к себе в карты рубиться. Рудбой с ними не играл, обосновав это тем, что не умеет. Никто ему не поверил. Но зато, в отличие от Карелина, он решил пойти и посмотреть, что за возня в коридоре, на что получил от Славы предупреждение в духе: «оно тебя сожрёт, одумайся!», но оно было проигнорировано. Когда он вышел Мамай сказал ему примерно то же самое, а Серёга вкинул что-то про ебучих защитников. Никто особо не обратил на это внимание. Мамай всё-таки забрал вещи, а когда вернулся обнаружил в комнате только Карелина, они оба удивились тому, что их принцесса ещё не отправила Евстигнеева из своей башни строго нахуй. А дальше Ванечка и сам знает, а пересказывать это всё Замаю нет желания. — Он тебе нравится, что ли? — спрашивает Андрей, после того как Мамай со Славой дополняют события. Фаллен даже воздухом давится. Андрей умел конечно спиздануть что-то дебильное, но не настолько же. — Ебу дал? — буркает Светло. На что Замай лишь пожимает плечами. Мамай с Карелиным смеются, благо не пускаются в рассуждения на эту тему. Вернее, не успевают, потому что Ване и Славе пора идти, иначе опоздают. — Он реально тебе нравится? — всё же не выдерживает Слава и придурковато улыбается. — Господи блять боже, — вздыхает Фаллен, — нет, не нравится он мне, я его два дня знаю, вы че все пизданулись? — Ну, вы так быстро сблизились, — сладко тянет Слава и едва уворачивается от тычка Светло, убегая вперед с дебильным хохотом. Ваня не пытается его догнать. Пусть идёт один, меньшая кара за подобные приколы. — Спорим? — Слава всё же дожидается его, и они вновь идут рядом, когда он задаёт вопрос без какого-либо контекста и тянет руку. — О чём? — Раз уж ты утверждаешь, что он тебе не нравится, — начинает Карелин, на что Светло стонет и закатывает глаза, нет, его друзья определенно спятили, и помешались на этой херне, — то я спорю на то, что ты нравишься ему! — весело заключает Слава. — Пиздец, — коротко комментирует его предположение Ванечка, — почему раз кто-то просто начал общаться, то сразу кто-то кому-то нравится, мы друг о друге знаем почти нихуя! — Почти! — придирается Слава, — а почти не считается! — Мозги у тебя не считаются, — вяло отбивается Фаллен, ему этот разговор, мягко сказать, остоебал, — откуда такие выводы вообще? — бурчит он про себя, но Карелин слышит. — Чуйка, братан, чуйка! Мамай ещё вчера сказал, что вы как-то быстро спелись. — И это не значит ровным счёт нихуя, блять Слав, завязывай, заебало, — думать самому об этом Ванечке не хотелось. В каких отношениях вы находитесь? В никаких Всплывает в голове фрагмент из сна, от чего Ванечка бесится ещё больше. Это уже просто нелепо. — Ладно-ладно, я ж угораю, — примирительно говорит Слава. На что Светло просто мрачно молчит. Они доходят до здания университета. До пары ещё десять минут. Слава предлагает покурить, пока есть время. В этот же момент по ступенькам вниз сбегает Евстигнеев, явно чем-то расстроенный. Его пары закончились уже довольно давно, странно, что он всё ещё тут, думает Ванечка. Евстигнеев на ходу подкуривает сигарету, Светло видит, как он втягивает щеки, глубоко затягиваясь. Спустя мгновение Рудбой замечает их и сразу же меняется в лице, подходя ближе. — Привет, — он протягивает руку сначала Ванечке, потом Славе. — Здарова, спасибо за мобилу, — говорит Слава, на что Рудбой просто кивает. — Привет, — тихо говорит Светло, смотря на пальцы Вани, которые сжимают сигарету. Карелин, замечая это, только фыркает. — Ты норм? — спрашивает Евстигнеев, пытаясь заглянуть Светло в глаза, — сегодня, как договорились? — Да, да, — отзывается Ванечка, наконец отрывая взгляд от чужих рук, — нормально я. — Он с утра такой, — говорит Слава, туша окурок о мусорку. — Блять, вы все меня сегодня заебете этим, — фыркает Светло. Никак не комментируя произошедшее только что, даже у себя в голове. — Ладно, поправим, — улыбается Рудбой, — я пойду, до вечера Вань. Когда Рудбой отходит достаточно далеко, чтобы не слышать их, Слава взрывается хохотом. — Завали ебало, — просит Светло и демонстративно идёт ко входу в универ. За его спиной Славка всё продолжает смеяться. — А куда вы идёте и почему я не приглашен? — скорее, чтобы побесить, спрашивает Слава. — Город иду показывать, — отзывается Ванечка, — тебя не звали. — А, ну-ну, — вновь смеётся он, и Фаллен, наверное, только сейчас задумывается о том, как это может выглядеть. Но пока оно таковым не является, он имеет право возмущаться. Пока? Нет, Вань, стоп, поворот не туда, отмена. Фаллен сдавленно стонет, не желая больше ни отвечать Славе на его идиотские догадки, ни думать о Рудбое ни в каком другом плане, кроме как приятельском. Крепкая мужская дружба! Так, стоп, нет, опять не туда. Контрольным в голову становиться разговор двух его одногруппниц. Когда они со Славой заходят в аудиторию и садятся на свои законные места в конце первого ряда, то Ванечка слышит, как Зарицкая говорит Жене, о том, какой же новенький красивый и как же жаль, что он учится не в их группе. Слава в очередной раз за день умирает со смеху.