Проблемы твоей однокурсницы

… Утро начинается с слишком громких криков Широганэ. Даже ещё не до конца проснувшись, Ома кидает в её сторону какую-то пуховую подушку. Конечно, он промахивается, ведь сил с утра совсем нет, да и он не целился в неё. Продолжив тихо посапывать на мягкой кровати косплеерши, подушка в наволочке с Моникой из немало известной новеллы про какой-то литературный клуб под его головой уже вся была мокрой от слюней Омы. Хорошо, что хозяйка квартиры ещё этого не обнаружила. Крики же утихли, а звуки её милых тапочек с объемной, плюшевой hellokitty, обутые на ногах, доносились странно. Кокичи думал, что это либо Цумуги везде и всюду ходила, собираясь на пары, либо в полудреме он сам ничего не осознавал, считая, что это всё лишь его сон. Шорохи и другие звуки резко прекратились, чему Ома не придал этому должного внимания, продолжая пускать сладкие от сноведений слюни на несчастную Монику под ним. Слишком подозрительно… Наверное, лучше открыть глаза или позва- — Ома-кун, подъём! Твой парень уже явно заждался тебя, Ока-сан! — и вот оно: чувство предательства и обиды. Кокичи резко чувствует на себе ледяную воду, льющуюся на него из какого-то нежно-розового тазика, а также невинную улыбку девушки. — А-а-а-а-а! За что-о-о, Широганэ-ча-а-ан?! — достаточно громко проскулив, Ома вскакивает с кровати, кидая в сторону девушки недовольный взгляд, — Ну во-о-от, теперь мне ещё голову мыть нужно! — Ой-ё-ёй, какие мы нежные. А нечего было в два часа ночи домашку свою делать и меня этим будить, — Цумуги ему в ответ кинула такой же недовольный, но сонный взгляд, а после протянула какое-то чистое полотенце. — Иди ты! Я даже и звука не издал, не выдумывай и не наговаривай на меня! — скорчив лицо полное ненависти, он фыркнул, вытирая мокрые волосы зелёным полотенцем. — Еда на столе. Накрашу, потом ты поешь. Я уже успела покушать, пока ты храпел в моей кровати, — Широганэ достала свою косметичку и кинула её в руки Оме. Парень же кинул в неё полотенце, в этот раз прямо в цель — в лицо, — Ты сейчас договоришься, что я напишу твоему парню про тебя много чего плохого. — Э-эй! Да он – не мой парень! — вспомнив про Сайхару, тот сразу же полез в телефон, отвечая ему на недавние сообщения. — Да-да, расскажи мне тут. Твоя миленькая тёплая улыбка полностью выдаёт тебя. Уж поверь, я много такого видела, — Цумуги села на стул, а Ома рядом с ней. Парень показушно нахмурился и откинул телефон в сторону, стирая с лица «миленькую тёплую улыбку». — Заткнись, — Цумуги принялась наносить какой-то крем на лицо Кокичи, поправив свои очки на переносице, — Да и что тебе знать? Уверен, что у тебя даже никогда отношений не было в жизни. Только что и делаешь — это манги читаешь и аниме смотришь с дорамами. — У меня хоть такой опыт. Ой, да у тебя будто бы были. — Были, — девушка удивилась такому резкому ответу, убрав спонжик с консилером с его лица, — Да это неважно, давно ещё было, забей. Даже не строй мне глазки, я не буду ничего рассказывать. Да, это был парень и его уже нет в живых, довольна? — Оу, сочувствую. Ладно, но ты когда-нибудь признаешься Сайхаре? Или просто будешь его обманывать, что ты девушка? Это же раскроется когда-нибудь, — Цумуги аккуратно наносила пудру, иногда добавляя то больше, то меньше продукта. Она уже была не так рада, что вообще согласилась на это. Не стоило было ночью предлагать Оме сделать макияж утром, но тогда тот бы продолжил свои «художества», заставляя тем самым Широганэ просыпаться вновь и вновь. Как же сложно живётся с людьми, у которых чуткий сон, но им самим не менее сложно спать. — А смысл? Он сказал, что любит другую. Не хочу портить нашу дружбу, — Ома грустно вздохнул, рассматривая серьёзное лицо девушки. — А ты не думаешь, что его возлюбленная — это ты? — Прости, Широганэ-чан, но мы вроде как не в твоих дорамах, даже не говори мне такие слова больше! — Ома цокнул языком, недовольно поднимая глаза. — Ну-ну, помяни моё слово. … Сайхара бы никогда не подумал, что будет идти в это место по своей воле. Даже не то, чтобы идти, он спешил, боясь там не увидеть его. Да, Кокичи теперь часто появлялся в его мыслях, даже не намереваясь оставлять Шуичи в покое. Впервые парень не думал о Акиме, что было очень странно. Девушка же заметила в общении Шуичи какую-то недоговорённость, даже спросила об этом, но тот лишь соврал, списав своё «такое» состояние на усталость. Синеволосый сейчас думает, что соврал самому себе, ведь и правда верил, что это лишь усталость от пар и одногруппников. Отступать слишком поздно. Сайхара с полной уверенностью в себе и в своём «деле» направляется на задний двор школы — в курилку. Ступенька за ступенькой, мысль за мыслью. Совсем немного остаётся, как вдруг Шуичи врезается лбом в дверь. Тихо ойкнув, он потёр его своей, уже немного вспотевшей, ладонью. — О, Сайхара-кун, доброго утра, — несильно помахав тому рукой, Амами улыбнулся, — Не ожидал тебя так рано увидеть. Ты – второй, кто пришёл сюда. — З-здравствуй… Кхм, доброго утра, Амами-кун, — негромко прокашлявшись в ладошку, синеволосый распрямил спину, полностью сосредоточевшись на знакомом, — Ты случайно не знаешь, придёт ли Ома-кун сегодня? Мне срочно нужно с ним поговорить. — К чему такая срочность? — Рантаро, стоявший перед ним, нахмурился, собираясь произнести что-то важное, но сразу же поменялся в лице, — Впрочем, можешь не ждать его сегодня. Он писал, что его загрузили домашкой, поэтому он вновь прогуливает. А что случилось-то? — А…Понятно. После его конфликта с Кайто, он ведёт себя странно. Да и ещё он потерял нож канцелярский, — последние слова заставили вздрогнуть Амами, но он старался сохранить непоколебимость на своём лице. — Ох, ясно. Я могу с ним поговорить потом на эту тему. Не волнуйся, с ним ты обсудишь то, что тебя действительно волнует. Я вам организую встречу, а тебе напишу место и время. И номер твой у Каэде спрошу, — зеленоглазый улыбнулся на кивок Шуичи, проводив его взглядом. «Ты ведь обещал, Кичи,» — грустно пронеслось в мыслях Амами, который открывал новую пачку красных мальборо, наблюдая за поднимающимся в небо солнцем. … — Ты правда думаешь, что Акима на это поведётся? — Каэде долго смотрела на свою девушку, которая буквально всё расписала до мелочей. На большом чертёжном плане были аккуратно выведены линии с размером всех детелей сверху. Акамацу в этом хобби не совсем разбиралась, но вещи, созданные её девушкой, были будто бы особенными, а также очень прочными, — Миу, пока ты создашь эту машинку для сбора отпечатков пальцев, Акима уже может что угодно сделать с Сайхарой-куном. Мы не можем так рисковать драгоценным временем. А также, у меня нет уверенности в то, что она может поверить в это. — Ну, Каэде-е-е! Я так долго придумывала эту хуйню, а, во-вторых, у такой гениальной, как я, не может что-то не выйти! — Ирума достала нужные детали, раскладывая их на столе, — Блять, я с этой ебаниной усправлюсь быстро, ночи четыре для уверенности. Долго, но и хуй с ним. Главное, спасём твоего Гейхару! — Миу, я думаю, что у меня есть план «Б». Если не сработает, то будем твоё устройство тестировать, — кудрявая обернулась к девушке, сидящей на её розовом стуле, смотря на неё с неподдельным интересом. — Ну? Чё ты предлагаешь? Забить где-то в углу эту шалаву, заставляя её объяснятся или чё? Можно в туалете её закрыть, когда туда зайдет, и там уже расспрашивать. — Это можно тоже использовать. Не думаю, что сработает, но это и правда самый быстрый способ. … Много пыли и много книг, а также спокойствие и тишина. Тут книги для всех и от всего: начиная от создания мира и дневнегреческой мифологии, заканчивая Библиотека для многих, как полезный склад знаний, для кого-то это место для «зубрилок», а для кого-то просто, чтобы отдохнуть. Для Кайто библиотека была всегда чтобы отдохнуть и собраться с мыслями. Он нечасто что-то здесь читал или учил, хоть и не был таким глупым. Момота часто что-то путал или забывал, но он не был глупым. Он всё знал и понимал. Кайто Момота — это очень хороший друг, парень да и просто собеседник. Проводить с ним время было приятно, ведь тот часто всё расспрашивал, замечая настоящие эмоции и чувства собеседника. Конечно, так было не со всеми, но определённый список людей, с которыми лучше не стоит говорить, он составил. Но всё же он надеется, что наладит с ними отношения. Например, Кокичи Ома — вроде такой хороший и милый мальчик на первый взгляд, но он явно скрывает за своей маской что-то страшное и трагичное. Момота знает его ещё с самого детства, они были лучшими друзьями. Позже с Омой начали происходить какие-то странности. Тот постоянно эти «странности» списывал на девушку Кайто — Харукаву. Будущий астронавт никогда не понимал, как и почему Маки может мешать их общению. Но, а теперь из-за этой странной ссоры между ними такая пропасть, которую Кайто хотел бы избежать в прошлом. Да и сам Кокичи будто бы не дорожит их дружбой. Часто скандалы, громкие ссоры устраивает. А каждый день у него уже впривычку будто вошло — сказать им с Маки, какие они плохие. Раньше всё было далеко не так. Какие-то обидчики или сплетники, так Момота сразу помогал Оме, разбираясь с теми кулаками. Хотя и Ома был будто бы другим, будто бы более настоящим? Было ещё что-то, но что… — Момота-кун, доброе утро. Ты чего тут сидишь один и в окно смотришь? Ждёшь кого-то? — фиолетововолосого из мыслей вывел Шуичи, подсевший к нему за стол. Парень взял какую-то книгу, вроде что-то по психологии, — Извини, если отвлёк. — О, Сайхара-кун, доброе. Да так, я тут часто сижу. Я никого не жду, просто пришёл подумать обо всём и отдохнуть. Ну, а ты что тут делаешь? — парень приветливо улыбнулся, вадясь в более удобную позу. — Ох, я тебя отвлёк, наверное? Извини, я могу уйти, если ты… — Сайхару перебил Кайто со своим резким «всё хорошо, успокойся, тебя никто не выгоняет», — Хорошо, спасибо. — За что спасибо-то? Это не моя библиотека, да и я не прочь с тобой пообщаться. Тебя что-то беспокоит? — Нет, Момота-кун, всё отлично.А где Харукава-сан? — Её сегодня не будет, она уехала с родителями, — Момота отвёл взгляд с парня на вид из окна, видимо, вновь задумался о чём-то. После этого Сайхара не знал, что ещё сказать, поэтому просто открыл книгу, которую только что достал с полки, надеясь найти тему для разговора. — Как Ома? — первым решает прервать неловкое молчание Момота, смотря в глаза Шуичи. Тот же опешил от такого резкого вопроса. А ведь это шанс узнать, что у них произошло, так ведь он хоть как-то поможет им. — А? Ома-кун, я не знаю… Не думаю, что всё хорошо, хоть он и говорит, что в полном порядке. Мы с ним не общаемся сейчас, он просто игнорирует меня, — синеволосый тяжело вздохнул, закрыв старую книжку, — Вообще, я не знаю, что у вас произошло. — Ты, наверное, думаешь, что я его постоянный обидчик? — Шуичи промолчал. Он не хотел делать выводы так быстро, не зная всей ситуации с двух сторон сразу, — Я Кокичи знаю ещё с детства. Он тогда был совершенно другим: более открытым, добрым и не с таким колким языком. Я сам недавно заметил, как Ома поменялся. Не знаю из-за чего, но постоянно, когда я хочу ему чем-то помочь или вижу, что его кто-то обижает, он лишь обзывает или вновь говорит что-то про убийцу. — Что ещё за «убийца»? — янтарноглазый нахмурился, смотря прямо на Момоту. — Это долгая история, о которой мало кто знает, — Кайто опустил голову, теребя пуговицу на пиджаке, — Хотя знаешь, я думаю, что ты хороший. Тебе можно доверять, Сайхара-кун, я в это верю. Точнее, я верю в каждого, что он хороший где-то внутри, если и не показывает этого, — Шуичи смутился от его слов, поправив на своей голове кепку, — Когда мы были в классе десятом, тогда уже совсем плохо общались. Кокичи вечно устраивал разные концерты для всего нашего класса, называя нас «безжалостной убийцей и её глупым дружком». Я долго сам не понимал, почему так. Тогда-то я начал спрашивать это у самого Омы, на что он мне ответил, что-то по типу «спроси у своей Маки-ролл». Я и сам спрашивал у неё много раз, но она никогда не отвечала, обижаясь на меня. Однажды, она сказала, что убила вроде как лучшего друга Кокичи. А на вопросы почему и как, я до сих пор не знаю. Полиции не было до этого дела, они списали всё на самоубийство. Об этом знает, как я думаю, только сам Кокичи, ну и Маки-ролл. Но, мне кажется, что она не могла убить просто так, в этом есть явная причина, о которой они оба умалчивают. — У-убила? — Сайхара изумился в лице, закрывая рот рукой, но сразу вспомнил одну важную деталь, — Погоди, но… Почему Ома-кун говорил тогда про твою сестру? Она её тоже убила? — А, это… «Убийство», как говорит Кокичи, было раньше. Тогда Маки-ролл устроилась воспитательницей в детский садик, а там и была моя младшая сестра. В её смену моя сестрёнка умерла. У неё был эпидемический паротит. Это смертельная болезнь, при которой умереть в её возрасте почти невозможно. Главные симптомы — это лихорадка и опухание слюнных желез, вроде как. Но когда её уже повезли в больницу, этих симптомов не обнаружили, и она скончалась на следующее утро. Вины Маки-ролл здесь нет, она не могла знать об этом, как и мы с родителями, — Кайто потёр лоб, шумно вздыхая. Ему совсем тяжело свыкнутся с потерей своей младшей сестры, оно и понятно, — Но чёртов Ома не может понять, что Маки-ролл не виновна здесь! — Момота резко и со всей силы ударил кулаком по столу, от чего Сайхара вздрогнул, а книга подпрыгнула. — Я помню, мне дядя… Рассказывал об этом деле, я ему помогал. Это ведь было в прошлом году в июле? — получив уже от успокоевшегося Кайто короткий кивок, синеволосый выдохнул, — Тогда ещё все ссылались на то, что она ей яд подсыпала в еду, чем и вызвала удушение. Мой дядя с самого начала был уверен в том, что она невиновна. … Солнце уже полностью показалось на горизонте, а облака разошлись, создавая яркий и красочный рассвет. В воздухе витал приятный одеколон парня и противный запах табака. На его лице было сложно прочитать эмоции, ведь взгляд был направлен куда-то вдаль. Но, несмотря на это, было понятно, что он о чём-то размышляет. Если поточнее, то о ком-то. Почему же Кокичи так делает, а главное зачем? Амами знал практически все его проблемы, которые тот так старался скрыть. Он каждый раз бежит от них по ступенькам вниз, но в итоге спотыкается, и Ому утаскивает бездонная темнота, окутанная тревогой и нелюдским страхом. Возможно, Кокичи был таким грустным и одиноким с детства. Амами малое знал, но всё понимал, потому что картина всех происходящих с ним событий выстраивалась в голове сама по себе. И Амами не хотел заглядывать в его душу, выпрашивая все объяснения. Нет, он бы никогда такую пытку не устроил. Ома сам ему рассказывал в порыве сильных чувств. Когда-то, на вечеринке для первокурсников, тот напился до чёртиков, плясавших вокруг горящего костра, так зеленоволосый сразу предложил ему уйти. Кокичи сопротивлялся, громко рыдая и выкрикивая чьё-то имя. Амами на следующее утро не решился рассказывать другу о его нетрезвых высказываний. Но ту ночь он навсегда запомнил, так как Ома долго пытался поцеловать самого Рантаро, видимо словив галлюцинацию, а также всё это время говорил «прости» и «люблю». Даже спать пришлось вобнимку, но Амами и не был против, если другу так комфортней. Зеленоглазый выкинул почти дотлевший фильтр от сигареты, рассматривая другие окурки на пыльном асфальте. Тут и от Комаэды почти целые, и от Ирумы с отпечатком от розовой и красной помад, и от Омы. В глаза бросился один длинный окурок, лежавший с почти целой сигаретой. Старые воспоминания нахлынули на парня слишком сильно, полностью захлыстнув его волной. — «Это же его первые сигареты в жизни, прямо после того, как…», — мысль Рантаро оборвалась, потому что он вспомнил то, с чего они начали общение.

…

— Амами-кун, не забудь про сегодняшнее расписание, я тебе скину его вечером. Давай, до завтра! — девушка поправила лямки рюкзака, широко улыбаясь Рантаро. Каэде была сегодня счастливей некуда. Да и повод был — Миу похвалила её прическу и даже не обозвала, а это дело явно нужно отпраздновать. — Да, до завтра, Акамацу-сан, — Рантаро одарил её солнечной улыбкой, помахав ей вслед. Перед тем, как пойти домой, он часто заходил то в туалет, то на задний двор чтобы покурить после трудных лекций. Сегодня не было так сложно и запарно, но эту традицию хотелось соблюдать каждый день. Стены его университета были комфортного для восприятия цвета, что для многих было совсем наоборот. Многие считали, что это всё похоже на психушку или того хуже — тюрьму. С таких высказываний зеленоволосый лишь тихо смеялся, прикрывая рот ладонью. Да, во многом это место иногда и правда походило на психбольницу, например, на расписание обедов или пар, но это всё сходило на контраст, ведь отсюда можно было выйти когда и куда угодно. Многие так и делали, и Рантаро не был исключением. Он много раз прогуливал свои занятия, но на то были свои причины. То с сёстрами посидеть, когда они заболели, то со своей собакой посидеть, родителям помочь и прочие бытовые вещи. Но иногда и просто не было желания приходить на учёбу, потому что зеленоволосый будто бы был связан со своей семьёй. Лучше уж он будет слушать детские мультики и новые тренды тик токи, нежели муторную лекцию по политической экономике. Включив свой телефон, он принялся просматривать новые сообщения из разных групп, в которых состоял. Да, Амами был активистом, поэтому практически везде принимал участие, и чаще всего он даже ничего не делал. Открывая дверь мужского туалета, тот резко отпрянул от экрана телефона, ведь его прервали чьи-то всхлыпы. Потупив взглядом ещё пару секунд в стенку, он соориентировался быстрым шагом идти на звук. Подойдя ближе, Амами увидел много закрытых кабинок, но одна из них была практически полностью открытой. Рантаро открывая эту дверцу, ужаснулся происходящим. На холодном полу сидел какой-то парень с миловидным лицом, которое было мокрое от горячих слёз. Видно, что он старался сдерживать свой голос в истерике, кусая себе губы в кровь. Амами больше пугало не то, что он рыдает, а то, что у него все руки были изрезаны. Кровь стекала вниз по рукам, пачкая штаны, обувь и пол помещения. Но этот парень не был похож на студента, его лицо было будто бы детским. Рантаро и предположить не мог, что у того произошло. Студент даже не замечал присутствия кого-то, а именно Амами, занося нож с выдвинутым и острым лезвием на изрезанную руку, чтобы вновь нанести себе увечье. — Эй! — Рантаро ловко выхватил у сидячего нож, убирая его к себе в карман — подальше от дрожащих рук первокурсника. В этот раз тот обратил внимание на «мешающего» ему, испуганно смотря прямо в глаза. Амами сам опешил от такого бушуюшего тревогой взгляда, забывая о всех словах, которые прежде хотел сказать. Вместо красноречивой словесности второкурсник лишь аккуратно, стараясь ещё больше не запугать юношу, поставил свою руку на его голову, начиная медленно гладить. Тот не отпрянул, а даже стал меньше дрожать, смотря теперь куда-то в пол замыленным от чрезмерной влаги взглядом. Вспомнив про всё ещё открытые раны на тыльной стороне рук того, Рантаро резко потянулся к своему шоперу цвета хаки. Немного порывшись на дне сумки, он достал открытый бинт и небольшие спиртовые салфетки. Открыв один пакетик салфеток, зеленоволосый присел на корточки рядом с Омой. — Не думай сейчас ни о чём, просто расслабься и представь, что ты находишься в своём любимом месте, — негромко сказал зеленоглазый, доверчиво смотря на Ому. Юноша в свою очередь стёр рукавом белой водолазки сопли, текущие из носа, ошарашено смотря на того. Когда старший проводил по ранам салфеткой, раздалось шипение, и Амами начал несильно дуть, чтобы хоть как-то облегчить страдания Кокичи. Далее были бинты, но хорошо, что Рантаро уже много раз перебинтовывал то колени, то ладони своих сестёр. Вообще, бинт этот он брал с собой в прогулку с ними, но когда пошёл на учёбу, забыл выложить. Видимо, даже хорошо, что не достал бинт, а то сейчас бы, возможно, пришлось рвать свою рубашку, создавая хоть какую-то ткань для лучшего заживления ран этого парня. Ома же следил за действиями Амами, не отрывая взгляд со своего спасителя. Он сам ещё не осознал, что только что сделал. Вся эта буря эмоций, которая долго копилась за его маской беспечности, заставила такое сотворить. Его голова была пуста, даже тело казалось невесомым, а боли практически не было. Больно было, когда тот высокий парень начал обрабатывать его порезанную руку. Теперь уже смысла что-то скрывать от него нет, ведь сейчас начнутся распросы, ну или же он его изобьет или же выставит на посмешише перед всеми учащимися, такое уже происходило. Ома винил себя. Очень сильно винил, так как разрешил себе дать волю своим эмоция, а теперь что? Какой-то парень, который явно старше его, завязывает бантик из бинта на его руке, при этом его лицо совершенно спокойное, будто он привык к такому зрелищу. — Бинт не давит?

…

После разговора с Кайто, Шуичи не мог найти в себе места. Хотелось разобраться здесь и сейчас. Зачем Кокичи так делает? Что за убийство произошло? И какой же был Ома раньше? Хотелось бы найти правду. Эта странная надменность Омы казалась теперь ему лишь частью образа. Это – просто образ. Но Сайхара не мог отрицать того, что это, возможно, его настоящая сторона. Он терзает себя этим, ведь не понимает, что правда, а что очередная ложь. Сайхаре часто лгали. Раньше ему вообще казалось, что он не заслужил своё существование в этом мире. Будто он другой какой-то, не такой хороший или не такой плохой. Каким нужно быть? Да и какой он? Шуичи правда часто ненавидел себя, но со временем это прошло. Сайхара рад тому, что имеет сейчас, но он всё равно иногда возвращается к тому ужасном состоянию. Ненависть. Что она делает? Она хуже или лучше любви? Сайхара не знал, но хотел узнать. Правда, к которой он стремится — это его правда, ту, которую он сам узнает и раскроет. Его дядя всегда давал ему советы или другую помощь. Он был лучше мамы и папы вместе взятых. По началу было плохо, что родители так далеко и даже не звонят ему, но вновь время залечило его раны. Дядя Сайхары также был справедливым, что очень нравилось студенту. За хорошие поступки хвалил и поощерял подарком или вкусной пиццей, а за плохие наказывал чтением книг, мол «хотя бы так надоумишься». Он всегда стремился к правде, и поэтому сам Сайхара хотел бы быть таким, как его дядя. Немного подумав, Сайхара почувствовал вибрацию телефона. Видимо, Акима пишет. Шуичи с мыслями о Кокичи совсем забыл про всё, в том числе и Акиму. Вообще, он не часто так отвлекался от пары, заглядывая в телефон. Шуичи очень хорошо давались учёба, но а забить на неё совсем ему не хотелось — так он очень сильно расстроит своего дядю. omqqkim анекдот: однажды у учителя русского языка спросили, как будет «убиваю» в прошедшем времени ответ убил! ты по мне соскучился, да? ну хотя я сама бы по себе соскучилась : >

detectivе_sai

Ахахха, Акима

Конечно, скучаю.А ты?

Как себя чувствуешь?

omqqkim я просто превосходно! а сам ты как?

detectivе_sai

В аудитории сижу, очень устал.Ужн не понимаю, что происходит

omqqkim ну так выйди, прогуляйся: > перемена же) А и правда. Зачем он сидит здесь, когда может, например выйти на улицу или просто даже погулять на этажам? Хотя бы голову проверит от разных ненужных мыслей. Сайхара так и делает. Никакого кричащего Кайто, никакой Маки, никакого Рантаро и никакого Кокичи Омы! С него достаточно, слишком рано о них думать. Ему нужно просто отдохнуть. Сайхара выходит их аудитории и тут же резко на него кто-то накидывается. Кто-то маленького роста. Шуичи часто моргает, не понимая, это реальность или просто галлюцинации. — Бу-у! Испугался? — нет, это не сон. Перед ним стоит Акима, так ещё и такая красивая. Шуичи покраснел, стоило ему лишь посмотреть ей в глаза. — А-Акима? Ты же болеешь, что ты тут делаешь? — О-оу, ты не рад меня видеть?! Ладно, тогда я пойду домой… Ты такой злой, Шуичи-и-и! — Ома полил крокодильи слёзы, громко и показательно шмыгая носом, но как только Сайхара начал что-то тараторить по типу «нет, я не…я не.нет.это.прости, не плачь», Кокичи сразу же поменялся в лице, а Шуичи спокойно выдохнул, — Так, куда пойдём? — Я не… Мне без разницы? — ему не дали договорить. Кокичи схватил его под руку и потащил куда-то. Он улыбался, создавая Шуичи такую же яркую улыбку. Сайхара не знал, правда ли она болела или нет. Сейчас это было неважно. Он просто прислушался к ней, забыв обо всём, отбросив все мысли. Акима же часто оглядывалась вокруг, будто чувствуя чей-то взгляд. — Шуичи, не хочешь сходить в столовую? А то я так голодна-а, — Акима схватила его за руку, смутив того ещё больше. Сайхара кивнул, — Что ж, тогда догоняй! Время не резиновое! Сайхаре хватило секунд пяти, чтобы понять её слова. Кокичи побежал вперёд, а синеволосый стоял как вкопанный. По коридорам ведь нельзя бежать, дежурные точно их остановят. — Подожди, Акима! — нет, не стоит думать сейчас. Шуичи бросился вперёд, окончательно забыв обо всех правилах и причитаниях. Акима лишь обернулась на его крик и показала язык, побежав ещё быстрее прежнего. Синеволосый, улыбнувшись, ускорился, стараясь догнать Кокичи. — Так, я буду виноградную панту и эту булочку, — синеволосый всё ещё тяжело дышал, пока Акима показывала на желаемую еду. Хорошо, что тот взял с собой деньги, хоть и обычно не тратит, — Ва-а! Спасибо, Шуичи! Я думала, что ты мне не купишь, — она убрала булочку в сумку, оставив в руках лишь газировку. — Мне не сложно, — Акима отпила немного напитка, протягивая его Сайхаре, — Нет, я не хочу спасибо. — Ну-ну, я настаиваю, — Шуичи послушался, сделав глоток виноградной газировки, — Ур-ра! Мы с Шу косвенно поцеловались! — Н-нет, это… — Хаха, я шучу, не волнуйся ты так. Давай-ка лучше ещё где-то погуляем? Не зря Ома несколько раз оборачивался и разыскивал взглядом кого-то. За ними наблюдали со стороны, а именно — Миу с Каэде. Часто переглядываясь друг с другом, они аккуратно шли по их следам, страясь быть незаметными. Их план был простым, но одновременно сложным: выловить Акиму в каком-то безлюдном месте и, желательно, без Сайхары. Сложность заключалась в Сайхаре. — Ладно, мне уже пора в аудиторию. Давай ещё на следующей встретимся? — мягко сказал синеволосый, обнимая ту напоследок. — Ого, сам Сайхара предлагает мне свидание. Конечно, я за! — Шуичи смущённо опустил голову, — Хехе, ладно-ладно, иди уже! Спишемся! Они разошлись, и как будто специально коридор начал заполнятся студентами. Миу лишь тихо выругалась, стараясь поддерживать взглядом путь Акимы. Вдруг дверь женского туалета открылась. — Миу! Идём, она в туалете! — шёпотом сказала Акамацу, нежно взяв её за руку. Ирума кивнула, осторожно идя за любимой..Зайдя внутрь, они заметили закрывающуюся кабинку, и сразу же побежали к ней. Ирума резко её открыла, совсем не соблюдая нормы приличия. — Попалась, сучка! Э-э-э? Ты кто блять ещё? …