too good at goodbyes

      Когда они приехали, небо было уже тёмно-фиолетовым. На парковке у входа на пляж стояло несколько машин, а впереди, – почти у линии прибоя, – горел, выбрасывая в воздух столп искр, костёр. Часть шезлонгов уже было занято. Рюджин узнавала в людях, которых видела, других студентов. Некоторые лица казались слишком молодыми, поэтому она решила, что это школьники. Многим в Лос-Анджеле нравилось проводить субботние вечера на небольших вечеринках у океана. В этом была своя атмосфера.       Джису и Джимин разложили на песке несколько пледов, чтобы было удобнее отдыхать, достали с заднего сидения еду в очаровательных корзинках. Рюджин усмехнулась. Это напоминало пикник из старых фильмов, когда парни в белых рубашках и девушки в шёлковых макси-юбках шли в ближайший парк с такими же корзинками, обязательно повязанными какими-то нелепыми лентами, и ели там под трели соловьёв или других певчих птиц. Красивая, но абсолютно нереалистичная картина.       Она устроилась на краю пледа, наблюдая, как компания девушек в паре десятков метров от них играла в пляжный футбол. Взгляд одной из них, – коренастой загорелой блондинки скользнул по Рюджин. Улыбка появилась на пухлых губах.       Шин сложно было привыкнуть к мысли, что она кому-то нравится. Конечно, ей нравились своё лицо, – вполне симпатичное, – и пресс, но красивые спортивные девушки встречались часто. Черён и Юна красивы, а у Минджон более очерченные мышцы, так почему из них всех подходят чаще всего к ней? Ким говорила, что дело в ней:       – У тебя на лице написано «нет девушки», – усмехнулась Минджон, когда Рюджин спросила об этом.       В первые дни учёбы и жизни в Лос-Анджелесе она думала о том, чтобы найти кого-то, даже зарегистрировалась в Тиндере, но после пары внезапных обнажённых фото решила, что это не для неё. Ей всегда нравилось другое, – знакомиться лично и долго говорить о чём-то, чуть соприкасаясь плечами. Реальное общение.       С Йеджи его было достаточно.       Они могли проводить часы за обсуждением всяких глупостей, смеяться над чем угодно. После этого Рюджин всегда чувствовала себя отдохнувшей. С Хван всё казалось простым: они вместе, её отец контролирующий ублюдок и город против их отношений. А потом… ну, всё рухнуло.       – Эй, извини, – её отвлёк незнакомый голос. Та самая блондинка присела перед ней на корточки, не переставая улыбаться. – Ты выглядишь очень круто. Можно твою инсту?       – Да, конечно, – Рюджин достала из кармана шорт мобильный, открывая страницу.       – Хоккеистка? Круто. Я занимаюсь футболом.       – Круто, – повторила Шин.       Девушка выглядела хорошо. На самом деле даже больше, чем хорошо. У неё были большие голубые глаза и очаровательные веснушки на щеках, а в нижней губе поблёскивало колечко пирсинга, но Рюджин ничего к ней не чувствовала. Она была просто девушкой, – такой же, как все остальные, – и просто не смогла бы забить воспоминания о Йеджи. Хотя возможно ли это было вообще?       Шин пыталась читать о первой любви, но вся информация настолько отличалась друг от друга, что пришлось забросить. Впрочем, наверное, это было к лучшему. Минджон говорила, что все эти «умные» книги просто забивают мозг и не имеют никакой практической ценности, так для чего тратить на них время?       – Я напишу, – улыбнулась девушка, подмигивая напоследок.       Когда она отошла достаточно далеко, Джису и Юна, переглянувшись, зааплодировали. Минджон подняла большой палец вверх, а Йеджи отвернулась, делая вид, что слишком сосредоточена на бутылках лимонада в переносном холодильнике. Черён опустилась рядом, скользя взглядом по её лицу.       – И эта не нравится? – Усмехнулась Ли.       – Что?       – Девушка. Теперь я понимаю, почему Минджон настолько сильно злится, когда ты отказываешься от свиданий. Думаю, она очень долго пытается с кем-то тебя свести.       – Дольше, чем ты думаешь. Думаю, скоро она начнёт толкать меня в девушек.       – Неужели всё настолько плохо?       Рюджин пожала плечами, не сводя взгляда с линии прибоя.       – Мне нравится.       – Ну, это главное, – улыбнулась Черён. – Вообще в психологии есть несколько возможных причин, по которым кто-то не может полностью выйти из предыдущих отношений. Это не всегда любовь.       – Да?       – Слышала про Фредерика Перлза? Он основоположник гештальт-терапии.       – Думаешь, стоит к нему обратиться?       – Только если ты умеешь вызывать мёртвых. Он уже лет пятьдесят как мёртв. В любом случае, речь не об этом. Он говорил, что одна из причин такого отношения к расставанию, – «неотреагированная потребность». То есть вы строили планы, – большие планы, – а потом расстались, но та мечта, которая долго жила в мозгу, не может разбиться за пару секунд. Ты привыкла к ней, уже установив своим планом на будущее, и не можешь отойти от этого, поэтому хочешь всё вернуть, чтобы не менять план. Понимаешь, о чём я?       – Да, но мы не строили планы. Её отец был против, а он имел власть, так что… никто из нас не был уверен, что завтра что-то получится.       Черён кивнула, осторожно опуская руку на плечо Рюджин.       – Тогда, может, эмоциональная зависимость?       – Ну, это очевидно. Мне ни с кем не было так хорошо, как с ней. Ни до, ни после.       – А что насчёт родителей? Просто у Роберто Ассаджиоли была теория, что подобная привязанность растёт из нездоровых отношениях с родителями.       – Ну, это я могла бы сказать и так, Че. У меня нет отношений с родителями. Мать ушла, отец… ну, лучше бы ушёл. Всё время была только Минджон.       – Тогда логично, что ты так сильно привязана к человеку, который дал тебе эту любовь. Это не так плохо, если не переходить грань. То есть… ты ведь не сталкеришь её? Не следишь за её нынешними?       – Нет. Это было бы неправильно с моей стороны. Хотя я очень зла на неё.       – Злость в таких ситуациях абсолютно нормальна.       – Закуски готовы! – Позвала Джимин.       – Сеанс у терапевта закончен.       Встав, Рюджин подала Черён руку.       – Какой джентльмен, – Ли запустила ладони в её волосы, растрёпывая их. – И как ты всё ещё одинока?

***

      Открыв банку газировки, Рюджин опустилась на песок. Тёплые океанские волны облизывали ноги, оставляя на песке рядом белую пену, которая почти сразу исчезала. Где-то на фоне играла музыка. Кто-то играл в футбол и пляжный волейбол, изредка переругиваясь, лаяла собака. Всё здесь так отличалось от привычного Уотервэя. Наверное, бедные местные, едва оказавшись здесь, сошли бы с ума от количества «разврата». Хотя… вряд ли кто-то из них добровольно согласился бы поехать в такое страшное место как Город Грехов. Никогда не знаешь, когда из кустов выпрыгнут злобные геи, которые хотят затащить в ближайший гей-бар.       Она запустила пальцы в песок, выгибая спину, пока прохладный ветерок трепал волосы. Неожиданно кто-то опустился рядом. Лёгкие наполнились приятным ароматом знакомых духов: сладкие нотки шоколадного печенья и сахарной ваты со слабым подтоном апельсиновой цедры. Иногда Рюджин думала, что он запечатался в её лёгких, застыв словно свинец, так, что уже не вывести. Ну, и к чёрту это! Она не хочет забывать.       – Можно сесть?       – Садись, – пожала плечами Рюджин.       – Ты никому не сказала?       – Нет. Тебе же это не нравится.       – Дело… дело не в этом, – она опустила голову, пальцем рисуя на песке странный узор. – Ты хороший человек, Рюджин, и встречаться с тобой было… потрясающе, но… я не знаю, что происходит со мной. Я просто не должна этого делать.       – Почему?       – Есть… обстоятельства.       – Обстоятельства? – Рюджин грустно усмехнулась. – Знаешь, обычно, если человек говорит, что у него есть «обстоятельства», это значит, что он просто не смог придумать, как вежливо отказать. Тебе необязательно вести себя так. Всё давно закончилось. Это длилось всего год.       – Мне очень жаль.       – Забей, – Рюджин поднялась, стряхивая с ног песок. – Всё в прошлом. Между нами ничего особенного.