too good at goodbyes

      В таком тихом городе, как Уотэрвей, кто-то типа Шин Рюджин в любом случае стал бы главной проблемой. Она перешла воображаемую черту "правильности" ещё в тот момент, когда впервые взяла в руки клюшку и заявила, что хочет играть. Тренер считал, что хоккей – спорт только для мальчиков, но Рюджин была непреклонна. Он сдался, надеялся, наверное, что девочка походит пару месяцев и забудет, но Шин даже в детстве отличалась упрямством. Она оказалась настоящим вундеркиндом, Моцартом в мире хоккея, который в пять лет забивал шайбы так, как не могли взрослые, занимающиеся больше пятнадцати лет.       В восемь лет, – спустя три года после того, как Рюджин впервые пришла на каток, – тренер признал её талант и пригласил играть вместе с мальчиками. Сперва, на детских играх, пол не имел значения, но затем, – примерно в одиннадцать или чуть позже –, проблем стало больше. Тренер нашёл для неё место в захудалой женской команде в городе в ста километрах от Уотэрвея и всего за год Рюджин смогла вывести их к чемпионству штата, через два – к чемпионству страны.       В другом городе, наверное, её посчитали бы исключительным талантом, героиней, но Йеджи рано поняла, что Уотэрвей отличался от других городов. Имя Рюджин здесь было чем-то вроде ругательства. Общество будто не могло смириться, что какая-то девчонка играет лучше, чем их обожаемые сыновья, достигает того, чего команда Уотэрвея не добилась за последние пятьдесят лет. Не говоря уже о том, что она отказывалась носить платья и в тринадцать самостоятельно остригла волосы.       У неё почти не было друзей, если не считать Ким Минджон, – такого же изгоя, как и Рюджин.       Они ходили только вместе, стараясь не терять друг друга из виду, и, если где-то видели одну, то знали, что и вторая находится где-то поблизости. По крайней мере, так говорили все подруги Йеджи. Сама она почти не знала Рюджин, пока не застала её в конце мая в полицейском участке, когда зашла, чтобы передать отцу обед.       – Эй, Йеджи, – Джису толкнула её в плечо. – Для человека, которого только что пригласил на вечеринку парень мечты, ты выглядишь слишком спокойной.       – Вечеринку? А, точно вечеринку, – Йеджи выдавила из себя улыбку. – Мои цели глобальнее, чем просто вечеринка. Это всего лишь первый шаг.       – О, так у нас здесь стратег, – рассмеялась Юна. – Так… тебе нравится Ёнджун?       – Да.       – Интересный выбор.       – Почему? – Йеджи скрестила руки на груди.       – Он… ну… слишком большое клише. Высокий блондин, капитан футбольной команды. Это выглядит как слишком очевидный вариант.       – Я сказала ей то же самое! – Воскликнула Джису.       – Эй, вам стоит расслабиться, – покачала головой Джимин. – Если Йеджи говорит, что этот парень ей интересен, то это правда, и мы, как хорошие друзья, должны их свести.       Черён, которая до этого молча изучала содержимое своей чашки, вдруг подняла голову и пристально посмотрела на Йеджи. В демонически-чёрных глазах промелькнули странные искорки. На секунду Хван показалось, будто кто-то только что прочёл её мысли, но она быстро отбросила от себя это ощущение. Наверняка это произошло от усталости. Стоило начать спать хотя бы на час больше.       – Этот парень – не лучший вариант, – наконец сказала Черён, вернувшись к изучению кофе.       – Почему?       – Внутреннее ощущение, – пожала плечами Ли. – И слова моей сестры. Она выпустилась в прошлом году. Чэ сказала, что он не самый плохой парень, но иногда творит странные вещи. У него есть пунктик насчёт девушек. Что-то типа того, что «чем больше, тем лучше».       – Но это ведь только слова, – ответила Йеджи.       – Ну, я им верю.       Поняв, что Йеджи начала злиться, Джимин сжала её ладонь в своей.       – Может, поговорим о чём-нибудь другом? Вечеринка, да? Вы на неё идёте?

***

      Большинство предметов на втором году обучения казались Йеджи в разы интереснее тех, что были на первом. Они изучали историю права, разбирали уголовные дела различной степени давности, устраивая на семинарах настоящие судебные разбирательства. Конечно, это требовало больше времени для глубокого изучения аспектов и законов того времени, но Хван нравилось. В конце концов, она поступала в университет, чтобы получать новые знания, а не накуриваться и веселиться на вечеринках.       – Ты можешь делать и то, и другое, – пожала плечами Джису, когда они лежали на полу в их комнате. – Я так делаю.       – Да, я заметила.       – Мне нужны хорошие воспоминания, Йеджи. Знаешь, я представляю, что, когда мне будет за восемьдесят, я выйду на балкон своей роскошной виллы, сяду в мягкое кресло и вспомню, как шестьдесят лет назад крутила сальто и целовалась с красивыми парнями и девушками. А потом я поверну голову, увижу своего партнёра и пойму, что он был моим лучшим выбором, и я вспомню, как мы познакомились, впервые поцеловались, съехались. Я смогу даже написать книгу об этом.       – Думаешь, она будет интересной?       – Я сделаю всё, чтобы она была интересной, – улыбнулась Джису.       Сейчас она сидела рядом с Йеджи, скрестив руки на груди как серьёзный адвокат. Они разыгрывали дело Либек против Макдональдса, и Йеджи играла истца – пожилую женщину, облившуюся кофе. Она изо всех сил старалась не смеяться, когда Джимин, дуя щёки, чтобы выглядеть важнее, вышла в центр комнаты.       – Это дело – идеальный бизнес-план, – прошептала Йеджи, когда Джису снова посмотрела на папку с материалами. – Эта женщина заработала миллионы долларов, потому что пролила на себя кофе. Может, нам вообще не стоит учиться? Давай просто поедем к ближайшему МакАвто и выльем на себя по чашке?       – Ты знаешь, что это не сработает.       – Но я всё равно могу попытаться, – пожала плечами Йеджи. – Но ты можешь на секунду представить, как изменила мир чашка кофе. Премия Стеллы за самые странные судебные решения, не говоря уже о том, что МакДональдс изменили форму и структуру чашек, чтобы никто больше не смог обжечься. А Американская кофейная ассоциация даже создала команду юристов, чтобы защищать компании на случай подобных исков.       – Политики тратят сотни часов на обсуждения законов, а мир в итоге меняет чашка кофе. Какая ирония.       Пока Джимин слишком низким для себя голосом пыталась защищать корпорацию, Йеджи, откинувшись на стул, смотрела на крышу катка. Тренировка, по информации Джису, должна была начаться через час, но Хван помнила, что Рюджин любила приходить раньше, чтобы тренироваться в одиночестве. Это было единственное время, когда её можно было встретить без Минджон.       Все в Уотэрвее были уверены, что Рюджин всего лишь клише. Хрестоматийный стереотип «плохой девушки» – главной злодейки любой романтической комедии. Она всегда носила только чёрное, держалась подальше от людей и ненавидела всех и каждого. Ни интеллекта, ни амбиций, лишь желание ударить кого-нибудь так сильно, чтобы увидеть кровь. Только Минджон и Йеджи знали, насколько далеко эти слухи находятся от правды.       Рюджин была умна, – возможно, даже слишком умна. Ей не приходилось выбирать между лучшим результатом в сезоне и пятёркой по физике, потому что она легко получала и то, и другое. Но это же становилось проблемой, потому что она как никто другой понимала, какое дерьмо её окружает.       Да, Рюджин ни с кем разговаривала, но только потому, что никто не проявлял инициативу. Ей всегда хватало только Минджон, хотя подруги Йеджи продолжали болтать о том, что Шин переспала со всеми девушками, которые даже слегка выделялись на общем фоне. Девочка с цветным браслетом? Наверняка Рюджин соблазнила её на прошлой неделе. Покрасила прядь? Значит, была у Рюджин вчера. Слушая их, Йеджи не могла не спрашивать себя, успевала ли Шин есть с таким плотным графиком. Или она совмещала это с бесконечным соблазнением?       – Йеджи? – Джису ткнула её под рёбра. – Пора давать показания.       – А, да, точно. Извините. Итак, я приехала в «МакДональдс»…

***

      – Почему бы тебе не попробовать эту? – Предлагала Джису, показывая Джимин фотографии на экране её телефона. После каминг-аута Ю в последнюю неделю летней практики Джису задалась целью найти для неё привлекательную и умную девушку. Вместе они обыскали большую часть приложений для знакомств, пока наконец не остановились на том, которое сделал кто-то из их университета. – Она красивая.       – Да, но она пишет, что пока не уверена в том, нравятся ли ей девушки. Я вышла чуть больше месяца назад, помнишь? Из нас двоих я должна не знать, что делать, а не моя девушка.       – Да, я об этом не подумала. Значит, нужен кто-то опытный? Лесбийский гуру?       – Я понимаю, что с теоретическим вопросом могу обратиться к тебе, но практика всё ещё приводит меня в панический ужас.       – Да, ты можешь засунуть пальцы не туда, куда нужно… – пробормотала Джису, зарабатывая сильный удар в плечо. Щёки Джимин стремительно покраснели. – Прости, детка, это моя личная боль. Моя первая девушка тоже не знала, что делать. Я не хочу вспоминать тот вечер.       – Почему все, кто мне нравится, в отношениях?       – Все?       – Ну, одна, но она уже занята.       – Рюджин? – Спросила Джису.       – Что? Нет. Она слишком… ну… крутая, наверное. Я про Минджон.       – О…       Сердце Йеджи на секунду замерло. Если бы Джимин подружилась с Минджон, рано или поздно им бы пришлось слиться в одну большую компанию, и игнорировать Рюджин было бы невозможно. Йеджи не хотела даже слышать её имени, не говоря уже о том, чтобы видеть её, говорить с ней. Она уехала из города, чтобы вычеркнуть из жизни тех, кто тянул её на дно, но Рюджин, словно прилипший к подошве листик, следовала за ней.       Кто знал, что она решит поступить сюда, в Калифорнию?       Кто вообще знал, что в самом жарком штате так любят чёртов хоккей?!       – Что именно тебе нравится в Минджон?       – У неё особенная аура.       – Аура? – Переспросила Джису.       – Ну… ощущение, которое от неё исходит, понимаешь? Рядом с ней мне спокойно. И мне нравятся, как на ней сидят клетчатые рубашки.       – Спокойные девочки с каре и в клетчатых рубашках, это твой типаж?       – Наверное, – пожала плечами Джимин. – Я пока разбираюсь, но мне нравятся такие, как Минджон. С ними ты всегда чувствуешь себя уверенно, понимаешь?       – Мне кажется, она очень ревнивая, – сказала Йеджи.       – Ты так думаешь? С Рюджин она открыта.       – Ну, Рюджин – это Рюджин. С разными людьми можно вести себя по-разному.       – Знаю, но… ох… – Джимин прижалась лбом к столу. – Она мне так нравится.       – И она влюбилась, – заключила Джису, поглаживая подругу по голове. – Поздравляю, детка, теперь ты в ловушке. Готовься, Йеджи, скоро придётся закупаться вином и салфетками.