стандартная процедура идеального расставания

      Праздники наступили быстрее, чем того можно было ожидать. Суета перед Рождеством часто отнимала силы и время, но этих моментов в основном ждут с нетерпением. Хотя Сану приготовления вымотали больше обычного, несмотря на то, что ей не позволяли делать практически ничего.       Группа их друзей попрощалась друг с другом за день до Рождества. Мина отправлялась с семьей в Париж, Наен и Чонен проводили праздник в доме младшей девочки, объединив свои семьи, Сана и Момо вернулись в Японию, а Джихе… Сана, по-большому счету, не знала, как и где Джихе будет проводить праздники. Наен перед отъездом лишь заверила ее в том, что не стоит беспокоиться и что у Джихе тоже есть место, в котором ей рады. Сана будет надеяться, что это правда. Она несколько раз порывалась было нарушить молчание в их чате, который не использовался долгое время, но ее рука не поднялась написать что-либо. Потому что что она должна написать? «Хэй, с Рождеством!» или «Ну что, как ты восприняла мою беременность?». Если честно, Сана просто боится. Он боится услышать, что Джихе не хочет ее видеть, что она ненавидит ее, что она разочарована в ней. Так что, наверное, продолжающееся отсутствие контакта только к лучшему. Ну или Сана попытается успокоить себя так и не думать об этом хотя бы на время праздников в родной стране.              Семья Момо, как обычно, встретила ее с распростертыми объятиями, тут же принимаясь обхаживать и окружать коконом из постоянных вопросов о самочувствии. Сана ожидала этого, в конце концов они с Момо были друзьями детства, и именно эта семья практически удочерила ее после смерти родителей. Их дом всегда был наполнен вкусной едой и громким смехом. Поначалу Сана плохо справлялась с этой заботой, она не хочет вспоминать моменты из своего семнадцатилетия, потому что они сопряжены с похоронами и другими правовыми процессами, но все же некоторые вспышки ее собственных срывов прорываются через эту пелену, которую Сана не в состоянии рассеить. И Сана не гордится тем, как она обращалась в то время с семьей Момо, но мама старшей девочки постоянно уверяла ее, что все в порядке. — Момо, не позволяй Сане что-то делать! — крикнула из кухни мама Момо, заметив, как Сана пытается помогать накрыть на стол.       Момо усмехнулась на это, приподнимая бровь и смотря на свою подругу с типичным взглядом «я же тебе говорила». Да, Сана действительно хотела помочь хоть чем-то, потому что вокруг нее кипела жизнь: отец Момо разделывал мясо, сестра Хана украшала осечи, а сама Момо расставляла кусияки. Тем временем Сана должна была просто смиренно сидеть и смотреть на все это. Девушка даже слегка обиделась, потому что в очередной раз ее беременность принимали за недееспособность, а ведь мама Момо была медсестрой, кому как не ей знать о том, что это абсолютно нормальный физиологический процесс… — Озони почти готов, так что присаживайся и отдыхай, милая, — мимо дивана, на котором сидела девушка, прошла мама ее лучшей подруги, легко касаясь макушки и с улыбкой смотря через плечо.       Сана потеряла дар речи. Для начала следует сказать, что семья Момо всегда любила много и вкусно поесть. В основном, они готовили внушительные порции мяса, рыбы, различных закусок, сытный рамен. Их рацион состоял из пищи с большим содержанием белка, так как все Хираи отличались своей тягой к физическим упражнениями, для которых нужны дополнительные калории. И, конечно, в подобном доме на столе в Новый Год ожидается увидеть еще больше таких блюд. Но Минатозаки отличались от них.       С детства Сана помнила, как их семьи, вставая рядом, всегда поражали своими различиями. Если Хираи были атлетично сложены, сверкая на солнце мышцами, то Минатозаки выглядели утонченно и аристократично. Девушка знает, что ее внешность была сформированна ее собственным желанием поддерживать фигуру и никогда не ограничивалась родителями или нездоровыми повадками. И Сана любила вкусно покушать не меньше, чем ее лучшая подруга, но различные блюда с тофу, нежирной рыбой и большим количеством овощей в ее доме были той вещью, которую она искренне любила. Потому что все эти блюда составляли собственные традиции семьи Минатозаки. И суп озони с моти всегда был ее частью. Сана помнила, как она возвращалась из средней школы, когда ее единственными проблемами были сложные занятия и отсутствие собственной реакции на симпатичного одноклассника, к семейному столу в канун Нового Года, и на нем неизменно стоял горшочек с озони, а мама дарила ей самые теплые и утешающие объятия. Это было так давно.       И чтобы не заставлять волноваться этих добрых людей, Сана бросила в ответ маме Момо такую же улыбку.       У них были большие планы на праздничные выходные, потому что в такой энергичной семье никто не мог просидеть и секунды без минимальной активности. И для Саны (хотя бы в этом) не будет исключений даже из-за ее положения, так что семейство Хираи первого января уже было на ногах, чтобы отправиться в храмовый комплекс, а затем в Осаку. Хана была в восторго от того, что ей позволили полностью распланировать их перемещения, поэтому она с явным энтузиазмом втягивала Сану в любой разговор, не позволяя ей погружаться в собственные тяжелые мысли. — И затем мы обязательно зайдем и поедим тонкацу в том миленьком вагончике на углу, — воодушевленно сказала Хана. — Мы с Момо перекусывали там, когда у нас были занятия по танцам…       В этот момент Сана отключилась, потому что они ехали по до боли знакомому ей району. Она провела в нем большую часть своей жизни, зная наизусть каждую улочку и каждый поворот. Ее вернуло в реальность легкое касание по плечу. — Хочешь ненадолго остановиться здесь, милая? — спросила мама Момо. Девушка лишь робко кивнула ей в ответ, наблюдая, как женщине передает безмолвное сообщение отцу Момо за рулем, который немедленно сворачивает вглубь улицы.       Семья Момо позволила ей остаться наедине с ее мыслями в этот момент, и Сана была благодарна за это, потому что справиться один на один с эмоциями было проще, чем в окружении людей (даже тех, кто желал ей лишь лучшего). Она медленными шагами преодолела небольшой уклон, озираясь по сторонам и наблюдая за измененными, но все еще знакомыми очертаниями строений. И, наконец, она остановились перед ним. Перед своим родным домом.       Он выглядел не совсем так, каким она его запомнила. Светлые стены потемнели, краска во многих местах осыпалась. Козырек и все крыльцо обветшало, прочные металлические перилла больше не внушали доверия, местами открывая взор на ржавчину. Домик выглядел таким несуразным по сравнению со своими ухоженными соседями, таким маленьким, как будто его втиснули между двух совершенно современных зданий, пока он не мог похвастаться особенными новшествами. Сана не помнила, чтобы он был таким маленьким, таким блеклым на фоне всей улицы. В какой-то момент она даже пожалела о том, что отказалась поддерживать его в приличном состоянии, хотя у нее была такая возможность, поскольку он автоматически перешел в ее собственность после совершеннолетия. Просто Сана боялась возвращаться в этом место, сталкиваться с теплыми воспоминаниями, которые теперь вызывали лишь боль и тоску внутри нее. Оставить на волю судьбы теперь уже совершенно ненужное здание казалось само собой разумеющимся побегом. А Сана любила побеги.       В конце концов, она лишь коротко вздохнула, отгоняя от себя воспоминания того страшного дня, когда ей пришлось вернуться в этот дом, столкнуться с чужими людьми, которые сказала ей ужасные новости, навсегда изменившие ее жизнь и сделавшие это место чужим. Она повернулась, чтобы вернуться к машине, замечая вдалеке женскую фигуру в длинном темном пальто, которая внимательно следила за ней. Дыхание Саны ускорилось, и чтобы не нагонять на себя пустую панику, она поспешила к знакомому внедорожнику, быстро приземляясь на заднее сиденье и обдувая руки воздухом изо рта.       Их поездка продолжилась так, словно они не останавливались в доме детства Саны. Хана завела разговор о своей танцевальной студии, подначивая Момо об ее успехах в собственной карьере, родители иногда задавали уточняющие вопросы, явно гордясь своими детьми. Сана не завидовала, но ей самую малость хотелось снова ощутить такую нормальность семьи вокруг нее. Как только все их планы на день закончились, они вернулись в Киото, довольные и уставшие. Хотя папа Момо все равно разглагольствовал о том, что им стоит обязательно отправиться в горы в следующий раз, потому что это «наилучшим образом укрепляет тело и дух». Сана бы с этим поспорила, но с горой мышц, каким был отец Момо, было сложно спорить (хотя в их семье он все равно считается самым мягкотелым).       После сытного ужина, Сана и Момо развалились в гостиной, решив созвониться с Наен и Чонен, с радостью обнаружив рядом Сынен и тут же принявшись расхваливать ее последнюю дораму, с легкими смешками замечая пунцовую Чонен, которая залилась тирадой о том, какие странные у нее друзья. Это было мило, Сана радовалась, что этот конец года, несмотря на все тяжелые события в процессе, прошел хорошо, а новый выглядел многообещающе, хоть и устрашающе с этой неизвестностью. Она снова улыбнулась в камеру, посмеявшись над каким-то нелепым комментарием Наен про домашний свитер Момо (который связала Мина, но Сана была в хорошем настроении, поэтому решила сжалиться над подругой и не давать повода другим людям смеяться над ней).       Через какое-то время их прервала мама Момо, подойдя к дивану с недоуменным выражением лица и подзывая Сану в сторону, жестом останавливая Момо, которая уже подскочила за ней следом. — Что-то случилось? — с беспокойством спросила Сана, когда они вышли в заднюю часть дома. — Ничего серьезного, я думаю, — начала с задумчивым выражением лица женщина. — Но сейчас позвонили из полицейского управления префектуры. Они спросили у меня, как у доверенного лица, находится ли Минатозаки Сана в стране для некоторых уточнений, и я ответила положительно. С тобой никто не связывался? — С того дня никто, я лишь получала кое-какие документы. — Тогда завтра утром отто отвезет тебя в департамент. Мне сказать Момо, чтобы она поехала с тобой? — мама ее лучшей подруги подошла ближе, мягко беря ладонь Саны в свою руку, легко потирая ее большими пальцами. — Отто тоже может связаться со своим знакомым, который работает в том же здании. Судя по голосу и акценту во время звонка, там явно кто-то не местный… — Все в порядке, окаа-сан, — Сана улыбнулась, с благодарностью сжимая руку. — Будет достаточно, если вы подвезете меня.       Женщина лишь улыбнулась ей в ответ, легко поглаживая плечи на обратном пути в гостиную.       На следующей день Сана нашла себя, стоящей перед огромным входом в здание полицейского управления префектуры Осаки. Несмотря на, казалось бы, праздничные дни, теплую атмосферу со всеми этими украшениями и огнями вокруг, внутри явно кипела работа. «Верно», — подумала Сана. — «Преступления не прекращались». Она прошла дальше, минуя раздвижные двери, металлодетектор и турникет, остановившись перед стойкой администратора. Назвав сидевшему за ней мужчине свою фамилию и суть обращения, она заметила, как позади обменялись тихой фразой несколько полицейских, странно поглядывая на нее. Стараясь не съежиться под этим вниманием, она услышала вежливую просьбу проследовать за человеком и направилась за ним, мысленно вспоминая, не успела ли она за этот небольшой промежуток нарушить какие-то законы.       Ее провели к маленькому кабинету, который подозрительно напоминал классическую комнату для допросов из всех этих бесчисленных дорам. Внутренне Сана выругалась на Момо, потому что если бы не огромная тяга ее подруги к детективному жанру, она бы не нервничала сейчас так сильно в этой обстановке. Все же девушка осторожно прошла внутрь, присаживаясь на стул. Неожиданно дверь, противоположная от той, в которую она вошла, отворилась, открывая за собой двух женщин с видимой разницей в возрасте. Та, что постарше, показалась Сане знакомой, но девушка постаралась особо не глазеть и лишь натянула улыбку. — Минатозаки Сана-сан, верно? — сказала женщина, присаживаясь на стул напротив и рассматривая папку с документами у себя в руках. — Да. — Меня зовут Бэ Джухен, — неожиданно сказала женщина, переключившись на другую речь и подняв уголки губ. — Вы ведь знаете корейский, верно? — Д-да, знаю, — Сана прочистила горло, потому что не ожидала, что в полицейском управлении ее родной страны с ней будут говорить на другом языке. — Отлично… — протянула Джухен, краем глаза замечая рядом с собой недовольное ерзанье молодой девушки. Она вздохнула, устало добавив: — Верно, это моя…коллега. Ким… — Сотрудник полиции Ким Да-хен! — чересчур радостно тут же перебила ее девушка, выделяя слоги. — Ты еще не сотрудник полиции, Дахен-а, — устало потерев переносицу, пробормотала Джухен. — Вернемся к Сане-сси. Как ваши дела?       Джухен выглядела крайне противоречиво, Сана сразу почувствовала это. Вся ее внешность кричала о холодности, об отстраненности, об острых углах в характере, но ее голос сочился чем-то таким приятным и доверительным. Эта маленькая девочка Дахен рядом с ней еще больше путала картину, потому что Сана успела бросить на нее лишь пару взглядов, но уже чуть не растеклась из-за милых варежек, которые торчали у нее из кармана толстовки. — Все в порядке, спасибо, — внутренне Сана поблагодарила всех возможных богов за то, что на ней сегодня довольно объемная верхняя одежда, скрывающая живот. — По какому поводу меня вызвали? — Дело в том, что у нас возникли некоторые вопросы о смерти твоих родителей. Появилась небольшая связь с другим делом, которое мы расследуем, — пояснила женщина. — Я работаю в Сеуле, но сейчас нахожусь в Японии в командировке как раз для выяснения этого вопроса, и, по счастливой случайности, ты тоже оказалась здесь. Навещаешь родственников? — Эм, нет, просто семья подруги. А о какой связи идет речь? Мои родители ведь… — Сана запнулась, сглатывая. Дахен тут же встрепенулась, подпрыгивая на своем месте и подбегая к кулеру в углу комнаты, набирая в одноразовый стаканчик воду и протягивая его затем Сане. — Точнее, сказали, что это был несчастный случай. Папа не справился с управлением на снежной дороге. — Верно-верно, — несколько раз кивнула на это головой Джухен. Она прищурилась, несколько секунд безмолвно рассматривая Сану. — Скажите, ваши родители оставили вам что-то, кроме дома? — Были некоторые накопления, которые родители откладывали на мое обучение, я уже потратила их на переезд и учебу в Южной Корее. — Это все? Может быть, вам передавали завещание или говорили о еще каком-то имуществе, принадлежащем вашим родителям?       Сана нахмурилась, этот разговор ей явно не нравился. Она жила в обычной среднестатистической японской семье. У обоих ее родителей был средний доход, Сана была единственным ребенком, так что они могли позволить себе покупку машины, поездки по стране, дорогие подарки на праздники и прочие удобства. И Сане осталась приличная сумма, которой она была безумно благодарна, потому что у нее были деньги на оплату всего обучения и даже проживания в течение первых двух лет в общежитии. — Нет, ничего такого не было, — ответила Сана.       Джухен уставилась на бумаги с нахмуренными бровями, оперевшись на руку, согнутую в локте. — Знакомо ли вам это имя? — она протянула Сане листок с каким-то распечатанным документом на английском языке. Там было много строчек с непонятными цифрами, адресами и именами. Аккуратно наманикюренный ноготок Джухен остановился прямо рядом с именем «Ванесса П.». — Не думаю, что когда-либо видела его, — с сомнением ответила ей девушка. — Дело в том, что в день трагедии на это имя была переписана определенная собственность и некоторая сумма денег из Японии. Мы подозреваем, что это было сделано вашей семьей, Сана-сси.       В этот момент Сана точно перестала что-либо понимать. О какой собственности и сумме денег шла речь? У родителей были их личные счета и общий сберегательный, который уже был использован Саной. Ни о какой другой собственности, кроме дома, она не знала. Участок земли, где раньше стоял дом ее бабушки, был давно продан родителями, именно на эти деньги они смогли себе позволить переезд в крупную часть города. — Я понимаю, что это может сбивать с толку. Позвольте мне объяснить вам, — Джухен безмолвно кивнула Дахен, и та тут же достала из портфеля дополнительные папки и файлы с разными документами. — Я расследую серьезный коррупционный сканадал, связанный с людьми, занимающими высокие посты в Корее. Нами были зафиксированы попытки подкупа от представителей совершенно разных стран. Кто-то делал это для бизнеса, кто-то для прикрытия преступления. Однако, ваш случай немного отличается, потому что ваша семья не имела никакой связи с Южной Кореей. У вас нет там родственников, вы не совершали никаких преступлений, вы даже никогда не посещали эту страну до гибели ваших родителей. И поскольку мы явно уверены, что за этим именем скрывается счет для прикрытия незаконных действий, мы связываемся с каждым возможным фигурантом, — Джухен внимательно смотрела на Сану, позволяя девушке с круглыми от непонимания глазами воспринимать информацию. — Из-за конфиденциальности данных я не могу сказать, о какой сумме или собственности идет речь, но поверьте мне, что мелочь бы явно не заинтересовала того, кто стоит за этим счетом. — Вы хотите сказать, что перед самой смертью мои родители кому-то что-то переписали? — через несколько минут медленно заключила Сана подрагивающими губами. — Я хочу сказать именно это. И если это окажется правдой, Сана-сси, мы будем вынуждены переквалицифровать смерть ваших родителей в уголовное преступление.