No shame

8 лет назад

      Вечер уже почти плавно перекатился в ночь, когда в пентхаусе Сатору раздался звон разбитого бокала. Воздух был насыщен напряжением, словно электрические разряды искрили между двумя фигурами. Сатору стоял у окна, безучастно глядя на огни города. Его белые волосы поблескивали в мягком свете ночника. Он выглядел идеально спокойным - сдержанный, ледяной. Но Сугуру знал: это лишь иллюзия.       “Ты снова считаешь меня кем-то вроде... дополнения к твоему существованию?” - голос Сугуру дрожал, но не от страха. От ярости. Его карие глаза горели, отражая что-то болезненное и личное.       Сатору обернулся медленно, с ледяной грацией. В его взгляде не было ни сожаления, ни даже намёка на вину. Только едва заметное раздражение.       “Ты драматизируешь”, - бросил он спокойно - “Сколько раз я должен объяснять тебе, что никто не мешает тебе жить своей жизнью?”       Сугуру шагнул вперёд, так близко, что их лица разделяли лишь сантиметры.       “Ты говоришь так, будто это я виноват!” - выкрикнул он. - “Считаешь, я хотел стать "тенью великого Годжо Сатору"? Ты понимаешь, что ты стал таким только благодаря своей семье? Их деньгам, их связям!”       Сатору замер. Впервые за всю их историю слова Сугуру разрезали его спокойствие как нож. Воспоминания вспыхнули огнями - все достижения, медали, признание, слава... А теперь перед ним стоял человек, которого он считал своим единственным равным, и сводил это к грязным цифрам.       Рука Сатору взлетела сама собой. Пощёчина прозвучала резко и громко, будто удар молнии за стеклом. Сугуру схватился за щёку, но не отступил.       “Не смей приписывать моё к чужому!” - процедил Сатору сквозь зубы. В его голосе уже не было ледяной отрешённости - только глухая ярость - “Ты пользовался моими возможностями. Ты ездил за счёт меня, а теперь имеешь наглость обвинять? Может, вспомнишь, как получил свою должность? Или чьи советы помогли тебе защитить диссертацию?”       “Думаешь, что ты дал мне всё?” - Сугуру словно не слышал слов Сатору - “Знаешь, в чём твоя ошибка? Ты никогда не пытался увидеть во мне отдельного человека! Ты всегда видел лишь... отражение своего собственного эго”.       В ответ Сатору рассмеялся - коротко и безумно. Этот смех был как раскат грома перед бурей.       “А ты знаешь, почему я тебя выбрал?” - прошептал он, прищурив глаза - “Потому что ты был хоть чем-то интересным в серой толпе. Ты давал мне то, чего никто другой не мог - эмоции. Настоящие эмоции”.       Эти слова ударили Сугуру сильнее, чем пощёчина. Его взгляд стал стеклянным, горло сжалось. Казалось, что все слова, которые он хотел сказать, сгорели на этом откровении.       “Вот и всё”, - произнёс он после короткой паузы - “С меня хватит. Я не буду твоим искусственным источником эмоций".       Он развернулся и пошёл к двери. Сатору смотрел ему вслед, пальцы непроизвольно сжимались и разжимались. Желание остановить его стало почти физическим - мощное, неукротимое. Мысль пробежала, как молния: сломать ноги, чтобы он не смог уйти…       Но сразу за ней пришла другая. Полиция. Университет. Вопросы, осуждающие взгляды коллег, разрушенная репутация.       Сатору выдохнул и медленно отпустил напряжение. Его лицо вновь стало спокойным, словно маска вернулась на место.       Дверь захлопнулась за Сугуру, оставив пентхаус в глухой тишине.       Сатору подошёл к бару, налил себе виски и сделал глоток. Горечь спиртного разлилась по горлу, но не принесла ни облегчения, ни спокойствия. Впервые он осознал: внутри образовалась пустота.       “Ничего…” тихо пробормотал он себе под нос, словно убеждая самого себя - “Я просто найду кого-то другого”.

Настоящее время

      Ночной клуб пульсирует огнями и звуками, словно живое существо, дышащее музыкой. Сатору сидит у барной стойки, лениво глядя на извивающиеся фигуры в центре зала. Его белые волосы выделяются среди остальных, словно маяк в море неонового света. В одной руке бокал с виски, в другой - мобильный телефон, который он машинально прокручивает между пальцами. Ему скучно. И это раздражает.       Его взгляд цепляется за девушку, сидящую неподалеку. Длинные темные волосы, тонкая шея, идеальные черты лица. Он без особого интереса поднимается и, проскользнув через толпу, оказывается рядом.       “У тебя изысканный вкус”, - говорит он, кивая на её бокал с мартини. Голос спокойный, с оттенком лёгкой иронии.       Она поднимает взгляд, сначала с удивлением, потом с настороженностью. “Спасибо... Наверное?”       Её тон слишком оборонительный, движения - нервные. Она пытается поддержать беседу, но её напряжение раздражает Сатору. Он едва сдерживает вздох, кивает и, не сказав больше ни слова, уходит.       Через несколько минут его внимание переключается на парня в ярко-красной рубашке. Тот смеётся слишком громко, пересыпая свою речь обрывками глупых шуток. Сатору фокусируется на нём не потому, что парень чем-то привлекателен, а потому, что кажется... простым. Доступным.       “Красный цвет тебе идёт”, - бросает он, оказываясь рядом.       Парень поворачивается, глаза сияют энтузиазмом.       “Серьёзно? Спасибо! Тебе тоже, кстати, классно!”       Сатору едва заметно улыбается. Неискренне, но достаточно убедительно.       “Давай перейдём в более тихое место. VIP-зона. Будет удобнее общаться”.       “Да, конечно!” - соглашается парень, его глаза блестят, словно он только что выиграл в лотерею.       Сатору ведёт его наверх, к отдельным кабинам, которые отгорожены от общего зала прозрачными занавесками. Здесь музыка кажется чуть тише, а атмосфера – немного камернее. Они садятся за столик, и парень сразу начинает болтать, перескакивая с одной темы на другую. О своей работе, о том, как любит ночные клубы, о том, что давно хотел встретить кого-то необычного.       Сатору слушает, не перебивая. На самом деле, он не слышит. В его голове – пустота. Каждое слово парня скользит мимо, как вода по стеклу, оставляя после себя только раздражение.       "Милый, но глупый," - думает он. По крайней мере, тот не требует многого, не задаёт неудобных вопросов, не пытается выглядеть умнее, чем есть. Это единственное, что удерживает его от того, чтобы встать и уйти прямо сейчас.       Парень наклоняется ближе, его улыбка становится ещё шире.       “Знаешь, ты... как будто из другого мира. Такой уверенный, спокойный. Не как все здесь”.       Сатору делает глоток виски, чувствуя, как жидкость обжигает горло. Он слегка приподнимает бровь, будто эти слова должны его удивить. Но внутри ничего. Ни эмоций, ни интереса. Только усталость и раздражение от того, что всё это - опять пустая трата времени.       “Ты забавный”, - наконец говорит он, вставая - “Но мне нужно идти”.       “Подожди, ты же…” - начинает парень, но Сатору уже не слушает. Он уходит, оставляя его в одиночестве в этой слишком яркой комнате.       Пентхаус. Тишина. Бокал виски на столе. Всё возвращается к исходной точке. И снова эта пустота, которая разъедает его изнутри.       "Ничего," - шепчет он себе под нос, закрывая глаза - "Я просто найду кого-то другого."       Сатору живёт в тени воспоминаний - он не признаёт этого вслух, даже самому себе, но каждый новый день начинается с той же пустотой, что медленно, но уверенно разъедает его изнутри. Восемь лет. Целая жизнь для кого-то другого, но для него - лишь мгновение, растянувшееся в бесконечность. Он отпустил Сугуру тогда не потому, что захотел этого, а потому, что иначе не мог. Их дороги разошлись слишком сильно: один мечтал о славе, о признании, о том, чтобы его имя звучало как синоним величия. А Сатору?.. Он видел своё будущее иначе - в тишине университетских аудиторий, среди юных лиц, впитывающих каждое его слово. Он хотел не титулов, а следа, который останется через поколения.       Но этого было недостаточно.       С тех пор он маниакально ищет хоть что-то, что вновь заставит его сердце вздрогнуть. Годы прошли, но каждый его поиск заканчивался одинаково - неудачей. Громкие вечеринки, бесчисленные клубы и барные стойки, подмигивания и ленивые улыбки, обещающие короткую, ни к чему не обязывающую близость. Любовники и любовницы сменяли друг друга с пугающей регулярностью, но ни один из них не мог дать ему даже крошечного намёка на то, что было с Сугуру.       Они были идеальны на одну ночь - красивые тела, фальшивые улыбки и разговоры, пустые, словно сцена дешёвой пьесы. Сатору позволял им оставаться, сколько мог терпеть, но потом неизменно наступал момент, когда внутри нарастало одно единственное желание: вышвырнуть их за дверь. И он делал это - без колебаний, без сожалений.       Иногда кто-то пытался задержаться - заглядывал ему в глаза и спрашивал с надеждой:       “Может, останусь до утра?”       Он смотрел на них холодно, выверено спокойно, а внутри лишь раздражение, которое разъедало внутренности.       “Нет”, - отвечал он с почти обидной простотой.       Кто-то уходил молча, кто-то с криками и оскорблениями, но никто - никто из них - не оставлял даже тени того, что оставил Сугуру.       Почему? Этот вопрос, словно незримая игла, пульсирует под кожей каждую ночь. Он бежит от него, топит его в шуме, выжигает алкоголем и случайными прикосновениями, но к утру всё неизменно возвращается. Тишина. Пустота.       И восемь лет спустя Сатору всё ещё ищет... хотя бы что-то похожее на те эмоции, что Сугуру пробудил в нём когда-то.

***

      Сатору просыпается медленно, будто пробиваясь сквозь слой густого тумана. Головная боль - тупая, ноющая - давит на виски ритмичными импульсами. Он не открывает глаза сразу, позволяя себе лишние несколько секунд в тишине. Холодные простыни из чёрного шёлка слегка прилипают к коже, и он машинально сжимает пальцы на краю одеяла, словно пытаясь вспомнить что-то важное. Память пустует. Это привычное состояние.       Без лишних движений он поднимается и направляется в ванную. Всё доведено до автоматизма: мягкий свет над зеркалом, ровный поток воды в душе - прохладной, почти ледяной. Капли стекают по идеально выточенным линиям тела, но он не чувствует ничего, кроме уколов холода на коже. Ни удовольствия, ни раздражения. Пустота. Его глаза встречаются с собственным отражением: белоснежные волосы прилипли к лбу, глаза остались такими же спокойными, такими же бесчувственными, как всегда.       Десять минут. Ни секундой больше. Он выходит из ванной, накидывая свежую белую рубашку поверх тела, которое выглядит так, словно создано по математически точным пропорциям. Пара лёгких движений - и манжеты идеально подогнаны. Остальные детали костюма сидят безукоризненно.       На кухне уже ждёт аромат свежесваренного капучино. Слишком сладкого - почти приторного. Сатору делает первый глоток и наконец чувствует что-то, пусть и крошечное: тепло обжигает язык, сахар словно проникает прямо в нервные окончания. Он на секунду закрывает глаза. Этого достаточно, чтобы поднять тонус - хотя бы физически.       Сегодня его ждут три лекции по физике элементарных частиц и одна практическая по молекулярной физике. В голове раскручивается цепочка мыслей, идеально выстроенная и упорядоченная. Слайд за слайдом, вопрос за вопросом - каждое задание для студентов выверено до мельчайших деталей. Нет ни одного лишнего слова, нет случайных идей - только суть. Его лекции всегда безукоризненны, почти пугающе точны. И потому аудитории всегда полны - не столько из-за знаний, сколько из-за него. Одного присутствия Сатору достаточно, чтобы студенты чувствовали себя словно перед алтарём чего-то недосягаемого. Им хочется его внимания. Хочется признания. Он знает это. И ему всё равно.       Собрав ключи, Сатору спускается на подземную парковку жилого комплекса. Его шаги отдаются глухим эхом в бетонном пространстве. Bugatti Chiron сверкает под мягким светом ламп, как идеально огранённый бриллиант. Чёрный корпус с тёмно-синими деталями выглядит вызывающе среди прозаичного ряда машин вокруг.       "Просто мелочь," - с лёгкой усмешкой думает он, садясь в салон и прислушиваясь к мягкому рычанию двигателя. Подарок самому себе за... что? За то, что он существует? Возможно.       Скорость становится единственным ощущением, которое приносит крошечные проблески чего-то отдалённо напоминающего возбуждение. Город проносится мимо него, уличные огни превращаются в сплошные линии света. Но даже здесь, среди ревущего металла и ощущения контроля, что-то неуловимо скребётся на грани сознания: привычная мысль о том, что настоящие эмоции он оставил в прошлом, на руинах своей связи с Сугуру.       Он притормаживает, подъезжая к университету. Здание возвышается перед ним, величественное и безмолвное. Сегодня он снова будет отдавать знания. Точнее - раздавать части себя. Но ни один из студентов так и не узнает, что в глубине этой идеальной личности прячется холодный, вечный вакуум.       Сатору выходит из машины, гул двигателя затихает за его спиной, оставляя лишь слабый отголосок в прохладном утреннем воздухе. Он машинально выпрямляет манжеты рубашки и поворачивается к университетской парковке. В этот момент дверца старенькой Toyota Corolla с глухим скрипом открывается, и из неё выскакивает парень с розовыми, будто выцветшими на солнце волосами. Ветер тут же растрёпывает его короткую стрижку, а яркая, искренняя улыбка озаряет загорелое лицо.       Сатору замирает.       Его взгляд приковывается к этой фигуре, словно хищник, внезапно заметивший добычу. Первое, что он ощущает - странное шевеление где-то глубоко внутри. Это не привычная пустота и не раздражение. Что-то другое. Первобытное, почти болезненное. Голод.       Парень совсем не замечает его внимания, беззаботно шагает вперёд, направляясь к кампусу, и уже кидает какой-то приветливый жест друзьям - стройной шатенке и угрюмому брюнету с тёмными кругами под глазами. Сатору осознаёт, что всё это время стоит на месте и откровенно пялится, не скрывая интереса. Эта мысль выбивает его из привычного равновесия. Чёрт.       "Нет," - проскальзывает у него в голове. Он не может позволить этому парню просто исчезнуть, раствориться в толпе студентов. Он должен хотя бы узнать его имя.       Не теряя времени, Сатору резко ускоряется, его длинные ноги почти бегут, что само по себе абсурдно - профессор спешит за студентом, как за ускользающим шансом. Он догоняет его прямо перед входом в кампус. Группа молодых людей замедляет шаги, оборачиваясь на звук быстрых шагов. Парень с розовыми волосами поворачивается, и их взгляды встречаются.       “Эй, ты”, - голос Сатору звучит мягко, но его невозможно проигнорировать. Это не просьба - это призыв.       “Я?” - удивляется парень, приподнимая брови.       “Да, ты” - Сатору на секунду задерживает дыхание, ощущая, как слова выскальзывают, будто сами собой - “Ты знаешь, кто я?”       Парень нахмуривается и смеётся коротко, чуть растерянно.       “Эм... Нет. Должен?”       “Возможно мы находимся на разных факультетах” - Сатору чуть выпрямляет спину, его взгляд становится пронзительным - “Я Сатору Годжо, профессор физики”.       Парень, очевидно, изумлён. Он проводит рукой по затылку, явно не зная, как реагировать.       “Ну, физикой я точно не занимаюсь” - он улыбается, но уже с лёгкой долей осторожности - “Юджи Итадори. Первый курс спортивного факультета”.       Юджи. Имя звучит как тихий шелест лепестков в весеннем саду. Итадори кивает, но не двигается с места, ожидая, что же этот странный профессор ещё скажет.       Сатору внезапно ощущает, как губы формируют вопрос ещё до того, как он это осознаёт:       “Дай мне свой номер”.       Это должно было прозвучать иначе, мягче, но слова вырвались слишком прямо. На мгновение воцаряется тишина. Даже друзья Юджи смотрят на них с выражением плохо скрываемого шока.       Юджи усмехается, наклоняя голову набок.       “Эм... Не обижайтесь, профессор, но... Это странно. И, если честно, мне такое неинтересно. Ничего личного. Просто... ну, вы слишком взрослый для меня”. - Его тон остаётся вежливым, даже дружелюбным. Он делает шаг назад - “Ладно, мне пора”.       Сатору остаётся стоять неподвижно, как статуя, наблюдая, как Юджи уходит вместе со своими друзьями. Его смех - звонкий, весёлый - тает где-то вдали, оставляя за собой пустоту, но на этот раз не такую ледяную, как раньше.       Он делает глубокий вдох. На месте привычного раздражения медленно распускается что-то иное, похожее на нежные лепестки весенней сакуры - неуверенное, но манящее ощущение. Оно не приносит ни покоя, ни боли, но заставляет его вспомнить, что где-то глубоко внутри он всё ещё способен чувствовать.       Лекции проходят, словно в густом тумане. Слова, которые Сатору произносит, звучат отстранённо, будто их читает кто-то другой, а он сам наблюдает за этим со стороны. Аудитория - море лиц, одни и те же выражения на лицах студентов, восхищение, робость, попытки поймать его взгляд. Он видит это всё, но оно будто теряет вес. Каждое слово, каждая формула - не более чем шум на фоне яркого, обжигающего образа, который поселился в его голове.       Розовые волосы. Бронзовая кожа. Золотистые глаза, светящиеся живостью и наивной смелостью. Улыбка, будто солнечный удар.       Мысли крутятся по замкнутому кругу, каждый оборот сильнее разжигает что-то, что Сатору давно считал погребённым. Возбуждение. Интерес. Одержимость, которая перекрывает всё остальное. Его пальцы машинально сжимаются на краю кафедры, едва слышный скрежет раздаётся, когда ногти царапают дерево.       Последняя лекция заканчивается. Как только последний студент покидает аудиторию, Сатору быстро и молча собирает свои вещи и направляется к кабинету, словно ведомый невидимой силой. Он закрывает дверь, снимает очки и садится за стол, сцепив пальцы перед собой. Его отражение в мониторе смотрит хищным взглядом.       "Мне нужно его найти. Как можно скорее".       Он берёт телефон, листает контакты и находит нужное имя. Мей Мей. Эта женщина не задаёт вопросов и никогда не отказывается от выгодной сделки. Звонок длится всего пару секунд, прежде чем её ровный, спокойный голос раздаётся на другом конце:       “Годжо? Какая неожиданность. Что нужно?”       Сатору едва слышно выдыхает, закрывая глаза.       “Информация. Полный отчёт. О студенте. Итадори Юджи. Первый курс спортивного факультета. Я хочу знать всё - его расписание, интересы, контакты. Всё, что ты сможешь найти”.       На том конце короткая пауза, потом тихий смешок.       “Ты знаешь, что это будет стоить дорого?”       “Сколько?” - холодно перебивает Сатору.       “Миллион йен”.       “Считай, что они уже у тебя”.       Мей Мей фыркает. Он может почти представить её слегка приподнятую бровь.       “Хорошо. Дай мне день”.       Звонок обрывается. Тишина в кабинете становится осязаемой. Сатору опускает телефон на стол и откидывается на спинку кресла. Ожидание - это худшее, что он мог себе представить. Нетерпение нарастает, как зуд под кожей. Мысль о том, что где-то на территории кампуса Юджи сейчас может смеяться, тренироваться или просто сидеть в библиотеке, заставляет кровь стучать в висках.       Он снова закрывает глаза. В голове вспыхивает тот же образ - улыбающийся Юджи под солнечными лучами. Не важно, чего это будет стоить. Он получит то, что хочет. Всегда получает.       Сегодня он никуда не заезжает, не отвлекается. Только вперёд, домой. Как можно быстрее. Внутри - хаос. Мысли будто сорвались с цепи, эмоции, которые он не испытывал годами, накрыли его как лавина. Сначала он пытался их подавить, загнать обратно в привычную пустоту, но чем больше он сопротивлялся, тем сильнее становился накал. Почему именно он? Почему этот парень с глупой улыбкой и розовыми волосами?..       Ответа не было. Только пульсирующее, всепоглощающее желание.       Дверь хлопает, когда Сатору врывается в пентхаус. Он скидывает пиджак, не удосуживаясь даже повесить его - ткань падает на пол, за ней следуют рубашка и ремень. Одежда, словно оковы, давит на тело, и ему хочется избавиться от всего, как можно быстрее.       Он заходит в ванную, включая воду на максимум. Горячая струя обрушивается на кожу, обжигая и окрашивая её в красный. Пар из душа поднимается густыми клубами, заволакивая зеркало и стены. Боль? Он её почти не чувствует - наоборот, это помогает заглушить бурю внутри, хотя бы на секунду.       Голова запрокинута назад, вода стекает по лицу и шее. Его пальцы медленно скользят вниз по груди и напряжённому прессу. Образ Юджи вспыхивает в сознании с пугающей отчётливостью: бронзовая кожа, сверкающие золотистые глаза, коротко стриженый затылок и мышцы, которые проступали сквозь тонкую ткань футболки. Эта невыносимо яркая улыбка - живая, прямая, бесстрашная. Сатору даже не замечает, как его дыхание становится прерывистым. Чёрт…       Сердце колотится так, словно готово вырваться наружу. Он касается собственного члена, и тело откликается мгновенно - волной напряжения и жара. Закрытые глаза рисуют образ Юджи в мельчайших деталях: вот его мускулистые руки, с проступающими жилками, вот веснушки на щеках, которые он заметил лишь на мгновение, но которые теперь врезались в память.       Сатору сдавленно выдыхает, продолжая накачивать свой член, его тело будто сжимается и взрывается одновременно. Каждый нерв горит, напряжение доходит до пика и рвётся, будто струна, что слишком долго держали натянутой.       Вода продолжает струиться, смывая всё - сперму, напряжение, пот, слабость. Но не мысли. Они остаются. И когда он наконец выключает воду и смотрит на своё отражение в зеркале, то видит не неуязвимого профессора физики и лауреата множества премий. Нет. Он видит человека, захваченного первобытным голодом и больной, одержимой жаждой. Тихий смешок прорывается сквозь дыхание.       "Слишком живой для меня?"       Сатору проводит рукой по мокрым волосам и усмехается уголками губ.       Посмотрим.

***

      Сатору сидит за своим столом, в кабинете стоит мёртвая тишина. Экран ноутбука мягко светится, освещая его лицо неестественным холодным светом. Документ, который прислала Мей Мей, разложен на экране, словно карта к заветному сокровищу. Его глаза бегло скользят по строчкам, впитывая каждое слово с пугающей интенсивностью.       Юджи Итадори. 20 лет. Сатору чувствует едва заметное возбуждение, когда перечитывает возраст. На 16 лет младше... Бред. Это ничего не меняет. Но внутренний голос говорит обратное: разница лишь добавляет огонька.       Стипендиат за особые достижения в спорте. Лёгкая атлетика. Перспективный, быстрый, сильный. Выступает за университет. Его тело - это инструмент, созданный для движения, для скорости и прыжков. И это тело теперь маячит в сознании Сатору, как яркий маяк во тьме.       “Удивительно”, - шепчет Сатору себе под нос, почти восхищённо.       Но затем эта мысль сменяется чем-то более холодным и заострённым. Почему ты настолько интересен? Чем ты заслужил это место в моей голове?       Отчёт гласит: родителей нет. Только старший брат - Чосо, который стал его опекуном после смерти деда, когда Юджи было всего 15 лет. Чосо... Забавно.       “Интересно, он тоже такой же, как ты?” - мелькает мысль, но она тут же исчезает. В конце концов, брат не имеет значения.       В отношениях не замечен.       Сатору непроизвольно выдыхает. Уголок его рта дергается вверх в лёгкой усмешке - чистый лист. Никаких чужих следов. Никаких лишних претендентов на место рядом с ним.       Друзья: Кугисаки Нобара - та шатенка, студентка филологического, Фушигуро Мегуми - тот задумчивый брюнет с медицинского, и Тодо Аой - какой-то амбал, помешанный на боевых искусствах с факультета Юджи. Компания довольно разношёрстная, но ни один из них не представляет угрозы.       Затем его взгляд цепляется за строчку, выделенную подчеркиванием: Проживает в общежитии для спортсменов.       И всё внутри Сатору вспыхивает, как короткое замыкание.       “Бинго”.       Губы слегка приоткрываются, глаза расширяются, дыхание становится чуть быстрее. Эта маленькая, ничем не примечательная деталь внезапно становится ключом ко всему. Общежитие.       Пальцы медленно, но намеренно скользят по экрану вниз. Сатору прокручивает расписание занятий Юджи. Утренние пробежки, послеобеденные тренировки, занятия по анатомии и физиологии. Всё, как и следовало ожидать. И всё это - в другом конце кампуса. Их пути в университете буквально никогда не пересекаются.       Но общежитие - это другое дело.       Он откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза. В голове уже складывается план. Он почти видит себя стоящим у выхода из здания общежития, в тот самый момент, когда Юджи вернется после вечерней тренировки. Случайная встреча. Всё идеально просто и в то же время мастерски продумано.       Он должен попытаться ещё раз. Подойти. Заговорить. Пробить эту стену живой энергии, за которой скрывается Юджи.       Сатору медленно открывает глаза и произносит вслух, с ленивой улыбкой, от которой в голосе проступает хищное предвкушение:       “Ещё разок. На этот раз ты никуда не денешься, Юджи-кун”.       Сегодня он впервые за долгое время позволил себе выйти за рамки своего идеального расписания. Его день превратился в ожидание, в болезненный отсчёт минут, которые тянулись, словно часы. Каждый взгляд на циферблат вызывал всплеск раздражения, но терпение держало его на грани. Всё ради того самого момента.       Ему уже неважно, что поездка к общежитию и вовсе не вписывается в рамки привычной логики. Всё, что он чувствует сейчас - глухое, вязкое напряжение, которое медленно перерастает в возбуждённое предвкушение. Сатору сидит в тишине серого Mercedes E63, барабаня пальцами по рулю. Мягкий кожаный салон не приносит привычного ощущения контроля - сегодня всё не так, как всегда.       На парковке рядом с корпусом общежития он глушит двигатель и затаивается. Сатору замирает, взгляд прикован к въезду. И вот она - пыльно-серая Toyota, с облезлыми следами грязи и царапинами по кузову, скромная до абсурда. Идеальная картина студенческой бедности.       Когда Юджи выходит из машины и открывает заднюю дверь, вытаскивая спортивную сумку, Сатору буквально ощущает прилив адреналина. Парень, словно по щелчку, материализуется в его сознании ещё ярче. Лёгкий загар на коже, покрасневшие после тренировки скулы, влажные от пота розовые пряди, торчащие над коротко стриженным затылком.       Вот он. Вот он.       Сатору выходит из машины плавно, без суеты, его шаги неспешны и спокойны. На лице - лёгкая полуулыбка, искусно созданная маска добродушного, немного рассеянного человека.       “Эй... не подскажешь, где тут спортивная площадка?” - голос звучит ровно, почти лениво, как будто это незначительный вопрос.       Юджи медленно поднимает взгляд, его золотистые глаза блестят недоумением.       “Эм…” - парень оглядывается, будто проверяет, не шутка ли это - “Спортивная площадка? Вы её проехали. Один квартал назад”.       Он бросает Сатору оценивающий взгляд, а затем щурится, словно что-то пытается сложить в голове.       “Подождите... Вы ведь профессор Годжо, да? Физика?” - Юджи приподнимает брови, явно пытаясь понять, что тут вообще происходит.       Сатору невозмутимо поднимает руки в жесте "поймали".       “Ой, точно. Это же ты... Юджи, верно?”       Юджи кивает, но в глазах пробегает тень подозрительности.       “Да. Я... здесь живу, если что. В общежитии”.       “Вот как?” - Сатору улыбается чуть шире - “Слушай, может, проедешь со мной? Покажешь дорогу, чтобы я не заблудился снова?”       Пауза. Юджи смотрит на него, как будто всерьёз сомневается в том, что это предложение нормального человека.       “Эм... нет” - Голос звучит спокойно, но твёрдо - “Это... странно. Вы же не тот человек, который потеряется на территории кампуса”.       Сатору не двигается. В голове что-то трещит, как сухая ветка под давлением. Парень смотрит на него внимательно, чуть хмурится и добавляет:       “Профессор, вы ведёте себя подозрительно. Не подходите ко мне больше, хорошо?”       И всё. Юджи развернулся и пошёл к двери общежития, спортивная сумка болтается на плече, словно маятник. Сатору остаётся стоять на месте, неспособный сдвинуться ни на шаг.       Внутри него что-то рушится с оглушительным треском. План, контроль, уверенность - всё обрушивается в бездну. Он смотрит на Юджи, уходящего прочь, и едва удерживается от желания окликнуть его снова.       Он стоит так ещё несколько секунд, затем делает глубокий вдох. Запах машинного масла и влажного бетона бьёт в ноздри. Сердце всё ещё колотится слишком быстро, но пустота внутри снова заполняет всё пространство. Она тянется чёрными щупальцами, напоминая ему, что он снова проиграл.       Сатору медленно закрывает глаза и с усилием выдыхает.       "Почему?"

***

      Кабинет Сёко пахнет сигаретным дымом и травяным чаем. Она ненавидит яркий свет, поэтому жалюзи прикрыты, пропуская только тонкие полоски дневного солнца. Сатору сидит в кресле напротив её стола, расслабленно откинувшись назад, чашка слишком сладкого чая с лёгким паром находится у его губ. Но, несмотря на внешнее спокойствие, внутри него бушует буря. Ожидание разрывает каждую мысль на куски.       Он облизывает пересохшие губы, глядя на настенные часы. Каждая секунда тянется, словно вязкий сироп. Неподвижность становится мучительной.       Сёко наблюдает за ним, скрестив руки на груди. Она напряжена, будто готова в любой момент вмешаться, если что-то пойдёт не так.       “Сатору, ты же понимаешь, что это плохая идея?” - её голос звучит серьёзно, и это редкость для неё - “Ты выглядишь... одержимым”.       “Потому что я и есть одержим”, - не моргнув глазом, признаётся он, опуская чашку на стол. Его взгляд пронзает её, как ледяной шип - “Сёко, я не прошу твоего одобрения. Я прошу твоей помощи”.       Она прикусывает внутреннюю сторону щеки и молчит. Спорить с Сатору бесполезно, она знает это. Вместо ответа она закуривает сигарету и выпускает кольцо дыма.       “Чем он вообще тебя зацепил?” - она рисует в воздухе, как будто пытается отобразить портрет Юджи. - “Молодой, спортивный... И всё?”       Сатору откидывается ещё дальше, сцепив пальцы на затылке.       “Я сам не понимаю, Сёко” - Он делает паузу, будто ищет правильное слово - “Он вызывает внутри меня будто... фейерверки”.       Она выдыхает медленно и как будто грустно. В её глазах вспыхивает тень чего-то личного, какого-то понимания.       “Ты не хочешь, чтобы Сугуру узнал, да?” - она смотрит прямо на него.       Сатору улыбается - коротко, но в этой улыбке слишком много скрытого напряжения.       “Да. Не хочу. Ты - единственная ниточка, которая нас связывает”.       Сёко фыркает и тушит сигарету.       “Расслабься. Я вообще-то и не собиралась”.       Сатору собирается ответить что-то ещё, но в этот момент дверь кабинета приоткрывается, и внутрь заглядывает Юджи Итадори. Его волосы ещё влажные после душа, футболка чуть тянется на груди от спортивной сумки, перекинутой через плечо.       “Ох... Здравствуйте” - Юджи замер на мгновение, заметив Сатору, сидящего в кресле. Его глаза расширяются, но он быстро берёт себя в руки и с деланной непринуждённостью переступает порог - “Профессор Годжо? Вы… тоже тут?”       “А, так вы знакомы?” - Сёко делает вид, что удивлена, хотя её голос пропитан иронией. - “В любом случае, Юджи, познакомьтесь официально. Сатору - мой лучший друг. Можешь не беспокоиться, он абсолютно нормальный...в большинстве случаев”.       Юджи улыбается, но напряжённо, словно пытается понять можно ли принять слова за чистую монету.       “Рад встрече... ещё раз”, - говорит он, но теперь в голосе меньше отторжения и больше интереса. Он кладёт на стол Сёко контрольную работу и кивает ей.       “Отлично” - Сёко листает страницы, а Сатору всё это время не сводит глаз с Юджи.       Он фиксирует всё: блеск глаз, тонкие линии ключицы, мышцы на предплечьях, которые напрягаются при каждом движении. Он запоминает каждую деталь, как в уравнении, которое нужно решить. Но это не просто увлечение или желание секса. Он хочет заполучить его всего - сломать, покорить, впитать в себя до последнего вдоха. Пометить изнутри и снаружи.       Юджи слегка меняет позу и чуть касается края стола. Его рука так близко. Сатору ощущает, как всё внутри него натягивается до предела.       Сёко задаёт пару формальных вопросов о работе, но Сатору не слышит. Он ощущает только шум крови в ушах. Юджи бросает на него быстрый взгляд, как будто чувствует, что тот смотрит на него слишком пристально, но не говорит ничего.       “Спасибо, профессор Иейри”, - Юджи благодарно улыбается, кивает Сатору и выходит за дверь.       Тишина. Сёко смотрит на Сатору долгим, тяжёлым взглядом.       “Ты мне теперь за это должен”, - устало говорит она, выдыхая.       Сатору медленно встаёт и подтягивает манжеты рубашки. Незаметное движение руки - и он поправляет уже почти болезненный стояк в брюках.       “Всё, что захочешь, Сёко”, - говорит он низким голосом - “Всё что угодно”.       Сёко отводит взгляд и качает головой, словно пытается избавиться от дурного предчувствия.       “Ты всё равно спалишься, кретин”.

***

      Студенческий фестиваль шумит и гудит вокруг, будто огромный живой организм. Воздух пропитан запахом жареной еды и сладкой ваты, разноцветные огни гирлянд мигают на солнце, смешиваясь с гомоном студентов. Но Сатору не слышит этого шума - для него всё будто приглушено, словно фон для единственной сцены, которая имеет значение.       Он идёт рядом с Сёко, его шаги лёгкие, но внутри всё горит. Он держит руки в карманах, чтобы никто не заметил, как напряжены пальцы. Сегодня он снова увидит его. Но на этот раз - без холодных лекционных стен, без формальных взглядов. В неформальной обстановке, где он не сможет просто уйти.       Сёко бросает на Сатору косой взгляд, её недовольство читается без слов.       “Ты уверен, что хочешь именно сюда?” - спрашивает она, прикуривая сигарету прямо на ходу.       “Абсолютно”, - спокойно отвечает Сатору, даже не поворачиваясь к ней. Его голос предательски расслаблен, но внутри... внутри он едва сдерживает рвущуюся наружу волну - “Разве не весело поддержать твоих студентов?”       “Моих, да?” - фыркает Сёко и выдыхает дым - “Слушай, не знаю, что у тебя на уме, но если ты всё испортишь, то будешь должен мне двойной одолжение”.       “Тройное”, - усмехается Сатору - “Если так хочешь”.       Сёко закатывает глаза, но молчит.       Кафе спортивного факультета расположено чуть в стороне от основного шума. Внутри чисто и уютно, декор простоват, но продуман. Несколько студентов суетятся у импровизированного бара, разносят заказы, громко смеются. Сатору замечает его сразу - Юджи стоит возле стола с подносом, на котором лежат пустые кружки. Белая рубашка идеально подчёркивает его широкие плечи и узкую талию, рукава закатаны до локтя, обнажая мускулистые предплечья с лёгким золотистым загаром. Облегающие тёмные брюки подчёркивают его стройные ноги и потрясающую задницу... Сатору сглатывает, чувствуя, как слюна тяжелеет во рту.       Боже, как же ты чертовски красив.       Юджи замечает их и замирает на долю секунды. Его улыбка немного тускнеет, когда он видит Сатору, но парень быстро берёт себя в руки и подходит с той самой беззаботной лёгкостью, которая так заводит Сатору.       “Профессор Иейри!” - Юджи улыбается широко, хотя уголки его губ немного дрожат - “Добро пожаловать! Рад, что вы зашли!”       Сёко снимает пальто и лениво кидает его на стул.       “Ну, а как же. Разве я могла пропустить такое событие?”       “Спасибо вам, что согласились прийти”, - Юджи смотрит на неё искренне благодарно - “Все ребята очень рады вашему визиту”.       “А я прихватила друга, чтобы не скучать”, - добавляет Сёко с ноткой лукавства, глядя на Сатору.       Сатору улыбается, его взгляд буквально пронзает Юджи. Он всё ещё сидит, но в каждом его движении читается уверенность.       “Надеюсь, я не слишком порчу атмосферу?” - спрашивает он так, будто заранее знает ответ.       Юджи слегка моргает и неожиданно смеётся - коротко, но искренне.       “Всё в порядке. Сегодня здесь весело”.       Юджи подаёт им самодельное меню, распечатанное на простой цветной бумаге, и чуть наклоняется, чтобы положить его на стол. Сатору ловит тонкий аромат его кожи - смесь дешевого геля для душа и слабого запаха цитрусового дезодоранта. На секунду всё внутри сжимается в пульсирующий комок желания.       “Что будете заказывать?” - спрашивает Юджи, переходя в более формальный тон, но взгляд Сатору ловит что-то настороженно мягкое в его глазах.       “Мне пива, - бросает Сёко, не отрываясь от меню.       “А мне... сок”. - Сатору улыбается ещё шире - “Я же за рулём”.       Юджи кивает и записывает заказ, хотя в глазах всё ещё виден вопрос: Зачем ты пришел сюда? Он не задаёт его вслух.       “Сейчас всё будет”. - Юджи делает шаг назад и кивает - “Спасибо, что пришли”.       И он уходит к барной стойке, быстрый и ловкий. Сатору смотрит ему вслед, следя за каждым его движением, пока тот исчезает за перегородкой. Его сердце бьётся быстрее, а в голове вспыхивают образы один за другим: смех Юджи, его взгляд, блеск капель пота на коже во время тренировки.       Сёко молча смотрит на него, затем стучит сигаретой по пепельнице.       “Серьёзно? Ты пялишься на него, как маньяк”.       Сатору медленно поворачивается к ней и пожимает плечами.       “А я и есть маньяк, разве ты не знала?” - его голос звучит слишком тихо и слишком честно.       Сёко смотрит на него ещё секунду и тяжело выдыхает.       “Ты пропал окончательно”.       Юджи возвращается через пару минут, балансируя на подносе кружку с пивом, высокий стакан с соком и несколько тарелок с закусками - мини-сендвичи, сырные палочки и какие-то крекеры с острым соусом. Он ставит всё на стол с ловкостью профессионала, почти не глядя на свои руки.       “Вот ваши напитки” - Юджи ставит пиво перед Сёко, сок перед Сатору и улыбается, кивая на тарелки с закусками - “А это... комплимент от спортивного факультета. Бесплатно”.       Сёко лениво поднимает брови, слегка кивая в знак благодарности.       “Великолепно” - Сатору обводит взглядом закуски и Юджи с такой небрежной улыбкой, что это больше похоже на комплимент не еде, а парню - “Вот что я называю хорошим сервисом. Правда, теперь не уверен, что смогу уйти, не оставив чаевых”.       Юджи смеётся - негромко, но искренне, а потом быстро бросает:       “Ничего страшного. Я подожду”.       Сатору улыбается ещё шире, опирается на руку и чуть наклоняется вперёд, его взгляд становится чуть более пронзительным, чем того требует ситуация.       “Что ж, я постараюсь тебя не разочаровать”.       Юджи смотрит на него чуть дольше, чем следовало бы. В его золотистых глазах мелькает что-то тёплое и, возможно, немного лукавое.       “Думаю, вам сложно будет это сделать, профессор”, - парирует он с лёгкой усмешкой.       Сёко закатывает глаза, делая вид, что не слышит их обмен колкостями.       “Профессор?” - Сатору наигранно хмурится, поднимая стакан с соком - “Звучит как-то сухо. Может, просто Сатору?”       Юджи покачивает головой, будто веселясь, и делает шаг назад.       “Как-то слишком быстро для начала семестра”, - шутит он - “Но... спасибо за предложение”.       И снова этот короткий смех. Лёгкий, как весенний ветерок. Сатору ловит себя на том, что снова подсознательно запоминает, как двигаются мышцы на шее Юджи, когда он смеётся.       “Не благодарю заранее”, - добавляет Сатору, подмигнув, и делает вид, что полностью поглощён своим соком.       Юджи чуть смущённо улыбается и переводит взгляд на Сёко:       “Профессор Иейри, если вам что-то понадобится, просто зовите”.       “Конечно, конечно”, - отвечает она, делая глоток пива и сдерживая усмешку. Юджи кивает и уходит к другим столикам, чтобы обслужить следующих посетителей. Сатору провожает его взглядом, ни на секунду не скрывая своего удовольствия. Он чувствует триумф. Лёгкость и азарт переполняют его. Он всё сделал идеально: никакого напряжения, никакой тяжёлой ауры - только непринуждённый флирт, смех и интерес.       Он откидывается на спинку стула и складывает руки за головой, с довольной улыбкой глядя на Юджи, который мелькает между столиками.       Сёко бросает на него изучающий взгляд и, наконец, не выдерживает:       “Что-то подсказывает мне, что у тебя на самом деле не было плана, верно?”       Сатору пожимает плечами и делает глоток сока.       “План?” - Он улыбается уголками губ - “Я и есть план”.       Сёко качает головой, но всё равно усмехается.       “С ума сойти. Ты прямо сияешь”.       “Так и есть”, - шепчет Сатору, снова взглянув на Юджи - “Я же говорил, фейерверки”.       Сёко лениво рассказывает что-то о новом преподавателе биологии - кажется, о том, как он завалил первую лекцию и смешно оправдывался перед студентами. Голос её плавный, спокойный, чуть насмешливый, но Сатору слышит её где-то далеко, словно сквозь толстое стекло. Вся его реальность свелась к одному единственному центру - Юджи.       Его взгляд цепляется за каждую деталь: лёгкий наклон головы Юджи, когда он слушает заказ, как сморщивается его нос, когда кто-то из студентов говорит что-то глупое, как его плечи подёргиваются в такт смеху. Юджи движется так естественно и красиво, что Сатору почти забывает, что тот просто парень, а не какое-то высшее создание, вылепленное из идеальных пропорций. Как изменился его мир с появлением этого мальчишки…       Раньше всё было иначе. Сатору привык искать что-то - кого-то - чтобы хоть на миг почувствовать что-то кроме скуки. Он менял любовников и любовниц, как фоновые мелодии: быстро, безэмоционально, лишь бы не оставаться наедине с тишиной внутри себя. Он искал вспышки, искры, но всё, что находил, было тусклым и ненастоящим. Ночной клуб, стробоскопы, искусственные прикосновения чужих тел, запах алкоголя и фальшивые комплименты - всё это потеряло смысл.       С появлением Юджи... всё изменилось. Он больше не пытался заполнить пустоту случайными людьми. Теперь эта пустота наполнилась Юджи. Его улыбкой. Его голосом. Его кожей, которой Сатору никогда не касался, но чувствовал её тепло в своих мыслях так отчётливо, что тело отзывалось на одни лишь образы.       Он никогда не признает вслух, сколько раз дрочил, запираясь в своём идеально чистом пентхаусе, представляя эти руки - сильные и грубые, натренированные и спортивные. Как его сердце сбивалось с ритма от воспоминаний о том, как напрягаются мышцы Юджи, когда он поднимает что-то тяжёлое. Сколько раз Сатору громко кончал, облокачиваясь на холодные мраморные стены душевой, когда в голове взрывался образ его загорелого тела, покрытого каплями пота.       Он сглатывает и вытирает уголки рта салфеткой, чтобы скрыть дрожь в руках.       Сатору назвал это - “Юджицентричность”.       Всё остальное теперь - фон, пустые декорации. Сатору больше не нужен клубный свет, не нужны случайные взгляды и мимолётные интрижки. Всё это стало ненужным мусором с тех пор, как в его жизнь ворвалась эта неуклюжая, но дерзкая энергия, этот смех, это золотое сияние в глазах.       Сёко внезапно замирает и, прищурившись, постукивает пальцами по столу.       “Ты вообще меня слушаешь?”       Сатору поворачивается к ней с безупречно беззаботной улыбкой, но в глубине глаз что-то тёмное и неподвижное.       “Разумеется. Я всегда слушаю тебя, Сёко”, - отвечает он.       Она смотрит на него с лёгкой усталостью и качает головой.              “Ты не слушаешь. Сатору, мне кажется, ты просто зациклился”.       Сатору смотрит мимо неё - туда, где Юджи облокотился на барную стойку и переговаривается с другим студентом. И улыбается, как улыбается только человек, у которого есть всё, что ему нужно.       “Да”, - шепчет он себе под нос так тихо, что Сёко не слышит - “Я зациклился. И, знаешь, мне плевать”.       “Сатору, ты сходишь с ума”, - Сёко тушит сигарету с таким усилием, что пепел рассыпается по столу. - “Это уже переходит границы. Ты выглядишь как человек, который только что подписал контракт с самим дьяволом ради какой-то невозможной мечты. Расслабься. Отстань от мальчишки. Найди кого-то другого. Разве раньше тебе было трудно найти замену?”       Сатору лениво обводит пальцем край стакана с соком. Его глаза полуприкрыты, но под спокойной маской таится вулкан.       “Сёко”, - его голос мягкий, но с подспудной твёрдостью. - “Никто другой мне не нужен. Либо Юджи... либо никто”.       Сёко тяжело выдыхает и откидывается на спинку стула.       “Это даже немного пугает”, - признаётся она и потирает висок - “Ты никогда раньше не был настолько одержим. Даже Сугуру…”       Сатору делает вид, что не услышал имени, которое режет воздух, как лезвие ножа. Его внимание приковано к фигуре, идущей к их столику. Юджи с подносом и всё той же беззаботной улыбкой. Свет ламп подчёркивает рельеф его рук и мягко блестит на белой ткани рубашки.       “Обновить напитки?” - весело спрашивает Юджи, кивая на почти пустую кружку пива Сёко и стакан Сатору.       “Ты настоящий герой этого кафе”, - улыбается Сёко и протягивает кружку - “Сделай ещё одно чудо и в этот раз принеси холодное”.       Сатору слегка приподнимает стакан, его пальцы задерживаются на стекле чуть дольше, чем нужно.       “Я, пожалуй, тоже обновлю свой заказ. Вижу, у вас тут работают исключительно профессионалы”.       Юджи усмехается, но уже без прежнего напряжения. Его плечи расслаблены, движения естественные. Парень будто привыкает к присутствию Сатору, и это делает каждый момент почти сладким.       “Всё ради наших гостей”, - отвечает Юджи, чуть склоняя голову. Его улыбка на этот раз выглядит более искренней.       Сатору выдерживает короткую паузу и, будто вспомнив что-то важное, медленно достаёт из кармана визитку. Простой белый прямоугольник с золотым тиснением и чётким шрифтом.       “Знаешь…” - Сатору протягивает визитку Юджи, как бы невзначай, но его взгляд пронзительно цепляется за лицо парня - “Если когда-нибудь понадобится помощь - учебная, личная, любая - просто позвони”.       Юджи удивляется на секунду, но затем берёт визитку двумя пальцами и благодарно улыбается.       “Спасибо. Вы серьёзно?”       “Абсолютно”, - Сатору смотрит на него чуть мягче. - “Не бойся пользоваться хорошими связями”.       Юджи смеётся - лёгкий, короткий смех, который звенит в воздухе.       “Ладно. Договорились” - Он прячет визитку в карман и берёт поднос - “Сейчас принесу напитки”.       Когда Юджи разворачивается и направляется к барной стойке, Сатору прищуривается, как довольный охотник, наблюдающий за тем, как жертва всё ближе подходит к капкану. Сердце бьётся ровно, в голове стучит одна мысль: Он взял её. Он не сказал "нет".       Он чувствует себя победителем. Его внутренний мир гремит фанфарами триумфа.       Юджи возвращается с напитками, ставит перед Сёко кружку холодного пива, а перед Сатору - высокий стакан с апельсиновым соком. Его улыбка по-прежнему яркая, непринуждённая, но на щеках заметно проступает лёгкий румянец. Он делает паузу, как будто решается на что-то, и, наконец, произносит:       “Ребята рассказали мне, что вы... ну... местная знаменитость” - Юджи потирает затылок, смущённо глядя на Сатору - “Оказывается, вы не просто профессор, а мировая звезда физики с кучей наград. Я впечатлён”.       Сатору, отпивая сок, хмыкает и поднимает бровь.       “Звучит так, будто ты специально расспрашивал обо мне” - его голос лёгкий, насмешливый, но в каждом слове скользит тайное удовольствие.       Юджи сразу краснеет ещё сильнее и качает головой.       “Это не я! Они просто заметили, что вы дали мне свою визитку. И начались вопросы…”       Сатору улыбается чуть шире и наклоняется вперёд, словно делая заговорщический жест.       “Что ж... Надеюсь, они не испугали тебя своими рассказами о моём... легендарном статусе?”       Юджи усмехается и качает головой.       “Вроде ещё нет”.       На секунду их взгляды пересекаются. В этой тишине между ними есть что-то почти осязаемое, но первым прерывает её Юджи, который опирается на край стола и обводит их глазами.       “Хм.. Раз уж вы здесь…” - Он на секунду прикусывает губу и быстро добавляет: - “У нас через пару недель будут соревнования по лёгкой атлетике. Университет принимает команду гостей, и мы будем выступать. Было бы здорово, если бы вы пришли поболеть”.       Сёко чуть приподнимает бровь, глядя на Юджи, а затем медленно переводит взгляд на Сатору.       Сатору не упускает возможности перехватить инициативу, он отвечает без малейшего колебания:       “Конечно. Мы обязательно придём. Правда, Сёко?”       “Разумеется”, - кивает Сёко, подыгрывая ему с видимой усталостью - “Как я могу пропустить такое событие?”       Юджи выглядит довольным. Он выпрямляется и улыбается ещё шире.       “Здорово! Значит, я буду вас ждать”.       Когда Юджи отходит обслуживать другой столик, Сатору делает долгий вдох, словно пытаясь сохранить этот момент внутри себя. Впервые за долгие годы он ощущает себя не просто довольным или удовлетворённым, а по-настоящему счастливым. Внутри всё ликует - не взрыв эмоций, а медленное, тёплое сияние, словно что-то древнее и давно потерянное нашло дорогу обратно.       Сёко отпивает пиво, бросает на него долгий взгляд и вздыхает.       “Ты выглядишь так, будто выиграл джекпот”.       Сатору не отвечает, только улыбается, блестя глазами.       Когда они допивают свои напитки и просят счёт, Сатору сразу оставляет внушительные чаевые. Юджи снова подходит к ним, чтобы забрать деньги и поблагодарить.       “Вы щедры не меньше, чем известны, профессор Годжо”, - шутит он, складывая деньги.       “Я просто умею ценить хороший сервис”, - отвечает Сатору и поднимается, бросив взгляд на Юджи, полный едва сдерживаемого желания.       Юджи улыбается ещё раз - шире, чем раньше.       “Спасибо, что заглянули. Надеюсь, увидимся на соревнованиях”.       “Обязательно”, - твёрдо произносит Сатору.       Они с Сёко прощаются с остальными студентами, кивают в знак благодарности и выходят на залитую солнцем улицу.       Сатору смотрит на чистое голубое небо, чувствуя, как лёгкий ветерок касается его лица. В груди разливается что-то тихое, но необъятное.       Счастье. Такое непривычное слово. Но сегодня оно стало частью его. Всё благодаря одному парню с розовыми волосами и солнечной улыбкой.