Множественность Талисов

Виктор развернулся к доске, сжал мел в пальцах. — Меня зовут Виктор Талис, я доктор физико-математических наук, профессор кафедры… Виктор повторял эту занудную презентацию самого себя из года в год. Ну, как начал работать в этом университете. Менялась только ученая степень и его должность, преподаваемый предмет. Менялись и студенты — наполняли разные аудитории (разной степени свежести ремонта). Среди них Виктору попадались разные. Золотая молодежь, пришедшая за корочкой, просиживатели штанов, и, наконец, действительно заинтересованные в предмете ребята. И последние явно никогда не были большинством. Аудитория, в которой он вел сегодня первую пару была амфитеатром — старомодно, красиво, но не всегда удобно. Зрение Виктора еще не подводило, но глаза разбежались от разномастной компании, постепенно заполнявшей пространство. Что за аншлаг? Виктор вгляделся в мельтешащие лица. Его не предупредили, что лекция у него сегодня открытая? На такие даже гуманитарии забредали, для которых слова фотон и нейтрино звучат как составляющие заклинаний. Нет, точно была предварительная запись. Не может быть квантовая теория настолько увлекательной. Точнее для Виктора она без сомнения увлекательна, но не для всей этой оравы. Никогда такого не было. Он поднял глаза на студентов. Кто-то пытался установить с ним ответный зрительный контакт, другие же листали что-то в телефонах, а некоторые копошились в сумках, и, выпотрошив их наконец, разложили тетради или раскрыли ноутбуки. Против такого способа конспектирования Виктор ничего против не имел: глупо быть ретроградом до такой степени, чтобы запрещать ребятам печатать конспект на ноутбуке. Он же не Хеймердингер, в конец-то концов. — Дабы избежать путаницы с моим славным коллегой, сразу обозначу наглядно. Профессор Джейс Талис преподает в этом же заведении следующие предметы… А, у них была одна на двоих фамилия, что ж. Виктор бы "ни за что и никогда" и вовсе не потому, что фамилия Джейса ему не нравилась. Нравилась, конечно. И Джейс нравился. Но для научной карьеры это было не слишком удобно. Мало того, что их стремительно начали путать (физик Талис тут не один, запомните уже!), так старая гвардия профессуры на всяческих конференциях, защитах и в редакциях журналов хваталась за седую голову. Старик Хеймердингер, для которого Джейс и Виктор навечно оставались «молодежью» и теми забавными студентами, забывшими закрыть дверь в лабораторию в минуту близости, только посмеивался. Мол, теперь вы еще и в соавторстве строчите. Строчат, да. Талис Дж. и Талис. В. Ну пожалуйста, даже интернет-поисковики запомнили. «Лучший профессор на кафедре — лояльный и умеет объяснить сложные темы простым языком» Так гласила характеристика, выданная каким-то анонимным студентом профессору Джейсу Талису. Этот курьез происходил не в первый раз. «Фриканутый чел» — расхожая характеристика, выдаваемая ему, Талису номер два. О нет, полный отзыв был куда эпичнее. «По поводу В. Приготовьтесь, что на его курсе вы потеряете сон, нервы и веру в человечество. Я не знаю, что с ним не так, но он буквально излучает от себя холод и презрение ко всем, кто не догоняет его гениальность. Как робот. И да, будьте готовы, что вы будете ощущать себя максимально тупым. Вам не будут ничего разжевывать, а если зададите не особо остроумный по мнению этого гения вопрос — он испепелит вас своим взглядом в духе «ходи и оглядывайся». Ходили слухи, что он разбил ноутбук кому-то своим костылем. Не знаю, насколько правда, голос он никогда не повышает, но это не значит, что с ним можно расслабиться хоть на минуту. В наш год он не поставил пять никому со всего курса (!). Ему все равно, идете вы на красный или нет, у него свои критерии оценки и они недосягаемы для простых смертных. Мазохистам или людям без личной жизни и увлечений должно зайти.» Виктор помнил свое недоумение, когда читал этот отзыв. Джейс тогда посмеялся над ним, так, что кофе чуть носом не пошел. Никакой ноутбук он костылем не разбивал. Если и был человек, трепетно относящийся к технике и чужому имуществу в целом — так это он. Не поставил пять за щенячьи глаза? Помилуйте, значит была причина. Виктор считал себя очень объективным преподавателем. Джейс Талис, к слову, не был ни мазохистом, ни человеком без личной жизни. А еще это единственный человек, на чьи щенячьи глаза Виктор ведется. Виктор записал полные регалии себя и своего супруга, стрелочкой обозначил (для особо одаренных), кто и что преподает. Повисло красноречивое молчание. Теория подтверждалась. — Коллеги, прошу внимательно проверить, не перепутали ли вы аудитории. Вполне вероятно, что профессор Талис, — Виктор чуть не зажмурился, осознавая, что сейчас пойдут глупые смешки, — вас уже заждался. Или со всех ног уже несется к нам. Виктор развернулся к двери, и, как по часам, та резко отворилась, являя аудитории запыхавшегося Джейса. Картина маслом. — А вот и он. Амфитеатр предсказуемо взорвался хохотом. Виктор отложил мел, сложил руки и улыбнулся. Джейс тоже улыбнулся. Пригладил растрепавшиеся волосы, заглянул в аудиторию. На него уставились заинтересованные глаза — ну конечно, сам Джейс Талис, известнейший ученый и создатель хекс-врат. «И ужасный растяпа», — подумалось Виктору. И все ведь было идеально с самого утра. Они разошлись, как обыкновенно бывает, каждый по своим личным делам. — Всем доброго дня, — неловко ввалившись, произнес Джейс, — кажется, тут есть несколько моих слушателей. Тех, кто должен был прийти на лекцию этажом выше. Виктор выдержал драматическую паузу, а потом развел руками. — Забирайте ваших студентов, профессор Талис. — Благодарю за сотрудничество, профессор Талис! — не растерялся Джейс, улыбаясь во все белоснежные зубы. Аудитория вновь разразилась смехом. Виктор повернулся к ней и жестом (не без улыбки) «приказал» утихомириться. Смех смехом, а учеба по расписанию. — Что ж… после того, как вы узрели сиятельного Джейса Талиса, думаю, можно продолжить. Будем делать перерывы на пять минут, вы только мне напоминайте. Этот курс обещал быть сложным. Не зря считается, что начало и конец — важнейшие части художественного произведения. От того, насколько интригующее начало у книги зависит то, перелистнет ли читатель страницы дальше. В жизни тоже так, особенно в работе с аудиторией. Спасибо Джейсу за столь поэтичное сравнение. Спустя почти два часа занятий Виктор ощущал себя выжатым на энергетическом уровне. Кажется, он успокоился, только когда подошло время и студенты высыпали живой волной из аудитории. — Он выглядит и звучит так, будто забил на все, кроме своей квантовой теории, — ухмыляясь, пробормотал кто-то из учащихся. По рядам пронесся смешок. — Сам в квант превратился, — такова была оценка одного из счастливцев, которые слушали лекцию. — Не знаю, я в восторге. Он гений, — пожала плечами девушка рядом с ним. — Поэтому такой странненький? — На экзамене будет жестко. Мне ребята с четвертого курса рассказывали… — вздохнул тоскливо кто-то. — Они, между прочим, сказали, что нам жутко повезло, что мы смогли попасть к нему на курс. Он хотел отменить его в этом году. Виктор, конечно, все слышал. Ну нет, ну до кванта ему далеко. Да и что это вообще за сравнение такое? Что такое выглядеть как квант? Голова пухнет. Ему целый курс им читать, большинство из этих балбесов — сливки школ Пилтовера и Зауна, раз они сюда вообще поступили. Вот так он и превратится в Хеймердингера, которого хлебом не корми, дай повздыхать про прекрасные старые времена. А вот раньше в Пилтовере, а вот раньше в Академии! Он собрал сумку, дождался, пока бушующая толпа высыпет из аудитории-амфитеатра. Срочно выпить кофе. Без пироженок, пожалуйста. А нет, можно и с ними — стресс. Профессор Талис номер один наверняка уже в кафетерии, если не утек куда-то еще. Пьет там свой латте. Или эспрессо. Джейс был тем человеком, который когда-то отучил его пить гадкий кофе из автоматов. Синеволосая студентка с грохотом перепрыгнула две ступени, оказываясь у входа. Виктор вздрогнул. — Аккуратнее, — пробормотал он скорее самому себе. В ответ ему прилетел веселый смешок. Дождавшись, когда основная масса студентов найдет спасительный выход из «камеры пыток», Виктор поковылял вслед за ними. Когда он вышел в коридор, болтунов уже не было видно. Виктор поймал себя на странно-горькой мысли о том, что раньше, когда они не носили общей фамилии и их расписания пересекались куда реже, было проще. Да, для студенток (и некоторых студентов) харизматичный и неженатый профессор Джейс Талис был объектом безнадежных воздыханий. Ходячая рекламная кампания точных наук — вот кем был Джейс половину своей сознательной жизни. Виктор же для большинства походил скорее на типичный случай «ученого обыкновенного». Ну такого, знаете, обитающего в своих этих лабораториях, научных центрах, библиотеках. Библиотека, лаборатория… нет, в научном центре у них ничего такого не было. Ну а что? Виктор вот на днях поймал какую-то зажимающуюся в одной из аудиторий физфака парочку. Парочка так самозабвенно целовалась, что прерывать показалось неправильным. Виктор, неловко захлопывая дверь, думал, что они с Джейсом в их возрасте выделывали куда более экстремальные номера. Джейс Талис. Любимец публики. «Он классный, тупо лучший спец на кафедре. Первакам повезет, он им профильный курс будет сам читать!» «А вы заметили, что после его доклада на конференциях люди тупо из аудитории уходят? Все на него смотрят.» Джейс Талис был в научных журналах, на открытых лекциях, на научпоп выступлениях. Виктор Талис вообще-то тоже много где был. Тоже Талис. Но другой. Джейс поймал его уже позже, в университетском кафетерии. В столовую идти не хотелось, хотя обыкновенно они и обедали вдвоем. — Как прошли пытки над первокурсниками? — Джейс улыбнулся, откладывая неумолкающий смартфон на лакированный столик. — Почему же пытки? — Я их видал. Лица, одухотворенные квантовой теорией. — Еще немного и я сам в квант превращусь, — Виктор прислонил руку ко лбу. Джейс не засмеялся, вздохнул понимающе. Шутку он явно не догнал, но развивать тему не захотел. — Знаешь, не для всех физика элементарных частиц это магия, Виктор. И квантовая теория. — Разве что для тебя. И меня. — Надо как-то назвать этот наш новый феномен. Множество Талисов? — не смог угомониться Джейс. — Скорее множественность. Лучше звучит, — Виктор приподнял брови. — Как туманность. Виктор глянул на него. — Взгляд у меня точно затуманен. Спустя пару минут Виктор уже самозабвенно жевал пирожное, несколько варварски воткнув в шоколадный бисквит десертную вилочку. Джейсу легко рассуждать. Из четы Талисов именно он был всеобщим любимчиком студентов. Секрет был прост: такие преподаватели притягивают большинство. Виктор эту всеобщую симпатию разделял, само собой. У них с Джейсом вообще-то была полная гармония. Со стороны так тоже и выглядело — оба занимались любимым делом, были до безумия влюблены в науку и в друг друга. Нечего говорить про спальню. Они прошли вместе университет, защищали сначала кандидатские, потом докторские. Вместе боролись за гранты, вместе покоряли всевозможные научные вершины. А еще могли не оставаться в Академии. Джейс с его связями так точно. Но он остался. Остался и Виктор. По своей причине. Они ведь даже свадьбу сыграли. Виктор планировал просто обновить паспорта, поставить подпись там, где надо, а потом поесть дома салатов. Все. Но это же Джейс, мать его, Талис, он не может не полюбоваться на самого себя и не закатить очередное шоу. Поэтому у них были и цветы, и гости, и игристое вино. А потом все как-то само собой вышло, очень естественно и мило. И неудивительно, что увлеченные супруги почти сразу после празднования фанатично отправились в лабораторию. Не в медовый месяц, разумеется, но… — Вкусно? — Угу, — глухо отозвался Виктор. Пирожное сейчас представляло для него истинный предмет интереса. — Виктор, ну нельзя же так. — Как «так»? Ты еще скажи, что я строгий. Мы уравновешиваем друг друга. — Я о другом. Отдохнуть бы тебе, — сочувственно протянул Джейс. Запретный прием. — Учебный год, считай, только начался. Виктор решил прервать диалог. Не потому, что настроение испортилось неясно из-за чего. Сезонное, что ли? Ведь вовсе не задевала его критика от анонимных студентов… — Надо увольняться. — И бросать меня тут единственным Талисом? Виктор… — Джейс сделал свой голос более укорительным. — Я вот думаю, а если тебя назначат деканом? Это будет считаться за конфликт интересов? Джейс придвинулся поближе, насколько позволял стол, разделяющий их, заглянул в глаза. — Будешь снова помощником декана, получается. Но у тебя же есть релевантный опыт, так? Виктор хмыкнул кряхтяще. Оба вернулись к своему кофе. Джейс поглядывал в сторону высокого окна, а Виктор залез в телефон, хмуря брови. Виктор смахнул ленту, которая тут же выдала ему посты из университетского паблика. «Виктор Талис на аве — сессия в кармане». Виктор в первый год этой «болезни» думал, что у него едет крыша.

***

— Виктор, оставь ты в покое уже это одеяло. Его пора стирать и… Виктор напялил синее одеяло на почти полностью обнаженное тело и уже несколько минут стоял так посреди комнаты, будто забыл, где находится и как его зовут. — А ты попробуй отними. Будет скоро моя единственная одежда. Вот так в нашем мире ценят ученых. — Виктор… Виктор, не снимая одеяла, прошлепал на кухню. За очередной чашкой кофе. — Я похож на мага из твоего сна? — Еще капюшон надо. Виктор накинул другую часть одеяла на голову и попытался соорудить что-то типа мантии. Джейс на днях поделился с ним очередным странноватым сном. Джейса сон испугал до холодного пота, а Виктора скорее вогнал в недоумение. Надо меньше смотреть фантастических фильмов. — Так? — Один в один. Еще посох нужен. — Обойдусь. Колдую без него. Заполучив кофе, Виктор перебрался за ноутбук, к своему рабочему месту. Поработать. Потом — отдыхать. Когда-нибудь. В отличие от Джейса, которого сиреной не разбудишь, он давно страдал проблемами со сном. Джейс вот мог бы помочь, но не сейчас. Ноутбук встретил его ослепляющим ядовитым светом прямо в усталое лицо. Виктор сощурил глаза, перешел в браузер. Ну, где там опоздуны-полуночники, любители сдавать рефераты и курсовые в часы общепринятого отдыха? А, вот и они. На почту пришло свежее письмо. От: getjinxed@mail.pil Кому: вам «Здравствуйте. Посмотрите?» Виктор придвинулся ближе к горящему экрану монитора. Файл был подписан лаконично: «ебаный_проект_финал_финал_финал2». Виктор усмехнулся. Учитывая авторство, даже странно, что с ним вообще вежливо поздоровались, а не просто кинули файлом. Он никогда не набирал много студентов под свое научное руководство, а сейчас тем более. Не было уже той усидчивости, чтоб растрачивать себя и свое время на всех подряд. По-настоящему заинтересованных было мало. И этим «мало» он прощал очень многое. Правки Виктор отправил файлом с наименованием «правки правки правки правки [4] финал» Если Виктор и брал научное руководство, то только над самыми лучшими. Самыми лучшими на этом курсе оказались двое — парень Экко и вот эта… Паудер. О которой Виктор уже успел наслушаться своеобразных отзывов. Виктор считал себя очень объективный преподавателем. Он старался максимально дистанцироваться от оценок личности ученика, вытаскивая из него самые глубоко спрятанные таланты. Тяга к знаниям была не у всех, увы. И даже самые усидчивые порой соскакивали на пол пути с дистанции. — Я очень соскучился по своему мужу, — Джейс наклонился ниже, и вот, его губы уже коснулись щеки и уха. — А я соскучился по нормальному оформлению студенческих работ, — пробубнил Виктор, поводя едва плечом. По шее тут же пробежали мурашки. Руки Джейса принялись разминать его, надавливать так, что уже стонать захотелось. Да он бы уже давно стонал, если б не работа. С губ все равно сорвался вздох. У Джейса Талиса было множество талантов. Один из них — он был изумительный любовник. Это была уже субъективная оценка Виктора, и он, пускай и не будучи ревнивцем, предпочел оставить ее именно таковой. — Все, профессор, у нас перерыв на отдых, — Джейс потянулся к ноутбуку, чтобы закрыть крышку. Виктор не видел его лица сейчас, но знал, что Джейс ухмыляется хитро. — Мне надо… закончить письмо, — вздохнул тоненько Виктор, когда губы Джейса медленно целовали его шею. — Заканчивайте, профессор, — Джейс улыбнулся так, что Виктор покраснел как в их первый раз. Нет, тогда он идиотски краснел до ушей. «Мисс Паудер! Есть несколько замечаний как по содержанию, так и по оформлению. Ниже прилагаю правки к вашей работе. Ожидаю отредактированную версию к завтрашнему вечеру. С наилучшими пожеланиями, профессор Виктор Талис. P.S. Дополнительную литературу можете спросить у моего коллеги. P.P.S. обсудить проект приходите в окно между лекциями послезавтра, в кабинет номер 318.»

***

— Господа, какие у вас варианты? — Виктор улыбнулся, предвкушая смятение студентов. Повисло молчание. Никто даже не шушукался. — Кто-нибудь кроме мистера Экко и мисс Паудер, прошу. Сидящие рядышком Паудер и Экко забавно оттеснились друг от друга. Этих двоих не смущал странный акцент, юмор на любителя (по мнению анонимных экспертов) и методики Виктора. Они глубоко были чем-то больны, той же болезнью, что сразила когда-то их с Джейсом. Преимущество молодости в том, что хочется идти на риск, не спрашивая. Верить в то, что можешь изменить мир. Виктор не делает им замечаний. Виктор, по мнению закостенелых консерваторов из академических кругов, вообще не обладает правильной педагогической методикой. Виктор игнорирует слухи, блуждающие по университету — это простое проявление шовинизма. Предрассудкам и стереотипам не место в академической среде. Хеймердингер появился в их аудитории как всегда неожиданно. Покрутил свой седой ус, как-то пространно пошутил, вырывая Виктора из процесса преподавания. — Знаете, до меня дошли слухи, что некоторые ваши студенты, Виктор, явно спутали стены нашего общежития с Академией изящных искусств Пилтовера… — На что вы намекаете, профессор? Или на кого? — Виктор понимал, к чему может клонить Хеймердингер, но надеялся, что тот все же не всерьез. — А-а-а! Да так, хотел еще раз напомнить, особенно вам, юные коллеги. Ко Дню прогресса вам все-таки лучше сосредоточиться на проектах, которые вы готовите с вашими научными руководителями. А не на… Виктор, можно тебя на пару минут после пары? У Виктора в горле налип раздражительный ком. Согласился. Исторический корпус Академии Пилтовера дышал многовековым прошлым. У круглого окна они с Джейсом второй раз поцеловались. Или третий. В стенах этого университета они встретились, полюбили науку и друг друга. Со всем пылом, всей страстью, присущей всем молодым. Из кабинета Хеймердингера Виктор выходил с нестерпимым желанием всласть покурить. Ретроград, что с него взять. Виктор не мог злиться на Хеймердингера за те искажения, что приносила ему его чрезвычайно активная старость, но, все-таки, он становился помехой. Идея назначить деканом, а то и ректором Джейса уже не казалась дурной и смешной. Джейс, правда, от должности аж в Совете Пилтовера отказался в свое время. Не повелся на умасливания от определенных личностей. С наступлением хорошей погоды студенты имели обыкновение выползать на улицу, отдыхать на лавочках, прогуливаться по парку около корпуса. Виктор же на улице любил либо покурить (от нервов начал в свое время, потом попытался бросить), либо поболтать с мужем. В бытность их совместной работы над хекстек-технологиями, времени было меньше, но дышалось попроще. Молодые ученые, горящие идеями и своей темой — звучит хорошо, не так ли? Хеймердингер до сих пор считает, что именно он свел «звездную пару». Ага, союз, созданный на физфаке. Джейс смотрел на него долго, даже смущающе. А потом глуповато улыбнулся, как улыбаются перед выдачей себя с потрохами. Джейс мог бы сказать что-то умное или смешное, но вдруг открыл рот и произнес односложное: — На химфаке торт. Торт. На химфаке. Важнейшая информация. Нет, Виктор любил сладкое, но не настолько, чтобы идти за ним к химикам. — В смысле? — бровь Виктора удивленно изогнулась. Он ожидал чего угодно, но не восторга от наличия очередного пластмассового торта на одной из кафедр. — У старика Синджеда день рождения. Виктор опешил. Во-первых, при чем тут торт изначально. Во-вторых, когда это Синджед радушно стал звать их к себе на кафедру? Ну ладно, его с Джейсом. Все-таки, Виктора натаскал он когда-то хорошо… — Это он решил великодушно угостить нас в честь того, что вспомнил, как лет восемь назад мы позаимствовали у него добрую долю реактивов? — Мы же потом все вернули. Реактивы они позаимствовали на славу. Громыхнуло и сверкнуло так, что вылететь из Академии рисковали не только окна, но и сладкая парочка изобретателей. Джейс, безбашенная голова, переборщил с ускорителем. Убирался, конечно, не химфак. Коварные химики стебали Джейса почти до самого выпуска. Виктор тоже смеялся, вспоминал нелепые отговорки Талиса перед тамошним деканом. Никто не знал, как зато было весело. Виктор помнил, как оттирал реактивы с лица Джейса, помнил, как целовал его. — … Зато было весело, — поспешил добавить Джейс, пытаясь развеселить Виктора еще сильнее, — да и к тому же, стащи торт своим. Критерий «зато весело» — один из основополагающих столпов принципов ведения занятий профессора Талиса. Того, который Джейс. — На кой им торт? — Для мозга полезно, — беззаботно ответил Джейс, закуривая. — Хеймердингер мне высказал сегодня претензии. Что те эксперименты, которые проводят ребята, не вписываются в программу университета. Кроме того, у него много вопросов к «дисциплине». — Напоминает кое-что. — Не то слово. — Есть вещи, которые не меняются, Виктор.

***

Поначалу они не говорят. В машине Джейс подрубает что-то из их личной подборки — они не любят слушать радио. К тому же, Виктор очень придирчив к музыке, предпочитает негромкое и ленивое. На светофоре Джейс ожидает, что вот сейчас Виктор, навздыхавшись и насопевшись недовольно, что-то ему выскажет. Это не предчувствие ссоры, но ожидание назревавшего весь день разговора. — Не знаю, что делать, — произнес Виктор, прикрывая глаза и укладывая голову слегка на бок. — Ты про… — Да. Мне теперь читать студентам нотации о вреде наркотиков? Серьезно? — Придется. Это лучшая студентка на курсе. Ну объективно это ведь так. Они оба это понимали. Виктору сложнее. Он остался преподавать, а не ушел с головой заново в науку во многом из-за Джейса и вот таких студентов-самородков. А, что там еще было? Вред при работе с хекс-вратами и ядром? Да какой там вред, помилуйте. Девушки с синими волосами погубят куда быстрее новейших технологий. — Ну ты представляешь, что скажут? Что девочка из Зауна, а я ведь тоже заунит, скажут, что покрываю. Джейс вздохнул глубоко и тяжело. Не поспоришь. Если кто-то из руководства вуза, а то и выше, захочет найти повод для конфликта — вот он. И это все во времена, когда с внутригородским шовинизмом борются, когда зауниты получают гарантированное количество мест в вузах. Ну а что поделать? Не справились родители (если они вообще были), что может сделать Виктор, у которого максимум это пригрозить чем-то один раз и очень строго посмотреть? Джейс так-то лучше других знает, как быстро Виктор остывает. Большой ученый не должен разменивать время на поучения и воспитательную работу. Но выбор за Виктором. Ему, конечно, очень нужен этот проект. И ему ужасно жаль, что перспективные юные коллеги так рвутся закопать себя туда, откуда Виктор всю жизнь яростно откапывается. Виктор тем временем жалобно мычит, листая какие-то сообщения в телефоне. — Ну такая голова… — произнес Джейс. — Ну вот и прошиммерит она себе мозги. Лоб встретился с холодным стеклом окна, то мгновенно стало нагреваться, словно у Виктора в прямом смысле закипела голова. — Если лягу в клинику, придется тебе перехватывать чудаков моих. — Они не большие чудаки, чем мы когда-то. — Им еще День Прогресса пережить, — Виктор полез в сумку за носовым платком. Виктор и Джейс в «свои годы» пережили и День Прогресса, и Зимний бал, и выпускной. И, надо заметить, тошнило от волнения Джейса только дважды. На выпускном он был крепкий и даже держался ровно. Речь свою двинул пафосную… — Помнишь День Прогресса на третьем курсе? — Как забыть? Я морозился от того глупого танца после нашего выступления. — Но не пожалел, когда согласился, — подмигнул Джейс. Виктор помнил, почему не пожалел. Помнил, каким был Джейс — весь такой идеальный, в выглаженном черном костюме, с уложенными блестящими волосами. Виктор считал, что смотрелся нелепо рядом с ним, красавчиком, мечтой всех на празднике. Но все же Джейс подарил свой танец ему, нелюдимому калеке, замкнутому и закомплексованному. — А на выпускном старик Хеймердингер пустил скупую слезу над твоей речью. Будет ли плакать в этот раз, как считаешь? — Скорее от радости. Да и тогда он от нее плакал, Виктор. — Ты циник, Джейс Талис.

***

Открытая страница представляла собой ветку обсуждений на каком-то форуме. Вот только у пользователей не было ников, вместо них красовалось гордое «Аноним». Анонимный форум, как удобно! Под анонимностью куда проще с видом эксперта рассуждать о чем-то. Виктор терпеть не мог такое. — Погоди, ты хочешь мне сказать, что кто-то устроил целый форум для обсуждения нас с тобой? Еще и анонимный? Джейс полистал страницу ниже. — Не форум. Тему. Да и она не про нас, а про… — Целую тему? Да, однозначно, это делает ситуацию лучше. Кто-то тратит на это время? Серьезно? «Множественные Талисы! Ура!» — Откуда они знают про эту шутку? — Виктор переглянулся с супругом. — Понятия не имею. Подслушали в кафетерии или… «Кто слил, как Дж. целует В. на крыльце?» Это была их с Джейсом фотография. Кто-то сфотографировал их в тот самый момент, когда Джейс чмокнул его в щеку. И еще в тот момент, когда влетел к нему в аудиторию посреди лекции. «Любовь жива, ребята!» Виктор нормально относился к сплетням студентов, стоически перетерпел годы их совместной славы во время разработки хекс-врат, когда корреспонденты звонили по несколько раз в день. Вон, у них даже фоточка стоит в рамке. Они там в костюмах с бабочками. Джейс так улыбается, потому что очень уж веселая была девушка-фотограф, умолявшая сияющих лауреатов премии об «историческом фото». Ну и Виктор улыбнулся. Потом так улыбался только на свадебном портрете. — Ну и ну, — вздохнул Виктор, дотягиваясь рукой до стоящей рядом банки. Жест был перехвачен взглядом Джейса мгновенно. — Тебе нельзя же такое. Да и вообще, у тебя тахикардия будет снова… Виктор закатил глаза театрально. Джейс Талис всегда отличался заботой, но в последние годы у него что-то переклинило в голове (возраст, наверное, но не рановато ли?) и он взялся за рацион и распорядок Виктора с новой силой. Обрадовали хорошие анализы и весьма нейтральный прогноз по течению болезней Виктора. — Ты читал исследования о пользе таурина? — Виктор все равно открыл банку. — Написанные тобой? — усмехнулся Джейс. — Я физик. — Поэтому я тебе в таких вопросах и не верю. Это ни на что не повлияло. Виктор жадно отхлебнул энергетика и произнес: — Парирую, коллега: ваше пристрастие к курению не особо входит в удачный симбиоз с посещениями спортзала. В спортзал Джейс ходил, в очередной раз разбивая стереотипы об ученых. И Виктора с собой подтянул — на плавание и всякие оздоровительные штуки. Виктору же больше нравилось другое, а именно смотреть на потного, изрядно потрудившегося Джейса. Он когда-то говорил, что его далекие предки кузнецами были. Без глупых сальных шуток «вот откуда у них такой молот?» они все-таки обходились. — Мое пристрастие к курению, — передразнил его Джейс, — является перенятой от вас, коллега, привычкой. — Джейс, ты же лукавишь. Ты редко курил в университете. — Слышал, что живущие друг с другом супруги перенимают привычки? — А еще я слышал… что мне полезен массаж перед сном. Твои слова. Сейчас Виктор просто хотел отвлечься. Отдохнуть. Мало ему было того, что на ковер его позвал сам Хеймердингер, прознавший, что студентка Виктора запустила фейерверк из окна общежития? «Сначала это, а потом что, профессор Талис? Ракету собирать будете со студентами?». Будут. Не ракету, но что-то полезное и интересное будут. — Как твои подопечные? — Джейс обнял его за талию и его пальцы, ловкие и всегда активные, зацепили пуговицу пиджака. — Взрывоопасны, — прочеканил по букве Виктор. — То есть, ты доволен? — Я в ужасе, — Виктор произнес это с понятной иронией. Обсуждение в интернете оставалось открытым. Виктор глянул в монитор, но уже позволяя Джейсу активно массировать себе плечи. «В каком мире вы живете если только узнали, что эти двое мужья? Они типа всемирно известные» Виктор счел эту ремарку резонной.

***

Паудер проволочила промокшую черную куртку, устроила ее на неловкую вешалку в углу аудитории. Ее сумка с многочисленным пестрым обвесом и брелоками со звенящим грохотом бухнулась на парту. — Добрый день, — тихо произнесла она, усаживаясь на одно из многих свободных мест. За окном забарабанил ливень. — Привет, — отозвался Джейс. Он не перестал поглаживать еще горячий бок пластикового стакана с кофе. Паудер пришла заранее, до начала занятия еще добрых двадцать минут. Не в ее стиле. В этой аудитории так тихо, что слышно, как тикают часы. Неловкое обоюдное молчание прерывается, когда Паудер залезает в сумку и выуживает оттуда тетрадь цвета электрик. Джейс покрутил ручку в пальцах — он так не привык к этой тишине. В момент приходит желание выйти в коридор, пройтись, выйти к той группе учащихся, что переговариваются и смеются в отдалении. Джейс слегка улыбнулся, чтобы разрядить обстановку. — Быстро ты сегодня. Придется подождать других коллег. Паудер кивнула. О, Джейс знал этот взгляд. Он не великий знаток психологии, но ему объяснять не надо. А он и не полезет. Кем он был в ее возрасте? С высоты лет к восприятию своей личности и окружающих прилипают иллюзии. — Экко точно будет. Вот только… стены этой старой аудитории в историческом корпусе хоть и были выкрашены свежей бежевой краской, остались теми же. От схожего «дизайна» пострадала и старенькая лаборатория, в которой они работали с Виктором на младших курсах. Ярко-синие волосы Паудер при тусклом освещении выглядели какими-то зеленоватыми, нездоровым пятном на фоне отвратительной светлой краски на стенах. Стены в хороших клиниках, где палаты напоминают не пристанища тяжело больных, а милые обжитые комнаты, такие же притворно уютные. От нахлынувших воспоминаний Джейс поморщился. — Если что, всегда можешь поговорить со мной. Знаешь, Виктор очень сильно тебя хвалит. «Виктор сильно хвалит» — недостаточно точно сказано. Виктор в восторге. Виктор впервые за долгое время хохотал до болей в животе от истории про машину времени в пилтоверской общаге. И про то, как эти двое инноваторов, решив, что они хитрее завхозов и охраны, пробирались под покровом ночи на студенческие рейв-вечеринки, организуемые в том же печально известном общежитии. Джейс помнил давнишнюю историю о том, как какие-то два студента влезли в окно прачечной и занимались там непотребствами. И это даже были не они с Виктором. У них с Виктором все было интеллигентно и… инноваторски. — Я… — она проглотила это, — передать хотела пожелания выздоровления. Джейс едва кивнул ей и посмотрел. — Виктор будет очень рад. Спасибо. — И еще, профессор Талис... — подала голос после паузы Паудер. — Да? — Джейс оторвал глаза от журнала. — Это правда. То, что говорят про меня, — ни капли раскаяния в голосе, но и хвастовства нет. Просто сухой факт. Джейс не смог бы найти правильных слов сейчас, но он может поддержать ее взглядом. Как она поддержала Виктора.

***

Этим утром Виктор зашел в аудиторию с чувством удивительного спокойствия. Хеймердингер наконец оттаял и дал добро на их студенческий проект, а что еще приятнее, они с Джейсом наконец найдут время в графике вести их кружок. Вести вдвоем, как им привычно. «Множественность Талисов» — неплохая шутка вышла. — Приятного аппетита, мисс… Джинкс. Джинкс, сидящая на одном из верхних рядов, отсалютовала ему розово-черной банкой энергетика. Виктор улыбнулся ей. Он определенно знал, кто автор той фотографии и злополучной ветки обсуждений.