Обещание на мизинцах

Утро принесло звук незнакомого будильника и захватывающее дух зрелище пробуждения рядом с Дженни Ким.   Первой мыслью Лисы было «мягко».   Вот так выглядела Дженни: ее лицо расслабилось, глаза были закрыты, дыхание ровное. Это было похоже на повторение ночи кино, за исключением того, что это было при свете дня, и брюнетка не спала у нее на плече, она свернулась калачиком у нее на груди, как будто ей там самое место - сердцебиение Лисы могло даже быть колыбельной.   Нелепые мысли, конечно. Блондинка винила раннее утро и почувствовала облегчение смешанное с легким разочарованием, когда Дженни наконец пошевелилась. Лиса протянула руку и выключила будильник, немного повозившись с ним.   “Давай, Джен”, - пробормотала она. “У нас занятия”.   Дженни только что подняла руку, чтобы вытереть глаза, немного потерянная.   “Лиса-я?”   “М-м-м?”   “Ты здесь”.   “Я здесь”, - ответила Лиса немного тише, хотя это и не прозвучало как вопрос. Она позволила брюнетке посмотреть на себя - это было интимно, смотреть друг на друга в самый ранний час, в самом начале дня. Внезапно она почти не знала, что делать - должна ли она пошутить, поскорее встать и уйти? Стоило начать ухмыляться и вести себя так, словно это была вечеринка с ночевкой с кем-то из других ее друзей?   Это было как-то по-другому.   “Утром твой голос звучит глубже”, - наконец задумчиво произнесла Дженни, и Лиса поняла, что какое-то время они не разговаривали, погрузившись в свои мысли или, возможно, в глаза друг другу.   Опять смешно.   “Это так?”   “М-м-м”, - промурлыкала Дженни, сокращая расстояние между ними поцелуем, и, боже, Лисе пришлось закрыть глаза, снова почувствовав вкус этих губ. Ей следовало бы побеспокоиться о собственном утреннем дыхании, но он был коротким, коротким и сладким, Дженни вскоре пришла в себя.   “Это сексуально”.   Лиса рассмеялась. “Неужели?”   “Очень”.   Голос Дженни тоже стал немного хриплее, и она откинулась назад, чтобы снова завладеть губами блондинки, и легкая дрожь тепла пробежала по ним обеим.   Мысли Лисы вернулись к предыдущей ночи и всему, что они решили насчет того, что хотят друг друга, и Дженни снова замурлыкала, потому что, вероятно, могла читать эти мысли как открытую книгу, и ее рука под одеялом коснулась обнаженной кожи бедра Лисы, что напомнило им обеим о её обнаженности, и это могло бы к чему-то привести, но затем у Дженни снова зазвонил будильник.   “Черт”, - выдохнули они обе одновременно, немного раздраженно, немного покраснев, затем оба немного неуверенно хихикнули.   “Нам следует собираться”.   “Нам стоит”.   Дженни, казалось, не горела желанием расставаться с ее объятиями, и Лиса, черт возьми, была уверена, что не горела желанием отпускать ее, но они должны были, они были вынуждены, что они и сделали.   “Впрочем, позже”, - добавила Лиса тихим голосом, и она почувствовала небольшой укол гордости и предвкушения, когда брюнетка вздрогнула.

***

Однако, как выяснилось, позже было ненадолго.   У них все еще были занятия, и их было много, и это оказался особенно изнурительный день. Течение семестра, особенно после промежуточных оценок, привнесло в их классы определенное соревновательное напряжение, и все были тише обычного - Лиса не особенно возражала, она давно привыкла ни с кем не разговаривать, за исключением нескольких вежливых реплик о хореографии.   За исключением Дженни, конечно.   (Дженни Ким, как правило, была прекрасным исключением.)   Каким-то образом соперничество и стресс были смягчены их присутствием друг для друга. То же самое касалось и затянувшегося беспокойства людей с неуправляемыми мыслями - мальчик, которого Лиса ударила по лицу в туалете, все еще был в их классе, но он не узнал ее и не попытался сделать что-либо еще, поэтому блондинка решила игнорировать его, насколько могла. И всякий раз, когда она видела, что на лице Дженни появляются явное отвращение и приглушенный гнев, она поднимала руку и задавала вопрос, отвлекая внимание на себя, или незаметно двигалась, чтобы заслонить брюнетку от посторонних глаз.   Дженни, конечно, должна была знать, что она делает. Она не была слишком скрытной. Но, к счастью, строгость их хореографии не позволяла такой роскоши как блуждания в мыслях.   “Как же так, всего лишь полдень”, - вздохнула Дженни, когда они вышли из студии, потные, не успевшие переодеться. “У меня все еще лекция по маркетингу, а Наён-онни захотела выпить кофе, и мы должны присоединиться к Су-е и Рози за ужином”.   “Хотя это будет нечто стоящее”, - попыталась Лиса, перекладывая сумку на другое плечо.   Но на самом деле, я просто хочу побыть с тобой наедине и-   Взгляд Дженни метнулся к ней, внезапно выглядя немного более бодро, и блондинка поспешно оборвала эту нить размышлений.   Это была своего рода необходимая пытка - тренироваться, принимать душ, ходить в библиотеку и делать обычные вещи, и все это в то время, как откровения прошлой ночи звучали, как песня, на задворках сознания Лисы.   Дженни Ким хочет, чтобы я ее трахнула.   Дженни Ким хочет меня.   Очевидно, настолько сильно, что у брюнетки из-за этого случился целый кризис, и - черт возьми, они были ответственны, они поговорили, и теперь, когда все это закончилось, она просто хотела прикоснуться к ней снова. Услышь эти вздохи, почувствуй, как эти цветы распускаются для нее, только для нее.

***

У Дженни наблюдались похожие проблемы, хотя рядом с Им Наён было трудно погрузиться в фантазии.   “-и это было совершенно нелепо, очевидно, потому что... Дженни! Ты вообще слушаешь?”   “Да”, - быстро солгала брюнетка, грубо отвлекаясь от своих мыслей, делая быстрый глоток кофе. Сегодня мокко - темный шоколад, как и следовало ожидать, не сотворил своего обычного маленького волшебства, но, опять же, с Лисой этого никогда не происходило.   Наён надулась - честное слово, ты бы никогда не догадался, что она старше.   “Ты такая злая!”   “Я слушала!”   “Лгунья”, - настаивала Наён, хотя ее глаза внезапно немного заблестели от чего-то, что Дженни слишком хорошо знала как озорство. “Что, ты снова думала о длинных ногах? Ты действительно включила своё обаяние на последней репетиции, не так ли?”   “Ты специально собрала нас в пары”, - огрызнулась Дженни, отказываясь удостоить это ответом. “И ты знаешь, что я ничего не могу поделать с-”   “Сексуальной пыльцой?”   Наён говорила это слишком громко, и иногда дружба с ней была как преимуществом, так и проклятием. Она была шумным человеком, Им Наён, но, по крайней мере, она также громко переживала, и она всегда спокойно относилась к состоянию Дженни, шутя по этому поводу, как будто это было естественно.   “Это не секс-пыльца”, - прошипела Дженни, свирепо глядя на Наён и ее грубые фразы. “Кроме того, ты была той, кто не против поговорить, спариваться с Момо и строить ей глазки из спальни все это гребаное время-”   “Да, ну, к сожалению, она все еще слепая идиотка”, - отмахнулась Наён, казалось бы, совершенно равнодушная к опровержению, хотя ее щеки слегка порозовели. “Она даже не смогла прочитать контекст с тобой и Лисой-я, мне тоже пришлось практически вытаскивать ее оттуда. Я действительно надеюсь, что вы двое вымыли полы, кстати, когда закончили-”   “Мы не обсуждаем это публично”, - вмешалась брюнетка, чувствуя, что тоже краснеет, ругая себя за то, что подлила масла в огонь. И затем, чтобы сменить тему, а также потому, что она все еще была немного чувствительна к этому: “Это действительно было так очевидно? Неужели это-”   “Нас это не беспокоит”, - быстро заверила Наён и немного серьезнее. “Я просто дразнюсь, Дженни-я. Я шиппер. И, как я уже сказала, Момо-я даже не заметила- идиотка”, - повторила она снова, с такой нежностью, что Дженни пришлось закатить глаза.   “Ты идиотка, Онни. Просто скажи ей уже, что она тебе нравится”.   “Как ты думаешь, что я пыталась сделать?” Наён заскулила, и вот так она снова стала громкой и драматичной. “Это все равно что пытаться флиртовать с кирпичной стеной! Буквально на днях я такая: «Момо, твоя задница сегодня выглядит так классно», а она просто уставилась на меня и начала говорить о том, что это из-за этих гребаных леггинсов из тик-тока или чего-то в этом роде, и…”   Дженни позволила Наён разглагольствовать об этом, не в силах сдержать легкую улыбку. Другой женщине редко выпадал шанс, поскольку ее группа друзей за пределами R2P была такой сплоченной; все знали ее и Момо. Вероятно, это было одной из причин, по которой им потребовалось так чертовски много времени, чтобы собраться с мыслями, и это в сочетании с забывчивостью Момо и легкомысленным поведением Наён, ее склонностью флиртовать со всем подряд - что ж, все, что кто-либо действительно мог сделать, это пожелать им удачи.   Однако в тот день удача была забавной штукой.   Дженни и Лиса получили сообщение в групповой чат, который они создали после второго вечера кино с Джису и Рози, от их старшой онни, в котором объяснялось, что им, возможно, придется перенести ужин, поскольку Рози, к сожалению, простудилась.   Ничего особенного, просто кое-что происходит в кампусе, но, очевидно, достаточно, чтобы гарантировать полный защитный режим Ким Джису.   И защитный режим Ким Джису был тем, с чем Пак Чеён было трудно справиться в затуманенном, больном мозгу.   “Чеён-а, вот, выпей этот суп- Йа! Что ты делаешь, ешь шоколад? Он вреден для горла”, - пожурила черноволосая женщина, забирая закуску у Чеён и садясь на кровать с тарелкой супа, который она приготовила. “Ты должна беречь свой голос, ты знаешь-”   “Я знаю, онни...”   “-и ляг на спину, ты должна отдыхать”, - продолжила Джису, поправляя подушки и прижимая ладонь ко лбу. Кожа там была горячей, но, возможно, потому, что Чеён чувствовала, что вот-вот взорвется от того, что Джису так суетилась вокруг нее.   “На, выпей”.   “Су-я, я могу прокормить себя сама”   “Тише! Я сказала лечь на спину!”   Где-то глубоко внутри себя Джису почти подсознательно задавалась вопросом, как можно выглядеть такой красивой, когда ты больна. Конечно, нельзя сказать, что она не замечала, насколько красива Рози - любой человек с работающим зрением, несомненно, заметил бы, - но с ее раскрасневшимся лицом и немного затуманенными от лихорадки глазами, честно говоря, было просто несправедливо, что Пак Чеён все время умудрялась быть такой хорошенькой.   Другие вещи тоже почему-то казались несправедливыми. Например, то, как губы Рози приоткрылись, освобождая место для ложки, которую Джису осторожно засунула ей в рот.-   “Спасибо тебе, Онни”, - тихо пробормотала Рози. У нее сдавило горло, когда она сглотнула, но когда она заговорила снова, Джису быстро отвела взгляд.   “Можно мне еще, Су-я? Пожалуйста?”   Блядь.   Джису скрыла все, что она чувствовала при этом, продолжая суетиться, ругая своего Ченгмунка, чтобы она перестала кусочничать и ела хорошую пищу. Но позже, неся пустую миску к раковине, она остановилась и пощупала собственный лоб в поисках температуры.   “Клянусь, Пак Чеён. Если ты меня заразишь…”   Почему еще мне стало бы так тепло, так внезапно?

***

Лисе стало не по себе от отмененных планов, или, может быть, это было просто потому, что у них с Дженни был свободный вечер.   Как будто ничего не происходило. Дженни пришла в середине процесса приготовления ужина - блондинка была более надежной на кухне, даже порадовала своего отца фотографиями быстрого жаркое, которое ей удалось приготовить, хотя сейчас это было просто разогревание остатков еды навынос. Брюнетка казалась опустошенной за день, и, не желая давить на нее, Лиса просто с улыбкой пододвинула к ней миску с остатками камджатхана.   А потом ужин закончился, посуда была вымыта, и Лиса принялась лихорадочно искать, чем бы им заняться, ее сердце забилось слишком быстро. “Ты хочешь закончить эпизод, над который мы смотрели в той дораме? Или- или, если у тебя есть домашнее задание, мы можем им заняться”.   Она не хотела, чтобы Дженни чувствовала себя обязанной ей чем-то. Они были друзьями и соседями по комнате - в конце долгого дня они могли просто свернуться калачиком и посмотреть что-нибудь, и поэтому, когда Дженни согласилась на первый вариант, она почувствовала некоторое облегчение.   Однако разделить одеяло оказалось неожиданной трудностью. Дженни казалась немного более тактильной, чем обычно, не совсем прижималась к ней, как утром, но все еще сидела близко, и хотя Лиса пыталась не отрывать глаз от экрана, они, может быть, упорно блуждали.   Она посмотрела на профиль Дженни сбоку, который был безумно великолепен, ее волосы были распущены в конце дня, подбородок заострился, но щеки по-прежнему были такими же, как у манду. Ей захотелось наклониться и поцеловать Дженни в шею сбоку - она хотела попробовать там кожу, соленую и теплую, и, возможно, еще что-нибудь сладкое, цветы, похожие на те, что она запомнила с прошлой ночи, и мысль о Дженни, наряженной для нее в кружеве, позволяющей ей доставить себе удовольствие-   “Знаешь, иногда мне кажется, ты забываешь, что я могу сказать, о чем ты думаешь”, - прервала ее размышления Дженни, и Лиса вырвалась из своих маленьких грез наяву, краска бросилась ей в лицо.   “Я не...”   “Особенно если ты думаешь о том, чтобы трахнуть меня”.   В голосе Дженни слышалась легкая ухмылка, но глаза, как обычно, выдавали ее.   Темные. Наполненные желанием.   Желанием Лисы.   Лиса не знала, кто наклонился первым, но они целовались, сначала медленно, а затем все углубилось, когда ее руки нашли шелковистые волосы Дженни и она запустила в них пальцы, слегка потянув, скользнув языком в приоткрытый рот брюнетки.   Дженни, казалось, хотела этого так же сильно, как и она, что все еще было чем-то странным, но достаточно чудесным, чтобы у нее закружилась голова, и она позволила своим рукам блуждать, слегка постанывая от интенсивности всего этого, потому что эта сладость в воздухе – это было для нее, это была Дженни, желающая ее. Этого было достаточно, чтобы опьянеть, на самом деле.   “Как ты хочешь?” - сумела спросить она, позволив своим губам коснуться шеи Дженни, именно так, как она и думала, покусывая и посасывая нежную кожу и наслаждаясь каждым издаваемым чужим ртом звуком. На самом деле ей раньше не разрешали это делать, не так, как сейчас, но теперь, когда разрешение получено, она никогда не хотела останавливаться.   “Хочу чего?” Дженни полустонала, казалось, отвлекшись, поэтому Лиса немного неохотно прекратила свои манипуляции и вернулась, чтобы поймать ее взгляд.   “Я говорила тебе прошлой ночью, Джен. Мы можем сделать это так, как ты хочешь - скажи мне, как ты меня хочешь”.   Ты хочешь меня.   Я хочу тебя.   Эти слова, их эхо в ее голове, вероятно, и заставили Дженни так прикусить губу - она уже распухла и невероятно отвлекала.   “Ты когда-нибудь раньше пользовалась… игрушками?”   Ебать.   Лисе пришлось судорожно сглотнуть, прежде чем ответить.   “Я- да. Пару раз”.   Глаза Дженни сузились, и цветочный аромат в воздухе стал немного горячим, немного предупреждающим, поэтому Лиса заставила себя продолжать.   “Но я хочу сделать это с тобой. Если ты хочешь, Джен, я могу-”   Она могла бы сделать это так, если бы Дженни захотела. У нее внезапно возник образ брюнетки под ней, раскрасневшейся, потной и опустошенной, дыхание перерастает в сдавленный крик, когда Лиса вдалбливается в нее-   “Лиса-я”.   Снова предупреждение, но немного более туманное, когда они посмотрели друг на друга, а затем внезапно Дженни встала.   “Тогда в мою комнату”.   Лиса подчинилась, не раздумывая, немного запнувшись в спешке.   А потом они были в комнате Дженни, и они снова целовались, почти лихорадочно сбрасывая одежду, и Лису грубо толкнули на кровать, искра жара вспыхнула у нее в животе от этого ощущения, но это было ничто по сравнению с горячим, пьянящим приливом предвкушения, которое лишило ее дара речи при виде Дженни, которая почти случайно взяла с прикроватного столика уже ожидающие их ремни и страпон, пока её бесконечно темные глаза жадно впитывали реакцию Лисы.   Все было так, как будто она это спланировала. Должно быть, так и было, и мысль об этом, осознание того, что Дженни, должно быть, действительно хотела этого какое-то время, было тем, что почти заставило Лису вскочить с кровати, но Дженни прижала ее к себе, удерживая на месте.   “Надень это”.   И снова, все, что Лиса могла сделать, это следовать указаниям, приподнимая бедра и натягивая ремни дрожащими руками, Дженни помогала ей затянуть ремни так, что у них обеих перехватывало дыхание.   Она могла видеть, как на лице Дженни промелькнул намек на то выражение, что было прошлой ночью, что-то вроде собственничества, и, возможно, брюнетка вспомнила, что говорила о пользовании ранее, но потом Дженни сняла нижнее белье, и вида ее, обнаженной и такой чертовски красивой и сексуальной, было достаточно, чтобы заставить Лису снова сесть, но...   “Откинься для меня, детка”.   Лиса моргнула, отрывая взгляд от тела Дженни.   “Что? Ты не хочешь, чтобы я-”   “Лиса”.   Рука Дженни схватила ее за горло, и все тело Лисы отшатнулось, когда брюнетка наклонилась ближе.   “Я сказала, ложись на спину. Я хочу прокатиться на тебе”.   О. Тогда ладно.   Лиса кивнула, как-то одновременно оцепенело и со всеми своими нервами в огне, когда Дженни взяла бутылочку смазки на прикроватном столике, брызнула немного на ладонь и-   “Черт возьми, блядь, Джен”, - выругалась она, закрыв глаза и отворачиваясь от совершенно непристойного жеста Дженни, размазывающей смазку по страпону - как будто она дрочила ей, блядь-   Она услышала тихий смешок, а затем звук бутылки, возвращаемой на стол, и:   “Лиса”.

***

Дженни подумала, что это был совершенно опьяняющий образ сам по себе. Лиса под ней с полуприкрытыми глазами, великолепная и обнаженная, если не считать черных ремней и большого изогнутого фаллоимитатора, который только и ждал ее, скользкий от смазки, которая им, вероятно, даже нахрен не нужна, потому что, боже, выражение раскрасневшегося лица Лисы вызывало у нее настоящую боль-   И этот взгляд потемнел, усилился, когда она прижалась к нему, едва дыша в предвкушении, сдерживая стон, когда кончик его коснулся ее входа-   “Давай”, - пробормотала Лиса, одновременно успокаивая и умоляя. “Ты можешь оседлать его, я не сдвинусь с места, я-”   “Будешь хорошей?”   Это сорвалось с ее губ почти инстинктивно, вырвалось из собственного подсознания Лисы, и она увидела, как эти нежно-розовые губы удивленно приоткрылись, медово-карие глаза расширились, и, о, тогда они могли сделать это вот так , потому что это дало ей как раз тот прилив ощущений и контроля, в котором она нуждалась.   “Ты будешь хорошей для меня, детка?”   Она понизила голос, желая прошептать блондинке на ухо, но давление при входе постепенно сводило ее с ума.   Однако эффекта было достаточно.   “Дженни”, - выдавила из себя Лиса в ответ, ее голос немного дрожал, дыхание сбивалось, а возбуждение витало в воздухе, когда руки Дженни нашли ее груди, используя их как опору и слегка поглаживая затвердевшие соски, ровно настолько, чтобы заставить ее вздрогнуть.   “Джен-”   Это было несравнимое удовлетворение до глубины души, во всех возможных смыслах, до конца опуститься на игрушку, наконец-то. Дженни почувствовала, как ее веки слегка затрепетали, а рот приоткрылся от этого ощущения, не в силах сдержать рваный стон, потому что блядь-   Она была такой охуенно заполненной.   “Лиса”, - пробормотала она немного пьяно, открыв глаза и тут же чуть не развалившись на части при виде восхищенного выражения лица Лисы, неприкрытого желания в ее взгляде, когда она упивалась сценой исчезновения толстого черного фаллоиметатора внутри Дженни, пока она не оказалась у его основания, прижатая к ткани ремня и мягкой загорелой коже Лисы.   “Так хорошо, детка”, - продолжила она, ее голос слегка дрогнул на словах, когда она слегка покачала бедрами, непристойное движение заставило Лису прерывисто вздохнуть, и она сделала это снова, потому что вида Лисы, ломающейся перед ней, неспособной пошевелиться или отвести взгляд, было более чем достаточно, чтобы вызвать необходимое количество влаги, чтобы сделать это комфортным - более чем комфортным, таким чертовски приятным, что игрушка выгибалась дугой внутри нее, когда она каталась на ней-   “Дженни, черт возьми, Джен, можно я-”   “Хм?”   “Если ты... если ты хочешь, я могу толкнуться, я могу-”   Рука Лисы коснулась ее бедра, твердая и в то же время предлагающая, и этого было достаточно, чтобы она приняла решение и кивнула.   Первое сопровождающее движение бедер Лисы заставило ее подавить крик. Это казалось безумием - более чем безумием, у нее даже не было слов.   “Боже, это хорошо”, - сумела выдохнуть Дженни, едва не увидев звезды на следующий. “Черт возьми, детка, это хорошо, не... не останавливайся...”   Она сильнее надавила на грудь Лисы, впиваясь ногтями, оседлав возникающие волны сладкого удовлетворения и пьянящего возбуждения, и по тому, как Лиса застонала, она могла сказать, что блондинка, вероятно, тоже смогла почувствовать часть ее, но потом она не могла ни о чем думать, потому что, как только Лиса снова толкнулась в нее, она полностью развалилась.   Это почти застало ее врасплох, интенсивный, головокружительный порыв, ее ноги дрожали, когда она отчаянно вцеплялась в игрушку, дергаясь сквозь нее, руки Лисы поддерживали ее на бедрах.   “Джен”, - прошептала Лиса, почти боготворя, и Дженни знала, что если она откроет глаза, выражение лица Лисы будет слишком сильным, заставит ее растаять в этих сильных, уверенных руках, поэтому она собрала последние силы и держала глаза закрытыми во время толчков, немного наклонившись вперед и пытаясь отдышаться.   Но когда она, наконец, сморгнув дымку, открыла глаза, она снова все потеряла. Потому что в Лисе было что-то другое, прямо тогда, когда она смотрела, как Дженни приходит в себя на ней.   Как будто она знала, что чувствовала Дженни, то, как оргазм был почти захватывающим дух, и все же почему-то этого было недостаточно, недостаточно, чтобы утолить жгучее отчаяние, вызванное намеком на ее толчки-   И то, как горел взгляд Лисы, то, что все в ней по-прежнему было сладким...   “Могу я... могу я дать тебе еще один?”   Несмотря на то, что Лиса все еще казалась немного ошеломленной, немного отрешенной, ее волосы были растрепаны, а щеки раскраснелись, ее слова были осторожными, немного чересчур осторожными, вероятно, она могла предвидеть, как Дженни заколебалась, напряглась при ее словах.   Потому что Дженни пока удавалось сохранять контроль, хоть она и активно теряла его. И Лиса позволила ей - позволила оседлать себя, позволила прижать к себе, держать под собой пьянящую, желанную и покорную, и на мгновение Дженни чуть было снова не отстранилась, но затем Лиса притянула ее к себе для поцелуя, и она почти растаяла.   Дженни застонала ей в рот, и блондинка воспользовалась возможностью, чтобы скользнуть языком ей в рот, ровно настолько, чтобы заставить ее снова застонать, а затем снова ахнуть от медленного, почти пробного движения бедер Лисы, совсем чуть-чуть вонзающего игрушку в нее, тихий намек, и это было так хорошо-   “Ты можешь доверять мне”, - прошептала Лиса, их губы были так близко, что Дженни практически могла ощутить вкус слов. “Пожалуйста, Джен, позволь мне позаботиться о тебе. Я знаю, ты хочешь все контролировать, но я могу позаботиться о тебе, если ты дашь мне шанс”.   Она подчеркнула этот момент еще одним толчком, и Дженни почувствовала себя слишком хорошо, чтобы сделать что-либо, кроме очередного кивка, чувствуя себя жидкой и горячей, такой горячей, но это было все, что нужно Лисе.   Лиса осторожно потянула Дженни под себя, и Дженни почувствовала, как ее спина прижалась к кровати, к шелковым простыням, а ноги безвольно раскинулись. Она внезапно почувствовала себя незащищенной, немного чересчур - обнаженной и распростертой, когда Лиса склонилась над ней, когда Лиса видела ее, вот так.   Но прежде чем она успела слишком углубиться в свои мысли по этому поводу, Лиса засунула страпон обратно в неё, силикон уже был достаточно скользким для этого, и от того, как он растянул её, рот приоткрылся в стоне.   “Блядь, Лиса-”   “Слишком много?”   Дженни не осознавала, что снова зажмурилась, пока не открыла их и не оказалась под этим потемневшим, сладким взглядом, и она почти не узнала голос Лисы из-за того, каким он был неровным, и она не знала, как сказать, что с Лисой всегда было слишком много, но и всего этого было слишком мало, ей нужно больше-   Что-то в выражении ее лица, должно быть, успокоило Лису или, по крайней мере, подтолкнуло ее к действию, потому что затем блондинка сделала это снова, отодвинувшись, а затем снова войдя, и это так отличалось от того, как Дженни использовала его на себе, это было намного больше-   “Боже, Дженни”, - задохнулась Лиса, ее голос был почти таким же испорченным, как чувствовала себя брюнетка. “Ты такая-”   Дженни смутно осознавала, что интенсивность ее возбуждения, должно быть, слишком легко ощущалась в воздухе, когда она была такой, распростертой и почти горящей от того, как сильно она в нем нуждалась, но она не смогла бы сдержать его, даже если бы попыталась.   “Извини”, - все равно попыталась она, немного поерзав, пытаясь найти хоть какое-то трение-   “Не... не стоит, это так...”   “Лиса...”   Лиса не двигалась, вероятно, сама была слишком ошеломлена всем этим, но Дженни была готова сойти с ума, если блондинка снова не начнет трахать ее, поэтому она грубо притянула ее к себе для нового поцелуя, пытаясь сразу успокоить и подбодрить.   “Ты справишься со мной?” - прошептала она, сама немного задыхаясь, потому что были вещи, которые она не говорила, что-то как могу ли я доверять тебе, что ты справишься со мной и можешь ли ты действительно пообещать, что не причинишь боли, а ты не причинишь её мне и пожалуйста, разберись со мной-   “Да-да, черт возьми, Джен, вот-”   Лиса начала двигаться, мучительно медленно, но этого было достаточно, чтобы Дженни застонала, пытаясь заглушить звуки, кусая губы, но затем Лиса поцеловала их, и этого было достаточно, чтобы ее рот приоткрылся, а ноги раздвинулись немного шире-   “Еще, Лиса, еще-”   Дженни даже не знала, о чем просила, но Лиса в ответ трахнула ее сильнее, и да, это, еще больше этого, все это, всю тебя-   “Боже, да, сильнее...”   Она почувствовала, как вся длина, наконец, вошла в нее, основание уперлось в ее вход, и они обе ахнули от этого ощущения, а затем вздрогнули от воздействия воздуха в их легких.   Потому что там, в воздухе, что-то было - возбуждение Лисы тоже, блядь, Дженни пришлось прикусить шею блондинки, чтобы не закричать, когда оно усилилось, судя по тому, как основание страпона тоже ударялось о клитор Лисы, когда она трахала ее, наполняя ее точно так же, как игрушка, и ее ногти, вероятно, оставляли следы крови на спине Лисы там, где они сошлись, чтобы прижать ее ближе, отчаянно пытаясь удержать, но она так сильно нуждалась во всем этом, так сильно нуждалась во всей Лисе, хотела, чтобы Лиса стала такой же раздетой и зашедшей так далеко, какой была сама, поэтому она закончила посасывать красивую отметину на шее блондинки и притянула ее к себе, чтобы поцеловать, отчаянно, беспорядочно.   “Сильнее”, - выдохнула она в эти мягкие губы, прикусывая нижнюю, вызывая вздох и сопровождающую его дрожь, и удар желания по ее чувствам был почти ошеломляющим, и ей нужно было-   “Жестче, Лиса, мне нужно-”   “Да?”   Дженни снова чуть не потеряла концентрацию из-за грубого, испорченного тона голоса Лисы, но она подумала, что может испортить все еще немного, потому что Лиса была такой хорошей - хотя ее собственная влага, вероятно, пропитала ткань ремней страпона - была такой хорошей, была такой осторожной, но Дженни хотела, она нуждалась-   “Лиса, детка, мне нужно, чтобы ты сломала меня”   Это была, наверное, самая чувственная вещь, которую она когда-либо видела, то, как изменилось все поведение Лисы, ее глаза впились в нее, когда ее решимость тоже сломалась, они обе сломались вместе, и смена ритма была жестокой, то, как Лиса вдалбливалаь в нее безжалостно, отчаянно, и все, что Дженни могла сделать, это прижать ее еще крепче, так же отчаянно, позволить их стонам слиться воедино среди абсолютно грязных звуков всего этого, а затем Лиса слегка сдвинулась, и угол изменился-   “Да”, - воскликнула она, не в силах удержаться от того, чтобы крепче обнять Лису, обхватить ногами талию блондинки, каким-то безумным способом пытаясь сделать так, чтобы она не останавливалась, потому что это было так хорошо-   “Черт возьми, да, Лиса, прямо здесь, прямо-”   “Здесь?”   “Блядь, не прекращай этого, боже, не останавливайся-”   “Я не остановлюсь”, - прошептала Лиса ей на ухо, каким-то образом одновременно грубо и нежно, и Дженни поняла, пока Лиса слегка небрежно целовала ее в щеки, что она плачет, на самом деле плачет от усилий и удовольствия от этого, от последовательного, но безжалостного ритма Лисы, от того, как все это затягивается, от полноты, и ощущение всего этого растаяло вместе с ощущением того, что Лиса тоже, от желания Лисы...   “Лиса, детка, не останавливайся-”   “Я не буду, Джен, я же сказала тебе, поверь мне, я не стану-”   “-черт- не останавливайся, хочу, чтобы ты... хочу, чтобы ты кончила-”   Она почувствовала, как Лиса вздрогнула при этих словах, и одновременный, ошеломляющий всплеск их взаимного возбуждения сделал слова неуместными, невозможными, все сузилось до ощущения этого, низкого дыхания Лисы ей на ухо, её мышцы над ней, работающие в постоянном, мучительном, жестоком темпе, ударяющие в то место внутри нее, от которого все пропадало-   “Посмотри на меня”, - пробормотала Лиса низким голосом, напомнившим о том, как она сказала произнеси мое имя прошлой ночью, и Дженни поняла, что снова закрыла глаза, потому что всего было так много, и она не могла заставить себя колебаться из-за того, как Лиса трахала ее, словно от этого зависела ее жизнь, поэтому она открыла глаза.   У нее перехватило дыхание от благоговения и темноты во взгляде Лисы, от ее лица, слегка затуманенного слезами, но все еще такого до боли великолепного, от выражения желания и чего-то более мягкого, когда она наклонилась-   “Отпусти, Джен. Я держу тебя. Я обещаю- просто отпусти”.   Этого было достаточно, чтобы полностью подтолкнуть ее к краю.   Чувство расслабления с Лисой внутри, трахающей её достаточно сильно, чтобы она увидела звезды, когда сжимала её, было настолько сильным, что Дженни почувствовала, как еще одна слеза скатилась по ее щеке, она вскрикнула, и ее голова откинулась назад, когда все нахлынуло одновременно, а затем Лиса была прямо там же, с ней, ее наслаждение разлилось в воздухе, когда она кончила, задыхаясь и покачивая бедрами, и Дженни могла видеть это, и Лиса могла видеть ее, и эффект был настолько сильным, что все, что Дженни могла сделать, это просто выдержать, позволить захлестнуть ее, принять все это и впитать, позволить всему, всей Лисе, наполнить ее чувства.   И все, о чем она могла думать, пока все горело и иссякало, было: Я никогда не знала, что это может быть так.   Мысль была электризующей, почти осязаемо воспламеняющей. Это снова вызвало в ней свежую волну сильного, ошеломленного желания, хотя она только что спустилась с небес.   Она хотела этого снова. Она не хотела, чтобы это перестало казаться таким - боже, такого никогда раньше не было, и с тяжелым дыханием Лисы ей в ухо, когда она спускалась с собственного кайфа, с ощущением Лисы все еще внутри нее, с запахом мангового геля, пота и чистого секса-   “Еще один”, - выдохнула Дженни, ее горло пересохло и першило от всех стонов. “Еще один - Лиса-я, дай мне еще, я хочу этого-”   Лиса поцеловала ее, немного небрежно, и этой мягкости было почти достаточно, чтобы заставить ее захныкать, слегка потереться о промокшую игрушку, которая все еще причиняла ей боль и снова сжаться.   “Пожалуйста-”   “Джен, тебе следует отдохнуть-”   “Нет, пожалуйста-”   Она все еще плакала, почти отстраненно осознала Дженни. Она, должно быть, выглядела ужасно, переутомленная, ее раскрасневшееся лицо блестело от слез, которые Лиса нежно смахивала и вытирала поцелуями, с нежностью, которая только заставляла ее плакать еще больше, потому что это чувство тоже было новым. Все это было настолько ново, что она задалась вопросом, не это ли чувствовала Лиса, когда они переспали в первый раз, как все это было настолько затягивающее, на совершенно ином уровне чувственности, чем все остальное когда-либо было, чем все остальное когда-либо будет.   “Пожалуйста, я хочу больше, ты сказала... ты сказала, что можешь справиться со мной, позаботиться обо мне-”   “Я дам тебе больше, детка”, - ободряюще прошептала Лиса ей в кожу, целуя соленые щеки. “Я дам тебе еще очень много, я позабочусь о тебе, но сначала давай принесем тебе немного воды, хорошо?”   Нет, Дженни почти хотелось закричать, прижимая блондинку ближе, впиваясь ногтями до такой степени, что могло бы быть больно, если бы у нее хватило присутствия духа осознать это. Нет, я хочу большего, я хочу тебя-

***

То, что она смогла оторваться от захлестывающих, жаждущих волн возбуждения и влечения, которые, казалось, захлестывали брюнетку перед ней, было свидетельством силы Лисы, физической и умственной, но она медленно высвободилась, успокаивая всхлипы и отрицания мягкими поцелуями и нежными прикосновениями.   Она заставила Дженни выпить воды, прижимая ее при этом к груди, часть воды пролилась между ними, но это едва ли имело значение, поскольку они и так были скользкими от пота и других жидкостей.   “Хочу еще”, - выдавила Дженни, как только сделала несколько глотков воды из бутылки на своем столе. “Пожалуйста, Лиса, ты сказала-”   Она попыталась собрать что-то демоническое внутри себя, что-то, что притянуло бы Лису обратно, но блондинка уже наклонилась, снова целуя ее, направляя обратно вниз.   “Я знаю, детка, не волнуйся. Я поняла тебя”.   Перевозбуждение немного утихло, ровно настолько, чтобы блуждающие руки блондинки снова разожгли пламя желания, более спокойное, хотя и не менее требовательное и интенсивное, чем раньше.   Это было другого рода удовольствие, нежность. Казалось, что каждое прикосновение было обещанием, повторением заверений Лисы, того, что видишь, все в порядке, ты в порядке, я держу тебя, и ее светлые растрепанные волосы щекотали лицо Дженни, пока ее ласки превращали стоны Дженни в более мягкие, требующие всхлипывания.   Почтение и забота, с которыми Лиса прикасалась к ней, были одновременно естественными и нереальными. Дженни могла разобрать некоторые мысли в голове Лисы - разрозненные, нечеткие вещи о том, как выглядела Дженни, как Лиса хотела, чтобы она выглядела снова, - но они были мягче, милее. Блондинка умело заводила ее, проводя по ней руками, как по искусству, которое можно легко разрушить, надавливая на ее соски, а затем вдыхая с затуманенным, пьяным выражением лица-   “Ты такая красивая, Джен”.

***

Лиса не могла не быть честной. Она держала это в секрете, удерживала нежность, потому что Дженни выглядела совершенно раздавленной перед ней, все еще заплаканной и запыхавшейся, у нее самой все еще перехватывало дыхание от мощных, головокружительных волн возбуждения - возбуждения Дженни.   И Дженни сказала сломать ее, но, возможно, в том, чтобы сломаться, тоже было что-то мягкое. Лиса не знала, почему она хотела показать это брюнетке - такое чувство, что они были в репетиционной студии, как будто Дженни не совсем понимала, как двигаться, и поэтому она должна была показать ей, замедлить это. Позже они могли бы исполнить это в другом темпе, но отчаяние в милых тихих звуках Дженни, слезы на ее лице-   Видеть эту сторону брюнетки было привилегией. И Лиса принимала эту привилегию - она наслаждалась ею, и какими бы собственническими не были демоны, она была почти уверена, что сможет соперничать с ними, потому что было что-то захватывающее в том, чтобы быть причиной этого. Особенно после того, как она увидела, как Дженни ломается под ней, распадается на части и умоляет ее кончить с ней, хватая ртом воздух и еще что-то, как будто она изголодалась по этому прямо сейчас.   “Лиса”, - захныкала Дженни, и блондинка поняла, что ее мысли блуждали, поэтому она поцеловала уголок рта Дженни, позволив губам спуститься к ее шее, а рукам - к подтянутому животу.   Она сама застонала, почувствовав, какой влажной была Дженни. Практически истекающая влагой, трахнутая горячо и грубо и все еще нуждающаяся, возбуждение прилипло к кончикам ее пальцев, когда она провела ими по складочкам, остановившись на клиторе, наслаждаясь тем, как рот брюнетки приоткрылся в греховном "О" от этого ощущения.   “Боже, Джен, ты такая грязная”, - выдохнула она, осознавая, каким хриплым был ее голос, но ничего не могла с этим поделать. “Неужели это я-”   “Это все из-за тебя”, - сразу ответила Дженни, даже не дав задать вопрос, с таким нуждающимся видом потершись о ее пальцы. “Это все- для тебя, блядь, Лиса, я хочу-”   “Да? Ты хочешь меня?”   “-хочу твой рот, детка, пожалуйста-”   Это был намек на мольбу, который сделал необходимое, когда их взгляды встретились, и все, что она могла видеть, было желание и отчаяние, и все, что она могла, это опуститься ниже, скользнуть пальцами еще глубже, которые практически не встретили сопротивления, когда она запустила их внутрь, одновременно прижимаясь ртом к клитору Дженни.   Дженни завизжала, и звук был таким прекрасным, что Лиса чуть не сделала то же самое, почувствовав вкус, смачивающий подбородок и покрывающий язык, эта волна цветочной сладости заглушала все остальное.   Она сохранила самообладание настолько, чтобы не торопиться в первый раз. Быть нежной, прикасаться основательно и бережно, пока Дженни не заскулила и не задергалась, сжимая кончики ее пальцев. Но затем она практически почувствовала, что брюнетка умоляет о большем, поэтому она снова сменила ритм, ускорившись, добавив третий палец и сильно посасывая клитор-   “Лиса”, - продолжала стонать Дженни, и звук ее имени из этих губ был чем-то вроде молитвы, но на самом деле казалось, что Лиса была той, кто поклонялась, сосала и облизывала ее с греховными звуками, но не могла удержаться от того, чтобы с благоговением смотреть вверх, наблюдая, как руки Дженни сжимаются в кулаки, а голова запрокидывается, а затем она снова почувствовала, как сжимают ее пальцы-   На самом деле, она могла бы остаться там навсегда. Зарытой между нежной кожи бедер Дженни, пробующая ее на вкус на языке и в горле, пока слизывала и глотала каждую каплю, вдыхающая ее сладость с каждым глотком кислорода, чувствующая, как ее влага впитывается в кожу, погружающая пальцы только для того, чтобы их задушили, пока брюнетка кончает снова и снова.   Однако был момент, когда дыхание Дженни стало тяжелым и она, казалось, откинулась назад, наконец, ее мышцы расслабились, поэтому Лиса в последний раз поцеловала ее в клитор и вышла так нежно, как только могла.   “Как ты себя чувствуешь?” - осторожно спросила она, в горле у нее слегка пересохло, когда она сглотнула, смакуя последний вкус Дженни во рту.   “М-м-м”, - пробормотала Дженни, небрежно склонив голову набок, рассматривая ее сквозь опущенные ресницы темным, усталым взглядом. “Думаю, неплохо”.   “Ты думаешь?”   Лиса внезапно забеспокоилась, что причинила ей боль - возможно, последних было слишком много, - но Дженни только медленно покачала головой.   “Нет, я... хорошо, я просто...”

***

Это было хорошо. Так хорошо - почти слишком хорошо, и то, как Лиса все еще говорила с ней так осторожно, ее руки нежно лежали на ней, как будто это было естественно-   “Ты можешь уйти прямо сейчас, если хочешь”, - вот что придумала Дженни, хотя по какой-то причине у нее что-то немного защемило в груди. Она чувствовала себя парящей, полностью пресыщенной и все же необъяснимо…   “Что? Я не... Джен, я никуда не уйду”, - ответила Лиса, потрясенная и, возможно, немного обиженная. “Я имею в виду, нет, если ты не хочешь, чтобы я...”   “Я не хочу, чтобы ты делала это”.   Слова слетели с ее губ почти бессознательно, выталкиваемые тем чувством в ее груди, которое теперь дрожало, нуждалось, но - в чем?   “Я не, я...”   Она не могла этого объяснить. Не могла выразить словами, что все по-прежнему было туманным и желанным, но по-другому.   “Вот”, - вместо этого сказала Лиса. “Просто... иди сюда, я могу...”   А потом Дженни потянуло к ней, к мягкости и затяжному послевкусию манго-медовой сладости, к теплу.   Ой.   Возможно, при этом она издала какой-то звук, что-то вроде всхлипа облегчения. Что-то смущающее, без сомнения, даже когда она свернулась калачиком, это тепло и ощущение мгновенно успокоили ее.   “Детка”, - тихо пробормотала Лиса, коснувшись губами ее уха и теснее прижимая ее к груди. “Джен, неужели никто раньше не заботился о тебе после?”   Что-то в ее тоне заставило горло Дженни сжаться. Она почувствовала, как горячая слеза снова обожгла ее веки, но ей удалось скрыть любой признак этого в своем голосе. Она уже достаточно выплакалась, и, действительно, какой странный вопрос.   “Демоны не нуждаются в дополнительном уходе, Лиса”.   Хватка Лисы вокруг нее усилилась, но каким-то образом ее мускулистые руки заставляли ее чувствовать себя - не в ловушке, может быть - в безопасности? И теплой, все еще - такой теплой.   Это было здорово.   “Кроме того”, - продолжила Дженни, подавляя это особое чувство, говоря, хотя ее голос все еще был хриплым от всех этих занятий. “Не то чтобы я часто это делала”.   Это существо позволяет любому, не говоря уже о том, кто ей дорог или кто заботиться о ней, трахать её раз за разом, пока она не станет мягкой, нуждающейся и слабой, или что бы это не значило.   “Хорошо”, - ответила Лиса таким тоном, будто ей есть что еще сказать по этому поводу, но пока ограничусь этим. “Хорошо, но... когда бы мы ни делали это, я думаю, что хотела бы обнять тебя потом. Знаешь, как ты иногда делаешь для меня. Если ты не против.”   Это было очаровательно прозрачно, то, как она рассказала о себе, а не о брюнетке. Дженни почувствовала, что слегка улыбается, и впоследствии спрятала ее в груди Лисы.   “Если ты настаиваешь”.   Тогда она позволила Лисе обнять ее под хрупким предлогом этого. Однако она встала, чтобы самой набрать воды, отмахнулась от помощи блондинки, шла немного неуверенно - и, черт возьми, занятия и R2P практика на следующий день будут адом.   Вода действительно помогла, и то волшебство, которое сотворила Лиса, подержав ее немного, тоже помогло, вернув ее в более или менее устойчивое состояние. Достаточно уверенно, чтобы заметить затяжную сладость в воздухе и снова присоединиться к блондинке в постели.   Это было мило, то, как расширились глаза Лисы, когда она провела рукой по её волосам, слегка потянув их, чтобы обнажить шею сбоку, и томно лизнула, пока не добралась до уха.   “Кстати, о желании”, - прошептала она, наслаждаясь тем, как Лиса слегка вздрогнула, как всегда, когда она шептала ей на ухо.   “Джен, ты не обязана... Я имею в виду, ты все еще голодна?”   Голодная. Правильно. По какой-то причине Дженни почти забыла, что весь смысл всего этого в кормлении, но она восприняла это спокойно, поддерживая соблазнительный тон и отбрасывая все другие чувства, вызванные ее собственной небрежностью.   “Я всегда голодна рядом с тобой. И, кроме того, ты насквозь промокла для меня”.   Это не было ложью, и они обе это знали, но Лиса подняла руку между ними, прежде чем Дженни смогла снова уложить ее обратно на простыни.   “Я серьезно. Ты не обязана - тебе следует отдохнуть...”   Дженни сдержала легкое рычание при этом, при намеке на то, что ей, возможно, нужен отдых. Это правда, что ее мышцы болели, и что она все еще чувствовала себя немного неуверенно, но-   “Я не слабая, Лиса”.   Она попыталась податься вперед, но эта рука все еще крепко держалась на ее груди.   “Я знаю, что это не так. Но-”   “Отлично”, - вмешалась Дженни. “Тогда садись мне на лицо”.   Это вызвало у нее ту реакцию, которую она хотела.   И позже, когда Лиса спускалась с пика, раскрасневшаяся и ошеломленная, цепляясь за нее, как делала всегда, содрогаясь, когда брюнетка уверяла ее, какая она хорошая, как хорошо у нее получается, Дженни обнаружила, что больше склонна страдать от этого, чем раньше, и обнаружила, что это вовсе не страдание. На самом деле, это заставило что-то в ней почувствовать себя немного успокоенной, в удовлетворении от того, что она та, кто делает Лису такой цепкой, от того, что она та, к кому Лиса прислонилась.   “Ты такая странная”, - невольно пробормотала Дженни, даже не понимая, что она имеет в виду.   “Это ты странная”, - ответила Лиса, и брюнетка почувствовала еще одну вспышку гордости и удовлетворения от усталости и пресыщения в ее голосе, хотя он быстро стал немного более серьезным, неуверенным. “Могу я... извини, я просто очень устала, так что ты не возражаешь, если...”   “Ты можешь снова переночевать здесь, если хочешь”.   Дженни пыталась говорить об этом небрежно. Ей это не совсем удалось, но никто из них это не прокомментировал.   “Спасибо. Хотя, возможно, мне понадобится одолжить пижаму”.   “О? У тебя все грязные?”   “Нет, они просто в моей комнате. Это слишком далеко”.   Сонная, с затуманенными глазами, улыбающаяся Лалиса Манобан очень мешала Дженни не улыбнуться в ответ.   “Ты такая ленивая”.   “М-м-м”.   Лиса безоговорочно приняла ее суждение и пижамный комплект, хотя вид ее в черном шелковом…   “Ты собираешься продолжать разглядывать меня, или мы действительно собираемся лечь в постель?”   Дженни заставила себя отвести взгляд от того места, где ниспадал подол шорт, едва прикрывая что-либо из ее длинных, подтянутых ног, и несколько неубедительно закатила глаза.   “Тебе следует носить больше Chanel”, - сказала она вместо ответа, выключая свет. Они обе вернулись в постель - шелк к шелку, кожа к коже, легко находя друг друга. “Тебе идет”.   “Я больше похожа на девушку из Celine”, - поддразнила Лиса, изображая высокомерное пренебрежение. “Может, Bulgari, ты знаешь. Дерьмо высокой моды”.   “М-м-м. Высокая мода, как тот желтый свитер, который ты носила на днях?”   “Эй! Не переигрывай”.   Дженни засмеялась, немного сонно. Каким-то образом она снова оказалась в объятиях Лисы, ее практически окружили, но она не могла найти в себе сил возражать - блондинка была все еще такой теплой, и они хорошо подходили друг другу.   “Мои искренние извинения”.   “Да, да. Кстати, какой твой любимый цвет?”   “Черный”.   “Тьфу. Конечно”.   Дженни пнула её пяткой в ответ на это, неопределенно улыбнувшись легкому визгу, который издала Лиса, когда подача нашла свою цель.   “Ой! Отлично, черный - это круто, я думаю”.   “М-м-м. Черный или - я не знаю, розовый, может быть. Может быть, красный…”   Она почти заснула, когда ее разбудил тихий смешок Лисы.   “Что?” - пробормотала Дженни.   “Красный”.   “Что насчет него?”   “Ничего, просто... Думаю, теперь я точно знаю, что глаза суккубов на самом деле не краснеют, когда они испытывают оргазм... ой! Опять?”   “Ты это заслужила. Заткнись и дай мне поспать, Лиса-я”.   Лиса заткнулась, вместо этого нежно поцеловав ее прямо в ухо, и это в сочетании со всем остальным заставило Дженни снова почувствовать тепло.   Это было рискованное чувство. Но она все равно чувствовала его, держала близко к груди, прямо у сердца, и позволила ему немного задержаться, когда засыпала под нежное дыхание Лисы у своего уха.