Переживания: Хроники Грега, или невероятные похождения Грегори Джонсона

16.07.2016.

Алексис

Проснулся он, когда… уже светало. А сколько успело пройти времени — может, это был и не следующий день, а какой-нибудь другой, — было непонятно. Но об одном ему стало известно очень скоро. Грег так и валялся на спине, а повернув голову, лицезрел Алексис рядом. Она была здесь. Все еще здесь… Потом спустя мгновение до него дошло еще кое-что, и он подскочил в кровати, расширив глаза. Какого… Алексис не просто осталась. Ни хрена. Она с какой-то стати была теперь в одном из его банных халатов, с полотенцем на голове, и спала как ни в чем не бывало… Грег не мог поверить в это. Нет, конечно, не случилось ничего такого, из-за чего он мог бы рухнуть в еще один обморок, но сам факт того, что. Он бросил взгляд на себя и увидел, что также был накрыт одеялом по талию. Ну отлично… Просто отлично. Пожалуй, тут ничего особо и не скажешь, ну кроме одного. Грег посмотрел в сторону окна, замечая, как солнце поднималось все выше, и решив, что пора и потревожить покой девчонки, сказал достаточно громко: — Какого хрена? На счастье Алексис услышала и проснулась с первого раза. Он молча наблюдал, как она поморгала, сонно поглядела, начала отходить от сна, и ждал ответа на вопрос. — С добрым утром… — сказала она — вместо чего бы то ни было другого. Замечательно. Грег не отозвался. Алексис же потягивалась с блаженным видом, но увидев, что он вообще-то не шутил, тоже посерьезнела. — Не доброе?.. — Ну я даже не знаю, — сказал Грег, не скрывая угрюмости в голосе и даже не пытаясь. Она должна была знать… Должна была знать, что путала с чего-то берега. Как это иначе было назвать? Явно не охренительным сюрпризом, который она решила сделать ему под утро. Он вообще даже, блядь, не ожидал, что все может вылиться в это… Хотя что-то подобное он и имел в виду. Вчера, когда тащил к себе и подумал еще, не перегибает ли палку, идя на такое. Теперь, учитывая наглядную картину, понятно было, что перегибал. Вот же блядь. — Прости, — неуверенно начала Алексис, глядя на него своими невинными глазами, — я не хотела доставлять неудобства… Грег тихо вздохнул, с трудом скрывая всю степень его, так сказать, негодования, и мотнул головой. — Успела принять душ, значит? — спросил он, хоть и очевидное, но просто говоря по крайней мере что-нибудь. Не молчать же. — Ну да, — ответила Алексис. — Что-то не так?.. — Вид ее был по-прежнему растерянным. Но с чего бы? Разве все не было очевидным? — Мне уйти? Он помедлил. Вот на этом моменте, от такого вопроса, притормозил. Было ли ему не по душе то, что она успела сделать без его ведома? Да. Хотел ли он, чтобы она оставила его?.. Этот вопрос был уже сложнее. — …Нет, — через секунду раздумий сказал Грег, сказал честно. Но все же это не отменяло паршивость ситуации. И чего она пошла на это, спрашивается? Настолько было невмоготу? — Нет. Но я тебе не давал разрешения слоняться по дому. — Это большое для тебя дело? — парировала Алексис с небольшой улыбкой. Грег отвел от нее глаза, посмотрев вновь на одеяло, которым был укрыт. Забота, мать ее. Он же просил об этом. — Слушай… у нас вроде как был секс. Ты ведь не хотел бы, чтобы я так и лежала рядом с тобой, потная и сырая? Тебе тоже не помешало бы принять душ, так между прочим. Грег слегка выпрямился: — Меня не то что бесит само то, что ты сделала — меня бесит, что ты сделала это без моего ведома, — доходчиво объяснил он и повернул голову. Алексис лежала, вся такая невозмутимая, и, он заметил, слегка надула губы. О черт… Но все же: — Такая непосильная задача? Было тяжело разбудить и сказать? — Я пробовала тебя будить, — отвечала Алексис. Более спокойно, чем он, начинающий психовать. — Я пробовала, но ты спал очень крепко. — Потом она ухмыльнулась — непонятно чему, хотя здесь и имелись кое-какие догадки. — Видимо, ты был так удовлетворен, что спал как убитый. Это правда. Это была правда, и скрывать нечего. В данный момент времени Грегу было очень хорошо — не считая этого небольшого конфуза, а говоря о состоянии в целом. Он значительно… усмирил свой голод, член уже не ныл так и не хотелось наброситься на любую встречную. Потому что он неплохо так вчера поработал… Грег не мог ничего с собой поделать и обратил внимание на неприкрытую халатом область на груди Алексис, думая о том, как ласкал ее прошлой ночью ртом и что ему мучительно сильно хотелось это повторить. Зачем она вообще прикрывалась, если так подумать? Теперь — после того, что уже было. Он задумчиво пожевал губу, и затянув с этим, наконец ответил: — А ты нет. — Он не испытывал какого-то дискомфорта по поводу этого, но все же, может… Может, было и малость прискорбно, что он не затрахал до такой степени, чтобы она проспала всю ночь не просыпаясь, а полезла в душ только утром, если до этого вообще бы дошло, с его ведома. Блядь… Это же надо было так лохануться. И что теперь делать? Где гарантии, что она и впрямь сходила в один только душ, а не облазила весь дом, пока он дрых? Грег слегка сместился и вовсе лег на бок к Алексис лицом, облокотившись на локоть. Он молчал с мгновение, пытаясь… пытаясь подобрать слова, которые были бы не сильно жесткие по отношению к ней — все-таки она не наложала прямо чересчур, и это не был конец света. — Слушай, эм, — начал, нахмурившись и проведя пальцем по ее руке повыше запястья. Говорить было непросто. По сути он и не знал, что вообще говорить и все такое. Он еще никогда, блядь, не просыпался с девушкой. Эмили — не в счет. Эмили была все-таки его сестрой. Пока он, уже вконец так оклемавшись от сна, раздумывал, что бы такого ляпнуть, чтобы не выглядеть в глазах Алексис каким-то бесцеремонным мудаком, но и ни в коем разе не милым хозяином, с чего-то вспылившего, но на деле готового холить и лелять каждого своего гостя, она снова помогла ему. Просто, будучи куда менее напряжной, такой улыбчивой, красивой. Алексис положила руку поверх его и медленно переместила на свою грудь. Грег смотрел ей в глаза. Внезапно в нем отпало желание что-то обсуждать, разбираться во всяком. Он, конечно, помнил, но это стало волновать в малейшей просто степени. Он перевел взгляд на грудь, ловя себя на мысли, как ему везло, и не раздумывая начал жамкать эту прелесть, слегка теребить ее. Улыбка Алексис стала пошире, что он мог замечать периферийным зрением. Такая упругая грудь. Такая складная. Он, конечно, трогал эту часть женского тела только во второй раз в жизни, но если почти у каждой грудь была такой на ощупь, это ли было не раем. Ему не терпелось выяснить этот вопрос. — Мне кажется, ты слишком напряжен. Расслабься, — заговорила Алексис, и он быстро глянул на нее, прежде чем вернуться к своему приятному делу. Вот так… беря за нежный сосок и оттягивая его немного на себя. Алексис ахнула, продолжив: — Мне кажется, ты паришься по пустякам. Зачем это?.. Я же тебе претензии не предъявляю за то, что ты порвал мой топик. А, да. Точно. Он и забыл уже об этом. Грег посмотрел на нее снова, и в этот момент, наверное, у них обоих проскочила одна мысль в голове. В чем Алексис почапает теперь домой. Вариантов здесь было не так чтобы много. Он покривил лицо и спросил без особого энтузиазма: — И что теперь? Пойдешь голой отсюда?.. Или, может, хочешь, чтобы я зашил тебе? Алексис с весельем покачала головой. — Не нужно, — сказала она, и Грег мог вздохнуть спокойно. — И я, конечно же, не пойду домой голая, потому что это уж слишком экстремально для меня, но… — Она выдержала недолгую паузу, которая не могла понравиться. — Ты мог бы одолжить мне что-нибудь из своих вещей… Грег цокнул языком прежде, чем успел остановить себя, но блядь. Какая же… Какая же это все-таки была хрень. Отдать ей какую-то свою вещь? Серьезно? И что ожидает его дальше? — А у меня нет вещей, — зачем-то выдал он. — Я так, налегке… Что было на мне, это весь мой гардероб. — Ну так и отдай мне тогда ту свою рубашку, — невозмутимо сказала Алексис, черт бы ее побрал. Вместо всяких слов он лучше приподнял брови, молча спрашивая этим, знала ли она, что вновь чего-то путала. Но в ответ была снова эта ее игривая улыбка. — Ну, что? Ты такой жмот? — Я ебучий жмот и придирчив к тому, что мое, — не стал отпираться Грег… Усмехнулся и прикрыл глаза. — Я довольно-таки скрытный, как ты можешь понять. Может, слегка странный. Но самую малость. — Он услышал смешок Алексис и слегка улыбался сам. Потом добавил, к этой хрени: — Возможно, это напрягает, но я такой, какой есть. Не хочу прикидываться и выставлять себя тем, кем я не являюсь. — Грег посмотрел на Алексис и начал вставать. — Извини, я отойду… ненадолго, — потому что ему и впрямь было надо. Утренний ебучий туалет, все дела. И он бы с радостью не слезал с кровати оставшееся свободное время, чтобы повеселиться с Алексис, попросту устроить вчерашний траходром ни свет ни заря, блядь, но организм в плане этого не впал в спячку, а продолжал работать в обычном ключе. Так что он махнул на прощание и ретировался в туалет, где за делом погрузился в размышления. Блядь… Вот это ночка. Более развязная, более долгая, чем в прошлый раз. Надо ли говорить, что он как-то не был опечален этим событием? Что-то его все устраивало — более чем. Как он помнил, все прошло чуть ли не идеально. Ну если говорить конкретно об «акте соития» и не брать в счет эти моменты, где он лоханулся. А сколько еще по-настоящему… приятных минут, часов, он мог бы пережить в будущем таким же вот образом. Хотя слово «бы» здесь однозначно лишнее. Он, блядь, позаботится об этом. Сделав свои дела, Грег пошел обратно. Ничего больше не оставалось. На него накатила теперь легкая неуверенность, но все же он продолжал идти, пока не добрел до нужной комнаты, где и оставалась лежать Алексис во всей своей красе. — Э-эй, а я думала, ты уснул там, — сказала она, пока он мешкал и встал в дверном проеме, не зная, как поступить… Новый день начинался. Вчера вечером было отпадно, вчера было все заебись… Но сегодня — это сегодня. У него имелись свои кое-какие дела, за которые он брался с самого утра, и идея присутствия Алексис при этом не была привлекательной. Ни в коем разе. Грег со вздохом прошел в комнату, не поддерживая прежний энтузиазм Алексис. Она была игривой, все такой же улыбчивой, и как бы ему не хотелось насрать вообще на все и просто замутить еще раз на этой же кровати с охуенной девчонкой, он боялся, что… — Короче я понимаю, что это явно не то, что ты хотела бы услышать… но тебе уже пора, — сказал Грег в конце концов, смотря на невозмутимую Алексис. Его заявление ее не тронуло, а если и тронуло, то не особо это было заметно. Грег глянул на часы на стене. — Давай. Поднимай свою охуенную задницу… И уходи. Он не знал, что на нее нашло в этот момент. А нашло на нее то, что она засмеялась — уже в свойственной ей манере. Грег лишь смотрел, не видя здесь ничего смешного. Но ему было забавно наблюдать за ней, это был факт. — Блин, ты такой смешной, — сказала Алексис в свой черед, когда подняла голову. Ее щеки слегка раскраснелись… И вновь он обратил внимание на ее зубы, уж чересчур сильно они бросались в глаза, и на ту область, что пониже — шею… Это было как механизм внутри него, который в эту секунду опять запустили. Вряд ли назвать иначе. Он и так был весьма-таки на взводе от одного осознания того, что в его доме была девчонка, была с ним в одной просто комнате, а тут. Тут он заострил внимание на некоторые части ее тела, которые, он уже знал, его заводили — и ему просто требовалось приложить все силы, чтобы не… — Эй. Грег отвел взгляд уже от груди, так и прикрытой халатом, и поднял, заставил себя поднять его выше и посмотреть в глаза. — А? — сказал он как мудак. И на том повисла пауза. Пока Алексис не перестала смотреть на него с лукавой улыбкой и снова не прыснула от смеха. Грег смотрел на нее секунды две и в этот раз не сдержался тоже. Настолько ситуация была тупой, как ни крути. — Ты бы… видел себя сейчас, — запинаясь, выдавила Алексис, и веселилась только так. Он не то чтобы особо подхватывал, но посмеивался, без труда признавая свою… неуклюжесть, если это верное слово. — Ты пялишься на меня, словно я какой-то экспонат в музее; ты просто невыносим, — продолжала она свою тираду, а Грег сделал неуверенный шаг вперед, к кровати. Он не планировал. Его тянуло к Алексис уже автоматом. Тянуло сделать. То, что было вчера, и еще многие другие вещи. — Ну и… Ну и что с того? — все, на что хватило его. И пока она сама улыбалась и качала головой на его поведение, он сам уже посерьезнел, теперь было не до смеха. Он и впрямь приближался к кровати, маленькими шажками и чуть ли не на цыпочках. — Да, я пялюсь на тебя так… как ты сказала. Что не было ни капли странным. Было понятным. Для него. — Я тебя спросила, куда ты сегодня намылился, — сказала она, видимо, повторяя то, что уже говорила, и вызвав толику раздражения самим вопросом. Как будто подобного рода темы и правда были ее делом. — Тем более сегодня, тем более в такое время, — выделила последние слова. — Я намылился туда… куда надо мне намылиться, — ответил Грег просто. — И в самом доме мне еще надо сделать те дела, которые мне надо сделать. Независимо от того, какая бы красавица на моей кровати прямо сейчас не лежала. Он подозревал, что его слова произведут эффект, и так и случилось. Ее улыбка стала шире, уже не такой веселой — скорее довольной. Потом Алексис зашевелилась, о черт, в кровати вовсе, заерзала на ней, и не залезть сейчас на последнюю, не присоединиться… Это, блядь, казалось настоящим преступлением. Грег правда сделал шаг, еще один… Прежде чем остановился. Да — да, сделал это. Как бы нереально для него самого это не казалось. Потому что — конечно… Конечно, ну конечно. Все, чего ему хотелось, в последнее время, в последние дни, тем более сейчас, когда возможность была досягаемее некуда, это киску. Рот, задницу… Что угодно из этого. Миллион раз, да и этого будет недостаточно. Совсем. — А это не может… немного подождать? — спросила Алексис как по команде. В том смысле, что подначивала, на всякие вещи, когда он и так сохранял уже последние сраные крупицы самообладания. — Ну, твои дела? — Нет… — выдавил Грег. Смотря в эти глаза и буквально утопая в них. — Не может. Алексис чуть сместилась на это охуенное его заявление и перестала лежать боком, плавно оказавшись на спине. Она… будто бы приглашала. Была доступной для него одного, просто подходи и бери. И Грег был уже на последнем издыхании. Это нихуя не было шуткой. Это было самой правдивой правдой из всех существующих. Тугость… Ощущение того, когда обхватывают в той области. Такое потрясное ощущение. Одно из лучших, если… не самое первое идущее в списке, том самом, где были все значимые вещи, которые успели с ним произойти за все эти семнадцать лет. Первые его попытки играть в футбол и последующие случающиеся победы? Невъебенные эмоции во время этого? Любой его счастливый момент с сестрой? Да что это вообще? Как что-то из этого могло сравниться с… С. Он знал, что был мудаком, знал, что так думать обо всем неверно, что он не мог так предательски относиться ко всему, блядь, и правда для него очень значимому, но ЭТО. Блядь, э́то. Он много раз испытывал счастье, да, во многих его проявлениях, но с ним еще никогда не было такого, чтобы он чувствовал, что в самом раю. Вот такая была у него истина. И хуй знает, что с этим делать. И что делать со вставшем хуем, уже всецело готовым к новым приключениям. Само собой, проблема была решаема, и это очевидно, что именно надо было предпринять. Ничего очевиднее, блядь, не существовало в природе. Но это не значит, что он поддался бы этому… сейчас. Вот прямо сейчас. Когда не надо было поддаваться. В натуре не надо. Потому что у него были дела. Своя утренняя и дневная рутина, и даже вечерняя. Он мог нормально освободиться только ближе к ночи, а сейчас. Сейчас не было времени на это. Ебанный в рот. — Предложение, конечно, очень заманчивое, — начал он бормотать, как пришибленный зомби, только вылезший из комы, — но… вынужден отказаться. — Ты в этом уверен? — вновь стала она, давить на больное. Следом повернулась обратно на бок, похлопала по месту рядом, и в этот момент Грег поймал себя на мысли, как ей шло лежать на этой кровати. Пожалуй, Алексис могла бы остаться на ней навечно, и он не был бы против. Хотя не навечно, само собой разумеется. Пока она оставалась такой же молодой и красивой. — Да, уверен, — продолжал Грег гнуть свое, как бы тяжело не было. Но так было надо, он не мог сойти со своего так называемого графика. Он смотрел теперь исключительно в глаза, хоть и замечал, как она приподняла ногу, согнув ту в колене, словно бы так и надо. Как будто ничего в этом не было. — К тому же, — заговорил он дальше, и скорее, пока не сделал бы что-то, по-прежнему ну просто очевидное, — я не принял душ. Как ты и говорила. Я не могу вновь трахаться с тобой потный и вонючий. — Ну, ты ведь можешь по-быстрому принять душ, — сказала Алексис, улыбаясь и, это видно, с трудом сдерживая смех. Грег еле стоял и с трудом сдерживал себя от кое-чего другого. — Ты можешь принять душ, а потом быстренько вернуться ко мне… — Значит, такой план ты придумала? — мрачно уточнил у нее Грег. Алексис продолжала улыбаться. — А то, — она возлежала на этой мятой простыне полностью в расслабленной позе, на данный момент подперев голову рукой, и смотрела вверх на него практически невинным взглядом. Покусывая губу. Грег лицезрел это безобразие от слов десять секунд. Затем не выдержал — развернулся к ней спиной, и стиснув руки в кулаки, живо побрел прочь из комнаты. — Я в душ, — брякнул на ходу. — Надеюсь, к моему возвращению тебя здесь уже не будет, — и он вышел, с опущенной мордой и хреном торчком, как бы тупо это не выглядело. Пиздец… Он включил воду в душе и скорее встал под теплые струи. Немного помогло снять напряжение… Но не особо. Блядь, не особо. Вообще почти что… Вообще нет. Но это и было ожидаемо. Грег тихо и с досадой вздохнул, подставляя под воду голову и прикрывая глаза. Блядь. Что за… Что за хрень с ним творилась. Что он вообще делал. Это реально все было нужно? Ну его выебоны? Он разве и впрямь не мог насрать на все и как можно скорее вернуться в комнату и начать пялить эту девчонку в том же духе, что и вчера? Если она уже не успела в самом деле уйти… Грег мотнул головой, удивляясь собственной тупости, но и его метания тоже были не без оснований. Нет… Как бы то ни было, каким бы не был соблазн, у него были дела, и самое главное в этом списке — работа. Он не мог так себя повести, так подводить. Не только из-за отца, который и нашел ему эту работу, а еще и потому, что ему самому было такое чуждо. Такое наплевательское отношение к важному. Ему не требовалось услышать никакие слова, то бишь советы. Он сам мог понимать, что есть то, что делать было надо в первую очередь, а есть то, что могло подождать. Так вот трах мог подождать. А если бы он опять вздумал потрахаться, это бы затянулось… неизвестно насколько. Но он точно бы опоздал куда только возможно. Это нихуя не годилось. Это лучше было прекратить уже сейчас. Если он собирался, точнее УЖЕ вступил в эту прямыми словами сексуальную жизнь, уже теперь лучше было установить для себя некие рамки, а именно, раз у него дымились яйца и ебаться хотелось чуть ли не каждую минуту, нужны были некие границы, чтобы распределять, когда именно он мог заниматься всеми необходимыми вещами, а когда развратом. Это было очень важным аспектом. Грег считал так. Поскольку без него, он так прикидывал, в очень скором времени все пойдет по пизде, и это если не учитывать, что и на текущее время уже не все в его жизни было гладко… Пока он мысленно философствовал сам с собой, так и стоя под душем, он не сразу понял, что в ванной не один. Он поймал краем глаза движение и, нахмурившись, провел рукой по стеклу потной кабинки. Так и есть… Так и есть. Алексис была тут, собственной персоной, пришла к нему, вместо того чтобы уйти вовсе из дома. Грег напрягся. Первой мыслью было крикнуть ей валить отсюда… Но потом, по мере того как он смотрел на нее, к нему идущую, уже в распахнутом халате, когда лучше была видна ее грудь и киска, желание как-то улетучилось. Раз — и улетело просто в ебеня. Грег пялился. Пялился на эти женские прелести, по-другому не назвать, и чувствовал, как внизу у него снова все твердело. Он хотел подрочить во время мытья. Мелькнула такая мысль, и решение показалось самым верным. Снять, нет, ослабить напряжение. На время. До наступления ночи. Когда он опять смог бы присунуть кому бы то ни было. И тут Алексис. Так и не ушла, хотя он ее открыто прогнал. Пришла сюда, к нему в ванную, уже подходила к кабинке. У Грега даже не было никаких идей, что могло бы сейчас произойти. Что и впрямь произойдет. — Я тут… кажется, не до конца помылась, — начала она, стягивая с себя халат, скидывая его на пол. Грег наконец посмотрел ей в глаза, не заботясь об ее тупой фразе; лишь взглянув на нее, непонятно зачем — делая тоже по сути своей тупое бессмысленное действие, когда все, что стоило, это схватить за шею, или плечи, или за что, блядь, угодно, и просто припереть к стене и выебать… Грег это и сделал. Он взял ее, затащил к хуям в душевую, припер к стенке животом и прижался к спине, начал лапать за бока… Он хотел вставить, так хотел вставить, безумно сильно, уткнувшись носом в приятно пахнущие волосы, но… презики, блядь. Презики. Что, где, как их достать? Здесь? Прямо сейчас? — Вот, — он понял не сразу, что Алексис тыкала ему в бедро упаковку. Грег выхватил из ее руки, уже едва было не порвал гандон в пизду зубами, но начал открывать трясущимися пальцами, как у последнего алкоголика; он натянул, провел в темпе по киске пару раз, чтобы расслабить, и вставил, по-быстрому зарываясь лицом в шею и начиная… Он тут же — мигом понял, что это было именно то, что НУЖНО БЫЛО ему сделать в первую очередь этим утром. И что ничего другого ему вообще не надо. Ни в этот час, ни сегодня, ни… Грег закрыл глаза, двигая бедрами, делая это по инерции, из раза в раз, из раза в раз, не зная, как остановиться. Но это было и не надо. Это был бы пиздец. Самых больших масштабов. Поэтому… поэтому, блядь, поэтому он трахал, долбил что есть мочи, и находил откуда-то силы делать это лишь резче, переходя через все границы, которые зачем-то установил и которые были в сравнении с теми двумя его разами… Это было жестче, чем в те разы, бесцеремоннее, как бы трудно не верилось; ему самому верилось с трудом, но вот оно, вот оно, вот, блядь, оно. У него так стоял, он смотрел вниз и следил, безотрывно, за тем, как исчезал член внутри, этой тугой и самой охуенной киски на свете, и еще и с ТАКОГО РАКУРСА, БЛЯДЬ. Грег умирал… от ощущения немыслимого счастья. И нихуя это не была болтовня — это была правда. Сейчас он понимал это как никогда прежде отчетливо… — Сожми меня. Сожми меня… — ляпнул только, не зная, услышит ли через воду, не зная ничего вообще. Ощущения… Запах. Запах тела, исходящий от нее, от Алексис, сносили на хуй крышу, ее стоны. Ее стоны, такие громкие, над ухом. Грег поднял глаза. Он отвлекся от шеи. На время отвлекся от шеи. Просто чтобы посмотреть на это лицо, которое сейчас было таким блаженным. Знакомо. Он схватил за талию, удерживая крепче, и усердно работал, так работал, как еще ни над чем в своей жизни. Двигал тазом… Дрыгался как сумасшедший. Хотя так оно и было. Он ебанулся напрочь и не отрицал. Хуй знает, сколько это продолжалось. То есть в такой позе. Он упивался каждой минутой — и это главное. Алексис успела, кажется, один раз кончить… Ему было насрать. Он думал только о себе. О том кайфе, который испытывал, и разъебывал киску, планируя перестать это делать этак к концу жизни. — Блядь, — выдавил Грег, сквозь зубы, отводя взгляд от зада, но шлепнув несмело по нему и разворачивая слабую Алексис к себе лицом. Он почувствовал, что забрал у нее прилично сил, по тому, как она прислонилась к кабинке, по расслабленности в теле. Он взял за плечи, глянул еще на шею, понимая и зная, что та мокрая не от воды, и направил член в дырку… Грег ввел обратно без всяких раздумий. Попал снова туда, где хотел лишь быть. Да, вот так. На всю глубину… Не сказать, что Алексис это не нравилось. Он трахал ее узкую киску и смотрел в глаза, когда удавалось. Но она была плохой девочкой. Она почти не сохраняла этот зрительный контакт, зато часто держала открытым свой ротик… Грег перевел внимание на него в один момент. Он хотел быть в двух местах одновременно. Если бы только такое было возможно. Блядь… Он чмокнул в нижнюю губу, держа с силой за бедра и чувствуя себя лучше всех (знакомо), пока врезался туда. В еще одной новой для себя позе… Ебануться. Охуенно. Это было пиздец как охуенно. Грега потянуло было на улыбку. Он вовремя стиснул зубы, не желая больше выглядеть как долбоеб и лишь повторяя упражнение, занимаясь тако́й утренней зарядкой. Он мог привыкнуть… Еще и к этому, да. Но все было нормально. Делать это в душе. Делать в каком любом месте. Где угодно. Лишь бы не прекращать. Потому что он бы уже сдох без этих ощущений. — Ты чего притихла? — спросил, рядом с ее ухом, чтобы она слышала, и невольно перевел руки на эту упругую задницу, сжимая ее опять и опять, прижимая саму Алексис к себе плотнее. Ее тепло… обволакивало. Грег пытался не отключаться. Было сложно. — Ты же… хотела. Чтобы я тебя выебал, — промямлил он через паузы. В ответ были стоны. Какие-то неразборчивые слова. Грег перестал пытаться их понять очень скоро, чуть приседая, решив, что так будет еще больше кайфа, меняя ритм на еще более быстрый и впиваясь ртом в сосок. Такой сладкий… Грег сосал усиленно его, не обращая внимания на крепкие объятия Алексис, как она дышала ему в висок, на ее ерзания. Она обхватывала его там, и мечтать о чем-то другом было незачем. Да он и не мог мечтать. У него съезжала крыша. Если бы прямо сейчас начался конец света, ему, вероятно, было бы на это похуй. Точно. Наверняка. Потому что ничто не могло идти в сравнение с этим. Любой парень сумел бы его понять. По крайней мере любой такой же озабоченный как он. Он почувствовал руки на шее, как они крепко обхватывали, пока сам успел облизать всю грудь, покусывая хрупкую кожу и едва держась, чтобы не поднажать сильнее, не оставить огромные укусы. Желание было. Просто, блядь, безумное. Не для того чтобы как-то пометить Алексис — просто так желая женское тело. Какое угодно… Тем более такое охуенное. Грег лапал грудь, лаская шустро один из сосков языком, и смотрел временами вверх, главное зная, что не перегибал палку. Хотя дело было в Алексис. Он не сомневался. Другая бы могла не позволить делать то, что в эту минуту делал он. Агата бы не позволила. Грег взял Алексис за влажные волосы, слегка потянув, и крепко поцеловал ее в шею, второй держа за зад и толкаясь со скоростью света. Может, преувеличение. Может, и нет. У него имелась эта потребность, она никуда не уходила. Она, блядь… была огроменных масштабов, и он бы не остановился, никак. Не знал как и не хотел нихуя знать. — …да? Тебе нравится моя киска? Нравится моя киска? — бормотала Алексис в губы; он ловил обрывки фраз, но не отвечал ни на что, лучше насаживая на свой член, закрывая глаза и чувствуя, когда она кончила снова. Нереально было не понять: она вся сжалась, напряглась как струна, и быть внутри нее стало еще заебатее. Грег облокотился лбом ей на плечо, еще поймав себя на смутной мысли, что доводить до оргазмов ему на руку. Так ощущения были еще сильнее в такие моменты… Это не мешало бы… Он сглотнул и двигался, постарался отключить слух, чтобы не слышать и не кончить раньше от этих громких стонов. Все равно… опоздал к хуям на все, на что можно было опоздать. Тогда чего было париться теперь, прерывать это. Правильно — ни к чему. И он разъебывал на полную, делая то, что хотел, что хотела она, и все было охуенно… — Блядь, — он остановился, на миг, отклонился назад. Боялся, уже не первую минуту, что припрет Алексис к стене кабинки настолько сильно, что сломает нахуй стекло. Не такая уж утрата… Но было опасно. Опасно. Грег лучше притянул к себе, поцеловав взасос, и дергался дальше — до тех пор пока не стало подходить. Тогда он замедлился. Дал себе время, какое-никакое, передохнуть. И хотел начать все заново. — Ты устала? — пробормотал не своим голосом. Как полный уебок, с таким уебищным голосом, и прижал губы к шее — еще раз. Еще один сраный раз… Там бешено пульсировала вена. Грег не мог отлипнуть. Все целовал и целовал ее там. — Нет, не устала, — сказала Алексис и сделала его самым счастливым. Она обхватила снова за шею, прижимая плотнее к себе, и Грег поддался, не мог не поддаться. Ее тепло; она окутывала, опьяняла своим теплом и запахом. И как тут было не ебануться, не потерять самого себя? Он не имел понятия. — Еще, хочу еще… — Все, что было до этого момента, не считая секса, перестало иметь значение. И в какой по счету раз он это понял, а? — Хорошо… — прошептал Грег, не зная, услышат ли его, и переведя руки плавно на бедра, продолжил. Делая глубокие вдохи, таким макаром успокаиваясь. Ему не требовалось на это много времени, он быстро «очухивался» и приходил обратно в строй. Опять, опять, опять… Пиздец охуенно. Тем более, блядь, когда он еще и смотрел вниз, видел это. Видел сам процесс; как это был не чей-то член, врезающийся так в охуенную киску, из какой-то порнухи, а его. Алексис тоже была реальнее некуда. Вот она, стояла перед ним, настоящая, невъебенная. Позволяла ему так драть ее. О такой девчонке можно было только мечтать… Наверное. Грег не знал. Не знал. Он еще не распробовал кучу других… Но трахать эту киску было конечно же в радость, было истинным ебучим счастьем. Просто, блядь, без разговоров. Это едва ли было удивительным, что он так и хотел в каком-то смысле поселиться здесь навеки… Он стискивал зубы и слабо зажмурился, чувствуя знакомое приближение. — Я близко, — прошептал он. Хотел сообщить это нормально, но само собой вышло, блядь, не нормально. Он изнемогал, с ним творился сейчас пиздец, и сейчас был бы еще один, еще более пиздецовый, потому что он вот-вот бы… вот уже… — А-а… И вот оно — настало. Накрыло, блядь… Грег закрыл глаза и открыл рот, отдаваясь — попросту сдаваясь этому охуеннейшему ощущению… Ему не было словно конца. Все какие-либо мысли выветрились из головы, и было только это, наиприятнейшее чувство, которое захлестывало, блядь, его, заставляло хотеть повторить все сразу же. Но он не стал. Нет. Конечно нет… Он напротив отпрянул на ватных ногах от такой же изможденной Алексис, оперся на стенку сзади себя и время делал рваные вдохи… Потом он посмотрел вниз и стянул кое-как заполненный презик, прямиком на пол душевой, не заботясь сейчас ни о чем. Потом он все бы… убрал. Похуй. Алексис же стояла перед ним. Вся мокрая. Бездыханная. Все такая же красивая… Грег выключил воду. Вяло сделал это, а то они ведь вроде как помылись. Ну или не мылись, а только делали вид. — Ты как? — прогундосил он через нос. Прочистил горло и вытянул слабую руку, дотронувшись до ее плеча. У него была слабость во всем теле, но то была приятная слабость. Самая охуенная, в таком смысле. Алексис с закрытыми глазами покачала головой. — Прекрасно, — сказала она, тоже огрубевшим голосом. Грег чуть улыбнулся. — Просто прекрасно, — она заулыбалась вслед, и потом на него что-то нашло, он прыснул от смеха, а Алексис вторила ему и тут. Через мгновение они уже ржали как два утырка, обнимаясь и тупо лапая друг друга… Грег очухался первым, отстраняясь и как бы даже по-дружески слегка похлопав по плечу. Скрывать незачем. То, что только что было, было славно… Ладно, это преуменьшение. Не просто славно. Далеко, блядь, не это слово. — Я рад, — пробормотал Грег, чтобы не затягивать эту паузу. Посмотрел на Алексис и увидел ее знакомую улыбку. Только на сей раз она была более блаженная. Ее вид в целом был просто блаженным, за неимением другого описания. Грег еще раз окинул взглядом ее тело, удивляясь, хоть уже и не так, но все-таки, тому, что он оприходовал его — и уже дважды, и это было настоящим триумфом. — Я рад… — опять же медленно повторил он в конце концов. — Но теперь тебе пора.