young and in love

      Когда Минхо просыпается, в комнате темно и прохладно, но он накрыт тёплым одеялом. Сначала он не понимает, что его разбудило, и несколько раз моргает, привыкая к тусклому освещению в комнате. Солнце ещё даже не начало восходить. Через несколько секунд Минхо понимает, что его разбудило: он не один в комнате. Минхо продолжает лежать и улыбается про себя, когда чувствует, как другой человек забирается к нему под одеяло. Тело у того уже полностью обнажённое и устраивается рядом с Минхо, перекинув одну ногу через его талию. Минхо начинает что-то говорить, но его прерывают губы, прижимающиеся к его губам. Он приоткрывает губы, чтобы позволить чужому языку исследовать его рот. Минхо кладёт руки на бёдра другого мужчины и чувствует, как тот начинает перекатываться, чтобы оказаться сверху.              Даже не видя его целиком, Минхо знает, что это Сынмин на нём. Сынмин всегда встаёт рано, чтобы прийти в кампус раньше всех; они с Минхо уже говорили о том, что иногда ему нравится снять напряжение перед началом дня для лучшей концетрации. Минхо предложил Сынмину будить его, как он захочет. И вот они здесь, и Сынмин трётся о Минхо, пока они целуются. Минхо крепко сжимает бёдра Сынмина и прижимается к нему. Это заставляет Сынмина застонать ему в рот.              Минхо сжимает бёдра Сынмина, но отпускает их, когда чувствует, как Сынмин обхватывает его запястья. Минхо позволяет Сынмину поднять его руки над головой и прижать запястья к кровати. — Держи руки здесь, — приказывает Сынмин низким голосом, от которого Минхо вздрагивает. Минхо кивает, и он не видит, но уверен, что Сынмин ухмыляется, отпуская его запястья. Он держит руки на месте, вцепившись в простыни, чтобы случайно не пошевелить ими, пока Сынмин наклоняется, чтобы стянуть с Минхо пижамные штаны              Он не снимает с Минхо штаны полностью, оставляя их на коленях, и обхватывает одной рукой член Минхо, чтобы погладить его. Минхо издаёт сдавленный стон, и Сынмин хмыкает. Рука Сынмина скользит плавнее, и Минхо понимает, что Сынмин, должно быть, взял смазку, пока он отвлёкся. От этого его бёдра приподнимаются навстречу руке Сынмина. — Не двигайся, — приказывает Сынмин почти раздражённым тоном, от которого Минхо вздрагивает.              — Извини, — бормочет он после того, как облизывает губы.              Сынмин просто мычит в ответ. Минхо не успевает ничего сообразить, как его член оказывается в тесном тепле, от которого он вскрикивает. Только крепкая хватка Сынмина на одном из его бёдер не даёт ему сильнее толкнуться в него. Дыхание Минхо прерывистое и неровное, когда Сынмин устраивается на нём — его дырочка скользкая и не слишком тугая, и Минхо стонет при мысли о том, что Сынмин подготовился перед тем, как прийти в комнату Минхо. Минхо снова начинает опускать руки, но Сынмин снова хватает его за запястья, чтобы пригвоздить их к кровати. Минхо скулит, но Сынмин не сдается. — Держи здесь, — говорит Сынмин, его рот достаточно близко ко рту Минхо, чтобы Минхо мог почувствовать прикосновение его губ. — Ты не будешь ничего делать, только позволишь использовать себя, чтобы я кончил.              Минхо всхлипывает, но кивает. — Д-да. Да. Пожалуйста.              Сынмин одной рукой обхватывает запястья Минхо, а другой держится за плечо Минхо, приподнимаясь на коленях, чтобы опуститься обратно на Минхо так, что они оба сразу стонут. Минхо приходится сдерживаться, чтобы не двигать руками и не толкаться в Сынмина, хотя ему отчаянно хочется. Однако его желание угодить Сынмину сильнее, что мешает ему двигаться так, как хочется. Из него вырывается прерывистый стон, когда Сынмин сжимается вокруг него, двигаясь; это заставляет Сынмина смеяться, задыхаясь.              — Может, если ты будешь хныкать достаточно громко, кто-нибудь из остальных услышит и трахнет тебя так, что ты будешь плакать, когда я закончу с тобой, — говорит Сынмин. Его тон резкий, а на лице осуждающее выражение, которое Минхо теперь видит немного лучше (в комнате стало немного светлее, а глаза Минхо привыкли), но Минхо замечает, как слегка раздуваются его ноздри от волны возбуждения, которая накрывает Минхо от этих слов. — Ты возбуждаешься от одной мысли об этом, да? — Минхо кивает, задыхаясь, когда Сынмин продолжает двигаться на нём, не видя смысла отрицать это, особенно когда он чувствует, что становится ещё более влажным, чем был, просто от этой мысли. Сынмин совсем не заботится о том, чтобы доставить удовольствие Минхо, он думает только о себе. От этого Минхо смущается ещё сильнее, чем от возбуждения, и сжимает кулаки, чтобы не схватить Сынмина за талию. — Ты такая хорошая игрушка.              Минхо снова кивает, сосредотачиваясь на медленном дыхании, а не на том, как Сынмин двигается на нём. Его темп медленный, но он наклоняется так, чтобы Минхо каждый раз попадал в его простату, когда опускается на него. Он сжимается вокруг члена Минхо, и Минхо больше всего на свете хочет толкаться в него сильнее и быстрее, пока не кончит, но Сынмин дал ему указания, и больше всего на свете Минхо хочет быть хорошим. Он хочет быть хорошим для Сынмина и для того, кто наблюдает за ними из-за двери; Минхо знает, что кто-то наблюдает за ними, но его чувства слишком затуманены, чтобы понять, кто именно.              Сынмин отпускает плечо Минхо, чтобы взять себя в руки, и несколько раз поглаживает свой член, прежде чем застонать и излиться себе в руку и на живот Минхо. Сынмин приподнимается и слезает с Минхо, заставляя Минхо застонать, и опускается на кровать рядом с ним, пытаясь перевести дыхание. Минхо слышит, как чья-то одежда падает на пол рядом с его кроватью, прежде чем Сынмин приказывает ему встать на четвереньки. Минхо пытается перевернуться, в процессе снимая с себя одежду, а затем быстро встает на колени и опирается на предплечья, полностью обнажая себя перед Сынмином и другим мужчиной в комнате. — Он весь твой, — слышит Минхо слова Сынмина и прикусывает губу в ожидании. Он чувствует, как кто-то забирается на кровать позади него, а затем ощущает прикосновение губ к его ягодицам, за которым следует мягкий укус.              — От тебя хорошо пахнет, — бормочет другой мужчина; его голос и запах сразу же проникают в сознание Минхо, и он больше не думает о Сынмине — с ним Джисон. Минхо хнычет, прислонившись головой к матрасу. Джисон вводит два пальца в истекающую влагой дырочку Минхо, и тот тихо вскрикивает, обнаружив, что это гораздо легче, чем обычно, ведь Минхо был с Хёнджином за несколько часов до сна.              — Пожалуйста, альфа, — стонет он, выгибая спину, чтобы лучше показать себя.              — Пожалуйста, что, дорогой?              От этого ласкового прозвища у Минхо перехватывает дыхание, и он с трудом сглатывает, прижимаясь к руке Джисона. — Я не хочу твоих пальцев. Я хочу только тебя. — Минхо практически дрожит от желания, охватившего его тело, и снова прижимается бёдрами к руке Джисона.              Джисон ругается себе под нос, чувствуя, как Минхо сжимается вокруг его пальцев и как Минхо выделяет ещё больше смазки. Джисон вытаскивает пальцы и, не теряя времени, занимает позицию позади Минхо. Минхо тихо стонет, когда кончик члена Джисона проталкивается сквозь кольцо мышц его входа. Джисон двигается медленно, давая Минхо время привыкнуть, и входит в него. Джисон даёт Минхо возможность перевести дыхание, собраться с силами, прежде чем начать входить в него и выходить. Минхо вскрикивает при каждом толчке, впиваясь пальцами в простыню. — Чёрт, ты идеален, — стонет Джисон. Минхо хнычет, сильнее сжимая Джисона, и тот на несколько секунд замирает. Джисон рычит и начинает входить в него сильнее. Минхо стонет, произнося имя Джисона, с каждым толчком бёдер. — Ты идеально смотришься на моём члене.              Минхо вскрикивает от этого, раздвигая ноги, чтобы Джисон мог прижаться к нему плотнее. — Пожалуйста, трахни меня. Пожалуйста, альфа. Я хочу этого. Наполни меня, — бормочет Минхо в ответ, наклоняя голову в сторону, чтобы Джисону было легче добраться до его шеи, когда он чувствует губы Джисона там. Минхо уверен, что его лицо пылает красным — он не так потерян, как в ту ночь, когда умолял Хёнджина об этом же в гостиной; он осознаёт, о чём просит, и понимает, что на самом деле имеет это в виду. Несмотря на то, что он никогда не хотел, чтобы на него заявили права или пометили, никогда не задумывался о том, чтобы альфа завязал узел, но сейчас это всё, чего он хочет от любого из своих альф (хотя он не совсем готов признаться себе, что начал думать о них именно так). Он поймал себя на том, что с нетерпением ждёт, когда у него начнётся течка — или один из их гонов, в зависимости от того, что случится раньше.              — Чёрт. Чёрт возьми. — Толчки Джисона становятся более неистовыми, и он так сильно сжимает пальцами бёдра Минхо, что точно останутся синяки. — Ты будешь так красиво смотреться на моём узле… — Минхо стонет от этой мысли — на их узлах. Минхо кончает с криком, представляя, каково это — принимать узлы каждого из своих альф. Джисон дышит, продолжая двигаться, пока не изливается в Минхо и не падает на него, из-за чего они оба падают на кровать.              Минхо хнычет, но не пытается заставить Джисона двигаться. Джисон всё ещё внутри него, и Минхо сжимается вокруг него, скуля от недостатка чего-то большего. Джисон задыхаясь смеется и прижимается поцелуем к шее Минхо. — Скоро, детка, — бормочет он. — Скоро мы сможем наполнить тебя так, как ты заслуживаешь.              Минхо проводит остаток утра в каком-то оцепенении — и из-за умопомрачительного оргазма, и из-за обещания, которое дал ему Джисон. От осознания того, что они хотят его так, у него сводит живот. Он вспоминает, как Хёнджин вскользь упомянул, что тоже этого хочет, и краснеет, когда принимает душ и готовится к оставшейся части дня. Минхо быстро одевается после душа и, выходя за дверь, хватает толстовку. На улице не слишком холодно, но ветер немного прохладный. Поэтому он натягивает капюшон на голову, садится на автобус и едет в кампус.              Только когда он садится завтракать со своими друзьями-омегами, он понимает, что взял не свою толстовку с вешалки у входной двери. Это толстовка Чана, Минхо понимает это по запаху. Ему не нравится, как Ёнджун ухмыляется ему, не сводя глаз с его шеи. Минхо поднимает руку и рассеянно потирает то место, куда смотрит Ёнджун; он собирается ударить Джисона, если тот оставил засос. — Что? — Спрашивает он.              — Чья это толстовка? — Спрашивает Ёнджун, указывая на Минхо. — И кому ты позволил напасть на свою шею?              Минхо ругается себе под нос. Он и не подозревал, что Джисон вообще что-то сделал с его шеей — он хорошо скрывал несколько засосов, которые получил с тех первых выходных, и старался, чтобы не было очевидно, что он развлекался со своими соседями по комнате. Он не хотел сталкиваться с реакцией своих друзей. Он знал, что они, конечно, поддержат его, но также будут вечно дразнить его, а он просто хотел этого избежать. — Ничего страшного, — ворчит он, стягивая капюшон с головы. — Я…              — Хён! — Прерывает его Чонин, появляясь рядом со столом и заставляя Минхо подпрыгнуть — он совсем не заметил, как Чонин подошёл. Чонин виновато улыбается и протягивает Минхо рюкзак. Минхо хмурится, принимая его. — Ты оставил его у двери.              — О, спасибо, Инни, — Минхо мягко улыбается и кладёт рюкзак рядом с собой. — Тебе не нужно было его приносить.              Чонин пожимает плечами и засовывает руки в карманы толстовки.. Минхо почти уверен, что это толстовка Чанбина, и прикусывает язык, чтобы не прокомментировать это. — Увидимся позже. — Он машет рукой и молча приветствует друзей Минхо, прежде чем оставить их.              Минхо стонет, когда остальные трое смотрят на него. — Я вам ничего не скажу.              — Платите! — Требует Ёнджун, протягивая руку Вонджину и Сонхуну. — Я же говорил, что он переспит с кем-нибудь из них. С кем из них?              Минхо закатывает глаза, когда Вонджин и Сонхун кладут несколько купюр в протянутую руку Ёнджуна, и тот тычет соломинкой в свой бабл ти, который принёс ему Сонхун. Он демонстративно громко делает глоток через соломинку, заставляя Вонджина тихо рассмеяться. — Не думаю, что ты получишь ответы, Джун-а, — говорит он.              Ёнджун фыркает, скрещивая руки на груди, а Сонхун хлопает его по плечу, стараясь не слишком сильно улыбаться из-за очевидного разочарования Ёнджуна. — Не знаю, почему ты так беспокоишься о его сексуальной жизни, — комментирует Сонхун. — Разве ты не должен больше беспокоиться о своей?              — Или, может, мне стоит беспокоиться о тебе, Хуни, — говорит Ёнджун, глядя на Сонхуна. Он хватает Сонхуна за подбородок и слегка сжимает его лицо. — Ты слишком красив, чтобы быть одному. — Минхо качает головой с весёлой улыбкой и делает ещё один глоток своего чая. — Не думай, что ты отвертелся, мистер. — Минхо стонет, когда понимает, что Ёнджун снова смотрит на него. — С кем ты трахался...              — У меня свидание в пятницу, — говорит Минхо, прерывая вопрос Ёнджуна. Он решил, что лучше рассказать им часть истории, чем вообще не говорить об этом. Хотя он знал, что они не осудят его за то, что он переспал с соседями, он не мог избавиться от страха, что они всё равно его осудят. По-прежнему существует множество предрассудков в отношении омег, у которых больше одного партнёра (хотя никого не волнует, если у альфы целый гарем, но Минхо не хочет всерьёз задумываться о таких вещах), даже со стороны других омег. У Минхо и так много страхов и тревог, чтобы добавлять к ним ещё и это. В конце концов, он расскажет им всю историю, но без подробностей, хотя он уверен, что Ёнджун спросит.              — С кем? — Спрашивает Вонджин, прежде чем Ёнджун успевает подобрать слова.              Минхо ёрзает на стуле, теребя рукава толстовки. — Хёнджин. Он пригласил меня на свидание, и я согласился. Так что в пятницу мы идём на свидание.              — А потом он напал на твою шею? — Спрашивает Ёнджун, приподняв брови и указывая на шею Минхо. Минхо снова потирает шею.              — Послушайте, э.. ну.. всё.. сложно. В каком-то смысле. — Минхо вздыхает и несколько раз проводит рукой по волосам. Он понимает, что больше не может откладывать разговор с ними. Поэтому он делает вдох и рассказывает им, что произошло — конечно, без подробностей. Он просто говорит им, что они переспали и теперь вроде как друзья с привилегиями.              — Кроме тебя и Хёнджина? — Спрашивает Сонхун, скрещивая руки на столе.              — Верно. — Кивает Минхо и вздыхает. — Э.. Точнее.. Я знаю, что это странно, но…              — Ты счастлив? — Вопрос Ёнджуна прерывает попытку Минхо объясниться. Минхо почти физически отшатывается, но медленно кивает. — Тогда какая разница? Пока они не пользуются тобой, — Минхо настаивает, что это не так, но Ёнджун продолжает говорить, перебивая его, — и вы всё обсуждаете и соглашаетесь, то нахуй всех остальных. Ну, не на хуй, но ты понял.              Вонджин и Сонхун соглашаются с Ёнджуном, и Минхо нерешительно улыбается им. — Вас это не смущает?              Вонджин пожимает плечами и говорит. — Я бы не стал так делать, но это ничего не меняет ни в тебе, ни в нашей дружбе.              — Любой, кто относится к тебе хуже, чем ты есть — придурок и не стоит твоего времени, — комментирует Сонхун, и Минхо молча задаётся вопросом, о чём он так беспокоился. Его друзья любили его и поддержали бы в любой ситуации. Но когда он услышал это вживую, ему стало легче.              Остальная часть дня Минхо проходит как обычно. Он ходит на занятия. Обедает с Ёнджуном. Отсиживает ещё несколько занятий, а потом идёт домой. Необычным является то, что, когда он снимает обувь у входной двери, он слышит громкий грохот и, подняв взгляд, видит, что Чан уронил ноутбук, который держал в руках. — Дерьмо, — ругается Чан, поднимая его и осматривая на предмет повреждений.              — С твоим ноутбуком всё в порядке? — Спрашивает Минхо, положив рюкзак рядом с диваном и подходя к Чану.              — Э-э, да, — он кивает, не замечая никаких трещин ни снаружи, ни на экране, когда открывает его. — Просто.. — Бормочет Чан себе под нос, включая ноутбук и ставя его на стол в гостиной. Кажется, ноутбук включается нормально, и это хороший знак. — Вроде всё в порядке.              — О. Хорошо. — Кивает Минхо. — Так что всё-таки случилось?              — Э-э-э. Я...              Минхо хмурит брови, пока Чан запинается с ответом. На другом конце комнаты Чанбин фыркает от смеха и садится в кресло. Минхо смотрит на него, и Чанбин ухмыляется, прежде чем сказать. — Я почти уверен, что ты его сломал. — Снова смеётся Чанбин, пока Минхо выглядит растерянным, а Чан потирает затылок и смотрит куда угодно, только не на Минхо. — Ты в его толстовке.              — О, — отвечает Минхо. Он переводит взгляд с Чанбина на Чана, который слегка, почти нервно, улыбается ему. — Я могу снять.              — Нет, — сразу говорит Чан. Он бросает взгляд на Чанбина, который снова смеётся над ним, но быстро переводит смягчённый взгляд на Минхо. — Нет, тебе не нужно. Я же говорил тебе, что это хорошая идея, помнишь? — Минхо медленно кивает, вспоминая их разговор в пятницу после того, как этот ужасный альфа позволил себе лишнего. — Я просто.. ну, я вообще сегодня тебя не видел.              — Ты хотел сегодня со мной увидеться? — Улыбается Минхо, когда Чан кивает в ответ, и протягивает руку, чтобы взять его за руку. — Ну, теперь мы оба здесь. — Чан кивает, а Чанбин бормочет что-то о том, что они ведут себя нелепо.              — Ты просто завидуешь, потому что это не ты, — настаивает Феликс, опускаясь на колени к Чанбину и не обращая внимания на его невнятные жалобы. Чанбин всё равно обнимает Феликса за талию и прижимает к себе.              Минхо подводит Чана к дивану, и они устраиваются поудобнее, садясь близко друг к другу, прежде чем Чан достаёт свой ноутбук. Кажется, он работает нормально. Чан даёт Минхо один из наушников, подключённых к ноутбуку, и начинает показывать Минхо, над чем он работал на занятиях. Всё это время Минхо опирается головой на плечо Чана. Когда Хёнджин возвращается домой, он садится на диван с другой стороны от Минхо, обнимает его обеими руками и слушает, как Минхо и Чан тихо разговаривают. Сынмин, Чонин и Джисон в конце концов тоже добираются до дома и заказывают ужин.              После того, как все поели и просто поболтали, Минхо хочет принять душ и переодеться в пижаму. Раздаётся стук в дверь ванной, и когда он открывает её, заходит Хёнджин. Тот осматривает его с ног до головы, задерживая взгляд на толстовке Чана на несколько секунд. Хёнджин замирает, когда понимает, что чувствует запах смазки Минхо; но затем улыбается, и Минхо открывает рот, чтобы что-то сказать. Прежде чем он успевает, Хёнджин прижимает его к стене, и они целуются. Минхо смеётся в поцелуе и чувствует, как Хёнджин улыбается. Руки Хёнджина лежат на его талии, а Минхо свободно обнимает Хёнджина за плечи. — Я скучал по тебе сегодня, — произносит Хёнджин, когда они отрываются друг от друга, и прижимается носом к носу Минхо.              — Ты был занят весь день, — отвечает он. Хёнджин кивает и обнимает Минхо за талию, прижимаясь к нему. — Во сколько ты пошёл в университет?              — Рано. До того, как Сынмин пошёл тебя будить. — Хёнджин ухмыляется, когда Минхо краснеет, и нежно целует его в щёку. Хёнджин убирает одну руку с плеча Минхо, чтобы провести пальцами по оставшимся синякам на шее Минхо. — Почему-то я сомневаюсь, что это сделал Сынмин.              Минхо смеется и качает головой. — Джисон.              — А. Вот оно что. — Хёнджин тихо смеётся и быстро целует Минхо в губы. — Ты идёшь спать? — Минхо мычит в ответ, и Хёнджин мягко улыбается ему. — Мне нужно принять душ. Но ты хочешь завтра вместе пойти в университет? — Минхо кивает, а Хёнджин улыбается, прежде чем снова поцеловать Минхо. Поцелуй затягивается, но не переходит ни во что большее. — Увидимся утром, — подтверждает Хёнджин, когда наконец отстраняется.              — М-м-м. Спокойной ночи. — Минхо ещё раз целомудренно целует его в губы, прежде чем отойти от стены и выбраться из объятий Хёнджина. Минхо не может перестать улыбаться про себя даже после того, как выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.              Минхо идёт по коридору и останавливается у двери Чана. Дверь не закрыта полностью, и он видит, что Чан сидит за столом в наушниках. В гостиной и на кухне темно, значит, все остальные тоже разошлись по своим комнатам. Минхо не знает который час, но чувствует усталость после долгого дня. Ему нужно поработать над докладом, который скоро сдавать. Вместо этого он заходит в комнату Чана. Чан уже сказал ему, что он может это сделать, если дверь открыта. Минхо закрывает её за собой и подходит к столу, за которым сидит Чан.              Минхо видит, что Чан замечает его присутствие. Чан слегка выпрямляется, но не прекращает работать над тем, что редактирует. Минхо наклоняется, чтобы обнять его за плечи, и упирается подбородком. Чан вытаскивает один из наушников и кладёт руку на плечо Минхо. — Что ты делаешь? — Спрашивает Чан.              — Ты же не собираешься заниматься этим всю ночь, да? — В ответ спрашивает Минхо. Чан в ответ что-то бормочет, но не похоже, что он согласен. Минхо вздыхает. — Пойдём со мной в кровать. Можешь закончить работу завтра.              — Да, но...              — Кристофер.              Чан замолкает и смеётся. Он вспоминает, как они обсуждали имена в групповом чате до встречи, и всплыло английское имя Чана. — Ты помнишь?              Минхо хмыкает в ответ и отпускает Чана, чтобы достать второй наушник и отложить его в сторону. — Отложи свою работу. Я хочу пойти спать, и я хочу, чтобы ты пошёл со мной.              — Что ж, я не могу сказать "нет", не так ли? — Чан сохраняет то, над чем работал, прежде чем закрыть ноутбук. Он кладёт наушники на крышку и встаёт. Минхо отходит, чтобы дать ему пройти, и Чан задвигает стул под стол, прежде чем быстро поднять Минхо на руки.              От этого глаза Минхо расширяются, и он несколько секунд смотрит так, будто не понимает, что только что произошло, и это заставляет Чана рассмеяться. Минхо снова фыркает и тычет Чана в щёку, но на самом деле не дуется, хотя очень близок к этому. — Ты всё ещё в моей толстовке, — замечает Чан, перенося Минхо на кровать.              — Да, — соглашается Минхо, кивая головой. — Мне нравится. Удобно. Пахнет тобой.              Чан укладывает Минхо на кровать и устраивается рядом с ним, и они оба лежат лицом друг к другу. — Надеюсь, ты не ожидаешь, что я буду держать руки при себе, — говорит Чан, возившись с молнией на толстовке Минхо. — Ты лежишь на моей кровати, в моей одежде.              Минхо прикусывает нижнюю губу. Он знает, что Чан отнесётся с пониманием, если он скажет, что не хочет ничего сегодня, что он просто хочет поспать с ним. — Ты мог бы сделать что-нибудь, ещё когда я вернулся домой, — говорит Минхо, облизывая губы.              — При Чанбине и Феликсе? — Чан слегка приподнимает бровь, ухмыляясь, и поднимает руку, чтобы погладить Минхо по голове.              — Ты так говоришь, будто это в первый раз. — Минхо прерывает свои насмешки, когда Чан наклоняется, чтобы поцеловать его, и Минхо вздыхает ему в губы. Он притягивает Чана ближе за футболку, а рука Чана скользит от шеи Минхо вниз по спине, чтобы обхватить его задницу и притянуть ближе. Минхо стонет, обвивая ногой талию Чана. Рука Чана скользит по его бедру, и он крепко сжимает его, притягивая Минхо к себе, пока они целуются.              Руки Минхо проскальзывают под футболку Чана и начинают поднимать её вверх. Он нежно проводит ногтями по животу Чана, и тот в отместку прикусывает Минхо за губу. Минхо смеётся в поцелуе, а Чан улыбается. Он отстраняется ровно настолько, чтобы Минхо мог полностью снять с него футболку. Они целуются всё то время, пока снимают с Чана штаны и боксеры. Чан стонет, когда стягивает с Минхо пижамные штаны и обнаруживает, что тот не надел никакого нижнего белья после душа. — Ты пришёл сюда в надежде на это, — комментирует Чан, его голос становится тише, а глаза темнеют от возбуждения.              Минхо мычит в ответ, кивая головой, и позволяет Чану перевернуть их так, чтобы он лежал на спине, а Чан — между его ног. — После твоей реакции на меня в твоей одежде, я подумал, что тебе может понравиться трахать меня в ней, — говорит Минхо. Тот факт, что он уже наполовину возбуждён, говорит Чану о том, что он не единственный, кому нравится идея, что Чан трахает его в своей одежде. Чан протягивает руку между ними и прижимает пальцы к дырочке Минхо. Он уже скользкий, и Чану легко проникнуть внутрь. Минхо стонет, выгибая спину. — Подготовился в душе, — бормочет он. — Удивлён, что ты не почувствовал запах, когда я вошёл.              Запахи смазки Минхо и самого Минхо переполняют чувства Чана — он тоже не понимает, как не заметил раньше. Из дырочки Минхо капает смазка, и пальцы Чана легко входят и выходят из него, даже когда он добавляет третий палец. — Такая идеальная омега, — хвалит Чан, и Минхо ахает, когда Чан опускает руку на его бедро, — предлагаешь себя мне вот так. Минхо кивает, когда Чан убирает руку, и раздвигает ноги шире, чтобы Чану было удобнее расположиться между ними. Он обвивает ногой талию Чана, когда тот прижимается к дырочке Минхо, чтобы войти в него резким толчком, от которого Минхо вскрикивает. — Чёрт. Я и забыл, как хорошо с тобой, — стонет Чан в ухо Минхо.              Минхо хнычет в ответ, цепляясь за Чана. Чан целует и кусает кожу на его шее, которую Джисон не задел, двигаясь в быстром темпе. Минхо проводит пальцами по волосам Чана и тянет за локоны, заставляя Чана стонать ему в шею. Чан меняет угол наклона бёдер, и Минхо вскрикивает, когда член Чана достаёт до его простаты. Чан продолжает входить в Минхо под этим углом, и Минхо стонет его имя при каждом толчке. Минхо тянет Чана за волосы, направляя его вверх, чтобы снова поцеловать. Как только их губы снова встречаются, Минхо кончает. Он стонет в рот Чана, продолжая держаться за него, пока Чан трахает его. Не проходит и минуты, как Чан полностью входит в него и кончает. Минхо сжимает Чана в объятиях и хнычет, прижимая его к себе.              — Мы испачкали твою толстовку, — говорит Минхо с тихим смехом, когда его сердце перестаёт бешено колотиться, а дыхание становится более ровным. Он вздрагивает, когда Чан выходит из него, и они снова лежат в обнимку.              — Постираем, — бормочет Чан, протягивая руку, чтобы убрать волосы Минхо с лица. — Не хочешь ещё раз принять душ? — Минхо мычит и кивает. Чан целует его в лоб, и Минхо резко вдыхает через нос, закрывая глаза. — Почему бы тебе не включить нам душ? Я достану чистые простыни, а потом ты позволишь мне обнять тебя и уложить спать.              Минхо смеётся, хмуря брови, но на его лице появляется лёгкая улыбка. — Ты этого хочешь? — Он мягко улыбается, когда Чан кивает. — Хорошо, но ты должен отнести меня обратно в постель.              — Конечно, детка, — Минхо краснеет, а Чан усмехается и целует Минхо в щёку.              Минхо толкает Чана в плечо, но тот встает, слегка поморщившись. Он надевает одну из пар брюк, которые были отброшены в сторону, и крадет рубашку из шкафа Чана, прежде чем пойти в ванную, чтобы включить душ. Чан не тратит много времени на смену простыней и быстро присоединяется к Минхо в душе. Чан помогает Минхо вымыть тело и привести себя в порядок. Он массирует Минхо поясницу, когда тот помогает ему вымыть голову. Когда они наконец выходят из ванной, у обоих слипаются глаза от усталости, но Чан сдерживает слово и относит Минхо в свою спальню, где они забираются на чистенькую кровать и засыпают, обнявшись.