You are the only thing that’s holy to me/Ты — единственное святое для меня.

Спустя месяц Неподалёку от кафе «Последняя капля» Вай распахнула дверцу машины перед Кейтлин и, взяв её за руку, помогла выбраться. Они решили взять старенькую развалюху Вай, чтобы не рисковать «Мерседесом». Теперь Вай предложила Кейтлин руку и провела её внутрь «Джерико» — маленького, но уютного ресторана, который она обожала. Устроившись в одной из кабинок, девушки дождались официанта. Тот принёс воду, принял заказ на закуски и тут же скрылся. Вай накрыла ладонь Кейтлин своей, и та улыбнулась ей, обнажив ту самую милую щербинку на зубах. Вай впитывала в себя тепло этой улыбки, как солнечный свет. — Что ты порекомендуешь? — спросила Кейтлин, внимательно разглядывая одностраничное меню. — Выбор тут небольшой, но они знают своё дело. Я обожаю их двойные чизбургеры, — призналась Вай. Она любила их настолько, что обычно заказывала сразу три. Всё-таки ей нужен был белок. Кейтлин немного колебалась, но, когда официант вернулся, всё же попросила чизбургер. Вай почувствовала, как внутри разливается тепло. Это была такая мелочь, глупо было радоваться, но факт, что Кейтлин ей доверяла, после всего, через что они прошли, значил для неё очень многое. Четыре чизбургера принесли быстро. Вай изумлённо наблюдала, как Кейтлин взяла нож и вилку. — Ешь руками, кексик. Ну что ты, ей-богу. — Нет, — упрямо ответила Кейтлин, аккуратно отрезав кусочек своего сочного, совершенно неопрятного бургера и отправив его в рот вилкой. Глаза цвета морской воды расширились. Она прожевала, проглотила и, поражённая, посмотрела на бургер. — Почему это так вкусно? — Вот именно! — ответила Вай, откусив огромный кусок от своего. Она счастливо вздохнула. — Это «Джерико». Кейтлин уничтожила свой бургер (разумеется, сохраняя безупречные манеры), пока Вай съела два и упаковала третий на завтрашний обед. Вай оплатила ужин, а Кейтлин оставила просто невероятные чаевые. После этого они отправились обратно к машине. Всю дорогу до кампуса они легко болтали о всяких пустяках. Вай стало грустно, когда она, наконец, припарковалась у последнего свободного места возле общежития Кейтлин. — Ну, вот ты и дома, — сказала Вай, с трудом скрывая разочарование. Ей хотелось, чтобы это было не так. Чтобы она могла увезти Кейтлин к себе. Навсегда. Кейтлин замялась, её щеки слегка порозовели. — Я… ну… может быть?.. — Её изысканный акцент каким-то чудом делал даже заминки звучными. Это было впечатляюще. — Я знаю, ты хочешь что-то сказать, — с улыбкой подтолкнула её Вай. — Давай, выкладывай. Кейтлин набрала воздуха и выдохнула, собираясь с мыслями. — Хочешь подняться наверх? — В смысле, на чай или…? Кейтлин посмотрела на неё многозначительно. — Или. Ох. Вай сглотнула, чувствуя, как пульс колотится где-то в горле. — Да. Конечно. Она выскочила из машины так быстро, как только смогла, и, поймав руку Кейтлин, пошла вместе с ней внутрь. Через три этажа Кейтлин заперла дверь за ними. Вай была далеко не робким ангелом, но такого желания она ещё не испытывала.

***

Кейтлин ещё никогда так не нервничала. Вай стянула ботинки и уселась на кровать. Кейтлин устроилась рядом, но её нога нервно подрагивала. Они целовались в этой кровати уже много раз за последний месяц, но никогда больше, чем просто поцелуи. Ей можно? Нет. Она может. Её жизнь теперь принадлежит только ей. — Чего ты хочешь? — мягко спросила Вай. Кейтлин нервно провела пальцами по распущенным волосам. — Хочу большего, чем просто поцелуи, — сказала она наконец. — Если ты тоже этого хочешь. Вай хмыкнула и провела ладонью по дрожащему бедру. — О, я точно хочу. Под её прикосновением Кейтлин немного успокоилась. — Я всё изучила, но для меня это впервые, так что, пожалуйста… пожалуйста, не смейся, если я сделаю что-то не так. — Когда я хоть раз смеялась над тобой? Кейтлин сморщилась. — Справедливо. Извини. Просто я нервничаю. — Нечего тут нервничать, — Вай сжала её колено, чтобы приободрить. — Мы просто узнаём друг друга, выясняем, что нам нравится, окей? — Наверное. — Мы здесь, чтобы провести хорошо время. Просто следуй за тем, что будет приятно. Кейтлин нахмурилась. — Я не… я всё ещё учусь доверять тому, что приносит удовольствие. — Тогда доверься мне, — Вай коснулась лбом её лба. — Мы в любой момент можем остановиться, ладно? Никакого давления. Просто посмотрим, как всё пойдёт. Кейтлин кивнула, закрыв глаза. Вай поцеловала её, сначала мягко, помогая расслабиться. С лёгким выдохом Кейтлин обмякла в её руках, чуть прикусив нижнюю губу Вай, и та раскрылась для неё. Кейтлин чуть глубже провела языком, а Вай подхватила, притянув её ближе. В ответ Кейтлин провела ладонью по её плечу, ласково царапнув её выбритый затылок, и Вай тихо застонала. Кейтлин выдохнула: — Вай… Она изучала её — губами, руками. Она покрывала поцелуями шею Вай, оставляя лёгкие царапины от зубов на чувствительной коже и вызывая протяжный стон. — Можно снять твою рубашку? — прохрипела Вай. Кейтлин кивнула, и Вай одним движением сорвала с неё рубашку, бросив её на пол. — Она помнётся, — слегка возмутилась Кейтлин. Ви фыркнула: — Если у тебя хватает мозгов думать о мятой одежде, значит, я недостаточно стараюсь. — По-моему, ты делаешь всё прекрасно. Вай улыбнулась с хищным огоньком. — Опять слишком много слов, чтобы я поверила, — произнесла она, снова поймав губы Кейтлин в поцелуе. Большие пальцы Вай скользнули по нижним изгибам её груди, затем, почувствовав, как Кейтлин подалась вперёд, Вай обхватила её ладонями. Кейтлин выгнулась от внезапного всплеска чувств, её плечи расслабились, и она прошептала: — Чёрт… Руки Вай, её губы, каждое прикосновение — всё было настолько хорошо, что Кейтлин хотелось ещё. Ещё и ещё, без конца. Впервые в жизни она поняла, что может позволить себе брать всё, что захочет. Когда остатки их одежды оказались на полу, Вай отбросила одеяло и устроилась на подушках, притягивая Кейтлин к себе. Та последовала за ней, оседлав бедро Вай. Широко раскрыв глаза, Вай наблюдала, как Кейтлин двигается, прижимаясь к ней в поисках удовольствия. — Вот так, кексик, — хрипло произнесла Ви, её голос был низким, наполненным жаждой. Одной рукой она притянула Кейтлин для нового поцелуя, не позволяя замедлить движения. Кейтлин не собиралась стонать в её губы, но звук всё равно вырвался из горла. Она жаждала ещё, всё, что могла дать ей Вай. Губы Вай переместились к шее Кейтлин, задержались на изгибе и вдруг впились зубами в плечо. Лёгкая боль отправила по телу волну удовольствия, заставив её содрогнуться. С каждым движением бедёр она приближалась к чему-то новому, неведомому, но до странного знакомому. Вай наклонилась, чтобы захватить губами один из её сосков, проводя горячим влажным языком по кругу. Одновременно её другая рука нашла клитор. Кейтлин ощутила внезапный взрыв — резкий, ошеломляющий. — Да… чёрт… да… — простонала она, извиваясь от напряжения. С одобрительным мурлыканьем Ви продолжала, помогая ей подняться всё выше, пока Кейтлин не потеряла ритм, просто вдавливаясь в её пальцы, ища больше давления, больше трения, больше… Мысли растворились в ощущениях. — Ты такая потрясающая, — промурлыкала Вай. Кейтлин беззвучно всхлипнула, потеряв дар речи. Она снова притянула Вай к поцелую, жадно, требовательно прижимая губы к её губам. Пружина внутри неё была так чертовски натянута, её тело болело от напряжения, а Вай отправила её за край, свободным падением в блаженство. Последние недели Кейтлин размышляла, заплачет ли она после секса. Может быть, всё окажется таким подавляющим — впервые почувствовать свободу, что это выльется в слёзы. Но сейчас она не плакала. Её жизнь принадлежала ей, и это было прекрасно. Кейтлин дрейфовала в эйфории, пока Вай бережно возвращала её обратно на землю. Спустя долгую минуту она выдохнула. — Ничего себе, — прошептала она слабо. Вай потерлась носом о сгиб её шеи. — Всё в порядке? Кейтлин рассмеялась и поцеловала её в лоб. — Более чем. — Хочешь ещё? Глаза Кейтлин широко распахнулись. Мне позволено испытывать больше? — это была первая мысль, мелькнувшая в её голове, но она подавила чувство эгоизма. Вай сама предложила. — Конечно, — решительно произнесла Кейтлин. Вай расплылась в довольной улыбке. — Твоё желание — мой закон. Её рука скользнула по телу Кейтлин, минуя её слишком чувствительный клитор, и два мозолистых пальца мягко вошли внутрь, наполняя её так, что Кейтлин не смогла сдержать довольный выдох. А потом Вай начала двигаться, и чёрт, её пальцы снова нашли ту самую волшебную точку, от которой новая волна оргазма стремительно захлестнула её. Кейтлин двигалась в такт с ритмом Ви, пока та вела её к новому пику. Другая рука Ви закрыла её рот, чтобы заглушить громкий крик, вырвавшийся из её горла. Когда Кейтлин снова открыла глаза, Ви уже улыбалась, выглядя до невозможности самодовольно, и медленно облизывала свои пальцы. — Ещё раз? Кейтлин была уверена, что умрёт, если испытает это снова. Может быть, в следующий раз они смогут дойти до трёх. — Можно мне теперь тебя? — спросила она вместо этого. Покрытые шрамами брови Вай удивлённо взлетели вверх. — Если ты хочешь, конечно, можешь, — осторожно ответила она. — Но не чувствуешь себя обязанной. Сегодняшняя ночь для тебя. — Я хочу, — твёрдо заявила Кейтлин. — Ладно, — Вай расслабилась. — Как ты хочешь меня? Кейтлин медленно провела взглядом по мускулистой фигуре Вай, задержавшись на аккуратно подстриженном треугольнике в самом центре её бедер. — Могу я попробовать на вкус? — Я… да. Конечно, — Вай выглядела приятно удивлённой, раздвинув ноги, а Кейтлин с радостью устроилась между ними. Она изучала различные техники куннилингуса на протяжении последней недели, решив во что бы то ни стало подарить Вай лучшее удовольствие. Но теперь, когда она оказалась здесь, все стратегии смешались в голове. Она всё ещё хотела доставить ей наслаждение, но больше всего ей просто хотелось её. Кейтлин провела языком по влажным складкам Вай, вдыхая её земной аромат желания, и услышала дрожащий стон. Окрылённая, она полностью отдалась удовольствию ласкать Вай, настраиваясь на каждый её вздох, пока Вай не начала извиваться под её губами, стремясь к своему пику. Трудно было поверить, что это вообще происходило. Ошеломляющая Вай Вандер лежала обнажённой на кровати Кейтлин, стонала от её прикосновений. Кейтлин любила, что она так раскрылась перед ней. Её сила и уязвимость, её большое сердце и преданность тем, кто ей дорог. Кейтлин любила Вай — окончательно и бесповоротно. Это осознание, созревавшее долгие недели, встало на своё место, заполнив сердце. Я её люблю. И поэтому Кейтлин ласкала её всё настойчивее, пока Вай не взорвалась оргазмом, приглушая крик рукой, другой сжимая простыни. Когда Вай начала приходить в себя, Кейтлин поднялась, натянув одеяло на них обеих, и шепнула: — Я люблю тебя. Ей казалось правильным, чтобы Вай знала, что у неё на сердце. Вай, повернувшись, поцеловала её, даже несмотря на вкус собственного тела на губах Кейтлин. — Я тоже тебя люблю. Радость искрилась в груди Кейтлин. — Правда? — Да. Я думала, это очевидно. Кроме того, у меня нет времени, чтобы лгать тебе. Это было правдой. Улыбаясь, Кейтлин прижалась к тёплому, крепкому телу Вай. — И, кстати, чёрт возьми, — проворчала Ви, — как ты уже так хороша в этом? — Обширные исследования, — серьёзно ответила Кейтлин. Вай рассмеялась. Когда они обнимались, Кейтлин задумалась. Она хотела сделать Вай счастливой как можно дольше — и начинала задумываться, смогут ли они построить жизнь вместе. Это казалось абсолютно реальным, волнующе возможным. Но следующий шаг — рассказать об этом родителям, и она пока не была готова. Сейчас она просто растворилась в этом счастье.

***

Позже на той неделе Кейтлин поехала в дом своих родителей на семейный ужин. За столом она ковыряла свой филе-миньон, передвигая кусочки по тарелке, но так и не поднося их ко рту. Мать говорила о политике, а отец никак её не останавливал, и Кейтлин устала притворяться. Наконец, она отложила вилку. Звук металла об фарфор раздался звонко. — Мне нужно вам кое-что сказать. Кассандра взглянула на неё, элегантно подняв бровь. — Это обязательно нужно сделать прямо сейчас? Кейтлин сглотнула вину, но продолжила: — Это важно для меня. Тобиас жестом предложил ей говорить дальше: — Ну, рассказывай. Но теперь, когда момент настал, нервы взяли верх. Взгляд Кейтлин скользнул к её рукам, к центральной композиции на столе, к люстре. — Я думала, это важно, — вздохнула Кассандра. — Это так. — Кейтлин выпрямилась. Она обещала себе, что расскажет. Время пришло. — Мама, папа… Я уже давно об этом думаю и… кажется, я лесбиянка. — Она прочистила горло. — Нет, я точно лесбиянка. Кассандра застыла. Тобиас подавился красным вином. Кейтлин лихорадочно искала, что ещё можно сказать. Что угодно, только не извинения. Её перекус в середине дня угрожал вернуться обратно. — Я кое с кем встречаюсь, — добавила она, потому что ничего другого не приходило в голову. — Её зовут Ви. — Кейтлин… — Мать откинулась на спинку стула и прищурилась, сжав переносицу. — Это неприемлемо. Это греховная жизнь, и ты просто собираешься… — Я так не думаю, — перебила её Кейтлин. — Ты уверена? — слабым голосом спросил Тобиас. — Что ты… ну… такая? Кейтлин кивнула, чувствуя, как её мутит всё сильнее. Кассандра глубоко вдохнула. Выдохнула, едва сдерживая эмоции: — Мы любим тебя, дорогая. Но ты понимаешь, как это будет выглядеть для меня. Я не могу смириться с этим этапом твоей жизни.» — Это не этап. — Ты всё равно наша дочь, но эта Вай здесь не будет желанной. Я не могу… — Кассандра покачала головой, словно не в силах подобрать слова. Что ж, их не находила и Кейтлин. — Понятно, — сказала она, с трудом подавляя в себе печаль, ужас и разочарование. Она отодвинула стул и поднялась. — Это всё. — Кейтлин… — Я сама найду выход. — Кейтлин вышла из столовой, не оборачиваясь. Покинув родительский особняк, Кейтлин быстро написала сообщение, прежде чем завести машину. Мгновенный, заботливый ответ защемил её грудь. Кейтлин Кирамман: Только что закончила. Еду обратно в кампус. Вай Вандер: Ты в порядке? Кейтлин Кирамман: Можно я к тебе приду? Это не совсем был ответ, но посыл был ясен. Вай Вандер: Приходи. Соблюдая ограничение скорости, Кейтлин направилась в общежитие Вай, находящееся на противоположной стороне кампуса. Старая покосившаяся постройка едва держалась под светом уличных фонарей, с крохотной парковкой позади. Вай ждала у входной двери, чтобы впустить её. Она встретила Кейтлин быстрым поцелуем и повела наверх в свою комнату, в которой теперь проводила мало времени. — Все остальные ушли на вечеринку, так что мы одни, — сказала Вай. Это не было намёком на что-то интимное, а скорее успокаивающим заверением. Они одновременно сели на кровать, и Кейтлин прижалась к Вай, уткнувшись лицом в изгиб её шеи. — Они плохо это восприняли?» — мягко спросила Вай. Глаза Кейтлин жгло, и она крепко зажмурилась. — Нет. Очень плохо. Вай обняла её крепкими руками, сжимая так, словно хотела защитить от всей боли. — Мне жаль. Ты заслуживаешь лучшего. Одна предательская слеза всё же вырвалась, скатившись горячей дорожкой по щеке Кейтлин. — Я не знаю, почему я… — Она сглотнула ком в горле и попыталась сформулировать свои мысли иначе. — Неважно. Мне не на что жаловаться. У многих людей всё гораздо хуже. Меня ведь не изгнали. Некоторые теряют жизни из-за того, что раскрывают правду. — Это не соревнование по страданиям. Кейтлин слабо улыбнулась сквозь слёзы при одной мысли об этом. — Наверное, ты права. — И, кроме того, ты можешь хотеть лучшего для себя, даже если знаешь, что всё могло быть хуже. — Я просто думала, что буду для них важнее, чем их религия. — Кейтлин вытерла глаза и щеки. — Я бы хотела, чтобы мне не было так важно их одобрение. Это кажется жалким — так сильно его хотеть. — Ты не жалкая, — твёрдо возразила Вай. — Это нормально — хотеть этого. Они же твои родители. Даже если сейчас они ведут себя как мудаки. Кейтлин задержала дыхание, стараясь не расплакаться. Её родители (и церковь) всегда считали это слабостью. Плохой эмоцией. Вай погладила её по спине. — Если хочешь поплакать, плачь, хорошо? Ничего в этом нет плохого. Это звучало так просто из уст Вай. Все те годы, когда церковь разделяла эмоции на хорошие и плохие, хотя на самом деле они все были частью человеческой природы… Кейтлин не выдержала. Срываясь в рыдания, она повернулась, чтобы уткнуться лицом в плечо Вай, так что ткань футболки быстро промокла от слёз. Она открылась перед родителями, а они отвергли её. Им было важнее чувствовать, что они правы, чем заботиться о своей дочери. Она чувствовала, что осталась держать обломки своего сердца, той любви, которую считала безусловной. Вай позволила ей выплакаться. Без осуждения, без спешки; она просто была рядом. Когда наконец Кейтлин успокоилась и вытерла слёзы, она вытянула шею и огляделась в поисках коробки с салфетками. Вай передала ей одну, и Кейтлин вытерла лицо. Она не извинилась, хотя эти слова уже вертелись на языке. Как только Кейтлин выбросила последнюю салфетку в корзину, Вай приподняла её подбородок и чмокнула в губы. Они прислонили лбы друг к другу, просто дыша. — Ты будешь в порядке, с ними или без них, — сказала Вай, её слова были мягкими, но твёрдыми. Без места для возражений. Кейтлин фыркнула. — Я буду в порядке, — тихо повторила она. И здесь, в объятиях Вай, она могла в это поверить.

***

В понедельник Кейтлин вышла с урока, сразу заметив Вай, которая ждала её в коридоре, и сияя подошла. — Вай! — Она переплела пальцы с её и позволила Вай провести их через толпу студентов. Вай остановилась у дверей следующей лекции Кейтлин и залезла в карман куртки. — Я тебе кое-что принесла. Подожди минутку. Удивлённая, Кейтлин приподнялась на цыпочки, как будто это могло помочь ей заглянуть в карман Вай. Вай вытащила руку и раскрыла её, показывая маленькую эмалированную булавку в ладони. Розовые и оранжевые цвета, одна белая полоса посередине. Флаг лесбийского сообщества, не более дюйма в ширину. Маленькая, но заметная. — Ох! —Кейтлин потянулась за ней, но вдруг замерла. — Можно? Вай фыркнула. — Она для тебя, так что да. Кейтлин взяла булавку, внимательно её рассмотрела. Маленький флаг был не просто символом её ориентации. Это было её истинное «я», освобождение от ограничений, навязанных церковью, встреча с её настоящим сообществом. Тёплое чувство охватило её. — Спасибо. Мне это нравится. — Хочешь, чтобы я его прикрепила? Кейтлин кивнула и протянула булавку. — Можешь прикрепить на лацкан? Улыбка Вай стала шире, когда она прикрепила маленький эмалированный флаг к передней части пиджака Кейтлин. — Подойди ко мне. Хочу сделать фото .— Кейтлин притянула Вай, обвивая её рукой, потянув так, чтобы Вай оказалась прижата к ней. Щёки слегка горели от близости, Кейтлин подняла телефон. — Улыбнись. Вай оголила зубы. Смеясь, Кейтлин сделала снимок, а затем снова, когда Вай перешла на настоящую улыбку, и вместе они посмотрели на экран. — Мы милые, — тихо сказала Кейтлин с гордостью. — Можно я выложу это? Вай на мгновение замешкалась. Лицо Кейтлин покраснело от стыда. Она не хочет быть с тобой на виду, прошептала ей старинная вина, но она отогнала эту мысль. Должна быть другая причина, и Кейтлин уважала бы её. — Не переживай, я не буду. — Нет, нет, просто… Ты правда хочешь? — Я хочу это, я хочу тебя, и я хочу, чтобы все это знали. — Кейтлин серьёзно посмотрела на Вай. — Ты заслуживаешь, чтобы о тебе кричали с крыш, Вай Вандер. Я никогда не буду тебя стыдиться. Вай снова улыбнулась, но на этот раз её улыбка была немного слезной. — Вылаживай. Кейтлин с удовольствием выложила селфи в Instagram, отметив свою любимую, vivivi. Фото получилось ярким и радостным — таким контрастным по сравнению со всеми остальными на её странице. Затем её телефон вибрировал, и она почувствовала тяжесть в животе. Кассандра Кирамман: Удали это фото. Кейтлин Кирамман: Нет. Кассандра Кирамман: Ты понимаешь, как это выглядит для меня? Кейтлин Кирамман: Я не удалю. Телефон снова завибрировал, но Кейтлин выключила его, спрятала в карман и попыталась заставить себя улыбнуться. Вай внимательно наблюдала за ней. — Ты в порядке? — Да, — ответила Кейтлин, как можно более уверенно. — Моя мать не довольна, но ей нужно понять, что это я. Не та, кем она меня видела, а та, кто я на самом деле — задыхающаяся и непризнанной. Вай взяла Кейтлин за руку и сжала. — По одному часу за раз. Кейтлин кивнула. — Я горжусь тобой, — тихо, но решительно добавила Вай, и неуверенная улыбка Кейтлин стала искренней.

***

В среду днем Кейтлин сказала матери, что не пойдет в церковь вечером, а потом вывела Вай на долгую прогулку по своему району. Они зашли в кафе, выпили кофе и сели на старую скамейку с видом на обширный общественный сад. Они сидели там какое-то время, переплетя пальцы, просто дыша вместе. Кейтлин наклонила голову на плечо Вай, закрыла глаза, а Вай прислонилась щекой к ее виску. Они не говорили ни слова. Легкий ветер шелестел листьями деревьев, окружавших их, прохладный и освежающий, когда касался щеки Кейтлин. Машины на далекой трассе звучали как шумящий поток воды. Птицы пели свои ясные и искренние песни. Когда Кейтлин наконец открыла глаза, цветы и растения в саду ярко сверкали, раскрашенные солнцем. Телефон завибрировал, поступило сообщение. Она выпрямилась, проверив экран, ожидая увидеть сообщение от Джейса или Мела, но вместо этого на экране было имя ее отца. Тобиас Кирмман: Извини за то, как я отреагировал на ужине на прошлой неделе. Можем поговорить? Кейтлин Кирмман: Сейчас не могу. Тобиас Кирмман: Когда будешь готова. Я хочу тебя выслушать. Она выключила экран и снова спрятала телефон, снова прижав голову к плечу Вай. Сердце подступало к горлу. Неужели ее отец действительно решает пойти против матери, против церкви? Она не была готова доверять ему, ставить себя на первое место, но возможно, она могла бы позволить ему протянуть оливковую ветвь, если ему этого хочется. Вай слегка повернула голову, чтобы поцеловать Кейтлин в лоб. — Все в порядке? — Да и нет. Мой отец связался со мной, но я еще не готова говорить. Я не могу… не могу снова вскрывать себя так быстро. — Кейтлин посмотрела на порхающую желтую бабочку. — Но я хочу дать ему шанс все исправить, если это то, что он хочет. Когда-нибудь. — Звучит довольно щедро с твоей стороны. Молодец. После нескольких минут, проведенных в тишине, они продолжили прогулку, держа друг друга за руки. Но, когда они повернули на главную улицу, живот Кейтлин скрутило. Если они продолжат идти по этой дороге, они пройдут мимо церкви, в которой Кейтлин выросла. Она могла бы предложить пойти другим путем, но ей хотелось пройти мимо, не чувствуя, как подступает тошнота. Когда они оказались в тени церкви, Кейтлин замедлила шаг и остановилась на тротуаре. Самая высокая точка церкви выступала в голубое небо, возвышаясь над ними. Парковка наполнялась машинами для вечернего богослужения. Члены общины толпились на ступенях, сверля Кейтлин взглядом, шепча что-то друг другу. Она знала эти осуждающие тона. Когда-то она сама их порождала, но теперь она знала лучше и чувствовала себя лучше, прокладывая собственный путь. Оставить старые пути было делом небыстрым, но, боже, оно того стоило. Кейтлин долго смотрела на шпиль, на крест, который когда-то был всем для нее… и затем отвернулась. — Я готова возвращаться, — сказала она, ее голос был тихим, но уверенным. — Хочешь заехать за мороженым по дороге? Вай не так легко отвлеклась и посмотрела на людей на ступенях церкви. — Я их, черт возьми, слышу, — буркнула она Кейтлин. — Маленькие ублюдки. Но Кейтлин уже устала заботиться о том, что они думают. — Давай дадим им о чем поговорить, — сказала она. И поцеловала Вай прямо там, нежно и с радостью, с счастьем, когда солнце светило на них, на новую жизнь, которую она создавала для себя. И святость этого момента не имела ничего общего с церковью. Конец главы