Intersex

      Просыпаясь, Чонгук блаженно тянется, не раскрывая глаза. Ещё через пелену не рассеянного сна чувствует, как волны тёплого удовольствия накрывают тело. Иголочками колет кончики пальцев на руках, а где-то рядышком сопит похотливый ёжик.       Тэхён старается быть аккуратным. Возбудив спящий орган вперёд основного тела, тщательно водит по нему языком и сдавливает губами.       — Это самое доброе утро, — Чонгук вслепую находит голову старшего и гладит его чуть шершавую щеку. Чувствует, как двигается челюсть, как раздуваются и впадают щеки.       Это обостряет ощущения и не хочется, чтобы увлечение Кима приходило к концу.       Помогая себе рукой, Тэхён ускоряется, заставляя младшего вытянуться в струну. Волна блаженства увеличивается. Приливы становятся частыми и объемными.       — Ещё немного. Я почти, — учащая дыхание, предупреждает Чон, но Тэхён не собирается отстраняться.       Принимая на язык тёплую терпкую струю, сглатывает, стараясь смыть её вкус с языка обильно выделяющейся слюной.       — Что это было? — лениво ворочая языком.       Тэхён стирает испарину со лба загипсованной рукой и, не рассчитав, шлёпает увесистой кистью по животу младшего.       Чон дёргается, сразу раскрывая глаза.       — За что? — смеясь на испуганное лицо.       — Прости меня, — целует место удара.       — Прощаю, — тянет старшего на себя.       Тэхён не хочет ложиться. Он усаживается рядом и, не смущаясь своей наготы, грустно смотрит на лежащего.       — За то меня прости. Меня мучает совесть. Я вёл себя как скотина. Ты так нежен со мной, а я…       Слезы стремительно наворачиваются на глаза, попадая в нос и меняя голос.       Чонгук ошарашен признанием. Он не забыл, хоть и думает, что простил. Но сейчас его трогают эти слова за живое. Обида легла налётом глубоко в душу, и Ким старательно и монотонно соскабливает её, выветривая из долгой памяти неприятное воспоминание.       — Прости меня, — моргает и пускает по одной щеке быструю слезу.       Чонгук смотрит на эти слезы. Видит, как одна торопится вниз, а вторая повисла на длинных ресничках. Протягивая руку, гладит загипсованное запястье. Поднимаясь выше, до плеча, кончиками пальцев спускается на маленькую грудь. Прижимая к ней ладонь, чувствует, как бьётся любящее сердце, и сам с трудом сдерживает слезы.       Тэхён ловит тёплую кисть. Ведёт по чуть шершавой ладони кончиками пальцев, что свободны от бинтов, и прижимается к ней губами.       — Я так люблю тебя… — тихо шепчет. — Мне не хватает слов передать, что ты значишь для меня. Я отдам тебе всё… только прости меня.       Судорожно вздыхая, Чон жмурит глаза, выдавливая излишки влаги. Быстро собирая их пальцами, старается не показывать, как растеребило всё внутри.       Осторожно отбирая свою руку из рук старшего, давит на затылок, желая прижать его к груди.       — Не плачь, прошу тебя. Твои слезы для меня боль. Я всё простил и скоро обо всём забуду.       Целуя много раз макушку, обхватывает сжавшееся тело. Тэхён выглядит маленьким. Кажется, что нет никаких мышц и у него почти девичье тело.       — Я тоже тебя очень… люблю.       Произносит в слух и осознаёт, что потерял себя в этом человеке.       «Мне всего двадцать. Мне всего двадцать». Крутится на повторе. «Как я буду жить без него?».       Эта страшная мысль пронзает насквозь. Чонгук только сейчас осознаёт, что это не увлечение. Влюбляясь раньше, он легко обо всём забывал. Сейчас он забыл всё, что было до Тэхёна. Словно белый лист, вся непростая прожитая жизнь. И впереди ничего не светит.       «У меня больше ничего нет».       Становится страшно. Нельзя так любить. Это ни любовь, ни страсть, ни счастье, ни награда.       «Получается… он – моя жизнь. Я буду дышать, только пока он рядом... Я так не хочу».       Отстраняя от себя пригревшегося Тэхёна, Чон садится на кровати и рассматривает чужое лицо. Глаза старшего округляются. Он совсем не понимает, что происходит.       — Чонгуки, ты чего? — бледнеет от неоднозначности происходящего.       «Мне всего двадцать. Я ещё совсем молод. Он забрал мою жизнь».       Хмурясь от мыслей, Чонгук не отвечает и молча идёт в ванную. Тэхён таращит глаза по сторонам, не имея догадок, что происходит.       Часто дыша, боясь, что младший надумает что-то плохое, выбирается из кровати. Распахивая дверь, впечатывается в спину Чона, целует позвонки и шепчет дрожащим голосом: «Чонгуки, что с тобой происходит? Я не понимаю».       Парень пялится в зеркало. Рассматривает своё лицо и видит руки, сцепленные выше талии. Слышит, как беспокойно дышит Ким за его спиной и хочет развернуться, но не делает этого.       «Мне нужна моя жизнь. Я же ещё ничего не успел».       — Мне нужно умыться. Пора на работу. Скоро придёт Сокджин. Оденься.       Тяжело произнося слова, парень, как парализованный висит на раковине. Тэхён расцепляет руки и пятится назад. У него в груди начинается снегопад, хотя за окном вот-вот наступит весна.

***

      Прошёл час, а Чонгука так и не отпустило. Он сжимает руку старшего и рассказывает, как на исповеди, всё, к чему пришёл в это утро.       Джин рассматривает парк в зимнем ореоле. Приведённый младшим сюда, сидит с ним на холодной лавочке. Никуда не спеша, поражается услышанному.       — Джин, что мне делать теперь? — смотрит на недовольное, но пресное лицо.       — Удавиться, — брякает Ким.       Младший хмурится, не принимая совета. Он от чистого сердца плачется о пропавшей своей судьбе, а друг относится не серьёзно.       Понимая, что сарказм не принят, Сокджин хлопает парня по колену.       — Ты дурак, Чонгук, — усмехается. — Мне всего двадцать лет, — передразнивает. — Да кому нужна твоя сраная жизнь? Извини за прямоту. Мне двадцать три, и впереди пустота. Я никому в этой жизни не нужен. Ты этого хочешь? Быть в пустыне песчинкой, гонимой ветром?       Замолкает, размышляя о своём. Вчера вечером к нему нагрянул Намджун в неурочное время и сообщил, что они расстаются. Джин горько смеялся ему в ответ: «Мы не были вместе».       Третий год происходит эта возня, а они так и не начали встречаться. Намджун ни разу не признался в чувствах, и Джин о своих промолчал.       — Если бы меня кто-то так любил, — мечтательно. — Я бы отдал ему всё. А ты дурак. Потеряв однажды любимого, можно его не вернуть. И такого же никогда не встретить.       — Но он захватил всё. Понимаешь? Всё. Он воздух у меня отнял и выдаёт мне его по капле. Это только начало. А что будет со мной, если он меня бросит?       Не согласный с обвинением в глупости, Чон давит сам себе на больное.       — У него отец, наверное, очень влиятельный. Деньги всегда есть. За мои косяки в кафе платит. Он вышвырнет меня из своего сердца… — смотрит с печалью в глазах — я же загнусь от тоски.       — Лучше быть счастливым сейчас и остаток дней вспоминать об этом, чем лишать себя счастья самому. Ты слишком молод, Чонгук, чтобы понять это. Когда осознаешь, будет слишком поздно.       Хлопает младшего по плечу.       — Вот мой совет: вернись к Тэхёну. Расскажи ему обо всём и попросись назад в его руки.       Чонгук сидит с опущенной головой. Не это он хотел услышать. Внезапный порыв бежать от Тэхёна сломя голову спадает. На это место приходит чувство вины и смятения.       — Мне нужно подумать.       Качая головой на такой ответ, Сокджин предлагает идти в кафе.       — Пойдём тогда работать.       Парни встают со скамьи и, не оглядываясь, направляются к первому корпусу.       Хосок за деревьями пялится в серию снимков, выбирая наиболее подходящие.

***

      Весь день, размышляя о произошедшем, Чонгук с замиранием сердца встречает вечер. За окном стремительно темнеет, а студенты, как назло, не заканчиваются. Полный зал посетителей то и дело дёргают по пустякам, не давая возможности раствориться в своём сознании.       Вырывая минуту спокойствия, Чон возвращается к стойке и, укладывая поднос на стол, садится на стул.       Минсу внимательно оценивает младшего. Чувство неудовлетворения прошло и Чонгук снова вроде бы неплохой парень.       — На тебе сегодня лица нет, — констатирует факт.       Парень морщится, не желая рассказывать.       Освободившийся Ким подходит к стойке. Он сумел подружиться с Минсу и был принят радушным Чиу. Осматривая кислое лицо друга, кладёт руку ему на плечо.       — Иди домой, Чонгуки. Хватит играть с огнём, — настоятельно советует, не посвящая старшего в подробности.       — Скоро пойду, — согласно кивает.       Дверь готова слететь с петель, когда бешеный Тэхён врывается в заведение.       Хватаясь за вешалку для гостей, парень опрокидывает её не глядя, создавая больше шума, сопровождающего его появление.       Трое у стойки смотрят, открыв рот, пока посетители волнуются и бегут подбирать упавшую одежду.       — Ну, иди сюда, мразь! — рычит Ким, переступая через чужие руки. — Я предупреждал тебя?!       Хватая бутылку с газировкой за горлышко, с силой разбивает её о край стола. Поднимается дикий визг. Студенты вскакивают со своих мест и спешат удалиться дальше от чокнутого.       Джин, понимая, что это адресовано ему, произносит севшим голосом: «Чонгук, мне конец».       Стоит только Чону пошевелиться на своём стуле, как Тэхён ускоряет шаг. Его лицо перекошено смесью из ненависти и боли.       — Я убью тебя, — рычит сквозь зубы, замахиваясь на парня розочкой от бутылки.       Сокджин съеживается, закрываясь руками. Чонгук бросается защищать. Хватая старшего за руку, пытается вырвать опасный осколок.       — Очнись, Ким! — орёт во всё горло.       Минсу выбегает из-за стойки и, хватая Джина за фартук, тащит на кухню, не позволяя остальным выйти в зал.       — Ты предал меня, — гневно шипит Тэхён. Забывая про больную руку, бьёт ею в лицо.       Отшатываясь назад, Чонгук падает на пустой стул.       — Я не предавал. Что ты несёшь?! — кричит Чон, зажимая разодранную гипсом щеку.       Хватая младшего за грудки, встряхивает одной рукой.       — Я всё знаю, — шипит в лицо.       Отваживаясь спасать кафе и младшего в придачу, Минсу выходит в зал.       — Тэхён! Тебе лучше уйти. Я донесу в деканат. Прекрати дебоширить! — боясь подойти.       Ким словно не замечает. Смотрит в глаза младшего, пытаясь понять, как тот смог.       — Я душу тебе отдал.       Ещё раз бьёт гипсом в лицо.       — А мне она не нужна!       Раздосадованный происходящим. Измученный своими мыслями, Чонгук не чувствует боли на лице. Всё сжимается внутри.       Толкая старшего в грудь, кричит, что приходит в голову: «Весь воздух мне перекрыл! Видеть тебя не хочу!».       Раненый в самое сердце, Ким пятится назад. Натыкается на столик и с рычанием, срывающим голос, переворачивает его с грохотом.       Очевидцы жмутся по углам. Боятся, пищат, закрывая рты, но не уходят.       Пытаясь излить свою боль, Тэхён бьёт ногами столы. Стаканы звенят и опрокидываются, разливая содержимое, но этого мало. Пинает пуфы, желая разгромить всё вокруг.       — Видеть меня не хочешь?! — хватает мягкий табурет. — Тогда на это смотри!       Замахиваясь тяжёлой мебелью, Тэхён швыряет пуф в большое окно.       Как в тумане в ушах разносится звон стекла, визги посетителей и монотонный минор остановившегося сердца. Чонгук застывает с открытым ртом, упуская Кима. Старший, тяжело дыша, бросает прощальный взгляд и уходит, снова опрокидывая вешалку.       Минсу и все, кто прятался в кухне, бегут к Чонгуку. Кто-то бубнит о погроме, сожалеет об окне, а кто-то шепчет в самое ухо: «Иди за ним».       Осматриваясь невидящими глазами, Чонгук срывает с себя фартук, отрывая одну вязку на спине и, путаясь в валяющейся на проходе вешалке, выбегает в темноту.

***

      Не пряча слез в тени без фонарей, Тэхён тихо даёт им волю в пустынном парке. Сидя на скамье, рассматривает причудливые изломы деревьев, пытаясь выправить сломленного себя.       «Наверное эти ублюдки сидели на этой скамейке». Проносится в голове, и парень немедленно поднимается.       Ноги отказываются идти. Добежав до этого места от кафетерия, Тэхён надеялся скрыться, но от себя не уйти.       Растирая по лицу слезы, помышляет сбежать в город. Вариант забрести в какой-нибудь бар и напиться до потери сознания очень манит своей привлекательностью.       Обшаривая карманы, злится на себя. Схватив в спешке дубленку, парень не взял телефон, а без него ни такси не вызвать, ни расплатиться.       Боясь возвращаться в комнату, в которой устроил погром, Ким вновь и вновь прокручивает в памяти весь этот день.       Чонгук вёл себя очень странно. Бросил одного, ничего не объяснив. Побежал к Сокджину.       Хосок без стука влетел в комнату к бывшему другу и, бросая в руки телефон, приказал: «Смотри!».       Мир сыпался по кусочку, пока парень рассматривал каждый снимок. Где его Чонгуки обнят Джином, где Джин трогает плечи, где кладёт руку на бедро. В каждом кадре младший смотрит другому в глаза.       «Он бросил меня».       Сердце ноет от боли.       Прокручивая последние сказанные Чоном слова, Тэхён воет в голос. Уже наплевать на всё. Он бросит учиться, вернётся к отцу. Поклонится ему в ноги и снова станет «Нарэй». Пусть старик выдаст его замуж за какого-нибудь извращенца. Уже ничего не жаль. Помышляя в порыве отчаяния воплотить замысел в быль, Тэхён большими шагами идёт в свой шестой корпус.       Вахтерша ругается на студента, рвущегося без веской причины то на улицу, то обратно на этаж. Не говоря ни слова, парень подходит к лифту и убеждается, что принимает правильное решение.       «Какой смысл быть парнем, если это надо скрывать? Я устал быть тем, на кого не похож. Я больше ничего не хочу».       С каждым этажом жалея себя, Ким плачет в душе сильней. Понимая, что Чон не оставит своих приятелей ради него, не оставит Сокджина, Тэхён не может понять поведение младшего. Всю прошлую ночь младший ласкал его. Поцеловал всего, вплоть до пальцев ног.       «Зачем он это делал? Представлял на моём месте его?».       Смело шагая по тихому коридору, поднимается на этаж. Сбавляя шаг, пытается вспомнить, это он оставил дверь в комнату открытой или…       «Чон не придёт сюда. Он же не хочет меня видеть». Напоминает сам себе и смело заходит в открытую дверь.       Щёлкнув выключателем, удивляется. Среди обломков кровати и разорванных вещей младшего сидит сам Чон. Он медленно поворачивает голову.       — Все вещи мои испортил, — хмыкает. — Не оставил ни одного носка. Что же я тебе сделал?       Не имея возможности разговаривать и обсуждать произошедшее, Тэхён бежит от своей слабости. Громко топая по коридору, выбегает на лестничную площадку, останавливается.       «Куда я пойду, когда он сидит здесь?».       Выждав минут десять ради приличия, возвращается назад. Чонгук слушает шаги, что отбивают его сердечные удары.       Оглушительный грохот раздаётся в пустом коридоре. Нижний этаж должен слышать, как снова буйствует Ким.       Несколько ударов ногой и замок на двери соседней комнаты сломан. Не пытаясь запереться, старший проходит в неё и падает на кровать. Он не может уйти от Чона, пока тот рядом.       В свою очередь младший идёт к сломанной двери. Толкая её без спроса, проходит в комнату. В ней темно, но, зная планировку, запутаться не получится.       — Зачем ты пришёл? — хрипло спрашивает Ким.       — Я хочу жить, — неопределённо отвечает младший.       Садясь на пол у кровати, укладывает голову на неё, а свободно свисающую руку старшего себе на лицо. Открывая рот, ловит губами один палец и языком утягивает себе в рот, чуть прикусывая зубами.       Тэхён не пытается освободиться. Он молча сносит непонятную игру и лежит в неудобной позе до тех пор, сколько может выдержать.       Переворачиваясь на спину, в тайне мечтает, чтобы Чонгук совсем обнаглел и забрался к нему на кровать. Но парень продолжает сидеть, не отрывая голову.       — Я сегодня утром понял, что не дышу без тебя.       Затянувшееся молчание раздражает Тэхёна. Он жаждет слышать оправдания, объяснения, да что угодно, лишь бы найти повод простить младшего.       — Поэтому побежал к Сокджину? — недовольно тыкает.       — Я побежал к нему, потому что мне стало страшно, — сознаётся в слабости. — Ты захлестнул меня, как цунами. Я тону в тебе. Пока ты со мной, у меня вырастут жабры, а потом меня вышвырнет на сушу, и я задохнусь.       Снова замолкает, но Ким требует продолжения.       — С ним проще? Он не захлестывает?       — А при чем тут он?       Разворачиваясь, помогая себе рукой, массируя затекшую шею.       — Что такого он сделал, что ты кинулся его убивать?       — Он забрал тебя у меня, — выходит по-детски обиженно.       — Когда? Я ничего об этом не знаю, — кусая губу, тянет к старшему руку, но не прикасается.       — Хосок показал мне фотографии, где вы вместе. Джин обнимает на них тебя, а ты улыбаешься, — упрекает.       — После того, как я сотню раз сказал, что люблю тебя, ты веришь каким-то картинкам? — с печалью в голосе.       Тэхён молчит, не зная, чем оправдаться. Сейчас всё действительно выглядит глупо.       — Всё равно ты предал меня. Я отдал тебе душу, а ты в неё плюнул, — находится что сказать.       Чонгук принимает прежнее положение. Закидывая руку за голову, находит кисть старшего и кладёт себе на лицо.       — Знаешь… а я понимаю Хосока.       — А? — удивлённо.       — Ты вызываешь зависимость. На тебя подсаживаешься мгновенно. Ты сначала балуешь регулярными дозировками кайфа, а потом отрубаешь. Тебе нравится смотреть на чужую ломку?       Голос хриплый, тяжёлый. Чонгук очень устал за этот день и сейчас начинает засыпать.       — Я не понимаю, — подталкивает к заключению.       — Я теперь как Чон, буду ходить за тобой и просить твоего внимания, чтобы прожить ещё один день. Тебе нравится это, да?       Тэхён молчит. Он ещё обижен и так быстро сдаваться не собирается, но и отталкивать младшего, как Хосока, не намерен. Между этими двумя слишком большая разница.       — Молчи, — тихо шепчет и, затягивая палец в рот, дважды чмокает посасывая.       Глаза закрываются. Парень засыпает.

***

      Произошедшее в кафе поздно вечером быстро становится очередной горячей новостью утром. Студенты перешептываются, бегая из комнаты в комнату, пересказывая новость, что выросла до огромных размеров.       — Он сказал, что сожжёт кафе, если Чонгук не отдаст ему долг… — выдумывают пустомели.       Пока кампус перемывает кости двум студентам из без номерной комнаты, жильцы пустого этажа с трудом открывают глаза.       Тэхён просыпается первым. Переворачиваясь в полусне, растирает глаза и чувствует, что с его рукой что-то не так. Рассматривая пальцы, видит сморщенную до безобразия подушечку. Она сухая, но кожа белая и напоминает сухофрукт.       Вспоминая, что этот палец был во рту младшего, удивляется, как же долго тот чмокал его ночью и, видимо, держал во рту до самого утра. Рука освободилась из захвата совсем недавно.       Сочувственно осматривая неудобную позу Чонгука, тихо встаёт и выходит из комнаты.       — Придётся заказывать новую мебель, — удрученно делает выводы, осматривая бардак.       Обломки сломанной кровати разбросаны вперемешку с испорченными вещами младшего. Тэхён действительно разорвал всё, что только смог найти. Одежда, тетради, сумка, даже крохотный коробок с наушниками растоптан вдребезги.       — Хорошо ты постарался, да, любимый? — намеренно сдержанно звучит за спиной голос Чона.       Кима передёргивает от этого слова: любимый. Он вчера устроил настоящую сцену ревности, а всё из-за чего? Просто Хосок очень вовремя притащился со своими доказательствами несуществующей измены. Попал на вспаханное поле и рассыпал семена обиды и желания мщения.       — Я не буду извиняться, — хрипло отвечает Тэхён. — Ты сам виноват. Ты бросил меня вчера, ничего не объяснив. Что я должен был думать? — злится.       — А что я должен был объяснить? — Чон встает рядом в дверном проёме. — Что меня осенило, что я без тебя не могу жить? Что меня чертовски это пугает? Что я хочу освободиться и забрать у тебя власть надо мной бегством? Это я должен был сказать?       — Ты хотел сбежать от меня? — старший округляет глаза.       Чонгук молчит, опустив голову. Берёт в руки чужую кисть и рассматривает до сих пор сморщенный палец.       — Я, даже спящий, держусь за тебя, — показывает фалангу, водя по ней своей подушечкой пальца. — Как мне сбежать, когда я прирос к тебе? Ты забрал у меня жизнь. Она мне больше не принадлежит.       Тэхён молчит в растерянности. Подобные признания окрыляют, но тон голоса, прискорбный и вымученный, заставляют радость раствориться.       — Ты так не хочешь этого?       Рассматривая печальные глаза младшего, замечает, что тот приближает своё лицо. Уворачиваясь от поцелуя, даёт понять, что сам ещё таит обиду.       — У меня нет выбора. Я уже бездумно отдал всё тебе. Если не хочешь хранить мою жизнь, растопчи.       — Как ты мою? — криво хмыкает.       Ким не может так быстро забыть, как Чон кричал, что не нужна ему чужая душа. Это может быть и порыв злости, но обида наслаивается.       Не желая больше ничего выяснять, Тэхён проходит в комнату и начинает разбирать погром. Вещи соседа собираются в одну кучу. Обломки от кровати складываются в коридоре.       Чонгук не мешает уборке и проходит в ванную.       — Ладно кровать, но щётка! — спустя минуту возмущённый крик. Младшему нужно умыться и пойти в кафетерий, чтобы узнать масштаб причинённого ущерба и сумму взноса на восстановление, а тут зубы почистить нечем.       Дверь внезапно распахивается. Тэхён, немного разрумяненный, грозно смотрит на младшего и причитает с порога.       — Я куплю тебе новую щётку и кровать. Я куплю тебе шмотки, какие захочешь. Я оплачу разбитое окно в кафе, но… — смотрит на обомлевшего младшего в ожидании — ты больше не будешь там работать. Ты больше не будешь общаться с Джином.       Дверь закрывается перед самым носом. Чонгук хлопает глазами, не понимая, при чем тут Джин.       — Тэхён, — выходит из ванной с пеной на лице и станком – единственным, что уцелело. — При чем здесь Джин? Что вообще за условия?       Тэхён закончил разбор, и комната почти приняла первозданный вид. Размахивая носком в руке, парень с наглостью смотрит на младшего.       — Ты сам сказал, что твоя жизнь принадлежит мне. Значит, я решаю, с кем ты будешь общаться.       Мажет палец в пене со щеки и прикасается этой пеной к кончику носа. Чонгук застывает, рассматривая старшего, и не верит в сказанный бред.       — Меня это не устраивает, — мотает головой.       Тэхён закатывает глаза, принимая возражения как должное. Ему понятен характер Чона.       — Хорошо, — делает поблажку, — пока я не уверую в то, что он не посягает на тебя, будешь с ним видеться в моём присутствии. На другие условия я не согласен.       Оставив этот вопрос открытым, Чон тихо поражаясь новыми рамкам своей свободы, возвращается в ванную.       Закидоны старшего выглядят максимально странно, но когда на глаза попадаются предметы женского туалета, парень сдаётся. В Тэхёне проснулась ревнивая женщина. Её просто нужно успокоить.

***

      Вертясь перед зеркалом и рассматривая свою фигуру со всех сторон, Чимин задумчиво подтягивает джинсы. Шов плотно прилегает к ягодицам, прорисовывая их округлые формы.       Мин с пресным лицом рассматривает соседа, сидя на своей кровати.       — Сделай, как было и не выдумывай, — приказным тоном.       — Ну, Юнги, — капризничает парень. — Неужели ты можешь сказать, что у меня некрасивая попа? — продолжает изворачиваться, рассматривая своё отражение.       — Красивая, — снисходительно соглашается. — Но делать так перестань, — настойчиво.       Чимин вздыхает и сажает джинсы на теле так, как им положено располагаться.       — Какой ты не романтичный, Юнги.       Забираясь к соседу на кровать, прижимается к его груди спиной. Обнимая себя чужой рукой, играется с пальцами.       — И что ты уселся? Пора выходить, — хмыкает Мин, но не шевелится.       — Я тут подумал, — задумчиво начинает парень. — Год какой-то странный начался. Все ругаются, дерутся, ломают мебель.       Мин вскидывает брови. Он не знает таких подробностей.       — Ты о чём? — шевелит пальцами, играя с руками Пака, как с котёнком.       — Вчера грохот такой стоял на четвёртом. Я сходил посмотреть…       — Ты больной? — дёргается Мин. — А если бы Ким убил тебя? Сколько раз тебе говорить: не приближайся к нему. Особенно если без меня.       Чимин улыбается, но не показывает этого.       — Я только одним глазком. Он меня и не заметил вовсе.       — И что ты увидел? — несмотря на недовольство, Юнги ждёт пересказ всех сплетен, что успел собрать его приятель за это утро.       — Он ломал кровать, рвал одежду. Похоже, что это были вещи Чонгука, — замолкает на время, а потом выдаёт с какой-то тоской: «Он плакал».       — Что? — удивляется Мин.       — Да. Я сам слышал. Он причитал что-то, но треск швов от одежды не дал расслышать. Наверное, он не такой уж и безжалостный.       Юнги хмыкает, представляя себе эту картину.       — Конечно, он не безжалостный. Если бы он был так непробиваем, то малыш Чон не протянул бы с ним столько времени.       Чимин согласно кивает и, прижимаясь плотнее, тихо рассказывает: «Парни треплются, что Тэхён разбил окно в кафетерии вчера вечером. Избил Чона. Хотел его зарезать. Думаешь, правда?».       Бросает на друга косой взгляд. Юнги сидит, задумавшись.       — Нет. Врут, наверное. Давай собираться.       Отталкивая собеседника, хочет встать и уйти, но Чимин бросает коронную новость: «Вахтёрша сказала, что ночью в тридцать вторую приходил Ким Намджун».       Юнги тормозит, осматривая лицо напротив на предмет выдумки.       — Серьёзно?       Чимин счастлив заполучить внимание и донести новость.       — Да. Она сказала, что слышала, как они там ругались. Потом стало тише, но что-то разбилось. Она собирается составить акт и выставить Сокджину счёт за порчу имущества.       — Хм! — задумывается Мин. — Хватит болтать. Пойдём на учёбу.

***

      После невиданной прежде выходки студенты начинают замолкать, как по команде, стоит двоим героя дорамы появиться в холле университета.       — На нас все смотрят, — шепчет Чон, оглядываясь по сторонам.       — Не разговаривай со мной, — бубнит Тэхён.       Не скрывая ухмылки, младший качает головой на поведение Кима. Парень ведёт себя несерьёзно. Он дует губы и строит из себя обиженного.       Длительное выяснение отношений, что заняло у парней половину утра, так ни к чему и не привело. Тэхён не собирался мириться. Он изворачивался, как мог, убеждая соседа, что тот спровоцировал его.       — Если бы ты меня не бросил, я бы не повёлся на те фотки, — отбивал упрёки Ким.       — Признаю, я был неправ. Но твоё поведение выходит за рамки нормального. Так себя не ведут, — пытался достучаться Чонгук. — Вот в чем мне теперь ходить? Где я буду спать? Тэхён недовольно слезал с кровати и растворял свой шкаф.       — Выбирай что-то из этого. Кровать я уже заказал.       — А витрина? — недовольно уточнял младший.       Чонгук вынужден работать до позднего вечера, чтобы скопить на учёбу. Его задевает лёгкость, с которой старший покупает кровать.       — Я оплачу выбитое окно, сказал же уже, — фыркал и отворачивался. Не стесняясь больше своего тела, с лёгкостью, какая возможна при гипсе, снимал с себя одежду.       Чон сглатывал, наблюдая за процессом.       Подковыривая прилипшую к телу утяжку, Тэхён старался подцепить её сломанной рукой. Углядев в этом шанс на примирение, младший торопился помочь.       Сдирая с тела бесшовную ткань, отбрасывал её в сторону. Прижимаясь всем телом к голой спине, зарывался носом в волосах. Руки гладили красные участки тела, по-хозяйски переходя на грудь.       — Хороший мой, — начиная тяжелее дышать, Чонгук сминал сосок, спуская руку к поясу расстёгнутых джинс. — Давай мириться, — с желанием целовал шею.       Тэхён был готов всё забыть и простить. Растекаясь в объятиях младшего, резко собирал себя в кучу.       — Отойди от меня, — срывал с себя руки. — Я не прощу тебе моих нервов.       Хватая с вешалки халат Чона, демонстративно прятался в ванную.       Чонгуку ничего не оставалось, как только с грустью вздохнуть. Похоже, вернуть расположение соседа сложнее, чем его первоначально получить.       Рассматривая чужую одежду на полках, парень с тоской отмечал: «Ну хоть в шмотках дорогих похожу».       Останавливаясь на распутье, первокурсник хочет попрощаться со старшим, но Ким не смотрит в ответ. Он окидывает любопытных ненавидящим взглядом и уходит по коридору к своей аудитории.       Ничего не остаётся, как проводить спину взглядом и пойти в свою сторону. Чонгука ждёт масса расспросов. Его сокурсники уже толпятся у дверей, чтобы выведать о причине страшной ссоры. Таких бурных разборок ещё не видел университет.

***

      Не желая замалчивать о произошедшем, Минсу обговорив затею с напарницей докладывает в деканат о неподобающем поведении одного из студентов. Работникам пришлось ночевать в кафетерии, так как оставить помещение незапертым было нельзя.       — Это никуда не годится. Сколько можно, мистер Ан? Этот Ким Тэхён чувствует себя безнаказанным. Его давно следовало бы исключить, — парень давит на старшего.       Ночь в проветриваемом заведении ему не понравилась, поведение Кима по отношению к Чону было немыслимым. Что за средневековые выходки: бить бутылки и угрожать расправой.       — Я всё понимаю, Минсу. Но и ты меня пойми. Он лучший спортсмен школы, — пытается выгородиться заведующий по дисциплинарной работе.       Парень кривится.       — Не так он хорош. Статус сильнейшего уже забрал другой, — напоминает.       Ан молчит на эти слова. Не может он выставить Ким Тэхёна. За него горой стоит старший тренер, и увесистый кулак старшего Кима грозит жестокой расправой за отчисление.       — Я поставлю его на учёт. Прикреплю к нему надзирателя в воспитательных целях. Пусть Тэхён отмечается в секретариате каждую перемену, а приставленный будет следить за ним после занятий.       — И что это даст? — устало вздыхает Минсу. Он уже понимает, кого назначат следить за сумасшедшим.

***

      Отбиваясь от сокурсников, как от назойливых мух, Чонгук устало доказывает, что денег Киму не должен.       — Прекратите придумывать. Мы просто повздорили. Такое случается иногда.       Скептики мотают головами.       — Он дважды тебя ударил, — настаивают.       — Но ведь ничего не сломал. Это ли не первый показатель того, что мы скоро помиримся? — хмыкает парень.       — А ты хочешь с ним помириться? — звучит самый дурацкий вопрос.       Чонгук смотрит в ответ прямым взглядом. Он не просто этого хочет, а намерен добиваться скорейшего сближения со старшим.       После лекции в крыло младших забегает Чимин. Расталкивая удивленных студентов, ищет глазами знакомого.       — Чонгук! Случилось непоправимое! — хватая за руку, тащит в укромный угол.       Такого поблизости не находится. Многим хочется узнать новость первым. Кружа по коридору от окна к окну, Пак заталкивает младшего в туалет.       — Что происходит? — изрядно встревоженный парень пялится на сбитые цветные пряди.       — Тэхёна поставили на учёт. Сегодня на лекции пришёл мистер Ан. Он при всех заявил, что Ким понесёт наказание за нарушение дисциплины и либо выселяется из кампуса, либо подчиняется правилам, — тараторит на одном дыхании.       У Чона перехватывает дух от волнения.       — Это из-за окна? Он же обещал мне, что оплатит ремонт, — сокрушается.       — Уже оплатил. Девочки из нашей группы рассказали, что кафетерий на ремонте и там вставляют стекло, — смолкает, создавая театральную паузу.       — Что? — напрягается младший. — Тэхён съедет из кампуса?       Мысль об этом для парня недопустима. Если он перестанет видеться с Кимом, то перестанет дышать. Какое, к чертям собачьим, образование, если рядом не станет этого ненормального?       Пафосные мысли заполоняют голову. Чон представляет, как будет медленно умирать один, лёжа в безномерной комнате на кровати того единственного, которого так любил.       — Чонгук, — Пак трясёт младшего за плечо, — ты слышишь меня?       Переведя взгляд со стены, Чон вскидывает голову.       — Я не позволю ему уйти, — стиснув зубы, бьёт кулаком в ладонь.       Чимин хитренько улыбается. Поправляет спавшую на глаза прядь.       — Он и не собирается. Сразу заявил, что не переедет, — усмехается. — Только есть кое-что, о чем ты должен узнать.       Ничего больше не волнует. Чонгук расслабленно переминается с ноги на ногу.       — Говори быстрее, перемена заканчивается.       — Чон Хосок назначен куратором Кима, — Пак выстреливает непонятную реплику.       Хмуря брови, Чонгук непонимающе усмехается.       — Что это значит? — сжимает кулаки и прячет их в карманы новенького крутого бомбера.       — Днём Тэхён будет ходить отмечаться в администрацию. Вечером его будет сторожить Хосок. Они должны находиться вместе до десяти вечера. После у Тэхёна комендантский час. Нарушит запрет на выход из комнаты – потеряет место в корпусе.       Слова пролетают мимо ушей. Одного только имени бывшего друга достаточно, чтобы осознать шаткость своего положения. Тэхён обижен и не хочет разговаривать, мириться он тоже не намерен. В таком подвешенном состоянии младший быстро может потерять место фаворита и лишиться всех своих привилегий.       — Где сейчас Тэхён? — смотрит на старшего с нетерпением.       — В аудитории. Но тебе туда лучше не ходить, — советует Пак.       — Почему? — предчувствуя неладное.       — Намджун нашёл новое слабое место Кима. Я не знаю, в чем очередная причина, но у них реальная вражда. Джун готов на всё, лишь бы подставить Тэхёна.       — Тогда позови его ко мне, — настаивает Чон.       Чимин лишь удрученно мотает головой.       — За ним следят, понимаешь. Ему нельзя прогуливать.       Звонок вызывает парней из укрытия. Поражённый студент ещё не верит во всё до конца. Чимин – первый сплетник на четвёртом курсе, но и не верить ему нельзя.       Получив приказ от Юнги разыскать Чона и всё рассказать, предупредить, Пак увидел трепет в глазах Тэхёна. Впервые сокурсник смотрел без злости и отчуждения. Он словно просил о помощи, понимая, что не справляется один.