Правила поведения

Глава 9

             Нам нужны новые шмотки… - думала Эли, все больше свыкаясь с этой комфортной мантрой, пока они шли по коридорам корпуса английского и литературы. НУЖНЫ новые шмотки.       Новая одежда. ОЧЕНЬ хорошая идея.       Это был даже обязательный элемент плана, на самом деле. Генри не мог, ни при каких обстоятельствах не мог заподозрить в них серьезных, сильных женщин, которыми они втайне являлись. Они должны предстать перед ним как полностью мозгопромытые КАПРИЗНЫЕ ДРЯНИ, как пустоголовые глупенькие бимбо-шлюшки, чьи очаровательные истерики столь же сексуальны, сколь и тщетны. Полумеры, типа ее слишком длинной мини-юбки или слишком серьезных колготок Хелен, не прокатят. Им нужно было что-то больше.       В сознании Эли мелькал круговорот вариантов. Новые цвета. Новые фасоны. Новые аксессуары. Что-то молодежное, и дерзкое, и ПРИКОЛЬНОЕ. И разумеется, соответствующий макияж.       Она уже без всякого смущения признавалась себе, что обожает красиво одеваться. Было так странно сознаваться в этом после столь долгих мучительных переживаний на эту тему. Но вихрь волнительной дрожи, который она ощущала от одной даже мысли о выборе новых нарядов, невозможно было отрицать. Она обожала красиво одеваться и обожала демонстрировать свое развратное тело.       И как же это СУПЕР круто, решила она, что можно сейчас отдаться обеим этим страстям, и при этом бороться против Генри.       Глядя на попу Хелен, гипнотически вилявшую при ходьбе туда-сюда в ее микро-юбочке, Эли задумалась, каким еще страстям она сможет отдаться, раз уж такое дело.       Но вскоре Хелен замерла, и восхитительное покачивание ее попки прекратилось у открытой двери в кабинет Шэннон Уэст. Хелен заглядывала внутрь, с отвисшей челюстью.       -…Шэннон? – произнесла она тоненьким голоском.       Их приветствовали раздвинутые ноги. Взгроможденные на стол ноги, босые, рядом со шпильками, которые валялись там же на столе, и раздвинутые. Очень широко.       Это действительно была Шэннон, и за исключением белоснежных меховых напульсников, полностью голая. Полу-лежащая в своем кресле, она усердно вгоняла себе между ног дилдо, одновременно теребя клитор сжатыми пальцами другой руки.       - Привеееетик, Хееееелен! – пропела она, - А у меня тут небольшой перерывчик! Я знаю, что мне положено там типа быть профессиональной и все такое, но я ведь так мноооого работала. Мне просто надо было… ох, блядь, как хорошо… отключить мозг на минутку!       Эли вспомнила правило, что застало их врасплох совсем недавно.       СОТРУДНИЦЫ УНИВЕРСИТЕТА, это напоминание, что вы обязаны вести себя ПРОФЕССИОНАЛЬНО. Приходя на РАБОТУ, пожалуйста, воздерживайтесь от мыслей о СЕКСЕ, МАЛЬЧИКАХ и других ГЛУПОСТЯХ. Вы здесь, чтобы РУКОВОДИТЬ учебным процессом, а не ОТКЛЮЧАТЬ МОЗГ.       - Отключать… мозг… - тупо повторила Хелен.       - Хелен, нам надо идти, - сказала Эли, нервно переминаясь на месте.       Их встреча с Генри была назначена уже через час, а им еще предстояло поменять наряды и макияж.       Но Хелен завороженно глядела на промежность своей начальницы, и увлеченно наблюдала, стараясь не упустить ни одной детали: как складки плоти поглощают искусственный фаллос, как покрасневший от трения клитор набухает под быстрыми движениями пальцев…       - Верно, - сказала Хелен, не поворачивая головы, - Надо идти. Должны сексуально нарядиться для Генри. Стать для него супер-секси шлюшками.       Эли нахмурилась. Это было… не совсем верно. Впрочем, на базовом уровне, в этом и заключалась суть их плана. И сейчас не было времени спорить о нюансах и определениях. Им нужно было ИДТИ, пока Хелен не решила, что ей реально ХОЧЕТСЯ отключить мозг.       - Мы все исправим, Шэннон, - сказала Хелен, - Ты была полностью права насчет протеста. Мы все исправим.       Шэннон хихикнула.       - Ой, протест, да пошел он наааафиг! Я слишком стрессовала из-за этой ерунды. Когда кругом столько горячих молоденьких мальчиков. Не могу поверить, что нам запретили с ними развлекаться. А я все равно буду! Знала бы ты, какие они неутомимые! Ты вот знала, что некоторые из них могут кончить два раза подряд??       Хелен мечтательно вздохнула.       - Наверняка могут…       Шэннон стала трахать себя активнее – видимо, оживляя в памяти самые жаркие воспоминания.       - Ох, я им всем сегодня давала… давала хорошие оценки! Меня наверное скоро уволят. Ну и пускай!       - Пойдееееем! – взмолилась Эли, обращаясь к Хелен.       - А это что с тобой за душнила? – спросила Шэннон, - Девчонки, давайте ко мне, а? Расслабимся все вместе! У меня есть еще игрушки. Их сейчас бесплатно всем раздают!       Хелен покачнулась на месте, шатаясь как пьяная.       - Я так ужасно устала… Так хочется… отключить мозг…       Машинально, не думая, она расстегнула блузку и скинула с плеч, затем расстегнула бюстгальтер. Уронив его на пол, женщина внезапно оказалась стоящей в коридоре с голой грудью.       - Хелен, ну пойдееееем! – Эли дернула ее за руку, стараясь не отвлекаться на красивые каплевидные груди своей преподавательницы. – Держи себя в руках! Ты сейчас просто делаешь то, чего Генри и хочет!       Хелен вздохнула.       - Прости, Шэннон. Мне надо идти. Надо идти и… остановить это все. А потом, мы сможем вместе поиграть, позже. Мне реально надо отдохнуть, расслабиться…       - Будет супер весело! – защебетала Шэннон, - Ой! Кстати, я наняла твою подругу!       От этих слов, искра сознания вернулась в мозг Хелен, и она остановила себя в последнюю секунду, уже собираясь скинуть на пол юбку.       - Что?! Ты про Коллин?       - Ага! Похоже, нам тут нужна новенькая, и типа прям вообще срочно. Конкретно женщина причем, и она должна быть прям вот мега-умненькой. Агата мне так сказала. Это нужно для чего-то очень важного.       - Но… когда она выходит?       - Она выходит… ммм… ММММ… ОООХ…. ААААХ!       Лицо Шэннон перекосило от острого наслаждения, а ее пальцы задвигались в целенаправленном, уверенном вихре.       - Бляяяядь! Я сейчас… СЕЙЧАС, ЯЯЯАААА…!       Бедра женщины подлетели вверх с кресла, а ее ярко накрашенные пальчики ног подогнулись на рассыпанных по столу бумагах. Она вгоняла в себя дилдо глубоко и сильно, совершала пальцами другой руки быстрые круговые движения, а вскоре началась лихорадочная тряска.       - Шэннон, когда Коллин выходит?? – повторила свой вопрос Хелен.       Но заведующая кафедрой полностью пропала в оргазмических судорогах, и если даже и пыталась ответить, то вместо слов вырвались лишь невнятные вскрики и оханья. Она скинула несколько страниц со стола, суча ногами и сотрясаясь в сладких конвульсиях, а ее стоны достигли уже уровня какого-то всепоглощающего отчаяния. Лишь через какое-то время, когда половина лежавших на столе бумаг улетела на пол, она более-менее расслабилась.       - Шэннон, прошу тебя, - произнесла Хелен настолько спокойно, насколько могла, - Когда Коллин выходит?       Все еще пребывая в расслабленной неге, Шэннон потихоньку начала приходить в себя, и ее длинные ресницы затрепетали. Эли заметила, что после оргазма ее глаза как-то изменились. Они носили выражение тупой, бездумной удовлетворенности – и это было что-то более глубокое, чем обычное пост-оргазмическое блаженство. Словно с ней произошла какая-то необратимая перемена.       - А, кто? Та новенькая? – спросила Шэннон нежным, почти мяукающим голоском, - Ммммм… завтра. Ох, божечки, надеюсь только, что она не слишком там строгая и все такое. А то я НЕНАВИЖУ соблюдать правила.       Ее зрачки, осознала Эли, когда Шэннон сняла очки и принялась пассивно сосать дужку. Ее зрачки увеличились.             

***

             - Ты в порядке? – спросила Эли, прикладывая свой электронный пропуск к замку у входа в приземистое, квадратное здание общежития, - А то молчишь что-то.       - Эмм. Да, я… да, у меня все хорошо. – соврала Хелен.       На самом деле, она чувствовала себя вовсе не хорошо.       А просто отлично. Нет, просто охуенно – другого слова ей не удавалось подобрать. Если она и молчала, то лишь потому, что все время проваливалась в грезы о мальчиках, и шмотках, и сексе, и развлечениях, и абсолютная, бездумная пустота этих моментов была сущим блаженством. А ее постоянное возбуждение, еще недавно воспринимавшееся как болезненная, обременяющая потребность, превратилось в нечто упоительное само по себе. Даже без удовлетворения этой потребности. Состояние постоянной жаркой влаги между ног через какое-то время стало эйфорическим. Она даже не столько хотела кончить, сколько подольше оставаться в этом состоянии.       Она теряла себя. Очень много разума уже вытекло из нее в кабинете Шэннон, когда в одном влажном всплеске она представила, как жертвует всем ради короткого совместного развлечения со своей начальницей прямо там. К счастью, Эли была рядом и сумела напомнить ей о чем-то более важном. А именно – что они поскорее должны стать сексуальными, максимально ебабельными ДЕРЗКИМИ ДРЯНЯМИ и сорвать планы Генри.       Нет, стоп, это тоже было не совсем правильно. Хотя прямо сейчас она должна стать ДЕРЗКОЙ ДРЯНЬЮ, и нуждалась в этом всеми фибрами своего естества, но это же не она, она когда-то была не такой.       Она еще не так давно была преподавателем, и вела себя ПРОФЕССИОНАЛЬНО, и приходя на РАБОТУ, воздерживалась от мыслей о СЕКСЕ, МАЛЬЧИКАХ и других ГЛУПОСТЯХ. Когда-то она РУКОВОДИЛА учебой, а не ОТКЛЮЧАЛА МОЗГ.       А сейчас у нее были более неотложные мысли – например, что завтра ее лучшая подруга Коллин прибудет в университет Монро вступать в должность нового преподавателя. И если к тому моменту правила поведения на экране все еще будут действовать…       Все должны читать экран.       Хелен сотряслась от приступа наслаждения.       Они должны остановить Генри сегодня. Ради Коллин и ради всех остальных. Но после произошедшего в кабинете Шэннон, Хелен уже не знала, сколько еще ей удастся продержаться. И хотя Эли всем своим видом излучала оптимизм, Хелен не сомневалась, что у студентки восприятие реальности столь же зыбкое.       Это читалось в том, как Эли то и дело словно отключалась от реальности, начинала клевать носом на ходу, и в том, как подпрыгивали ее заплетенные в два хвостика волосы, и как похотливо она разглядывала каждого встречного мальчика. Если даже, подобно Хелен, она супер-пупер горела желанием восстать против Генри, ее способы проявлять это чертовски напоминали поведение всех прочих девушек кампуса.       Но как бы Хелен ни пыталась, ей никак не удавалось заставить себя принять ответственность. От одной мысли о необходимости РУКОВОДИТЬ ей становилось противно, и было гораздо проще просто следовать за своей студенткой по узким коридорам общежития.       От запахов на нее накатила ностальгия.       В собственные студенческие годы, Хелен жила в точно таком же здании. Там были такие же локации вне времени, все пропахшие прокисшим пивом, подростковыми гормонами и заплесневелыми коврами. Хелен гадала, сколько совокупных десятилетий студенческих жизней накопилось здесь. И на память действовали как триггеры не только запахи. В таком месте Хелен начинала заново испытывать все полузабытые эмоции: тревожный нервяк от необходимости сдать курсовую работу следующим утром, и предвкушение грядущих вечеринок, и раздражение от бесючих соседей.       Годы работы преподавателем стерли все эти воспоминания, притупили яркую волнительность студенческой жизни, сменив ее унылой реальностью взрослого существования. Но сейчас, когда она вернулась сюда, когда все это заново всплывало в подсознании, Хелен могла думать только об одном.       Я бы все отдала, чтобы туда вернуться.       Они подошли к двери, из-за которой лился сплошным потоком звук громкой болтовни. Такая трескотня, словно там бушевала веселая вечеринка - множество молодых женских голосов, которые то и дело разражались буйным смехом. Вечеринки, конечно, были еще одной неотъемлемой частью жизни в общаге, и Хелен ощутила всплеск любопытства. Но сейчас у них были другие планы.       Однако, когда Эли остановилась у этой самой двери, Хелен растерялась.       - А, хорошо. Они уже здесь! – прощебетала Эли.       - Кто?       Эли улыбнулась и открыла дверь, и смех сразу пролился на весь коридор сладкой фруктово-карамельной волной.       - ДЕВОЧКИ. Они нам помогут!              

***

             Рекрутировать им на помощь других студенток было, наверное, лучшей идеей, что за весь день приходила в голову Эли. Какими бы мозгопромытыми уже ни были ее подруги, никто не смог бы лучше подготовить Эли и Хелен к их развратной миссии в самое сердце зла. Им требовалась помощь каждой безмозглой бимбо-шлюшки, каждой НЕПОСЛУШНОЙ ДРЯНИ, которую удалось бы уговорить.       - Ага, и еще чуууууть-чуть на твои сисечки! – сказала Сиенна, выливая остатки глиттера на грудь Эли.       Девушка была уже вся покрыта блестками. Они липли к ее щекам, разрисованным звездочками и сердечками. Липли к ее векам, так что каждый раз моргая она заставляла воздух перед собой мерцать от блеска. А теперь, они сверкали и на ее сиськах, липких и потных. Теперь она смогла бы усеять яркими блестками весь скучный кабинет этого унылого Генри, и он наверняка еще неделями потом будет из своей одежды их вычищать.       Представив его бессильную злость, Эли немного повеселела и немного возбудилась. Впрочем, возбуждалась она сейчас уже почти от всего.       Совсем рядом, с Хелен делали все то же самое. Трисс красила ее лицо: наносила густой слой глиттер-геля, чтобы они с Эли были похожи, и рисовала маленькие радуги на ее щеках. Близняшки Энни и Мэй тем временем занимались длинными каштановыми волосами профессора, заплетая их в две косички и вплетая в них яркие ленточки.       Грейс и Даника получили в свою зону ответственности ногти. Эли вздрогнула от прикосновения кисти к ее мизинчику на ноге. Там трудилась Грейс, и Эли очень надеялась, что запах ее влажной киски не слишком будет отвлекать подругу.       - Блин, ты таааакая суперская, - сказала Трисс, нанося последние штрихи на лицо Хелен, - Я бы вообще даже и не догадалась, что ты препод, если бы Эли не сказала. А сколько тебе лет, говоришь?       - Мне, ммм… тридцать, эээ… с чем-то? – произнесла Хелен, - Я, если честно, сама забыла. Это очень глупо, да? Наверное, становится трудно помнить после какого-то момента.       - Неее, это ВААААЩЕ не глупо, - сказала Мэй, - Ты такая, такая прям опизденительно горячая, выглядишь просто на ДВАДЦАТЬ.       Хелен покраснела. От комплимента ее зрачки стали пульсировать, ненадолго расширившись, а затем вернувшись к нормальному размеру.       Теперь Эли уже не могла НЕ замечать этого. Как и Шэннон Уэст, очень многие девушки в университете ходили с постоянно расширенными зрачками, со сплошными черными кругами во всю радужку. Сейчас, когда она знала, какие признаки искать, Эли видела, как Хелен борется с тем же симптомом. В моменты слабости ее зрачки всегда раздувались, словно приспосабливаясь к несуществующему изменению света.       - Да я просто МЕЧТАЮ, чтобы мне снова стало двадцать, - сказала Хелен, - Колледж был лучшим временем в моей жизни, боже…       Все девушки захихикали, а затем Хелен слабо улыбнулась.       - Слушайте, а винные коктейли еще остались в холодильнике? Я все-таки один выпью, наверное, раз уж вы предлагаете.       То, как зрачки Хелен опять расширились, когда она жадно глотала дешевый слабоалкогольный коктейль из заледеневшей бутылки, заставило Эли нервничать. Потому что она сама уже пила вторую бутылку, и понимала, что это значит. Но все равно решила ее допить, раз уж начала.             

***

             Трусики Хелен скользнули вниз, медленно отставая от ее тела, все влажные и липкие. Когда девочки раздели ее догола, прохладный воздух немного помог взбодриться.       - Ооой, Хелли, мы ОБЯЗАНЫ тебя там побрить! – хихикнула Сиенна.       А потом ее повели к креслу. Она вообще-то не собиралась оставаться голой так долго. Это было не ПРИЛИЧНО, особенно учитывая, что она ПРЕПОДАВАТЕЛЬ, а это ее СТУДЕНТКИ. Но сейчас эти студентки уже раздвигали ей ноги и разглядывали во всех деталях ее промежность.       Какая-то из них сунула леденец ей в рот.       Не МОИ студентки, успокоила себя Хелен, принявшись сосать. По крайней мере, не все из них мои. Просто девушки. Просто мои подружки.       Разница в возрасте между ними была не НАСТОЛЬКО большой. Ей было, сколько там, тридцать что ли? А им было, ну, двадцать, наверное. И у них было, благодаря таким универсальным ценностям, как разговоры о сексе, мальчиках и других глупостях, очень много общего.       Хелен только что закончила развлекать их историей о своей случайной связи с тем незнакомцем из бара. Девочки одобрительно вскрикивали и эмоционально взвизгивали при каждом интересном повороте истории – например, услышав, как Хелен еще в баре открыла мужчине, что на ней нет трусиков, или когда она умоляла, чтобы ее называли грязной шалавой, пока он трахал ее, поставив раком на кровати.       Рассказывая эту историю, Хелен вспомнила, как они в колледже вот так же делились с близкими подругами историями о мальчиках и сексе. Хотя тогда ее подружки вряд ли тайком терлись об свои ладошки и содрогались в коротких микро-оргазмах пока слушали.       Одна из рыжих близняшек нанесла крем на ее лобок, а затем Хелен ощутила щекочущее прикосновение холодной острой стали к своей коже. Она задрожала. Девочки так старательно помогали. Они в точности знали все, что нужно сделать. Эли сидела в соседнем кресле рядом с ней, потому что ее, очевидно, тоже требовалось побрить. Студентка потянулась к руке своей преподавательницы, когда ее тоже намазали кремом.       Внизу, горячее дыхание Сиенны при каждом ее выдохе ласкало киску Хелен, и та откинулась в кресле, закрыла глаза и отдалась ощущениям. Ее начинали сотрясать счастливые спазмы, и весь мир постепенно плавился, погружаясь в бело-синюю спираль. Эли сжала ее ладонь и тихонько простонала рядом, а Хелен возблагодарила небеса, что у нее оказалась такая хорошая подруга, с которой вместе было легче это вынести.       Эли была такой… такой классной и красивой и супер-пупер милой.       - Мммм, Хелли, ты такая аппетитная! – нараспев произнесла Сиенна спустя какое-то время, и Хелен сразу же раздвинула ноги шире.       Она решила, что позволит Сиенне полизать себя, если та пожелает. Всего немножко. Девушка уже так много для нее сделала, было бы грубо теперь ей отказывать.       И еще, Хелен не могла не признать, что ей очень, очень, ОЧЕНЬ хотелось… нет, требовалось хорошенько кончить, чтобы прочистить голову. Ее мысли начинали путаться, она с трудом ориентировалась во времени и событиях, а воспоминания о ее жизни профессора литературы все сильнее ощущались как нечто чуждое и навязанное.       Но язык, которого она так отчаянно ждала, так и не пришел. Сиенна лишь помогла ей подняться на ноги, а близняшки принесли две охапки яркой разноцветной одежды. Эли уже была наполовину одета, слегка подрагивая в руках Грейс и Трисс, которые с хихиканьем натягивали супер-облегающую маленькую майку на ее грудь.       - Ооой, девчонки, вы будете такими горячими, что искры полетят, - промурлыкала Сиенна, разворачивая маленькие прозрачные стринги, в которые Хелен послушно просунула ноги, - Генри стопудов сразу ОБКОНЧАЕТСЯ, как только вас увидит. Может, даже от инфаркта свалится. А что вы там хотите вообще сделать, кстати?       Хелен захихикала. Довести Генри до оргазма, а потом довести его до инфаркта. Это показалось ей чрезвычайно хорошим планом.       

***

      Зеркала имели для них особую значимость, манили и притягивали. Поэтому, оказавшись перед одним зеркалом, Эли и Хелен хотели бы так перед ним и остаться навечно. Она позировали вместе, держа и легонько поглаживая друг друга за талии, и завороженно глазели на красоток в отражении.       Они выглядели ошеломительно, во всех смыслах слова, украшенные с головы до ног яркими, вызывающими, развратными, блядскими шмотками, словно кричавшими всему свету, что вот идет ДЕРЗКАЯ ДРЯНЬ.       Они стояли на высоченных каблуках пластиковых босоножек, обхватывавших их лодыжки прозрачными ремешками. Полосатые гольфы выше колена плотно облегали ноги, а топики были столь обтягивающими, что идеально передавали все контуры их сисек и торчащих сосков. У каждой на груди красовался принт с надписью «ПЛОХАЯ ДЕВОЧКА», а юбки представляли собой лишь декоративные пояски смехотворной длины в десяток сантиметров. Свисая с талии, эти юбочки заканчивались в самом верху бедер, даже в стоячем положении совершенно не прикрывая кружевные трусики – такие восхитительно тонкие и прозрачные.       Это была самая классная деталь, за что следовало сказать спасибо подружкам Эли с их шикарными идеями: аккуратная узкая полосочка волос, специально оставленная на лобке каждой из них для привлечения внимания, была отчетливо видна сквозь тончайшую ткань. Когда-то давным-давно Эли в ужасе содрогнулась бы от одной только мысли об интимной прическе, не говоря уж о столь откровенной ее демонстрации всему свету. Но сейчас это только сильнее ее распаляло.       Ошеломляющий яркий эффект не ограничивался лишь одеждой. На каждой из них болталось и позвякивало столько дешевой блестящей бижутерии, что хватило бы на целую коробку. И они сами тоже блестели. Их лица и груди превратились в холсты из глиттера, а их влажные губы – в созвездия из блесток. Они обе выглядели как поп-певицы на сцене, как две юные подростковые звездочки. Даже Хелен, которая под слоями блесток, ленточек и украшений сбросила лет десять. Ее волосы были туго заплетены в две косички, и она поигрывала кончиком одной, делая им маленькие окружности в воздухе. Время от времени, из ее горла вырывались непроизвольные короткие приступы хихиканья.       Их зрачки стали очень, очень большими. Эли понимала, что это, наверное, должно вызывать у них тревогу, но с другой стороны – с такими глазами они выглядели еще горячее. Как ожившие куколки. Во мне сейчас больше от секс-куклы, чем от живой девушки, - подумала Эли, и не смогла ощутить от этой мысли ничего, кроме радостной, пьянящей гордости.       Флэшка все еще была у Эли, возвращенная в то же, самое безопасное место – глубоко между ее грудей, плотно сжатых тугим топиком. Лишь наличие этого предмета не позволяло пока еще угаснуть ее надежде. Вопреки всему, план продолжал исполняться. И хотя существовало много, очень много всего горячего, возбуждающего, влажного и липкого, чем она хотела бы сейчас заняться, вставить эту флэшку в компьютер Генри все еще казалось самой горячей, самой возбуждающей и самой липко-намокательной идеей. Сейчас та самая программа поведения «НЕПОСЛУШНАЯ ДРЯНЬ», что он внедрил в мозг всем девочкам, помогала Эли оставаться на правильном курсе. Вела ее к высшему акту неповиновения, какой только возможен.       А потом в дверь постучали.       - Ну вы чего, ДЕВЧОНКИ! Я же просила никого не звать! – возмутилась Эли.       - А мы и не звааааали! – нараспев ответила Грейс, виляя бедрами, пока натягивала усыпанную стразами юбку.       Вдохновившись примером Эли и Хелен, все остальные девушки тоже переодевались, делая свои наряды еще более дерзкими, и рисовали друг дружке в зоне декольте сердечки макияжными кистями.       Грейс открыла тюбик блеска для губ и кинула колпачок на пол.       - Если только… ой! Я знаю! Том знает, что мы здесь. Может, он захотел посмотреть твой новый образ, Эли! Он, короче, просто безуууумно тебя хочет.       От упоминания этого имени, по коже Эли пробежал разряд электричества. Она задумалась, знает ли Грейс об их виртуальном романе – и от этой возможности сладкая дрожь в ней лишь усилилась. Возможно ли, что Грейс уже настолько далеко зашла, настолько мозгопромыта, что с радостью готова делить член своего парня с другой участницей протеста?       Но на пороге был не Том. Там стоял Скотт, с мрачным и решительным видом.       - Ой. Привет.        Он стойко держался, пока рассматривал ее. Эли сейчас красовалась в самом дерзком, самом веселом, самом развратном наряде, что когда-либо надевала в жизни. Была самой похотливой ДРЯНЬЮ в универе. И сейчас Скотт, ее друг это видел. У девушки сработала мышечная память, заставив ее смущенно похлопать ресницами и начать переминаться с ноги на ногу.       - Эмм, привет? – повторила Эли, стараясь говорить серьезным тоном. Это было тяжело. Ей никак не удавалось использовать всю диафрагму, все слова вылетали легкими и воздушными, волнительным дрожащим полушепотом. Она чувствовала себя такой слабой девочкой.       Скотт сделал глубокий вдох, словно набираясь смелости, а затем поцеловал ее.       Эли уже очень давно не целовалась с мальчиками. Его поцелуй был не такой, как с другой девушкой – более жесткий, сильный, решительный. А саму Эли – напротив, захлестнула подавляющая волна пассивности, как только его губы к ней прикоснулись. Она немного простонала, и да, в ту же секунду определилась с одним – это было без всяких сомнений лучшее, что с ней когда-либо случалось в жизни.       Скотт положил ладонь ей на попу, сразу принявшись страстно сжимать и мять всей пятерней. Девушка безвольно упала ему на грудь, и вскоре услышала хриплое полу-рычание себе на ухо.       - Прости за то, что было раньше, Эли. По правде, я очень, очень, очень хочу тебя трахнуть. Всегда хотел!       - Мммм. Угуммм, - еле слышно пискнула Эли.       Его руки были сильны, и она таяла в его объятиях. Это было Мужское Внимание, причем самая лучшая его разновидность. На нее не просто смотрели, ее трогали, позитивно оценивали ее каждым поглаживающим движением, каждым сдавливающим щипком. И она осознала, что тоже его хочет. Безумно, до боли хочет. Сейчас, оказавшись в его руках, она понимала это отчетливее, чем когда-либо. И у нее почти не осталось сомнений, что она наверняка была влюблена в Скотта с самого начала – иначе ее тело не стало бы сейчас так бурно реагировать.       - Не могу перестать думать про тебя. Про твое развратное тело. Я увидел фотки и… Я уже устал ревновать. Мне уже совсем пофиг на это. Ты нужна мне, Эли. Хватит меня дразнить. Давай просто… давай это сделаем.       Сердце Эли затрепетало. Он видел ее нюдсы, все эти непристойные призывы о внимании, что она отправляла парню Грейс. Он видел их, и ему понравилось! Скольким еще мальчикам Том показал ее фотки? Ее воображение сразу же выбрало максимальное число, и ее сердце забилось еще быстрее.       Они со Скоттом могли бы сделать это прямо сейчас, на ее кровати. Не имело значения, что девочки в комнате. Они смогут посмотреть, и наверняка будут их подбадривать радостными вскриками. Некоторые из них уже радостно вскрикивали, увидав их поцелуй, но сейчас ей было трудно обращать внимание на что-либо, кроме Скотта.       Его твердый член, ощущавшийся даже сквозь штаны, прижимался к ее животу.       Помогать мальчикам кончать, - подумала она против своей воли, повторив импульс, который впечатал в ее подсознание экран.       - Мы не можееееем, - захныкала Эли, сделав шаг назад, - Прости, Скотт. Я должна сейчас идти и кое-что сделать. А потом да, потом ты сто процентов сможешь меня трахнуть. Я обещаю.       Чтобы сделать свое обещание убедительнее, она повыше натянула трусики, заставив их врезаться в промежность, и повиляла бедрами.       Но Скотту это не понравилось. Его лицо побагровело, и он затрясся в еле сдерживаемом гневе.       - Реально, Эли?! Да ты динамщица ебаная! Капризная ДРЯНЬ! Как и все остальные. Как все вы, шалавы!       Он махнул пальцем, обведя им комнату, указывая на Хелен и остальных девушек, которые радостно задрожали от наслаждения при его словах.       - Я сейчас СЕРЬЕЗНО! – Эли слабо топнула ножкой, издав лишь мягкий звук своим пластиковым каблуком об ковер, - У меня есть специальная флэшка, и я ее вставлю в компьютер проректора, и она выключит его дурацкий экран. Я ОБЕЩАЮ! Все сработает!       - Выключит… его экран? – медленно произнес Скотт, в глубоком шоке, - Выключит его экран??       -…д-да? – мяукнула Эли.       Сейчас, получив шанс посмотреть на него, рассмотреть его как следует, она увидела, что зрачки Скотта тоже изменились. Но в отличие от девушек, они стали маленькими, меньше булавочной головки – крохотными черными точками, придававшими его взгляду стальной фокус.       - Так ты, значит, тоже притворяешься ТУПОЙ, а? Изображаешь из себя дурочку, потому что правила говорят быть умной? Эли, если ты выключишь экран, как люди будут его читать? – спокойным тоном сказал Скотт, глядя на нее как на самую глупую девочку планеты.       А Эли именно такой себя и чувствовала. Для Скотта экран имел жизненно-важное значение. Гнев, вызываемый им, стал основой жизни всего университета, движущей силой, стоявшей за всеми их поступками. Студенты нуждались в нем. Им было нужно читать экран, чтобы быть в курсе. Иначе, как еще они узнают, против чего бунтовать? Мог ли хоть кто-то из них сейчас вообще вообразить жизнь без этого экрана?       Скотт фыркнул, когда Эли промолчала. Он пошел прочь, оставив ее на пороге, чувствующую себя ужасно ГЛУПОЙ и смущенной.       ТУПАЯ ШАЛАВА! – выругалась на себя Эли.       Зачем она вообще упомянула про флэшку? Это ведь предполагалось как тайный план, о котором не знали даже ее мозгопромытые подружки. А она только что выболтала все Скотту, сразу после того, как отказала ему в доступе к ее телу. Он был прав. Она и правда КАПРИЗНАЯ ДРЯНЬ. Плохая, плохая девочка, которая не способна себя контролировать, и не может жить, не провоцируя мальчиков. Дразнить их стало так же естественно, как дышать, а не давать им – так же кайфово, как и возбуждать их.       - Ну и катись к хуям! – заорала она вслед ему, ощущая нарастающий внутри истеричный припадок.       Все девочки и этому бурно порадовались, окружив ее и возбужденно запрыгав, хлопая в ладоши. У Эли горели уши от гордости, и стыда, и праведного гнева, и она тщетно пыталась разобраться в собственных эмоциях. Было приятно вот так сорваться, до упоения приятно, потому что она КАПРИЗНАЯ ДРЯНЬ, и ей даже было все равно, что член Скотта прошел мимо нее. Однако, все равно не отступало чувство, будто она что-то упускала. Что-то важное.       Когда КАПРИЗНЫЕ ДРЯНИ срываются на эмоции и провоцируют мальчиков на что-то, чего они на самом деле хотят? Этот вопрос не давал Эли покоя. Чего она реально хотела?       Прежде чем Эли успела найти ответ, Хелен взяла ее за руки. Она уже потихоньку оправлялась от приступа хихиканья, в который сорвалась вместе с остальными девчонками под влиянием истерики Эли. Она поглядела на Эли, доблестно изобразив максимально серьезное лицо, какое смогла. Но со своими разукрашенными большими глазками и сверкающими блеском щечками, она выглядела лишь как девочка, которая притворяется взрослой. Эли с трудом вспоминала, что эта девушка – вроде бы, ее преподаватель? Хотя верилось в это сейчас с большим трудом.       - Ну что, готова к нашей большой встрече? – с нетерпением в голосе спросила Хелен.       И они пошли, всей кучкой обжигающе-горячих красоток, цокая каблуками и виляя попками, в сторону студенческого центра, где их ждало одно последнее препятствие.       Только не дай сбить тебя с толку, настраивала себя Эли по мере приближения к широким створкам дверей. Тебя запрограммировали нарушать правила, но самый главный способ сделать это – с помощью флэшки. Сорвать его планы.       Внутри толпились студенты, но сквозь двери доносилась лишь пугающая тишина. Не играло никакой музыки, и Эли могла поклясться, что начала слышать тихие стоны, подойдя достаточно близко. Но потом Сиенна распахнула двери, и экран, переливающийся, голубой и жарко потрескивающий, затянул их в себя без остатка.              

***

             Хелен рухнула обратно в свое тело. Оно приятно ныло, словно только что пережило сочнейший, великолепнейший, самый горячий оргазм во всей вселенной. Но когда комната вокруг нее перестала кружиться, это чувство тоже померкло, а настойчивое, требовательное возбуждение, что теперь постоянно жило у нее между ног, вернулось с новой силой – еще сильнее, чем раньше.       Они стояли в студцентре. Хелен, Эли и остальные девочки. Но никто не знал, как давно они вошли туда.       Все они, с их блестящими украшениями и разноцветными гольфами, с их сапожками и босоножками, и топиками, и маечками, и блядскими юбочками, с их стрингами, и леденцами, и резиночками, и блестками – все неотрывно глазели, завороженные последним правилом, поджидавшим их на огромном, грозно нависавшем экране. Большинство из них все еще пребывали где-то далеко, полностью погруженные в свой транс, пуская слюни и дрожа, бормоча и тихонько постанывая.        Но Эли тоже пробуждалась, ее лицо заливал румянец, а соски напряженно торчали, и она смотрела на Хелен испуганными глазами.       - Он же не сделает этого взаправду, да?       Хелен еще раз посмотрела на правило, на очередной импульс, который только что выжгли в их подсознании.       «НЕПОСЛУШНЫЕ ДРЯНИ. Заверяю, вы НЕ хотите быть НАКАЗАННЫМИ. Это ПОСЛЕДНЕЕ предупреждение перед тем, как ТЕЛЕСНЫЕ НАКАЗАНИЯ станут для вас ОБЯЗАТЕЛЬНЫМИ. За любое дальнейшее нарушение вы будете ОТШЛЕПАНЫ.       Мужчины. Пока это не произошло, не ВЗДУМАЙТЕ потакать этим КАПРИЗНЫМ ШАЛАВАМ, даже не пытайтесь их ШЛЕПАТЬ».       Хелен попыталась осмыслить все последствия. Наказание. Он провоцировал мужчин, чтобы они…       - Ну, я хочу сказать, он же не посмеет реально нас отшлепать? – пояснила Эли.       - Нет, - сказала Хелен, - Ничего не изменилось. Ты ведь все еще хочешь расстроить планы Генри, так?       Эли сделала глубокий вдох.       - Ага. Больше всего на свете.       Хелен тоже этого хотела. Они должны остановить его. Обязаны остановить. Даже если это значило, потенциально, что их НАКАЖУТ.       - Хорошо. Я отвлеку его, а ты вставляй флэшку с вирусом. После этого ничего уже не будет иметь значения.       - Но… что если нас поймают? – спросила Эли, с лихорадочными нотками детского испуга, проступившими в ее голосе.       Хелен не желала думать об этом, о НАКАЗАНИИ, которое теперь столь близко нависало над ними, когда им обозначили последствия их поведения, когда экран открыто объявил, что может ждать любую НЕПОСЛУШНУЮ ДРЯНЬ.       Она НЕ хотела, чтобы ее ОТШЛЕПАЛИ. Она не ХОТЕЛА…       - ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ! – ахнула Сиенна, - Я даже не… Я просто блядь не верю! ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ? Прежде чем телесные наказания сделают ОБЯЗАТЕЛЬНЫМИ? Это универ или дурдом нахуй?       Все студентки в зале уже пробуждались, а их растерянно-возмущенный ропот становился все громче и яростнее по мере того, как до них в полной мере доходили все последствия новейшего правила. Казалось, что здесь собралась чуть ли не половина университета, привлеченная очередным вечером непристойных танцев, флирта, лизания и сосания. Новое правило заворожило всех – и сейчас, сбившись в одну кучу полуголого возбуждения, их тела начинали осмыслять, чего хотят.       Вы НЕ хотите быть НАКАЗАННЫМИ.       - Ну то есть, пусть кто-то только ПОПРОБУЕТ меня ОТШЛЕПАТЬ! – сообщила Сиенна с яростным пылом в голосе.       Голос Грейс присоединился к ней следующим:       - Ну это пиздец больное ублюдство! Последнее предупреждение?? Это что, должно нас ИСПУГАТЬ?       Мэй поддержала ее, яростно размахивая заплетенными в хвост рыжими волосами.       - Они думают, что НАКАЗАНИЕ нас ОСТАНОВИТ? Да мне вообще похер! Валяйте, ШЛЕПАЙТЕ меня! Я все равно НЕ прекращу протестовать.       Не только девушки накручивали себя, входя в неистовство из-за последнего правила. Парни тоже просыпались со стонами, их зрачки сужались до состояния острых точек, а пальцы напрягались, сжимаясь и разжимаясь.       - Может быть, всем этим девочкам как раз и НУЖНО наказание, - вполголоса произнес Крейг Коллинс, и один из его коллег согласно кивнул.       - Зачем вообще давать им предупреждения? Надо просто взять и СДЕЛАТЬ это обязательным. Им это пойдет НА ПОЛЬЗУ.       - Эли… давай… давай пойдем, - мягко сказала Хелен, увлекая растерянную девушку за собой сквозь толпу.       - Не хочу быть… наказанной, - пробормотала в ответ студентка.       Люди вокруг становились все более нервными и взбудораженными, а Сиенна уже пробиралась к мегафону. Им нужно было срочно выбираться отсюда, пока ситуация не начала неконтролируемо обостряться, пока Сиенна не провозгласила очередную волну бунта, и пока мужчины не начали брать осуществление наказаний в свои руки.       Хелен уже видела, к чему все идет, и она не ХОТЕЛА быть НАКАЗАННОЙ.       Даже невзирая на то, подумала она в приступе влажной, жаркой похоти, что я была очень, очень плохой девочкой.       Сколько правил она уже успела нарушить к этому моменту? И что они с Эли собирались сделать, как не нарушить самое строгое табу из всех существующих? Они намеревались сделать нечто исключительно плохое.       Заставляя свои ноги двигаться, сбрасывая остатки оцепенения, они взбирались по лестнице, слыша позади нарастающий ропот все более беспокойной толпы. Студенты толкались, девушки визжали, плевались и отвешивали парням пощечины. «Руки прочь, ИЗВРАЩУГА!», «Только ПОПРОБУЙ меня ТРОНУТЬ, импотент!», «Ты НИКОГДА не получишь эту киску, УРОД!»       Сиенна начала свою пропагандистскую кампанию, добравшись до мегафона.       - Вот так, девочки, ПРАВИЛЬНО! Проректор считает, что может ОСТАНОВИТЬ нас своими ПУСТЫМИ УГРОЗАМИ! Если они хотят, чтобы мы перестали так себя вести, то им придется нас ЗАСТАВИТЬ! Мы не ХОТИМ быть ОТШЛЕПАННЫМИ? Это кто сказал? А может, мы ХОТИМ! Ну давайте, мудаки, покажите нам, на что вы СПОСОБНЫ! Или ЗАССАЛИ? Мы вас НЕ БОИМСЯ!       А потом началось скандирование. Девушки выкрикивали это в унисон, топая ногами и наполняя воздух своим горячим дыханием. «По-ка-жи-те нам! Мы вас НЕ БОИМСЯ! По-ка-жи-те нам! Мы вас НЕ БОИМСЯ!»       - Они же… они специально напрашиваются… - прошептала Эли. Она яростно прикусила губу, озаряя пламенем гнева свои блестящие, разрисованные звездочками щеки, – НАПРАШИВАЮТСЯ. Поверить не могу, до какого пиздецового состояния их довели. Какой же он козлина, я его НЕНАВИЖУ!       Эли карабкалась по лестнице со вновь вспыхнувшей энергией от осознания своей цели. Хелен едва за ней поспевала. НЕ хочу быть наказанной. НЕ хочу быть наказанной, - тщетно повторяла она себе, пока Эли продолжала бормотать бессвязные ругательства. Хелен чувствовала, как правило укореняется в ней, и она уже ощущала в себе странную тягу, словно внутренний голос подзуживал, нашептывал, что может быть, она на самом деле хочет быть наказанной.       Но нет. Она хотела лишь остановить Генри. Побыть непослушной маленькой ДРЯНЬЮ и испортить его планы. Она хотела ТОЛЬКО ЭТОГО. Ничего больше.       Потому что тогда он меня точно НАКАЖЕТ, хорошенько и крепко ОТШЛЕПАЕТ! – пропел капризный похотливый голосок у нее в голове.       - Он думает, что может невозбранно делать с нами такое, и ему за это ничего не будет? – возмущенно вскрикнула Эли, размахивая сжатыми кулаками вдоль туловища и шагая так широко, что ее юбка почти парила в воздухе.       - Эли, я все понимаю… но… помни про план! – Хелен теперь приходилось бежать, чтобы угнаться за студенткой, уже рвавшейся прямым курсом к тяжелой двери за лестницей.       - Нахер план! Мы должны ему все высказать! Ну то есть, это так гадко! Он считает, что может заставить меня лечь на коленки к какому-то мужику, и просто… покорно терпеть?? Пока меня будут шлепать?? И чтобы я еще сама этого хотела?! Это же просто фууу!       - Вообще фу! – согласилась Хелен, но в следующую секунду представила себя ровно в такой ситуации, и тут же переполнилась возбужденным мандражем от предвкушения, - Но, типа… Эли! Мы же пытаемся, ну эммм… обмануть его!       - Я не ХОЧУ быть НАКАЗАННОЙ! – вскрикнула Эли, а затем распахнула дверь в кабинет.       Хелен не имела выбора, кроме как последовать за ней, проскользнув в уже начавшую закрываться дверь, которая вскоре хлопнула за ними. Генри ждал внутри, спокойно сидя на краю своего стола, сложив руки на коленях. Агата, теперь носившая ошейник, сидела на полу в своей униформе сексуальной секретарши и потиралась щекой об его ногу.       - Вы это СЕРЬЕЗНО? – выплюнула вопрос Эли, не дожидаясь, пока Хелен встанет с ней бок о бок.       Он лишь мягко улыбнулся.       - О чем именно вы говорите, юная леди?       - Телесные наказания?! Так вот к чему все шло?!       - Вы все нарывались на это уже достаточно долго. Нарушали все мои правила. Демонстративно не подчинялись моей власти. Вам повезло, что я не ввел эту меру еще раньше. Данное правило является лишь последним предупреждением. Вы ведь, я полагаю, НЕ желаете быть НАКАЗАНЫ.       - Да идите вы на хуй! – не выдержала Эли, - Никто о таком даже не думал, пока ВЫ это не вложили им в головы! Сейчас они там внизу все ТЕКУТ от этой идеи! Но мы положим конец этому! Да, Хелен?       Эли вытащила флэшку из своего топика.       Что она делает?! – панически подумала Хелен. Этого не было в плане. Они теряли элемент внезапности.       В животе Хелен забили крыльями бабочки, когда она осознала: Из-за этой девчонки мы обе сейчас влипнем в неприятности. Нас поймают. И накажут.       Генри покосился на флэшку, которую Эли сжимала в кулаке, и улыбнулся.       - Значит, это правда, - хладнокровно произнес он, - Тот юноша передал верные сведения.       Затем он перевел взгляд на Хелен, заставив ее сердце забиться чаще.       - Вы были весьма плохой девочкой, мисс Пейсли. Бесконтрольно проводили время со своей студенткой. Отправлялись с ней в тайные поездочки куда не следует. Это против правил.       У Хелен все похолодело внутри, а затем вспыхнуло пламенем. Ее ругали, как какую-то малолетку!       - Разумеется, учитывая, как вы сейчас одеты, - продолжал Генри, - думаю, вы окончательно доказали свою несостоятельность как преподаватель. Вы попросту неспособны соблюдать даже несколько элементарных правил. Возможно, вам самой стоит вернуться к учебе. Что скажете в свое оправдание, мисс Пейсли?       - Что?! – ахнула Хелен, – Но это не… это НЕЧЕСТНО!       Он не мог такого с ней ДЕЛАТЬ! Ей же, сколько там, ДВАДЦАТЬ с чем-то, она ведь практически ВЗРОСЛАЯ. Как он смеет с ней так снисходительно общаться!       - А это уже НЕ ВАМ решать. Здесь я главный. Вы уволены. Вы, и все остальные КАПРИЗНЫЕ ДРЯНИ, которые по какому-то недоразумению еще числились преподавателями. Очевидно, что вы не способны к ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ поведению. А учитывая, как вы пристрастились подражать учащимся, я думаю, вам лично куда больше подойдет жизнь школьницы.       - Но… Но!!...       - Не отвлекайся на него, Хелли! – сказала Эли, решительно двинувшись к столу с флэшкой в руке, - Пусть себе бубнит, лузер сраный. Ты НЕ обязана его СЛУШАТЬ!       Эли не вела себя рационально, как быстро поняла Хелен. То, как она провоцировала Генри, размахивая у него под носом флэшкой и обзывая его, словно подсказывало, что она хочет быть…       НАКАЗАНА.       - Эли… подождиииии! – взмолилась Хелен.       Эли встала лицом к лицу с Генри, почти коснувшись его кончиком носа.       - Юная леди, это последнее предупреждение. Еще один лишний шаг, и у вас будут БОЛЬШИЕ неприятности.       Сердце Хелен упало. Все было кончено. Эли слишком сильно поддалась внедренной в нее программе НЕПОСЛУШНОЙ ДРЯНИ. Сейчас, столкнувшись с высшей наградой, какую только может получить ДРЯНЬ, перед лицом восхитительно-манящей перспективы НАКАЗАНИЯ, бедная девочка не имела никаких шансов устоять.       Глаза студентки расширились от слов Генри, когда смысл сказанного прокатился по ней с головы до ног.       А затем она плюнула ему в лицо.       Эли завизжала, когда Генри схватил ее и кинул себе на колени. Быстро, по-деловому, он приспустил ее трусики, обнажив голую попу под символически-короткой юбкой. Эли тщетно, бессильно извивалась в его руках, крича и осыпая его ругательствами, и вела себя при этом так убедительно, как будто не хотела, чтобы ее наказывали. И может быть, она и правда не хотела. Даже наблюдая со стороны, Хелен вся переполнилась ужасом от происходящего.       Она должна была сделать что-то. Хелен понимала, что это ее последний шанс проявить ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, доказать, что она все еще способна вести себя ПРОФЕССИОНАЛЬНО, как ВЗРОСЛАЯ. Но флэшка осталась у Эли, все еще сжатая в ее ладони, а Эли лежала на коленях у Генри. И Хелен, вопреки всему своему отчаянному гневу, чувствовала себя маленькой и беспомощной.       Эли ахнула, когда мужская ладонь ударила по ее попе одним резким движением. Она издала этот звук в основном от неожиданности, словно до последнего момента не думала, будто он реально это сделает. В помещении повисла мертвая тишина.       - Подождите… - начала что-то говорить Эли.       Когда ладонь Генри шлепнула ее повторно, девушка снова ахнула, на сей раз с ноткой удовольствия в голосе.       - Нет! – выдохнула она затем, - Не надо! Я… это была ошибка!       А потом он шлепнул ее снова, и она опять ахнула, еще громче, еще эмоциональнее.       Ее блестящая кожа становилась скользкой от пота, а в некоторых местах и не только от пота, а зрачки увеличивались с каждой секундой. Шлепки что-то делали с ней, как догадывалась Хелен.       - Это была… Ах! Блядь хватит!! Ах! Я не могу…       И не только с ней. С самой Хелен тоже что-то происходило. Она не могла отвернуться, не могла перестать ощущать фантомную боль от ударов на собственной попе, и ее это возбуждало, вопреки всем ее стараниям не поддаваться.       - Это… это все, на что вы способны?! – с вызовом воскликнула Эли, лежа на коленях у Генри, решив сменить тактику.       - Генри, подождите! – крикнула Хелен, но даже называть его по имени почему-то казалось теперь неправильным.       Он был настолько старше нее, настолько авторитетнее. Он обладал властью. А она была всего лишь студенткой… или… нет… Она была…       - Я хотела сказать… Мистер Хёрст! Пожалуйста! Не наказывайте ее! Это была… это была моя вина!       Если ей удастся убедить мистера Хёрста, чтобы он наказал ее, то может быть, Эли еще сможет вставить флэшку. Может быть, Эли сумеет спасти их обеих.       Но только если Хелен пожертвует собой, примет наказание вместо нее.       Хочу быть НАКАЗАНА.       Мольбы не подействовали на Генри. Шлепки сыпались на Эли все жестче, все чаще, ошеломляя ее, не давая ни на секунду прийти в себя, пока ее болезненные вскрики не стали пропитаны наслаждением. Зрачки девушки превратились в сплошные черные омуты, слившись с радужками, и с каждым последующим ударом ладони, ее все сильнее накрывала возбужденная радостная беспомощность.       - Ну хвааааатииит! – взмолилась Хелен, топнув ногой, что выглядело скорее смешно и сексуально, чем решительно, в ее наряде с гольфами и пластиковыми туфельками.       Ягодицы Эли все пылали красным от наказания мистера Хёрста, а между ног у нее все блестело от влаги. Ее задранные в воздух ноги игриво болтали пластмассовыми каблуками.       - Настало время просить прощения, юная леди, - строго сказал мистер Хёрст, еще раз шлепнув ее.       - Нннихуя подобннного! – огрызнулась Эли, напросившись на еще один шлепок.       По ее упругой попке пробежали волны, и на сей раз студентка открыто застонала, издав сладострастный гортанный звук, не в силах уже сдерживать сочащееся из нее удовольствие.       - Что-что? Я не расслышал! – сказал мистер Хёрст, сопроводив слова очередным шлепком.       - АЙ! Я… я извиняюсь, ладно?? – охнула Эли, с навернувшимися на глаза слезами, полностью лишившись всех остатков сопротивления, - Просто… просто остановитесь! Пока я не… пока я…       Он шлепнул вновь, и ее поднятые ноги вдруг задергались в судорогах. Глаза распахнулись широко как блюдца, и счастливая дрожь прокатилась по всему телу.       - Простите меня, СЭРРРР! – ахнула она сквозь стоны, - Простите, ПОЖАЛУЙСТА!!       - Ну что ж, я надеюсь, мы отучили тебя от этой глупой тяги бунтовать? – спросил Генри, шлепнув ее еще раз для доходчивости.       - Д-да, сэр! – выдохнула Эли, и широкая улыбка расплылась на ее ярко раскрашенном лице.       Слезы стекали по ее щекам, и капельки переливались всеми цветами радуги от глиттера. Тем временем, по ее бедрам тоже стекала влажная струйка.       - Я обещаю! Обещаю! Я теперь всегда буду хорошей! Ооох, я буду оооочень хорошей, сэр!       - Замечательно. Далее, мисс Берк. Есть один молодой человек, который, как мне кажется, заслуживает ваших извинений. Он оказал мне большую услугу, предупредив об этой вашей авантюрке.       - С-скотт? – с нетерпеливым волнением спросила Эли, - Скотт к вам приходил??       - Совершенно верно. Он вовремя меня предупредил, дав время подготовиться. Он весьма очарован вами, мисс Берк, невзирая на то, как немилосердно вы его дразнили. Но я заверил его, что вы все ему компенсируете. Это не станет проблемой, полагаю?       - Нет, сэр! – промурлыкала Эли, - Спасибо вам, сэр! Спасибо огромное!       Генри шлепнул ее снова, и намокшие бедра девушки затряслись в восторженной смеси боли и счастья. Эли что-то бессвязно бормотала сквозь стоны, благодаря и благодаря его за наказание сквозь свои лихорадочные вскрики. Флэшку она все еще бессознательно сжимала в кулаке, но это уже не имело значения. С лукавой улыбкой, Агата разжала пальцы студентки, и спустя секунду их последняя надежда упала в изящную ладонь секретарши, отданная без сопротивления.       Генри посмотрел на Хелен из-под очков, и почти прорычал:       - И даже не вздумайте куда-то уходить, юная леди! С вами я еще не закончил.       Уши Хелен вспыхнули от стыда.       Я должна сопротивляться, добросовестно подумала она.       Это и стало фактически последней мыслью Хелен Пейсли, профессора английского языка и литературы. Такое унизительное, инфантилизирующее обращение все же сделало с ней что-то. Что-то восхитительное, божественное, и в этот миг все оставшиеся годы профессионального опыта вытекли теплой влажной волной в ее тонкие прозрачные трусики.       Но к счастью, пришедшая ей на смену Хелли тоже считала, что сопротивляться – хорошая идея. И потому, она высунула язык максимально далеко, и с самой дерзкой, самой капризной, самой насмешливой ухмылочкой, какую смогла вызвать из глубин своего похотливого маленького тела, собралась с силами и бросила ему вызов.       - А не то ЧТО, сэрррр? Вы и меня тоже ОТШЛЕПАЕТЕ?       Хелли застенчиво улыбнулась. Она надеялась, что мистер Хёрст настолько сильный, как выглядит – потому что она собиралась очень активно сопротивляться, когда ее начнут наказывать.             

***

             А тем временем внизу, по всему широкому залу студенческого центра университета Монро, все девушки переживали то же, что и Хелли. Мужчины и юноши прижимали их к стенам, перегибали через свои колени, швыряли на пол, поспешно срывали с них влажные трусики – и приступали к делу. Вскоре весь зал оглашался болезненными женскими стонами под аккомпанемент жестких, звонких ШЛЕПКОВ по их покрасневшим попкам.       Из всех наказанных, Сиенна кончила первой. Сотрясаясь под беспощадной ладонью профессора Коллинса, заливая соками свои бедра, тряся сиськами, выпавшими из съехавшего набок топика, она лихорадочно хихикала. Это было так глупо! Их наконец наказывали за все, что они творили, и тем не менее, Сиенна именно сейчас была максимально уверена, что они уже никогда не прекратят свой бунт.       Экран с правилами поведения мерцал и пульсировал над ними, заливая всех своим бело-синим светом.       Сиенна уже почти не сомневалась, что они вечно будут протестовать против этой несправедливости.