Лёд

«Случается иногда, что жизнь разводит двоих людей только для того, чтобы показать обоим, как они важны друг для друга.» — Победитель остаётся один (Пауло Коэльо). «Наверное, ты осознаёшь, насколько тебе был дорог человек, только когда теряешь его. Когда по минутам привычная и стабильная жизнь в один момент срывается в глубокий и тёмный обрыв, где ничего не видно. Где лишь боль, страх и пустота. Но, со временем ты привыкаешь, адаптируешься к этой темноте и вот, уже вроде бы не так темно вокруг, но всё так же пусто. Тогда, одиночество становится частью тебя.»       — Марта, торопись, мы опаздываем — это было обычное утро понедельника. Близнецы спешили в школу на занятия.       — Не будь такой занудой, Марк! — из комнаты показалась светловолосая девушка с сумкой.       — Я не… Неважно. Идём. Отец уже ждёт в машине. — блондин выхватил из рук сестры тяжёлую сумку и быстро помчался вниз по лестнице на первый этаж дома.       В школу они всегда добирались на машине. Обычно их отвозила в школу мать, но сегодня близнецов отвезёт отец.       Ребята учились в 11 классе и вот-вот уже должны были выпуститься. Впереди оставались лишь экзамены. В школе же они всегда были вместе: учились в одном классе, сидели за одной партой, по школе ходили держась за руки. Никто из учеников ни разу не видел, чтобы эти двое были порознь. Высокий и крепкий Марк – тихий парень, для всех казался немного замкнутым, но для Марты – его весёлой сестры, всегда находившейся в центре внимания, он был словно открытая книга. Несмотря на то, что внешне ребята были очень похожи, характерами они обладали абсолютно противоположными. Да, они оба милые, светловолосые и голубоглазые, пусть Марта немного и ниже, но харизмы у неё было больше, чем у Марка. Он же – спокойный и незаметный – её полная противоположность. Их родители за 17 лет так и смогли понять, как детям удаётся сохранять полную идиллию в отношениях, с такими разными характерами.       Марк и Марта не ругались и не дрались, умели договариваться друг с другом и в конфликтах всегда старались находить компромисс. Жизнь с рождения приказала им быть вместе, поэтому оба старались сделать всё для того, чтобы каждый из них чувствовал себя комфортно. В этом были и свои плюсы, разумеется. В трудных ситуациях они были друг для друга лучиками света и опорой, для дальнейшего пути. Близнецы были настолько близки, что, иногда, казалось, будто они научились читать мысли друг друга, читать и понимать: по взгляду, движениям, мимике. Учились они как все, любили разные предметы, всегда помогали друг другу. Где не мог справиться один, помогал другой и так было всегда, сколько бы лет не прошло, для них всё неизменно и полно стабильностью, пока они вместе. Или не всегда?       — Не думаю, что мама сможет вас сегодня забрать после тренировки. Боюсь, этот понедельник у неё слишком загружен работой — мужчина прокрутил руль, переключил передачу и, медленно сдавая назад, парковался. — Но, уверен, на семейный ужин она не опоздает — отец остановил машину и, повернувшись к детям, широко улыбнулся.       Совместный вечер за ужином, в меню которого неизменно присутствовал горячий шоколад со сливками, давно был традицией для этой семьи. Её придумали близнецы, когда были ещё совсем маленькими и даже не ходили в школу. Два малыша с хмурыми лицами, полными серьёзности, пригрозили родителям, что отныне каждый вечер они будут собираться за общим столом и пить горячий шоколад в больших кружках. Родителям же оставалось только посмеяться и согласиться. Разве можно отказать этим двоим?       — Хорошо, пап — выходя из машины ответил Марк.       — Любим тебя — посылая воздушный поцелуй Марта спешила за братом.       Девушка побежала вперёд, обгоняя Марка, запрыгивая на лестницу дворца ледовых видов спорта.       — Ну давай, мой тихоня, догоняй! — она смотрела на брата и звонко смеялась.       — Легко говорить, когда сумки тащит брат? — видя, как сестра с лёгкостью бабочки поднимается по ступенькам, Марк лишь усмехнулся, поправив ремни тяжёлых сумок, ускоряя шаг.       Каждый вечер их разделял лёд. Один в хоккейной форме, с клюшкой, гонял по исполосованному коньками льду шайбу, вторая, буквально за стеной, отрабатывала тройной аксель, в фигурных коньках.       Только в такие моменты жизнь на время разделяла этих двоих, отделяя высокой бетонной стеной. Именно на льду они принимали свои взлёты и тяжёлые, порой болезненные падения в одиночку. Сами поднимались, без помощи второго, поднимались и продолжали, мысленно всё ещё держась за руки. При взгляде вниз, оба видели лёд, поднимая глаза, реальность сильно различалась. Перед ней требовательный тренер, перед ним – его команда и шайба. Каждый вечер от угла до угла, час за часом они размечали арену, скользя серебристым и острым металлом, выводя новые бороздки со снежной стружкой, ставя для себя новые рекорды, выполняя свои роли на этом льду. Но тренировки всегда заканчивались и лёд больше не мог держать близнецов на расстоянии.       — Опять она задерживается… — Марк взглянул на электронные часы в холле ледового дворца, недовольно покачал головой и достал из сумки стеклянную бутылку с гранатовым соком. Он давно привык к тому, что сестра долго собирается, идя наперекор его пунктуальности. Прохладный сок смочил сухое горло после интенсивной тренировки, парень отпил совсем немного, оставив остальное для сестры, ведь он прекрасно знает, своей бутылки с соком ей будет мало и она обязательно попросит у него. Но проходит десять минут, пятнадцать, а Марта так и не выходила. «Тогда я услышал вой сирены скорой. Обернулся, увидел в панорамных окнах машину с мигалками. Это была необычная белая скорая, она была жёлтой и яркой, даже в вечерних сумерках. Бригада быстро вбежала в холл и направилась в сторону катка, где проходила тренировка по фигурному катанию у Марты.»       — Да что происходит?! — Марк помчался следом, не закрыв бутылку.       Фельдшеры забежали на лёд, стремясь к пострадавшей.       — Что за? — вокруг столпились другие фигуристки, окружив медиков и девушку. Марк осторожно выполз на лёд, выискивая в толпе Марту.       — Она должна была выполнить прыжок, но неудачно приземлилась и ударилась затылком. — послышалось из толпы. Следом на лёд вбежали люди с носилками, оттолкнув Марка в сторону, так что парень едва не выронил бутылку с соком из рук, вылив часть на лёд.       — Блин… — он уже успел представить, как сестра в шутку нахмурит лицо, узнав, что её брат оставил ей сока меньше, чем всегда.       — Расступились! — фигуристки в миг разъехались. — Осторожно! — мысль хоккеиста резко оборвалась. Взгляд зацепил знакомый силуэт. Только тогда блондин понял, почему не увидел сестру среди фигуристок. Ведь она оказалась той пострадавшей, её сейчас грузили на носилки, спеша вынести из ледового дворца.       — Марта… — пальцы разжались и бутылка упала на лёд, разбившись с неприятным звоном на мелкие осколки, заставляя парня незаметно вздрогнуть. Дыхание перехватило. Марку показалось, будто его окатили холодной водой. В миг стало очень холодно. Кончики пальцев подрагивали, а взгляд беспорядочно бегал, на секунду задерживаясь то на медиках, то на сестре. А лёд уже успел впитать в себя красную жидкость... «Дальше, я плохо помню, что происходило. Всё было окутано туманом и происходило будто не со мной. Будто вовсе и не мою сестру выносят из ледового дворца. А я наблюдаю где-то со стороны за всем этим кошмаром. Помню, как на месте, где она лежала, было алое пятно, помню, как с папой гнали за скорой, как сидели под дверью реанимации и дожидались маму, помню извинения врача.       — Мне так жаль… Помню толпу родственников на кладбище. Их было много. Кто-то плакал, кто-то тихо стоял в стороне с цветами. Их много было. Но ни одного лица не помню, совсем не помню. А нет… Её лицо запомнил. Веки с длинными ресницами опущены, брови расслаблены, синеватые губы застыли в лёгкой улыбке… Или казались такими на фоне белого лица. Ничего больше не помню. Я не сумел помочь ей, как помогал всю жизнь.»       — Take on me… Take me on… — тонкие пальцы перебирали бронзовые струны гитары, наигрывая до боли знакомую песню.       Но раньше эта песня не приносила боли. Но как раньше уже не будет.       — Милый… — мать окликнула сына. «Я сидел в комнате сестры, когда мама пришла на звук гитары. К этому времени туман уже покинул моё сознание, заставляя принять реальность, которую я так упорно отрицал. Мама села рядом, погладила меня по голове и прижала к себе.       — Это тяжело. — её плечи задрожали, она заплакала, но быстро взяла себя в руки, вытирая с глаз тяжёлые слёзы. — Что ж… Время к ужину подходит. Пойду, сделаю горячий шоколад — а есть ли смысл в этой традиции сейчас?       — Я не буду ужинать — мама остановилась в дверях.       — Хорошо… Я принесу тебе в комнату — всё ещё всхлипывая ответила она.»       Марк опустил голову на корпус гитары и прикрыл глаза.       Он чувствовал себя, как та бутылка – разбитым и опустошённым. Мысли были зациклены на одном, не имея порядка, одна за другой, надоедали Марку. В голове полный бардак. Ему никак не удавалось отделаться от навязчивых мыслей. Так ему не хотелось верить в это. И он не мог верить. Ведь всё осталось как прежде, всё осталось нетронутым. Весь дом напоминал о Марте. Нельзя представить, что теперь даже из своей большой кружки с прелестным котиком она уже не выпьет горячий шоколад в кругу семьи.       Марк каждый день прокручивал в голове случившееся, пытаясь ответить для самого себя:«А можно ли было избежать этого?». И каждый раз его поиск выхода из ситуации сводился к одному: уже бесполезно, уже поздно, он опоздал. Сейчас всё это не имеет никакого смысла, свою сестру он уже не вернёт, как бы сильно не хотел этого. Время упущено. Да, время беспощадно забрало своё и никогда не позволит вернуть отнятое.       Марку ещё предстоит смириться с этим. Он не сразу сможет принять для себя произошедшее. Не сразу привыкнет к тому, что на тренировки теперь он будет ездить один, что носить ему придётся на одну сумку меньше, что больше нет смысла оставлять гранатовый сок недопитым.       Теперь, лёд разделил их навсегда.