Средства от наследства

***

      Ввиду позднего часа, Рэйчел подъехала к зданию развлекательной зоны. Кристофер, согласно установленному этикету, проводил Агату прямо до машины.       — Мисс Линд, — одновременно поприветствовал и сразу попрощался он кивком и какой-то только ему понятной улыбкой.       Подав Агате руку, он помог ей занять место рядом с водителем, пока Рэйчел крайне внимательно разглядывала его. Он изящно захлопнул за девушкой дверь и направился прочь.       — Рэйч? Ты ничего не хочешь мне сказать? — аккуратно поинтересовалась Агата, когда фигура Кристофера растворилась по тьме.       — Нет-нет, ничего, — спохватилась та, тут же повернув ключ зажигания.       — Рэйч?..       — Вероятно, я ошибаюсь, — быстро сдалась она. — Но он так раньше на тебя не смотрел.       — Как «так»?       — Не знаю. Как-то иначе.       — Я даже не знаю, обрадоваться мне или насторожиться.       Рэйчел заерзала на сидении.       — Нет, бояться точно нечего. Но его взгляд словно стал… глубже. Будто душевней, что ли. Не знаю даже, как правильней описать. Впрочем, наверно, мне показалось.       Агата не могла не задуматься о словах подруги. Учитывая все то волшебство, что творилось сегодня, включая и эту странную ногу, будь она не ладна, уже невозможно было игнорировать нестандартные догадки Рэйчел. К тому же, сегодняшнее свидание впервые показалось Агате… не таким стерильным, что ли? Каким-то по-своему понятным и родным. Даже живым. И, если так подумать, действительно идеальным. Ровно таким, каким и хотелось видеть свидание.       

***

      Подъехав к особняку в одиннадцатом часу ночи, девушки заметили свет в главной гостиной. Знаменовало ли это что-то хорошее или нет, сказать было невозможно, поэтому оставалось лишь уповать на лучшее.       — Упс… — раздалось со стороны Рэйчел, когда они покинули салон автомобиля.       — Что такое?       — Я забыла, что поставила телефон на беззвучный режим. А Алекс буквально оборвал мне его… Ты только взгляни, сколько раз он мне набрал!       Не оставалось сомнений, что на телефон Агаты, в котором точно так же был отключен звук, пришло втрое больше звонков. Кажется, они попали.       — А какое прикрытие сегодня? — спохватилась Агата.       — Кино, — отрапортовала Рэйчел, выудив из своей книги два билетика, которые временно выполняли роль закладки.       — А что мы смотрели?       — Экранизацию этого романа, разумеется, — ответила Рэйчел как само собой разумеющееся. — Получилось, кстати, здорово, к твоему сведению, но не так откровенно, как в книге, к сожалению.       Так… Что Рэйчел тогда про него сказала? Там что-то про больного на голову мафиози, и девушку, по всей видимости, со стокгольмским синдромом. Только прознай об этом Алекс, будет потешаться над ними весь ближайший год.       Войдя в гостиную, девушки ожидали чего угодно, но не этого.       — Милая! — Александр почти с порога сгреб ее в объятия. — А вы, девочки, здоровы гулять. Такие проказницы.       Явно в отместку за произошедшее, Александр чуть ущипнул Агату за бок, отчего она беззвучно вскрикнула. Уже на тот момент стало понятно, что он не просто так ведет себя подобным образом.       — Проходи же, дорогая, поздоровайся с нашими гостями, — на редкость любезно и крайне неестественно указал дорогу он.       В горле у Агаты пересохло, и, еще даже не войдя в комнату, она знала, кого там встретит.       — Мистер Харрисон, — лучезарно улыбнулась она своему нотариусу.       Мужчина сидел на одном из диванов с комично маленькой чашечкой чая из фамильного сервиза. Рядом с ним восседал Сэм, который из последних сил пытался сохранить лицо, и, к удивлению Агаты, Фредерик Ларсон, наставник Александра. Его светлые вьющиеся волосы, в которых уже пробивалась седина, находились в некотором беспорядке, а сам он несколько нетерпеливо теребил ухоженную бороду и пушистые усы. Что за странное сборище посреди ночи?       — Мисс Харрис, — кратко поприветствовал мистер Харрисон. — Рад вас видеть. Пожалуйста, присаживайтесь. — Стараясь не выдавать дрожащих коленей, Агата присела рядом с Сэмом, а по другую сторону от нее приземлился Александр, который по-хозяйски положил руку на ее плечи, притянув ближе к себе. — Как вы поживаете?       — Лучше не бывает! — откликнулась Агата, показательно прильнув к Александру. Фредерик тем временем буквально буравил ее тяжелым взглядом.       — Удивлен, что ваш жених разрешает вам разгуливать одной в такой час, — сделав глоток, поделился Харрисон.       — Почему это одной? — бестактно встряла в разговор Рэйчел. — Она была со мной.       — Две юные леди, в столице, после заката и без сопровождающих…       — И на что вы намекаете? — завелась она. — На дворе двадцать первый век. В моде свобода и здоровые отношения! Мы можем гулять где и когда нам вздумается! А жених не должен отслеживать каждый шаг будущей супруги!       И как Рэйчел, читая такие бестолковые романы, умудряется так горячо рассуждать об адекватных отношениях?       Кажется, даже Харрисон оказался несколько ошеломлен реакцией распаленной Рэйчел, но осадить ее решил Фредерик. Он что-то сурово сказал ей по-шведски, и девушка, не сильно задетая его словами, все же решила замолчать. По крайней мере, пока ей не дадут нового повода для встряски.       — Мисс Харрис, боюсь, мне уже пора. Признаться, я думал, что все же застану вас дома в чуть более ранний час, — не смог не задеть он.       — А мы, признаться, думали, что о визитах надобно сообщать заблаговременно, — не удержался от встречного укола Александр, отчего схлопотал недобрый взгляд сразу двух старших мужчин в комнате.       — Как бы там ни было, — попытался собраться с мыслями раскрасневшийся нотариус, — я лишь хотел спросить. В силе ли ваш скорый брак с господином Нильсеном?       Еще пару недель назад ответ можно было дать без таких моральных усилий.       — Иначе и быть не может, — подтвердила она, почувствовав тошноту.       — И вы все так же искренне любите его?       — Разумеется.       В зале повисла тишина. То ли ложь сквозила в каждом слове и движении, что становилось неловко, то ли все просто ожидали реакции человека, от которого зависело их будущее.       — Что ж, — Харрисон поставил чашку на стол и с кряхтящим вздохом — радикулит явно не давал ему покоя — поднялся. — Был рад повидать вас, мисс. Искренне надеюсь, что вы мне не соврали.       — Заходите еще, — радушно перебил Александр, целенаправленно переводя фокус внимания на себя. — Мы всегда несказанно вам рады.       Харрисон покосился сперва на него, затем на Агату, которая почти сочувственно улыбнулась ему, понимая, как Александр может воздействовать на людей, насаждая свой сарказм везде и всюду.       — Хорошего вечера, дамы и господа.       Сэм, молчавший все это время — видимо, бремя заговорить зубы нотариуса до приезда девушек выпало ему — вызвался проводить названного гостя. Фредерик же тем временем выглядел так, будто готовился к роли отрицательного персонажа в экранизации романа Диккенса. Как только раздался щелчок дверного замка и звук щеколды, мужчина втянул ноздрями воздух, знаменуя начало непростого разговора.       — Агата, — начал он, и всем присутствующим стало не по себе, что уж говорить о той, к кому он обращался, — мне кажется, ты ведешь себя не совсем подобающе, учитывая положение, в котором мы все оказались.       — Мы всего-лишь сходили в кино! — вскинулась Рэйчел, которая, словно бесстрашная тигрица, бросилась защищать своего тигренка.       — Тебя никто не спрашивает, — осадил ее он, чем только разозлил девушку. Александр жестом попросил ее промолчать. Для всеобщего блага. Но девушка его не заметила. — В кино можно сходить и днем.       — Сеанс-хмфрм! — попыталась вставить контраргумент Рэйчел, но уже Сэм, вернувшийся со своей миссии, зажал ей рот. Он, как и Александр, прекрасно понимал, что Фредерику лучше дать возможность выговориться, подарив ему иллюзию победы, чем вступать с ним в открытую конфронтацию.       — Мало того, что ты с этой вертихвосткой пропадаешь не пойми где… — вновь заговорил бывший партнер Аннет, а Сэм зажмурился, когда Рэйчел в попытке вырваться прикусила его руку, но стойкий детектив не поддался. — В последнее время вы с Александром мало появляетесь на публике, а нам важно укрепить веру в то, что вы, мои дорогие, искренне любите друг друга. Ты и сама знаешь, чем сулит исход, если вам не поверят. Я подумаю, что можно с этим сделать. А пока, пожалуйста, не выкидывай никаких глупостей.       Фредерик, отчитавший Агату словно нашкодившее дитя, медленно поднялся и направился к себе. Агата так и продолжала сидеть с сухими глазами. Вновь все решали за нее. Управляли ей, словно какой-то куклой. Меняются обстоятельства, но в ее жизни все по-прежнему. Она никогда не будет принадлежать самой себе, и с этим пора уже смириться, ведь такова ее реальность.       — Я с ним поговорю, — заверил Александр, буквально на долю секунды положивший на плечо Агаты ладонь в качестве поддержки. Молодой человек тут же скрылся вслед за наставником, а Сэм наконец-то отпустил рассвирепевшую Рэйчел.       — Какие уроды! — выругалась та. — Что один, что другой!       — Ты мне ладонь до крови прокусила! — обвинил Сэм, зализывая свежую рану.       — Не надо было лезть!       — Ты что, его не знаешь?       — Это не дает ему право так себя вести!       — Рэйч, пожалуйста, — помассировав виски, попросил Сэм. — Просто отправься в свою комнату и немного остынь.       — Но…       — Пожалуйста.       Рэйчел бросила взгляд на притихшую Агату, которая кивнула в поддержку слов Сэма. Белокурая девушка хотела возразить, но затем обреченно махнула рукой.       — Ладно. Спокойной всем ночи.       Когда Сэм остался с Агатой наедине, он бесшумно присел на диван напротив и, потянувшись вперед, взял похолодевшие ладони девушки в свои:       — Агата, думаю, я должен кое-что тебе сказать, — начал он. — Ты знаешь, что, в отличие от Фредерика, я, Рэйчел и даже этот клоун из шведской подворотни на твоей стороне. И всегда на ней останемся. Да, мы с Алексом видим, что вы с Рэйчел что-то проворачиваете за нашими спинами… Нет, Агата, можешь не оправдываться, мы же не слепые. — Он сделал небольшую паузу. — Мы все понимаем, каково тебе сейчас. И потому единственное, о чем мы с Алексом просим, и чего прошу лично я — быть осторожней, — как можно мягче произнес он. — И мы очень надеемся, что ты не совершишь что-то, о чем потом будешь жалеть.       Слова Сэма, произнесенные с пронизывающей искренностью, невозможно было пропустить мимо ушей.       — Я поняла. — Все, что смогла вымолвить Агата. — Я правда благодарна вам. И я постараюсь, честно. А сейчас я, пожалуй, направлюсь в свою комнату, если ты не против. Спокойной ночи, Сэм.       — Спокойной ночи, Агата.       Девушка поднялась и направилась к себе, размышляя о перспективах ее ближайшего будущего. Прежде все и так было не сказать, что отлично, но появление Кристофера в ее жизни окончательно все запутало. Почему он не мог дать о себе знать хотя бы несколько месяцев назад? Им же двоим буквально снесло голову в одночасье. Это была любовь с первого взгляда. Ну, почти, если не считать конфуза с тортом, но это даже несколько пикантно. А теперь ее связывают обязательства, нарушить которые она не в силах, потому что буквально все зависит от нее. Цена ее ошибки чересчур высока. Ошибется она — потянет за собой всех. Только неужели она не заслуживает счастья, как все нормальные люди?       — Агата, — неожиданно у самых дверей спальни нагнал ее Александр, чем вывел Агату из мрачных раздумий. — Понятия не имею, что взбрело Фредерику в голову, но он непреклонен. Хотя мне, вроде, и удалось немного смягчить этого старого барана, боюсь, свою угрозу он все же выполнит.       Агата даже почти не вслушивалась в то, что он говорит — лишь до края ее сознания доносились резкие нотки вроде как сексуального скандинавского акцента. А она лишь смотрела на его пронзительные, яркие даже в сумраке, голубые глаза и широкую линию властного подбородка. Обладатель бессмертной красоты. Мечта любой девушки. Но не ее.       Неужели все не могло быть чуточку проще?       — Агата? Ты меня слушаешь? — осведомился Александр, заметивший прострацию на лице девушки.       — Поцелуй меня.       — Ты в своем ум…       — Просто поцелуй меня, — в повелительном тоне повторила она.       Даже тогда он уже понял, почему она попросила его сделать это, и прекрасно осознал, что отступить он не мог.       — Katten, — низко произнес он, проведя пальцем по ее подбородку, заставив ее взглянуть высоко наверх. В тот момент их разница в росте с Крисом ощущалась как никогда очевидно. Для того, чтобы поцеловать Криса, требовалось лишь чуть запрокинуть голову, только и всего. С Алексом же необходимо было уже либо встать на цыпочки, либо же дождаться, когда он сам наклонится к ней. Будто сама природа не хотела, чтобы они были вместе. — Lilla katten.       Он прикоснулся губами к ее щеке. Оставив несколько коротких поцелуев, он впервые поцеловал ее, как мужчина целует свою женщину. Твердый и по-своему требовательный, этот поцелуй должен был заставить ее погрузиться в лавину страстности. Пробудить в ней первородные инстинкты, заставив позабыть даже о намеках на благочестие. Александр привык быть ведущим, лидером, и даже в отношениях это чувствовалось. Он руководил процессом, заставляя подчиняться. Не оставляя выбора. Побуждал играть по своим правилам.       Только ей хотелось покоряться, а не подчиняться. Хотелось больше проникновенной нежности, нежели жгучего сладострастия.       Или ей хотелось, чтобы на его месте просто был Крис.       Он медленно отстранился и молча встретился с ней взглядом.       — Ты что-нибудь почувствовал? — спросила она, даже не подумав смягчить формулировку.       Он грустно усмехнулся.       — Ни черта, katten. Прости. Ты?       Она отрицательно покачала головой. Ничего. Совершенная и безграничная пустота. Но это отсутствие какой бы то ни было химии между ними вдруг помогло им стать еще ближе. Понять, что чувствует и не чувствует каждый, и чем на самом деле жертвует не только она, но и он.       — Ложись спать, котенок, — он, словно старший брат, взъерошил ей волосы, и этот простой жест помог ей немного прийти в себя. — Den som sover syndar icke.       — И что это значит?       — Кто спит — тот не грешит, — перевел он для нее. — Сладких снов, Агата.       — Спасибо, Алекс. И тебе.       Алекс направился к себе, а Агата задержалась на пороге собственной комнаты, переваривая одну тяжелую мысль: это просто какой-то кошмар.