203

Ссора с Русланом была самой настоящей обыденностью, хотя. может это были обычные перепалки? Главное что ситуация — пиздец. Данила чувствует тоску, настроения не было вовсе. Вообще, всё ощущалось будто бы и окружающих не было, и органов тела нет, как и кучи крови, нервов и вен с костями. Хотелось быть незаметным призраком, или же просто-напросто хотелось спрятаться от чужих карих очей. Ночи приходили несладко. Кошмары снова мучили, из чужих ручищ всё никак не удавалось выбраться. Каждое слово, как Данилино, так и слово дамы из сонных дрём вносило отпечатки в памяти. От каждого чужого прикосновения чувствовалась грязь на теле, как вирус распространяющий по коже. По пробуждении хотелось бежать в душ и намыливаться до собственных белесых костей, лишь бы не чувствовать чужих мерзких рук на теле. Обычно, именно Руслан помогал выбраться из чарующе — пугающего состояния сна с помощью крепких объятий и робких хлопков по лицу. А теперь нет ни Руслана, не теплых спасающих объятий, не стремительных попыток пробудить рыжего соседа. Вина гложет, норовит вылезти наружу при любом лёгком, но таком неправильном движении, а последствия - не заканчивающаяся истерика, позже-апатия. Это состояние было по-настоящему страшным. Не то что страшным, скорее самым ужасным. Мы знаем, уже переживали. Истерики нагоняли больше несуразных отрицательных мыслей, больше злости к себе, чуждой ненависти. Нельзя чтобы Даню в таком состоянии кто-то увидел. Ни Руслан, ни Лиза, вообще никто, даже Арина — она будет беспокоиться. Кашин подавлен, причём глубоко. Он не знает, просто не понимает как выбраться из этого ритма жизни, в обычный, весёлый, не проблемный. Ну вот стоило выйти на улицу — все взгляды были на Кашине. Где то с неприязнью, где-то с некой насмешкой, а пару человек, совершенно незнакомых рыжеволосому, подходили близко и смеялись лицо, с издёвкой, с головой высоко поднятой вверх: спрашивали очередной вопрос. «Это правда что от тебя девушки убегали только потому что ты рыжий?» «Че, правда настолько тупой?» «Да по тебе видно, что в жопу долбился!» Чего блять? И вопросы были максимально рандомные. Не относящиеся к голубоглазому никем боком. Откуда столько новой информации, причем о себе? Позже, каждый человек, что подходил к Кашину, вызывал подозрительный взгляд, а после добрую фразу «пошёл на хуй». Даня бы не сказал, что вопросы его обижали, но факт того что он они адресованный ему настораживали. Что за хуйня? Может перепутали с таким же рыжим парнем? Ведь от Кашина девушки из-за цвета волос не бегали, да и в жопу он ни с кем не долбился, да и глупым не был. Хотя, рыжих на горизонте видно не было. Ужин, а вокруг пары глаз отряда сверкают, изучают по новой веснушчатого. Да там и не только из Данилиного отряда все глазели, там наверное, уже знали буквально все, что Даня — конченый тупой пидорас, от которого девушка бегает вечно, Да и мать его в придачу, вроде как, не любит. — Даня, что за хуйня? Почему на нас все так смотрят? — взгляд Неред был обеспокоен, она внимательно оглядывает чужое веснушчатое лицо, ожидая ответа Только вот обладатель сам не знал правильного ответа. Он спокойно доедал последнюю часть порции гречки, собирал её в кучу столовым прибором, скребя неприятным звуком по тарелке. А через несколько столов непринуждённо сидел собственной персоной Тушенцов — не случайная причина ужасающего состояния рыжего, а рядом его закадычная подружка — Шпагина. Куда без неё? Вот чем Даня думал? Он же знал, что у Руслана уже есть девушка, а зачем шатен тогда лез целоваться? Странный, даже мерзкий. Теперь Шпагину даже жалко. Нашел Кашин, блять, с кем дружбу, а то и больше строить. Глупый. И так всегда, он виноват. А мог бы просто не придавать этому значения. Ну подумаешь, погуляли и погуляли; поцеловались и поцеловались, а отношения зачем нужны тогда? Ведь правильно мама говорила: нельзя было надеяться на людей пока не проверишь их месяцами, а то и годами. Кстати о маме: она писала, спрашивая заученные:"Как дела?». И ответ «хорошо» сюда не подойдёт. Дане думается, что изливать душу матери по поводу: «мам я чуть не начал встречаться с парнем но он меня послал я теперь виню себя и считаю что я тупой.» — нельзя, поэтому в чат всё равно летит «всё хорошо, мам». Даня справится, а как иначе? Ведь ситуации и похуже были. Зачем так устроена голова, разум, мозг человека? Люди обречены на вечные страдания? Обязаны постоянно чувствовать тоску, донельзя надоедающую неприязнь к своим чувствам и окружающим людям, что как раз таки, пытаются помочь. Может это только у Кашина так? Вроде нет, у Ариши практически также: она не хочет никакого внимания к себе когда ей трудно, до ужаса не любит принимать помощь — знает что справится сама. Да и мама тоже всегда будет вести себя так, как и ее дети, особенно в самые безысходные для неё моменты. На то они и семья, что у всех всё одинаково, те же привычки и повадки, так ведь? Ну а что бы делал Руслан случившись это с ним — даже непонятно. Тушенцов как пятно: черное, случайно пролитое художником. Оно определенно портит картину, ведь расположено в самой середине. Художник пытается править над ней, кружится и возится, чрезмерно пыхтя. А пятно как назло не убрать, оно оставило след в памяти, зачастую у каждого рисунка есть своя история, воспоминание. Так и осталось это пятно у обладатели кистей и красок в голове. Вскоре, владелец умирает, а все его вещи остаются в квартире, такой уже холодной, мрачной, неуютной. Квартиру продают, а там и остаётся рисунок с чёрной кляксой как неудачный. Новые жильцы пытаются разобраться: изучающе оглядывают портрет, конечно же обращая внимание на чёрный цвет в ней. Неизвестно, часть картины это, или же неудача? Но новые люди определённо видят в этом какой-то смысл: она их смешит, часто вызывает улыбку, как и очередную задумчивость. Все время они пытаются узнать больше; так и с Русланом — вызывает улыбку, но и постоянный интерес, задумчивость. А ещё ненависть. Ну это, наверное только у пары людей и Данилы, хотя шатен одновременно манит к собственному смуглому телу, что покрыто чернильными рисунками. *** Тяжёлое душевное состояние определённо имеют свои плоды. Нет аппетита насовсем, еда не лезет в глотку. Хочется исчезнуть, чтобы тебя не вспоминали. Данила не в силах идти гулять, вставать с кровати, даже разговаривать ему было тяжело, поэтому сейчас лежит часами напролёт в комнате. Веснушчатой туше не хотелось бы, чтоб его кто то трогал. Но вот незадача, даже там, в единственной комнате где должен царить покой, причина упадка ментального здоровья снова явилась — Руслан опять свалился ему на голову, он приходил так часто, будто сам бог так захотел. Спать было бы чудесным способом пережить такой период. ___ Дом, там, у мамы, в Питере, на той улице, ещё давно. Когда были те нескончаемые, очередные драки с отцом, те наркотики, те люди. И это правда окружало его? Мрак, потребность лучшего, непонимание себя, неосознанность действий. Все пугало до глубины души, те переулки, квартиры, устрашающе светящиеся в те времена, когда уже ничего не помогало. А помог ли способ, что Кашин неосознанно принял как за правильный и жил так месяцами? Плачущая мама, заплаканная Арина с синяками, и худой рыжеволосый мальчишка с отцом алкоголиком. Ещё бы чуть чуть, он бы и сам таким стал, да? Мама разговаривает с подругой Дани, темноволосой, крепко обнимает, точно успокаивая, приносит умиротворение хотя бы на время в голову Светланы. Женщина слезы утирает, мило улыбается, как тогда, в детстве, когда мальчик с его сестрёнкой показывает маме очередной песочный замок. Выглядит это максимально доверительно, стыдно перед дамой, и мамой тоже, в очередной раз. Веснушчатый смотрит из-под угла, мечется глазами, встречает на пути как раз девушку. Да, она как всегда при всей красе, где бы ни была, что бы у нее не случилось — выглядела она великолепно. — Дань, ты не понял что это снова я? — и голос ее, мм.. — Тебе понравилась моя шутка? — Какая, в смысле? — глаза бегали по смуглому лицу девушки. Ее лицо не показывает никакой хитрости, никаких подозрительных намеренностей. Вызывает только нежность, ничего более. Губы ее большие, натурально большие — хочется касаться их своими, чувствовать их вкус снова и снова. — Та, милый. — дама уже тянется к чужому усыпанному веснушками лицу. Вдруг, внешность ее скоро-срочно меняется, губы ее, что прикоснулись, блять, к Данилиным, настолько мерзкие, сухие, а изо рта воняет чем то противным, отвратительным. Помада ее, что была натурального цвета, да и выглядела сладко — уже красная, горькая, противная, липкая. От девушки — точно старой карги, уже не пахнет родной свежестью, от нее чрезмерно воняет. Откровенная вонь. Глаза ее опять — неестественно красные —точно употребила, а голос настолько прокурила, что он вовсе пропал. Волосы, что были шоколадные, гладкие, густые, такие мягкие, тотчас опали седыми клочьями. Кашин вырывается, мычит и кричит. Блять, это ужасающе страшно. Очередной кошмар. За что ему это, что он сделал? Дыхание сбито, сердце колотит так, будто Данила бежал десять марафонов. Орган, позволяющий жить, сейчас из груди выпрыгнет, не будь оболочки тела вокруг него. Данила поднимается резко, весь мнется, оглядывается, выбегает из комнаты своей. А там Руслан, на подоконнике в коридоре сидит. Что делает — непонятно. Но лыбится так, в чужие голубые как небо глаза смотрит. Нет никакой злоумышленности, поэтому он и решает подойти. Но вот кареглазый почти не двигается, словно это игра, в которой нужно управлять человечком. Сам выглядит как настоящий, только лыбится подозрительно, с каждой секундой все шире и шире, все устрашающе и устрашающе. — Руслан, что с тобой? — холод накатывает, льдом стекает по телу, мурашки по коже бегут с невообразимым неприятием. С каждым шагом рыжий понимал, что это не его сосед, это пиздец. Но какое то чувство не отпускает, мысль, что хоть так он сможет прикоснуться к человеку, с кем не может сделать также в жизни - даёт надежду. Татуированные руки обвивают тело Данилино, заключают в объятия, только вот слишком уж они крепкие, донельзя неприятные, не Руслановы. Воздуха становится меньше. Дышать буквально нечем. Лёгкие стараются выполнять свою работу, вот только ощущается это все, будто в легких заложены куски пыли. Даня таращиться в чужие глубокие темные глаза, но вот в эту же секунду вместо них пустота — глазные яблоки попросту отсутствуют. Веснушчатый весь трясется, то ли от страха, то ли от холода. Руками, что покрыты редкими веснушками, выбраться опять пытается. Но вот тщетно, не получается никак. И вот опять, раскрывая резко голубые очи, та же комната. Но вот уже не одиноко, тепло, действительно приятно. — Тише Дань, тебе приснилось. — гладит по затылку, плечи аккуратно приспускает к мягкой поверхности — то ли подушке, то ли кровати — ляг Дань, только не спи, хуже будет. А Кашину страшно. Может это действительно не сон? Хотя, кто его знает. Опять Руслан, но ни жуткой улыбки, ни душащих объятий. Не послушался он, все равно уснул. Но вот с Русланом под боком, что сидел рядом, утешающе гладил по спине, кошмара не было, интересно. *** Завтрак шатен встретил ожидаемо разбитым. Вынырнув из своих мыслей благодаря привычному шуму переполненной столовой, он покосился на пустующее место соседа. Есть тут же расхотелось, и он принялся просто смотреть в одну точку, оперевшись лбом на ладонь. Он не должен был так реагировать. Не должен был переворачивать разговор в шутку, оставляя соседа в чуждом неведении и вечной подавленности. И уж точно не должен был прятать глаза следующие два дня, вместо того, чтобы броситься за рыжей макушкой вслед. Нужно просто поговорить, понять позицию. Хотя, вроде как уже понятно, что Даня - педик, живётся ему от этого неспокойно, и связываться с такими как он - рыжими, голубоглазыми пидорасами не дело. Может сделать вид, что Тушенцов забыл вовсе об этом разговоре? Хотя бы восстановить контакт, даже соседский, ведь до приятельского им далеко, идти по тому же пути, что привел их к тем событиям, что мы имеем сейчас. Тогда вполне возможно, что ментальное здоровье Дани поднимется, настроение будет как всегда, небесные глаза будут светиться и отливать зелёным, а рыжие волосы будут также сиять на солнце. И Руслана не будет заебывать Настя, спрашивая очередные глупые, по Тушенцова мнению, вопросы. Ему мучительно хотелось поговорить об этом еще с кем-то, попросить совета о том, как правильнее будет к Дане подступиться, и он тихо прикидывал, кто из группы мог бы помочь. После недолгих размышлений, поделив свою нетронутую порцию между сидящими напротив людьми из отряда, Руслан нерешительно обратился к Насте за советом. Уж кто-кто, а она в таком смыслит, ну вроде, у нее кучу парней было, только вот не повезло ей с шатеном. Конечно, куда больше смыслит какая нибудь Даша или лучшая подруга Дани - Лиза, но было бы слишком неловко говорить с ними, особенно с их то взаимоотношением друг к другу. — Есть разговор, — прямолинейно заявил кареглазый, озираясь, после стандартных «привет», «да, я выспался», «нет, я головой не ударился», — У меня проблема. Да, Настя пользовалась случаем каждый раз, когда Руслану нужна была помощь, но кажется, что она действительно даст ему совет. Рыться в своих мыслях и заниматься самокопанием было слишком долго, бессмысленно. На странную парочку покосилась Лиза, делает она это каждое утро, но сегодня, наблюдая, что Руслан как то, уж не очень отстранённо со Шпагиной беседует, сделала лицо более угрюмее и удивлённое, чем в прошлые разы, а под надменным взглядом Насти она только фыркнула. — Очередная проблема по поводу Дани? — вяло ковыряющаяся ложкой в тарелке Настя усмехнулась - Сегодня вечером расскажу что я узнала, но сейчас то тут, при всех зачем? — Очень нужно это обсудить. И не то, про что ты сказала. — Руслан осторожно кивнул, — Даня хороший, но мне страшно. Я хочу дружить, но сам все порчу. Настя рассмеялась — громко, заливисто. Ее смех, похожий на смех пьяной, прозвучал, как раскат грома, и Руслан невольно зажмурился, не в силах выдержать этого, уже жалея, что решил спросить. — Хорошо? — тряхнув красной гривой, она отложила ложку, — От меня ты чего хочешь? После неожиданного взрыва хохота девчушки, на них пару раз обернулись с чужих столов, но отряд упорно продолжал делать вид, что ничего не происходит. Храбрости и решимости в Руслане даже поубавилось, однако отступать было поздно. — Да я не знаю что делать! Это очень тупо, Настя, но мне правда нужен твой совет.. Глаза Шпагиной опасно сузились: — Ты даже не пробовал решить её. Да ты о нем слухи распустил, а теперь дружить хочешь? Тушенцов поспешно потряс головой. — Значит так, — Настя тщательно вытерла губы салфеткой, остервенело стирая помаду, — Никаких советов я тебе не дам, и ты полный дурак, если их ищешь. Здесь тебе поможет только Лиза, но не факт что она будет рассказывать что - то такому дауну, как ты. - Лиза значит.. Рука Анастасии замерла в считанных сантиметрах от губ. Она с силой зажмурилась: — Просто объясни что ты думаешь о нем, разъясни, а потом вы и помиритесь, если он не терпила. — А если не терпила? — Именно. Он тебя пошлет, так что не старайся. На секунду шатену показалось, что красноволосая вот-вот приоткроет ему какую-то тайную, неизвестную женскую информацию, ту, что заставляет плескаться настоящую, хорошо знающую сплетни девочку, ту, от которой она прыгает до небес, но наваждение быстро спало. — Делай то, что считаешь нужным. Говори то, что чувствуешь. И никогда никого не спрашивай и не слушай, понял? Ты слишком много думаешь и теряешь время. Девушка поднялась, бросив скомканную салфетку, но, словно пересилив себя, замерла на секунду и, перед тем как уйти, нехотя добавила: — Не проеби это. Если тебе это так хочется, то думай перед тем, что делаешь. Не обижай его, видишь какой он подавленный ходит? — Спасибо, — задумчиво пробормотал Тушенцов вслед уже почти исчезнувшей из вида девушке. Может, она всё-таки права? Может Руслан и правда слишком загоняется на этот счёт? Может, стоит прислушаться и начать жить настоящим, а не будущим? Какая разница, как долго это будет длиться, сколько зайдет времени на примирение, но от воспоминаний той мимолётной дружбы хочется до щекотки общаться с рыжим снова.