Вскрывая душевные раны

Избегание столкновения с большими силами свидетельствует не о трусости, а о мудрости, ибо принесение себя в жертву никогда и нигде не является преимуществом. «Искусство войны». Сунь-цзы

      Поскольку заняться мне было не чем, я встала и прошлась мимо стеллажей, заметив на себе секундный взгляд Бьякуи. Что, подумал, что я убегу? Ну не так же тривиально!       Скользя взглядами по корешкам книг, я отметила, что помимо изданий Общества душ здесь находятся литература из Мира живых. Некоторые авторы были хорошо мне знакомы — Дюма, Шекспир, Оруэлл, Остен, некоторые древние философы и мыслители, даже была книга «Искусство войны», прочитанная мною однажды. Я помню её на столе в кабинете Гинрея-сама. Её часто читал Бьякуя — военное дело в юношеском возрасте ему особенно нравилось. Я непроизвольно вспомнила моменты из нашего совместного прошлого, зависнув в прострации, пока меня неожиданно не окликнул голос Бьякуи.       — Что-нибудь интересное? — он продолжал свою работу, так и не смотря на меня, хотя я уверена, что он внимательно за мной следит. И как так, спрашивается, у него получается? Хотя, чему я удивляюсь, это ведь капитан, а им так просто не станешь.       — Да так… вспомнилось кое-что, — я пожала плечами в полной уверенности, что и это моё действие он увидел.       — «Искусство войны»?       И как он может всё знать? Он точно не Бог?       — Угу. Никогда не понимала автора. Почему бы нельзя было написать книгу «Искусство жизни» или «Искусство мира». Война — это путь боли и страданий. Путь потерь и разрушений. Войну нельзя выиграть. Война в принципе не может оставлять победителей. Война оставляет лишь вдов. И в ней нет никакого искусства.       — Интересные мысли. Но ты говоришь, как женщина, — я изумлённо посмотрела на него, не совсем понимая, что он имеет в виду. — Конечно, всякий благоразумный человек тоже не считает войну чем-то, что нужно лишь для того, чтобы принести ему славу победителя. Но люди разные, все без исключения. Одни преступают законы, другие их отстаивают. Так рождается война.       Есть и третьи, они бьются из животного инстинкта, такие как Зараки Кенпачи — эти люди живут мыслью о сражениях, но не из-за жажды крови, а из потребности в этом. Вопреки твоему суждению, я считаю, что настоящая битва это, бессомненно, искусство, но поддаваться инстинкту удел низких людей.       — Мы говорим о разных вещах. Если война — это искусство, то только искусство боли и смерти. Не уверена, что я когда-нибудь пойму тебя в этом вопросе, — вздохнула я. Бьякуя считал битву искусством, но он не жил войной. Это не могло не радовать. Не представляю, чтобы было, если бы он действительно был схож во взглядах и мотивах с Кенпачи. Хотя… и Зараки то не всегда сражается из инстинкта. Ему тоже есть, что защищать.       — Ты и не поймёшь. Ты женщина, я мужчина. Мой долг как мужчины защищать.       — Ты слишком горд, Бьякуя, — вздохнула я. — Да, Зараки сражается из инстинкта. Да, ты сражаешься, чтобы защитить. Но не свою жизнь, как обычно это делают остальные, а свою гордость — жизнь для тебя не так важна как она.       — Ты не права. Не только мою гордость, но и моё сердце, — кивнул Бьякуя, посмотрев, наконец, на меня.       Что он хотел этим сказать? Не орган же он имел в виду. Бьякуя слишком высокопарен в словах, чтобы говорить прямо.       — А ты уверен, что оно есть у тебя?       — Есть, — он прищурил глаза, — однако, мне ясна ирония в твоём голосе. К сожалению или нет, добрая часть Готей 13 сомневается в этом.       — Ну… общественное мнение — это мнение тех, кого не спрашивали, — так и не найдя ничего интересного я отвернулась от стеллажей и опёрлась о них спиной, складывая руки на груди. Опять четыре стены, и что же мне делать? Я сойду с ума от скуки.       — Не могу не согласиться.       Вдруг, я почувствовала приближающиеся к нам источники сильных реацу. Капитаны всё же закончили в библиотеке и решили переговорить, наконец? Интересно, что они нашли на зависимых? Давно я читала по ним материалы, может и позабыла что-нибудь. Сто лет прошло, как-никак.       Бьякуя наверняка тоже почувствовал их приближение, но виду не подал — пока его внимание полностью занимали стопки на столе. Абараи нет, отчёты проверять некому. Ясное дело, почему у него нет свободного времени. Даже удивительно, что он выкроил его на свой утренний срыв.       Так. Всё. Перестань это вспоминать, Нацуми! Это обычное недопонимание, он бы не убил тебя! Хочется верить.       В дверь постучались и, не дожидаясь приглашения от капитана, растворили её. В прохожее показалась розовое кимоно и широкополая шляпа, скрывающая всё лицо, кроме широченной и расслабленной улыбки. Сюнсуй блеснул глазами, наткнувшись взглядом на меня, и улыбнулся шире. Вместе с ним в кабинет вошёл Джуширо.       — День добрый, мини-химе, — Кьёраку шутливо поклонился мне, как делал это сто лет назад при наших встречах. Я негромко хихикнула, когда он ухватился за мою руку и поцеловал её. Бьякуя обречённо закатил глаза. — Давненько я не имел счастья лицезреть Вас. Наверняка в этом виноват этот дракон, — и он указал пальцем в сторону Бьякуи, делая вид, что не замечает его. Я снова хихикнула. — Это он запер Вас в башне, но я пришёл Вас освободить!       — Здравствуй, Нацуми, — улыбнулся своей добрейшей улыбкой Укитаке.       — Кьёраку-сан, Укитаке-сан, — я поклонилась в знак приветствия капитанам, — я очень рада Вас видеть.       — Признай, что Вы соскучились по мне, мини-химе, — всё никак не отставал Кьёраку. Его ребячество шло в разрез с его взрослой мужской красотой его лица.       — По крайней мере, Вы лучше той змеюки, которую приставил ко мне дракон, — с неудовольствием вспомнила я о Фуджи.       — Может, займёмся делом? — Бьякуя говорил вроде как спокойно, но жилка на его виске забилась. Я решила, что он не будет при всех меня четвертовать, поэтому не кинулась исполнять его приказ по первому слову. К тому же, Сюнсуй и Джуширо смогут ведь меня защитить, верно?       — Ой. Ты ещё здесь? — Кьёраку как бы удивлённо посмотрел на Кучики.       — Кьёраку-сан, ну хватит уже, — я умоляюще, но с улыбкой посмотрела на капитана восьмого отряда. Ни в коем случае я не подчиняюсь Кучики, но мы действительно тратим время. Положение не то, чтобы критическое, но требует внимания.       — Ладно-ладно, — сдался Кьёраку. — Действительно, а то у капитана Кучики уже глаз задёргался.       На самом деле это было не так. Глаза у Бьякуи были закрыты, а руки сложены на груди. Он стоял около нас (подошёл, пока Сюнсуй балаболил), и я кожей могла почувствовать ауру раздражения, исходящую от него.       — Действительно, Сюнсуй, — заговорил Укитаке, наблюдавший за спектаклем до этого со своей смиренной улыбкой. — У нас ведь поистине важное дело.       — Вы что-то нашли в библиотеке? — заинтересованно спросила я у Джуширо. — Что-нибудь интересное?       — Можно и так сказать… — загадочно протянул Кьёраку.       — Ближе к делу, — снова приказал попросил Бьякуя.       — На самом деле, мы ничего не нашли, — Укитаке уже не улыбался. Он говорил серьёзно, а весь его вид указывал на то, что ему совершенно не смешно.       — Как это? — в смысле не нашли?       — Все данные на зависимых, если они и имелись, то были уничтожены или же кем-то выкрадены, — продолжал мужчина. — Мы не нашли даже записей архивов того времени, когда они предположительно появились.       — Невозможно, — выдавила из себя я, пребывая в полнейшем ауте. — Я лично изучала четыре книги об этом классе существ сто лет назад, — на этих словах все капитаны заинтересованно посмотрели на меня. Ой, они что, не знали, что я много знаю? — Когда Киске заинтересовали исследования и работы по модифицированным душам, он наткнулся в архивах на данные о зависимых. Информация точно была и очень много, книги три-четыре, не считая электронных файлов. Они же не могли просто исчезнуть.       — Мы всё проверили, — стоял на своём Джуширо. — Если то, что ты говоришь, — правда, — конечно, правда, он, что, думает, что мне есть смысл лгать им? — то, скорее всего, так и есть — кто-то намеренно уничтожил все данные.       — Может отправить запрос на предоставление информации Куроцучи Маюри? — вспомнила я об этом жутком типе.       — Можно устроить, — Сюнсуй как-то неправильно улыбнулся, не так, как должен улыбаться один из добрейших синигами с Сейрейтее.       — Значит, ты займёшься этим делом, — Джуширо посмотрел на своего друга и они кивнули друг другу. — Но было бы неплохо узнать, что знаешь по этому делу ты, — он посмотрел на меня. Я задумалась.       — Как бы объяснить кратко и понятно… Хм… Все, находящиеся здесь, знают, что зависимые — это духовно осведомлённые существа, созданные в результате вмешательства учёных в природу души ещё в те времена, когда НИИ не существовало, а опыты на людях были разрешены, — все кивнули (кроме Бьякуи), хоть я и не задавала вопроса. — Мало известен тот факт, что при экспериментах учёные использовали свои души и души других синигами, отчего между нами и зависимыми есть некоторые сходства.       Видимо, капитаны действительно не знали этого щекотливого факта — их лица немного вытянулись в изумлении (опять же, лица всех, кроме Бьякуи — тот лишь нахмурился).       — На самом деле учёные стремились создать новые, улучшенные души, но произошла авария, в результате которой вся их работа буквально пошла прахом, а эти искусственные и незавершённые души попали в круговорот жизни, где соединились с некоторым количеством настоящих душ.       — Это объясняет, как зависимые оказались на земле, — задумчиво сказал Укитаке.       — Да, — я кивнула и продолжила:       — Основным оружием зависимых являются их куклы, вернее по одной у каждого. Их способности варьируются и не повторяются, прямо как у занпакто. Куклы тоже в какой-то мере являются частью их души — той, что была создана учёными. Чтобы призвать куклу, зависимым нужна некая печать. Она может находиться в чём угодно: портсигаре, украшении или что-то в этом роде. Они называют это гербом.       — А если уничтожить этот герб? — спросил Бьякуя. Я почти забыла, что он здесь и стоит за моим правым плечом.       — Скорее всего, кукла уничтожится, — задумчиво ответила я. — Я не помню точно.       — В отчёте была сказано, что зависимый пытался поглотить душу живого человека, — продолжил говорить Бьякуя. — Это влияет на что-то?       — Да. Если они будут поглощать душу живых людей, их сила увеличится.       — Ещё что-нибудь? — спросил Сюнсуй. Я замялась. Говорить или нет? — Что такое?       — Ну… как бы сказать, — блин, ну откуда я знала, что это на что-то повлияет? — Я пропустила ту часть книг, где были описаны войны с зависимыми. Я эм… не поклонница кровопролития. К тому же и ребёнком была.       — И насколько велика была та часть? — с улыбкой спросил Кьёраку.       — Ну… — я опять запнулась, — вообще-то она занимала большую часть всех книг. Но откуда я знала, что это могло бы понадобиться через сто лет? Я ведь не Киске, в конце концов.       Помяни чёрта. Как только я подумала о брате, мой телефон пиликнул. Я сначала от неожиданности вздрогнула, после чего до меня смутно дошла информация о том, что издало шум, и только после десяти секунд я достала из кармана устройство. Капитаны восьмого и тринадцатого отряда продолжали разговаривать, пока я разбиралась с оповещением.       — Похоже, всё-таки придётся идти в двенадцатый отряд, — вздохнула Кьёраку. — Эх, я надеялся провести прекрасный день в обществе Нанао.       — Можешь не спешить, — посмеялся Джуширо. — Нам уже достаточно известно о зависимых благодаря Нацуми.       СМС как вы уже поняли было от Киске. В тот момент, когда я открыла его, я плечом почувствовала щекочущее и горячее дыхание Бьякуи. Он подошёл ко мне, заглядывая через плечо и рассматривая телефон. Точно, я ж не сказала ему, что прихватила «сувениры» из Мира живых во время вчерашнего побега. Ленивый гений: «Они объявились снова»       Я глянула на Бьякую, открывая ему попутно хороший обзор на текст Общения. Он быстро пробежал по нему глазами. Я: «Что значит «они»? Их несколько?»       Ответ не заставил себя ждать — Киске был в сети.       Ленивый гений: «Двое. Может больше. Женщина, с которой встречалась Йоруичи, и мужчина. У женщины огненная кукла. Мужчина, судя по рассказам Куросаки-сана, обладает способностью преобразовать неживые материалы в змей. Занятный»       Я: «Для тебя даже прошлогодний снег занятный. Ближе к делу. Что-то случилось? Есть жертвы? Когда они напали?»       Ленивый гений: «Первый раз — когда Вы с Йоруичи уже прошли Сенкаймон. Женщина применила куклу. От Куросаки-сана пахло дымом не меньше 12 часов. Не знаю, что точно произошло, но мужчина схватил женщину. Не похоже, чтобы они работали в одной команде. Час назад мужчина появился один и снова напал. После прибыла и женщина»       Я: «Тебе так нравятся эти два слова: «мужчина» и «женщина»? Ближе к делу, балабол»       Бьякуя негромко хмыкнул за моей спиной — на смех он видимо был не способен. Вот же ж ледышка.       Ленивый гений: «Ночью от рук мужчины погибла гражданская. Сегодня днём женщина украла Исида-куна»       Я впала в ступор. Что? Он серьёзно? Не похоже, чтобы Киске шутил.       Бьякуя выхватил из моих рук телефон, ближе придвигая к себе экран — видимо, чтобы лишний раз убедиться в том, что всё правильно прочитал. Беззаботно болтающие до этого капитаны замолкли и серьёзно посмотрели на него — видимо, разобрали в его ледяных глазах, что время для веселья подошло к концу. Придя в себя, я снова схватила бедный гаджет, строча по клавиатуре со скоростью Йоруичи в сюмпо. Чуть ноготь не сломала, а он мне дорог — я так их всех рощу, ухаживаю, подпиливаю не для того, чтобы какой-то презренный телефон мне их испортил.       Я: «Что значит украла???!!!»       Ленивый гений: «Как Йоруичи тебя сегодня ночью»       — Что-то случилось? — спросил Кьёраку. Я пребывала во втором ступоре, отчего за меня ответил Бьякуя:       — Объявился второй зависимый — мужчина. Он убил человека. А женщина похитила квинси.       — Эх, пойду я в двенадцатый отряд, — придерживая свою шляпу, звучно вздохнул Сюнсуй. Укитаке и Кьёраку попрощались с нами и вышли из кабинета.       Что-то мне подсказывает, что зависимых куда больше, чем просто парочка. И зачем же им понадобился квинси?       Эх, надо было прочитать про ту войну.