Порочное счастье

Эдвард. - Мы изначально с тобой разные по характеру. Ты спокойный, рассудительный, отходчивый, а я - вспыльчивый, эмоциональный и резкий. «Оторви и выброси» - так говорила в детстве про меня наша бабка. И она же говорила мне брать во всём пример с братика, потому что «Кристофер чудесный ребёнок, такой умненький и воспитанный». Это было лет с шести. Потом ты долгое время сильно болел и родители перед сном сидели у твоей кровати. Только у твоей, потому что их волновало твоё здоровье. Меня дежурно целовали в лоб, выключали ночник и выходили из комнаты. Но это можно было объяснить - ты болезненный ребёнок, с тобой много проблем, а меня можно было сплавить няне и всё. А мне хотелось простого родительского тепла. Я был слишком мал, но сейчас я это отчётливо помню, как мы бежали с тобой к дверям, когда слышали поворот ключа в замке, тянулись к папе на руки, а он нас целовал в макушку и сразу принимался спрашивать няню о том, как твоё состояние сегодня, что ты кушал и принял ли все лекарства. Няня обо всём рассказывала, а когда я хотел пролепетать что-то о себе, поделиться своими успехами в школе, отец говорил, что очень устал, что потом он всё выслушает и уходил к себе. Это «потом» что-то до сих пор не наступило. А ты знаешь, что говорят по этому поводу психологи? Дети, не получающие тепло в семье, рано вступают в романтические и сексуальные отношения, чтобы справиться с одиночеством, прибегают к помощи алкоголя или наркотических средств, они могут использовать вызывающее или асоциальное поведение, для того, чтобы завоевать любовь и внимание родителей. Бог отвёл от наркоты, да и у меня башка на плечах всё же есть. Но тем не менее. Всё это «асоциальное поведение» - результат нелюбви в детстве. Потом когда нам было лет по двенадцать и ты более-менее поправился, мы полетели в Дисней-Лэнд. Помнишь? - Да. - Ты помнишь, что там было? - Помню. - Поделись. - Мы пошли играть в тир и ты все время стрелял мимо. Не попал ни в одну мишень. Отец разозлился и сказал, что у тебя руки из задницы и вообще ты ошибка природы, не мог у него родиться такой никчёмный сын. - Точно. Тогда я рыдал, как какая-то сопливая девчонка, самому от себя противно было. Эти слова отца полоснули прям по сердцу. И сразу после этого увлекательного путешествия, по приезду домой, я записался на курсы по стрельбе. С тех пор, как ты знаешь, из любого оружия стреляю метко, точно и без единого промаха. - Да, в этом ты настоящий профи. - Но если в детстве мне хотелось что-то доказать, показать, что я тоже достоин, то в юности мне стало по хуй, эти ситуации достигали апогея и я начал вести такой образ жизни, как и говорят эти заумные психологи. Дальше в институте я думал, что плохой учебой заслужу хоть немного отцовского внимания. Стал специально заваливать экзамены. Но отец исправно давал взятки, чтобы меня не отчисляли . Чтобы его бестолковый неправильный сын всё же закончил гребаный Стэнфорд. А я-то знаю все эти математические и статистические методы, тоже не баран, знаете ли. Но наверное отец совсем поставил на мне крест. Ведь у него есть ты - любимый младший сын, его надежда и опора, его продолжение. А я так, всё тот же никчёмный сынок, умеющий только по барам шляться. Вот я и глушил свою боль в алкоголе и в беспорядочных связях. Сейчас, будучи уже взрослыми мужиками, ничего не изменилось, всё также ты остаёшься номер один. - Почему ты никогда мне не говорил об этом? - Потому что не считал тебя причастным к этому. Ты не виноват в том, что тебя любили больше. Ты лучший в мире брат. Никогда не бросал меня, вправлял мозги, когда надо, мы с тобой классно проводили свободное время - что сейчас, что раньше. Я очень благодарен тебе. И все мои подколы совершенно беззлобны. - Знаю, я никогда не воспринимал их всерьёз. - И мне порой кажется, что ты знаешь меня лучше, чем я сам. - Потому что я тебя чувствую. Мы же близнецы. - Точно. А знаешь, что стало последней каплей? Когда я окончательно понял, что я в принципе ничего недостоин и могу быть только «за» своим братом? - Что? - Отец как-то пару лет назад попросил меня принести ему один отчёт из стола. Я поднялся к нему в кабинет, открыл ящик и первым делом наткнулся на документ с печатями явно не нашей фирмы. Решил посмотреть. Хоть и не имел привычки читать чужое, но что-то подтолкнуло меня взять в руки эту бумажку. Там оказалось отцовское завещание…в твою пользу. Всё его движимое и недвижимое имущество после смерти будет твоим. Меня там нет. Ни в одном пункте. - Эд…это какой-то пиздец. Почему ты не сказал отцу, что знаешь? - А зачем? Не нужно это. Мне с ним давно всё понятно. Возможно, я даже смирился. Квартира у меня есть, машина тоже, всё мною заработанное. Теперь есть ещё и любимая женщина, что родит мне детей, которых я буду одинаково любить, вне зависимости от их умственных способностей или характера. А отцовская фирма - мне плевать на неё, я уже придумал свой бизнес и планирую полностью уйти в него. Со временем, возможно, привлечь Агату, ей ведь тоже нужно будет работать, она захочет, я уверен. - Хороший план. Даже не буду пока спрашивать, какого рода этот бизнес, знаю, когда придёт время - сам расскажешь. - Снова ты прав. - А что же с Агатой? - С ней я тоже думал, что ты должен быть с ней. А я совершенно ей не подхожу. Скажу честно, я услышал ваш разговор, тогда в коридоре, когда она назвала тебя любимым. И с того самого времени постоянно думал - опять любят тебя. Именно тот момент стал отправной точкой, я понял, что тоже хочу быть любимым ею. Вот с тех пор пошло всё по пизде. Сейчас я понимаю, что сразу в Агату влюбился, просто упорно не хотел это признавать. Чудные дела. Тогда я, наивный, ещё не понимал, как эта девочка тупой иглой засела в моём сердце, вывернула всю душу и превратила в чёртового романтика. Даже сомнений нет, что она моя судьба. Теперь я понимаю, что совсем неважно, сколько прошло времени, при каких обстоятельствах и в каких условиях ты встретил именно своего человека, свою женщину. - Сейчас признал? - Да. И ей сказал. - Вот это круто, Эд! Красавчик! Крис подошёл ко мне, обнял и похлопал по плечу. - Мне жаль, братишка, мне очень жаль. - Ты меня пугаешь, Крис. Я надеюсь, это не пидорские обнимашки? - Ну вот, узнаю своего брата. - Хрен вы от меня теперь отделаетесь, там в комнате спит всё самое дорогое в моей жизни. - Кстати, об этом. Я подумал, что моя квартира не для такого количества людей и точно не предназначена для детей. Стекла много, полы скользкие, этаж высокий. Нам нужно присмотреть дом. Чтобы свежий воздух, зелёная травка и две детских сразу. - Согласен. Квартира не для детей точно. Ну у нас есть время, надо основательно подойти к этому вопросу. - А ты кого хочешь? - Не знаю…я о детях до сегодняшнего дня вообще не думал. Но, наверное, девочек. Таких же красивых, как их мамочка. Крис нахмурился, а потом расхохотался. - Что ты ржёшь? - Просто представил лица их будущих ухажёров, когда они будут знакомиться с родителями. - О господи, ухажёры! Нет, тогда мальчиков. - Ты серьёзно? Кристофер. Эдвард изменился, ещё недавно хотел принести себя в жертву, а сейчас строит планы на жизнь. Меня потрясло его откровение, я и не думал, что он настолько глубоко раненый в душе. И стало горько от того, что его детство разительно отличалось от моего, живя при этом под одной крышей. Но я надеюсь, любовь Агаты сможет вытеснить все прошлые обиды, он будет счастлив. А имея плохой пример в виде собственного отца, сам он станет замечательным отцом, своих детей Эд действительно будет очень любить. Сейчас мы совсем не говорим о том, что делим одну женщину. Больше эту тему мы поднимать не будем. Я видел, как Агата переживала, и он засиял, как только увидел её. После этого ещё больше убеждаюсь в правильности происходящего. Она не сможет без нас двоих, так же, как и мы без неё. - Серьёзно. Сам в шоке. Долго смотрим друг на друга, уже совершенно другими глазами, я уверен, ни я, ни он уже не сможем отойти в сторону и отказаться от этой женщины и детей. Они мои. Его. Наши.