Порочное счастье

Эдвард. - Отец, я заболел, я не могу работать. Да, вот прям сильно. Не знаю, сколько меня не будет. Всё равно Кристофер всё разрулит, уверен, он справится. Нет, деньги высылать мне не надо, я большой мальчик, спасибо. Пока. Я не поехал в наш загородный дом и, естественно, не жил в своей квартире, которая находится этажом ниже от квартиры Криса. Гостиница в двух кварталах от дома. Не пятизвездочный отель, никакого лоска и шика. Не хочу. Ничего не хочу. Первые дни просто пил. Думал, так хоть немного заглушу ту тупую боль в груди, которая теперь меня не покидала. Ни хрена не помогало. Всё, что я чувствую сейчас - это пустота и обречённость. Надо отпустить, заставить себя жить дальше без неё, не думать. Прошёлся по номеру, ища сигареты, закурил (давно я не курил), смотря из открытого окна на улицу. Примерно в таком ритме и жил, кажется, целую вечность. Но, судя по дате, прошло всего семь дней. Я ничего не делал, просто не хотел. Страдал, мучился и пил. Только спускался в тренажёрный зал, лупил грушу. И стены. Щетина отросла, костяшки пальцев все в ссадинах.   Открыв глаза в очередное безрадостное утро, я понял, что просто сдохну, если продолжу так жить. У меня даже хватило смелости признаться самому себе, что это из-за Агаты. Я тосковал по ней, отчаянно. Но какая-то странная надежда билась под сердцем от того, что моя красивая, моя ласковая девочка сейчас собирается выпить кофе, американо без сахара, сливок и “прочей сладкой ерунды”, и положить на тост ломтик авокадо. Теперь она делала это с моим братом, ведь он ей так идеально подходит.  Почему Крис? Опять он. В детстве, юности, везде он, теперь тут. Его первым Агата увидела на балу, он первый с ней ходил на свидание, он первый её поцеловал, трогал. Да что там, даже когда мы пришли той ночью к ней в номер, он был первым, кто оказался в ней. Он у неё стал первым анально. Да твою же мать! Глаза щиплет от такой дурацкой несправедливости.  - Поздравляю, Эд, ты превратился в тряпку!  Ну вот, ещё и сам с собой разговариваю. Точно заболел, правду отцу сказал, и болезнь эта - Агата Харрис. Агата. Прошла неделя без него. Я даже не думала, что может быть так больно. Вот вроде все живы, здоровы, а сердце ноет до невозможности, сдавливая рёбра. Я засыпаю в слезах, а просыпаюсь в надежде на то, что вот сейчас я открою глаза, а со мной рядом будет лежать мой Эдвард, пошляк и раздолбай. Но я в очередной раз просыпаюсь, резко, как будто выныриваю с глубины на поверхность, а перед глазами лишь белая пелена и никакого Эдварда. Голова тяжёлая, кое-как поднимаюсь с постели, грудь также давит, а ещё тошнит. Уже четвёртый день. Состояние - отвратительное. Вид - такой же. Как от меня вдобавок ещё Крис не ушёл, от такой “красавицы”. Кое-как дохожу до кухни, мужчина стоит у плиты, пахнет кофе и чем-то вкусным, а я ничего не хочу, только рыдать. Кристофер уверял меня, что Эд вернётся, одумается, но прошла уже целая неделя, сегодня восьмой день, а его всё нет. И сколько ещё ждать?  - Привет. - собралась с духом, улыбнулась, поправляя волосы. - Доброе утро. Подходит, целует в губы, а мне самой от себя противно. А ещё мне плохо, правда плохо, физически. - Держи кофе. - Крис, можно попросить тебя?  - Да, родная? - Вызови врача, мне что-то нехорошо. - Что болит? - Всё. Такое ощущение, что через мясорубку перекрутили. И тошнит. - Так. Пока они приедут, это долго, да ещё и непонятно кто…Давай я помогу тебе одеться и мы быстро доедем до хорошей клиники, здесь недалеко, у нас там знакомые врачи. Всё хорошо будет, малыш. Дойти до машины сможешь? - Да, да, дойти конечно смогу. Я быстро нацепила блузку и лёгкие брюки, подкрасила ресницы, собрала волосы в высокий хвост, Крис наклонился и надел мне босоножки на низком каблуке. Я посмотрелась в зеркало - и вроде даже ничего такой вид, только чёрные круги под глазами и бледная очень.  Всю дорогу, которая составила минут десять от силы, я молчала. Меня вроде чуть отпустило, но сердце по-прежнему болезненно сжимается.                         *** - Кристофер, мальчик мой, что случилось? Что за срочность? - Миссис Хилл, доброе утро. Девушку мою посмотреть нужно, плохо, говорит, как будто через мясорубку прокручивают. Срочно, пожалуйста, вы знаете, любые деньги. - Ох, через мясорубку не надо. И насчёт денег не волнуйся. Пойдёмте ко мне в кабинет. *** - Как вы себя чувствуете? - Что? Я подняла глаза и увидела перед собой доктора - милую женщину лет пятидесяти в белом халате и очках. Даже не помню, как оказалась в кабинете. Вроде только в машине ехали, а сейчас уже рядом доктор. - Нормально, вроде нормально чувствую. - Голова болит? - Немного кружится. - Тошнит? - Нет, сейчас нет.  - Понятно. Давайте я вам измерю давление, а потом осмотрю. Я кивнула, наблюдая за манипуляциями врача, обернулась - уютный кабинет, всё стильно и дорого, наверняка какая-то частная клиника. Криса в кабинете не было. - Мисс Харрис? Агата? - Да. - Меня зовут Элеонора Хилл, я врач общей практики, это моя частная клиника. Вы не против, мы кое-что проверим? - Что именно? - Мы сделаем УЗИ. - А, конечно, если нужно. - Пройдёмте. Когда мы вышли из кабинета, Крис подскочил с кресла и сразу взял меня за руки. - Ну что там? Я уж было открыла рот, но доктор Хилл опередила меня, строго говоря:  - Кристофер, мальчик мой, не волнуйся, мы сходим на обследование, с нами нельзя. Посиди в холле десять минут. Мы зашли в другой кабинет, приветливая девушка пригласила меня прилечь на кушетку. Подняла блузку, приспустила брюки. Обе докторши стали о чём-то переговариваться, я не вслушивалась, почувствовала лишь холодный гель на коже, смотрела без эмоций в потолок. - Да, вы правы, миссис Хилл, около четырёх недель. - Четырёх недель чего? - я наконец вышла из транса и посмотрела на женщин. - Четыре недели беременности. - Чьей беременности? - Вашей, мисс Харрис. Я так и замерла с выпученными глазами, смотря поочерёдно то на одну, то на другую. - Это шутка такая? - Нет, Агата, смотрите. Та, что помоложе, протягивает мне снимок. Я совсем ничего не понимаю, какие-то белые полосы на чёрном фоне и пятнышки. Но мне поясняют. - Это надо смотреть так. Вот кружок - это плодное яйцо. Вот этот кружок - это второе плодное яйцо. Оба в матке, всё хорошо. Там малыши ещё совсем маленькие, похожие на капельку размером в три миллиметра, но уже формируются головки, ручки и ножки, скоро можно будет послушать их сердечки.  - Их? Чьи “их”? Вообще ничего не понимаю опять, какие ножки, сердечки, миллиметры? Докторши наверное с меня уже ржут, с идиотки. - Их - ваших малышей. У вас двое. - Двое? - Да. - У меня? Где у вас тут психиатрическое отделение?  - Да, - они улыбаются, кивают, показывая на снимок. - Не может быть. - Конечно, может, тем более от папы, который сам из близнецов. От Кристофера же? - Д-да, конечно. А что я ещё ей скажу? Мол, нет, доктор, вы знаете, тут такое дело, отцов у малышей двое, а точнее, я сама не знаю, кто из них именно, ведь я сплю то с одним, то с другим, то сразу с двумя и мы вообще не предохраняемся.  Я уже спрашивала про психиатрическое отделение? Вот мне явно туда. - Как хорошо! Это такое счастье! Двойное! А Крис чудесный мальчик! Пойдём ему говорить? - Миссис Хилл, позвольте, я сама? - Конечно, милая. Вот тебе снимок, вот тебе все рекомендации. Через 3-4 недели буду ждать тебя на приём, будем вставать на учёт. И береги себя, пожалуйста, кушай хорошо, спи и почаще дыши свежим воздухом, а то очень бледная и худенькая.  - Да, хорошо. Спасибо вам за всё. Этого стоило ожидать, когда секс регулярный, и не по разу. К тому же мы не предохранялись. Говорила же мужчинам своим, если меня так накачивать спермой, будут последствия. Вот вам и последствия. Я пока свои ощущения описать не могу, у меня шок, думала, самочувствие плохое из-за моего образа жизни последнюю неделю, а тут - беременность, да ещё и сразу двумя. У небес определённо есть чувство юмора - у близнецов родятся близнецы. Кристофер. - Агата, скажи, что с тобой всё хорошо. - Всё хорошо. - Тогда что за странный взгляд? Мы присели на скамейку в ближайшем парке. Агата попросила погулять на свежем воздухе, не хотела садиться в машину. Погода стояла чудесная - не жарко, солнце приятно греет, небольшой ветерок. Я купил ей бутылку минералки, она пьёт и загадочно так смотрит, а у самого нервы уже на пределе. - Агата! - Я беременна. - Не понял? Долго смотрю ей в глаза, хмурюсь, всматриваясь в выражение лица.    - В смысле? - В каком смысле может быть беременна женщина? - От кого? - Я не знаю. - В смысле, не знаешь?! Это как? - Я не знаю, от кого - от тебя или от Эдварда. Ноги стали ватными, Агата смотрела на меня своими зелёными колдовскими глазами, уже полными слёз, которые катились по щекам. - Повтори. - Отец - или ты, или Эдвард. Я не могу знать точно, потому что вы были со мной оба.  В груди стало не хватать воздуха, я наконец оторвал от неё свой пристальный взгляд, запрокинул голову к небу, прикрыл веки, вздохнул. В глазах предательски защипало. Я стану отцом? Серьёзно? Сейчас я реально понял выражение “земля уходит из-под ног”. Земля реально ушла. Потом я опустил голову, посмотрел на руки Агаты, в которых она держала какую-то бумажку. - Это снимок УЗИ, первое фото, смотри, они здесь ещё совсем крошечные, миссис Хилл сказала не больше трёх миллиметров. - Лис, я ничего не понимаю, что здесь.  - Крис. - Да, моя девочка. - Я люблю тебя. Звучит обескураживающе. Я готов слушать это вечно. Обнимаю Агату, прижимаю к себе, она всхлипывает. - Я тоже тебя люблю. Не плачь. - Тебя и Эдварда. Я не знаю, может это неправильно, стыдно, но это так. Вас двое, малышей двое, что это, если не судьба? - Всё правильно и ничего стыдного, лисёнок, не плачь, только не плачь. - Это от счастья. - Я не понял, а кого двое ещё? - Малышей. - Где? - Во мне, Крис. Она уже смеется, сквозь слёзы. Целую свою девочку, нежно прохожусь языком по её губам, солёным от слёз, вытираю все слезинки пальцами, целую глаза, ресницы, готов зацеловать каждый сантиметр. Я сейчас невероятно счастлив. Удивительно, как эта маленькая хрупкая девушка может приносить столько счастья! - Крис и ещё. - Да, родная? - Где Эд? - Он в городе. - Ты звонил ему? - Да. - Он не хочет нас видеть? - Он дурак. - Надо вернуть этого дурака.