Не спится?

— Хах… ха-хах, руки! Господи боже, я вернулся! — М… милорд Дарон? — выдавил Ренуар. — Отец? — в шоке прошептал Верд. Он посмотрел на сына и ухмыльнулся. — Ты тоже особой стройностью не блещешь, Верд. — Папа! — Каин подбежал к нему и остановился. Несмело вытянул руку и ткнул родителю в живот ладонью. Убедившись, что это не галлюцинация, он засмеялся, заплакал сильнее и повесился на отца. — Господи, папа, папочка, ты жив! Лорд Дарон поцеловал своего ребёнка в лоб, обнимая и утешая. Я заметил одну вещь. Когда он улыбается, ласково и бережно, он напоминает Софу. Видимо, дочери он передал те едва уловимые мелочи, которые меня очаровали в момент нашего знакомства. Ласка, нежность, забота и доброта… Мне кажется, я сейчас заплачу, у меня слишком уж трепетное отношение к добродетелям любимой. Лорд Дарон унял истеричные слёзы среднего сына и посмотрел на первенца, который молча и ошарашено таращился на отца. Глаза его поблёскивали. — Иди ко мне, сынок, — улыбнулся лорд. Верд сделал шаг. Второй. Затем шмыгнул носом и налетел на родителя, сжав того так, что он аж охнул. — Ну, ну, чего ты как маленький ребёнок? Не плачь, я жив… — Замолкни, — шикнул Верд, утыкаясь ему в плечо. — Просто помолчи. Лорд Флейм вздохнул и поцеловал сына в лоб. Спустя пару минут они ослабили объятия и Дарон не сильно толкнул голову Верда. — Совести у тебя нет. Ты хоть представляешь, как трудно летать во время грозы, когда ты феникс? И тебе не стыдно было меня голодом морить? Верд открыл рот, но ничего не смог ответить. Не в кондиции был. Дарон поправил камзол и одёрнул рукава. — Вот и молчи. — он повернул голову и увидел Ренуара. Тот просто стоял и таращился на лорда. Флейм усмехнулся и раскинул руки для объятий. — Ну не стой, иди сюда. Вижу, что хочешь. Так, вот ещё одна их с Софой общая черта: оба любят обниматься. Ренуар повесился на Дарона. Он ничего не говорил. Мне кажется, он просто не знал, что говорить. Лорд похлопал советника по плечу. — Я рад, что Кайрус не повесил тебя. — Мгм, — кивнул Ренуар. — Только не плачь. — Я не собирался. Дарон посмотрел на меня. Улыбнулся. — Спасибо, что помог. — Пожалуйста, — промямлил я. — Только я не очень понимаю, почему раньше никто не понял, что это вы в теле феникса? — Да, я вот тоже в недоумении, — он глянул на Верда. — Как голодом морить, так он первый, а как сесть и подумать… — Да откуда я мог знать?! — защищался первенец. — Как ты вообще стал фениксом? Мне сказали, что ты сгорел! Лорд вздохнул. — Меня опоили, да, и когда случился пожар… я не совсем уверен, что произошло. Я помню, я задыхался, я потерял сознание. Возможно, я умирал, и каким-то образом возродился в теле феникса. Или меня просто кто-то заколдовал. — Ладно, это не важно, главное ты жив, — Каин снова его обнял. — Уильям, — лорд шагнул ко мне. — Я же верно понимаю, ты влюблён в мою дочь? Я нервно улыбнулся. — Хех… ну как бы… чуть-чуть немножко есть такое… Не так я себе знакомство с отцом девушки представлял. Я, по большому счёту, его толком и не представлял, ведь Софа считала его мёртвым, когда я ей признался. — И давно? — он прищурился. — Нет, мы вместе только три месяца, а потом она убежала сюда, и её не было ещё месяц, получается уже четыре… да, вот, четыре месяца, милорд Флейм. Я понимаю, я никто по большому счёту, а она… — Ой, да всё, — он взял меня за руку и принялся её энергично жать. — Я видел, как она чуть не визжала, когда увидела тебя в замке, значит она тоже очень тебя любит. К тому же, как я могу считать никем демона, который вернул мне мой вид? Я лорд Дарон Флейм, ты уже знаешь, можешь звать меня по имени. — Ага, — кивнул я растерянно, понимая, что у меня сейчас оторвётся рука. — Ладно, о свадьбе поговорим потом, сейчас… — Пардон, свадьбе? — Вы же влюблены. Зачем откладывать? — А…э… я… мы… вы серьёзно? — Да будет тебе известно, такими вещами не шутят, — с умным видом констатировал лорд. Я взвизгнул. Моя Софочка, моя девочка, мы с тобой поженимся! Тут заёрзал ребёнок, которого вместе с Флеймами собирались убить. Она подняла голову и открыла глаза. Дарон наклонился к ней и протянул руку. — Миледи Мунрайз, — сказал он учтиво. — Л… лорд Дарон? — опешила она. — Ох, я ещё сплю? — Не думаю. Я вполне настоящий. — Но говорили, что вы умерли… — Ошиблись. — Господи… боже, миледи София так по вам тосковала… — она посмотрела по сторонам. — А где она? Что тут случилось? Ренуар стал им всё объяснять, изредка поправляемый Дароном, который тоже не спал и всё видел. В небе что-то громыхнуло и разнёсся оглушительный рёв. Все окружавшие меня драконы встрепенулись. — Это что? — напрягся я. — Софа будит оставшихся драконов, — сказал Верд мне. Рёв повторился ещё несколько раз. Затем с небес, сквозь чёрные тучи пробился лучик света. Солнце. Лучик разрастался, и вскоре часть небес заливало ярким сиянием. Было видно Софу. Она летала, двигая руками и что-то делая со своей магией. Дракон была слишком высоко, я её не видел. И тут мне стало видно, что к ней стягивались легионы полуразложившихся существ. Некоторые из них могли летать и устремились к ней. Один из них приблизился, и в него прилетел поток огня откуда-то сбоку. Повернув голову я понял, что это сделала Риана. — Она не может защититься сама. — сказала девочка встревожено. — Её хотят убить, чтобы она не возвращала солнце! Верд и Каин переглянулись. Старший ухмыльнулся. — Кто первый? — Я! — Каин отпихнул брата и рванул к толпе, взмахивая крыльями. Верд рыкнул и полетел следом. За спиной лорда Дарона распахнулись такие же золотые крылья, потянув которыми он счастливо простонал. — Боже, как хорошо! — Милорд, вы только вернулись, и собрались в драку лезть? — сказал Ренуар не то с недовольством, не то с восхищением. — Да. Откуда-то издалека раздался рык. Не такой, как у Софы, а какой-то другой. Агрессивный. Я увидел, как к ней стремительно неслась огромная чёрная тень. Икнув, я рванул к невесте, оставив остальных. Солнечный свет ослеплял, чем выше я поднимался, тем жарче становилось. Я летел так быстро, как мог, но не успел. Тень ворвалась в тело Софы и та стала светиться с перебоями, словно моргающая лампочка. Взвизгнув, я оказался рядом с ней и взял за плечи. — Соф? Софа, что с тобой? Как ты? Она резко подняла голову. Её глаза были разными и… жуткими. Один светился, а второй был абсолютно чёрным. Софа стала дёргаться. Она схватилась за голову и заорала. — Чшш, чшш, Софочка, й-я здесь, я сейчас! Я взял её за виски и начал колдовать. Девушка свесила руки и унялась, а меня затянуло в её разум. Я оказался в безграничном чёрном пространстве. Щёлкнул пальцами. В моей руке загорелось золотое пламя, которым я освещал себе путь, летя вперёд. Я кое-как нашёл дверь — вход в её воспоминания, и открыл. Ого. Разум Софы пуст. Это плохо. — Софа? София! Это я, Уилл! Где ты? — выкрикивал я. Видимо, та тень, что проникла в неё, извращает и уничтожает её разум. Обычно так делают, чтобы лишить собственной воли. Или чтобы медленно убить. Я шарахался по чёрной пустоте в мозгу любимой до тех пор, пока не увидел где-то впереди что-то сияющее. Я приблизился и увидел воспоминание. Так, уже хорошо. Я рассчитывал, что раз значительная часть разума погружена во мрак, то это будет какое-нибудь детское воспоминание. Я ошибся. Это было о том дне, когда я и Софа впервые увиделись в её сне. Мне до сих пор неловко, что я ей полгода спать не давал. Софа просыпается среди ночи и пытается понять, кто я и почему сон такой странный. Укладывается на бок и смотрит на небо. Вздыхает. — Спокойной ночи, папа, Верд, Каин и мама. — шепчет она. — Я скучаю. Она засыпает, а я умилительно смотрю на воспоминание. Она такая хорошенькая, когда ласковая и спокойная. Подальше я увидел ещё одно воспоминание. Оно было более давним, ей здесь лет двенадцать, Софа с семьёй тут на рыцарском турнире. Я находил воспоминания одно за другим, и чем дальше углублялся, тем печальнее они становились. Понемногу я видел, как она едва не сходила с ума от страха, одиночества, тоски и свалившейся ответственности. Я смотрел на момент, где она рыдала на голубятне, когда дядя сказал ей, что она не дочь лорда Дарона. Смотрел, как она кричит в бессильном страхе в подушку, узнав, что осталась совсем одна против армии убийц драконов. Смотрел, как она не знала, куда деваться от бед и уже подозревала вернейшего советника в убийстве отца и отравлении Верда. У меня сжималось сердце. Где я был всё это время? Мне ли не знать, как страшно и больно терять близких и остаться в одиночестве, пока вокруг лишь жестокие люди, жаждущие твоих страданий? Я прошёлся рукой по воспоминанию. Моя Софа, моя милая девочка, прости, что я так долго. Но прошу тебя, дай мне помочь сейчас. Сейчас, и больше я тебя никогда не оставлю. И никогда никому не отдам. Я услышал мелодию. Добрую, светлую, спокойную, напеваемую мягким ласковым тенором. Колыбельная. Я двинулся на звук. Мне кажется, этот голос принадлежит лорду Дарону. Он пел про то, как никогда не оставит свою малышку одну, как прекрасно звёздное небо, как нежно он любит свою дочь, и всегда будет с ней рядом. Пролетев вперёд, я увидел воспоминание, где лорд Дарон укачивал на своих руках трёхлетнюю Софию, что проснулась среди ночи от кошмара. Маленькая пухленькая девочка утыкалась ему личиком в живот и тихонько сопела сквозь дрёму. А лорд улыбался, продолжая напевать добрую колыбельную дочери и укачивать её. Послышался всхлип. Ещё один. И вдалеке я увидел силуэт с большими крыльями и волосами до плеч. Софа! Я рванул к ней. И остановился в метре от девушки. Она сидела на коленях, держалась за голову и плакала, укрываясь крыльями от всего мира. Я медленно пошёл к ней, чтобы не пугать сильнее. — Софа? Она вздрогнула и подняла голову. Глаза были обычными, только заплаканными. Она дрожала. — Уилл… — Моя милая, — я опустился к ней и протянул руки для объятий. Софа не двигалась. Только пялилась на меня и всхлипывала. Затем заплакала навзрыд, укрываясь сильнее. — Не смотри на меня… не хочу! — Что случилось? Почему я не могу на тебя смотреть? — Я трусливая… я сбежала, я никого не спасла, я не хочу ничего… — Софа, — начал было я. — Моя любимая… — Уйди! Я не хочу, чтобы ты здесь был! — я взял её руки, и та вмиг унялась. — Я устала… — Я знаю, — я придвинул её к себе, обнимая и целуя. — Моя маленькая, я знаю, ты не была готова к тому, что на тебя столько свалится. Плачь, дорогая. Я рядом. Она всхлипнула и сильно прижалась ко мне. — Я не хотела этого… моя семья… мой дом… я теперь никто… я труслива, я ничтожна, я слаба… ты оставишь меня, я знаю. Все меня оставили… — Софа, — я поцеловал её и погладил по щёчке. — Хочешь, кое-что скажу? — Что? — Вспомни день, когда мы встретились в реальном мире. Вспомни все последующие. Я смотрел на тебя и восхищался доброй, сердечной и весёлой девушкой. С ебанцой и сильной, вспыльчивую и отходчивую. Смелую и ласковую. Я влюбился в безбашенную улыбчивую Софит. И видя твои слёзы я не думаю о том, чтобы от тебя сбежать. Ты сильная, я знаю и верю в это. Я видел это. И знаю, что выплакаться и выговориться тебе нужнее, чем кому-либо. Прости меня, что я не был рядом это время, что ты была дома. Но я хочу, чтобы ты знала, я люблю тебя. Улыбчивой и грустной, сильной и уставшей, радостной и злой. Я знаю, сейчас тебе страшно. Но я с тобой. Я здесь. Рядом. Она шмыгнула носом и сильно меня обняла, запуская руку в волосы. — Я тебя люблю, — прошептала Софа. — Мы с тобой всё преодолеем, дорогая. Мы всегда будем вместе. Только поверь мне. — Я верю, — она посмотрела мне в глаза и поцеловала. Вокруг всё стало трескаться. В темноте появлялись трещины, из которых сочился золотой свет. Мы стали падать, обнимая друг друга. Затем был резкий толчок, заставивший меня потерять координацию и сознание на несколько секунд.