Holiday Specials

Ричи возвращается домой. Щеки его раскраснелись от холода, но изнутри приятно согревает выпитая чашка горячего шоколада. Несколько друзей позвали его посидеть где-нибудь с ними после репетиции, и, раз уж Джеймс не собирался возвращаться домой, Ричард решил не отказывать себе в этом удовольствии. Себастьян сразу же пригвождает его к полу взглядом, как только за Ричардом закрывается дверь. Черт. Он постоянно забывает, что теперь его учит жизни не только Джеймс. Себастьян вопросительно смотрит на Ричарда, но ничего не говорит о его позднем возвращении. — Я расписался за твою посылку, — только констатирует факт. Ричард заметно оживляется. — Где она? — Бросил тебе на кровать, — отвечает Себастьян. — Указания по вручению были… интересными. Маленький актер моргает пару раз, после чего кивает. — В смысле, не отдавать Джиму? Да, мы часто так делаем. — Ни разу не видел, чтобы вы так делали, — с подозрением замечает Моран. Ричард быстро моргает, пытаясь понять, что же так сильно смутило Морана. — Часто, не постоянно, Себби. Сейчас февраль. — И что с того? — А что у нас в феврале, полковник? С чего бы мне пытаться скрыть что-то от Джима? — он мягко давит, надеясь, что до Себастьяна дойдет хотя бы так. По лицу Себастьяна видно, насколько глубоко тот задумался. — Не думаю, что тебе стоит хранить от него секреты. Иначе он-… — Джимми знает, что я храню от него секреты в этот месяц, — терпеливо продолжает Ричард, — ну давай, ты сможешь. Моран все еще ничего не понимает. — Что же у нас четырнадцатого февраля, Себ? — он начинает поддразнивать мужчину. — Да ладно, это же не твои первые отношения! Ты точно должен знать. Себастьян удивленно поднимает брови. — Вы с Джимом делаете всякое на День святого Валентина? — Ну конечно, — отвечает Ричард. Себастьян кривится. — Но разве это типа не…? — Джим любит меня, а мне нравится, когда он счастлив. Мы отмечаем этот день каждый год еще с детства. — И каждый год Джим соглашается на всякую сентиментальную херню, которую ты придумываешь? — по голосу Себастьяна слышно, что он сомневается. Ричард ухмыляется. — Кто сказал, что она сентиментальная? В конце концов, это день настоящей бойни.* Моран сразу же представляет ножи. Эти два больных ублюдка однозначно тащатся по ножам. — И что в посылке? — спрашивает он. Ричард подмигивает ему. — Всякая фетишная ерунда. И, раз уж ты теперь живешь с нами, на твоем месте я бы жалел о том, что не вскрыл посылку первым… — мурчит Ричард и отправляется в свою комнату, чтобы изучить содержимое коробки. — Черт, — вздыхает Себастьян и кричит в сторону двери Брука, — можно хоть посмотреть, что там? — Нет! — радостно отвечает Ричард. — Сперва я хочу все проверить. Себастьян прикусывает губу. — Может, поможешь мне сначала? Довольно улыбаясь, Брук выглядывает за дверь. — Уверен, что не пожалеешь? Себастьян чувствует, как внутри что-то переворачивается. — Нет, — он вздыхает, — но когда вообще вы, придурки, жалели меня. — «Придурок» — это не стоп-слово, — цитирует кое-кого Ричард, ухмыляясь. Себастьян недовольно смотрит на него и невольно отводит свою руку назад, чтобы коснуться ягодицы, которой неплохо досталось от Джима прошлой ночью. — А мне достанется подарок? Потому что, кажется, однажды мне пригодится эта мягка херня в виде пончика. Ричи смеется. — Никаких подушечек для вас, мужайтесь, полковник. Подожди минутку, я запрячу все эти чудесные подарки и обязательно помогу тебе. — Мой спаситель, — вздыхает Себастьян, игнорируя то, что его бесстыдно дразнят. Брук хмыкает. — Ох, моя помощь дорого обойдется тебе… Моран нервно сглатывает. Да, на девяносто процентов Ричард, быть может, и сабмиссивная крошка, что тащится от боли, но остальные десять процентов в нем — это настоящий наслаждающийся чужой болью чертенок. — Насколько дорого? Ричард улыбается и манит Себастьяна пальцем. Себастьян чувствует, как внутри него что-то обрывается от этой жестокости во взгляде Брука, но все это мелочи по сравнению с тем, как сильно твердеет его член.

***

Когда спустя пару дней Джим кидает в него его же паспорт, Себастьян выглядит откровенно удивленным. — В чем заключается работа? Джим закатывает глаза. — Мы с Ричи уезжаем на пару дней. Думал, ты захочешь присоединиться. Себастьян встречается взглядом с темными глазами Джеймса. — Включая четырнадцатое? Мориарти тяжело вздыхает. — Я могу взять оружие? — спрашивает Себастьян. Джим улыбается и приподнимает бровь. — Случаю больше подходит красивое нижнее белье и повязки на глаза, но… бери что хочешь. Мы не будем проходить таможню. — А ты был бы счастлив, да? Увидь меня во всем этом? — А что, ты не хочешь прихорошиться для меня, солнышко? Себастьян тяжело сглатывает. — Отъебись.

***

Джим не уточнял, куда они отправляются, но небольшой частный самолет заставляет Морана задуматься. Он несет не только свой, но и чемодан Мориарти, и беспрестанно оглядывается по сторонам. Джим разворачивается на каблуках как только они оказываются около самолета, и смотрит на своего младшего брата. Похлопывая Ричарда по небольшому рюкзаку за спиной, он интересуется: — Интересно, там есть что-то такое, за что мне придется выпороть тебя еще до взлета? Ричард хмурится и, сняв рюкзак, прижимает его к себе. — Ты даже не таможенник. Тебе я точно не дам. Посмотреть. Джим строит разочарованную гримасу, тихо фыркает себе под нос и переводит взгляд на Себастьяна. — А с чего это ты вдруг выглядишь таким виноватым? Мне нужно проверить и твой рюкзак, дорогой? Себастьян краснеет и беспомощно смотрит на Ричарда. Актер обходит Джима и уверенно поднимается в самолет. — Я забрал самые интересные вещи Себби в свой рюкзак, так что даже не надейся. Джеймс быстро поворачивается к нему. — Самые интересные? — Тебе понравится, — улыбается Ричард, после чего исчезает в самолете. Джим снова смотрит на заметно нервничающего Морана. — Ну ты и хитрец, Себ. Себастьян опускает взгляд. — Нормально делай — нормально будет… — бормочет он и спешит за Ричардом.

***

Конечно, Джиму было просто необходимо приказать заполнить весь отель красными розами (непременно с колючими шипами). Ричи, хоть и не выглядит удивленным, определенно польщен, и он сразу же поворачивается, чтобы поцеловать Джеймса прямо перед персоналом. Все равно все эти люди позже окажутся мертвыми. Себастьян несколько задерживается. Он нарочно отступает назад, потому что видит, что это их момент, момент только для близнецов, но они поворачиваются к нему одновременно и смотрят с одинаковым нетерпением во взгляде. Себастьян мягко улыбается, пока Джим притягивает его к себе и оставляет поцелуй на его губах. — Раз уж коридорный забрал наши чемоданы, ты можешь понести меня, — решает Ричард, но Себастьян рад подчиниться. — Где тогда мои чаевые? — игриво интересуется он. — Ох, я совсем не ношу с собой денег, с тобой рассчитается папочка, — отвечает Брук деловито. — Продолжай выписывать чеки без моего ведома — и расплачиваться будешь ртом, — предупреждает его Джеймс. Ричард облизывает губы в предвкушении. Джим закатывает глаза и пускает их в огромный отельный номер. Внутри намного меньше розовых лепестков, но зато в серебряных ведерках отдыхают несколько очень дорогих бутылок шампанского. — Если что, Себ, — предупреждает Джим, — хоть слово о серебряных ложках в жопе — и ты будешь отправлен домой еще до конца нашей поездки. Себастьян опускает Ричарда на пол. — О них даже не думал. Только о том, как это все… сентиментально? — он недовольно шипит, когда Джеймс ударяет его. — Веди себя нормально. — Подожди, ты серьезно собирался выпороть меня во время отдыха? — протестует Моран. Джим выгибает бровь, и Ричард поворачивается, чтобы посмотреть удивленно на Себастьяна. Джим предупреждает: — Берешь меня на слабо, любовь моя? Моран поджимает губы и бессознательно прикрывает свои ягодицы ладонями. — Когда-то у меня было намного больше свободы. Джим усмехается. — Да, и ты ненавидел ее. Себастьян склоняет голову, тяжело вздыхает и кивает, смиряясь с горькой правдой. Джим притягивает его ближе к себе за галстук. — Но теперь ты наш. Ричард обходит Себастьяна и пробирается под его руку. — Ага. — Да я просто счастливчик, — улыбается Моран. Джим шлепает его по ягодицам. — Еще какой. Теперь бегом в ванную, нас ждет ужин. Ричард спешно клюет Себастьяна в щеку, после чего отбегает и прыгает на огромную мягкую кровать. — Ты первый в душ, Себ. — Ты спал в самолете! — протестует Себастьян. — Вот первым и иди. Я изможден. Я только что тащил мелкого, но упитанного засранца до самой комнаты. — Вы можете просто сходить в душ вместе, — решает Джим, — у меня есть кое-какие дела. И, Моран, не называй моего брата упитанным. Ричард смеется, наблюдая за тем, как по ягодицам Морана прилетает еще раз. Он подмигивает ему и начинает быстро стаскивать с себя одежду. — Ерунда, полковник, ваши губы на моем члене будут отличным извинением! Джим недовольно смотрит на каждого из них. — Ни один из вас не кончит, пока я не разрешу. Понятно? Ричард фыркает и закатывает глаза. — Конечно, папочка. — Себастьян? Моран некоторое время думает, после чего соглашается со вздохом: — Так точно, сэр. — Так-то. Оба свободны, — отпускает их Джим. Ричард радостно взвизгивает и отправляется наперегонки с Себастьяном до ванной. Моран действительно чувствует себя вымотанным, но Ричард, явно в игривом настроении, убегающий от него, заставляет несколько оклематься. Брук уже раздет и он нагибается над огромной ванной, чтобы дотянуться до крана. Себастьян смотрит на задницу, вертящуюся у него перед самым носом, и не обращает внимания на остальные части Ричарда, который разводит пену в воде. Только спустя некоторое время у него получается прийти в себя и вспомнить: — Джим говорил про душ. Мы ведь куда-то собирались. Ричард насмешливо улыбается. — Он никогда не называет точное время брони. Всегда говорит, что она на час раньше. У нас есть время. Себастьян смотрит на ванну. Она огромная настолько, что может вместить в себя всех троих, и в ней еще останется место. Он никак не может перестать смотреть на Ричарда, а мелкий паршивец нарочно широко разводит ноги, вынуждая его смотреть на себя. Моран сглатывает. — Джим сказал… Ричард бросает на него хитрый взгляд через плечо и нарочито медленно начинает ласкать пальцами свои ягодицы, подбираясь все ближе ко входу. И дразнится: — А ты у нас всегда поступаешь так, как тебе наказывает папочка? Себастьян скидывает с себя одежду и проходит мимо актера, после чего погружается в воду. Ричард улыбается. Пузырьков в ванне недостаточно для того, чтобы скрыть эрекцию. Себастьян что-то ворчит. Для него вода слишком горячая, отчего его кожа приобретает пунцовый оттенок, но ему нравится эта нега и то, как тело расслабляется в тепле. — Везде будут лужи, — усмехается Брук. Себастьян отбирает у него бутылку с пеной, которую Ричард использует в качестве смазки. — Мелкий, мы не будем трахаться в ванне. — А ты мне не начальник, — Ричард огрызается, но при этом не прекращает двигать в себе пальцами. Он смотрит на Себастьяна, в его потемневшие от возбуждения глаза, и заводится только сильнее. — Джим запретил кончать, — напоминает ему Себастьян. — Так не кончай. Себастьян вздыхает и слегка оттягивает кожу на члене, пытаясь отогнать прилившую к нему кровь. Никакого результата. — Я все-таки не железный. — Значит, будешь дожидаться десерта и терпеть боль от рубцов на жопе. Сомневаюсь, что это самое страшное, что было в твоей жизни, — в Ричарде нет ни грамма сочувствия. Ни в нем, ни в том, как он закатывает глаза. Себастьян недовольно стонет, хватает Брука за запястья и с силой затаскивает его в ванну. Вода плещется уже у самого края, но это их совершенно не волнует. Ее уровень повышается с каждым мгновением, пока Ричард устраивается на бедрах Морана, но тот уже давно потерял контроль над собой, чтобы вспоминать о каких-то открытых кранах. Вода настолько теплая, что пот собирается прозрачными бусинами на его лбу и скатывается вниз по переносице. Ричард слизывает соленую каплю, вздыхает и наклоняется, чтобы поцеловать Себастьяна. Он отстраняется в следующий же миг, тянет Морана за собой, пытается отвести его к самому краю ванной, и мужчина уже встает, но резко подпрыгивает от неожиданности, и вода льется через край. Ричард смотрит туда же, куда и Себастьян. В дверях стоит явно недовольный Джим. — Мальчики, вы серьезно? — Ты сказал, что мы не можем кончить. Но ничего не говорил о том, что не можем начать, — Ричард находит лазейку в словах брата. Джим подходит ближе и царапает ногтями кожу на спине близнеца, отчего на той появляются белые полосы. — Мне что, нужно уточнять? Ричард довольно стонет. — Нужно. Он ойкает, когда Мориарти отвешивает ему подзатыльник. — Разве со мной можно так разговаривать, малыш? Ричи прижимается к горячему и влажному Себастьяну, а тот прижимает его к себе, не давая подняться. — И что ты мне сделаешь? — спрашивает Брук. Джим снова царапает его кожу, но на этот раз нажимает ногтями намного сильнее, оставляя красные следы, которые горят от боли, когда на них попадает вода. — Узнаешь, — обещает Джим. Он отходит в сторону, чтобы раздеться. — Но, раз уж нам придется потратить время на твое наказание, сейчас нам лучше принять ванну вместе, чтобы хоть как-то уложиться в срок… Ричи хмыкает и двигается в сторону, освобождая место. Уже обнаженный, Джим наклоняется над ванной и властно приподнимает голову Себастьяна за подбородок. — Не думай, что тебя я оставлю в покое, — он целует Морана, и тот недовольно стонет, но все равно отвечает на поцелуй. Джим улыбается и погружается в воду. Его кожа моментально краснеет до самых ребер, и грудная клетка тоже покрывается пунцовыми пятнами. — Можете вымыть меня, если хотите доказать, что от вас есть хоть какой-то толк, — заявляет он. Губы Ричарда тут же прижимаются к коже Джима, но он хватает младшего брата за волосы и оттаскивает его от себя. — Не ртом, умник. Брук обиженно дует губы, но забирает у Себастьяна мочалку, которую тот достал из шуршащей упаковки, мочит ее и протирает кожу Джима. Моран достает вторую мочалку, выдавливает на нее гель и тщательно трет покрасневший живот Мориарти, оставляя на нем тонкие полоски белых пузырьков. И Себастьян, и Ричард как бы невзначай пытаются коснуться члена Джима, за что сразу же получают по рукам. Мориарти смывает с себя пену прохладной водой, вылезает из ванны и оборачивает полотенце вокруг бедер, краем глаза следя за тем, как двое начинают отмывать друг друга. Он щелкает пальцами и кивает головой на выход. — Идем. Брук и Моран переглядываются и, толкаясь, спешат подчиниться, из-за чего почти забывают спустить воду. — Не поскользнитесь, сами же воду расплескали. Себастьян что-то ворчит себе под нос и хватает два полотенца. Одно бросает Ричарду, а вторым спешно обтирает себя. Он задерживает дыхание от неожиданности, но не сопротивляется, когда Джим легко нагибает его через подлокотник дивана. Джим лупит по его ягодицам до тех пор, пока те не становятся такими же алыми, какими они были от горячей воды, а затем открывает пакетик смазки — Себастьян даже не заметил, в какой момент он ее достал. — Кончать все еще нельзя, — напоминает Мориарти, пока проникает в Себастьяна одним пальцем и сразу же входит еще и вторым. Себастьян дергается, прикусывает губу и густо краснеет, отчаянно пытаясь ухватиться пальцами за диван. — П-полегче… — стонет он. — Я обращаюсь нежно только с послушными мальчиками. А ты сегодня очень непослушный, — шепчет Джим, продолжая подготавливать Себастьяна. Моран почти задыхается и неловко дергает ногой. Его переполняют эмоции, он чувствует себя слишком беспомощным, чтобы что-то сделать, потому что его ягодицы горят, но от пальцев Джима внутри все болит еще сильнее. — Да… — выдыхает он. — Да, — соглашается Джим. — А плохим маленьким мальчикам приходится напоминать, где их место. Согласен? Щеки Морана алеют. — Да, сэр. — Отлично, — Мориарти заменяет пальцы членом, и Себастьян стонет и поджимает пальцы, потому что проникновение, хоть и осторожное, в то же время лишено всякой нежности. — Чей ты мальчик, Себби? — тянет Джим. — Твой! — спешно выдает Моран, и продолжает двигать бедрами и постанывать в отчаянных попытках хоть как-то заставить двигаться застывшего Джима. — Полностью твой! Джим сжимает его ягодицу. — Мне кажется, тебе надо напомнить об этом… — Да! Да, нужно! — слишком радостно соглашается Себастьян. Мориарти надавливает на поясницу Морана ладонью и начинает вбиваться в него быстро и безжалостно. Себастьян громко стонет и ищет рукой ладонь Джима позади себя, переплетает их пальцы и только тогда успокаивается. Джим улыбается и движется еще быстрее, обнажая зубы, когда приоткрывает рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Себастьян уже не прячет свое смущенное лицо, напротив, открывается их контакту, тяжело выдыхая и издавая звуки, полные удовольствия. Мориарти наклоняется вперед и хватает его за ухо, поворачивает его голову и награждает долгим поцелуем. Из-за того, что его так скрутило, Морана накрывает еще одной волной удовольствия. Он весь напрягается, позабыв о главном правиле, но Джим с силой обхватывает ладонью его член у основания. Себастьян всхлипывает. — Нет, пожалуйста, Джимми… Джим не сбавляет темпа. Только наклоняется и, чтобы сильнее раздразнить, покрывает шею Морана легкими поцелуями. — Даже не думай, любовь моя. Себастьян скулит, никак ни в силах успокоиться, но Джим вбивается в него еще быстрее и громко рычит, когда изливается в любовника, заполняя его теплым семенем. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — умоляет Моран, что безуспешно пытается не двигать бедрами. Джим замедляется, но отвешивает сильный шлепок по ягодице Себастьяна. — Только после ужина. Себастьян в отчаянии зарывается лицом в диван и никак не может понять, почему какой-то его части нравится такое отношение, и он сдавленно выдыхает, когда Джим выходит из него. — Следи, чтобы из тебя ничего не вытекло, — предупреждают его. Моран озадаченно приподнимает голову, но сжимает мышцы изо всех сил, чтобы не выпустить из себя чужую сперму. Джим отходит в сторону, и походка его из-за недавнего оргазма теряет часть своей грации. Он смотрит на Ричарда так, что тот немедленно прекращает надрачивать себе, не нуждаясь в лишних предупреждениях. Мориарти что-то подбирает и возвращается к Морану. Себастьян прикусывает губу, пока Джим что-то заталкивает в него. — Солнце, ты не… — он сдавленно стонет, но все-таки медленно расслабляется, позволяя протолкнуть игрушку до конца. Себастьян дуется, поэтому Мориарти приходится его поцеловать. — Это обязательно? — он заводит руку за спину и касается основания игрушки, а на лице его при этом царит выражение абсолютного смущения. — Тс. Садись. Моран смотрит на него с упреком, но не выдерживает ответного взгляда, и, хоть и не без труда, но подчиняется. Джим манит Ричарда пальцем. — А ты иди ко мне. Ричард светится от счастья и радостно запрыгивает на колени брата, широко раздвинув ноги. — Ты уже смазан? — Джим проникает в него двумя пальцами. — Ты же знаешь, что я мелкая потаскушка, — довольно отвечает Брук и сжимает пальцы в себе. — Ничего страшного, я знаю, как это вылечить, — он меняет пальцы на член, но пока не входит, а только дразнит Ричи, потираясь головкой у самого входа. — Полегче, — просит Ричард, — не хочу мучиться от боли всю неделю. — Не верю, — усмехается Джим. Ричард тихо смеется и заливается краской. — Нет, в конце концов хочу… но не раньше четырнадцатого. Джим прикусывает шею Ричарда. — Думаешь, я не знаю, сколько всего ты можешь вытерпеть? Ричард дергается, пытаясь сесть на член Мориарти, но тот удерживает его слишком крепко. — Я думаю, что ты вредина… — Ты серьезно называешь меня врединой после того, как я провез тебя через половину мира, чтобы драть целые выходные? — Если бы с нами не было Себа, ты бы наверняка просто засунул меня в ручную кладь, — притворно обижается Ричард. — И только потому, что, надень я на тебя поводок и запихни тебя в собачью клетку, ты бы только обрадовался, — он щиплет брата за ягодицу. — А ты просто завидуешь! — Тебе напомнить, что ты не можешь кончить, пока я не разрешу? — усмехается Джим. — Ты не остановишь меня, если… — он затыкается на полуслове, потому что Мориарти резко входит в него. — Поверь, еще как остановлю. Ричард тихо стонет. Проникновение болезненное, но он рад этой боли, и Джим царапает ногтями татуировку на коже брата. Брук привыкает и медленно двигает бедрами. — Чего ты ждешь? — Ты сказал, что не хочешь, чтобы я причинял тебе боль! — в голосе Джима звучит неподдельное удивление, но сам он не движется. — Мало ли что я сказал! Ты можешь хоть порвать меня, — протестует Ричард. — Нет, нам следует быть аккуратнее… — издевается Мориарти. Ричард запрокидывает голову назад и недовольно стонет. — Пожалуйста, — фыркает он. — Зачем тебе это? — интересуется его брат. — Тебе все равно нельзя кончать. — Да мне вообще все равно, Джимми, просто, блин, заполни меня! — Кто? — мурлычет Джим. — Папочка! Папочка, пожалуйста, — просит Ричи. Джим делает резкий толчок и довольно улыбается, когда Ричард вскрикивает. Больше он не теряет ни минуты, вбиваясь в тело Ричарда, и встречается взглядом с горящими глазами Себастьяна. — Даже не вздумай, — предупреждает он Морана. Себастьян и Ричард одновременно поджимают губы, но согласно кивают. Джим притягивает ближе своего брата и входит в него со звучными шлепками. Ричард едва ли не плачет от желания тоже кончить, когда Мориарти кончает в него. — Пожалуйста? — хнычет он. — Даже не думай, — нежно усмехается Джим. Он помогает близнецу слезть с его коленей и мысленно восхищается огромными, умоляющими глазами этого чуда, когда он вгоняет в него пробку. Джим потягивается и ждет, когда его силы восстановятся. Проверяет время. — Мальчики, идите одеваться. — Джим, я… — мычит Себастьян. — Сейчас же. Моран вздыхает и отправляется к своему чемодану на поиски более-менее презентабельных вещей. Ричард клюет Джима в щеку и тоже уходит. Джим поднимается, игнорируя усталость в ногах, и следует за ними в спальню. Он усмехается, когда Ричард наклоняется так, чтобы намеренно продемонстрировать игрушку. Он шлепает Брука по заднице, а затем достает костюм. — От нас пахнет сексом, — вздыхает Себастьян и облизывает свою ладонь, — я весь в преякуляте. Просто весь. Джим усмехается. — Отлично. Но, наверное, тебе не стоит надевать светло-серый… иначе мокрое пятно, что появится на твоих штанах еще до десерта, будет слишком заметно. Себастьян густо краснеет. — Что ты такое несешь… Мориарти пожимает плечами и быстро одевается. — Пошли быстрее. И прекратите уже ныть, иначе я сделаю все, чтобы вы не смогли досидеть до конца нашего чудесного ужина. — Ты же знаешь, что я могу прикончить тебя? — Себастьян прикусывает губу. — Солнышко, ты хочешь испытать мое терпение? — недобро улыбается Джим так, что по коже Морана идут мурашки. — Нет, босс. — Умничка. Идем, — говорит он, и остальные двое отправляются за ним, впопыхах втискиваясь в одежду и застегивая многочисленные пуговки. Ресторан оказывается слишком пафосными, с высокими потолками и люстрами настолько большими, что они могут раздавить целого слона. Даже несмотря на то, что Себастьян является сыном лорда, он чувствует себя не в своей тарелке, но Джим лишь легко щелкает пальцами, заставляя многочисленных официантов начать носиться перед ними. Может быть, Себастьян бы и чувствовал свое положение и превосходство, вновь проникаясь эстетикой родной для него обстановки, но его удовольствию мешает вновь проснувшийся садизм Джима. — И как, блять, я должен есть в таком состоянии? — спрашивает он, прикладывая все силы — безрезультатно — чтобы не ерзать на стуле. Кроме них троих и официантов, в помещении нет никого, так что, если прислушаться, вполне можно уловить настойчивое жужжание, контролируемое Джимом. Мориарти выглядит абсолютно спокойным, не спеша наслаждаясь едой. В отличие от него, Ричард весь краснеет и возбужденно приваливается к столу грудью, почти съехав со стула. — Я сказал, что отведу вас на ужин. Но ничего не говорил о том, что вы сможете нормально поесть. — Джимми, это не смешно, — Себастьян едва не задыхается от возмущения. В темных глазах Джима загорается лукавый огонек. — Ну не знаю, я нахожу происходящее крайне забавным, — он облизывает губы и отправляет ложку в рот, — и вдохновляющим. Себастьян тяжело сглатывает и впивается пальцами в свою ляжку, когда слышит, как Ричард рядом с ним начинает молить о пощаде. Тем не менее, он не рискует посмотреть на Брука. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает он. Джим медленно прожевывает еду и отхлебывает вино из бокала. — Просто думаю о том, как возьму вас обоих. Себастьян тихо стонет. Мориарти, словно нарочно, чтобы подразнить любовников, заказывает совершенно неразумное количество самых разных блюд. К тому времени, когда Джиму приносят меню с десертами, Себастьян уже готов плакать, и он прерывает его заказ своим внезапным пожеланием мороженого. В его планах пролить весь растаявший десерт себе на колени, чтобы хоть как-то остудить жар и облегчить дискомфорт от стояка. Джим смотрит на него так, как будто все понял, но все равно кивает официантке. — Тигр? — спрашивает он, пока девушка записывает заказ. Моран прикусывает губу и поднимает голову. — Да, дорогой? — Расстегни ширинку. Если ты измажешься в мороженом, уверен, Ричард с радостью тебя вылижет. Они оба едва не подпрыгивают на своих стульях. — Серьезно? — вскрикивают они в унисон. Джим снисходительно улыбается и кивает. Ричард сразу же соскальзывает со стула к ногам Себастьяна, и его совершенно не беспокоит наличие персонала. Себастьян неловко оглядывается по сторонам, но его член настолько твердый, что ему, в общем-то, все равно. Джим приподнимает бровь. Моран задерживает дыхание и плавно размазывает мороженое по члену. Он прикусывает язык, чтобы не сболтнуть лишнего, и с силой зажмуривает глаза. Ричард наклоняется и аккуратно слизывает десерт. Моран понемногу начинает расслабляться из-за тепла рта Ричи, и к тому времени, когда от мороженого уже ничего не осталось, он уже быстро толкается в рот Брука. — И я все еще не давал тебе разрешения кончить, — усмехается Джим и делает небольшой глоток кофе. Себастьян издает какой-то совершенно нечеловеческий звук. Ричард прерывается, бросает через плечо на брата обиженный взгляд, но затем, немного подумав, вновь возвращается к своему занятию. — Ричи, зайка, мне что, нужно наказать тебя прямо здесь? — интересуется Мориарти, и в его голосе слышна явная насмешка. Ричард замедляется и снова поворачивает голову. Хитрая улыбка на его губах почти доводит Себастьяна до предела, и он едва не кончает, испачкав спермой эти чудесные алые щечки. Джим закатывает глаза — и вот он уже отдирает Брука от пола, подняв его за шкирку, и бросает близнеца грудью на дорогущий стол. Себастьян кусает губы и обхватывает свой член кулаком, не в силах не смотреть на то, как Мориарти спускает с Ричарда штаны. Шлепок. Отголоски этого звука раздаются по всему помещению, как и тихое «ой» Ричарда. Совершенно игнорируя их окружение, Джим продолжает хлестать Ричарда по ягодицам до тех пор, пока они не становятся пунцово-красными, и вызывающие стоны Брука не сменяются тихими и жалобными всхлипываниями. Джим поворачивается и недовольно смотрит на Себастьяна, а его ладонь ласкает раскрасневшиеся ягодицы. Моран хотел бы убрать руку от члена, но не может — знает, что уже зашел слишком далеко, чтобы оставаться хорошим мальчиком. Мориарти хмыкает и отворачивается, приседает прямо в своих дизайнерских брюках, чтобы прижаться языком к пунцовой коже брата. Его пальцы тем временем опускаются в карман и усиливают вибрации игрушки Себастьяна до максимума. Моран вскрикивает, дрожит всем телом, и наклоняется вперед, отчаянно хватаясь за края стола, потому что ощущений слишком много, слишком много, слишкоммногомного… черт! Джим усмехается, бросив на него короткий взгляд, но не прекращает ласкать Ричарда, успокаивая того после порки. — Только посмотрите на этого нехорошего мальчишку. Стыд и позор. Себастьян никак не может перестать трястись, он поднимает ладонь и вытирает ей пот со лба. — Чертов… садист, — выдыхает он. — Не спорю. И папочка накажет тебя, как только мы вернемся в отель, — обещает он. Моран зависает на мгновение. — Ладно. Только, пожалуйста, можешь выключить эту херовину? — Нет, — Джим наслаждается выражением разочарования на лице Себастьяна, после чего все-таки великодушно опускает руку в карман, — но могу убавить скорость. — Спасибо, папочка, — бормочет Себастьян. Джим кивает и наклоняется, чтобы поцеловать Ричарда в шею. — Готов идти, братец? Ричи прикусывает губу. — А в прошлом году ты задрал мне юбку и взял меня прямо на столе… — В прошлом году ты не вел себя так плохо и не пытался заставить Себастьяна трахнуть тебя, — справедливо замечает Джим. — Тебе не обязательно разрешать мне кончать, — младший близнец обиженно поджимает губы, — ты можешь просто… Джим отвешивает удар по ягодице Ричарда. — Не думаю, малыш. Ричи продолжает дуться, но не возражает, когда Мориарти щелкает пальцами, чтобы им принесли их пальто. — Все взяли? — спрашивает Джим, как только они оказываются на улице. — Я не тупой, чтобы что-то забывать… — ворчит Ричард. Джим кивает и смотрит на Морана. — Себастьян? — Наверное? — он хлопает себя по карманам. — Да. — Отлично, — Мориарти достает телефон и отправляет смс. — Не хочу, чтобы мои мальчики страдали, когда все в здании погибнут от утечки газа. — Транжира, — подзуживает брата Ричард. — Они так хорошо нас обслужили. Джим хмыкает и закатывает глаза. — Смотрю, тот праведный ужас, что ты испытал из-за чужого присутствия, ничуть не остудил твой пыл. — Даже наоборот, — вздыхает младший, — раз уж я хорошо вел себя, можно мне получить награду раньше, чем ты начнешь наказывать Себастьяна? Улыбка Джима становится только шире, когда он застегивает ширинку Морана. Тот был так сосредоточен на вибрировавшей в нем игрушке, что забыл сделать это сам. — Ричи, ты бы хотел наказать Себастьяна? Ты сочтешь это за награду? Ричард смотрит на Себастьяна, и в его взгляде нет ничего хорошего или хоть сколько-то успокаивающего. — О да, — говорит он Джиму, — мне нравится эта идея. Себастьян прикусывает губу. К тому времени, как они добираются до номера, он уже готов развалиться на части из-за дрожи во всех его конечностях. Он замирает, когда видит, как Джим протягивает Ричарду стек. — Что это? — протестует он. Джим смотрит на него без капли сочувствия. — Ты прекрасно знаешь, что это, Себастьян Моран. Моран смотрит на них недовольно, но все-таки начинает расстегивать пуговицы на одежде. Ричард мягко чешет стеком подбородок Себастьяна. — Не надо дуться. Наказание и не должно приносить тебе удовольствие. Себастьян морщится. — Слышать такое от тебя… ой! Он злобно шипит и тянется почесать след, оставленный поперек его плеча. — Чертов садюга… — ворчит он. — Ох, милый, это я еще не разошелся в полной мере! — глаза Ричарда блестят от счастья. Бедный Моран на следующее утро весь покрыт красными рубцами, некоторые из них протянулись даже поперек его промежности. Когда он просыпается в жаркой, яркой стране, в нос сразу же бьет аромат секса и роз, отчего он чувствует себя несколько дезориентированным, но воспоминания по кусочкам складываются в целую картину, особенно когда он опускает взгляд и видит, как близнецы облепили его страдающее тело. Маленькие засранцы. Обычно Джим просыпается первый, но не в этот раз — Ричард уже держи телефон в одной руке, а меню — в другой. — Я заказал нам завтрак, — объясняет он. Себастьян моргает. — Завтрак в постель? Брук улыбается и щелкает Морана по носу. — Джимми разрешает мне многое на День святого Валентина. — Это даже для него перебор, не находишь? — хмыкает Себастьян. Он садится и морщится от боли, когда следы, оставленные стеком, начинают болеть под его весом. — Ты просто чудовище. Ричард выглядит жутко довольным. — Но ты сам просил, чтобы я не останавливался. — Не надо было меня слушать, — Моран вздыхает. — Бедняжка, — смеется Ричард, убирая в сторону меню, — дай подую, где болит. Себастьян давится воздухом, когда Ричард оказывается у его члена и обхватывает его губами раньше, чем Моран в полной мере успевает осознать предложение. Брук улыбается, когда плоть под его губами начинает твердеть, и лишь поднимает взгляд, чувствуя ладонь на своей голове. — Это что-то новенькое, — Джим смотрит на них, — небольшое шоу перед завтраком? Ричард согласно мычит, и из-за этих вибраций Себастьян протяжно стонет. Зная, что завтрак могут принести в любую минуту, Моран пытается кончить как можно быстрее, но Ричард полностью контролирует темп. Лицо и грудь Морана пылают от стыда, когда он изливается в рот Брука прямо перед отельным работником. Джим хмыкает и отвешивает шлепок по ягодице Себастьяна. — Вот же бесстыдник. Себастьян что-то ворчит, но Мориарти отрезает вилкой кусочек панкейка и отправляет его в рот Морана. Он всегда успокаивается, когда его кормят. Не то чтобы он был их домашним питомцем или чем-то похожим, и он пытается выглядеть серьезно и даже сурово, но Ричард забирается к нему на колени, зажав панкейк между губами. Черт. Он медленно принимает еду, не в силах оторваться от глаз Брука, обрамленных пушистыми ресницами, и довольно выдыхает, когда его одаривают мягкими поцелуями. Ричард прижимается к нему и вздрагивает всем телом, потому что на его спину льется холодный и липкий сироп. — П-придурок! Джим только усмехается и слизывает сладость. — Я скажу им поменять постельное белье, пока мы будем отмываться. — Ты не будешь мыться с на-а-а-ми, у нас для тебя сюрприз, — протестует Ричард. — Да ладно? — Тебе понравится, — обещает Брук. Себастьян только краснеет, когда Джим вопросительно смотрит на него. — Это что-то интересное, Себастьян? Моран краснеет сильнее и спешно заталкивает в рот панкейк, чтобы избежать дальнейших расспросов. После завтрака Ричи подхватывает свою сумку и принимается толкать Себастьяна по направлению к ванной. — Может, ну его? — протестует Себастьян. — Я думал, что… — Где же ваша храбрость, полковник? — дразнит его Ричард. — Ее нет. Все. Совсем нет. Давай… — он замирает, потому что Брук буквально пригвождает его к полу взглядом. — Ладно. Но сейчас я официально заявляю о своем несогласии с происходящим! — Твое «несогласие» испарится сразу же, как только Джим увидит тебя, — обещает Ричард. — Вот этого я и боюсь, — вздыхает Моран. В том, как Ричард фыркает, нет ни капли сочувствия. — Мы знаем, что тебе понравится. Так что мужайся. Себастьян делает недовольное лицо и включает душ. Джим принимает душ в другой ванной, и рассыпает тальк по всему полу в попытках залезть в костюм. Он направляется к кровати, белье на которой уже поменяли, и падает на нее. Чувствует он себя просто великолепно. Моран и Ричард, очевидно, никуда не спешат. Джим проводит ладонью по нагревшемуся от его кожи латексу. Но он забывает о себе сразу же, как только видит Ричарда, выплывающего из комнаты на маленьких каблучках, в сетчатых чулках, коротеньких шортах и слишком прозрачном нижнем белье. Что-то блестящее размазано по его соскам, и Джим уже прикусывает губу, но… что? Кошачьи ушки на голове Ричарда движутся. Джим на мгновение зависает, и черное пушистое ушко начинает шевелиться. Он понятия не имеет, почему, но ему однозначно это нравится. Ричард подкрадывается к кровати, игриво морща раскрашенный черный носик. — Они шевелятся, когда я чувствую сильные эмоции, — объясняет он и сдувает челку со лба, чтобы продемонстрировать сенсор, прикрепленный ко лбу. — А что еще… — начинает он, но тут же замолкает, увидев покачивающийся пушистый хвостик, — блять. — Вот тебе и «блять», — урчит Ричард, почесывая шею брата острыми кольцами, имитирующими коготки. Джим выдыхает и целует когти, после чего притягивает Брука поближе к себе. — Мне так нравится, — Ричард поглаживает когтями лацканы костюма Джима. Мориарти целует брата и поворачивает голову к двери, ведущей в ванную. — Нам кое-кого не хватает! В ванной Себастьян смотрит на свое отражение и нервно кусает губы. Затем прикасается к своим зубам и вздыхает. На что он только согласился? — Я пытался убедить его, что из него бы вышел чудесный щенок лабрадора, но он никак не соглашался… — шепчет Ричард. — Жаль, — хмыкает Джим, — я бы хотел на это посмотреть. И что в итоге ты придумал, тигр? Покажи нам! — А еще, — продолжает заговорщицким тоном выдавать все секреты Брук, — я предлагал и тигра. Ты бы видел, как он покраснел. Мориарти смеется и тянет Ричарда за волосы. Его, конечно, очень интересует, как устроены эти дивные ушки, но еще больше его интересует, что же такое интересное Себастьян скрывает в ванной. — Милый, если ты не выйдешь по своей воле, нам придется вытащить тебя силой, а такой расклад не обрадует твою чудесную задницу! — обещает Джим. Из ванной доносится шаркающие звуки, и Себастьян подходит к двери. Он прислоняется к дверному косяку, чувствуя себя самым смущенным человеком на свете. Джим несколько раз моргает. — Подойди, — приказывает он. В его голосе есть что-то грубое, но в то же время настолько заинтересованное, что Себастьян невольно поднимает взгляд. Джиму однозначно нравится, и в горле Себастьяна пересыхает и из-за одобрения, что он получает, и из-за того, во что одет Мориарти. Ему не нужно повторять дважды. Джим тянет его на кровать, и Ричард покрывает кожу Морана поцелуями, пока Мориарти рассматривает его раскрашенное лицо. Румяна на щеках, точеная линия подбородка, и — боже — эти глаза, щедро, но аккуратно подведенные темно-коричневой сурьмой. Его глаза завораживают и без подводки. На его скулах совсем немного халайтера едва заметного голубоватого оттенка, из-за чего и без того яркая радужка глаз становится цвета настоящего ледника. — Прекрасно, — шепчет Джим младшему брату. Ричард улыбается Себастьяну, и тот тоже не может не улыбаться такому комплименту. — У меня была прекрасная модель. Джим соглашается и целует скулы Морана, и Себастьян трепещет от удовольствия. Мориарти поворачивается к Ричарду и поглаживает Себастьяна по многочисленным рубцам на коже. — Со всеми этими следами он был бы больше похож на далматинца, чем на лабрадора. Себастьян тяжело сглатывает, когда видит, как Джим поигрывает веревкой. — Ты хочешь оставить на мне следы еще и от веревки? — А что, ты хочешь, чтобы я тебя связал? Моран принимает оскорбленный вид, но едва заметно кивает и смотрит на Мориарти взглядом, полным надежды. Джим усмехается — его не надо просить дважды — и прижимает Себастьяна к кровати. Он начинает с лодыжек, протягивает веревку между ними и привязывает одну к другой. Себастьян дышит так громко, что можно расслышать каждый его вдох и выдох, и никак не может оторвать глаз от Мориарти. От Мориарти, выглядящего просто потрясающе в этом костюме. Закончив, Джим берет следующую веревку. Он поднимает руку Себастьяна, упиваясь доверием в его взгляде, и притягивает Ричарда поближе к ним. Уши Брука движутся, выдавая его интерес. Моран замирает, а взгляд его становится удивленным, потому что Мориарти связывает его запястье с запястьем Ричарда. Кошачьи ушки отодвигаются назад. Расслабленность. — Вот и все мои игрушки на месте, — Джим усмехается, и Себастьян тоже едва сдерживает смешок. Его член дергается в тот же момент, когда дергаются уши Ричарда. Мориарти что-то мурлычет себе под нос. Он сгибает ноги Ричарда и связывает их в таком состоянии, придвигает его ближе к Себастьяну, совершенно игнорируя попытки Брука дернуться, чтобы не ранить Морана своими каблуками. Себастьян прикусывает губу. Уши Ричарда снова дергаются. Ожидание. Джим гладит роскошный хвост брата. — Может, заменим его кое-чем поинтереснее? — Пожалуйста, — молит Ричард, приподнимая бедра так высоко, как только может с учетом того, что его ноги по-прежнему связаны. Джим вытаскивает из него хвост и не без восхищения смотрит на прозрачную стеклянную пробку, еще горячую от тепла чужого тела. — Маленькая потаскушка. У Ричарда особо нет желания протестовать, потому что Мориарти обхватывает член Себастьяна ладонью и приставляет его к уже подготовленному входу. Стоны Ричарда, как и его уши, двигающиеся совершенно хаотичным образом, лишают Морана остатков рассудка. Он рычит и толкается в это восхитительное тепло. Со связанными лодыжками двигаться хоть и тяжело, но все-таки возможно. Джим отходит в сторону, чувствуя, как за ним следят две пары глаз. Он усмехается, включает кондиционер и достает новую упаковку со смазкой, после чего подходит ближе и приподнимает ноги Себастьяна. Моран тяжело выдыхает. Мориарти подтаскивает его к себе, почти на самый конец кровати, и Себастьян не слишком убедительно протестует, но сразу же затыкается, потому что Ричард начинает буквально извиваться перед ним. Латекс костюма Джима слишком приятно прижимается к его разгоряченной коже, и Себастьян стонет. Его стоны становятся только громче, когда Мориарти достает игрушку и, охладив ее смазкой, начинает дразнить его вход. Он заталкивает ее внутрь, и Моран замирает. От этих двоих его голова всегда идет кругом. Конечно, от удовольствия. Джим так самодовольно улыбается, что Себастьян больше не может терпеть это. Он спускает с него латексные штаны и входит в него пальцами, не обращая внимания на удивленное выражение лица. Сконцентрироваться все равно сложно — один близнец продолжает двигаться на его члене, а второй с силой сжимает его пальцы в себе. Джим едва не задыхается, когда Себастьян вгоняет в него игрушку. — Ты… — но в голосе его, однако, нет недовольства. Себастьян хмыкает и включает вибрацию — сразу же на самую высокую скорость. — Ты… скотина, — Мориарти тяжело дышит, но глаза его горят. — Но ты любишь меня, — он похлопывает по игрушке, проталкивая ее глубже. Дыхание Ричарда перед ним не дает нормально сосредоточиться на процессе. Из-за того, что его никто не отвлекал, Ричард кончает первым, заляпав спермой все белье. Себастьян притягивает его для поцелуя, и Ричи недовольно мычит, когда поцелуй прекращается. Он сразу же тянется к брату и цепляется пальцами за ладони Себастьяна, а Моран закрывает глаза, сосредотачиваясь только на том, как приятно ощущается член Джима внутри. Он издевается над Джимом, почти до конца вынимает из него игрушку лишь для того, чтобы снова войти до конца, играется с настройками, из-за чего Мориарти окончательно теряет контроль и уже почти хнычет, но кончает так ярко, что на плечах Себастьяна оседают белесые капли. Спустя некоторое время они превращаются в невнятную кучу конечностей, в которой невозможно разобрать, где чьи ноги и руки, и сношаются целый день, едва ли вспоминая про еду. Их прерывает стук в дверь. Ричи резко садится, его одно ухо опущено, а другое, напротив, приподнято в недоразумении. Джим улыбается так, словно заранее все знал, и, подняв руку, громко щелкает пальцами. Входит Северин, весь облаченный в кожу. Себастьян поджимает губы и устремляет взгляд в потолок. Отлично. Связанный, затраханный, помеченный укусами и рубцами от стека, с макияжем на лице. Вот в каком виде его брату точно не следовало его видеть. — Вашу ж мать, — хмыкает Северин, наблюдая за происходящим перед ним содомом. Он закрывает дверь и подходит к кровати на ватных ногах. — Я даже не знаю, с чего начать. Джим выбирается из кучи тел и, воспользовавшись его замешательством, валит Северина на кровать. — Можем начать с того, что я вставлю тебе — командует он. Северин вздыхает. — Себастьян, хватит отдыхать. Отправляйся на пол и отлижи мне. Себастьян спешно поднимается, совершенно позабыв о том, что Ричард привязан к нему, а сам он связан по ногам. С большей грацией, чем он ожидал, он умудряется схватить Джима, за что Ричард награждает его впечатленным взглядом. — Можно? — спрашивает Северин Джима. Джим ищет рукой по одеялу где-то около грудной клетки Северина и достает нож. — Только попробуй порезать его - и я порежу тебя, — предупреждает он. Северин тяжело сглатывает и кивает, берет связанные запястья. Связанных любовников получается освободить быстро с помощью большого охотничьего ножа. Ричард явно ожидал, что его отпустят, и его уши расслабленно опускаются, но Северин тут же подтаскивает его к себе и входит в него пальцами. Он кусает губы, сдерживая крик, когда Джим стягивает с него штаны и толкается внутрь. — Давай полегче… — рычит он. Джим усмехается и опускает руку, чтобы ухватить его за яйца. — Ты напрашиваешься на наказание, Моран? Никогда не смей говорить, что мне делать. — Извини, босс, — почти скулит Северин. Его взгляд падает на нож, который, к счастью, оказался слишком далеко для того, чтобы Джим до него дотянулся. Себастьян наклоняется и целует Джима, после чего соскальзывает на пол и зарывается носом меж сладких ягодиц Джима. Стоны Ричи оповещают всех о том, что Северин все-таки вошел в него, и эти звуки заставляют все члены стать еще тверже. Джим заканчивает подготавливать Северина и задумчиво смотрит на нож, потому что хочет засунуть в Морана его рукоять, но подобное истязание точно может подождать до лучших времен. Его короткие ногти царапают спину Северина. — Ты уверен, что с тобой нужно понежнее? Потому что Себби говорил, что тебе нравится совсем иначе, — он улыбается из-за того, что уши Северина мгновенно краснеют. — Делай, что хочешь, просто не порви меня, ладно? Босс, — быстро добавляет Северин. Джим думает. — Ну что, Ричи, мне следует жестко обойтись с твоим парнем или как? Ричард смеется, но сразу же ойкает, потому что Северин входит в него резко, проезжаясь по простате. — О-очень жестко, — отвечает он. Себастьян усмехается, когда видит, как эти трое начинают двигаться в такт. Он знает, что его дыхание щекочет кожу Джима, и он дразнит его вход, ухмыляясь из-за одобрительных стонов Мориарти. Себастьян приподнимает латексную рубашку (пиджак из того же материала уже давно валяется где-то в комнате) и покрывает поцелуями позвоночник Джима. Его кожа пахнет тальком, латексом и Джимом. — Может, нужно немного больше, чем просто пальцы? — тихо спрашивает он. Джим вздыхает. Да, ему нравится то, что делает Себастьян, но в комнате есть еще и Северин, так прекрасно принимающий его член, и — Да ебись оно все. В чем смысл быть королем, если ты не можешь насладиться тем, что хочешь получить? — Сделай меня своим, — выдыхает Джим. Себастьян выглядит удивленным. Тем не менее, он быстро поднимается на ноги, игнорируя неприятное чувство в лодыжках после веревок. Он наспех смазывает член смазкой и входит в Джима слишком резко и резво для того, кто был связан по рукам и ногам еще пару минут назад. Тот факт, что он подмят под такой увлеченной парой, только сильнее заводит Северина. Он быстро дрочит ладонью член Ричарда и воспринимает его оргазм как приглашение кончить в него, что он и делает. Милые ушки Брука то и дело дергаются, пока, наконец, не замирают, означая удовлетворение. Северин недовольно шипит, когда зубы Мориарти впиваются в его плечо, и все, что он может делать — это просто ждать, пока эти двое закончат или пока Джим окончательно не уничтожит его задницу. По крайней мере, его намерения ощущаются именно так. К тому моменту, когда Мориарти наконец наполняет его, Северин чувствует себя совершенно разбитым и дезориентированным. Себастьян придерживает Джима, и веревки, болтающиеся на его запястьях, натирают чувствительную кожу. — Кончи для меня, — приказывает Джим, и его совершенно не беспокоит то, что это звучит больше как жалобный всхлип. Себастьян целует его шею и подчиняется, до синяков впиваясь в него пальцами. Джим едва заметно усмехается. — Хороший мальчик. — Ты не затянешь меня во все эти извращения со щеночками, даже не думай. Джим издает невнятный звук и оседает, устраиваясь между изможденными телами. Его костюм поскрипывает от каждого движения. — Ммм, плохой песик… Себастьян рычит и прикусывает ухо Джима. — Ну хватит, хватит, — предупреждает Мориарти и неожиданно хватает Себастьяна за яйца, — ты же не хочешь, чтобы я снова тебя связал? Себастьян скулит и, из-за того, что Джим ожидающе смотрит на него, лижет его в щеку в качестве извинения. Джим смеется и убирает ладонь, чтобы вытереть ей слюну с лица. — Отвратительное создание. — Но ты меня любишь, — уверенно улыбается Себастьян и устраивается рядом с ним. — Ммм, с этим не поспоришь, — Джим поворачивается набок. — Где мой котенок? Ричи перебирается через Северина, едва не растянувшись на нем. Его пушистое ушко игриво подергивается. — Я тут. Джим поглаживает его ляжку, совершенно не удивляясь тому, что чулок порвался, и теперь в дырке видна молочная кожа, украшенная несколькими яркими следами от зубов. — Доволен, братец? Ричард ухмыляется и хватает зубами розу, проводит ей по коже Джима так, чтобы нарочно задевать шипами кожу. Себастьян и Северин заинтересованно наблюдают за ними. — Еще как. Ну что, продолжим? ______ * Valentine's Day Massacre. Название «Бойня в День святого Валентина» получила шестая и финальная схватка между боксёрами Шугаром Реем Робинсоном и Джейком Ламотта, которая состоялась 14 февраля 1951 года (прим. переводчика)