Ребусы жизни

— Любимый, ты мне нужен, — уже долгое время Тэмин наблюдал за непривычно настороженным поведением своей половинки и тут решился на откровенный разговор. — Да, — хорошевший день ото дня омега вскинул голову от расписания светского раута, который они собирались через месяц устроить в своём семейном особняке. Хрупкая фигура Чимина в большом кресле, обтянутом бордовым велюром, смотрелась, до сладкой боли в сердце, нежно и старший омега залюбовался босыми ступнями с нежно-розовым педикюром на маленьких пальчиках. — Иди ко мне, — Тэмин протянул холёную руку с огромным изумрудом на среднем пальце, зовя, — Покажи мне, что ты там придумал. Целовались долго, тихо постанывая в рот друг другу, гладя. — Собирайся обсудить, как будем отмечать годовщину сотрудничества с РМинтертейнмент, вообще-то, — хихикал Чимин. — Я люблю тебя, — со всем откровением и порывом души ответил Ли. — Я тебя тоже, — приткнувшись лбом ко лбу любимого вторил Чимин. Смотрели в глаза и Тэмин решился, откладывать важные дела на потом не в его натуре, даже личные… — Твои течки опять стали невыносимыми, ты в полуобморочном состоянии почти всегда, ни моя помощь, не присутствие Вонхо тебе почти не помогают больше. Я говорил с одним врачом, через некоторое время мы поедем к нему. Это очень хороший специалист, но это один из вопросов, которые я хотел обсудить с тобой. Есть ещё кое-что, ты замкнулся. Что с тобой? Есть что-то, что ты не хочешь или не можешь мне сказать или рассказать. Я не просто твоя пара и люблю тебя, я — омега, как и ты, хоть и выполняю роль альфы. Ты не должен меня бояться. Я предпочитаю правду твоему отмалчиванию, ты постоянно отводишь глаза, — Тэмин глубоко вздохнул. — Я вас слышал, — он решился, выдохнув махом, — Слышал тебя, ты рассказал Вонхо, как мы с тобой встретились после моего возвращения в Пусан. Ли напрягся, опустив голову и всё ещё обнимая за попу и бёдра младшего омегу. — Ты же знаешь, что я не поэтому с тобой, — вдохнул в пахнущую лилией и душистой грушей кожу Чимина на шее. — Знаю, поэтому я остался, а не ушёл хлопнув дверью. Но потрясло меня тогда знатно, пока я всё переварил. — Я помню, ты оставил нас с кузеном одних в постели, ушёл спать к нашей дочери, сославшись на заболевший внезапно зуб, — Тэмин, теперь уже более настойчиво и спокойно разглядывал лицо Чимина, — Ты снял тяжесть с моей души, видеть тебя отмораживающимся я не мог. Хорошо, что поговорили. Обещай доверять мне и говорить со мной всегда откровенно. Я же никогда не давал тебе повода бояться меня или ты во мне сомневаешься? Младший омега молчал, крепко обнимая, отвечать не хотелось, они всё выяснили… Кроме наверное одного… Того, что мысли о господине Монстре врывались мучительной и изматывающей болью перед началом и во время каждой течки весь последний год, заставляя почти сходить с ума и бояться самого себя. А когда Чимину приходилось несколько раз, за это время, выходить в свет с Тэмином и Вонхо, и он сталкивался с глазами Намджуна, то спина и затылок покрывались горячей испариной. Альфа буквально обнажал одним своим видом. Заматерел, приобрёл ещё больший лоск, аура опасности так и отдавала от исходившими от альфы флюидами. Он никогда не смотрел напрямую на омегу, даже если приходилось сталкиваться и здороваться на официальных приёмах. Но Пак много раз ловил его бегущий и облизывающий своё тело взгляд. Те два раза, что Монстр приходил с дорогими ведущими моделями на рауты, у Чимина больно сжимало сердце. Почему-то сверяя свои данные со спутниками Кима, до которых сам Чимин, по его мнению, не дотягивает, хотя несмотря на то, что многие знали, с кем живёт и делит постель омега, он всё-равно ловил постоянно очень заинтересованные взгляды от других альф на себе и не только от Намджуна. Весь год он чувствовал себя словно ходящим по тонкому льду. Свои эмоции, что вырывались всё чаще и сердце стучало всё сильнее, не только от вида, но и от воспоминаний об этом альфе, стало всё тяжелее уговаривать и успокаиваться себя самого. — Послушай, твоя течка через 12-14 дней, я завтра лечу в Америку и вернусь с Вонхо, после течки мы поедем к профессору. Пусть обследует тебя, так дальше не может продолжаться, надо понять почему всё это опять вернулось, ты так долго и тяжело восстанавливаешься снова, как было до рождения Кьяры. Хочу тебя предупредить, кто-то копает под нас и уже не раз, за последние три месяца, мы предупреждали несколько провокаций. Нас хотят подставить и в первую очередь перед властями. Я веду расследование. Но изначально подозреваю всех и постепенно отсеивают тех, кто точно не виновен. Лечу с Шугой, Джексоном и Джей Хоупом и ещё несколькими их представителями, они едут в наши общие филиалы посмотреть своими глазами и кто-то из них останется там на какое-то время. Я к тому, что ты должен быть более осторожен в этот период. За Тэхёна я не переживаю, Чонгук, если не ради него, то ради детей не позволит с ним ничему плохому случится. А вот ты и наша дочь можете стать серьёзной помехой, чтобы прибрать к рукам бизнес, пока меня нет. В этот раз всё очень серьёзно! И наш тир я просил тебя не просто так со мной всегда посещать. Чимину стало страшно в первый раз за то время, что он живёт в этом доме и более всего за своего ребенка! — Что, неужели так опасно? — тревога в его голосе была плохо скрыта. Ли взял любимое лицо в обрамлении темно-каштановых, чуть вьющихся волос и внимательно посмотрел своему омеге в глаза: — Я бы не пугал тебя зря, котёнок, это не в моём стиле. Я не могу не лететь, дел много, если я не полечу враги и недоброжелатели подумают, что боюсь и мы сдаём позиции. А позволить так им думать, значит дать их наглости умножится в несколько раз их желанию вызвать очередную провокацию. — Я буду внимателен и осторожен, — тихим шёпотом, в уже погружающемся в вечерний полумрак, рабочем кабинете Тэмина, выдохнул Пак тому в губы. Они занялись любовью, не спеша, на ковре, наслаждаясь и разглядывая друг друга. Чимина медленно брали. Он медленно уплывал на лодке подступающего экстаза. — Спасибо, что ты есть в моей жизни, — тяжело дыша после секса сказал, гладя не спеша живот Чимина, на выдохе старший. — Спасибо, что ты появился снова в моей жизни и сделал меня своим, — в ответ ему Чимин. Босс клана Ли улетал в Лос-Анджелес, оставив своему омеге подарок с дорогими браслетом из жемчуга молочного цвета и серьгами к нему, что свисали перламутровыми гроздьями. Украшение одной японской марки. — Колье, когда вернусь, его Вонхо оплатил, он хочет сам надеть, это комплект. Мы показали твоё фото и попросили мастера сделать что-то в их стиле, но под тебя, — Тэмин был всегда щедр. — Это самое нежное из всех моих украшений, — зачем скрывать довольно горевшие глаза? Чимин и не скрывал. Все омеги любят украшения, даже такие не совсем «правильные», как Тэмин. — Оно нежное, как ты, мой цветок, скоро увидимся. Поцеловав своего любимого на крыльце под шум фонтана, что построили недавно сбоку центрального входа и вдохнув одурманивающий летний запах цветов, босс Ли сел в бронированный лимузин и с тяжёлым сердцем выехал в аэропорт, откуда вылетали все частные рейсы.