Право рождения

— Илюша! Илья!       Отринув осторожность, Борзой сорвал голос, когда понял, что однобожник валится на него без сознания. Поддержал, осторожно спустил на землю и ужаснулся: скаф у Айвазова от пояса и вниз был сплошь залит кровью. Тим принялся спешно расстёгивать его одёжу и, обнажив Илью до паха, испытал острую жалость. Ничем другим, кроме как Подписью, невозможно было нанести чёрному шаману такую рану — коса Борзого оправдывала своё громкое имя. От бока к бедру наискось через весь живот. Харакири, ни дать, ни взять... — Ерёма! Срочно, воды, одеяло, аптечку! — Сию минуту, барин! — успевший понять беду синий метнулся за всем необходимым и одним махом был тут как тут. Борзой секунду раздумывал, стаскивать ли с Ильи штаны догола, или пытаться перевязать как есть. Потом решил: нужно сделать, что положено. Неловкости неуместны. Перед ним лежал раненый друг, притом, раненый им же самим! По неосторожности, но какая разница? «Как же ты так подставился мне, друже?» — с жалостью думал Тим, пока зажимал Илье живот салфетками и прокручивал в голове все сцены битвы. Илья выпрыгнул на него одновременно с тем бойцом, и Тим ещё испугался, что старший слишком близко от лезвия косы. Не зря, выходит, испугался. Мог бы Борзой стать и ловчее, и осмотрительнее за столько-то вылазок! А Илья... «Больно, наверняка, тебе было продолжать биться. А ты устоял и здорово мне помог, славный мой, отважный эрси». — Прости меня, родненький. — Тим полил живот Ильи поднесённой Джермалем водой и, смыв кровь, убедился, что рассечение не коснулось внутренних органов. Испытал мгновенное облегчение. — Хвала Небу. Слава тебе, Стрибоже!       Борзой накладывал на рану Айвазова слой за слоем бинта, как учил недавно Мраз, укрепляя повязку через бедро и стараясь не слишком касаться, чего не следовало. Спасал его, чуть не убив, чёрт возьми, по второму, нет, третьему разу, как в том минувшем треклятом феврале, который, казалось, никогда больше не повторится! — Вот что значит, зарекаться, — бормотал себе под нос Тим, то и дело обтирая об рукав слёзы раскаяния. — Илюша, очнись. Княже мой сердечный, приди в себя, ворон ясноокий!       Облако сошло с вулкана, и бледная луна осветила столь же плоское, казавшееся безмятежным лицо Ильи. Он дышал шумно, но глубоко, и весь покрылся болезненной испариной. Закончив с перевязкой, Тим осторожно приподнял голову друга и погладил его по щекам. Илья в ответ на движение застонал, поморщился, облизнул слипшийся рот. Заблестел глазами из-под век и отыскал Тима. Шелестнул: — Они... Мы... — Что ты, родимый? — Борзой склонился к нему. — Мы победили? — Самый важный вопрос, конечно же! — Да, Илюша, победили, — уверил его Борзой, — но, прости сердечно, я тебя ранил.       На это Илья изобразил слабое подобие улыбки. — Ты однажды меня добьёшь. — Никогда! — Его обвинительные слова воткнулись Борзому под сердце, подобно отравленному кинжалу. — Никогда, клянусь тебе! — Он взорвался отчаянными заверениями, заставив Айвазова испустить еле слышный смешок. — Родная душа! Не говори так. Не держи зла. Я... Прости меня, брат-колдун, прости, клятого! — Водички, — прося, поглотал всухую Илья. — И... где мой лук? — Тут, княже, тут. — Тим скорее подал ему попить. — Рана у тебя не полостная. Зашью я тебя, сам вспорол, сам и зашью. Да? — Будто ты умеешь. — Илья, покряхтывая, приподнялся на локтях и осмотрел свежую повязку на животе и бедре. — А и умею, — сказал Тим. — Матеуш меня научил на всякий случай. — Хорз как знал, что без крови не выйдет. Причём, заметь. Про моё обучение никто не заикался. — Да я по доброй воле вызвался. — Тим поднял Илью на руки. — Не думал, что понадобится, но... — Не бери в голову, парень. — Илья понимающе улыбнулся. — Спасибо за возможность почувствовать себя живым. — Ай ты!       Тим велел духам собирать манатки. Нужно было найти укрытие получше, чем усеянная колючками и трупами долина. Попадись какая-нибудь пещера в скале, было бы идеально! Ерёму Борзой отправил на разведку, пока усаживал Илью перед собой на Зеффи. Айвазов был слаб и чуть не падал с духа, но крепился, как мог. Его призрачные пленники околачивались неподалёку, и Тим, набравшись решимости, приказал им лететь следом. По счастью Ерёма быстро нашёл хорошее укрытие. Не слишком чистую, но глубокую пещеру, где можно было без опаски развести огонь, согреться и заняться Ильёй как следует. Хорошо, что чернобогам инфекции не страшны! Тим разложил нитки и иглы на новой белой футболке и, велев Ерёме держать над ними фонарь, принялся зашивать Илье живот. Обколотый обезболивающими Айвазов, тем не менее, держал руки плотно скрещенными на груди и то и дело поджимал губы. — Больно, родименький? — косился на него Тим, сводя края раны со всей аккуратностью художника. — Ничего. Забавно, — цедил Илья. — Что забавного? — Воспоминания детства. Мне татуировки так же старый Енгух делал. Пропускал сажу под кожей на нитке. — Он улыбался, чтобы ободрить Тима. — Ничего, Борзой. Терпимо и не в первый раз. — Будешь как новенький, даю слово, — промакивая шов, обещал ему Тим. — Я не сомневаюсь. Спасибо тебе. — Да за что спасибо-то?! — За заботу. — За заботу... — ахнул Тим, отрываясь от занятия и унимая слёзы. — За заботу! Хороша забота! Сдёрнул тебя с кафедры, уволок к врагам в зубы, живот распорол, заботливый я, надёжный друг, что и сказать! — А я... Девочками моими поступился перед Куль-Отыром за так. Ничему жизнь не учит, — вздохнул Илья, глядя в свод пещеры, где маячили отсветы огня и отражались в его зорких чёрных очах. — Как с Ную было за Малюту и тех скоморохов. Так и сейчас. Осёл я, не ворон, Афоня-ойун. — Мы спасём их. Спасём. — Тим мягко похлопал его по груди. Будто нарочно телефон в кармане скафа пробудился вызовом от Светы. Чернобоги переглянулись, и Илья мигнул веками, мол, ответь невесте, делать нечего. Тим с содроганием ткнул в зелёную кнопку. — Светик, привет. — Привет, Тимочка, что у вас случилось? Мне Вий все мозги прожужжал, что Саша с ведьмами забаррикадировались в какой-то глуши, и они их достать не могут! — Интересные дела! А чего он мне не позвонил! — Тим мог бы и не удивляться действиям отца, ясно, что Берзарин не хотел отвлекать его на задании, но всё же! — Скажи ему, чтобы не рубил сплеча, мы разруливаем проблему! — Каримыч там? Дай его на секундочку!       Чернобоги снова загнанно вперились друг в друга. Потом Илья кивнул и знаком попросил трубку. — Светоч, пр-риветствую! — шутливо и бодро прорычал горлом падчерице и дёрнулся зажать нитку в животе. — Что, готова выйти замуж? Платье меряла? — Какое платье? — разразилась возмущением невеста. — У нас тут ЧП! Инна кричала, что это из-за тебя, а потом мать увезла её прямиком с кафедры в неизвестном направлении! А сейчас мне трезвонит Валера и просит на них повлиять! Илюш, что опять творится, скажи честно!       Илья зажал микрофон мобильного, выругался в сторону самой отборной бранью и ответил уже ровным тоном: — Временные трудности, от которых никто не застрахован, Светоч. Такое дело, да! Будь Тимка абсолютно уверен, что справится сам, мы бы сейчас с ним не выслеживали врага в горах. — Ой, а вы врага выслеживаете? — повелась Касаткина. — Я отвлекаю? — Есть немного. — Илья подтёр кровавый потёк подо швом и размазал по пальцам. — Не переживай и скажи другим, чтоб не переживали. Мы справляемся, чего и вам желаем. — А... — донеслось неуверенное мычание. — Что на кафедре, Миша тоже удрал? — Удрал! — пожаловалась на Памятова Света. — Безобразие. Верни его обратно. И вообще, скажи, чтоб оставили ведьм в покое. Мы сражаемся, Светоч! А задача остальных — ждать, верить и молить богов о нашей победе! Поняла? — А-а-а, да, Илюша, хорошо. — Айвазов улыбнулся, показывая Борзому, что ему удалось успокоить бурю на Родине. Уж Света с её силой слова точно сможет вразумить колдунов! — Передаю тебе Тима. Только долго не трепитесь, у нас тут преследование! — Да, Светик, всё под контролем, — принялся тут заливать и Борзой. — Пара дней и... — Ой, ну вы меня обнадёжили! Ладно, целую, мои храбрые герои, жду домой! А с Вием я поговорю, — пообещала Света. Илья, слыша это, откинулся на ватник и облегчённо вздохнул. Тим нежно попрощался с невестой и вернулся к доштопыванию однобожника. — Ну и жопа, — простонал после раздумий Айвазов, закрыв лицо ладонями. — Ни прибавить, ни убавить. — Борзой отрезал кончик нитки и оценил результат: — Вроде ровно. — Отлично, — поддержал его старший. — Вопрос в том, дальше что. — Останемся тут, пока ты не поправишься, — как само собой разумеющееся предложил Тим. — Ну нет, не годится. — Илья сделался строгим. — Они близко и понесли потери в битве. Их бы тут и накрыть! Как правило, подии создают не слишком дальние порталы. Они изрядно выматывают. Я мало знаю таких, кто может прыгать действительно далеко. В большинстве своем — в пределах владений одной-двух ведьм. — Вот так, — омрачился Тим. — В пределах владений одной-двух ведьм, а также в посмертье. — Эй, вы, трое! Где Каброн? — властно обратился Илья к духам. — Близко. — За перевалом. — За соседним перевалом их деревня, — поделились духи. — Или за другим соседним, — прибавил первый. — Каброн близко.       Илья широкой, прохладной ладонью взял Тима за запястье, и сердце Борзого застучало чаще. — Вот видишь. Преследуй. — А ты? — Младший чернобог распахнул на старшего синие глаза. — Ты как же, родимый? — Я для тебя обуза. Отлежусь здесь. — Я тебя в таком состоянии не оставлю! — было запротестовал Тим, но Илья сжал его руку сильнее. — От меня не убудет. Я дикий зверь, отосплюсь, оклемаюсь. А вот времени у нас нет. Лети, Тимур. Найди их. — Илюша! — умоляюще воскликнул Тим, совершенно не представляя, как он бросит Айвазова больного одного в горах. — Ерёма! Останься с ни... — Забери духов с собой, — и тут возразил старший. — Они тебе пригодятся больше, чем мне. Они натасканные, а обо мне могут похлопотать любые, кому я прикажу. — И на нескрываемую тревогу в глазах Тима он ответил: — Я выживу, не волнуйся. Как-то же вырос, а ты знаешь мою историю. И прости, что задержал. — О чём ты, друже! — воскликнул Тим, бережно обнимая Илью. — Это ты меня прости. — Прощу, — тот потрепал однобожника по макушке, — если найдёшь их и покрошишь за нас двоих.       Тиму было тяжко и совестно прощаться с Ильёй, но его правота сомнений не вызывала. Айвазов улыбался, хоть и выглядел измождённым, и Тим уверился, что старший однобог крепче, чем кажется. Сборы были недолгими. Борзой оставил медикаменты, кислород, всю еду и всё тёплое Илье, чтобы тот не бедствовал, пока длится преследование. Оседлал Цеффири и в манере Ильи приказал призрачным проводникам отыскать лагартос. Неожиданностью стала начавшаяся в горах метель. Борзой надел шлем, который часто применял как защиту от ветра, и обернулся назад. В пещере Ильи мирно потрескивал костёр, а старший чернобог лежал в спальнике и провожал его тёплым, напутственным взглядом. — Я разберусь с ними и вернусь, — твёрдо обещал ему Тим, хотя сам был ой как не уверен в успехе. — Разберись и возвращайся, — последовал благословляющий отклик.