Право рождения

— Что-то случилось? — Да, родимый, случилось, — Борзой устало потёр глаза, прикидывая с чего начать объяснение. — И это, увы, не единичное происшествие. То тут, то там, знаешь... — Не знаю, — Илья отрезал и сложил руки. — Пока не скажешь прямо — что? — Духи предков, Илюш. Пропадают духи предков. Севин отец пропал. — Откуда, Куль-Отыр дери? — опешил Илья. — Оттуда, — выдохнул Борзой и ткнул пальцем в небо. — Или где там находится посмертье. — Из посмертья? — уголья чёрных глаз полыхнули гневом. Тим закивал и развёл руками. — Куда, не спрашивай. Из нескольких колдовских родов пропали предки. Оказывается, это тянется десятилетиями, и никто не может понять, куда они деваются. Я надеялся у тебя что-нибудь дельное разведать, брат-колдун. — Я этим не занимаюсь, — тотчас объявил Илья и выставил ладони. — Это чтоб ты не думал на меня. — Да я, верю, что не ты, — успокоил его однобожник. — Это грязное дело. — И противное естественному ходу событий, — добавил Айвазов. — А хоть какие-то наводки есть? — Самое вероятное — торговля. Хорошие духи и стоят хорошо. Предки могут попадать на чёрный рынок, так скажем. Матеуш предполагает, что это может быть дело рук земных. У них, вроде как, есть некроманты, то есть те, кто сообщаются с миром мёртвых. — Хм, — Илья озадаченно потёр бритую голову. — Земные, говоришь? — Больше идей нет. Или они, или мы двое, но мы не в счёт! — тут же поправился Тим, видя негодование в остром взгляде Ильи. — Что тебе известно о земных? — Всякое, — Илья кинул тревожный взгляд куда-то на гору за их спинами. — То, что Мать-Земля наплодила их сама в себе, желая поработить первых детей Перуна. Что в них не сила богов, а сила природы, и сами себя они называют подиями, а небесных —маниями или ману. Что от них пошла великая война незапамятных времён, в результате которой рухнуло Северное королевство, а Калтысь покрылась льдом. Что они ныне добрососедствуют с нами, но не живут нашими законами. — А как они живут? — навострил уши Тим. — А кто как. У них нет чёткого разделения, нет родовых обязательств. Сборища, навроде наших шабашей, по особым дням начала и конца года. Сочетаются браком со своими, а также с нами, дичками, и много с кем ещё. — Илья покривился. — Умеют всё и понемногу. Кто гуляет по снам, кто провидец, кто заклинатель сущностей. Иные из них, по слухам, и правда умело обращаются с мёртвыми, взять хоть губернатора Балясны. Но и он бы вряд ли стал заниматься проникновениями в нижний мир и кражей предков у небесных. Это насколько надо во-первых, быть сильным колдуном, чтобы возвращаться оттуда в мир живых, и во-вторых — не уважать Хозяина и Родовое Колесо? — Ты общался с ними когда-нибудь? — рассказ Айвазова очень заинтересовал Борзого. — Доводилось. Нечасто. Они скрытные, подии. Инка — дочь одного такого, но... Он и с ней, и с матерью её тесной связи не поддерживает. Они ближе к ведьмам, те тоже от Земли. Ну а мы с тобой и хорзы — ни к тем, ни к другим. — Некроманты, говоришь, — Борзой посерьёзнел. — И губернатор Дорохов — один из них?       Айвазов качнул головой, и Тим отвернул взгляд к огню. Павел Константинович Дорохов занимал пост губернатора Балясны уже туеву хучу лет, но выглядел до сих пор так же молодо, как в первый день заступления на пост. Тимофей Берзарин не отслеживал его жизнь по многочисленным сообщениям в СМИ. Политика была ему неинтересна. Но порой, листая столичные новости, краем сознания он цеплялся за инфернальную личность Дорохова и вспоминал, что тот был если не близким другом, то хорошим знакомым Малюты Яхонтова. Дорохов не то, чтобы излучал родственную Тиму силу, но временами Борзой, всю жизнь искавший старшего чернобога, задумывался, уж не губернатор ли тот, второй. Тётя Саша уверяла, что нет, и что сама была свидетельницей того, как на одном из форумов, посвященных благоустройству Балясны, Дорохов явился после зубного врача с полностью онемевшим ртом — чинил свои золотые коронки. И, по слухам, зубы у Павла Константиновича были выбиты давным-давно в драке. Это говорило в пользу уязвимости Дорохова. Но чувство некоей общности с ним не покидало Борзого. — Любопытно. — Он сделал себе пометку пообщаться с видным земным некромантом. Илья, как в феврале, зачерпнул из костра горящие уголья и захрустел ими, перетирая в пальцах. Тим, видя это, усмехнулся. — Не горячо? — Привычно, — приподнял уголки тёмных губ Айвазов. — Со временем к жару привыкаешь, важно понять, что он тебе не причинит вреда. — Скажи мне, брат-колдун, — обратился тогда к Илье Тим. — Если вдруг я не управлюсь с этим один, ты... — он засмущался и запнулся, подбирая слова для просьбы. — Да. — Ответ Ильи был краток. — Да? — Тим обернулся, и искра, с треском вырвавшаяся из пламени, упала ему на щёку, засаднив. — Ты можешь на меня положиться, я ведь говорил тебе той зимой ровно то же, что и сегодня вечером. — Славно, — с облегчением вздохнул Тим. — Ты не подумай, что я напрашиваюсь, я, если получится, смогу и сам... — Тимур, — мягко перебил его Илья. — Тебе не нужно передо мной оправдываться. Если я буду нужен тебе, просто дай знать. И я пойду за тобой, куда ты скажешь. — А... Хорошо, — зарумянился тронутый его верностью Борзой. — Спасибо тебе. — Не стоит благодарности, граф. Ему в плечо ткнули плоской флягой. — Виски мы выпили, но у меня остался коньяк из личных запасов. Ты завтра поедешь с нами на обряд? — Поддержать Светку? Разумеется, — хмыкнул Тим. — О, — Илья вздохнул и опрокинулся на спину, вытянув руки за головой, — я немного ей завидую. Такой день для рода Айваседа, и она его звезда. Должно быть, так и надо земле? Чтобы инициацию прошла именно Светка, не Саша. Как я и хотел устроить её судьбу. — Ты хотел, чтобы она стала Хозяйкой Качурки? — переспросил Тим. — Я хотел, чтобы она стала счастливой, — старший чернобог перевернулся на живот. — Я обещаю тебе, она будет счастлива со мной. Иного я не допущу. — Тим растянулся рядом, на нагретых жаром камнях. — Я тебе верю, Афоня-ойун. Вы оба заслужили счастье. — Если бы я в него больше верил, — пробормотал тогда Борзой, как на духу, но тут же осадил себя. Илье его пустые тревоги изливать было необязательно. Скуластое лицо второго на миг исказила тень кручины, но оба остались безмолвны, словно не хотели волновать друг друга. — Хочешь добрый совет? — перевёл тему Илья. — Будешь на стойбище, ни из чьих рук не бери пищи и питья, и никому ничего не дари. Тебя примут как сильнейшего воина, и всяк захочет породниться, но не обольщайся. Это не к добру тебе. У эрси на всё, что нам привычно, могут найтись иные смыслы и хитрые планы. Они умеют выживать, в том числе, за счёт пришлых. — Хорошо. Спасибо, что предостерёг, — оценил заботу Ильи Тим. ... Тем вечером Айвазов никак не мог уснуть. Беспокойство за завтрашний день и тревожное сообщение однобожника будоражили мысли. Чтобы привести чувства к безмятежности, Илья взялся за стульчик для тётки и заполонил весь чум пахучими стружками. Саша тоже не спала: решала дела через «Юничат». Одна Владка шмыгала носом во сне — Илья сделал себе пометку проверить завтра её насморк и выгнать вирусню. Жена в конце концов отложила телефон и, пощупав ножки дочери на всякий случай, подсела к нему. Вынудила оставить резьбу, привлекла к себе, уложила на руки, как маленького. Илья подчинился её воле и доверился ласке, хоть и пришлось себя заставить унять скакнувшее было сердце. Он устроился лицом вверх в тёплом плену жены и блаженно жмурился, пока Саша гладила его по лбу и легонько целовала в каждую отметинку на коже. Она улыбалась так светло и мягко, как редко случалось раньше, и была чарующе нежна, а весь её облик выражал полнейшее довольство. Илья вскоре смог расслабить тело и ум, лежал и наслаждался бесценными минутами её внимания. — Дичи дич, ты знаешь, как сильно я люблю тебя? — Откуда же мне знать? — игриво заворчал Илья. — Я валенок. Но ты почаще мне это говори, жена. — У тебя тоже дефицит любви, да, чертёнок? — Бабка хотела внучку, — повинился Айвазов. — А мой отец — сына. — Интересно, получись так, были бы мы счастливы? — задумался вслух Илья. — Нет, — Саша обжала его губы и дохнула в них: — ты бы словил от меня лицехвата. — Ты считаешь, твой отец поспособствовал бы этому? — Всенепременно. Он был помешан на создании чернобога. — Я не верю, что мы не наречённые друг другу, — сказал тогда ей Илья, ловя каждое изменение в медово-карих глазах — дрожь влажной роговицы, лучики света на нитях золота, омрачение, словно гаснущий костёр, и вновь — танец влечения, танец жизни, питающий, целительный и пьянящий. — Ты ведь знаешь, что я заметил тебя давным-давно, на твоих первых играх? И ты зажгла мне сердце. С тех пор рядом с тобой оно становится горячим. — Я не знала. — Тебе ни к чему было знать. Саша, закинув голову, низко рассмеялась. — Мой фанат с первых игр! Сколько же тебе было тогда? Мне — двадцать. — А мне восемнадцать. Я был женат на Ную и всё ещё умирал по Громовой. — А я любила Дато. И тогда же в равной степени Севу. — Вероломная, — Айвазов водил короткими пальцами по её шее. — С таким набором претендентов у меня не было шансов. — С твоим прицепом точно не было! — Саша засмеялась и потянулась за вкусом его поцелуя. — Кто бы мог подумать, что я возглавлю нашу семью? — отпустив её лицо, томно вздохнул Илья. Саша же строптиво прищурилась. — С какого дэша ты главой семьи заделался, дичи дич? Я зарабатываю больше тебя. — Потому, что я готов брать на себя самые сложные задачи и решать их, — невозмутимо объяснил Илья. — Тебе же несложно работать? — Мне нравится вджобывать, — признала Саша. — А воспитывать детей и заниматься домом сложно, — Айвазов наставил на неё палец, и Саша фыркнула. — Мне тоже сложно, но я возьму это на себя, чтобы нам всем было хорошо. — Тогда рил ток, ты глава семьи, — сдалась жена и добавила: — твою мать, я это признала! Дато так и не смог добиться статуса. Мы рубились, как бешеные, и я наотрез отказывалась его признавать. Его это дико вымораживало. — Саша, — напрягся Илья от разговоров о покойном Арцивадзе. — А Вахтанг общался с отцом после его смерти? — Нет, — сразу сказала Саша. — Ты к чему это? — Да так, странно, что глава рода оставил своего наследника без наставлений, — заметил Айвазов. — Со мной было понятно, я не стрибог, и отца ко мне не приставили, но Ваха... — Давай не будем зашквариваться, — попросила его Саша. — Не сегодня. Мы, вместе, и это всё, чего мне хочется. — Ладно. Как скажешь. — Илья вновь заулыбался и привлек к себе любимую. — Завтра проводи Светку и будь с нею. Неотрывно. А то она глупостей наделает. — Замётано, — отозвалась Саша. — Я дэш как надеюсь, что вторая пара глаз ей не пригодится.