Удушье

      Сотрудники в фирменных комбинезонах «Ди-кей» сновали по дому, подключая аппарат Валевского, подготавливая все для начала процедуры. Это походило на секретную операцию, которая не требовала спешки. Светловолосый парень внимательно следил за всем, что-то отмечая в планшете, раздавая нужные команды рабочим. Когда же к нему подошел Эрен, его лицо засияло улыбкой, но вскоре вновь стало серьезным, когда он одернул сотрудника, едва не перепутавшего провода.       — Каждый раз приходится следить, иначе так и норовят ошибиться. — Покачав головой, он нахмурился, вновь погружаясь в рабочую атмосферу.       — Поэтому я и люблю работать именно с тобой, Армин. — Йегер коротко улыбнулся, наблюдая за картиной, встав рядом.       — С тобой не бывает проблем, поэтому я и соглашаюсь выходить в свои выходные. — Армин усмехнулся, делая последние отметки.       — А если я предложу тебе отдохнуть? Что скажешь на это? — Эрен сощурился, внимательно всматриваясь в голубые глаза, от которых буквально умирали девчонки в офисе, правда это только смущало Арлерта.       — Йегер. Хватит твоих шуточек. Скоро придет клиентка, и… Ты вообще провел инструктаж или же опять решил все сделать в последние минуты? — Он нахмурился, заблокировав планшет.       — Нет, ты не понял. Скажи ей, что сегодня и завтра не получится ничего. Что-то сломалось, не привезли деталь. Не знаю, Арлерт! — Вскинув руки, Эрен хлопнул ими по бедрам, начиная нервничать. — Придумай что-нибудь, чтобы выиграть время. Мне нужно хотя бы дня три. Я не шучу.       — Отправь отказ в проведении, ты забыл, как это делается? — Он уставился на Йегера, совершенно не понимая, что сейчас происходило с его другом.       — Отправлял, — прошипел Эрен, дерганно переплетая небрежный пучок на затылке. — Один хер — они слышать ничего не хотят. Я вывалил им подробный отчет, что она не готова совершенно. Это будет риск, на который я не хочу ее отправлять.       — И что у тебя с ней?       — Подозреваю пограничное расстройство личности. Со многими вытекающими. Она полосовала себя, Армин. Ее эмоциональный фон оставляет желать лучшего, а все реакции и восприятие происходят через призму искаженной апперцепции. Уверен, что она чуть ли не полностью винит себя в смерти сестры. Она совершенно нестабильна, ей крышу сносит чуть ли не мгновенно. Все ее реакции импульсивны в большинстве своем. А склонность к риску? Предложи я ей спрыгнуть с парашютом, она бы уже толкала меня в спину, заставляя быстрее собираться. И я знаю, о чем говорю. Я все это время был с ней рядом. Мне нужно время, чтобы хоть немного вернуть ей стабильность, проработать проблемы. Эти черти даже слышать не хотят. Если не пойду с ней я, то пришлют другого, так еще и она может отказаться от моих услуг, а ты сам понимаешь, кого они пришлют. Новичка, который и двух слов связать не сможет, оставит ее там бродить одну, а сам хвостиком. И что в итоге получим? Ничего. А я ведь вижу, что здесь все не так просто. Это убийство, задницей чую. Но пока что только предположения могу выстроить, мне нужно увидеть все своими глазами, чтобы помочь посадить этого мудака. Армин, мать твою! Придумай уже что-нибудь! Я не так часто прошу! Какой я профессионал буду после того, как позволю подключать нестабильную девушку? — Сжав плечо Арлерта, Йегер буквально взмолился.       — Эрен. — Армин удивленно уставился на друга и убрал его руку, сделав шаг назад, не понимая, что побудило на такой всплеск возмущения. — Эрен, поговори с ней. Убеди ее.       — Дохлый номер — не послушает. Она упертая. Да и что я ей скажу? Знаешь, а я запрещаю тебе узнавать, кто убил твою сестру. Такой вот я скотина. Для нее прозвучит все именно так, я же знаю. Говорю: она все воспринимает не так, иначе. Серьезно, мне не справиться без тебя. — Йегер осунулся и, дернув плечом, убрал руки в карманы.       — Тогда я повторю свой вопрос: что у тебя с ней? — Армин нахмурился, осматриваясь, чтобы их никто не смог услышать.       — Я не стану отвечать. — Эрен вскинул подбородок, хмурясь в ответ. — Это не влияет на мою оценку ситуации — все может быть критично, но мой отчет просто удалили и сказали не лезть против желания клиентки, которая платит за любой писк. Кретины. Они будто никогда не читали ограничения, существующие при подключении человека!       — Прости. Правда, прости, я не знаю, чем здесь могу помочь. И дело даже не в том, что меня уволят. Просто, раз уж начальство говорит такое, то вместо нас просто пришлют других, как ты и говорил. — Он провел ладонью по лицу, выдыхая. — Остается только выложиться по полной, чтобы минимизировать все риски. А кто, как не ты, лучший в этом деле? Уверен, что ты справишься. А если будешь нагнетать, то и она начнет нервничать еще больше. Сейчас ведь она спокойна?       Эрен кивнул, изобразив рукой «более-менее», и закинул в рот анисовый леденец, сразу раскусывая.       — Хорошо. Я понял. По окончании подготовлю жалобу на отдел, добьюсь, чтобы она дошла до высшего начальства. Это бред полнейший. Для чего тогда вообще нужен психотерапевт здесь, если не воспринимают всерьез его советы. Дебилы. — Бурча себе дальше под нос, Йегер махнул Армину и, пригладив волосы, прошел в комнату, где уже велся завершающий этап подключения.       — Мисс Аккерман, как вы не понимаете! — Себастьян еле успевал за ней. Микаса, шла быстрым шагом по длинному коридору, желая приступить как можно быстрее. — Вы должны немного выждать. Все это будет слишком утомительно…       — Оставьте меня, мистер Ноттингем! Я не нуждаюсь в Вашей опеке, Вы мне никто. Прекратите следовать за мной, иначе я вызову полицию и скажу, что Вы домогались до меня. — Аккерман едва ли не взвизгивала, активно жестикулируя. Выдохнув, она зашла в комнату с аппаратом, сразу скрещивая руки на груди. — Долго еще? Мне хочется убраться подальше отсюда.       Эрен повернул ключ в замке, воспользовавшись замешательством Себастьяна, и хмуро прошел к двум кушеткам, возле которых все еще ходил рабочий, проверяя подключения.       — Это Армин. Он будет следить за нашим состоянием, вести запись. В общем, контролировать, чтобы все шло по всем правилам. — Сплюнув почти целую конфету в мусорку, Йегер склонил голову, смотря на Микасу. Он проигнорировал ее вопрос, хотя наверняка все прекрасно слышал. Не дав вставить никому и слова, он продолжил: — Еще раз. Есть ли какие-либо обстоятельства, которые могут являться недопустимыми при использовании аппарата или были скрыты умышленно? Если таковых не имеется, я проведу основную инструкцию.       — Таких обстоятельств нет, — уверенно сказала она, визуально не давая и намека на то, что солгала. — Можешь приступать к инструкции.       Скривившись, Эрен отвернулся к Армину, говоря что-то насчет нюансов, которые необходимо учесть при подключении, касаемо его предположений. Долго выдыхая, Йегер подошел к Аккерман, выдерживая расстояние, но все же несильно сжал ее плечи и провел пальцами по ее рукам, разворачивая в итоге ладони внутренней стороной к себе.       — Три подключения. Первое — самое простое. Сравнительно. Ничего трогать, когда окажемся в воспоминаниях, нельзя. Вмешиваться не получится. Поговорить — тоже. Все там — лишь картинка, за которой мы будем наблюдать. Возможно, что будет тошнить. Это нормальная реакция, но лучше стараться сохранять спокойствие. Спокойствие — залог удачного подключения. Ну а удачно подключимся — соберем больше информации. Это, соответственно, поможет собрать в итоге пазл насчет убийцы. Как только появляются какие-либо новые ощущения — говорить мне. Больно — говорить мне. Страшно — говорить мне. В любом случае — всегда говорить со мной. В случае, если что-то идет не так, то я сообщаю Армину, и он вытаскивает нас. В противном случае, если будет скрыто хоть что-то, я прерываю процедуру, компания возвращает деньги. В повторном использовании аппарата Валевского будет отказано. Только один шанс, а будет он удачным или нет, зависит лишь от Вас. Вопросы?       — Никаких вопросов. — Микаса всмотрелась в то, как иглы аппарата болезненно вонзаются в ладони, шею. Сам главный атрибут — нейро-шлем — был больше похож на диадему странной формы, которая надежно крепилась к голове. Она легла на один из столов, чувствуя, как начинает засыпать, уже не замечая, как подключали самого Эрена.       Вскоре они с Йегером стояли в полностью черном помещении без стен, окон и дверей. Видимо, Арлерт запустил аппарат, и перед ней появилась точная копия Энн в голографическом виде.       — Добро пожаловать в Нейро-мир, Микаса! — Она улыбнулась, от чего внутри Аккерман все скрутило. — Программа стартует с первой фазы. К сожалению, она достаточно повреждена. Но это не доставит дискомфорта. Фаза начинается с последнего воспоминания, которое прокрутилось в моей голове.       Теперь вместо Энн перед ними появилась белая дверь. Дождавшись кивка Эрена, Микаса вошла внутрь, сразу же попадая в их старый дом. Это была ночь с первого июня на второе. Тридцать девятый год. В тот период их семья переживала подъем в бизнесе. Еле оправившись после смерти жены, любящий отец посвящал всего себя двум дочкам близняшкам.       — Я не знала, что так может быть. — Энн плакала, уткнувшись в подушку. В таком юном возрасте они были настолько идентичны, что даже родители не могли различить их. — Он обещал, что мне ничего не будет.       — Я не понимаю, о чем ты. — Микаса, вернувшаяся с урока экономики, расстроено потрепала Энн по плечу. — О ком ты?       — О мистере Эвансе. — Ее сестра поднялась, неловко вытирая слезы.       — Наш учитель немецкого? Он тебя обидел? — Микаса села ближе, стараясь не переставать поддерживающе гладить ее по плечу.       — Он трогал меня. Там. — Энн взглядом указала между ног. — А потом он делал со мной то, что делают родители ночью.       — Что?! — Микаса подскочила, удивленно оглядев сестру. — Нужно обязательно сказать папе! Так ведь нельзя…       — Заткнись! Не смей ничего говорить ему! — тут же взвизгнула Энн, не давая сестре продолжить.       — Я тебя не понимаю. Если мистер Эванс делал с тобой это, то нужно сказать… Он же обидел тебя.       — Мне понравилось. Мне понравилось то, что он делал.       Микаса отпрянула, непонимание на ее лице сменилось негодованием, а затем разочарованием. Она легла на свою кровать, продолжая смотреть на сестру.       — Тогда почему ты плачешь? — тихо спросила Аккерман.       — Потому, что я…       Воспоминание расплылось серой дымкой, оставляя после себя дверь, ведущую в первую фазу. Микаса стояла, непонимающе сведя брови к переносице.       — Почему это было то, что ты вспомнила перед смертью… Почему не лес, горы, пес или что-нибудь счастливое? — тихо бормотала Аккерман.       — Чаще всего последние воспоминания связаны с тем, что несло большие переживания. — Эрен говорил тише обычного. Его сведенные брови и напряженные мышцы говорили о его внутреннем состоянии, которое он пытался скрыть за концентрацией на работе. — Вина. Страх. Крайне редко это связано с радостью. Но сколько я работаю, еще сам не нашел точно ответа, почему человек может вспомнить какую-нибудь неудачно брошенную шутку или ссору с матерью насчет разбитой кружки. То, что она вспомнила именно это, я бы расценил, как таящуюся тревогу или скрытую вину. Возможно, что я окажусь неправ. И здесь Энн наоборот была за что-то благодарна. Так что здесь произошло?       — Я… Я прикрыла ее. — Микаса поджала губы, пытаясь подобрать слова. — Она забеременела, умоляла помочь. Отец бы убил ее, а меня он любил намного больше, чем ее. По ее мнению. Я притворилась ею, а она — мною. И отец до сих пор думает, что это меня тогда трахал учитель по немецкому. Я просто не смогла ей отказать.       Вобрав в себя воздух, Эрен выдохнул и, сжав губы, кивнул несколько раз.       — Так понимаю, никуда не обращались. Что ж. Вам было слишком мало лет, чтобы дать полную оценку происходящему. Но это вполне нормально — пытаться защитить и обезопасить человека, который тебе не безразличен. То, что она решила не говорить — сугубо ее личное решение. Даже в таком возрасте. Все нормально? Отключаемся? — Йегер задернул рукав, чтобы нажать на кнопку и сообщить Армину.       — Что? — Она непонимающе глянула на него. — Нет. Со мной все прекрасно. Если ты думаешь, что эти воспоминания могут меня раздавить — ты ошибаешься. Это я давно уже прошла, пережила, и отпустила. Идем, нам нужно в первую фазу.       — Хорошо. Это лишь обычное воспоминание, и детская ситуация, которая останется пока здесь. А нам нужно идти дальше. И оба помним о необходимом спокойствии. — Эрен едва ощутимо провел пальцами по ее плечу.       Никак не прокомментировав его слова, она вошла в дверь. Резкий яркий свет заставил ее зажмуриться, но после они оказались в поместье. Спальня в белых тонах нагнетала, но Микаса не изменилась в лице. Энн лежала в кровати в кружевном белье, задорно махая ногами.       — Да-да, представляешь? Он подарил мне кольцо.       — Она говорит со мной, — объяснила Микаса.       — Ой, нет. Ты что. Томас не такой. — Энн скривилась, но по голосу казалось, что она счастлива. — Я сегодня должна поехать в свадебный салон, но мне так лень. Его мамашка — совсем сумасшедшая, представляешь? Такая навязчивая, и очень раздражает. Жду не дождусь момента, когда окуну ее лицом в лужу нищеты.       Она поднялась, подошла к зеркалу и поставила на громкую связь, начиная любоваться собой в зеркале.       — Она пытается навязать мне свое мнение. Думает, что я поведусь. Да от нее пахнет старой промежностью! Ой, да? Ладно, пока.       Телефон отключился, Энн перестала улыбаться. Подойдя к шкафу, она оделась в легкое платье и сандалии на каблуке.       — Когда же этот цирк кончится? — спросила она себя в зеркало, но быстро натянула улыбку, накрасила красной помадой губы и вышла к остальным. Микаса остановила программу.       — Что думаешь по поводу этого?       — Если необходимо услышать полную оценку, то лучше дождаться, когда мы выйдем отсюда, и я пересмотрю все еще несколько раз. Но сейчас… Все по классике: сокрытие истинных эмоций, сокрытие правды, сокрытие собственных мотивов. Не лучшие отношения со свекровью. Странная реакция на упоминание жениха. Это тоже говорит, что она считает иначе, либо вспомнила о нем какую-то информацию. Кстати, ты не помнишь, что именно говорила ей про Томаса? — Эрен плотно сжал губы, рассматривая лицо Энн, каждую мелочь, что окружала ее.       — Я спросила, похож ли он на ее бывших парней. — Микаса скрестила руки на груди. — Мне кажется, эта семейка точно причастна.       — Тогда остается пока вопрос, что она имела в виду, — протянул Йегер, словно и не слушая заключения Аккерман. — И где-то она врет, а где-то говорит правду. Она умелая лгунья — это точно. Дальше?       Микаса хмыкнула, запуская программу дальше. Энн шла, на некоторое время остановилась у картины семейства, но после закатила глаза и вошла в общую столовую.       — На картине запонки. У Себастьяна, — пробурчала Микаса, наблюдая за завтраком семейства. Октавия, казалось, светилась от счастья, а остальные — лишь притворялись. Том и Энн — явно не пара. Они сидели словно чужие друг другу. Микаса обошла стол по кругу, оглядывая каждого. Что-то в их лицах ей не нравилось.       Но они не стали заострять на этом моменте внимание. Далее Энн отправилась на прогулку. Томас довез ее до города, а после уехал, оставляя сестру одну. Первым делом она зашла в телефонную будку.       — Да. Это кус-кус. — Видимо представилась Энн. — Все идет по плану. Нет. Я не могла выйти, они могут прослушивать телефонные. Может и важно, но задание у меня было одно, а приказы вы даете совершенно другие, Мистер Лайонелл.       — Это ее шеф. Она временно работала в компании специализирующейся на строительстве. Ноттингемы тоже. Видимо, типичная схема. — Микаса скрестила руки на груди, вглядываясь в застывший лик сестры. — Схема по поглощению компании конкурента. По этим вопросам она была спецом.       — Она могла с ним ссориться и мешать? Или все же послушно работала? — Йегер медленно обошел будку, но только покачал головой и недовольно хмыкнул.       — Послушно работала. Он исключается в любом случае. — Микаса покачала головой. — В тот день он торчал у меня в кабинете, разгребая документы, которые нужно было оформить для оформления кое-какого проекта. Он бы не успел доехать.       — Внеуставных отношений у них не было? Хотя… Двигаемся дальше. Пока здесь из приметного и нужного лишь запонки.       — Нет. Лайонелл гей. — Микаса улыбнулась, запуская программу вновь, но она выкинула их обратно на белый экран. Появилась вторая дверь. — Что произошло?       — А дальше — мы возвращаемся. Сегодня все закончилось. — Он нажал на кнопку, и замерцавший свет оповестил о завершении первой фазы.       Они попали в лес. Около дуба сидела Энн, а рядом — полностью черное, бесформенное пятно. Оно двигалось, как человек. И говорило с ней, но его голос оказался лишь помехами.       — Кто-то мог вырезать себя из программы, или это нарушение памяти? — Микаса стояла прямо напротив.       — Такого… Не случалось, — честно озвучил Йегер, подойдя почти впритык к пятну. — Программа может не считать внешность, если ее не запомнил человек. Но здесь — прямой контакт. Слушай, я не хочу мешать тебе узнавать правду, но я обязан предложить вернуться, чтобы изучить этот сбой.       Он набрал что-то на небольшом смартфоне. Программа дрогнула, но ничего не изменилось.       — Нет. Здесь могут быть еще сбои. Закончится фаза, тогда и поговорим. — Микаса запустила аппарат, вглядываясь в чересчур довольное лицо сестры, шепча: — Во что ты вляпалась?       Тень приблизилась к ней, поцеловала и начала раздевать. Микаса отвернулась, не желая смотреть на такое.       — Есть вариант перемотать это? Не очень хочется смотреть порно с участием сестры.       — Есть вариант отвернуться или выйти окончательно. — Эрен уставился на бликующее небо с застывшими облаками и убрал руки в карманы.       — Ладно. Я отвернусь. — Она повернулась к ним спиной, обхватывая свои плечи. На удивление, продлилось все не особо долго. — Не особо впечатляюще.       Энн поправила юбку, стерла помаду со своего лица и поднялась, схватив тень за руку. Они медленным шагом направились в сторону поместья, но, вскоре, разделились. Он остался в лесу, а она вернулась обратно.       — Она спала с ним. — Микаса нахмурилась. — С Себастьяном. С кем еще она может скрывать связь? Ведь они не просто так разделились.       — Ты хоть чему-нибудь удивляешься в происходящем? Я могу накидать версий сейчас достаточно, чтобы все завершить и передать материал в органы для возбуждения дела и пересмотра. — Вздохнув, Эрен прикрыл глаза. — Но тебе нужна неоспоримая правда, я помню. Ладно. Если она с ним спала, то могла где-то оступиться. Сокрытие информации — дело хрупкое, если замешаны двое. Кто-то всегда ошибется. Она была требовательной? Если допустить, что, обладая компроматом на Себастьяна, что-то хотела заполучить, то вполне он мог предпринять попытку убрать ее.       — Мог. — Микаса кивнула. — Думаю, ей не нужно было его шантажировать. Когда копаешь на компанию, так по-глупому не раскрываешься.       Микаса смотрела на то, как Энн улыбалась Октавии, когда та обсуждала с ней посадочные места на свадьбе.       — Нет. Моя сестра не могла так глупо поступить. — Микаса покачала головой. — Она что-то искала. Скорее всего, это так. И, найдя это, она бы первым делом обратилась в налоговую. Затем дело передали в мой отдел, и уже после Ноттингему прилетел бы иск. И не смотри на меня так. Думаешь, она в первый раз такое проворачивает? Моя сестра — акула, сжирающая компании. Поэтому я и не удивляюсь. Скорее, я бы удивилась, если бы она спала с Томом. Конечно, она была влюблена в него давно, но… Не знаю. Спала с двумя сразу? У нее либидо было конское, этого не отнять.       Устало проведя ладонью по лицу, Эрен даже не взглянул на Микасу, продолжая изучать происходящее вокруг. Он не строил пока грамотных теорий, дожидаясь всех элементов.       — Спала с двумя ради какой-то цели… Впрочем, на месте Тома ревновал бы и злился почти любой, узнав, что твоя невеста спит с отцом. Разговор. Состояние аффекта. Неудачно ударил, оглушив. Хотя, нет. Следы были бы найдены. Отключить на время сознание, чтобы после инсценировать самоубийство. Она не пила снотворное?       — Нет, она не пила снотворное. — Микаса нахмурилась, переведя взгляд на картину в коридоре. — В интерьере что-то изменилось. Чего-то не хватает, в реальном мире, в смысле. Что-то исчезло из комнаты.       — Странно. Такой достаточно заметный предмет интерьера обычно не убирают просто так. — Йегер попытался заглянуть за раму картины, но только хмыкнул. — Все становится только интереснее и любопытнее…       Микаса пожала плечами. Резко локация сменилась на спальню, где лежал Томас, безэмоционально копаясь в ноутбуке. Энн вышла из ванной, накинув халат на голое тело, и залезла на кровать, начиная водить по его груди. Но Томас лишь отвернулся.       — Почему? — Она выглядела обиженной. — Мы ведь столько встречаемся, и только один раз… Проблема во мне? Я тебе не нравлюсь?       — Нет. — Вдруг разозлился он, убирая ноутбук на тумбу. — Нет, ты мне нравишься.       — Тогда почему? Я тебя не понимаю. Зачем ты предложил мне брак, если у тебя даже не встает на меня?       — По-твоему, секс в браке — это самое главное? — Томас поднялся, начиная ходить из стороны в сторону. — Мне казалось, что чувства важнее.       — Вот именно, что тебе казалось, Томас. — Энн подхватила его настроение, начиная злиться. — Для меня секс — важно. Я считаю это высшей формой взаимодействия в паре. Ты меня избегаешь, меня это обижает. Скажи честно, может, ты просто гей? Ведь тогда у тебя колом стоял. Тогда, когда твой дружок рассказывал нам о сексе с его парнем.       — Заткнись! — Сильная пощечина повалила ее на кровать. Энн прикрыла лицо ладонью, всхлипнув. — Заткнись. Как же ты меня заебала! Может, у меня на тебя не стоит, потому что ты истеричка? Не думала об этом?       — Да ты точно гей. Самый настоящий. Мечтаешь, чтобы твой дружок засадил тебе в попочку? — Она рассмеялась, но сразу же получила второй удар. Томас схватил ее за шею, вдавливая в кровать, но Энн лишь провела по его ширинке. — А вот теперь у тебя стоит даже больше, чем на дружка. Нравится бить девочек? Хочешь чувствовать себя доминантом?       — Какая же ты сука. Нет, ты просто обычная шлюха. Не стыдно после того, как скинула на сестру аборт, а сама продолжила трахаться со взрослыми мужиками?       — Заткнись! — Взвизгнула она, пытаясь его оттолкнуть. — Замолчи, все было не так!       — Нет, все было так. Ты залетела и плакала только потому, что не сможешь больше трахаться, а когда нашла решение — испортила сестре жизнь. — Томас улыбался. — Никогда не замечала, как взгляд твоего тупорылого папашки изменился? Ты сделала из нее шлюху, хотя сама являешься ею с рождения.       Он плюнул на ее лицо, отстраняясь. Подойдя к трюмо, он выпил стакан коньяка.       — Как только брак будет заключен, все узнают, какая ты на самом деле, ангелок Энн. И только попробуй кому пискнуть о том, что сейчас произошло. Тупая сука. Она всегда нравилась мне больше, представляешь? Да вы ведь одинаковые внешне, но твоя сестра всегда казалась красивее. Хотя, может, потому что из тебя сочится твоя натура? Мне было приятно выкапывать все дерьмо, которое ты прятала всю жизнь. Всех, с кем ты трахалась. Все жизни, что ты разрушила. Скажи честно: у тебя зависимость от секса? Иначе я не понимаю, как такое возможно. Ты же ведешь себя, как течная сука.       Но Энн молчала, не сводя взгляда с его лица.       — Первым делом, что я сделаю в первую брачную — трахну твою сестру. И ты будешь слушать, как она стонет.       — Она не согласится. Ты не в ее вкусе. — Энн нервно рассмеялась. — Нет, ты ей не нравишься.       — Думаешь? Действительно думаешь, что я не в ее вкусе? Ты, наверное, забыла, что мы почти начали встречаться, когда ты вмешалась. — Томас улыбнулся.       — Нет! Она тебя не любит. И не полюбила бы. Вы слишком разные. — Она начала плакать. — Не говори так. Я тебя не отнимала никогда, Микаса сама отказалась!       — Ей было пятнадцать, и она тебя любит даже больше, чем себя. Стоит тебе состроить глазки — она сделает все. Действительно думаешь, что она сделала это осознанно?       — Ты лжешь. Я никогда не манипулировала ею. — Крупные слезы катились по ее щекам. — Это потому, что я попала в точку? Что ты гей? Поэтому ты сейчас лжешь?       Томас сорвался с места, вдавливая ее в кровать. Снова пощечина. Он сорвал с нее халат, сразу же входя в нее. Микаса отвернулась. Программа сообщила о том, что вторая фаза закончена.       — Думаю, мне нужен перерыв.       — Конечно. — Нажатие на кнопку, система вывела их обратно.