Глава 32. Страницы дневника
Если бы кто-то спросил меня о совершённых мною ошибках, я бы выложил на стол список, длинной в альвевианский тракт, начиная с отметки в три года. Моя первая проказа, направленная на получение от отца и матери внимания.
Каким же глупцом я был. Тракта точно бы не хватило.
Я совершил много ошибок. И не все из них исправил. Думаю, одной жизни мне так и не хватит, чтобы хотя бы сгладить углы. Может быть, я очнусь вновь, в теле ребёнка, без своих знаний, в другом времени и месте. И тогда буду порицать того, кого звали Корреалеаном Мейстландом, или же возлагать на это имя надежды.
Я бился за искупление. Но об этом никто не узнает.
Судьба изменчивая штука.
***
Терон шёл сквозь пепел. В дрожащих руках покоился Рог Алкирион и толстая книжка, в которой были собраны сотни записей Корра. Его мысли, взгляды, мнения на события — это всё, что осталось у Терона. Со смертью близнеца, Терон потерял часть от себя. Больше ничего его не радовало, ведь всё, что было в его жизни, было связано с Корром. А ещё и с Айданом. Его брат погиб из-за Айдана. Из-за того, что треклятый Стонн’Кассел объявил себя Наследником Нерана и всеобщим спасителем! Пророчества были правы: Наследник Восьмиглавого Дракона несёт гибель и спасение. Спасение через смерть. А пока Терон шёл, проклиная всё на свете. Шёл, а в небе звёзды плясали от места к месту, как разлетевшиеся в банке шары, подгоняемые ветром. Это что-то значило, но Терон дрожал. Его брат умер, и всё, что от него осталось — окровавленный дневник.***
В академии нас учили не бояться преград. Нам говорили, что смерть — лишь преграда, через которую проще всего переступить. Новая жизнь, новый путь. Люди веками бьются над вопросом судьбы и предопределённости.
Но ответ всегда один. Мы не знаем, что ждёт нас впереди.
Одни считают, что всё уже расписано. Другие верят, что мы сами строим нашу судьбу. Но когда я, Терон и Айдан попали в будущее, в котором не вмешались в войну, я многое пересмотрел. Будущее, в котором мы просто пропали; мир, в котором Ненасытный победил — самая страшная пытка. Но ведь мы могли бы выбрать такой путь. Сдавшись или умерев. И мы решили следовать пути слабой надежды на спасение.
Надежды искупить грехи прошлого.
Разве не в этом весь смысл? Разве судьба не даёт нам шанс выбрать из того многообразия путей, что она нам заготовила? Пойти в бой, или же убежать. Сказать любимому человеку нужные слова или же промолчать.
Увы, я в своё время промолчал.
Дело даже не в том, что мы все пляшем под дудкой богов и пророчеств. Мы можем строить свой путь, наперекор высшим силам. Выбирать.
Даже если наш выбор — бороться с безумием и возложить на себя ответственность за мир.
***
Терон злился. Злился на погибших отца и дядю. Злился на Корра. Но больше всего он злился на Айдана. Это была самая чёрная ненависть и обида, на которые он был способен. Из-за его надежд умер Корр. Из-за его плана погибли Марий и Бреатфор. Из-за его безумия пал Дейн-Пед. Всё из-за Стонн’Кассела и его драконьей крови. Терон кричал, отрываясь от дневника. Кричал, когда шёл, стирая ноги в крови, плакал, когда сил уже не оставалось. Он устал от боли. Устал от страданий. Терону нужны были ответы. И он мог найти их в дневнике брата, которого больше нет с ним.***
Я каждый день возвращаюсь к тексту этих пророчеств. Я думаю о том, почему они стали частью нашей жизни, почему Неран считал, что каждое слово так важно? Он говорил о том, что тексты пророчеств, предрекающие гибель, ведут к хорошим временам. Ну а те, что говорят о хороших временах, всенепременно ведут к ужасным последствиям. Было ли это одноразовым способом предречь будущее? А может быть, во всём это крылась некая надежда на возможность выбраться из цикличных эпох?
Царь Рассвета и Наследник Нерана. Эти вещи никогда не должны были пересечься, но факт остаётся фактом — Эред Одир’Лир долго выверял путь для своей цели.
Нет ничего более желанного, чем окончательная смерть врага.
***
Терон застыл на месте, когда сквозь разрушенные горы и перевалы, преодолев тяжёлый путь, он увидел, как небеса раскалываются на сотни частей, как огонь и холод выливаются из расщелин; пламя поднимается столбами, а вдалеке, где на картах отмечали Хребет великого Баордара — скалы падают с небывалых высот, открывая тело великого дракона. Настал час Последней Битвы. Энделес Лакур оканчивается Ханкаром Тейг Артун.***
В конечном итоге я кое-что понял.
Я не думал об этом в таком ключе, но Рог Алкирион предрёк нашу судьбу, как и расколотая Юмкара предрекла жизнь Айдана. Один из нас рано или поздно умрёт, лишившись этого артефакта. Тогда наступит час, когда Терон продует в рог, и я явлюсь подле все героев древности. Я надеюсь, что выживет именно Терон. У него на это больше шансов. Он — Ведущий Полки. Ему предстоит собрать армию, сделать то, что должно. Как и мне. Как и всем нам. Как и Айдану.
***
Терон собрался все силы, которые у него были. Больше нельзя было медлить. Все те, кто пойдёт за ним, встретят Последнюю Битву, как подобает героям пророчеств и легенд. Те, кто решится остаться, навсегда придадут себя забвению. Но прежде, чем открыть портал, Терон отпил из фляги Самерата последние капли своего самогона. Больше такого нигде не сварят.***
Иронично, что меч — ключ к победе и начало всех бед.
Наследие Нерана не в клинке, а в силе, что поможет им овладеть.
Боль всех народов, страх каждого человека. Ненависть, злоба и гнев. Всё это Эред привнёс в то, что мы считаем святым.
Дело даже не в том, что мы, молясь Отцам и Матерям Основателям, Старым Богам, Новым, Предкам — считали святой регалией меч, который уничтожает душу. Вся суть состоит в том, что наша жизнь — чётко выверенная игра наших покровителей. И время, когда настанет Последняя Битва, станет для наших господ временем, когда им самим нужно будет выйти на шахматное поле.
Даже если все голоса запоют в унисон, мы услышим только гул страха, боли и отчаяния.
Но если Айдан сможет услышать среди этого гомона прекрасное. Увидеть среди крови растущие цветы. Счесть греховный мир за лучшее, что у нас есть…
Тогда у всех нас будет шанс.
В новой эпохе.
В новом времени.
***
Терон успел сделать многое. Чёрные легионеры и несколько кланов некромантов Эш’Хайгара уже прибыли в Мир-на-Аноре. Синие Легионы Джейстена уже держат оборону. Красные Легионы Кинхарта и Карден-Холла пришли, как только Терон открыл порталы на полях коневодов. Серые Легионы Мираны и Гарета, прибыли через несколько часов, когда Терон сумел отдышаться. Он говорил мало, но по делу. Неважно, за кого его принимали. Неважно, что люди смотрел на него ошарашенными глазами. Терон говорил так, что воздух застывал: — Последняя битва ждёт на Огненных Равнинах Джейстена. Любой, кто не вступит в неё, останется в небытие. — Люди шли аза своими лордами и леди. Армии их легионов проходили сквозь порталы баснословными потоками, чтобы принять бой. Терон же отдавал приказы. Занять на холмах, ждать прихода орды. Смотреть море, ведь кто знает, вдруг кто-то да придёт к ним на огонёк с ардахарских берегов. Всё как в битве при ТалРезе. Их было много, но враг обладал силой и стремлением, а них, путь и были силы, не было желания биться. Ещё многих предстояло собрать. И как можно скорее.***
Боюсь, я не смогу выразить все своим мысли на последних страницах дневника.
Я совершил много ошибок. Но я попытался их исправить.
Я сражался, и пусть проиграл бой, но, может быть, помог выиграть войну.
Я молюсь всем богам, чтобы Айдану хватило сил сделать то, что должно.
Я молюсь, чтобы ТЫ Терон, понял, почему я пишу эти строки.
Моё имя — Корреалеан II из рода Мейстландов, что правят в Амхаре. Я — маг Дейн-Педа. Я — лорд Амхары. Я — сын Мария и Эрвины Мейстландов. Я — брат Теренела. Я — друг Айдана Стонн’Кассела.
Я верю в нашу победу. Верю в то, что мы вновь встретимся. Раньше не верил. Но сейчас верю и буду верить.
Пусть же из света льётся тьма, а из тьмы льётся свет.
***
Зашеир Пашар и Луиза Коутрен стояли вместе на берегу озера Зерох. С самых древних времён это место, как и крепость Арохан, принадлежала народу орков. Сильные, быстрые, мудрые, рогатые. Орки были куда выше самого высокого человека, намного шире, но они отличались очень хорошей памятью. Они были охотниками и знахарями. В их крепости у озера хранились древнейшие из манускриптов Зантара. Прочитать их — получить знания веков и всех мастеров. Но сейчас, когда мир умирал, даже орки, вступавшие в войну только с драконами, собирались уходить. Зашеир и Луиза опоздали. Так же, как и воины Даргона. Они встретились на берегу Зероха, при оружии, со стягами. Зеленокожие мудрецы-шаманы приняли их и стали говорить. Поначалу всё шло долго. Амункеры требовали отдать всё восточное Кровогорье, а Зашеир и Луиза не собирались уступать и пяди земли. Тогда шаманы и знахарки упали на колени, и земля затряслась под их ногами. Далеко, скалы поднялись в небо и обрушились вниз, падая со спины великого Баордара — отца всего драконьего рода. — Нет…. — Прошипел Падишах Даргона, Шам’анар Костяной Пустыни и Тагварон Аркх-Мара, облачённый в белые доспехи. — Уже нет смысла биться. Баордар проснулся. Последняя битва наступила. — Луиза посмотрела на Зашеира. Южанин же безотрывно глядел на дракона, размером со всё небо и лишь молчал, пытаясь не закричать от страха. Темнота с Запада будто ожила и сейчас двигалась прямо на Баордара. — Этот день не должен был настать так быстро. –Амункеры, вслед за орками, упали ниц перед Баордаром, для которого все люди были лишь точками где-то внизу. Воздух вокруг них раскалился. Из белой расщелины вышел Терон, за спиной которого виднелась крепость со стягами Джейстена близ горящих полей. — Моё имя Теренел Мейстланд. Я веду вас в Последнюю Битву. Мы либо пойдём, либо умрём. — Зашеир скомандовал немедля. Как и Падишах. — Мы идём в бой. Пусть Ненасытный отведаете нашего гнева! Баордар! — И клич первыми подхватили орки. — БАОРДАР! —***
Когда все смертные объединились против Скверны и силы Аэрона Тай-Фера.
Вчерашние враги, сегодняшние союзники, не побоялись выступить бок-о-бок против того, кто желал стереть их с лица земли.
Надеюсь, мы сможем собрать столько же сил, чтобы противостать Скверному Богу вновь.
Пока будут те, кто зовётся героями, будут и те, кто сложит о них истории.