Минус на минус

Из крана с хрипом прыснула вода. Настроив подходящую температуру, Юра наблюдал, как наполняется ванна. Воздух нагревался, становился влажным, и постепенно пар оседал на зеркало и кафель, собираясь каплями на поверхности. Скидывая одежду, Юра поймал себя в отражении и, дёрнув шторкой, залез – горячая вода растворит все тревоги. В голове не было ни единой мысли о том, как объяснить Серёже, куда и зачем уехала Юля: он сам слабо понимал ситуацию, а Костя даже не задавался вопросами. Вдоль солнечного сплетения собиралось раздражение, и Юра старался делать глубокие вдохи и выдохи, успокаиваясь. Он попробовал надавить рукой на то место. Входная дверь снова открылась. Было слышно, как Костя снял одежду и переобулся. Шаркая тапочками, тот подошёл к ванной. Юра откинул голову. — Занято, я моюсь. — Что ты хочешь на ужин? — Давай… — Юра прикрыл глаза и окунулся до подбородка, — запеканку твоей мамы. — У нас должны были остаться ещё брокколи, — задумался Костя, и Юра мог представить перед собой выражение его лица. — Хорошо, можешь не торопиться. — Я и не собирался, — шикнул Юра, но Костя уже отошёл, и его голос рассеялся эхом. Вода стекалась по конечностям, когда он вынул руку, чтобы запустить её в волосы и убрать их со лба. Кожа скользила по эмалированному чугуну ванны, издавая звуки трения, пока вода мерно покачивалась, почти переливаясь через край. Напряжение уверенно сходило на нет. Сквозь подступающую дрёму Юра слышал, как Костя копошился, как заработала духовая печь и открылась форточка. Он вдохнул раскалённый воздух и опустился полностью в воду. Стук в дверь становился всё отчётливее и отчётливее, наконец разбудив его. Юра замычал, чувствуя, как затекли плечи и поясница. Вода уже остыла, отчего по коже прошлись мурашки. Подушечки на пальцах сморщились. Он взглянул на свои руки и сжал кулаки, после выпрямившись. — Юра? Ты там уснул? — подал обеспокоенный голос Костя, ещё раз постучавшись. — Уже проснулся, — зевнул Юра, вытираясь полотенцем, затем встряхнул головой. Капли обратно стекли ему на шею и плечи. — Пожалуйста, будь осторожнее, — пробормотал тот, отступившись. — Ужин готов, пошли есть. — Сейчас, — он снял пробку и спустил воду. Мокрый затылок поддувало из-за воздуха, идущего из приоткрытого окна. Солнце практически зашло, окрашивая небо в насыщенный малиновый оттенок. Длинные тени, отбрасываемые деревьями, падали на балкон, растягиваясь по стенам кухни. Юра водил вилкой по запеканке, пока напротив сидел Костя, щурясь из-за лучей, но не решаясь пересесть из своего места. Они молчали. — Спасибо, было очень вкусно, — пролепетал Юра, после чего встал, отодвинув стул, и подошёл к кухонной тумбе. — Ты же не доел, — попытался осадить его Костя, застыв со столовым прибором. — Блять, — выругался тот, выдвинув нижний ящик, после с силой задвинув обратно. — Серёжа опять украл мои сигареты, — он протёр переносицу, бубня под носом: — Мог бы просто попросить… — Он уже курит? — Ты сам в двенадцать начал курить, не выебывайся, — фыркнул Юра, нащупывая в кармане штанов зажигалку. Он начал копошиться в верхних шкафах, пока с облегчением не обнаружил лимитированную пачку «Camel», которую припас как раз на такой случай. Внутри непривычно синей упаковки оказалось только несколько сигарет, и Юра, сосчитав их, скривил губы. — Даже отсюда взял, — он цокнул языком. — Ладно, я пошёл. Воздух в балконе стоял затхлый, пыльный от ветряной погоды в последние дни. Юра высунулся из открытых настежь окон и зажёг кончик сигареты, делая глубокую затяжку. Никотин разом наполнил лёгкие. Он выдохнул через нос, откидывая голову. От такого напряжённого дня на виске уже вздулась вена. Мало того, что вчера он перебрал водки в попытках перепить Максима, так ещё проиграл ему на сегодняшнем матче. Потом Юля уехала… Последние несколько дней выдались чересчур безумными. Телефон издал короткую вибрацию, после которой Юра сделал последнюю затяжку, выкинув тлеющий бычок на улицу, и выхватил устройство из другого кармана. Это оказался Илья, который в сообщении спрашивал, что там с Юлей. Сразу свернув мессенджер, Юра сматерился и нахмурился. В горле отдался привкус желчи, перебиваемый только очередной тягой. Тогда Юра стиснул челюсти и потянулся за ещё одной сигаретой. В лицо ударил прохладный ветер, от которого он вздрогнул, но сзади подошёл Костя, накидывая на его плечи куртку. Их взгляды пересеклись. Лицо Кости было напряжённым, серьёзным, но глаза смотрели с лаской. Юра едва подавил улыбку и протянул ему упаковку. Костя молча принял предложение. Их пальцы соприкоснулись на долю секунду, замедлив их движения. Юра всё же усмехнулся и прижался к чужому плечу, когда Костя опёрся локтями об оконную раму. Прикусив фильтр, он повернулся к Юре, и тот подался вперёд, поднося огонь зажигалки. — Давно мы не курили вместе, — заметил Юра, поджигая теперь свою сигарету, и выдохнул. Сознание стремительно растворялось вместе с клубящимся перед лицом дымом. Во рту подступала горечь, от которой Костя слегка сморщился. Тем временем Юра продолжал уверенно дымить, любуясь солнцем, чьи последние лучи уже таяли на горизонте. С дорог доносились приглушённые звуки двигателей и сигналов, пока прохожих становилось всё меньше. Костя проводил лист, оторвавшийся от ветки, до земли, и скучающе затянулся. — Юля тебе отказала? — повернулся к нему Юра. Костя встряхнул указательным пальцем сигарету, наблюдая, как сыпется пепел, и поднял потяжелевший взгляд. — В чём? — уточнил он, обхватив губами фильтр. — Что? — округлил глаза тот и выдохнул. Из-за ветра дым моментально рассеялся. — Она же тебе понравилась? Ты ей не признался? Ну, или как-то поухаживал за ней? Тот ничего не говорил и смотрел вдаль. Сначала Юра увидел в его глазах отражение заката, потом себя, когда Костя взглянул на него. — Я не влюбился в Юлю, — выдал он. — Но ты же так на неё смотришь… — пробормотал Юра, обхватив сигарету между пальцев и опустив руку, успев сделать затяжку. Дым тонкой струёй тянулся из уголка рта. — Я смотрю на тебя, — возразил Костя, касаясь его локтя своим. Юра кинул быстрый взгляд на их соприкасающиеся руки и недоумённо нахмурился. — Че? — сорвалось с языка. — Конечно, ты смотришь на меня, я же тут стою. — Я смотрю на тебя, потому что хочу смотреть на тебя, — признался тот, смотря напрямик, после чего отвернулся, выдыхая глубокий сизый дым. — Только на тебя. Понимаешь? — Не очень, — фыркнул Юра, тоже поднимая голову. — Сейчас было по-пидорски, если честно. — Я говорю искренне. — Я тебе верю, но не говори так больше. Стрёмно слышать такое от мужика, даже если это ты, — попытался разрядить обстановку смехом Юра, но Костя не отреагировал. Тогда Юра снова затянулся, отчего искра на кончике табака ярко загорелась, и пепел рассыпался. — Хотя вы с Юлей двойняшки, — протянул тот, заглядывая на листья, оторвавшихся с ветвей, — я по-прежнему хочу смотреть только на тебя, — он обратил свой взгляд на него. — Костян, прекращай, — просипел Юра, прокашлявшись с дымом, и сжал его плечо. — Я понял, ты меня очень любишь, я тебя тоже, и я не против, если ты хочешь встречаться с моей сестрой, — попытался подбодрить он, но Костя повернул его ладонь внутренней стороной вверх и крепко сжал её, сплетая пальцы. — Я действительно люблю тебя, Юра, — произнёс Костя. Юра замер. Его взгляд метался между ним и их руками, которые всё ещё были вместе. Сердце замерло и сдавило грудь, заполоняя тяжестью всю клетку. Он медленно замотал головой, не понимая, пот или вода стекла по лбу. Костя не отпускал и продолжал смотреть – так открыто и проникновенно, что у Юры на секунду подогнулись колени. — Т-ты же мне почти семья, мужик. Какие отношения? — заикаясь, пролепетал он. У него изо рта выпала сигарета, падая вниз, подхватываясь ветром. — Я не предлагаю тебе встречаться, — оборвал Костя, всё же отпуская его руку, но Юра не заметил этого, продолжая держать её навесу. — Тогда зачем ты мне это говоришь? Костян, ты реально влюблён… в меня? — почти выкрикнул Юра, обескураженный и сконфуженный. Костя сделал ещё одну затяжку, глубокую и долгую, и запустил ладонь в волосы, убирая челку назад. Отдельные пряди выпали обратно. — Чтобы ты знал, что я люблю тебя, а не Юлю или кого-то ещё, — прошептал он. — Но почему не Юля? — воспротивился Юра, вцепившись в оконную раму. — Мы одинаковые, но она же девчонка, а я парень. У меня есть хуй, Костян! Не пизда, — осведомил он. — Я люблю не твой член, а тебя, — проворчал Костя, строго оглядев его, но тот даже не шелохнулся. Только глаза округлились ещё больше. — И тебя… ничего не настораживает? — Нет, — просипел Костя уже поникшим тоном. — А должно? — Ну, да-а? Ты же мужик и должен хотеть женщину, а не другого мужика, — настаивал Юра, положив ладонь на его плечо, но Костя сбросил её. Юра приподнял брови. — Я мужик и буду любить кого хочу. И я выбираю тебя, — возразил Костя, выкидывая окурок с балкона. — Это моё осознанное решение. Юра замолчал. Дни становились насыщеннее. Совсем как зардевшее небо над ними. Сердце, казалось, теперь билось в горле, и Юра не решался подвести черту. Сжав и расслабив кулак, он шумно выдохнул через нос. Костя взглянул на него краем глаза. От взгляда, полного раскаяния, Юра встрепенулся. — Прости за внезапность, — извинился тот, повернувшись лицом. — Я не хотел обременять тебя своим признанием, но и не хотел обременять нас ложью, что мне якобы нравится Юля. Мне нравишься ты – и ты теперь об этом знаешь. Я хотел выговориться. — Понимаю… Юра замялся, поджимая губы. Ветер снова заполз под одежду, вызывая дрожь в теле. Если напрячься и прислушаться, то Юра чувствовал, как ныли мышцы после прошедших матчей. Несколько синяков уже темнели на боках. Сейчас хотелось закрыть глаза, представляя, что всё это – сон, и проснуться. Но Костя стоял перед ним и ждал, смотрел. Юра всмотрелся в его лицо и отвёл взгляд на город, схватившись за голову одной рукой, а второй сжимая пачку сигарет. — Ты долбоёб, знаешь? — не нашлось другого у него. — Не отрицаю. Юра раскрыл упаковку и взял ещё сигарету – последнюю. Пальцы слегка подрагивали, когда он зажигал огонь. Затяжка получилась сильной, отчего сигарета больше горчила во рту. Не обращая внимания, Юра продолжил судорожно вдыхать дым, пока Костя не положил ладонь на его лопатку, поглаживая, и Юра опустил плечи. — Дай мне всё обдумать, — потребовал он, выпустив воздух из носа, и склонил подбородок, заглядывая в Костины глаза. — Что «всё»? — вопросил тот. — То, что ты сказал… — Юра замялся. — Мне нужно время, чтобы переварить это. — Честно говоря, я не рассчитываю на твой… — Я сказал, дай мне время! — перебил вспыливший Юра, хватая его за свитер. — Влюблён, не влюблён… Мы всё ещё друзья, Костя, не забывай об этом. Ты меня понял? Костя удивился, но особо не подал виду, затем усмехнулся. — Понял, тогда буду ждать. Это… я умею. — Вот и договорились. Прикосновение рук обдало Юру жаром, когда Костя убрал его ладонь со своей груди, но он остался на месте. Пожевав фильтр, Юра обхватил сигарету и сделал отрывистую затяжку, отчего зашёлся в кашле. Костя похлопал по спине, и Юра сгорбился над окном, заметив, как в подъезд заходит Серёжа. — Я наложу ему поесть, — отозвался Костя и, поправив рубашку под свитером, вышел с балкона. Юра выдохнул, но никотин не проникал внутрь сознания, теперь полностью занимаемое словами Кости. Они до сих пор звучали в ушах. Мурашки пробежали по позвоночнику, заставив вздрогнуть. Он чихнул, только сейчас заметив, как замёрзла кожа головы. Телефон снова завибрировал, на этот раз это был звонок. Скурив сигарету в один присест, Юра выплюнул остаток вместе с дымом. На экране засветился незнакомый номер. — Татищев Юрий слушает, — пробасил он в трубку. «Как официально», — невозмутимо ответила Юля, чем застала Юру врасплох. — А, Юль, привет… — неразборчиво пролепетал он. — Ты как? Доехала? «Доехала-доехала, уже даже отужинала, — прощебетала она. — Хотела написать, но решила лучше позвонить». — Спасибо, — поблагодарил Юра, всё ещё сконфуженный. Он обернулся, чтобы проверить, пришёл ли Серёжа. Тот сел за стол вместе с Костей, что позволило маленькой улыбке коснуться его губ. — Слушай… — начал Юра, смутившись своего неожиданно высокого голоса. — А ещё не поздно передать твои документы в какой-нибудь челябинский колледж? Я могу попросить кого-то из клуба подсобить… «Вообще, я поступила в ЮУрГУ, — отозвались с того конца провода. — Я сюда приехала, чтобы с родителями попрощаться». — О, о-о… — протянул Юра, чувствуя, как лёгкие наполнились свежим воздухом, и он воспрял. — Тогда скорее возвращайся домой. У нас же ещё скоро день рождение. Приедут Данис и Камалия. Познакомитесь. Давай их тоже разыграем? Что думаешь? «Ха-ха, а давай! Ты мне ещё фотоальбомы должен показать», — напомнила она. Серёжа помахал ему через окно, уплетая запеканку за обе щеки. Юра улыбнулся ему, но поджал губы, когда Костя вопросительно глянул на него, видимо, предлагая наконец зайти. Стул рядом с Серёжей будто нарочно пустовал. — Юль, — вдруг обратился Юра, замявшись. — Мне Костян признался, — поделился он и спустя короткую паузку добавил: — Ты не обижаешься? Он же тебе нравился? «Господи, ты такой слепой придурок. Неужели все мозги достались только мне?» — Юра увидел перед собой Юлю, и как она закатывает глаза. — Эй, я серьёзно. «Знаю. И что ты ему сказал?». — Вот приедешь и узнаешь. «Так нечестно!» — завопила Юля. — Всё-всё, давай, приезжай. Мы тебя ждём. Юра улыбнулся, услышав смех сестры. К нему вышел Серёжа, зовя ужинать, и начал причитать, что тот с мокрой головой. Юра осклабился и запустил руку в его волосы, нещадно тормоша их. Серёжа зафырчал, пытаясь отбиться, но смеялся вместе с ним. Он прикрыл за собой дверь, с ходу предлагая сходить куда-нибудь завтра. Костя улыбнулся впервые за вечер и кивнул, соглашаясь.