Я заберу самое дорогое, что есть у тебя в жизни

Новый год, что может быть лучше? Только встречать его рядом с близкими тебе людьми. Солнце только недавно взошло, но в доме с самого утра кипит подготовка к празднику. — Жень, где горошек? — спрашивает мужчина у дочери. — Господа, я вынужден сообщить вам пренеприятнейшую новость. У нас нет горошка, — сообщила она. — Вот только не говори, что тридцать первого декабря нам придётся идти в магазин за горошком. — Всё верно. Давай посмотрим, может, ещё чего-то нет. — Давай, это будет разумно. — Так, ну, нет ещё майонеза, — сказала она, открыв холодильник, — белого хлеба и вроде всё. — А также нет кофе, — добавил он, роясь в шкафу, — а я хочу кофе. — А я — молочный коктейль. — Решено, мы едем в магазин. — Ура. А мы что-нибудь ещё, кроме горошка, майонеза, хлеба и кофе купим? — Нет, не купим. — Ну вот. А может, всё-таки купим? — склонив голову вправо, спросила она, — пожалуйста — Что ты хочешь? — спокойно спросил он. — Помнишь, я тебе ссылку кидала? — Припоминаю. — Купишь? — Куплю. Иди одевайся, сейчас поедем в магазин. И сейчас меня это пугает. — Да ничего страшного. У вас на работе пострашнее. — И то верно. — Ладно, я одеваться пошла, — ответила она и пошла к себе в комнату одеваться. Через несколько минут она выходила в джинсах и свитере. Пригов же как всегда был в костюме. — А ничего веселее в гардеробе у тебя нет? — поинтересовалась она у отца. — Никак нет. — Плохо, значит, что-то и тебе купим. — А может всё-таки не надо? Я же двадцать четыре на семь на работе. И сегодня тридцать первое число. — И что? Надо любить себя. — Жень, вот куда мне наряжаться? В штаб? В КТЦ? Или в «поля»? — Не, ну, в «полях», если нарядиться, ты будешь выделяться на фоне остальных. — Так, давай, выходи, а то там поди сейчас все за горошком приедут. — Да выхожу я, выхожу! — Не капризничать. — А я не капризичаю! — Капризная ты! — Нет, я хорошая. — Нет, ты вредная. — Сам такой. — Я? Вредный? Вот я-то не вредный. — Вредный, не вредный. Пошли давай, а то так не уедем. — Да, пошли. А то мы что-то заговорились. — Соглашусь с тобой. Перемирие? — Перемирие. Они вышли из дома, сели в машину и поехали в ближайший магазин. — Пап, я тогда закажу ту вещичку? — Да, конечно. — Спасибо. — Всегда пожалуста. Только доставку не совсем в двенадцать ночи заказывай, хорошо? — Приедет в девять вечера. — Принято, обработано, запомнено. Через пятнадцать минут они приехали к магазину и минут пять искали парковочное место — Такое чувство, что все приехали за горошком. — И не говори. — Так, ладно, пойдём, а то сейчас горошек весь разберут. — Пойдём. Они пошли в магазин и как итог проторчали там почти три часа, оставили двадцать тысяч рублей. — И вот скажи мне, Мурашова, что мы такого купили на двадцать тысяч? — Ну, не скромначай, Владимир Викторович, тут только тысяч на семь один алкоголь. — Тут одних вкусняшек тысячи на четыре. — Ну, ты-то у меня вкусняшку возьмёшь, а я у тебя алкоголь не возьму. И вообще, я сейчас обижусь. — Но я уверен, что ты не обидишься, — он достал из кармана маленькую коробочку, — насколько помню, она тебе понравилась. — Та самая, с котиком? — Та самая, с котиком. — Зачем? Она же очень дорогая. Я её не возьму. — Бери, она твоя. Это подарок. — Ещё раз спасибо. — Она обняла папу — Давай садись в машину, а то время уже два часа, а у нас ничего не готово. — Сажусь. Они сели в машину и поехали обратно домой. Приехав домой, они разложили все продукты по местам. — Итак, напоминаю список блюд, — произнес и снял с холодильника лист с «меню», — оливье, селёдка под шубой, бутерброды с икрой, стейки из говядины, мясная, сырная, овощная и фруктовая тарелки и напитки. В этот момент кто-то позвонил в дверь. — Я открою, — сказал Женя и убежала с кухни. — Только куртку надень хотя бы. — Хорошо. Женя вышла на улицу и открыла калитку. — До чего техника дошла, вашего папу и там и здесь показывают. — Это не техника дошла, а я сам сюда дошёл. — И вот как это понимать, Владимир Викторович? Очень смешно. И как ты только успел переодеться? Только что ведь был в костюме. — Да, на Вову очень похоже. — Ты что-то сказал? — Нет. — Иди уже, а то сейчас ещё заболеть не хватало — Иду-иду, Женечка. — Котенок, ну, что, кто это был? — А что, в смысле. Ты же сзади меня идёшь, и между прочим в джинсах! — Я тут всё это время был! — Привет, братишка, — сказал он, зайдя в дом. — Славка! — два брата-близнеца крепко обнялись — ты как тут-то оказался? Ты же в разведке где-то заграницей, — вспоминая о былых временах, вдохнул он. — Так, не киснь, майор! — похлопав его по плечу, сказал он. — В ФСБ гораздо спокойнее. И рядом с семьёй — Не кисну я, и не майор я, а генерал-майор. — Обошёл все-таки меня, Вовка, ну, даёшь. А Света где? — Так мы разошлись, ты не знал? — Ясно. А почему? — Да так, уже не важно. Слава, на втором есть комната слева — твоя. Потом там женькина комната, затем ванная, и там моя комната и кабинет. — Хорошо. — А ты кто у нас по званию? — Полковник. — Ты не киснь, приехал бы ты на два месяца раньше, то был бы ты старше, — кухня заполнилась громким смехом, — так-с, ладно, я в душ. Вы тут пока приготовьте хоть оливье — Хорошо, Володька. Владимир вышел с кухни, взял нужную одежду из спальни и пошёл в душ — Дядя Слав, а вы с папой были на совместных заданиях? — спросила Женя, нарезая салат. — Были, — кратко ответил Вячеслав. — Понятно. А у кого были самые опасные задание? — поинтересовалась Евгения. — Наверное, у твоего папы, а может быть, и у меня. Но, наверное, у Вовы — рассказал Славик, и из ванной комнаты вышел Владимир. — Как вы тут без меня? — спросил он. — Отлично. Пап, а у тебя было сложное задание? — Было такое, два месяца назад, — поверхностно рассказал Владимир, — чем-то помочь? — Да, открой горошек. Пожалуйста, — попросила Женя. — Давай я открою, — предложил Слава. — Да я открою, мне не сложно, — сказал Владимир и взял горошек. — Хорошо, — кратко ответил Вячеслав. — Пап, потом добавь горошек в салат, а я сейчас вернусь, — сказала Женя и ушла в свою комнату. Открыв горошек, Пригов добавил его в салат так, как и просила Женя. — Слав, о чём вы говорили с ней? — спросил Владимир и выкинул банку горошка. — Да так, ни о чём. Спрашивала про задания. Вижу, твоей дочери очень интереста эта тема, — подметил Вячеслав. — Да, даже очень. Но я прошу тебя, не надо с ней общаться на эту тему, — попросил Володя. — Почему нет? Она взрослая девочка. Имеет право знать. — Какая взрослая, ей всего десять лет. Она ещё совсем ребёнок и не надо ей знать обо всём этом. — Она уже взрослая девочка, она имеет право знать то, что хочет! — Слав, я не хочу ссориться. Она моя дочь и решать мне! — Значит так?! — Так! В моём доме правило диктую я. И если Вы не забыли, я страше Вас по званию. — Я тебя услышал! — сказал Вячеслав и хотел выйти из кухни, но Владимир его остановил. — Ты куда? — спросил Володя. — Подальше от твоего дома и твоих правил. Поздравь мою племяницу с Новым годом, от меня — попросил Вячеслав и хотел уйти, но из комнаты вышла Женя. Девочка переоделась в более удобную одежду. — Дядя Слава, а ты куда? — спросила Евгения. — Мне пора, на работу вызывают, — соврал мужчина. — Не ври мне! Я все слышала. Быстро миритесь и больше не деритесь! — А мы и не дрались, — подметил Владимир. — Но мы можем, — сказал Слава. — Если только в шутку, — с улыбкой на лице сказала Женя. — В шутку, так в шутку, — сказал Владимир и подошёл к дочери. — Слав, прости меня. Я был не прав, Женя большая девочка и может решать, что ей знать, а что — нет, — извинился Владимир. — Вов, и ты прости меня. Я тоже был не прав. Она твоя дочка, и я должен прислушиваться к твоему мнению, — извинился Вячеслав. — Вот и отлично. А теперь все вместе продолжаем готовить еду на праздничный стол, — сказала Евгения и обняла папу, затем дядю Славу, и потом направилась продолжать готовить салат. *** На часах 21.00 Раздался снова звонок в дверь. — Я открою, это, наверное, то, что я заказала. — Окей. Помощь нужна? — Да, ты за папу распишешься? — Так, что за заговор против начальства? — Ладно, пойдём, папочка. — Моя взяла, — посмеялся он. — Дя, ваша взяла, товарищ генерал-майор. — Женя отдала в шутку честь — Слушать приказ. Куртку надевать — и марш к двери. — Так точно, — она быстро накинула куртку и пошла на улицу. — А ты там что заказала? — Костюм спортивный. — Ясно. — Добрый вечер. Вы заказывали костюм? — Да. — Смотреть будете? — Давайте, — сказали они в унисон и проверили заказ. — Все правильно, берём — С наступающим вас, хорошо провести праздник. До свидания, — заказал курьер и ушёл — Красивый. — Конечно, я его давно присматривала. Так ещё и за полцены вырвала. — Ну ты даешь. А он же синего цвета? — Неа, он цвета хаки. — Ясно. — Володь, а ты не знаешь, в КТЦ есть такая группа, Смерч. Хорошая? — А тебе зачем? — Да перевелся я туда. — Ну вот ещё один боец. Да куда мне вас всех дева-а-ать. И отпуск вам всем летом нужен. — Так вот, почему он сказал: «Перевожу тебя в Питер, к твоему однофамильцу». — Хорошая группа, дружелюбная! — сказала Женя. — Так, давайте потом поболтаем. — Хорошо. *** 23.45 Снова кто-то звонит в дверь. — Да кого там опять принесло! — Я открою, Володь — ответил Слава и пошёл открывать дверь — Привет, Володя, мы к тебе, а то у нас выключили электричество, — сказал Иван Булатов. — Здравствуйте. А вы, собственно, кто моему брату? — Очень смешно, Володя. Иван Михайлович Булатов, можно Батя, — издевательски произнес Батя, — это Рита и наши сыновья. — Вася. — Серёга. — Вячеслав Викторович Пригов. Приятно познакомиться. — Так чую, что тебе все мозги выдуло сквозником. Пойдем в дом. — Володь, к тебе тут пришли. — Кто? — Иван, Маргарита, Сергей и Василий. — А чой-то вы без звонка? — А у нас электричество выключили. Не позвонили, хотели сделать сюрприз. — Заходите, вместе веселее. Правда, кому-то придётся спать на диване, кому-то на раскладушках, их у меня две — Да не страшно. Вот, держи, на стол поставь. — А ты, котёночек, спрашивала, зачем я купил столько алкоголя! Вот как чувствовал. — Давайте, а то через семь минут уже новый год. Все расселись за большой стол, включили «Первый канал», послушали обращение Президента, затем куранты. — Товарищи офицеры. С новым годом! — С новым годом! — Я сейчас вернусь, — сказала Женя, вылезая из-за стола. — Хорошо. Через несколько минут Женя пришла с тремя подарками — Так, это вот тебе пап, это тебе, Рита, а это вам, Иван Михайлович. — А что там? — Откройте — и узнаете. Аккуратно вскрыв упаковки, все трое обнаружили свои портреты — Ничего себе. Сама рисовала? — Да. — Пригов прям вылитый. — Который из них? — спросил Васька. — Не смешно. Кстати, Володя, ты нам никогда не рассказывал о своём брате. — Ну, что рассказывать, два брата, два разведчика, я потом ушёл из разведки, ну, как ушёл, на мне поставили крест, но зато встретил таких ребят, как Тайфун — Ага, а потом на тебя покушались парочку раз, и ты перевелся для спасение своей семьи. — Да, что есть, то есть. Но не будем о грустном. — Кста, Вовка, а ты случаем не знаешь, как там Витька поживает? — Полковник Князев поживает хорошо. Вот вчера от него Бизону досталось. — Да ладно. Он тоже в КТЦ? — Да. — Полковник Вячеслав Викторович Пригов. Приятно познакомиться с начальством. — Позывной? — Пират. — Батя. — Багира — А твой, Владимир Викторович? — Пригов. — Что Пригов? — Он безпозывняш, Слава, безпозывняш. — Товарищи офицеры, а давайте запустим салют? — предложили дети. — Давайте. Только из багажника достану. — Ура-а-а-а! Фейерверк был запущен, и все вернулись обратно в дом. — Вов, а почему ты тогда ушёл из разведки? — А ты так и ничего не знаешь? — Ты не рассказывал, а из Иваныча, как ты знаешь, фиг выпытаешь. — Насчёт фиг выпытаешь, соглашусь. Но тогда я его попросил. Начальство поставило крест на мне, а я написал по собственному. — А что случилось-то тогда? — Так, детки, вы пока идите поиграйте во что-нибудь. Рано вам такие страшилки слушать. — Так, двое из ларца, не одинаковых с лица, — Женя обратилась к Сереге и Василию, — встали из-за стола и шагом марш за мной. — Окей. — Спасибо, Жень,.= — через несколько минут дети вышли во двор. — Ну, собственно, слушайте, — он углубился в воспоминания *** Два раненых лейтенанта были окружены группой боевиков. Связь со штабом отсутствует, с патронами не густо. — Сколько у тебя осталось патронов? — спросил первый. — Двадцать три, — ответил второй. — У меня двадцать пять. М-да, не густо. — У меня ещё граната есть. Мы сейчас им под ноги кинем её. — Ты сдурел? Ты хочешь, чтобы нам ее и кинули? Мы сами же себя и выдадим. Так держи документы и беги вон, там я тебя прикрою. И гранату, будь так добр, отдай. А то мало ли застрелиться не успею, — произнес, немного улыбнувшись, он. — Это как-то не по-нашему, — возмутился второй, — я тут останусь! — Ты понимаешь, что мы должны эти документы доставить в штаб любой ценой! Нас и так тут полегло уже восемь человек! — бац оба в отключке из-за того, что им кинули гранату и их оглушило.

***

— Я больше ничего не знаю, вот он всё знает, он обладает большей информацией, — произносил знакомый голос. — Развяжите его, ты нам поможешь расколоть его. — Хорошо, — он явно приблизился к первому лейтенанту и ударил его кулаком по лицу, — я же вижу, ты уже очухался. — Я вам всё равно ничего не скажу. — Твой друг нас всё уже рассказал, правда, нам этого недостаточно. Зачем вам эта папка? — Я не ясно выражаясь? Я вам ничего не скажу. — Ребят, давайте мы его попытаем? Кто за? — все стоящие рядом ехидно улыбнулись. — Итак, на кого вы работаете? — сказал он и ударил его в висок кастетом. — На нашу страну. К тому же, вы тупые? Я же вам сказал, что ничего не скажу. — Заткнись, — он посмотрел на второго уже «ставшего своим» лейтенанта, — нет ничего, больнее чем предательство. Давай прояви свои навыки допросов. — Так, ну, по-хорошему у нас не получится. У вас есть провода и ток? — Конечно. Принесите! — Ему принесли провода и источник электричества с регулировкой мощности. «Присоединив» провода к бывшему товарищу, он запустил это. Но и это не помогло его расколоть. Он не из предателей. — Хм, так не пойдёт. Есть что-то металлическое? — рядом стоящие кивнули. — Расколите его на огне, и мы его и током, и раскалённым металлом. Через десять минут принесли что-то вроде металлической печати, которая была раскалена докрасна. — Может, ты сам всё скажешь? — с некой надеждой спросил он. — Я тебе не слова не скажу, тварь. Я был о тебе другого мнения. — Скажешь — останешься живым, не скажешь — так позже сам под пытками все нам и выложишь. Так что мой тебе совет, говори всё сейчас, они люди адекватные, в живых оставят. — Я всё уже сказал. — Дурак ты, — сказал он и огляделся его с ног до головы. — Да уж лучше смерть, чем предательство, — огрызнулся он. — Ну, как скажешь. Вы мне поможете? — С чем? — Да надо будет нажать вот сюда вместе с ожогом, это очень больно, и он либо умрет, либо скажет информацию — А ты умный. Такие люди нужны нам. И вот по счёту один, два, три началась эта страшная пытка. Зрачки совсем ещё молодого лейтенанта расширились от боли, но он даже не пискнул. Перед его глазами появилась некая дымка, рассудок начал затуманиваться, и он отрубился. — Готов. *спустя полчаса* Открыв глаза, лейтенант огляделся вокруг: голые бетонные стены без окон, без дверей, как в фильме ужасов. Сплошная тишина вокруг труппы этих боевиков. Немного придя в себя, пытается развязать верёвку, но в один момент её просто перерезают, и он падает вниз. — Ну ты как? — спрашивает «друг», протягивая руку помощи — Какого фига ты мне помогаешь? — он поднялся с бетона и, немного покачиваясь, направился к столу, на который положили папку — Такого. Я втёрся им в доверие и прикончил всех. Держи, — он протянул ему оружие. — А нахер было спектакль устраивать? — Для большей правдивости. — Я всё равно тебе не очень доверяю, — сказал он и взял папку, — к тому же ты знатно перегнул. — Ну, прости. Как только он взял папку со стола и направился на выход, ему выстрелили в спину. — Вот же ты гнида! — Прости… каждый сам за себя. У них в банде очень хорошо. Прощай. Он почти вышел, но не увидел того, что там обрыв горы, а первый (тот, которого пытали) воспользовался этим, выстрелил в него, вроде как в голову, и он свалился с горы вниз с криком «сука». *** — С того времени я не доверяю людям. Но вам я доверяю. — Так ты тогда с проверенным ребятами ходил. — Так свой же и стрелял. — Кто? — Сотников. — Вот те на. Никогда бы не подумал. — Я бы тоже. Так-с, давайте о чем-то весёлом! — В картишки? На желание? — Мы же ещё даже ничего особо-то и не выпили, а вы тут на желание. — Мы замёрзли, — констатировали дети, зайдя в дом. — Пойдёмте ко мне в комнату, согреться там. — Идите. — Мы тут кое-что утащим со стола, — сказали дети, забирая колбасу, сыр и сок со стола. — Грабят средь бела дня. — Средь бела ночи. — Приговы… — Приговы. И что? — в унисон ответили они. — И ничего. Дети поднялись в комнату, устроились на полу в кружочек и начали поедать припасы, стащенные со стола. — Ребят, а давайте в правда или действие? — предложил Вася, поедая колбасу. — Слышь, Кошак, а давайте тогда сразу в бутылочку, — сказал Сергей. — Так, я за ПД, значит, двое против одного. Играем в правда или действие. Кошак, ты первый. — Серый, правда или действие? — Правда. — Ты влюблён в кого-нибудь? — Только в математику. — Математик фигов. — Женя, правда или действие? — Правда. — Ску-учно. — Как ты узнала, что твой отец военный? — Ну, я не хочу вспоминать ту историю. Это очень для меня больно, — она вспомнила тот плохой момент из жизни. — Хорошо. Тогда действие. — Окей. — Иди и принеси нам поесть. — Хорошо. Евгения вышла из комнаты и спустилась на кухню — А вот три рюмки за пять секунд ты не опустошишь! — говорил Булатов. — Поэтому это твоё действие! — Вы тоже играете в правда или действие? Серьёзно? Давайте вы к нам присоединитесь? — Нет, спасибо. — Ладно, мне тут выпало что-то принести покушать. — Держи вкусное мясо. — Спасибо. — Так, Пригов, блин, Володя, пей давай, а то проиграешь. — А можно не три рюмки коньяка, а три рюмки водки? — Я хочу на это посмотреть. — Так, ты ещё маленькая. — Ладно, удачи. Евгения вернулась в комнату. — Вот, держи. Они там тож играют в ПД. — Весело. — Итак, Серый, что ты выберешь. — Правду. — Ты когда-нибудь целовался с девочками? — Нет, только с мамой. — Ок. — Вась, правда или действие. — Действие. — Поцелуй Женю. — Что? — спросили они в унисон. — Поцелуй Женю. — Жень, ты только меня не бей. — Держи руку, только так могу разрешить. — Окей. — Серый, правда или действие? — Давай действие. — Ну всё, Серый, доигрался. Стащи бутылку алкоголя снизу. — Окей. Сергей вышел из комнаты и услышал действие, которое Кошкина давала Пригову. — Поцелуйтесь, прям как возлюбленные. — Ты с дуба рухнула. — Иначе гони косарь. — Нет. — Тогда целуйтесь. — Ок. — Ребят, там два Приговых целоваться щас будут, как влюблённые. — Я хочу это увидеть. — Побежали. Ребята быстро выбежали из комнаты и побежали на кухню. — Чья идея? — Кошкиной. — Взрослые, а ведёте себя как дети. — Мы же шутим. — Шутят они. В дверь снова позвонили. — А теперь кого принесло то? — Я открою — вновь сказал Слава и пошёл открывать дверь. Выйдя к забору, он открыл калитку и увидел старого приятеля, по совместительству начальника медблока КТЦ, полковника Князева. — Витька! — он крепко обнял друга. — Викторович, ты бы поспокойнее был. Или тебе что, успокоительного выписать? Мы же с тобой только вчера виделись. — Мы с тобой только лет десять назад виделись, Витька — Ой, Володя, Володя. Ну, так что, в дом-то пригласишь? — Заходи. — Слав, ну, кто там ещё? — Так, стоп. Если вас двое. Славка, удивлен твоему приезду. Надолго? — Да планирую навсегда. — А как же разведка? — Надоело. Да и к тому же раньше было проще. Раньше ты знал, что твой тыл прикроют, что если ранят, тебя трехэтажным матом покроют, но зашьют. — Ну не трехэтажным. Пяти — вот это да. — Какие люди. Сам начмед к нам приехал. — Володя, ты себя слышишь. Хотя нет, вы тут уже напились. Вот, держи, это тебе подарок, — протянул пакет с дорогим коньяком. — Спасибо, ты проходи, что как не родной-то стоишь. — Ну, вы встали, и я стою. — Умный ты. — Жень, ты сегодня со мной не поспишь? — Окей. А почему? — Просто нам нужно где-то положить Виктора Ивановича спать. А негде. Булатовы на диване и раскладушках, Слава в гостиной, и нам с тобой придётся спать вдвоём, чтобы Витя мог поспать — Спасибо, Пригов. — Всегда пожалуйста. — Пройдемте, может быть, к столу? — Пойдём. — А помнишь, как ты нас в госпитале тогда оставил, а мы сбежали. — Помню, злился я на вас потом. Но потом все обошлось. В общем, новый год провели они в дружной и большой компании.