Цветочная эссенция

Весна восемнадцатого года правления Сюань-цзуня. Стоял первый жаркий день весны. На небе не видно ни одного облачка и не было намёка на плохую погоду. А значит возможно этот прекрасный день и останется замечательным без каких-либо проблем и тревог на душе, сердце. Возможно, если конечно он начинается не с нравоучений дяди, что пытается хорошо донести всю нужную информацию до юных ушей. А точнее его любимым племянникам, ведь сегодня важный день. День приезда юношей и девушек на обучение в их родные земли. В Облачные Глубины, в Орден Гусу Лань, что славился своими тремя тысячами правилами и если нарушить хоть одно, наказания не избежать. Это знала вся Поднебесная, возможно и маленькие дети тоже. Трое братьев спокойно сидели напротив дяди и внимательно вслушивались в каждое сказанное слово. И хоть старший всё знал об этом обучении, ведь сам не единожды видел прибывавших адептов и наследников Орденов, видел как все учатся, видел как кого-то наказывают за нарушения правил, то всё равно сидел и слушал с лёгкой улыбкой на лице. А двое его младших братьев, что были как две капли воды похожи внимательно смотрели на человека перед ним и впитывали всё, что говорит им старший, как губки воду. Чтобы бы не дай Гуаньинь пропустить что-то важное мимо ушей. А ведь это день, когда они могут приступить к обучению с другими подростками как и они сами. Хоть тоже, как и старший брат много раз издалека видели, как кто-то приезжает на обучение, а через год отправляется обратно в свой орден. И хоть лицом они это никак не показывали, но были заинтересованы. Но тогда были всего лишь детьми, ищущие источник знаний. А с этого дня могли присутствовать вместе со всеми и поглощать новые или давно сидевшие в юных головах знания. Их дядя, уважаемый человек и лучший учитель, за всё время своей работы видел большое количество адептов и наследников Орденов. Все разные: разные характеры, внешности, поведения, знания, самооценка, успеваемость в учёбе. Он повидал много юных лиц, чьи родители отправили их на обучение в такое строгое и праведное место, как Облачные Глубины. Бывали даже те, кто молился Великой Богине Милосердия Гуаньинь, чтобы их туда не отправили. Но в итоге молитвы были не услышаны. И за всю карьеру учителя, если можно так сказать, все ученики вели себя тихо, спокойно до конца уроков и ждали, когда придёт долгожданный конец их страданиям. Но походу почти любимое дело учителей– это давать контрольные после усвоенной темы. И конечно же Лань Цижень в этот список входил. Надо же как-то проверять знания молодёжи и посмотреть, усвоили они что-нибудь или нет. Были те кто писал всё на отлично, были те кто писал всё на средний бал и те кто на худший. Последних же ждало наказание переписывание книги из библиотеки несколько раз подряд. А страниц с разными цитатами были просто огромное количество, что если переписывать, то целая рука заболит и возможно онемеет быстрее, чем вечер наступит. Поэтому все старались как могли. — Надеюсь вы всё поняли и каких-либо странных ситуаций не произойдёт.— спокойно после долгого рассказа информации сказал их дядя и посмотрел на трёх своих племянников. Старший из них, Лань Сичень, сидел с ровной и прямой спиной, с поднятой головой, но с лёгкой улыбкой на лице. Она не была холодной, скорее всего дружески тёплой (странно, да?). И как наследнику Ордена Гусу Лань, к нему эти слова относились в первую очередь, да и много чего важное связано с политикой, к примеру. Ведь в будущем он сделает важный шаг — станет главой. На него дядя возлагает большие надежды, как и на ещё двух своих племянников. По правую руку от старшего брата сидел чуть младше, Лань Ванцзы, тоже с ровной спиной и поднятой головой, но уже без спокойной и дружественной улыбки на лице. А с более серьёзным «каменным» выражением лица и может показаться, что это не человек, а статуя. Красив собой, как и первый, но с сложным характером, что немного отгоняет людей от себя. Но сам он не очень то и горит желанием завести друзей и общаться, как другие дети его возраста. У него есть братья и дядя, для него не плохая компания и самые близкие люди. По левую руку от старшего брата сидела будто точная копия второго, Лань Юн. Тоже с прямой спиной, с поднятой головой и с таким же выражением лица, как и у Второго Нефрита. Они почти ни чем не отличались друг от друга, даже характеры были более идентичны друг другу. — Не волнуйтесь дядя, всё будет хорошо, можете не переживать.— с поклоном и лёгкой улыбкой на лице обещал Первый Нефрит. На что два его брата тоже поклонились с уважением и согласно синхронно кивнули. — Я на это надеюсь, Сичень, — поглаживая бородку начал Лань Цижень.— но всё равно не покидает плохое ощущение на сегодняшний день. *** Дул лёгкий прохладный ветерок, солнце греет, тишина окружает всю площадь гор и будто не даёт пропуск на самый верх. Нигде не было никого видно и вообще кажется, что здесь никто не живёт. Даже животных по дороге встретить— редкость редкостная. Будто одна из чудес света. А что ещё поражает, так это очень длинная лестница прямо в горы, где располагается один из великих Орденов. А эти ступени почти невозможно пересчитать, подниматься долго и возможно сильно устать, даже после десяти. А что насчёт тишины, то нарушает её только шуршание листвы деревьев слабым ветерком, что развивал одежды и волосы прибывших адептов в этот непривычный для некоторых край. По телу пробегают мурашки от холода, ведь орден находился в горах, где холодно может быть даже летом, а про зиму можно и умолчать. Юноши и девушки, родившиеся в тёплом климате не привыкли к такому, поэтому успели много раз пожалеть, что не взяли с собой тёплой одежды. А ведь в этом праведном месте им учиться целый год, соблюдать правила, пытаться не получать наказания и не искать себе приключений на голову. Три юноши, что шли вместе по этим длинным ступеням уже чувствуют, как лёгкий холод пробегает по телу, морозя кожу. Тот, что впереди, будто привык к такому климату и спокойно поднимается по лестнице. Ну как спокойно. Он успел раз сто пожаловаться своему названному брату о том, насколько длинны здесь лестницы. И задавал каждый раз один и тот же вопрос: «А-Чен, а когда мы придём?» или «Нам точно осталось пройти не так много?». Второй же, что идёт немного сзади постоянно говорит, что ноги переломает, если ещё раз будет доставать с этим вопросом. Или же говорит громко и немного со злобой: «Вэй Усянь, заткнись уже и иди спокойно!». Шаг был твёрд, спина ровная, голова гордо поднята. Он никуда не торопится, поэтому спокойно и не спеша шагает по этим лестницам. Странно, что ноги ещё не болят. А третий, что шёл позади этих двоих был тих, будто его здесь не было. И несмотря на холод, обмахивался своим веером ручной работы, с красивым нарисованным пейзажем и стихом известного писателя этого времени. И это не из-за того, что жарко(логично), а скорее всего из-за нарастающего волнения, что только прибавляется с каждой десятой ступенькой и никуда не уходил. Если бы не угрозы брата сломать ноги, его бы вообще не было в этом правильном, праведном, с огромным количеством правил месте. Но он хотя бы не один поднимается туда. Нашлось два человека, что составили хорошую, хоть и шумную компанию. Можно сказать, что они стали друзьями. — Цзян Чэн, когда мы уже придём? У меня ноги болят.— не прошло и пяти минут, как идущий впереди парень начал «жаловаться». Видимо его собеседника это уже раздражает не на шутку, это видно по сильно сжатому кулаку правой руки и по бровям, что сдвинулись чуть ближе к переносице. И конечно же по глазам, где видны искры раздражения. — Вэй Ин, ты можешь хотя бы пять минут помолчать? Не видно, что мы уже доходим?— чуть ли не крича сказал упомянутый выше парень под именем Цзян Чэн. У него походу возникло желание дать хороший подзатыльник названному братцу. — Чен-Чен, конечно же нет. Ты прекрасно знаешь ответ.— заведя руки за голову провозгласил парень под именем Вэй Ин.— И где ты видишь, что мы почти пришли? — Открой глаза, дурень и увидишь. Наверное просто закрыл их!.— ещё более раздражённей сказал юноша в фиолетовом клановом ханьфу одного из именитых Орденов заклинательского мира. — Вэй-сюн, открой пожалуйста глаза, а то можешь упасть.— тихо подал голос юноша, что шёл сзади этих двоих и прикрыл нижнюю часть лица своим веером. Наверное переживает за друга. — Хуайсан-сюн, не волнуйся, ничего страшного не произойдёт! Это я обещаю.— гордо заключил тот и продолжал идти закрытыми глазами. Никто спорить дальше не стал и продолжили идти дальше до ордена. Но ему всё же нужно открыть свои прекрасные глаза и смотреть, куда нужно идти. Чтобы не дай Гуаньинь не упасть и не ранится, ни с кем не столкнуться по пути. Но для этого человека правило будто не существуют и слушать никого не хочет. Впрочем, как говорится зря. Ведь не увидел ступеньку и нога за неё зацепилась. И если бы не поймавший его человек в «траурных одеждах», то возможно он бы «поцеловался» с землёй. Этого не очень хотелось. Юноша резко раскрыл свои глаза цвета чистого металла в недоумении. Ведь по идее он давно бы столкнулся с твёрдой поверхностью, но этого к счастью не произошло. Вэй Ин повернул голову в сторону человека, что держал его за ворот ханьфу. А оставалось каких-то нескольких сантиметров над землёй, возможно получилось бы красивое падение. Но этому не дал случиться видимо один из адептов ордена Гусу Лань, что чуть ли не мёртвой хваткой вцепился в воротник. Успел так успел. Реакция хорошая. — Брат Сичень!— радостно воскликнул Не Хуайсан и захлопнул свой любимый веер. — Приветствую тебя, Хуайсан.— спокойно и со своей фирменной лёгкой улыбкой поприветствовал Лань Хуань и поставил ношу на ноги(после отпустив воротник естественно). — Цзэу-цзюнь.— с поклоном поприветствовал Цзян Чен, а потом выровнялся и поднял гордо голову. Всё же вид наследника Ордена портить не очень хочется. Наследник ордена Лань, лишь кивнул не убирая своей вежливой улыбки. Будто она приклеилась к нему. А Вэй Усянь ещё примерно минуту стоял как вкопанный и продолжал бы так стоять, если бы не локоть в плечо от названного брата, что вывел его из такого состояния. И в знак всего своего уважения поклонился, как подобает правилам этого мира. Главное, чтобы после таких многочисленных поклонов спина не заболела. Потом хуже здоровью будет, да и тренировки тогда откладывать придётся. Но вряд ли Мадам Юй позволит ему отлёживаться на кровати просто так. Цзыдянем получить не хочется. — Добро пожаловать в орден Гусу Лань.— теперь уже Лань Сичень обращался ко всем троим юношам, стоящим перед ним.— Прошу меня простить, но у меня много неотложных дел. Хуайсан, если ты здесь не впервые, то проводи пожалуйста двоих господ до комнат. На эти слова Второй молодой Господин Не раскрыл свой веер и скрыл нижнюю часть своего лица и неловко улыбнулся. Только этой неловкости почти никто не заметил, но отведённые глаза в сторону от собеседника говорили сами за себя. Как и нервные взмахи аксессуаром в горах, где бывает холод и не так часто бывают чересчур жаркие дни. Со стороны выглядело бы капельку странно, в особенности бы так подумали приезжие адепты из других Орденов. Ведь тут так холодно, а тут веером отмахиваются. Лань Сичень на эту картину смягчил взгляд, улыбку не убрал. Высоко поднятая голова, ровная спина немного говорили о величии или даже возможно некой гордыни. И всё, что он сделал, так это покачал головой в знак согласия, скорее всего своим мыслями и медленным, совсем не торопливым шагом направился в только ему знакомое место из всех присутствующих здесь. Белые одежды немного развивались на ветру, а мягкий шаг только добавлял композицию святости этой персоны. Эта троица смотрела этому человеку вслед, пока он не скрылся за ближайшим поворотом. На какой-то время атмосфера была немного напряжённая, тёмная, будто они встретили человека, вступившего на кривую дорожку заклинательства, а не на праведного, светлого и естественно сильного наследника ордена. Им стало немного не по себе и повисла тишина, что никто не смог её нарушить. *** Такая звенящая и давящая на уши тишина была в этом месте неотъемлемой частью. В здании, у которой имя–это библиотека, так вообще шуршание листов книги слышно не было. Все они ровно стоят, каждая на своём месте, по алфавиту. Везде всё было ровно и без единого изъяна, и всё что здесь находилось не стояла под кривым углом. Всё чётко, ровно, по идеалам строителей этого ещё одного места знаний. И хоть сюда не так часто кто-то заходит, но чистоту поддерживают исправно. Поэтому пылинки найти будет трудно. Такая умиротворённая атмосфера одиночества и спокойствия нравилась одному из братьев Лань. Лань Юн. Ведь хорошо, когда никто и ничто не мешает заниматься своими делами, хобби. К примеру чтению одной из маленьких по размеру книг, что покоилась на небольшом низком столике из тёмного дерева и прочитанная уже на половину. Но эта маленькая на вид тетрадка хранит большие знания и интересные истории прошлого. А сам юноша в «траурных одеяниях», будто нефритовая статуя с ровной спиной, невозмутимым выражением лица сидел за столиком. Глаза цвета жёлтого тёмного нефрита следят за каждой строчкой ничего не пропуская, а разум пытается понять, что хочет донести автор с каждой главой своего рассказа, романа, поэмы, истории из прошлого Ордена. И если бы не аккуратные бледные пальцы, переворачивающие тонкие, белые как снег листы,то он бы казался не таким живым. Шороха от них(листов) слышно не было в приятной для этой особы атмосферы. Его она не напрягает ни капли, ведь позволяет полностью уйти в мысли, в мир книги. Солнечные приятные лучи попадали в помещение, делая его немного «живым» и не таким холодным, каким это место кажется со стороны. А всё из-за прохладных оттенков присутствующих там. А игривые зайчики солнца теперь падали на лицо юноши, лет пятнадцати отроду, они были яркими и слепили глаза. Поэтому Юн немного зажмурился, но глаз с книги не отводил, даже на долю секунды. А эти солнечные зайчики были чересчур настойчивы и пытались вывести этого человека из транса, в который ввела книга. И хоть эти попытки юноше слегка надоело, лицом не показал, но так хочется дочитать эту прекрасную по его мнению книгу. Она захватила историей и содержанием, оставлять на потом такую прелесть для мальчика просто невозможно. И поэтому, наконец отвлечённый от повествования принял решение взять на время себе, а потом естественно вовремя вернуть её назад. На положенное место, где и должна себе спокойно стоять. Одним движением руки книга закрылась и была видна лишь обложка. Белая, как снег, но чёрной тушью, жирным шрифтом было написано её название. Такое же праведное, как и сам Орден Гусу Лань. Пальцы правой руки немного и почти незаметно дрожали на книге. В этом здании, месте было капельку прохладно, что на кончиках пальцев ощущался настоящий холод(по крайней мере для юноши), как в высоких заснеженных горах. Всю свою жизнь прожить в краю, где он родился, вырос и до сих пор живёт и не привыкнуть к климату. Кто-то бы так обмолвился, но всё в точности наоборот. Он с самого детства привык, но холод, как странно не очень любит. Это будто его враг, которого можно победить, лишь несколькими слоями тёплого одеяла, накидки или горячего напитка. Недуг номер один. Холод. Где-то неподалёку послышался громкий разговор, смех, крик и брань чистой воды. Это всё дошло до юношеских ушей. На лице отразилось странное отвращение к этим людям, хоть он их и не видел в глаза. Только зашли и уже не соблюдают правила Ордена, куда и попали на обучение. Тонкие брови медленно потянулись к переносице, губы сложились в одну тонкую линию, ушам уже надоело всё это слышать и хочется заткнуть этих юных особ. Глаза теперь жмурились не от весёлых солнечных зайчиков, а от невидимого раздражения. Ладонь сжалась в кулак до костяшек пальцев, а ногти впились в саму ладонь, создавая полумесяцы как на ночном небе среди звёзд. Сразу видно эта ситуация совсем не нравится Юн. Надо поскорее заткнуть этих нарушителей спокойствия, а потом отправится в комнату. Желательно вообще подальше от других. Рука сжала книгу, а человек, что спокойно сидел теперь резко встал с своего места. И хоть он сидел здесь достаточно долго, ноги всё равно держали крепко своего хозяина на деревянном полу. Шаг его был лёгкий, движения немного скованы, но это не мешало ему легко, словно птица на воздухе выйти из любимого места и направился точно на шум. Его лицо приобрело снова ту безэмоциональность, руки немного расслабились, спина всё так же и оставалась прямой, как и гордо поднятая голова. И он так красиво идёт говорить тем нарушителям порядка и спокойствия, что успели нарушить правило, как только зашли на эти земли. Вот просто не терпится попросить своего брата– главного по наказаниям дать переписать все три тысячи правил нескольких раз подряд. Чтобы запомнили и вывели из этого хоть какой-нибудь урок. Шум приближался всё ближе и ближе. Становилось не по себе, словно не в своей тарелке находишься. Ведь неприятно, когда нарушают такую лёгкую и приятную атмосферу, блаженную тишину такими резкими и громкими словами, криками, руганью средь бела дня. Это не давало спокойствия, сосредоточения, а мысли смешивались воедино. Сейчас было только одно в голове— найти этих нарушителей, сказать о нарушении, дать наказание и спокойное уйти в комнату. Даже слушать не будет слова и вопросы в свою сторону по этому поводу. Почти никто из Облачных Глубин не терпит тех, кто берут и будто специально нарушают правила и всегдашний покой этого места. Красиво выйдя из-за поворота и сразу в его взору кинулись три юноши, что идут спокойно и нарушают правило. В Облачный Глубинах запрещён шум. Первый, что идёт впереди всех с весёлой улыбкой на лице и приподнятом настроении. Видимо он первый начал весь этот балаган. Он что-то весело и громко говорил другому юноше в фиолетовом ханьфу. Вот второй создавал немного больше шума, чем первый. Кричит что-то правилах и том, что не надо упасть в грязь лицом и не унизить один из Великих Орденов в Поднебесной. А от третьего вообще ни единого шума не доносились, просто идёт за этими двумя и веером обмахивается, будто правила никакого не нарушил. И хоть он был тих, как мышь, но он был похож на соучастника. И снова легко, без каких-либо резких движений, неторопливо начал идти к этим нарушителям спокойствия. Раз никто их не останавливает из всех адептов Ордена Гусу Лань и просто мимо проходят, значит Юн это просто так не оставит. Правила есть правила, поэтому все кто здесь находятся должны их соблюдать. Он смотрел прямо на них, не отводя злобного взгляда, хоть это на лице не отразилось. Он, как и другой его брат не фанатик показывать эмоции у всех на виду, поэтому сложностью было даже улыбнуться разок. Эта черта в двух братьев и отталкивала людей от себя, а у их старшего брата всегда присутствовала улыбка. Для всех она одна, но на самом деле её разновидностей очень много. Но сейчас не об этом. Один из юношей, что был самым тихим, краем глаза заметил приближающуюся к их «святой» троице фигуру. Очень знакомую. Это ничего хорошего не предвещало и лучше бы сообщить это своим друзьям, пока им всем не пришло наказание. Глаза его начали «бегать» чуть ли не по всей территории Облачных Глубин, веер в руке быстрее начал махать, в лицо попадал более холодный воздух, чем был. Волнение возрастало с каждым лишь шагом знакомой фигуры, а капелька пота стекла по левому виску. Для него ясно стало понятно, что им всем не избежать разговора, а в худшем случае наказания. Только пришли и уже всё так плохо началось. А значит и плохо закончится. Хуайсан, лишь проглотил мешающий ком в горле. Волнение даёт о себе знать иногда в ненужное время. — Вэй-сюн, Цзян-сюн,— тихо позвал своих друзей Не Хуайсан и ещё больше скрылся за своим веером. Оба остановились и немного встревоженно посмотрели на своего друга, у которого из-за своего излюбленного аксессуара не видно было лица. — Что-то случайно, Не-сюн?— с долей переживания спросил Вэй Усянь. Почему с долей, а потому что не понимает из-за чего его друг так переживает. Но всё стало понятно, когда он сам увидел объект таких переживаний. И он идёт прямо к ним и не несёт видимо никаких хороших новостей. А его аура на вид была чуть ли не убийственной. Поэтому он пристальным взглядом начал смотреть на этого человека в «траурной одежде» и с лобной лентой Гусу Лань. А в руках мёртвой хваткой держал книгу. В принципе ничего удивительного, на вид обычный типичный адепт Ордена. Скажет что-то и уйдёт восвояси. А вот судя по реакции Не Хуайсана, этот человек был ему знаком. Значит видел не раз. — Вы нарушили правило.— резко и холодно сказал Лань Юн, смотря на них таким же ледяным пристальным взглядом. Остановился он от них на 1 Чжань*. Недалеко, но и не близко. На это получил два недоумевающих взгляда и один капельку пугливый. Всё же веер немного показал часть лица хозяина. Видимо не понимают, что и когда успели что-то нарушить. Но Лань Цижень на уроке обязательно зачитает не все три тысячи правил, хотя бы часть из них. Ведь почти никто не читает их на стене Послушания. Первым из небольшого шока вышел Вэй Ин и сразу улыбнулся, а в глазах будто засверкали звёздочки. Всё-таки надо же как-то поддержать разговор, верно? Вот он так и думал, поэтому и медлить не стал ни секунды. — Привет! Приятно познакомиться, меня зовут Вэй Ин, в быту Усянь.— в начале поздоровался он и протянул руку для приветствия, но был «благородно» проигнорирован. А в подарок получил очень холодный пристальный взгляд и безэмоциональное лицо. Это немного обескуражило его. — Нарушение правила.— всё ещё с холодным спокойствием на вид повторил сказанное минуту назад Юн. Как он не любит повторять что-то кому-то по второму разу. — А... Какого правила?— всё с той же улыбкой спросил Вэй Ин, но уже немного неуверенно. Хотя неуверенность в чём-то это не про него. Это стало понятно из-за голоса, но вот его взгляд продолжал будто смотреть в душу Лань Юна и становилось немного не по себе, но как всегда этого не показал, да вряд ли смог. А этот юноша напротив ждал ответа на свой вопрос и он его получит, как и наказание в виде переписываний этих самых правил под присмотром Лань Ванцзи. Ведь именно он главный по наказаниям. — В Облачных Глубинах запрещён шум. *** В классной комнате стоял шум. Разговоры, споры, шутки доносились со всех сторон. Кто-то обсуждал красивых дам своего Ордена, кто-то обсуждал других за их спинами, кто-то говорил какой успех был на ночной охоте за день до отправления на учёбу и так далее. Пока урок не начался и учитель ещё не пришёл, можно насладиться почти последними моментами небольшого веселья. А то из-за этих правил никто почти не будет друг с другом видится, только если на уроках, тренировках, на обеде, завтраке. А обучение здесь, все понимали, лёгким не будет, оно отнимет много времени, сил, нервов, поэтому им будет лучше сейчас пообщаться с другими адептами их возраста. И так будет целый год. Потом поздно будет, лучше не терять такой почти единственный момент. Разговоры тем временем, даже не утихали, а походу наоборот только прибавляли оборот и среди всего этого шума невозможно было разобрать ни одного слова, лишь обрывками. Они смешались в этом помещении, к примеру как звуки музыкальных инструментов, или запахи свежей выпечки на улицах городка, подобных примеров можно привести просто огромное количество, если с фантазией проблем нет. И только один человек из всех, чувствовал себя в этой весёлой атмосфере сжато, уязвимо. Волнение накатывало с новой силой и будто приковала бедного юношу к себе, не желая отпускать из своих оков. Хоть на лице не было лишней эмоции кроме безразличия, то внутри горело много эмоций сразу. Гнев, из-за того, что нарушают покой и тишину, не соблюдают правила, даже здесь, хочется на всех применить заклятие Молчания. Страх, из-за того, что эти люди находятся чересчур близко и почти нарушают личное пространство других и его. Отвращение, потому что не любит чересчур болтливых и шумных людей, тем более нарушающие правила, которые как собаке команды привили Лань Чжаню ещё с самого детства, как и его братьям. Он лишь ждёт, когда придёт его долгожданное спасение— его дядя, что является учителем и будет преподавать всем этим юношам и давать им свои знания, что уже много лет служили ученикам до них. Он лишь ждал, сжимая кулак на своих коленях до костяшек пальцев и никто этого не заметит. Ведь все заняты разговорами друг с другом и не обращают ни на кого внимание, тем более на «ледяную статую», что сидит неподвижно и своим одним присутствием вызывает мурашки по телу. То ли от холода, то ли от страха, понять довольно таки трудно. Лань Ванцзы разглядывал всё что угодно, но не смотрел в сторону других, этим скрывая своё волнение в глазах. Разглядеть эту эмоцию в холодном взгляде может не каждый, ведь думает, что в них лишь одно безразличие ко всему. Но братья, что хорошо его понимают могут увидеть за этой маской другие, возможно и яркие эмоции. Не зря говорят, глаза– зеркало души. Спасение Лань Чжаня в виде своего дяди— Лань Циженя приходит во время. Спокойной неторопливой походкой и с строгим изучающим взглядом окидывает весь класс, что уже стал тише воды. Всё же приход учителя был неожиданным для всех и оказался великим спасением для Ванцзи. В классе наступила долгожданная тишина и были слышны лишь шелест листвы за окном. Просторное светлое помещение наполнилось приятными нотами умиротворения, спокойствия, великой тишины и взглядом учителя, что был чем-то явно недоволен. Это его племянник понял, во-первых, из-за взгляда, где в глазах промелькнула злость. Во-вторых, из-за незаметного, но сильного захвата на рукавах белоснежного ханьфу, прямо до костяшек пальцев. Если дядя в таком состоянии, значит что-то уже успело произойти за такой слишком короткое время. Но что становится неожиданностью для всех, так это юноша, который опоздал на первое же занятия. Все взгляды были прикованы к нему, даже можно сказать наполненные благодарностью, ведь сидели под пристальным взглядом Лань Циженя несколько мучительных минут, как на иголках. А у самого учителя это вызвало ещё немного злости, об этом говорило строгое выражение его лица, как и строгий убийственный взгляд. Сам же Лань Чжань тоже посмотрел на опоздавшего парня, но только боковым зрением, ведь было неприлично так долго на кого-то пялится, как это делают другие ученики. А вот юноша в чёрных одеяниях с элементами красного, не делая попыток на данный момент испытывать терпение Циженя, спокойно сел на своё место рядом со своим шиди, который был готов отчитать его за опоздание, но это всё потом. Сейчас придётся долго сидеть и желательно внимательно слушать. А то обязательно какую-нибудь контрольную дадут. А Лань Цижень через минуту после этого взял в свои бледные руки свиток. На вид обычный, но стоило его развернуть, как его конец достиг самого пола и даже докатился до низкого стола, за которым сидел один из адептов Ордена Ланьлин Цзинь. Все остальные, лишь удивлённо уставились на этот свиток, потеряв дар речи. Даже просто «Ого» никак не вырывалось из уст юношей, а во взгляде учителя читалась некая победа. Всё же как-то их удивить удалось, как и заткнуть. —Мне приходится повторять эти правила постоянно,— с некой усмешкой на лице начал учитель Цижень.— ведь никто их не читает, хоть и высечены на стене Послушания. Но есть и те, кто слушать меня явно не будет. Но сейчас речь пойдёт не об этом... Вэй Ин! Имя этого юноши было сказано громко, чтобы тот услышал. Раз он опоздал, то и спросить надо именно его. — Я. И тут Лань Цижень задавал просто уйму вопросов и получал на них ясный и точный ответ. Смело отвечал на вопросы связанные с заклинательством, с главами других Кланов или какой символ был у каждого Ордена. Всё было правильно и придраться к чему-то было практически невозможно. Вэй Ин юноша не глупый, поэтому на всё ответил правильно, точно, без задержки, чем вызвал у некоторых уважение к его знаниям. Но дальше прозвучал вопрос, над которым стоит немного задуматься. — Жил на свете один палач и у него, как у всех других людей, были родители, жена и дети. За всю свою жизнь он обезглавил больше сотни человек, а сам позже внезапно скончался посреди главной площади и в наказание за его деяния его труп выставили на солнце на семь дней. Вскоре затаённая злоба сделала своё дело - он восстал и начал убивать.— спокойно, смотря прямо на ученика задал такую задачу.— Что нужно сделать? Наступило молчание. Все взгляды, кроме одного были направлены на Вэй Усяня. Все ждали, что тот ответит. Долго ждать не пришлось. — Если палач после своей смерти стал сильным лютым мертвецом, то в таком случае действует правило трёх У - Успокоение, Усмирение, Уничтожение.— начал свою реплику и с лёгкой улыбкой на губах продолжил.— Первое, что нужно сделать, так это исполнить последнее желание мертвеца, но главное чтобы оно было безобидное. Второй же способ–попытаться усмирить, но всё зависит сколько затаенной злобы хранил он в себе.— продолжили первый ученик Ордена Юнмэн Цзян, не убирая своей усмешки.— Третье попытаться полностью уничтожить мертвеца, но это достаточно нелёгкая задача. Надо хорошо постараться. После этих слов наступила недолгая, но напрягающая тишина. Все сидели тихо, кто-то боялся лишний раз вздохнуть. Всё же не зря они начали уважать его знания в плане заклинательства. Даже Лань Чжань немного, капельку заинтересовался и не более. А Лань Циженя этот ответ более чем устроил, хоть лицом не показал. — Всё верно.— сказал Учитель Лань, не убирая из рук свиток с правилами Ордена.— Все заклинатели всегда должны придерживаться этого правила. Никаких отклонений быть не должно. — Простите, но можно один вопрос?— спросил Вэй Ин походу с некой заинтересованностью.— А что, если ни один из этих способов не сработает? — Третий способ, хоть и считается сложным, но не невозможным. — Просто я думал над четвёртым способом.— глядя на учителя проговорил Вэй Ин, чем вызывая заинтересованные взгляды и шёпот в классе. Учитель незаметно напрягся. — Никогда не слышал о четвёртом способе.— нахмурившись ответил Цижень, а сидевший рядом с шисюном Цзян Чэн сделал вид, что он не знаком с этим человеком. Атмосфера потихоньку начала переходить более напряжённую. Всем стало немного некомфортно находится в этом помещении, аура учителя и его лучшего ученика стала немного темней, чем вызвало холодок и мурашки по телу. В особенности после взгляда Циженя на Вэй Ина, что не предвещал ничего хорошего. — Давайте поясню. При жизни палач обезглавил большой сотни людей, а после своей гибели превратился в лютого мертвеца.— начал свою пояснительную речь первый ученик.— Это абсолютно точно из-за обстоятельствах его гибели, причём прилюдно. Почему бы заклинателю не вскрыть могилы тех, кого он погубил, пробудить в них злобу, собрать их головы и использовать в битве против самого лютого мертвеца? М? У Лань Циженя походу начался дёргаться глаз из-за слов юноши. Никто и никогда такого не говорил, причём таких жестокостей в таком праведном месте, как Орден Гусу Лань. Такого события за всю карьеру учителя никогда не было и тут вот какое заявление он слышит. Походу теперь надо идти немного медитировать после такого, желательно немного дольше. Но это уже после занятий. Теперь ему захотелось выгнать этого... Просто выгнать из класса и всё. — Вон отсюда! И чтобы я больше не слышал подобного на моих занятиях!— чуть ли не крича сказал учитель. И раз он сказал так, то Вэй Ин так и сделал. Выбежал из класса под злобным взглядом Лань Циженя и под удивлённые учеников. Никто никогда не позволял себе подобной наглости, но всё же тот единственный нашёлся. И уже нарушил ещё одно правило. Видимо переживания на сегодняшний день были не зря. *** — Даже не верится, что ты и правда после слов стари... Учителя ушёл с занятий, Вэй-сюн.— прикрывая веером восторженную улыбку проговорил Второй Господин Не. — Если говорить честно, то мне тоже.— давая лёгкий подзатыльник названному брату сказал Цзян Чэн и после своих действий получил «Эй!»— Умеешь выводить людей из себя. — Вообще-то я просто высказал то, что думаю об этом.— потирая место, куда его ударили, «обижено» проговорил Вэй Ин, а после резко повеселел и на лице появилась та же яркая улыбка.— И да, я в этом просто мастер! Цзян Чэн на это лишь закатил глаза вообще не удивляясь, ведь хорошо знает своего названного брата. Ведь сам выводил его(Ваньина) из себя своими выходками. А Не Хуайсан, спрятал половину лица веером, пряча улыбку от поведения своего друга. После они начали обсуждать другие темы и такое большое не затрагивали, ведь есть более интересные темы для разговора, которые хотелось бы обсудить. Какие-то касались выпивки, какие-то о тренировках и учениях, об вкусном супе любимой Шицзе и о том, что еда здесь невкусная, пресная. А это ведь всего лишь их первый день, а позже жалоб будет очень много.