Twins

Хенджин вот уже несколько минут буравит тяжелым взглядом троицу напротив него. Феликс и Енбок – два брата-близнеца, не стесняясь ничего болтают об их сексуальной жизни, делясь друг с другом всеми подробностями и громко смеясь, часто бросая многозначительные взгляды в сторону братьев Хван. Хенджин все еще не может понять, как вообще так произошло, что они сошлись. Четверо совершенно разных людей со своими принципами, заскоками и тараканами встретились неожиданно-негаданно и полюбили. Сэм, брат Хенджина, сразу же положил глаз на дерзкого, часто не контролирующего свои эмоции и язык Енбока, а сам Хенджин, хоть и очень долго ломался, уверяя всех вокруг и себя в том числе, что он ни в коем случае не гей и никогда им не станет, сдался и спустя месяц принял изощренные ухаживания Феликса. Обе парочки были слишком странными, чтобы вообще сосуществовать вместе, но они как-то терпели друг друга вот уже долгих три года. Феликс был сахарным. Таким милым сладким мальчиком, которого любят абсолютно все вокруг и прощают все за красивые глазки. Хенджин же наоборот был примером типичного раздолбая и бабника, который не пропускал ни одной юбки и жил по принципу «авось пронесет». Кто же мог подумать, даже допустить мысль, что Феликс на самом деле любил не только мягкие свитера и горячий шоколад, но и сжимать тонкими пальцами шею Хенджина, выбивая из его рта протяжные стоны и нахваливая своего парня, зная, как того заводят его слова и как от них он становится еще покорнее, еще мягче. Феликс часто наблюдал за тем, как Хенджин извивается на шелковых простынях связанный, стонущий, требующий, молящий большего. Ли никогда не торопился, растягивая их общее удовольствие. Он вставал в дверном проеме и просто наблюдал. Хенджин выглядел всегда великолепно, слишком нереально. Растрепанные черные волосы резко контрастировали со светлой кожей, на которой уже начали проступать красные следы от веревок, приоткрытые, мокрые от слюны губы шептали бессвязные просьбы, а длинные пальцы до побеления впивались в изголовье кровати. Увидев их, никто бы даже не догадался, что скрывается за стенами их спальни. Но эта парочка и не спешила раскрывать всем свои секреты. Для окружающих Хенджин все еще являлся тем, кто только и делает, что портит такой светлый и невинный образ своего парня, а Феликс профессионально продолжал изображать пай-мальчика, что по неосторожности влюбился в хулигана. Конечно, все было бы слишком легко, если бы странности не касались и Сэма с Енбоком, которые так же по воле судьбы начали встречаться, когда еще их нерадивые братья только осознавали свои чувства. Сэм был полной противоположностью своего брата – по жизни отличник, надежда и главная опора семьи, на его плечах всегда лежала ответственность не только за себя, но и за весь дом. Это порядком выматывало, поэтому в один прекрасный день он решил сделать то, что делал каждый хоть раз, а именно напиться в баре. Он даже стащил у брата пару вещей, которые больше подходили для данного заведения, и, полный решимости, пошел в ближайшее место, о котором часто говорил Хенджин. Там и произошла их встреча. Сэм тогда напился буквально с одного бокала и пошел танцевать на кишащий такими же пьяными людьми танцпол. Веселье оборвалось, когда он совершенно случайно врезался в устрашающего на вид парня, пролив на него заказанный недавно им же коктейль, успев только пролепетать непослушным языком извинения. Неизвестный долго бранился, оттащив Хвана подальше и прижав к стене, шипя на ухо проклятия. Но весь его пыл мгновенно поутих, когда этот новоиспеченный пьяница закинул на его шею свои руки да так и уснул, не отзываясь больше и тихо сопя. Енбоку, а так звали жертву пролитого коктейля, пришлось везти это недоразумение к себе домой, затаскивая немаленькую тушу в квартиру и укладывая на кровать, предварительно раздев. Утро тогда встретило Ли громкими воплями и прилетевшей в лицо подушкой. Так они и начали встречаться, медленно, но верно влюбляясь друг в друга все больше с каждым днем и наблюдая, как их братья-близнецы, удивительное совпадение, никак не могли принять свои чувства, часто переругиваясь и изредка зажимаясь по углам, не в силах больше терпеть. Отношения Енбока и Сэма были совсем другими. Там, где у других была только животная страсть, у них была щемящая нежность. Впервые по-настоящему влюбившись, Ли отдавал себя всего без остатка, выполняя малейшую просьбу Сэма и сдувая с него пылинки. Все знали его как невыносимого, несносного грубияна, но с Сэмом его было не узнать. Легкие трепетные поцелуи по утрам медленно доводили их до точки невозврата, когда становилось плевать на весь мир. Они неспеша снимали друг с друга одежду, зацеловывая каждый участок открытой кожи и двигаясь в такт биению сердца. Никогда эти двое не были так счастливы. И вот сейчас они спустя пару недель наконец смогли встретиться все вместе, наполняя квартиру громким смехом и запахом брауни, приготовленного братьями Ли. Все бы хорошо, вот только Хенджин в миг потерял всю свою напускную крутость, когда Феликсу приспичило вдруг поделиться забавным фактом, что Хван во время их очень бурного секса любит, когда его называют деткой. И понеслась. Сэма вот нисколько не смущала перспектива раскрытия его кинков, он только глупо хихикал, наблюдая за краснеющими щеками брата и иногда поддакивал, когда спрашивали его мнение. Хенджин же хотел уже провалиться со стыда, закрывая лицо ладонями и думая сбежать – вдруг не заметят. Но Феликс был проницательнее, поэтому он собственнически положил горячую ладонь на чужое колено и ощутимо сжал, говоря своему парню, чтобы тот лишний раз не рыпался, а мужественно терпел, ожидая свое заслуженное вознаграждение. За разговорами время пролетело незаметно, и спустя пару часов Сэм с Енбоком засуетились и засобирались домой, ссылаясь на срочные дела, но в тайне догадываясь, что произойдет, когда они покинут квартиру. Слишком красноречивые взгляды кидал Феликс, слишком часто краснел и кусал губы Хенджин. Оставшись наедине, парни еще несколько минут просто пожирали друг друга взглядом, не позволяя себе сделать первый шаг, ведь так намного интереснее. Феликс всегда выигрывал в этой импровизированной схватке. Хенджин сдавался быстро, не в силах сопротивляться чужому давлению, он мгновенно терял весь свой пыл и осторожно подходил ближе, ластясь и выпрашивая хоть немного ответных прикосновений. Феликс не торопился. Он руками зарывался в смоляные волосы, массируя кожу головы и пропуская мягкие пряди через пальцы, иногда внезапно оттягивая и дергая назад. Хван довольно щурил слезящиеся глаза и только сильнее подавался вперед, ластясь и мурлыча под нос. – Пойдем в спальню, котенок, – голос становится на пару тонов ниже, заставляя толпу мелких мурашек пробежаться по спине Хенджина. Он рвано кивает, резко отстраняясь и быстрым шагом петляя по знакомому маршруту, неуклюже задевая бедрами стол по пути под насмешливым взглядом Ли. В комнате царит полумрак, и только прозрачные занавески едва колышатся от легкого дуновения ветра с улицы. Хенджин знает, что делать. Он неспеша скидывает рубашку, обнажая стройное тело, снимает брюки и наконец ложится в изголовье кровати, прикрывая глаза и глубоко вдыхая свежий воздух, предвкушая то, что должно будет произойти с минуты на минуту. Спустя какое-то время в проеме виднеется знакомый силуэт. Феликс медленно подходит к кровати и садится, сразу же опуская ладонь на чужую грудную клетку и чувствуя, как быстро начинает биться сердце под ней. Он растягивает губы в снисходительной улыбке и перемещает руку выше, огладив размашистым движением нежную кожу шеи и поднимаясь к подбородку, фиксируя пальцами лицо, заставляя смотреть только на себя. – Не отворачивайся, ты помнишь правила? – Да, – шепчет хрипло, едва заметно кивая и поднимая глаза, внимательно наблюдая за действиями парня напротив. Тот снова поднимается и идет к дальнему шкафу, открывая слегка скрипучие дверцы и придирчиво оглядывая содержимое. Его взгляд натыкается на нужный предмет, и руки сами тянутся к нему, ловко обхватывая пальцами и поглаживая ребристую поверхность подушечками. – Помнишь этого малыша? – он подходит к Хенджину, и тот гулко сглатывает, замечая в чужих руках знакомый до боли и дрожи в коленках вибратор. Это была любимая игрушка Хвана хотя бы потому, что ее форма была максимально приближена к форме члена Феликса и повторяла его каждые изгибы, снова и снова выбивая из Хвана хриплые стоны. – Раздвигай ноги, детка, – Феликс звонко шлепает парня по обнаженному бедру и выжидающе смотрит, тяжелым взглядом окидывая обнаженное тело перед собой. Хенджин стыдливо, как в первый раз, закрывает лицо ладонями и делает то, что ему велели, немного скованно раскидывая ноги. Феликс пристраивается ближе, доставая из-под подушки клубничную смазку, и открывает небольшой тюбик, выдавливая содержимое на пальцы, растирая. Хван нетерпеливо кусает нижнюю губу, ерзая по гладким простыням и чувствуя, как по телу бегут мелкие мурашки от предвкушения. Скользкие горячие пальцы касаются судорожно сокращающихся мышц и начинают аккуратно растягивать. В комнате раздается только тяжелое дыхание двух возбужденных парней и изредка тихие задушенные стоны Хенджина, что, как мог, старался быть тише, чтобы в итоге получить долгожданную похвалу в свой адрес. – Умница, ты хорошо держишься, – Феликс одобрительно хмыкает, разводя пальцы внутри и наконец попадая по нужному месту, заставляя Хвана выгнуться в спине и промычать что-то невнятно. Наконец, подготовка заканчивается, и Феликс вновь тянется за вибратором, смазывая его и не особо церемонясь резко вводя в растянутое отверстие. Хенджин дергается от такого контраста и сводит коленки, чувствуя, как приятно и горячо растягивает его игрушка. – Пожалуйста, я хочу, – он не договаривает и громко всхлипывает, подбрасывая бедра и пытаясь заставить вибратор хоть немного двигаться внутри него. – Не спеши, – звучит строгий голос. Феликс кладет ладонь на низ живота парня и давит, заставляя того успокоиться и перестать лихорадочно вскидывать бедра. Выждав минуту, Ли все-таки решает сжалиться и включает среднюю скорость, начиная двигаться в столь желанном сейчас теле. Хенджину плохо от того, насколько хорошо. Он хватает ртом воздух и сжимает побелевшими от напряжения ладонями простынь. Феликс нисколько его не щадит. Он двигает игрушкой часто, быстро, резко, заставляя вибрирующую головку искусственного члена каждый раз бить прямо по простате. Феликс не церемонится, переворачивает одним слитным движением несопротивляющегося парня на живот и двигается еще интенсивнее, выбивая громкие протяжные стоны, которые глушит лишь подушка. Хван слишком близко. Он чувствует крупную дрожь по всему телу и поджимает пальцы на ногах, готовый кончить с минуты на минуту. Но все вдруг резко обрывается. Феликс понимает. – Нет, я хочу, мне нужно, – хнычет Хенджин и оборачивается, позволяя своему мучителю увидеть заплаканное красное лицо. Тот только усмехается от такого разбитого, совершенно затраханного вида и вынимает вибратор, вновь заменяя его сразу четырьмя пальцами, чувствуя жар и узость тела под собой. Хенджина вновь подбрасывает, и он закатывает глаза от удовольствия, виляя задницей и пытаясь насадиться глубже. Но ему не дают. Феликс хмурит светлые брови и отвешивает звонкий увесистый шлепок, оставляя на нежной бледной коже яркий наливающийся кровью след. – Еще раз ослушаешься и будешь лежать с пробкой в заднице всю ночь, – он наклоняется к самому уху, выдыхая горячий воздух и понижая голос до шепота. Хван жмурит глаза, но кивает, решая больше не выводить из себя своего и так непредсказуемого парня. Возбуждение нисколько не спадает, а только накрывает новыми волнами, вынуждая хотеть большего и ощущать неприятную пустоту и жжение. – Так и быть я дам тебе шанс искупить свою вину, – Ли хитро щурится, садясь на кровать к самому изголовью и расставляя ноги в недвусмысленном жесте. – Я хочу, чтобы сейчас мой малыш поработал своей хорошенькой попкой сам, – он хлопает себя по бедру и смотрит выжидающе, понимая, как же тяжело сейчас Хвану собраться с мыслями. Но тот сразу понимает, что от него требуется. Он подползает к Феликсу ближе и тянется дрожащими руками к его молнии на штанах. Пальцы совсем не слушаются своего хозяина, и замок поддается только спустя долгую минуту ожидания. Наконец Хенджину удается приспустить джинсы и обвести голодным взглядом заметную выпуклость в трусах, не церемонясь засовывая туда руку и обхватывая горячую скользкую от смазки плоть ладонью. Блондин шипит, откидывая голову назад и прикрывая глаза от резко нахлынувшего удовольствия. – Ну же, малыш. Хенджин, конечно же, слушается. Он высвобождает член окончательно и перекидывает ногу через чужие бедра, устраиваясь на Феликсе и обхватывая его плечи, чтобы чувствовать хоть какую-то опору. Тяжело выдохнув, Хван начинает неспеша опускаться на возбужденный орган, тихо поскуливая и медленно раскачиваясь, пытаясь потереться своим истекающим возбуждением о живот Ли. Тот недовольно шлепает его по покрасневшим ягодицам и кладет ладони на них, раздвигая, входя еще глубже. Опустившись до самого конца, Хенджин глухо стонет и утыкается носом в ямку между шеей и ключицами Ли, вдыхая тяжелый запах пота, возбуждения и самого парня. Спустя пару долгих мгновений он наконец начинает двигаться. Комната наполняется звуками звонких шлепков кожи о кожу и громкими вздохами, которые срываются с покусанных губ снова и снова. Феликс еле сдерживается от того, чтобы не сорваться и не повалить парня на кровать, вытрахивая из того всю душу. Пока не время. Он только сильнее сжимает пальцы на чужих ягодицах, задавая нужный темп и контролируя ситуацию. – Я больше не могу, – хнычет Хван, чувствуя, как предательски дрожат ноги и как силы медленно покидают его. Убрав с глаз мокрые от пота волосы, он беспомощно тянется к губам напротив, отдавая всего себя в этом тягучем поцелуе. – Ты хорошо постарался, малыш, и заслуживаешь свою награду, – Феликс припадает губами к изгибу шеи Хенджина и оставляет на ней яркие отметки, которые так и кричат о том, кому принадлежит этот парень. Кожа на вкус соленая и пряно сладкая будоражит вкусовые рецепторы и возбуждает еще сильнее. Ли не может оторваться, покрывая мелкими поцелуями-укусами все, до чего только может дотянуться. Но Хенджину этого мало. Член Феликса все еще внутри, распирает и давит, и он медленно умирает, не двигаясь и не получая желаемой разрядки. Ли это видит и тихо смеется, резко меняя их местами и нависая над парнем, начиная размашисто двигаться, ловя ртом чужие стоны. Слишком хорошо, слишком горячо. Феликс вбивается под нужным углом, каждый раз попадая по простате. Он обхватывает член Хенджина ладонью и начинает быстро дрочить, доводя того до исступления. Последние рваные толчки – и брюнет с громким скулежом кончает, пачкая спермой их животы, ощущая, как внутри него дергается в оргазме член Феликса, заполняя горячей жидкостью. Хван тяжело дышит и ерзает, пытаясь вылезти из-под нелегкого тела, что все еще придавливало его к кровати. – Когда ты успел стать таким тяжелым? Выглядишь все еще как пушинка, – ворчит он, сдаваясь и обхватывая парня всеми конечностями, притираясь носом к чужой шее. – Твой брат ненавязчиво посоветовал мне начать ходить в качалку, – Ли усмехается, нежно перебирая мягкие волосы возлюбленного, прикрывая сонные глаза. – Нужно сказать ему спасибо, давно хотел, чтобы ты взял меня на весу, – Хенджин тихо хихикает и прикрывает глаза, проваливаясь в крепкий сон и не чувствуя, как Феликс, преодолевая сонливость, обтирает его и накрывает одеялом, целуя нежно в лоб и засыпая рядом.