Семья с изъяном

Самое худшее утро это то, когда ты просыпаешься после действия препаратов в перемешку с алкоголем. Худшее утро это то, когда тебя выворачивает наизнанку, все твои внутренние органы болят, да так, что сложно пошевелиться, а пульс постояно меняется, когда тело пронзают судороги, заставляющие сжиматься и стонать от боли. Такие последствия ждали Даби каждый раз, когда он напивался, находясь под действием препаратов. Это утро не было исключением, и, лежа на кровати в позе эмбриона, Даби надеялся, что его отпустит. Эта физическая боль вытесняла собой моральную, поэтому Тодороки даже смирился с тем, что это его неизменный спутник для нормального психологического состояния. Это он запомнил ещё с детства. Когда его лупили за провинность, в которой мог быть не виноват, то мысли о несправедливости исчезали. Их заменяли мысли: «Как мне двигаться? Как мне скрыть эти синяки? Насколько большими будут гематомы?». Сил не оставалось на то, чтобы ненавидеть родителей, которые так отнеслись к тебе, даже не став разбираться в ситуации, и Тойю, который зачастую пакостил, оставляя это на брата. А отец ему верил. Верил, потому что считал более правильным, прилежным, умным и всегда говорил на него равняться. Во всей этой ситуации радовало одно — мать всегда уделяла больше внимания Даби. Больше с ним сюсюкалась и отдавала любви. Маленький Тойя, который видел это, видел, что его брат получает всю любовь матери, но при этом ничего не делает, просто не понимал как такое могло быть. Маленький Тойя погружался в пучину мыслей: «Почему он? Почему не я?! Я ведь лучше… я ведь больше стараюсь, мои оценки, мои результаты занятий, да даже то, как я складываю вещи! Я всё делаю лучше, но почему любят его?!». Подобные мысли заставляли стараться вдвойне. Это не была мотивация. Это была чёрная, до ужаса, будто смоль, зависть вперемешку с непонимаем. Что же все-таки не так делает Тойя? Ничего. Абсолютно ничего такого, если не считать ситуацию с Даби, о которых родители не знали. Просто Рей видела в нём отражение Энджи. Мужа, которого не любила, а от того и не любила сына. Не смотря на то, что Даби и Тойя близнецы, то к ним всё равно относились по-разному. Когда все-таки физическая боль становится меньше, а может просто Даби к ней привык и уже не ощущал, как прежде, он встаёт с кровати. Вид у него не самый лучший: спутанные волосы, мешки под глазами и просто осунувшееся лицо. Мятая футболка, испачканные, по всей видимости, в алкоголе штаны. Не пострадал плащ, и это радует. Переодевается он до ужаса медленно, потому что каждое движение руки или ноги — новая партия судорог, поэтому благодаря своему упорству, Даби может похвастаться тем, что наконец-то справился с одеждой. Следующий пункт было умыться. Как давно он был в таком состоянии, что ему приходилось ползти до ванны? Наверное около года. Около года он пьёт таблетки, пьёт алкоголь. Его состояние ухудшилось ещё в 14, но в 19, после смерти матери, всё стало гораздо хуже. Даби заканчивает со всеми своими делами. Боль проходит, особено после принятой таблетки обезболивающего. К аптеке его не подпускали, но выделили жизненно важные препараты. Но не его нужное лекарство — галоперидол и нейролептики. Обследование у психиатра Тодороки проходил и не один раз, конечно, был перерыв почти в 5 лет, отчего ему стало совсем плохо. Даби видел и слышал галлюцинации, случались внезапные вспышки агрессии, навязчивые мысли, панические атаки и бессоница. В таком состоянии он провёл последние 5 лет жизни, а недавние два года были для него убийственно тяжелыми. Он даже не думал, что так плохо может быть. Парень спускается на кухню. Ему нужно запить лекарства, а ещё лучше поесть, потому что голодать двое суток неприятно. «Черт… Осталось совсем мало. Придётся обновлять рецепт. Так не хочу идти к мозгоправу. Будто услышав, что я болен мне станет легче и перестану видеть эти ёбаные галлюцинации». Покончив с «лечением», Даби ищет хоть что-нибудь пригодное для употребления в доме. К его радости и одновременно грусти, во всём помещении он один. Никто не будет донимать ненужными разговорами о том, как прошла ночь, не будет Тойи, который истерит, оставь его тет-а-тет с Даби, не будет ненавистного отца. Но также нет того, кто мог бы позаботиться о нём. Никто не накроет на стол, не подаст воды и просто не позволит лечь на колени и расслабиться. Прям как в детстве, когда очередная галлюцинация или паническая атака заканчивалась тем, что Даби лежит на коленях у Рей. Она гладит его волосы, шепчет что-то приятное и успокаивающее. Казалось, что это было одно из лучших лекарств, которое сразу могло излечить все недуги. Но его не стало. Не стало и частички самого Даби, но также вместе с ним и умерла частичка Тойи, который так и не смог заслужить любви матери. Всё-таки найдя себе пропитание в виде булочки синнабон и холодной воды, Даби отправляется обратно к себе в комнату. Академический отпуск он взял себе летом, предоставив справку психиатра, что ему нужен покой. Но покоя не было. Были нескончаемые конфликты, иногда драки с Тойей или Энджи, пьянки и побеги. Поэтому который месяц его день, вечер, утро заканчивается или начинается подобным образом. Даби снова засыпает. Нейролептики в перемешку со снотворным творят чудеса медицины. Хотя чудом является выдержка организма Даби, который почти год живёт в таком режиме. Тойя встаёт рано. Он всегда просыпается раньше всех. Утром, когда он один и никто не мешает, Тодороки может быть самим собой. Не стесняться ошибаться, не бояться быть осуждённым за любую неловкость. Одинокое утро становится для него спасением, как остров посередине океана. Всегда старается выдавливать из себя строгого, властного, хладнокровного и умного старшего брата, сына. Боясь, что став собой со своей семьёй хоть на минуту, его начнут осуждать, а мнимая любовь отца исчезнет. Но даже сейчас Тойя замечает, что Энджи становится намного ближе, относится намного лучше к самому младшему ребенку — Шото. Тодороки и не понимал почему так было. Самый младший сын ведёт себя ужасно с Тойей. Хамит, грубит, дразнит, не слушает, и с отцом он такой же, но с Даби, Нацуо, Фуюми совершено другой. Будто у них своя семья. Тойя был согласен с тем, что Шото умный и быстрее усваивает материал, но ведь не старается так, как делает это он. Ему всё легко даётся и это до чёртиков бесит. Тойя завтракает, хотя скорее просто перебивается чаем и куском хлеба. Есть не хочется, настроения нет со вчерашнего дня. Конечно, после прогулки с Шигараки было лучше, но стоило им разойтись, как настроение тут же пропало. Тойя не чувствовал, что находится дома. Все были такие чужие, никто не разговаривает с ним по-хорошему, никто не ждёт его и не встречает. Одиночество — его единственный спутник, и сглаживает это только то, что Томура соглашается проводить с ним время. Быстро собравшись, Тойя выходит. По времени уже должны были спуститься Нацуо и Шото, но видеться с ними он не стал. Просто вышел из дома, даже не заглядывая на кухню, откуда доносились их разговоры. Тойя знал, что его там не ждут и рады ему там не будут. Поэтому он выходит из дома, идёт по туманной дороге к остановке. Сама погода сулит, что сегодня не самый лучший день. В целом как и всегда. «Если бы к ним зашёл Даби, то они были бы рады. Почему его так любят? Отвратительный характер, вперемешку с идиотизмом. Почему с ним общается Шигараки? Они всегда, когда вместе, смеются, о чём-то долго говорят, да просто могут выпить вместе… Со мной Томура не такой. Внимательный, спокойный, рассудительный. Неужели я настолько плох, что со мной не весело и все ждут, когда я ошибусь? В чем я хуже его… Почему мама любила его?». Тойя не может перестать думать о том, что с ним что-то не так. Который год он саморазрушает себя таким образом. Находясь уже в самом университете, Тойя все еще концентрирует мысли на другом, никак не на учёбе. К его счастью сегодня были только лекции, так что свобода мыслей не особо мешала. По окну начали стучать многочисленные капли. Начался дождь, повысилась влага и оттого туман разросся. Тойя отвернулся от пустой тетради и перевёл взгляд за окно. Красивый вид на парк, но от туда бегут студенты в здание, в надежде, что не промокнут. Слышно их смех, разговоры, и он видит там Шигараки, который идёт в компании других ребят. Им не менее весело, в том числе и Томуре, который искренне улыбается и теряется в толпе. Неприятное щемящее чувство в груди, которое Тойя не мог объяснить, он понимал, что Шигараки его единственный друг, но для парня Тойя не единственный человек, и от этого до жути больно. Тодороки решает, что не будет об этом думать, так как не хочет переживать только сильнее. Сейчас его мысли плавно перетекли к одному человеку — Даби. «Стоит ли мне сказать о его таблетках? О его поведении… Раздражает меня и слишком много себе позволяет. Если отец узнает, то ему точно влетит и может даже меня похвалят. Теперь ему точно не сдобровать…». Тойя даже усмехнулся от этих мыслей. Конечно, он не ожидал, что может выйти что-то серьёзное с этого. Сколько раз Даби за этим ловили? Много. Начинал ли он снова? Начинал. И так циклично. Тойя и сам понимал, что одержимость отца тому, что таблетки эьо зло — не нормально. Он даже осознавал, но не признавал, что Рей покончила с собой не из-за принятия лекарств, а как раз таки наоборот. Энджи просто не мог смириться с тем, что довёл до такого жену. Мужчина отказывался верить в психологические травмы и продолжал измываться над всей семьёй. Тойя это знал, так как понимал всю серьёзность ситуации. Но не мог перестать подлизываться к отцу, ведь Энджи единственный, кто проявляет хоть мимолётную заботу. Пары заканчиваются, и он наконец-то возвращается домой. Настроения так и нет, но ко всему этому добавляются сомнения по поводу своего ещё не совершенного поступка. Стоит ли действительно говорить Энджи? Все-таки мужчина был со скверным характером и в вопросах про ментальное здоровье Даби не был уверен, что брату это не навредит настолько сильно, что повторится случай с Рей. Тойя сам по себе считал, что Даби просто играется. Возможно у него и есть заболевания, но они не такие сильные, а он просто привлекает к себе внимание, ведь даже так ему его уделяют. Тодороки иногда думал, что лучше бы тоже болел. Тогда может его любили бы больше. Парень возвращается домой. На улице погода стала лучше, но всё ещё чувствуется сырость. Тойя входит в дом. Как и ожидалось, его никто не встречает, хотя, смотря на обувь, можно было понять, что дома все. Фуюми говорит с кем-то по телефону, Нацуо и Шото играют вместе в зале. По всей видимости Даби у себя в комнате, а Энджи в кабинете. Интересовали его больше всего последние два человека. Тодороки поднимается к отцу. Стучит три раза и, услышав заветное «войдите», дёргает дверь и проходит в комнату. Слишком правильный, слишком боится отца и его гнева. Энджи не смотрит на него, продолжает копошиться в бумажках. — Здраствуй, отец, — Голос чёткий, звучит уверенно, хоть таковым и не является, — Я пришёл по одному поводу… — Тойя переживает, так как не считает это до конца правильным. Инфантильная черта характера, которая осталась с ранних годов. — Давай быстрее, у меня ещё много работы, — Мужчина отворачивается от бумаг, отложив их в сторону. Взгляд направлен на сына, но это такой взгляд, что от него становится плохо. Слишком давит, заставляет чувствовать себя неловким и глупым. — Даби… Он снова начал принимать таблетки, — Тойя подскакивает от того, как сильно Энджи ударяет по столу кулаком. Как этот мужчина управляет компанией с такими заскоками? — Где он?! — Казалось, что ор мужчины можно было услышать с другого конца дома. Насколько же сильно его травмировала смерть Рей. Ответа Энджи не получает. Тойя настолько поражён реакцией отца, что боится сам. Если раньше мужчина просто сильно кричал и ругался, то сейчас казалось, что он и убить может. Последний случай закончился парой разбитых стаканов, но не более. Теперь Тойя чувствовал даже вину, что рассказал. Он хоть и не верил до конца брату, но знал, что это всё важно, а реакция отца пугала. Энджи злой, разгоряченный влетает в комнату Даби. Парень быстро встаёт, понимая к чему идёт дело. Недовольный взгляд на Тойю, а следом на отца. — Какого хера вам надо? Не учили стучаться прежде чем входить? — Даби никогда не держал свои таблетки на виду, прятал их куда только можно, так как ожидал такой реакции. Но сейчас он действительно испугался, что может случится что-то ужасное, — Выметайтесь, я не хочу видеть гостей. — Завались, щенок. Я тебя воспитывал, все силы вложил, а ты со мной так поступаешь?! — Энджи берёт Даби за шею и кидает обратно на кровать, что тот с оханьем падает, — Тойя мне рассказал, что ты снова на своих таблетках! Хочешь закончить как мать?! Да я тебя тогда лично убью. На этот крик сбежались все. Нацуо, Шото и Фуюми, которая закрывала рукой свой ошарашенный вид. Тойя сжимая кулаки теснился в углу, боясь за брата. Кажется, что впервые он испытывал что-то подобное. — Отвали, старик. Я будут делать, что хочу, а маму убил ты! Признай уже это! — Даби хочет крикнуть что-то ещё, пытается оттолкнуть от себя Энджи и просто выбраться из такого положения, но по его лицу проезжает рука, оставляя жгучую боль. Все смотрят на Энджи. Удивление, непонимание, злость. Шото собирается вступить в их бойню, заступиться за старшего, но ему не дают это сделать. Нацуо останавливает. Тойя понимает, что сделал всё только хуже. Ситуация дошла до своего апогея и теперь нет даже предположения, чем всё закончится. Даби чувствует боль. Щека горит, а из носа что-то течёт. По всей видимости кровь. Тодороки дотрагивается до неё языком. Металлический вкус. Значит точно она. Губа разбита тоже, болит сильно. Вслед за этим ещё один удар. Больно, только сильнее. Отец никогда не бил его по лицу. Всегда говорил, что лучше ударить по животу. Не будет видно гематом, но в то, что произошло сейчас, Даби не мог поверить. Он переводит взгляд на Тойю. Взгляд, полный отчаяния, разочарования и обиды. — Фуюми! Не смей ему помогать! Пусть платит цену за то, что довёл меня. Пока ты в моём доме, то будешь жить по моим правилам! — Энджи разворачивается. Всё ещё в гневе, даже младшие дети разошлись. Весь напор Шото прошёл, всё-таки смотря на то, что отец сделал с лицом брата, становилось дурно, — Если ещё раз я узнаю о том, что ты что-то принимаешь или, не дай Боже, ты ещё раз скажешь о том, что это я довёл Рей, то я выбью из тебя всю дурь, сучонок. А теперь ты будешь гнить в этой комнате, пока действие и в целом твои таблетки не закончатся. И Энджи выходит из комнаты. Хлопает дверью и спускается вниз. Фуюми, Нацуо, Шото недовольно смотрят на Тойю. С ненавистью в глазах, но девушка с огромным разочарованием. Это больнее всего. Тойя понимает, что теперь его будут ненавидеть только больше, и понимает, что на их месте повёл бы себя также. — Какой же ты… Урод. И ещё старший брат. Да мне вообще стыдно, что мы родственики! — Шото начинает орать на старшего, ничего не стесняясь, эмоционально жестикулирует, — Тебе 21! А ты ведешь себя хуже ребёнка! Истеришь и жалуешься на всех вокруг папочке, лишь бы он защитил твою жопу, да?! — Шото, хватит! Я не виноват в том, что случилось! — Тойя в огромном шоке от того, что младший так сорвался на него. Такого никогда не было, даже при условии, что его не особо любили. — А то что? Тоже изобьешь меня, как папочка избил Даби? Давай, вперёд! — Мальчик толкает парня в грудь, вызывая тем самым на драку. — Мелкий говнюк, тебе стоит изменить своё поведение, если хочешь хоть чего-то достичь в этой жизни, — Тойя толкает того в плечо, а сам проходит в свою комнату. В ответ он слышит слишком много грязи, так, что вянут уши. Тойя не слушает, не хочет, ведь и так знает, что теперь в дерьме по уши и лучше не будет. Заходит в свою комнату, закусывает губу. «Почему отец пошёл на такие крайние меры? Никогда такого не было… Я ведь чувствовал, что нельзя говорить. Я же не хотел, чтобы Даби так пострадал. Совершенно нет. Нужно будет извиниться перед ним утром». Тойя уверенно решает про себя, что утром не даст этому пройти мимо. Что он обязательно извинится перед братом. Сидя сейчас на полу, потому что на кровати, он представлял себя на месте Даби, понимал, что никогда не испытывал подобного по отношению к семье. Ему никогда не было стыдно за то как подставлял младших, скидывал свою вину на других. Сейчас осознавал, что Даби ничего не сделал. Сколько раз он приходил пьяным? Бесчисленное количество раз. Сколько бы раз он пришел так снова? Ещё больше. Тойя настолько привык к тому, что жалуется на всех, что не заметил как это привело к такому повороту событий. Даби лежит на кровати. Лицо болит, опухает, постепенно кровь застывает, но всё ещё чувствуется неприятный вкус. «Как давно я здесь лежу? Что вообще произошло и почему так больно? Это снова галлюцинация? Но тогда я бы не чувствовал жгучей боли, да и ужасного вкуса на языке и просто мерзкого ощущения к себе. Голова раскалывается, это точно не галлюцинация. Вот же блядь…». Даби встаёт с кровати, на ватных ногах подходит к двери. Дёргает её, чуть ли не вываливается из комнаты. Нацуо подхватывает его и помогает дойти до ванны. Опасно, потому что отец на этом же этаже и если увидит, то попадёт и младшему. Но оставить это просто так он не мог. Не позволяло сердце и переживание за старшего. Даби же не чувствует абсолютно ничего. Даже ненависти к Тойе, возможно, что он ещё не осознал всю плачевность ситуации. Насколько плохо всё это и что его руки связаны, пока он находится в этом доме. Начал думать о том, как же сбежать, и пока на уме было одно. Попросить Шигараки и Кейго помочь ему, потому подставлять младших он не хотел, в том числе Тойю. — Нацуо, иди, не переживай за меня. Я дойду сам, А то тебя увидят и будет плохо… — Даби опирается на раковину, вытирает нос. Кровь продолжает хлестать, и он наклоняет голову, позволяя жидкости пачкать керамику. — Если понадобится помощь, то ты знаешь где меня найти, — Парень слабо стучит тому по плечу, ободряюще, хоть и знает, что это не поможет. Даби сидит в ванной с полчаса. Пока не остановится полностью кровь и не придёт хоть в какое-то состояние, приближённое к норме. Тяжело, больно, обидно, страшно. Трясущимися руками он достаёт телефон и быстро набирает Шигараки краткое сообщение. «Помоги мне сбежать, чтобы об этом не узнал Тойя». Томура, который сидел спокойно в своей комнате, разбираясь с конспектами, удивился данному сообщению. Это было не впервый раз, когда Даби сбегал, но помощи он не просил. Значит случилось что-то серьёзное или они просто сильно повздорили между собой. Парень надеялся на второй вариант. Шигараки равносильно переживал за обоих братьев, но сейчас собирался, стараясь придумать, что можно сделать, чтобы вытащить Даби. Первая мысль была просто уговорить Тойю, но она была глупой как ни посмотри. Томура ответил: «У тебя есть план? Если нет, то сейчас я стараюсь его придумать». Даби прочитал, но не стал отвечать. Написал быстрее Кейго, в надежде, что тот решит ему помочь. Хоть они и были знакомы всего пару суток, но помощь была нужна, и Даби это понимал. Быстро печатает Таками. «Если хочешь в пятницу пойти выпить, то помоги мне сбежать. Адрес помнишь, дом 8, Может встретишься с Шигараки». Дальше он пишет снова Томуре. Плана у него нет, но есть идея, что сможет спрыгнуть со второго этажа, если не получится просто выйти. Отец может запереть, что вероятнее всего и сделает. Кейго к этому времени уже спал, но забыл выключить уведомления, из-за которых проснулся. Большая часть их была спамом, и он нажал отчистить от них, но краем глаза заметил контакт «Даби». Сообщение, которое стёрлось с остальными. Пришлось повозиться с тем, чтобы его восстановить и увидеть это до ужаса странное послание. Однако, Таками не растерялся, по большей части ему плевать что делать, лишь бы было весело и был адреналин. Правда, вставать не хотелось от слова совсем, но желание выпить его создало. Единственное, что он решил спросить у парня. «Ночлег понадобится?» Не менее быстрый ответ: «Да». И Кейго собирается. Быстро одевается, прогоняет похмелье пивом и выбегает из дома. Ехать ему долго, даже очень, но для такого случая он вызывает такси. Длительность пути сокращается на целый час. Пока Таками ехал, а Шигараки обговаривал с Даби детали побега, в комнату старшего брата постучались. Пальцами. Это был их шифр с Нацуо, о котором никто не знал. Даби сразу подорвался с места, подбегая. Открывает дверь, и в комнату быстро проходит Нацуо, сразу закрываясь. — У нас мало времени. Отец закрыл входную дверь, с окна твоего высоко, но можем спуститься ко мне на первый этаж и ты выйдешь спокойно. Ничего себе не сломаешь, но нужно быстро. Шото пойдёт отвлекать отца, а Тойя закрылся в комнате, — Парень берёт рюкзак Даби и кидает туда чистые вещи, даже не разбирая что. — Нацуо, это опасно. если Энджи узнает, то тебе пиздец. Подумай об этом, — Даби забирает рюкзак, но продолжает в него класть нужные предметы. — Мне плевать, я уйду сам, но чуть позже. Пока нужно спасти тебя. Нацуо открывает дверь. Старший брат открыл у себя окно. Идёт по коридору и стучит к Шото, тем самым подав сигнал, и мальчик спускается. Даби пишет Шигараки, что тот должен отвлечь Тойю утром, когда двери откроются. Пишет Кейго, чтобы тот не попался на глаза отцу и осторожно прошёл к нужному окну. Всё это выполняется, и вот Нацуо вновь закрывает дверь, но уже в свою комнату, слышен голос Шото и Энджи, но на это не обращают внимания. Даби садится на подоконник, смотрит на брата с улыбкой. Парень чувствует тёплое, трепетное чувство к младшим детям, понимая, что те выросли хорошими людьми. Сам же Нацуо садится рядом. Отпускать старшего не хочется, не хочется оставаться без защиты в этом доме, но он понимает, что Даби так будет лучше, поэтому просто смиряется. Кейго, который уже подъезжал к дому, написал Даби, что скоро будет. Такси попросил остановиться на пару домов раньше и не уезжать, чтобы следом уехать на нём. Тодороки, получив сообщение, прощается с Нацуо, просит передать Фуюми и Шото, что он их любит и обязательно найдёт способ связаться с ними, потому что общаться через старую сим-карту не выйдет. Её следует выкинуть, что Даби и делает, оставляя её в доме. Пара минут, и он тихо спрыгивает с окна, в этот момент Нацуо специально хлопает дверью, глуша тем самым звук. Тодороки тихо крадётся под окнами, не став дожидаться Кейго, который подходил слишком долго. Проблема с забором решается просто: он перепрыгивает через заднюю часть и бежит от дома, выходя на дорогу. «Неужели я все-таки сбежал? Хотя какой это по счету раз… Но ощущения совершенно другие. Может потому что до этого родной отец не разбивал мне лицо? Вероятнее всего. Но что я сделал такого Тойе, что он поступает так со мной? Где та самая братская любовь и особенная связь?». Из мыслей Даби выводит то, что он видит Таками, который медленным бегом пробегает мимо. — Кейго! Стой! — Даби кричит, но не так громко, чтобы не разбудить остальных жителей и не привлечь внимание. Таками же услышал и стал подходить к парню. — Что случилось? Почему ты решил сбежать? — Кейго подходит к Даби, тяжело дышит из-за усталости от бега. Смотрит в землю, но из-за молчания парня поднимает голову, — Твою мать… Кто это тебя так приложил? — Кейго аккуратно дотрагивается до щеки Даби, которая вся покрыта ссадинами, а на носу видно царапину, — Твой глаз… Повезёт, если ты завтра его откроешь. — Папаша постарался, — Даби отворачивается от Кейго, не даёт ему рассмотреть получше. Они стоят в тишине минуту, но краем глаза Даби видит, что к ним кто-то подбегает, но бежит не со стороны его дома. Развернувшись, перед собой он увидел Шигараки, который запыхался и кое-как дышал. — Блядь, Даби, почему ты не отвечаешь?! — Томура ещё стоит, упиравшись руками в колени и пытаясь отдышаться. — Я вытащил симку, не хочу, чтобы меня нашли, — Даби поворачивается лицом к Томуре. Парень, видя это, сглатывает ком, но молчит, понимая что к чему, — Обещай, что не расскажешь Тойе, где я. — Конечно, — Шигараки смотрит на Кейго и становится ясно, что первая остановка будет у этого парня. — Я свяжусь с тобой потом, но пока просто молчи и делай вид, что переживаешь. Даби ещё недолго говорит с Шигараки, Кейго молчит, не хочет влезать в их разговор, понимая, что он достаточно важный. Возможно, ему даже не стоит его слышать, но никто этого не сказал. Ещё немного времени, и Даби с Таками уходят, оставляя эту ночь позади. Скоро рассвет, и они садятся в машину. Тодороки прикрывает своё лицо капюшоном, чтобы у водителя не было вопросов, и они едут. Таками переживает за парня, в какой-то степени даже понимает его. Но чтобы не смущать и без того морально убитого Даби, парень отводит взгляд. Ночное небо постепенно сменялось розовым рассветом, а тучи, которые весь день мозолили глаза, давно пропали. Но долго ли продлится столь чудесная погода? Наконец-то добрались до нужного места. Даби уснул в такси, а Кейго не мог сомкнуть глаза. Что он делает? Это малознакомый человек, но он пускает его к себе жить. «Неужели у меня настолько отсутсвует или просто отбит инстинкт самосохранения? Хотя, смотря на этого парня, мне кажется, что его можно легко приструнить. Да и вряд-ли его сил хватит чтобы замахнуться. Сколько же этот парень терпел побоев? Наверное на пальцах не счесть. В любом случае, пока мне с ним весело, то мне плевать на всё остальное». Кейго осторожно толкает парня в бок. Он не знает есть ли у него повреждения по телу или лицо единственное место, что пострадало, но чтобы не удвоить количество увечий осторожно его будит. Даби устало открывает глаза, инстинктивно выдивигая руку в сторону движения. Будь у него силы, то он бы ударил, но пока этого нет. Взглядом извиняется за это, закидывает рюкзак на плечо и идёт вслед за парнем. Усталость жуткая, всё продолжает болеть и ныть, адское месиво в перемешку с отходняком от таблеток. Когда он их принимал? Может сутки назад. Они поднимаются в квартиру. Выглядит она не очень. Старые скрипучие двери, где-то прогнившие половицы, разбитые стены и содранные обои. Не самый лучший вид, но Даби плевать. Лишь бы не дома, как и самому Кейго, который крайне редко осознанно находится в квартире, с пониманием, что это его территория. Таками раскладывает матрац, кладёт рядом со своей кроватью, внимательно следя за Тодороки и его состоянием, возможно, потому что боялся того, что парень может напасть. Как-никак ситуацию он не знает, и если бы не доброта душевная, то он бы не пустил его к себе. Даби засыпает достаточно быстро. Вымотанный эмоционально, уже сопит в подушку, которую снисходительно постелил ему Кейго. Таками же следит за ним, смотрит на его изуродованное лицо. Это навевает не самые приятные воспоминания. Отец, беглый преступник, мать, покрывает его, прям Бони и Клайд, но живут они ужасно. Маленький мальчик наблюдает за тем, как родную мать избивают, и ничего не может с этим поделать. Обидно и страшно, что после этого его винят в существовании, о котором он не просил. «Тогда я не смог защитить никого, не смог сберечь семью. Сейчас у меня появился второй шанс показать то, что я не зря рождён, что я могу быть полезным и спасать жизни. Я спасу Даби, как не спас тогда маму, и может тогда он меня не бросит и не оставит». Таками погружался в свои мысли, всё больше ища плюсы в случившемся. По большей части хотел утолить своё эго, но и правда помочь Даби. Ему стало намного интереснее что же произошло, поэтому он дождался пробуждения парня и после этого устроил допрос. А у Тодороки не было выбора кроме как отвечать. Ему не куда было идти, нечего было есть и пить. Оставалось только надеяться, что энтузиазм Таками помочь ему не утихнет с получением ответов. Но после длинного разговора с пересказом жизни его не выгнали, позволили остаться и даже не взимали плату. Кейго не стих, даже наоборот. Они вместе выпивали, проводили время чуть ли не на постоянной основе. Прошло уже почти 2 недели, как они начали жить вместе. Это казалось странным, но Таками даже как-то привык к тому, что он теперь не один дома. Это было намного проще, пропало чувство одиночества и как-то спало желание вести отпетый образ жизни. Даби зачастую сидел дома, готовил или убирал, ему было некомфортно от того, что он живёт за счёт парня и ничего не делает. Кейго же становился более домашним, возможно даже ласковым, что позволял себе открыться парню. Хотя от Даби сама по себе шла такая атмосфера, он явно умел располагать к себе людей, поэтому ему достаточно быстро начинали доверять люди, в том числе и Кейго. Была знаменательной реакция Таками на взаимоотношения между братьями. Кейго нехило возмутился поведением Тойи. — Какого хера он так поступает? Вы же вдвоём в одной лодке посреди моря говна, — Таками размешивает свой утренний кофе. — Нас всё детсво делили. Какие бы похожие мы не были, нам внушали не попытку стать близкими людьми, а больше враждовать и соперничать. Так что я его понимаю, но не понимаю его поведение с младшими… Вместо меня он выбрал соревноваться с ними, — Даби по привычке лезет в карман за таблетками, но они закончились ещё неделю назад. Как получить новые не было понимания, однако, без них было куда проще. Мир казался ярче и сами по себе эмоции чувствовались иначе. — Это не объяснение. Он сам вырос таким заносчивым и лицемерным. Мне Тойя не понравился сразу. По сравнению с тобой он слишком надменный, позволяющий себе многое и не скрывающий пренебрежения, с тобой же наоборот. Комфортно, чувствую себя безопасно и просто приятнее проводить время. «Ты только что нас сравнил, когда я говорил о том как это на нас повлияло…» Хотел добавить Даби, но не стал, зная, что это бессмысленно. — Давай сегодня в клуб пойдём? Хочу напиться. Таблетки кончились, а чего ждать неизвестно. Так хоть отрубиться смогу и проспать. — Будем работать по моей схеме? Развести на коктейли и уйти? Только лицо у тебя ещё даже не близко с тем, чтобы пройти, — Кейго провёл по своей скуле, будто показывая и напоминая об этом. — Похуй, как-то да бухнем. Даби слабо усмехается и они проводят остаток дня вместе. Таками за почти две недели, проведенные вместе, достаточно сильно привязался к Тодороки. Можно даже сказать, что уже был слабо зависим от него. Даби же в свою очередь особо не питал таких чувств к Кейго, его волновало сейчас своё состояние, потому что таблетки закончились, как в целом и деньги на лечение. Приходилось надеяться, что Нацуо сможет чем-то помочь ему. Уже ближе к вечеру они выходят из квартиры, направляясь в клуб. Как подметил Даби, Таками абсолютно финансово безграмотен. Импульсивно тратит все свои сбережения, почти не оставляя ничего на жизнь. Но Тодороки не стал его критиковать, все-таки это не его сбережения и не ему решать, как их тратить, но импульсивные и бесполезные траты настораживали. Даби и Кейго заходят в помещение. Уже до боли знакомое освещение, которое рябит в глазах от скорости смены цветов, плитка, прокуренные диваны и всегда неубранные столики, большой танцпол, на котором тебе могут отдавить всё. Парни садятся за свободное место, сразу заказывая себе пару коктейлей. Скоро начнётся веселье, когда набежит чуть больше народу. — Я отойду, — Даби наклоняется к Кейго, на ухо говорит это и быстро встаёт, направляясь в сторону туалетов. Парень проходит внутрь уборной, быстро справляется со своими нуждами. После «отказа» от таблеток Даби чувствовал себя иначе, намного. Эмоции были ярче, чувства тоже, но и постепенно возвращалась тревога. Пока что она не сильно его волновала и трогала, поэтому Даби не обращал внимания. Старался делать вид, что его это не волнует. Подходя к раковине, где висело зеркало, собирался помыть руки. Подняв взгляд, в зеркале он увидел до боли знакомые белые волосы, голубые глаза и тот самый надменный взгляд. Даби оборачивается и видит, что в помещении он один. Совершенно. Здесь нет Тойи. Дыхание участилось, но он слышит: «— Эй, посмотри на меня. Я вообще-то тоже тут». — Нет, нет, тебя здесь нет, — Даби поворачивается к зеркалу обратно, снова видя в углу комнаты фигуру брата, — Я тут один! — Парень начинает интенсивно умываться, будто смывая воспоминания о Тойе. Тодороки вновь поднимает лицо и теперь он никого не видит. Один как и должно быть. «Блядь… Это ведь ничего не значит, да? Просто выпил и показалось. Прошла неделя от отказа, где обещанный результат… Но и курс я не пропил до конца. Главное не поддавать виду, всё хорошо, всё отлично». Парень выходит из туалетной комнаты, натягивает улыбку и не садясь сразу залпом выпивает шот, лишь бы не вспоминать об этом. Кейго ничего не замечает, лишь радостно поддерживает атмосферу и отправляется на танцпол. Вечер веселья только начинался. Надеялся на это Даби.