Переговоры на скамейке

      Мацуно Осомацу НЕ слабый! Повторил он сам себе, пока его плечи вздрагивали от собственных всхлипов. Он ненавидел чувствовать себя вот так, плача и чувствуя страх всего-лишь из-за каких-то глупых кошмаров! Какое-то тупое старое воспоминание, какой-то тупой старик в клетчатом костюме! Он в очередной раз протёр свои глаза, пытаясь прекратить бесконечный поток слёз, но безуспешно. Осомацу уронил свои руки на свои колени, хватаясь за джинсы, и вдохнул, пытаясь успокоиться; его взгляд устремился на закат.       Старший Мацуно сидел один на скамейке в конце парка. В последнее время он часто приходил сюда, просто чтобы подумать и успокоить себя после очередного своего „эпизода“. Его младшие братья были где-то, занимались своими делами, и он не мог не чувствовать одиночество и страх. Что, если что-то с ними случится, и они никогда не вернутся? Что, если я их больше никогда больше не увижу?       Что, если ОН найдёт их?       Он покачал головой, чтобы избавиться от этих мыслей. Перестань, Осомацу, его больше нет. Твои братья будут в порядке.       Хотя на самом деле ему сложно было в это поверить. Кошмары, где его страхи становились „реальностью“ начали посещать его чуть ли ни каждую ночь, и предыдущая точно была самой ужасной из всех. Вот почему он сейчас был здесь. Никто не заметит его отсутствия, они всего-лишь подумают, что он вновь пошёл азартничать.       Я действительно дерьмовый брат, хах…?       Вибрация в его кармане прервала его грустные мысли. Осомацу потянулся в карман своей толстовки, чтобы вытащить оттуда дешёвый телефон, удивившись увидеть имя Карамацу на экране. В очередной раз вытерев свои слёзы рукавом, тем самым сдерживая остальные, он ответил на звонок: «Эй, Кара-…!»       — Осомацу, где ты? — вопрос Карамацу был вполне безобидным, но Осомацу смог расслышать нотку беспокойства в голосе своего младшего брата.       Старший брат сделал всё возможное, чтобы выровнять свой голос: «Не волнуйся о Ниичане, я просто… тут с Тотти зависаю! — ответил он так радостно, как только мог, — он практически умолял меня пойти с ним по магазинам, ЛИШЬ ДЛЯ ТОГО, чтоб я нёс его сумки! Как грубо, да?» — Сказал он обиженным тоном. На самом деле, Тотти находился через полгорода в кафе со своими друзьями. Осомацу мог только надеяться, что он всё ещё был там, чтобы его лож была правдоподобной.       — Ох? Так наш маленький Тотти сейчас с тобой? — спросил Карамацу, в его голосе звучало подозрение.       Почему он спрашивал? Разве он только что не сказал ему, что Тодомацу был с ним? «Я же сказал, он рядом со мной, Карамацу~!» — повторил он.       — Где? — внезапно, голос Карамацу оказался рядом с ним. Осомацу чуть ли не крикнул, задёргав телефоном, чуть не раняя его. Карамацу спокойно положил свой обратно, пристально смотря на Осомацу.       — Аники, что не так? — спросил он, сев рядом со своим единственным старшим братом на скамейку.       — Н-ничего! — Чёрт. Почему он заикался?! Осомацу прокашлялся и вновь заговорил, протерев под носом со своей обычной ухмылкой: «Я в порядке, Карамацу! Не волнуйся обо мне!»       — …Ниисан.       Улыбка Осомацу слегка спала. Всего одним словом он начал понимать, к чему всё шло: «…что?»       — Я… видел как ты плачешь… — сказал Карамацу, смотря своему брату в глаза. Осомацу сжался от внимания, а улыбка полностью исчезла с его лица. Он ничего не сказал.       — Осомацу… я хочу знать, что не так, — вновь призвал Карамацу, схватив легонько руку своего брата и сжав её.       Осомацу знал, что он не мог игнорировать этот глупый беспокойный взгляд. Он ненавидел то, как он беспокоил своего брата: «…Это глупо», — наконец сказал он после недолгого молчания, смотря куда угодно, но не на своего брата.       Карамацу нахмурился: «Это не глупо, если оно так тебя беспокоит», — когда он встретился с тишиной, Мацуно в синем немного поморщился, прежде чем спросить: «У… у тебя опять кошмары?»       Осомацу казался сбитым с толку, думая, признаться ему или нет. И наконец, он медленно кивнул.       Карамацу знал о чём были его кошмары, ведь это уже не первый раз, когда он видел брата таким. Просыпаясь посредине ночи, бормоча мольбы и имя, которое он желал бы не вспоминать. По крайней мере Осомацу теперь позволял своему брату помогать ему, вместо того, чтобы пытаясь справиться с этим в одиночку.       Карамацу опустил голову своего брата на свои плечи и крепко обнял его: «Мы в безопасности, Ниисан, он больше никогда не навредит нам. Ты понял? — искренне сказал он, — Мы будем в безопасности до тех пор, пока мы все вместе, хорошо?» — затем Осомацу вновь начал плакать. Медленные огромные слёзы скатывались с его щёк, пока он держался за синею толстовку своего младшего брата трясущимися кулаками. Карамацу проводил своей рукой круги по спине старшего, пока тот продолжал тихо плакать.       Слабые, жалобные всхлипы его брата заставили его сердце сжаться. Карамацу хотел стереть это воспоминание из головы своего брата, убедиться, что тот никогда больше не будет чувствовать себя потерянным и брошенным. Но что было, то было, и всё, что он мог сделать - помочь Осомацу справится с этим, быть рядом. Как старший помогал ему, когда тот был на своём переломном моменте.       Осомацу шмыгнул носом и наконец отодвинулся от своего брата, тем самым разрывая объятия, смотря на мокрую толстовку Карамацу: «Прости… — пробормотал он, вытирая оставшиеся слёзы с глаз, — Ниичан продолжает доставлять тебе неприятности, да, Карамацу?»       Второй по-старшинству положил своё левую руку на руку брата и улыбнулся: «Я всегда буду с тобой, сквозь трудности и невзгоды, мой дорогой БРАЗА~!» — он направил „руку-пистолет“ себе под подбородок, а его глаза болезненно заблестели.       Осомацу искренне посмеялся спустя столько времени, сжав руку своего брата: «Как болезненно…!» — сказал он, улыбаясь ему.       Карамацу засиял. Он любил видеть улыбку своего старшего брата, также он любил быть её причиной. Карамацу встал, всё ещё держа руку Осомацу: «Пойдём домой, Ниисан», — сказал он, поднимая старшего со скамейки.