Когда он болен

      Когда Осомацу открыл свои глаза, первое, что он увидел — своих трёх младших братьев, окружившие его, на которых были разные выражение лиц.       Тодомацу — слева — злобно глядел на самого старшого брата, несмотря на слёзы в его глазах. Джушимацу — перед ним — закрывал свой рот рукавом, однако казалось, что он вот заплачет, а его брови озабоченно нахмурились. И Карамацу, — справа — на котором был редкий пустой взгляд, хотя его глаза казались уставшими.       Осомацу было сложно сесть на находящимся футоне: у него чуть ли не сразу закружилась голова, но он не лёг обратно: «Э? Ч-что произошло…? — прохрипел он, слегка кашлянув, — И почему вы сидите вокруг меня, будто б-… АХ!» — старшему не удалось закончить предложение, ведь самый младший грубо дал ему щелбан.       — Ты дерьмовый старший! Если ты был болен - ты не должен был соглашаться идти со мной! Бакамацу! — крикнул Тодомацу, слёзы текли из его глаз, — Ты хоть представляешь, как сильно я волновался-… Н-НИИСАН?!       Тодомацу зашипел, осознав что с лица Осомацу тихо текли слёзы.       — Больно… — пожаловался он, всё ещё плача.       Тодомацу в то же время уже перестал плакать. Попеременно переходя от шока к панике, в конце концов, остановившись на первом. Джушимацу выбрал второе, дёрнув со своего места, пытаясь сделать всё, что было в его силах, чтобы успокоить своего старшего брата. Карамацу, казалось, был единственным спокойным в данной ситуации.       — Да я тебя не так уж и сильно ударил! Почему ты плачешь?! — заявил Тодомацу, на что Карамацу ответил заместо самого старшего: «Не волнуйся, Тотти, Осомацу бывает очень эмоциональным, когда он болен, это не твоя вина, — сказал он ему, приблизившись к Осомацу, наглаживая круги на его спине, — Теперь всё хорошо, Аники».       — Я не знал, что так происходит… — сказал Тодомацу, медленно приходя в себя, — Осомацу-ниисан нечасто болеет.       — Ох, нет, он болеет чаще, чем ты представляешь, братец, — второй по-рождению сказал ему, уложив уже уставши выглядящего Осомацу, — Он просто… к сожалению, довольно ХОРОШО скрывает своё состояние до того момента, пока его болезнь пройдёт, или пока он не упадёт в обморок от усталости.       „Я уже сбился со счёта, сколько раз я находил его во втором состоянии…“ — подумал Карамацу, положив холодное полотенце на лоб самого старшего, пока старший сын не отмахнулся от его руки.       — Хватит, — уставши выдохнул Осомацу, переворачиваясь на футоне - спиной к ним, — Я не заслуживаю выздоровления. Почему ты вообще волнуешься о таком куске говна, как я? Просто оставь меня в покое, Карамацу…       — Хватит это говорить, — строго отвечает он. Ответ был быстрым, будто б у них уже был этот разговор и не раз.       — Я говорил это раньше, скажу и сейчас - каждый заслуживает того, чтобы о нём заботились. И ты не исключение, Осомацу.       Когда старший упёрто промолчал, Карамацу только выдохнул.       Двое младших смотрели на всё это с тревогой: «Карамацу-ниисан?»       Позванный парень посмотрел на их встревоженные взгляды, а после улыбнулся им в попытке успокоить: «Ах, простите за беспокойство, братья… Всё хорошо, это просто то, что происходит, когда он болен».       — А он правда так считает, Карамацу-ниисан? — обеспокоено спрашивает Джушимацу, глянув на самого старшего, спина которого до сих пор была повёрнута к ним.       — Нет, конечно нет-…       — Ну и что, если так…? Всё, что я делаю - мешаю вам, я ведь просто дерьмовый старший, так…? — его голос был чуть громче шёпота, а сам он скрутился под одеялом, — …вы, кажется, все так думаете…       — Аники… — мягко выдохнул Карамацу, обняв Осомацу и вытерев слёзы, которые начали течь с его лица, — Конечно это не правда, вы же тоже так считаете, да? — спросил он двух младших.       — Конечно, Осомацу-ниисан! — счастливо подтверждил Джушимацу, — Ты - прекрасный старший брат! Я бы не хотел, чтобы моим ниисаном был кто-то другой!       — И… Мы беспокоимся о тебе больше, чем ты это себе представляешь, знаешь ли, — добавил Тодомацу.       — Хоть мы и называем тебя „дерьмовым старшим“, мы же это не всерьёз. Мы знаем, что ты всегда будешь рядом, когда мы нуждаемся в тебе, ты небесполезный, Осомацу-ниисан, так что не… — он поправил себя, — Хватит говорить это, хорошо?       — Видишь, Аники? — сказал Карамацу красному брату, прижав его чуть сильнее, — Наши младшие братья любят тебя. Как сказал Джушимацу, никто бы не стал лучшим братом, чем ты.       Осомацу не мог не сомневаться в этом… Но он также не мог отрицать честность в глазах своих братьев… Честно говоря, это принесло облегчение.       Выслушав все их убеждения, осознавая, что они реально беспокоились о нём, говоря ему, что он стоил чего-то… На самом деле он никогда этому не верил, но услышав это от них чуть не заставило его плакать от счастья.       Что он и сделал.       Большие слёзы начали течь по его щекам волнами, и он всхлипнул, когда двое младших присоединились к объятиям.       Это наполняло его уютным теплом, чем-то, что он всегда чувствовал рядом со своими братьями.       Другие тоже чувствовали это, будто б груз, который не давал Осомацу почувствовать настоящее счастье, наконец-то был разрушен.       Они не знали, вернётся ли этот груз или нет. Но здесь, сейчас — его не было.       И они сделают всё возможное, чтобы он продолжил так себя чувствовать.