One of the twins

      Когда я уезжал из Ван-Уэста, я подумал что два года в Форксе до колледжа будут длиться очень-очень долго, а время тянуться бесконечно медленно. Но первые же полторы недели на новом месте показали, что я был не прав. Дни летели один за другим, все быстрее приближая время, когда снова придется идти в школу. Возможно, это из-за того, что мое лето в Форксе ничем не отличалось от лета в Ван-Уэсте. Как и там я большую часть времени проводил с книгами или собакой, иногда выбираясь в супермаркет или книжный магазин.       Отца долгое время беспокоило, что я почти ни с кем не общался в прошлой школе. Лишь к моим пятнадцати годам он понял, что мне просто не нужна компания, чтобы комфортно себя чувствовать. Я ― одиночка по своей натуре, и я никогда не гнался за живым общением со своими сверстниками. Одному мне удобно, а если вдруг хочется поболтать, я звоню Хейз. Звонил. Теперь-то все стало немного проще.       ― Я хочу познакомить тебя со своими друзьями, ― заявила ни с того ни с сего Хезер спустя десять дней после моего переезда.       ― Хейз, ты же знаешь как я отношусь к шумным компаниям, ― попытался отмазаться я, в очередной раз переключая канал на телеке. ― Мне не нужны друзья, ты же знаешь.       ― Это ребята из школы, ты в любом случае когда-нибудь с ними пересечешься, ― возразила сестра. ― Так какая разница, сейчас или в сентябре?       ― Чем позже и чем меньше мне придется контактировать с окружающими, тем счастливее я буду, ― улыбнулся я в ответ. ― О, новый эпизод “Друзей”, будешь смотреть?       ― Я не смотрю “Друзей”, ― фыркнула в ответ Хезер, ― я их завожу. В отличие от тебя, социофоб несчастный!       Она со всей силы запустила в меня диванной подушкой, и от неожиданности я чуть не свалился на пол. Сестра заливисто рассмеялась, глядя на мое недовольное лицо, но тут же заткнулась, когда увидела у меня в руках развернутый плед.       ― Ну нет, ― покачала она головой, потихоньку отодвигаясь дальше от меня. ― Уолли, у меня нога в гипсе, я инвалид!       ― Ничего, я тебя сейчас вылечу, ― злорадно улыбнулся я и сделал резкий выпад в ее сторону.       Хезер пронзительно завизжала, на что громким лаем из соседней комнаты откликнулась Олли. Хорошо что мама ушла на ночное дежурство в больницу и не слышала эту дикую какофонию звуков! Хотя сестра всегда была мельче меня, ловкостью она меня превосходила в несколько раз, поэтому наш шуточные битвы всегда были долгими и напряженными. Когда мы были совсем маленькими, они обычно заканчивались разбитыми носами, горькими слезами и вечной обидой. Но став старше, мы начали получать удовольствие от несерьезных тумаков и бранных слов в адрес друг друга.       Когда наша перепалка закончилась моим выигрышем, и Хезер лежала подо мной на диване, завернутая в плед как огромный буррито, она, тяжело дыша, спросила:       ― Ну что, доволен, герой? Это просто потому что я не могу нормально дать тебе с ноги по почками!       ― Ну да, конечно, ― скептически протянул я в ответ. ― Просто признайся, что ты слабачка, Хеззи!       ― Совсем скоро мне снимут гипс, и я тебе таких люлей навешаю, что ты в школу только на следующий год сможешь пойти, ― мило улыбаясь пообещала мне сестра.       ― Да ты о своем обещании через пятнадцать минут забудешь, у тебя же память как у рыбки!       ― Девочка моя, иди к нам! ― прикрикнула вдруг Хезер, предвкушающе ухмыльнувшись.       Ее коварный план обрушился на меня спустя всего секунду, не дав мне даже обернуться. Двадцать килограмм щенячьего восторга обрушились на меня сверху, придавливая к Хейз еще сильнее. Сестра подо мной грязно ругнулась, поняв, что план ее оказался так себе и сработал во вред ей самой.       ― Ох черт, ― со стоном выдохнул я, когда Оливия в очередной раз подпрыгнула у меня на спине. ― Олли, фу! Кыш!       Собака на мне замерла и обиженно заскулила.       ― Давай-давай, уходи! ― снова попытался я прогнать ее, слегка приподнявшись на локтях над Хезер.       После этого Оливка, громко фыркнув мне в ухо, все-таки спрыгнула обратно на пол и разлеглась на своем лежаке, который мы решили бросить рядом с диваном. Чтобы было удобнее ее гладить, смотря телек и поедая пиццу.       ― Возвращаясь к друзьям, ― снова завела разговор сестра, когда, наконец, привела себя в порядок после нашей небольшой баталии. ― Я не спрашивала твоего разрешения, уж прости. Просто через два дня я еду в больницу, и мой док пообещал, что снимет мне гипс. По этому случаю ко мне и придут друзья.       ― Ну хорошо, а я то тут при чем? ― вздохнул я, пытаясь вникнуть в смысл новой серии “Друзей”. ― Пусть приходят, а я спокойно посижу у себя. Если припрутся вечером, то лягу спать пораньше.       ― Уолт, они хотят с тобой познакомиться! Посиди с нами хотя бы часик, а потом пойдешь спать.       У меня совершенно отсутствовало желание заводить новые знакомства. Я, честно говоря, рассчитывал, что в школе я просто прибьюсь к самой незаметной компании, как сделал это в прошлой школе, и спокойно проживу два года до колледжа, не привлекая внимание к своей персоне. Хотя, зная Хейз, глупо было надеяться на безмятежную школьную жизнь в статусе наискучнейшего подростка города.       ― Надеюсь, ты хотя бы не половину города позвала? ― обреченно вздохнул я, понимая что отмазаться просто так не получится.       ― Нет, их будет всего трое! ― поспешила заверить меня сестра, счастливо улыбнувшись. ― Так ты не против?       Желая удовлетворить детскую потребность взять реванш, я передразнил ее, максимально исказив голос и состроив страшную рожу:       ― Не против. ― И тут же продолжил нормально: ― Во сколько они придут?       ― Вечером, когда мама опять уйдет на ночное.       ― У нее снова дежурство? Тебе не кажется, что ее слишком часто ставят в ночь?       ― Перестань подозревать ее во всех смертных грехах, Уолли, ― нахмурилась в ответ Хейз. ― Просто теперь в отпуск ушел доктор Каллен, и мама работает вместо него, как он работал вместо нее те три недели, которые она была с тобой в Ван-Уэсте.       ― Я ни в чем ее не подозреваю, ― фыркнул я на ее замечание. Начало новой серии совершенно не отложилось в моей голове, поэтому я снова принялся переключать каналы в поисках чего-нибудь стоящего.       Хезер настойчиво продолжала гнуть свою линию:       ― Подозреваешь. И относишься к ней как к врагу всего народа американского. Перестань уже вести себя как маленький ребенок и вынь голову из жопы!       ― А в каком месте была ее голова, когда она изменяла папе? ― огрызнулся я, не понимая, почему я вдруг стал крайним.       ― Это было десять лет назад, Уолтер, ― возмутилась сестра, беря мои руки в свои. ― Она уже столько раз извинилась и столько раз пожалела, что пора бы уже перестать ее ненавидеть.       Я лишь молча поджал губы, даже не пытаясь донести до нее свою точку зрения. В конце концов Хезер всю свою жизнь прожила с матерью, ей было бы проблематично столько лет провести вместе с человеком, которого она ненавидит. Да и мало ли что сама мама ей наговорила и как объяснила свой поступок. Хейз легонько коснулась губами моей ладони:       ― Просто дай ей еще один шанс, ― попросила она, переплетая наши пальцы. ― Она очень тебя любит.       ― Ладно, ― выдохнул я, притягивая сестру к своей груди, чтобы обнять ее. ― А я люблю тебя, ты ведь знаешь это?       ― Знаю, ― и хотя я не видел ее лица, по потеплевшему голосу я понял, что она улыбается. ― И я тоже тебя люблю. Хоть ты и зануда.       ― Эй, вот последнюю фразу можно было не добавлять, ― притворно обиделся я. ― Весь момент испортила.

***

      ― И вот я уже лечу со стола, когда внезапно Уолт ко мне просто подлетает на первой космической скорости и перехватывает почти у самого пола! ― с восторгом вещает Хезер, размахивая стеклянной бутылкой пива и лишь чудом, не заливая им все вокруг. ― Он держит меня вниз головой и сам еле стоит на ногах, ― напоминаю, нам было всего по четыре года, ― и в таком вот виде нас застают родители!       Друзья Хейз громко рассмеялись, видимо представив эту и правда нелепую картину. Они с интересом слушали разошедшуюся сестру, которая ни с того, ни с сего принялась рассказывать им о нашем детстве. Как она и обещала, пришли лишь трое: темнокожий парень Тайлер, высокая полненькая девушка Стефани и ее бойфренд ― Джим. Но судя по их разговорам, это далеко не все члены компании моей сестры, а лишь те, кто оказался сегодня свободен.       Мне тоже полагались две бутылки пива, от которых я отказываться не стал. Отец разрешал мне пить пиво уже с пятнадцати лет, он же привил мне любовь к качественным крафтовым напиткам, которые, как оказалось, не так то легко раздобыть в Форксе.       ― Уолтер, ты уже был в школе? ― спросил вдруг Тайлер, дослушав историю Хезер. Ну хотя бы первую половину вечера меня почти не трогали.       ― Нет, поедем на следующей неделе, ― ответил я, сделав небольшой глоток из бутылки. ― Времени много, учебный год начинается только через три недели.       ― Уже думал какие предмет выберешь? ― поинтересовалась Стефани.       ― Думаю взять западную литературу и креативное письмо, ― поделился я своими планами. ― Хочу поступать на лингвистику.       ― Круто, ты даже знаешь, куда хочешь поступить, ― протянул Тайлер. ― Я вот понятия не имею чего хочу.       ― Он просто зануда, ― авторитетно заявила Хезер, приобнимая меня за талию и опуская голову мне на плечо. ― Я тоже еще не определилась, но у нас еще три года впереди, времени полно.       ― А я вот буду у отца в автомастерской работать, ― заявил Джим, откидываясь в кресле. ― Он не хочет, чтобы я поступал в колледж, сказал, что сам меня всему научит.       ― А чего хочешь ты? ― спросил я его, чтобы поддержать разговор.       ― Не знаю... ― стушевался вдруг парень. ― Того же, наверное…       Разговор плавно перетек к школьным будням и учителям. Вся компания дружно пела дифирамбы некой мисс Ноэл, преподающей испанский, и единогласно ненавидела мистера Мейсона, который мучил всех литературой. Я уже собирался покинуть эти утомительные посиделки и пойти спать, как вдруг услышал кое-что, что меня заинтересовало:       ― В том году я сидела вместе с младшим Калленом, ― увлеченно вещала Стеф, ― и знаете, что я вам скажу? Он, конечно, прости Джим, невозможный красавчик и все такое, но впечатление производит жуткое…       ― Каллен? У доктора Карлайла есть сын? ― уточнил я.       ― Целых трое, ― оповестила меня Хейз. ― И две дочери. Трое учатся на год выше нас, двое с нами на потоке. Не смотри так удивленно, ― усмехнулась она, глядя на мои мысленные потуги. ― Они все приемные.       ― Наверное, доктор Каллен с женой устраивают кастинг, когда хотят взять в семью еще ребенка, ― фыркнул Джим, явно чем-то недовольный. Видимо, семейство Калленов ему было не по душе. Впрочем, Тайлер тоже сидел весь как на иголках.       ― В каком смысле? ― не понял я.       ― Ты же уже встречался с доктором и его женой, ― пожала плечами сестра. ― Неизгладимое впечатление, верно? У них вся семья такая. Как с обложки People.       ― Тебя бы точно не удочерили, ― пошутил Тайлер, отсалютовав сестре бутылкой.       ― Пошел ты, ― беззлобно огрызнулась Хейз в ответ.       Так, за перебранкой и взаимным стебом прошло еще двадцать минут, за которые я как раз успел допить свое пиво и понять, что больше мне тут действительно делать нечего. Нет, друзья Хезер мне понравились: они не показались мне напыщенными болванами или наоборот ― забитыми лузерами. Самые обыкновенные школьники, ненавидящие домашку и предпочитающие тусовки и посиделки с друзьями. Но все-таки моему внутреннему интроверту на сегодня было достаточно общения. И пусть компания меня устраивала, а разговоры не напрягали, мне хотелось побыстрее уединиться со своими мыслями.       ― Я пойду к себе, ― хлопнув себя по коленкам, сказал я. ― Спать хочется.       ― Чувак, посиди еще, ― попытался остановить меня Тайлер, протягивая еще одну бутылку пива. ― Мы еще не все сплетни тебе рассказали.       ― Тай, я же просила, ― строго глянула на парня Хезер. ― Иди, Уолт. Я приду к тебе позже, хорошо?       ― Ладно, ― кивнул я, подумав о том, что нужно достать вторую подушку.

***

      ― Слушай, тебе не кажется, что они странные, ― спросил я у сестры, когда ее друзья наконец ушли. Я уже почти заснул, когда она прискакала ко мне и по хозяйски устроилась рядом на диване и даже принесла свое одеяло.       ― Нет, Тай, конечно чудик тот еще, но…       ― Я не про твоих друзей, Хейз, ― перебил я ее укоризненно. Вечно устраивает клоунаду. ― Я про Калленов.       ― Боже, Уолли, ты видел их всего один раз и то не всех! ― возмутилась сестра. Ее обостренное чувство справедливости никогда не позволяло ей делать поспешные выводы о людях. ― Я мало общалась с младшими членами семейства, поэтому не могу тебе ничего сказать. Они затворники, не любят тусовки, шумные компании, да и вообще неохотно общаются со сверстниками.       ― Разве это не странно?       ― Тогда ты тоже странный! ― она пихнула меня локтем в бок. ― Это же в точности описание тебя! И вообще, если ты сейчас не заткнешься и не дашь мне поспать, в следующий раз я попрошу дока тебя усыновить. Ты отлично к ним впишешься!       ― Ладно-ладно, ― рассмеялся я, прижимая ее к себе. ― Замолкаю.       Она еще немного поерзала, прежде чем окончательно принять удобное для себя положение. Мне иногда казалось, что идеальнее партнера для сна, чем моя сестра, просто не существует. Мы словно уравновешивали друг друга: нам никогда не было жарко вместе или холодно, неудобно или тесно. Мы как будто превращались в одного человека, когда засыпали. Поэтому нам всегда так нравилось спать вдвоем.       ― Ты же помнишь, что я тебя люблю, да? ― пробурчала сквозь сон Хезер, уткнувшись холодным носом мне в шею.       Я поцеловал ее в лохматую макушку.       ― И я тебя, сестренка. И я тебя.