Верни моё имя

      — Нил, ты готов?       Нил никогда не был готов. Прошло много времени, но сеансы по-прежнему приносили с собой неприятные ощущения, липкий страх и ощущение, что это никогда не закончится. В конце концов он все вспомнит, но эти воспоминания так и останутся разбитым стеклом в его голове. Всех кусочков не соберешь. Возможно, его память настолько повреждена, что попросту невозможно было вернуть все, как было. С каждым сеансом Нил убеждался в том, что ему стоит довольствоваться тем, что у него есть, а не гнаться за большим. Возможно, пора было их прекратить. Прекратить мучать себя и Би, перестать мучить Эндрю. Вопреки своим мыслям, Нил поудобнее устраивается на кресле, сжимая руками поручни.       — Готов.       Лгать всегда было легко. Но Бетси ему не верила. Нил перевел взгляд на диван, на котором неизменно каждый раз сидел Эндрю. Раньше он смотрел в окно, а в последнее время что-то рисовал у себя в блокноте. Нилу никогда не показывал, что это, а узнать сам Нил не решался. Он не привык нарушать личные границы. Пришлось отвести взгляд от Эндрю и посмотреть на Би.       — Начнем, — произнесла женщина.       Нил кивнул. А через некоторое время покинул эту реальность, очутившись в своей собственной, полной кошмаров.       Это было не его воспоминание.              Нил как-то задавался вопросом, а с какого возраста дети начинают себя помнить? С тех пор, как Би стала проводить с ним сеансы, у него появилось много воспоминаний, связанных с детством. Он даже поинтересовался у нее — какие воспоминания из детства следует считать правдивыми. Би ответила, что точно сказать нельзя. «Наши детские воспоминания формируем не только мы, Нил. Обычно они формируются из рассказов взрослых, а наша фантазия подкидывает нам картинки. Вот и получается, что у нас есть воспоминания, которые… не совсем правдивые. У тебя сейчас подчищена память и если ее напичкать рассказами о твоем прошлом, то можно получить подобный эффект «не твоих» воспоминаний. Это будут воспоминания Эндрю, воспоминания Ники или Аарона. Но не твои. Также и в детстве. До определенного возраста то, что мы помним — принадлежит не нам. Не все, конечно, но да…».       Нил вспомнил об этом, потому что сейчас проживал не свое воспоминание. Это было навязанное ему воспоминание из рассказов. — И ты ему поверил? — Мне было семь. Конечно, я ему поверил. Нил ощущал себя тем семилетним ребенком. Он чувствовал, как дрожат его пальцы, как страшно становится, когда над ним появляется темная и большая фигура, оттесняя мальчика в сторону. Было непонятно, что происходит и Нил старался заставить себя убежать, заставить себя двинуться с места. Но все померкло в тот момент, когда мальчик закрыл ручками глаза. А потом была боль. Разрезая собственную плоть острым лезвием, он чувствовал, как слабый контроль над собой позволяет ему двигаться дальше. Контроль над своим телом. Он мог перейти границу, резануть чуть выше и все — ему никто больше не сможет причинить боли. Он сам себе ее причинит и это будет только его выбор. Только его. Нил не представлял, как Эндрю справлялся с желанием все это закончить. Желание жить в семье Кэсс стало для него сильнее собственных страхов. Терпеть «неудобство» в виде ее родного сына — стало для Эндрю валютой в обмен на тепло Кэсс, на тепло… матери. Вот только терпеть собственную боль он мог сколько угодно. Но никому бы не позволил причинить боль его брату. Все закончилось. Собственные воспоминания путались с воспоминаниями о прошлом Эндрю. У Нила в руках появился нож и парень поднял его перед глазами. Разглядывая его, Нил не понял, в какой момент вместо Эндрю появилась Лола. Она была в этом доме таким частым гостем, что неудивительно, что они с отцом сумели заделать еще одного ребенка. Когда это произошло? Когда мама в очередной раз обрабатывала Нилу синяки? Когда она неловко пыталась петь ему успокаивающую колыбельную? Вряд ли. Джек был всего на два года младше его. Но от этого не становилось легче. Отец предал мать. Не стоило ждать от такого человека верности, но боль за маму все равно крепко поселилась в груди. Нил бросился вперед на Лолу, но она рассмеялась и исчезла, оставляя за собой черную пелену. Нил ничего не видел. Где-то плакала мама. Нил обернулся, но в темноте не получалось увидеть ничего. Жалобный плач действовал на Нила почти также, как острие лезвия. Он резал саму душу, терзая Нила чувством вины. Вины за то, что он появился в этой семье. Вины за то, что мама плакала из-за его ран. — Мам, — Нил вытянул руки вперед, стремясь, если и не увидеть ее, то хотя бы почувствовать, — мам! Объятия стали для него неожиданностью. Он зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел себя в форме малой лиги. Мама смеялась и радовалась победе его команды. Она крепко обнимала ребенка, несмотря на людей, сидящих за ее спиной. Нил чувствовал, как в груди поднимается волна радости. Они победили. И мама видела это! — Молодец, Абрам! — Как думаешь, у меня получится стать… — Нил не успел закончить фразу, мама снова прижила его к груди, но он все равно услышал ее ответ. Тихий, предназначенный только для него. — Кем угодно. У тебя обязательно все получится, Абрам. Нил крепко сжимал мамину футболку, не желая расставаться с ним. Было ли это настоящее воспоминание? Мама говорила ему о том, что у него получится стать кем угодно? Как она могла говорить ему эти слова, если остатки своей жизни потратила на то, чтобы вбить сыну, что единственное, что его ждет в будущем — это бега. Зато… он останется живым. Но может быть у мамы была надежда? Может, она эти слова сказала Нилу на эмоциях. Но в тот день они так обогрели его, заставили его поверить, что он действительно может стать кем захочет. Восторг длился недолго. Кевин стоял рядом и на его лице отражался тот же ужас, какой испытывал и Нил. Оба мальчика притихли, глядя на кровавое месиво на полу. Слишком много крови. Слишком много человеческого мяса. Ни закричать, ни убежать. Они стояли рука об руку и в ушах до сих пор стоял крик мужчины, которого заживо разрубили на части. В какой-то момент Кевин схватился за руку Нила, а Нил прижался к нему, словно, если они будут держаться рядом, то все страшное их не коснется. Но их быстро отцепили друг от друга и развели по разным углам. Нил до последнего не отводил взгляд от Кевина, а мальчик продолжал смотреть на пол. Мама не обняла его. Мама не сказала, что все будет хорошо. А потом они сбежали и мама больше не говорила Нилу, что он сможет быть в этой жизни кем угодно. Но единственное чего Нил хотел — это быть собой. Двадцать два имени. Десятки городов. Ложь… ложь… ложь… — Нил? Нил, ты меня слышишь? Нил открыл глаза. Щеки были привычно мокрыми. Раньше он переживал об этом, но со временем перестал. Его до сих пор трясло от пережитого ужаса. Бетси забрала у Эбби стакан и пару таблеток успокоительного и протянула Нилу. Дрожащими руками он забрал все это, выпил и перевел взгляд на Эндрю. Он по-прежнему смотрел в свой блокнот, но теперь выглядел заметно напряженным. — Эндрю, — позвал Нил, но парень никак не отреагировал на это, — мы можем пойти? У нас тренировка. На самом деле только через два часа, но торчать здесь больше вообще не хотелось. Эндрю поднялся и подошел к двери. — Эбби, — позвал он. Женщина поднялась следом за ним и Нил теперь наблюдал, как они покидают кабинет, оставляя его здесь с Би. Что происходит, парень не понимал, но слишком устал, чтобы спорить. Он откинулся обратно на спинку дивана. Успокоительное еще не подействовало, Нила трясло и морозило, Би бережно накрыла его пледом и села на свое место за стол. — Поговорим о том, что ты увидел? Нил хотел отказаться, но только устало пожал плечами. Поговорят они об этом или нет, какая в этом разница, если все равно эти воспоминания не стереть. Точнее… это было нелогично. Он их с таким трудом доставал не для того, чтобы теперь от них отказываться. Их просто нужно было принять. Да… его отец та еще мразь, да Нил почти с пеленок видел смерти. И да — теперь он столкнулся с последствиями. Крепко сжав плед, Нил произнес: — Как Эндрю справляется со своими детскими травмами? Бетси поджала губы, а в руки взяла ручку, явно нервничая. — Я не могу обсуждать с тобой Эндрю, Нил. — Знаю… — протянул парень, коснувшись собственного лба, — просто… он же справляется? Я не хочу, чтобы это всю жизнь его преследовало. Слишком… больно. Ему слишком больно. — Он справляется, — все же ответила женщина, — он вовремя встретил нужных ему людей. А теперь давай поговорим о тебе. О твоих детских травмах. Нил мотнул головой. — Меня в детстве не насиловали… И от мысли о том, что пережил в детстве Эндрю, становилось так на себя плевать. Нил не считал, что имеет право жаловаться на то, что пережил, после того, как узнал историю Эндрю. Но Би так не считала. Она позволила себе вернуться поближе к Нилу и протянула ему еще одну чашку, на этот раз с горячим чаем. Нил с благодарностью ее принял, поскольку сейчас только он мог его согреть. — Никогда не сравнивай свою боль с болью других, Нил. У каждого из нас разный порог боли. Обесценивать свои проблемы, потому что кому-то другому хуже ни к чему хорошему не приведет. Эндрю переживает за тебя, ты переживаешь за Эндрю. Это нормально. Но стоит иногда подумать и о себе тоже. Нил сделал глоток чая. Он обжог горло, но сразу же принес за собой тепло. Слушал Би Нил внимательно, но ему нечего было ей сказать. Перед ним снова оказались два мальчика. Два перепуганных разными ситуациями мальчика. — Я не знаю, что мне делать, — честно признался Нил, — я хочу помочь Эндрю, но не знаю как… и что ему говорить. — Эндрю из тех людей, кому не нужны слова, Нил. Ему достаточно того, что ты рядом. И того, как ты к нему относишься, как уважаешь его личные границы. Тебе не стоит переживать сейчас о том, как правильно рядом с ним себя вести. Я понимаю… вспомнить что-то из его прошлого — это огромный стресс. Но Эндрю не станет молчать, если ему что-то не понравится, понимаешь? Нил кивнул. — Вот и хорошо. А теперь поговорим о тебе. Это твое время, Нил. * Эндрю покрепче сжал клюшку, чтобы не переломить ею череп Джека. Он не знал, кто из них с Нилом точно затеял драку, однако теперь оба сидели на скамейке запасных и принимали первую помощь Эбби. Пока она обрабатывала им синяки, парни сверлили друг друга взглядом. У них обоих было скверное настроение, а тренер его портил еще больше, обещая, что если те не найдут общий язык хотя бы на время тренировок и игр, то мигом вылетят из основного состава. — Пользы от вас сейчас нет, первогодок сейчас достаточно, чтобы они заняли ваши места. Живо на поле! Эбби, хватит с ними нянькаться! Эбби явно не была довольна тем, что в ее работу вмешиваются, потому как не пустила парней на поле до того, как у Нила не остановилось носовое кровотечение и не убедилась, что с рукой Джека все в порядке. В конце концов оба парня вернулись на поле. Эндрю прислонил клюшку к воротам и подошел к Нилу. Взяв его за подбородок, он повертел его голову, разглядывая «боевое» ранение. — Может, хватит кулаками махаться? — предложил Эндрю. — Я не лезу только потому что обещал тебе этого не делать. Я могу нарушить свое обещание, но тогда Джек окажется закопан где-нибудь за кампусом. Мое терпение не долговечно. Нил открыл рот, чтобы ему ответить, но Эндрю накрыл его рот ладонью, пресекая спор. Джостен оттолкнул от себя его руку и натянул шлем, вернувшись на свою позицию. Тренировка возобновилась и первогодки пожалели, что вышли на поле. Экси довольно жесткая игра, а если на поле еще и неуравновешенные люди с желанием друг другу досадить, то игра из спортивной превращается в игру по выживанию. К концу тренировки все были выжаты как лимон. Эндрю хотел поймать Нила и продолжить разговор, однако Джостен покинут раздевалку сразу же, как принял душ. Аарон же остался стоять у своего шкафчика. Он выглядел не менее расстроенным и Эндрю понимал почему. — Эта операция не смертельная. Аарон поднял на него глаза и кивнул. — Донорство костного мозга может не обойтись без последствий. Робин… она делает это, потому что ее вынуждают. — Разве ее можно заставить то, чего она делать не хочет? — поинтересовался Эндрю. Аарон покачал головой, но все равно не выглядел успокоенным. Вместе они дошли до столовой. Есть Эндрю не хотел, а Аарон тем более. Джек плюхнулся рядом и сразу же послал Эндрю взгляд, полный ненависти, на что получил только незаинтересованный. Аарон же искал способы выплеснуть свою злость и разочарованность в мире, поэтому спросил: — Долго вы с Нилом еще будете устраивать цирк на поле?! Эндрю перевел взгляд на брата, затем на Джека. Тот сжал вилку с такой силой, словно собирался метнуть ее в Аарона. Эндрю досчитал до трех, прежде чем решить: стоит ему использовать ножи или пока еще не время. — Вы сначала своего психа угомоните, а потом меня спрашивайте. Мне тоже интересно, когда он перестанет бросаться в драки. Хорош у нас капитан, калечит своих же игроков. Какого черта вообще?! Джек коснулся руки, в которую сегодня прилетел кулак Нила и бережно ее потер. Эндрю подпер руками подбородок. — Так значит, не ты драку спровоцировал? — поинтересовался он. — Больно надо, — хмыкнул Джек, — сегодня у меня другие планы были. Аарон закатил глаза, понимая, что этот разговор бессмысленный. А вот Эндрю задумался над словами Джека. Вряд ли он сейчас врал. Но тогда с чего Нил так завелся на тренировке? Раньше, когда Джек выводил его из себя, Джостен справлялся со своими эмоциями, сейчас же его агрессия достигла своего пика. Интересно. Нила Эндрю нашел неподалеку от кампуса. Он смотрел одно из деревьев и явно о чем-то думал. Миньярд присел на траву рядом и тоже поднял взгляд на дерево. — У нас с тобой слишком мало хороших воспоминаний из детства, — озвучил факт Нил и Эндрю согласно кивнул, — исправим? Как это можно было исправить Эндрю не понимал совершенно. Воспоминания нельзя было изменить, но их можно было создать и кажется, он понимал, что задумал Нил. Парень указал на то самое дерево. — Дом на дереве и тарзанка. Оно нам нужно. Построим? Заведем кота? У меня никогда не было котов. У тебя, полагаю, тоже. Времени на это все не было. Но Нилу отказывать не хотелось. Это была хорошая терапия для них обоих, поэтому Эндрю кивнул. — Да, — ответил он, поднимаясь на ноги, — построим. И котов заведем. Но для начала скажи мне, зачем в драку сегодня полез? Нил обернулся на Эндрю. Во взгляде голубых глаз читалось явная растерянность. Нил поджал губы, затем сунул руки в карманы и пошел вперед. Эндрю поднялся на ноги и последовал за ним, ожидая ответа, который пусть и не сразу, но последовал. — Не знаю, — честно признался Джостен, — после сеанса с Би, мне хотелось кого-нибудь ударить. А Джек давно просил того, чтобы ему прописать. Эндрю пожал плечами. Состояние Джека его не волновало, а вот Нил — да. Сегодня ему довелось видеть, как во время сеанса он мучился. Сколько еще предстоит мучений для человека, который и без того перенес слишком много? Эндрю не знал, но надеялся, что скоро все это закончится. Радовало то, что впереди была игра. Обычно Нил настолько увлекался ею, что все остальные мысли попросту вытеснялись из его головы. Наркоман, как и Кевин. Только в случае с Кевином этот наркотик был навязанным. Всю жизнь он рос в окружении экси, в то время как Нил жил экси. Нил остановился и повернулся к Эндрю. По коже побежали привычные мурашки и желание коснуться мягкий губ появилось мгновенно. Эндрю нравилось, когда инициатором становился Нил. Его горящий взгляд обжигал, нравилось испытывать это чувство. Когда хочется обнять. Когда хочется поцеловать. Почувствовать руки другого человека на себе. Когда хочется этого и ему тоже. — Да или нет? — прежде чем подойти ближе спросил Нил. Порыв ветра напоминал о том, что на улице уже не лето и стоило зайти куда-нибудь в помещение, а шелест листьев выступал предупреждением. Эндрю первым разорвал расстояние разделяющее их. — Да, — ответил он и стал ждать, когда Нил его поцелует. Нил провел пальцем по губам Эндрю, нежность вызывала у него желание схватить Нила за грудки и притянуть к себе, чтобы перестал вот это все размусоливать. Но лишь до тех пор, пока Нил не раскрывал перед ним новые горизонты. До тех пор, пока он не очерчивая своим языком линию губ Эндрю, посылая порцию приятных ощущений, заполняющих его изнутри. Нил был внимателен к тому, что именно нравится Эндрю и с удовольствием пользовался этим. Поцелуй не продлился долго, поскольку вскоре парк стали заполнять люди. Эндрю положил руку на грудь Нила и отстранил его от себя. Тренировка в зале оказалась для них тем еще испытанием. Тело Эндрю отказывалось подчиняться ему после тренировки на поле, но мышцы стоило привести в порядок. А наблюдать за действиями Нила оказалось еще большим испытанием. Джостен вряд ли замечал взглядов Миньярда, а вот Ники каждый раз заставлял себя подавлять тупые шутки, чтобы остаться живым. — Итак, через несколько дней у нас игра, — оповестил тренер, собрав ребят, — если у кого-то есть какие-то проблемы, предлагаю их решить сейчас. Перенесете на поле — оторву головы. Всем ясно? Нил и Джек сверлили друг друга взглядом, Аарон наблюдал за бледной Робин, что в последнее время пребывала не в лучшем настроении, но теперь хотя бы стала появляться рядом с Эбби снова. Шина не сводила глаз с Джека. Всем было ясно, что девушка влюблена, а у Джека явно были другие планы на эту жизнь и заводить роман с девчонкой он не собирался. Кевин раздражался каждый раз, когда брал в руки телефон — у них с Жаном были какие-то проблемы. А Ники напротив — витал в облаках после своей помолвки с Эриком. Первогодки рассеянно наблюдали за товарищами по команде, не решаясь приближаться к ним. Эндрю радовало только то, что они казались на первый взгляд не опасными. Но если бы эти дети были невинными, набрал бы тренер их в команду? — Эндрю, черт побери, ты здесь? — перед носом щелкнули пальцами и Эндрю взглянул на тренера перед собой. — Славно, ты еще с нами. Я как раз говорил, что нам нужен более внимательный вратарь. Эндрю пропустил это мимо ушей, но вспомнил Рене. Он не думал, что будет скучать так сильно. Сидя в окружении новых людей, он понимал, что привык к тем придурковатым старшекурсникам. Какого Нилу, считающего всех их своей семьей? Наверняка не очень хорошо. Он только недавно стал их вспоминать и снова лишился. Нужно было подумать, что-нибудь, перед тем, как он с братьями и Кевином покинут Пальметто. Оставлять здесь Нила одного он не намеревался. Эндрю перевел взгляд на Ники. Он лишится и его. Скорее всего кузен вернется в Германию и заживет там счастливой жизнью, которой и был достоин. Эндрю никогда не говорил ему, как благодарен ему за все и вряд ли скажет, но Ники сделал для них с Аароном слишком многое. Аарон. Эндрю обрел братала слишком поздно и слишком поздно наладил с ним отношения. Он пока не знал, как ему отпустить Аарона. В прошлом году Аарон был единственным человеком, сумевшим удержать его в реальности, его безоговорочная поддержка помогли Эндрю вернуть Нила. Эндрю надеялся, что они не потеряют ту связь, что смогли создать. Эндрю прикрыл глаза и отключился, устроив голову на плече Нила, совершенно не обращая внимание на рассказ тренера. Потом как-нибудь… узнает, что он там говорил.