Верни моё имя

О том, что случилось нечто из рук выходящее, Робин поняла сразу, едва Аарон вошел к ней в комнату. Обычно он стучался, но сегодня на его лице читалась полная рассеянность и парень поздно понял, что ворвался без стука. Робин сидела на кровати, обложившись ноутбуком, конспектами и кучей литературы, которая в конце концов оказалась бесполезной. Аарон не спрашивал, почему Робин столько времени уделяет учебе на каникулах. Для неё было важно удержаться в университете Пальметто. Программа здесь сложнее, а Робин и без того потеряла время — близнецы слишком резко ворвались в их с Нилом жизнь и перевернули её с ног на голову. Жаловаться, правда, никто не собирался. Когда Аарон опустился на край кровати, Робин отставила от себя ноутбук. Она ожидала какого угодно вопроса, но не… — Что между нами? — тихо спросил Аарон. Робин не была готова к такому вопросу, не потому что сомневалась в своих чувствах или в желании быть с ним, а потому что не могла точно описать то, что между ними происходит. Аарону было сложно впустить человека в свою жизнь, позволить ему стать семьей. Робин слышала о том, что однажды у него уже была девушка и из-за сомнений им пришлось расстаться. Робин много раз анализировала ту ситуацию, но у неё не хватало информации, чтобы сравнить… Страшно было потерять то, что имеешь, но и надеяться на что-то большее — эгоистично. Робин боялась, что уход Аарона разобьет ей сердце. И дело не в том, что описывают в романтических книгах, Робин не боялась невзаимности. Зачем обижаться на человека, если ты сам обвешал его своими ожиданиями? А он просто не смог соответствовать им. Для Робин потерять близкого человека значило снова оказаться на той детской площадке. Только тогда площадка являла для себя целый мир для маленького ребенка. Для Робин теперь и целый мир был мал, чтобы спрятаться от своих страхов. — Не знаю, — просто ответила девушка, отложив ручку, — это ты пришёл сказать, что между нами ничего не может быть. Аарон опустил голову. Когда он пытался скрыть свои эмоции, он до жути походил на Эндрю. Только у одного близнеца это получалось мастерски, второй же являл собой человека, который в панике пытался взять свои эмоции под контроль. Робин казалось, что она физически ощущает, как Аарону тяжело это дается. А потому постаралась унять собственную истерику внутри. — Ты мне нравишься. Я не хочу, чтобы ты уходила из моей жизни. Никогда. — Аарон поднял руку, словно пытался отгородиться от этой правды. Словно это могло помочь ему сбежать от своих чувств. Робин перехватила его руку в районе запястья и сжала. Больно. Чтобы Аарон пришёл в себя и перестал это. — Но ты должна уйти, — прошипел Миньярд, перехватывая ее вторую руку. — Эндрю ошибался, когда сказал, что ты сможешь вынести это. Робин ослабила пальцы, выпуская из своей руки запястье Аарона. Она понимала, что он подразумевает под словом «это». Его семья, его проблемы, его окружение. Но Робин так долго боролась за возможность самой выбирать, что ей делать, что вскинула руку, чтобы залепить Аарону пощечину. Отрезвить его, привести в чувство. Вместо этого она заставила себя сжать кулак и безвольно уронила руку. Аарон успел прикрыть глаза, слепо подчиняясь своей участи, а когда удара не последовало, выжидающе на нее посмотрел. — Я нравлюсь тебе, — напомнила девушка, — и ты не хочешь, чтобы я уходила из твоей жизни. — Робин подождала, пока Аарон кивнет. — Отлично, пожалуй, на этом разговор можно закончить. Девушка показательно взяла один из конспектов, чтобы хоть чем-то занять свои трясущиеся руки. Она не знала, чего ей хочется больше: выгнать из комнаты Аарона, обнять его, разреветься или послать к черту. Аарон, не ожидавший от нее такого внешнего безразличия, молча стал наблюдать за тем, что она делает. — Разговор не окончен, — парень покачал головой, отбирая у неё конспект, — и тут у тебя ошибка. Робин раздраженно забрала тетрадь обратно. — Круто, что ты успеваешь заметить ошибки в моей работе, но может всё же обратишь внимание на то, что я в ярости! — выпалила девушка, отшвырнув конспект подальше. — Стой, можешь даже не начинать! Я сама всё за тебя скажу! У вас с Эндрю на горизонте замаячили проблемы и ты решил, что лучшим способом не позволить мне стать их жертвой — бросить меня? План супер, вот только думать нужно было раньше, пока я ещё не влюбилась в тебя! Аарон побледнел. Робин всегда подозревала, что такая болезненная бледность у него проявляется из-за недостатка гемоглобина в крови. Не от её же признания он сейчас находился в предобморочном состоянии? Девушка почувствовала, как собственные щеки пылают и мир пошатнулся от холодного взгляда Аарона. И только спустя, кажется целую вечность, взгляд Аарона потеплел. Он потянулся к Робин и девушка позволила ему себя обнять. Он так отчаянно за неё цеплялся, что вся злость на его слова рассеялась. Робин вспомнила, почему Аарон ей нравится. Потому что он боролся со своим прошлым, как с ним боролась и она. И пока Робин думала о неясном будущем, Аарон цеплялся за настоящее. Старался уберечь его от прошлого. И Робин была тому подтверждением. — Ты от меня не отделаешься, — тихо сказала девушка, прижимаясь к нему, — уж точно не этими шаблонными цитатами из любовных романов. — И много ты их прочитала? — спросил Аарон, мягко поглаживая её по волосам. Робин отстранилась и строго на него посмотрела. — Достаточно, — ответила она, — а теперь, может, расскажешь мне, что случилось? Аарон поднялся, мгновенно передумав обниматься. Робин почувствовала себя одиноко, но, судя по взгляду Аарона, разговор предстоял ещё сложнее, чем тот, что между ними уже случился. Девушка захлопнула крышку ноутбука, отодвинула от себя тетради и выжидающе посмотрела на парня. — Ты знаешь… — начал Аарон и Робин потеряла всякую надежду на то, что услышит что-то хорошее. Когда Аарон закончил свой рассказ, Робин ещё немного помолчала. Теперь она понимала, почему Аарон пришел сюда и почему попытался разорвать все связи. Но всё ещё считала, что это нецелесообразно. — Шина и Джек не встречаются, — напомнила Робин, — людям отца Нила это не мешает угрожать ей. Ну, знаешь, чтобы меня оставили в покое, придется инсценировать смерть теперь, — нервно произнесла девушка, — так что твоё «мы не можем быть вместе» оставь при себе. Я поверю в это только тогда, когда ты сам не захочешь… быть со мной. Аарон собирался что-то сказать, но Робин мягко коснулась его губ своими, оставляя на них легкий поцелуй. А затем продолжила, пока Аарон ещё не отошёл от чувств: — Во-вторых, Джек прав. Нилу нельзя с вами. У вас без него больше шансов вернуться целыми и невредимыми, — вздохнула Робин и все же спросила: — вы точно уверены, что полиция вам не поможет?.. — Точно, — кивнул Аарон, — люди типа нас не очень ей доверяют. Робин вспомнила, что полиция арестовала Аарона и только под залог выпустила его. А до этого вели себя так, словно Аарон просто по приколу убил Дрейка, а не защищал своего брата. Неудивительно, что к полиции ребята относятся с подозрением. Даже самой Робин они не сразу поверили, когда услышали её историю. Пришлось приложить слишком много усилий, чтобы дать делу ход. Что же касается Нила… если бы все можно было решить законопослушным образом, стал бы он скитаться? Что до Джека… Он хотел убить собственную мать. Ради своей безопасности и безопасности Нила. Во втором она пока ещё сомневалась, учитывая, что братья никогда друг друга не знали, а когда им представилась такая возможность — они снова потеряли друг друга из виду. Здесь дело скорее в том, что Джек хочет отплатить Нилу за то, что тот дал ему то, чем он хотел всегда заниматься — экси. Его ждало такое будущее, о котором он не мог мечтать, пока жил с Лолой. Раньше Робин думала, что неважно какая мать — главное, чтобы она была. Но мать Эндрю отказалась от него, Аарона она избивала. Мать Нила подалась в бега ради сына, старалась его защитить, но в конце концов Нил запутался в клубке собственной лжи и лжи матери. Только благодаря людям, окружающим его и своему собственному желанию, он смог выбраться, пересилив вбитые ему инстинкты. Робин сама себе ответила на вопрос, почему он хочет убить Лолу. Но всё ещё не понимала, хватит ли ему моральных сил пойти на это? Таким людям, как Лисы, было плевать на собственное благополучие. Отсидеть срок ради защиты близкого — это было чем-то неважным. Неудивительно, что Джек собирался выкинуть что-то подобное. — Робин, — позвал её Аарон, когда девушка перестала реагировать на внешний мир, — я собираюсь поучаствовать в этом. Ты… понимаешь? Я не хороший человек. — Снова пытаешься напугать меня, чтобы я убежала в страхе, прятаться за фасадом «хорошей жизни», — прошептала девушка, — но у меня никогда её не было. Начинать не собираюсь. Просто постарайся не подпортить личико, ладно? — Робин коснулась щеки Аарона. — Мы с Нилом постараемся не рвануть за вами. Обещать она этого не могла. Особенно учитывая безбашенность Джостена. Она понимала, если Нил окажется в эпицентре событий, то кто-нибудь умрёт. И это будет не Лола. После последней встречи с ней, Нил до сих пор зализывал раны и пожинал последствия. Что же это за мир такой… боли, страданий и жестокости? Рвения к учебе Робин больше в себе не заметила, а потому откинула от себя остальные учебники. Она протянула руки, ожидая, что Аарон отклонит её предложение полежать тут друг с другом. Надеялась, конечно, что ей удалось разобраться с его мыслями насчёт вынужденного расставания. И не зря надеялась, потому что парень подал ей руки, но на одно мгновение, чтобы чуть их сжать. А потом положил ладони на плечи девушки и поцеловал её. Не так, как она ранее, чтобы только подразнить его. А по-настоящему. Девушка уперлась руками в грудь парня, вынуждая его лечь на кровать, а сама упала сверху. И мир закружился, когда руки Аарона обвили её поясницу. * Нил не удивился тому, что отец изменял матери. Он не удивился и тому, что он умудрился нагулять ребенка. Но тот факт, что Лоле удавалось прятать от него ребенка столько лет, вызывало восхищение. Отец бы не позволил своему сыну жить спокойно, если бы знал, что Джек существует. Нил был уверен: отец не знает о том, что Лола забеременела от него. Город, выбранный ею в качестве содержания ребенка, был далеко от Балтимора. При всём желании, мясник и его внебрачный сын не могли бы встретиться. Это было бы справедливо, если бы не жестокая реальность, в которой Лола решила, что её сыночек готов принять на себя удар, который не принял Нил. Нилу не было известно: рассказала ли Лола Натану о том, кем именно Джек является или просто убедила его, что мальчик прекрасно обучаемый. Узнав о существовании Джека, Нил испытал горечь от предательства отцом матери. Горечь от того, что Лола сумела уберечь своего сына от боли, причиняемой Натаном. Но тут как посмотреть… она была не менее жестокой и Джек, вероятно, рос в схожей с Нилом атмосфере. А учитывая, что Лола почти всё время проводила рядом с Натаном, Джек был ещё и брошенным. Нил пытался почувствовать хоть что-нибудь приятное. Радость от того, что у него есть брат, может, желание увидеться с ним и наладить связь. Он снова перечитал письмо дяди, цепляясь за последние строчки. «Лола уже запустила процесс по созданию нового «мясника». Постарайся вытащить Джека из этой мясорубки, а я сделаю так, что никто вас больше не тронет» — Нил? — Эндрю вошел в комнату и Нил едва успел сунуть письмо под подушку. — Тренировка. Обманывать Эндрю — это то, чего Нил не хотел. Он пообещал, что с враньем покончено. То, что Нил собирался сделать, могло подставить под угрозу и его. Каждого лиса. Нил уже работал над тем, чтобы Джека зачислили в команду. Джек давно дал понять Лоле, что он не ставит ее ни в грош и сейчас, пока она не вцепилась в него своими клешнями, у него была возможность начать новую жизнь. Если Лола прятала Джека от Натана, то вероятно, не хотела сыну такую участь, как у Нила. Но тогда чем обосновано было её желание так поздно втянуть сына в свои дела? Об этом, вероятно, Нил никогда не узнает. Люди отца давно знали, где Нил находится. Обратный отсчет пошёл несколько месяцев назад. И Нил, уверенный в том, что не переживет этот сезон, решил, что один из братьев Веснински, просто обязан сделать это. Места безопаснее Пальметто, в окружении Лисов, не было. Эндрю скрестил руки на груди. Нил прошел мимо него и вышел из комнаты. В слова Стюарта о том, что люди отца не тронут его больше… он не верил. Если бы всё было так просто, Нил бы не готовил себя к скорой кончине. Нил позволил волнам снова коснуться его ног, прежде чем покинуть пляж. Он направлялся в дом. Джек обещал связаться с ним, но звонка до сих пор не было. Меньше всего Нил ожидал, что будет испытывать волнение. Эндрю и Аарон собирались помочь Джеку не потому, что они чувствуют себя ответственными за товарища по команде. Нил испытывал противоречивые чувства. За одним воспоминанием последовало другое. Нил снова переживал его один. Прислонившись к косяку, парень закрыл глаза, надеясь, что боль, которая сейчас разрывала его мозг, не была напрасной. — Хватит, Нил. Нил, он мертв! Ох черт, какой ты всё-таки Натаниэль, Нил… — крепкие руки подхватили его и нож выскользнул из рук Натаниэля. Громкий лязг металла привел его в чувство, но парень до сих пор слышал свой истеричный смех. Заглушить его не помогал ни голос Джека, ни его попытки встряхнуть Натаниэля. Он переводил взгляд со своих окровавленных рук на бездыханное, исколотое ранами тело. «Я не хочу быть таким как он. Я не хочу быть таким как он!» — Нил, Нил! Натаниэль, наконец посмотрел на него. На черной толстовке Джека не было видно пятен крови, но он знал, что она полностью пропитана ею. Кровью Натана, кровью Натаниэля и его собственной кровью. Влажными салфетками Джек пытался стереть её с лица, но у него плохо выходит. Одновременно держать на ногах Натаниэля и пытаться стереть с себя следы кровавого месива, у него плохо получается. Поэтому парень просто натянул на себя капюшон. Натаниэль потерял сознание. Второй раз он очнулся в машине, ему показалось, что он снова ощутил острое лезвие ножа на своей щеке, а следом и огонь, что принес с собой автомобильный прикуриватель. Натаниэля стошнило, а машину повело так резко, что пришлось потратить последние силы на то, чтобы удержаться. Натаниэль потерял сознание, но слова, сказанные перед этим, кажется, навсегда запомнит. — Держись, братец. Если повезёт, ты выживешь. Но знаешь, мне иногда кажется, что смерть для тебя была бы лучшим исходом. Более… гуманным, что ли. Я надеюсь, что тебе хватит ума никогда больше не возвращаться в Пальметто. В этом городе лучше всего залечь на дно. Знаешь, Лола будет тебя где угодно искать, но только не здесь. Считай это расплатой за свободу, что б тебя… я тебя не просил. Не просил меня спасать! Он очнулся в каком-то странном месте. Здесь было холодно и сыро. Имени своего он не помнил и того, кто склонился над ним тоже. Вкус крови во рту смешался со вкусом ледяной воды, что влили ему в рот. Парень был удивлен, что всё ещё может глотать, казалось, его разрезали на тысячу кусков. — Тебя найдут, помощь уже идёт сюда и скорая в пути, — пообещал парень, оставляя рядом с ним что-то кроваво-оранжевое, — помни, что ты не должен… — Кто ты? В глазах незнакомца вспыхнула сначала тревога, а затем его окровавленное лицо исказилось в довольной гримасе. Было это насмешкой на то, что он не мог вытянуть из себя ни одного воспоминания или ещё что-то… узнать уже не представлялось возможности. Мир в очередной раз померк. Боль отступила, оставляя после себя только безразличие к собственной судьбе. Наверное, он умирал. Жалко только, что в этом богом забытом лесу. Жаль, что перед смертью он должен был довольствоваться макушками ещё зеленых деревьев. И что ничего, абсолютно ничего не мог вспомнить. Он закрыл глаза, когда послышалось шуршание травы. Это его бросали? Этот человек его пытался убить? Тогда почему не довел дело до конца? Или оставил мучиться? Тогда это у него получилось. Потому что он мучился. Парень не мог пошевелиться из-за разрывающей его боли. — Я всё ещё тут, — послышался голос, — черт, я вызвал скорую. Эти мудаки никогда не приезжают вовремя. — Как меня зовут? — очередная попытка внятно что-то сказать отозвалась резью в горле и он повторил свой вопрос. — Тебе лучше никогда этого не знать. Всё. Мне пора. Бывай. В следующий раз, когда сознание вернулось, перед ним сидела незнакомая девушка. Парень не сопротивлялся, когда она пыталась реанимировать его или что-то типа того. Он не сопротивлялся, когда его погрузили на носилки, сознание постепенно покидало его. Он больше не слышал голоса того незнакомца и, кажется, даже забыл, как он звучит. Собственное тело представляло собой камеру пыток, в которую была заточена его душа. На этот раз он потерял сознание до тех пор, пока не оказался в безопасности больничных стен. — Эндрю. Меня зовут Эндрю. Нил смотрел на свои ладони. Эти руки убили Натана Веснински. Эти руки вонзали нож в его плоть до тех пор, пока Джек не оттащил его. Нил почти рассмеялся, когда вспомнил, что для собственного выживания похоронил личность Нила Джостена, а потом, используя имя Натаниэля, убил собственного отца. Защищаясь и защищая. Но это не отменяло того факта, с каким наслаждением Нил вонзал нож в тело отца. Натаниэль он или Нил, разве это важно? Сколько в одном человеке личностей? Может, пора было перестать делить себя на части и признать, что всё это — он? Он один. «Я плохой человек, старающийся из-за всех сил быть хорошим» — слова Рене отозвались в душе приятным теплом и помогли вновь взять легкие под контроль. Если он не будет отделять себя от Натаниэля, совсем скоро сойдет с ума. Или причинит кому-нибудь боль. Человек, убивающий другого с таким чувством благоговения, не имеет право находиться в обществе с нормальными людьми. Нил поднялся и с трудом добрался до телефона. Ни одного пропущенного звонка. В чате Лисов спорили о какой-то ерунде. Джек не звонил, а Нил не мог позвонить на неизвестный номер. В состоянии близкому к обмороку, его нашел Аарон. — Нил? — Эндрю должен научить тебя обращаться с ножами. Если этого не сделает он, сделаю я. Аарон придержал Нила, позволяя тому опереться на его плечо. Он смотрел на Нила потрясенно: не понимал его слов, не видел в них смысла или просто не мог сообразить, что происходит. Нил снова смог держать равновесие, а потому отстранился от Аарона. — Я не отпущу тебя, пока ты не сможешь себя защитить. Пушки у нас нет, а идти безоружным в логово монстра ты не можешь. Видишь… — Нил показал на свое собственное лицо, украшенное шрамами, — Эндрю может не оказаться рядом, чтобы тебя защитить. Аарон взглянул на свои руки, словно мог увидеть в них несуществующие ножи. — Нил, тебе нужно к Эбби, — оповестил он, — выглядишь хреново! Нил мотнул головой. — А лучше вы с Эндрю вообще никуда не пойдете. Точно. Джек столько времени твердил, что ему не нужна моя помощь. Пусть обломится. Сделки не будет. Я сам… — Нил… — Аарон снова предпринял попытку позвать его, — Нил, уже поздно. — Она вас убьет. Вас всех. — Нил! Эндрю уже в самолете. Нил замер. Он почувствовал, как по его телу словно пустили разряд тока, очередная игра воображения, очень правдоподобная. Он покачал головой. Нет. Нет, Эндрю бы не ушёл вот так, не дождавшись звонка Джека. Нет, он бы попрощался. Они бы обсудили план. Он бы не поступил с ним так… так? Так, как поступил Нил, скрыв правду от Эндрю почти два года назад? Да. Только вряд ли Эндрю руководствовался местью. Вероятно, не верил в то, что Нил так просто его отпустит. И был прав. — Джек позвонил сегодня утром и объяснил нам, что нужно делать, — оповестил Аарон, обходя Нила, — Эндрю просил тебе передать, что… если попытаешься рвануть за ним, он убьет тебя. И даже разрешил мне тебя связать. Нил прислонился к столу. Вот, почему Джек не позвонил, вот почему Эндрю весь день не было. Они всё решили у него за спиной и отправили Аарона объясняться. Нил не имел права на них злиться, но всё же он не собирался отступать от своего плана. Он повернулся, взял со стола кухонный нож и сжал рукоять. На мгновение Нилу показалось, что на лезвии он видит кровь отца. Вернувшиеся воспоминания вновь подкинули то противное чувство радости от факта, что Натан мертв. Но нож был чистым, а руки Нила — нет. Аарон тоже опустил взгляд на лезвие. — Тогда обращаться с ножом тебя научу я, — отрезал Нил, позволяя Натаниэлю на чуть-чуть завладеть его телом. Нил ненавидел ножи и ассоциировал их с опасностью. Натаниэль в них видел спасение.