«Меня зовут Эндрю Кросс. Моё имя — это единственное, что я запомнил из прошлой жизни, а фамилия принадлежит девушке, которая меня спасла. По выходным мы с Робин смотрим кино, а в будние подрабатываем в местной кофейне. Моё тело покрывают ужасные шрамы. Но я не стыжусь их, и надеюсь, что однажды это поможет мне вернуться. Больше всего на свете я хочу все вспомнить и… Домой.
Меня зовут Натаниэль Веснински. Моего отца называют мясником. Ему ничего не стоит разрубить человека на части и выбросить, как ненужный мусор. Мои шрамы мне ненавистны. Каждый напоминает мне о том, кем я стану, если не выберусь отсюда. Каждый из них несёт жестокость и боль. Я не помню ни одного дня, который бы не нёс бы в себе боль, и мне кажется, я никогда от неё не избавлюсь. По вечерам мама зашивает мне особо тяжелые раны. Она ничего не говорит, но я знаю, что скоро мы с ней сбежим. Я ненавижу своего отца и больше всего на свете боюсь стать похожим на него.»
«Меня зовут Нил Абрам Джостен. Мой игровой номер — десять. Я нападающий, играю за команду Пальметто «Лисы». Я — беглец, который смог обрести семью. На моём теле много шрамов. Каждый из них — результат борьбы за свою свободу. За своё имя. Раньше я стыдился их, но теперь они — моё напоминание о том, что выбраться можно даже из самых безнадёжных ситуаций. По вечерам мы с Эндрю проводим время на крыше. Обычно мы курим или целуемся, иногда обсуждаем котов. В будущем он хочет завести рыжего, а я трёхцветного. Больше всего на свете я хочу, чтобы Лисы были счастливы. Чтобы каждый получил то, о чем он мечтает. Моё настоящее имя Натаниэль Веснински, но почти два года назад я распрощался с ним.
Меня зовут…
Нил Абрам Джостен.»
Скрепя сердце, Бетси позволила Нилу уехать на две недели. Они поговорили и пришли к выводу, что смена обстановки поможет Нилу разобраться в том, что он уже имеет. Правда, он поклялся ей в том, что будет каждый вторник и четверг созваниваться с ней по скайпу. Не то, чтобы Нил особо желал прерывать их сеансы. Просто в таком случае, ему пришлось бы все каникулы провести в Пальметто. Эндрю бы его не оставил, но Нил хотел… нет, он требовал, чтобы Миньярд отправился вместе с Эбби и Ваймаком на отдых. К тому же, там будет Аарон. Ники воспользовался шансом увидеть Эрика и на всё лето умотал в Германию. Остальные разлетелись кто куда.
Вообще-то, из приглашенных на небольшой, райский остров, были только Робин и Кевин. Кевин по умолчанию шёл в комплекте Ваймака, а вот девушка настолько прижилась в их странной семье, что теперь все трое не теряли возможности провести время вместе. Нил был счастлив за подругу. У неё никогда не было семьи, но она всегда мечтала её найти. Вывод делать было рано, но Нилу казалось, что у Робин есть все шансы стать счастливой.
Что до остальных… Аарон купил себе билет, как только узнал координаты, куда направляется тренер. Он никому ничего не сказал, только показал билет и тренер едва не взвыл. Не то, чтобы он был против Аарона на отдыхе. Просто даже один Миньярд мог доставить вагон проблем, которых тренеру хватало на работе. Эбби улыбнулась и предложила поселиться всем в одном месте, заслужив от Ваймака такой взгляд, от которого любой бы похолодел. Эбби стойко его выдержала. Эндрю чудом удалось вырвать два последних билета на самолет, который отправлялся в понедельник. И только в воскресенье они с Нилом приехали в дом Эбби, где в общей суматохе они и сообщили о своём решении. Кевин склонил голову, глядя на ребят. Во время, когда Нил и Эндрю вошли в дом, он отвоёвывал у отца право взять с собой клюшку. Аарон и Робин стояли над своими чемоданами. Эндрю скосил взгляд на открытый чемодан Аарона и усмехнулся. Нил проследил за его взглядом. Из чемодана выглядывала мягкая игрушка, та самая, с которой Аарон таскался последние две недели. Он даже на финальную игру её взял. Потрепанный жизнью кактус, который очень упорото выглядел явно стал Аарону дорогой вещью. Он игнорировал подколы товарищей по команде и гордо шествовал с игрушкой по коридорам кампуса. Нилу не составило труда догадаться, откуда он взялся у Аарона. Робин умела находить такие странные вещицы. Что касалось самой Робин, она сжимала в руках горшок с кактусом, явно намереваясь взять его с собой. Но только ведь его не засунешь просто в чемодан.
Ваймак поочерёдно взглянул на Нила и на Эндрю. Затем поискал поддержки в глазах Эбби и не нашёл. Женщина стояла рядом с Робин, положив руку ей на плечо и что-то шептала на ухо, после чего девушка отставила кактус и ушла на кухню. Эбби, кажется, была счастлива, что они отправляются на отдых такой большой компанией. Ваймак в конце концов улыбнулся. Сдержанно и явно надеясь, что отдых не превратится в его кошмар наяву. Слишком хорошо знал своих ребят. И всё равно безумно любил их.
— Запомните, оболтусы, — он сделал своё обычное тренерское лицо и упер руки в бока. Явно хотел дать строгие наставления, но в конце концов махнул рукой и расслабился, решив не напрягать ребят своей речью. Кевин, который, кажется, забыл, чем занимался до прихода Нила и Эндрю, так и застыл с клюшкой в руке и не успел среагировать, когда Ваймак выхватил её.
— Верни! — потребовал Кевин, ощетинился и потянулся за клюшкой.
— Верну, как только… нет, не верну раньше, чем через две недели. Мы едем отдыхать, Кевин. Отдыхать — это значит делать всё, кроме тренировок. В зал — пожалуйста, ходи сколько угодно. А клюшка останется дома. К тому же, там нет поля.
— Надеюсь, у меня будет безлимитный абонемент в зал, — проворчал Кевин и вытащил из чемодана форму. Зачем она ему там, если клюшку отобрали. Нил в битве за неё, конечно, болел за Кевина, а потому расстроился, когда тренер победил.
— Главное, чтобы не в бар, — усмехнулся Аарон, восседая на своем чемодане, — где мы тебя там искать будем?
— Иди к черту, — простонал Кевин и уставился на свой на половину опустевший чемодан.
Робин вернулась через некоторое время с подносом, на котором были расставлены холодные напитки. Нил взял себе один, затем обернулся на Эндрю. Он, как и Аарон, восседал на чемодане. Близнецы отчего-то не сводили друг с друга взгляда и Джостен даже побоялся прервать это телепатическое общение. Поэтому просто взял второй стаканчик для Эндрю и подождал, пока братья не отведут друг от друга взгляда. Правда, они этого не сделали. Через минуту Аарон пересек комнату и подошел к Эндрю ближе, явно намереваясь ему что-то сказать. Нил проявил тактичность и отошел от них к Робин. С девушкой и Кевином они вышли на улицу.
Свои напитки они поглощали молча. Нил размышлял о том, что двухнедельные каникулы — хорошая возможность сложить в голове те кусочки воспоминаний, которые у него уже были. Хорошие и плохие, откровенно жуткие и по-настоящему счастливые… В одних было много крови: с некоторых пор Нилу снились кошмары. Но самыми страшными были те, в которых Нил и Аарон не успевали ворваться в ту комнату, из которой доносился смех Эндрю. Ещё пару месяцев назад Нил смотрел на Эндрю и думал, получится ли у него однажды вызвать у него смех? Он слышал, как смеётся Аарон. И хотя они были близнецами, Нил понимал, что это совершенно другой смех. Ещё пару месяцев назад Нил мечтал услышать смех Эндрю. Теперь к горлу подкатывала тошнота от одной только мысли, что он хоть когда-нибудь ещё его услышит. Нил не рассказал Эндрю, что большинство его кошмаров связаны со днем благодарения. Но каждый раз, когда Нил был вынужден бороться с кошмарами, Эндрю забирался к нему на кровать и сидел рядом. Это… по-началу смущало. Потом вошло в привычку. Чувство защищенности… именно оно прогоняло кошмары. Именно оно всегда преследовало Нила, когда рядом был Эндрю.
Он вспомнил, что Эндрю защищал его всегда.
И сейчас, когда их рейс задерживался, Нил и Эндрю занимали противоположные кресла в месте ожидания. У кресел не было подлокотников и можно было прилечь. Эндрю первым провалился в чуткий сон. Он открывал глаза всякий раз, когда рядом с собой слышал шорох. В конце концов Нил не выдержал и спросил:
— Я… посижу рядом. Да или нет? — Эндрю глаза не открыл. Он был слишком вымотанным из-за переноса рейса и сонным. К тому же, на него влиял предполётный страх.
— Да, — сказал Эндрю, — только молчи.
Нил улыбнулся. Не то, чтобы он вообще собирался разговаривать. И сам устал. Погода за окном жутко испортилась и когда наладится движение было неясно. Ваймак уже хотел везти свою ораву обратно, но персонал аэропорта пообещал, что возможно через полтора часа они смогут занять свои места в самолете. Глядя за окно на сильнейший ливень, Нил попытался подбодрить себя тем, что через несколько часов его ждёт море, пляж и солнце. Вот только к горлу ком подкатывал, когда Нил об этом думал. До дрожи в руках и страха, что казалось, вот-вот готов панической атакой накрыть его. Он порылся в доступных ему воспоминаниях и не смог найти связи с островами и морями. И не знал… стоит ли ему сейчас думать об этом. Возможно, на месте он определится. Или вспомнит. А пока Нил достал из сумки сложенную вдвое толстовку и расправил её. «Лисья шкура», как называл её Ники, говоря так обо всем, что имело лисий принт. Нил расправил её и осторожно, чтобы не потревожить Эндрю, укрыл его.
Когда Нил повернулся посмотреть, что делают остальные, наткнулся на задумчивый вид Аарона. Тот смотрел на брата. Поймав его взгляд, Нил вопросительно склонил голову. Аарон ничего не сказал. Только губами прижался к своей жестяной банке любимого энергетика и потупил взгляд. Нилу много ещё предстояло вспомнить, но то, что они с Аароном никогда не были друзьями — факт. Вот только теперь их жизни так или иначе переплетались. Робин была подругой… почти сестрой Нила. Аарон — брат Эндрю. Если в прошлом и были обиды, то они забылись под грудой других навалившихся проблем. К Эндрю Нила тянуло на уровне инстинктов, а воспоминания только подогревали привязанность Нила к Миньярду. Старшекурсники сами по себе были приветливы, это касалось и Ники. Он лишь пару часов чувствовал перед Нилом неловкость, а потом стал подкалывать его. Любил рассказывать небылицы типа: «Нил! Ты такой у нас шопоголик! Всегда обожал спускать деньги на шмот. Погнали в магазин?». И прежде чем Нил соглашался, Рене бросала на Ники взгляд полный укора. Хэммик чего-то там бормотал, отставал, но его совесть недолго мучила. Потом спектакль продолжался. С Кевином Нила связывало экси. Они оба были одержимы и им всегда было о чем поговорить. Так и получалось, что единственный, с кем Нил не находил общий язык, был Аарон. С Шиной и Джеком Нил не планировал заводить дружбу. К тому же… как сказал Ники: «они нам не семья. И никогда ей не станут!». Нил не нашелся, что ему ответить. Ему бы вернуть те связи, что он потерял… прежде чем заводить новые.
— Объявляется посадка на рейс… — раздался механический голос.
Нил вздрогнул. Он настолько увлекся своими мыслями, что забыл о том, где находится.
— Разбуди его? — попросил Аарон, кивнув на Эндрю.
Нил кончиками пальцев коснулся плеча Эндрю. Он открыл глаза, несколько секунд пялился в пустое кресло перед собой, а затем присел. Эндрю не скинул с себя толстовку Нила, а только потеплее в неё укутался. Нил посмотрел за окно. Дождь стих и ветер больше не буйствовал так сильно, как пару часов назад.
Скоро они покинут страну. Скоро Нил будет настолько далеко от своего страшного прошлого, но в то же время так близко к своему… настоящему. Нил не мог перестать смотреть на Эндрю. И Миньярд отвернул его от себя, ткнув пальцем в его щеку. Знакомо. Приятно. Этот полюбившийся жест веселил Нила. Непонятно, какого эффекта ожидал Эндрю, потому что улыбка Джостена стала только шире.
*
Следующие несколько часов после перелета, Аарон олицетворял собой мем «интересно, сколько я ещё выдержу», стоя на берегу моря. Он единственный не участвовал в споре. Во-первых, он ещё успел заскочить в вагончик «мы бронируем домики рядом». Ему не нужно было искать жилье, в отличие от Нила и Эндрю, которые поехали сюда «на хвосте». Эндрю делал вид, что он внимательно слушает наставления тренера найти «приличный отель, а не эту халупу», хотя Аарон был уверен, что брат сделает всё по-своему. Под халупой тренер имел ввиду продуваемый всеми ветрами домик на берегу моря. Он стоял всего в нескольких метрах от воды и Ваймак переживал, как бы его не снесло.
— Тренер, он стоит тут больше тридцати лет. Вы действительно думаете, что с ним что-то может случиться, если в него заселятся Эндрю и Нил? — не выдержал Аарон, которому хотелось либо искупаться… либо утопиться уже. Но ещё сильнее ему хотелось, чтобы все организационные вопросы уже закончились.
— Это риторический вопрос? — уточнил Ваймак. Аарон отвернулся обратно.
Эбби и Ваймак сдались. Им не нравилось, что Нил и Эндрю будут жить на отшибе. Домики для отдыхающих располагались в нескольких километрах отсюда. Эндрю же никогда не искал легких путей. Но пытаться переубедить Эндрю тоже самое, что пытаться вручную сдвинуть поезд. И когда жилищные дела были улажены, Эбби с Ваймаком отправились искать еду. Робин и Кевин внезапно нашли общий язык и теперь обсуждали возможность вечером сыграть волейбол неподалеку от их пляжа. Эндрю ушел в дом, видимо, раскладывать вещи.
Нил… ему откровенно было хреново. Парень то и дело пытался подойти к воде, чтобы немного охладиться, но его всё время что-то останавливало. Он крутился вокруг Аарона, но так и не решился сказать ему ни слова.
— Иди в дом, — посоветовал Аарон, — поспи?
Может, станет легче. Когда Эндрю объявил о том, что берет Джостена с собой на остров… где много песка и воды, где жизнь в основном протекала на пляже, Аарон засомневался в гуманности этого поступка. Вряд ли Нилу захочется вспоминать то, как он собственноручно сжег тело матери, а кости захоронил. Но затем понял, что это своего рода… терапия. Очень жестокая. Очень негуманная. Но Эндрю бы никогда не пошёл на это без позволения Нила. А Нила Аарон считал тем ещё мазохистом. Он буквально… они с Эндрю… в общем по мнению Аарона, эти двое были созданы друг для друга, чтобы других не мучить.
Нил всё же взял себя в руки и подошел к Аарону, прерывая его размышления о любовных похождениях брата. Кошмар. Зачем он вообще думал об этом. Волны мгновенно коснулись ног Нила, окутывая приятным теплом. Аарон повернулся.
— Класс, да?
— Наверное, — тихо сказал Нил, — ты любишь море?
Аарон пожал плечами.
— Мне нравится перспектива прожить всю жизнь у воды, — признался он, — не знаю… чем оно привлекает меня. Наверное, свободой.
Это звучало высокопарно и пафосно. Однако Аарон говорил правду. Ему хотелось чувствовать этот морской запах, купаться в соленой воде целый день, а вечерами смывать с себя соль и усталость. Входя в толщу воды, он чувствовал себя частью чего-то большого. Великого. И в тоже время понимал насколько человек ничтожно мал… этот мир, эта вселенная. Слишком большая, чтобы стремиться к чему-то.
Когда-то они с мамой провели несколько недель на берегу. Аарон купался столько, сколько мог выдержать его организм. Море забирало у него тревоги, страхи забывались, а раны, полученные в результате гнева матери… затягивались быстрее. Тогда Аарон впервые задумался над тем, что хочет в будущем жить у моря. Будущее, правда, было размытым и казалось нереальным. Тогда Аарон ещё не знал, что где-то в этом мире ходит его копия, человек с таким же набором генов.
Брат.
Нил присел на корточки и коснулся морской пены. Лишь кончиками пальцев, а затем поднялся и ушел в дом.
Аарон надеялся, что Нил будет в порядке.
Он продолжал стоять и вдыхать морской воздух, думая… о всяком. Его отвлекли теплые руки, обвившие его талию. Мурашки напомнили ему о том, как сильно ему не хватает этого тепла в последнее время. Они не обсуждали с Робин свои отношения, но между ними что-то происходило. Что-то такое, отчего сердце замирало, а мысли в хаотичном порядке проносились в голове, создавая образы чего-то приятного и счастливого. Аарон не питал надежд на счастливую жизнь с Робин на берегу моря. Но ведь… мечтать ему никто не запрещал?
Он повернулся в ее объятиях и тоже обнял, тихо слушая журчание волн, крики чаек и… крики Кевина тоже.
— Робин! — звал он, — ты идёшь? Площадку займут!
Робин виновато взглянула на Аарона.
— Прости? Пойдем сыграем в волейбол, а потом мы можем сбежать от всех и искупаться. Ну там типа… закат, все дела, — перечисляла девушка, склонив голову. — Романтика!
— Романтика? — переспросил Аарон. — Не думал, что ты любишь романтику.
Робин скривилась.
— Все девушки любят романтику, — заявила она, хотя голос её прозвучал неуверенно. Аарон усмехнулся.
— Ты — не все девушки, — напомнил он с каким-то слишком явным обожанием, отчего мозг обожгло стыдом, а сердце окутало теплом.
Робин подняла руки и тихо рассмеялась. Аарон любил её смех. Он напоминал ему о том, что в его жизни есть место веселью. Не только, когда они упороты крекерной пылью или в щи упиты в райских сумерках. Веселье — часть нормальных людей. То, к чему он стремился. С Робин он вспоминал, как смеяться и всё чаще улыбка не сходила с его губ.
— Ладно-ладно, — Робин вскинула руки чуть выше головы, а затем хлопнула в ладоши, — ты меня раскусил. Вино и розы — это не про меня. А вот пиво я бы выпила на берегу моря… — она показала рукой куда-то в сторону солнца, — провожая закат. Главное не упиться и не встретить рассвет где-нибудь в кустах.
Аарон почувствовал, как по его щекам ползет подлый румянец. Он потратил половину тюбика противосолнечного крема, вымазав себя с ног до головы. Солнечные ожоги не входили в его планы. Но сейчас ему казалось, что он полностью сгорает от… от всего. Чёрт. Ему нужно было охладиться. И подумать о чём-нибудь другом, а не вот… обо всех этих кустах.
— Всё в порядке? — спросила Робин и на ее губах появилась какая-то совсем довольная улыбка. — Эй, Аарон, о чём ты думаешь? — поинтересовалась девушка, чуть склонившись. Робин была на несколько сантиметров его выше… казалось, все люди мира выше братьев Миньярдов, поэтому он давно перестал комплексовать по поводу роста. Но сейчас, учитывая его разыгравшуюся фантазию, чувствовал себя полным придурком.
— Думаю о том, что Кевин сейчас получит камнем в лоб, если не перестанет пялиться на нас, — проворчал Аарон.
Робин пожала плечами. Она уже пообещала Кевину игру, поэтому Дэй забрал её с собой, а Аарон продолжил стоять здесь. До тех пор, пока из дома не вышли Нил и Эндрю. Оба были недовольными и выглядели так, словно их не на отдых привезли, а на каторгу. Терпеть их кислые рожи Аарон не собирался.
К вечеру не то, чтобы стало лучше.
Кевин, Эбби, Ваймак и Робин играли в волейбол. Робин с тренером лидировали, из-за чего бесился Кевин. Он пропускал мячи, но выставлял виноватой Эбби, которая в конце концов не выдержала и влепила ему подзатыльник. Затем тоже самое сделал Ваймак, потому что Кевин выявил желание встать в пару с ним и теперь лидировали девушки. В общем, Аарон сделал вывод, что Дэй не очень-то умеет играть в волейбол и поэтому тянул своего напарника вниз. Учитывая его природную вредность и перфекционизм, Кевину сложно было проигрывать. Аарон валялся на своём шезлонге и наслаждался спавшим солнцем. Его не беспокоили ни смех со стороны, ни вероятный обморок Нила, помирающего от головной боли рядом… для беспокойств у него был Эндрю. Аарон интереса ради взглянул в их сторону, прислушиваясь к разговору.
— Мы можем улететь первым же рейсом, — сообщил Эндрю, на что Нил ответил «я в порядке» и на этом они продолжили свои безмолвные переглядки. Вряд ли выигрывал Нил, потому что уже через минуту стал рассказывать Эндрю, что именно у него «не в порядке».
Аарон потерял интерес к ним.
Он думал о том, что заслужил этот ленивый день ничего-неделанья. Он даже вещи толком не разобрал: кинул в свою комнату чемодан и достал оттуда только игрушку, которая теперь восседала на его кровати.
— Нил, — позвал Эндрю, — Нил! Эбби!
Такой резкий и встревоженный голос брата заставил Аарона подскочить. Проявление эмоций у Эндрю было само по себе чудом, а такие явные указывали лишь на то, что дело совсем плохо. Аарон обернулся. Эбби не отбила мяч. Он упал к ногам Робин, которая пару мгновений не сводила с него взгляда, а затем бросилась на помощь Эбби.
Аарон боялся обернуться. Он слышал, как Нила выворачивало наизнанку, слышал, как Эбби давала указания Робин, как Кевин на ватных ногах пересекал площадку, как тренер с кем-то — вероятно с Бетси — разговаривал по телефону.
Аарон посмотрел на закатное солнце и слушал шум прибоя. Обстановка сколько угодно могла меняться, но они были Лисами. Их жизнь никогда не будет нормальной, как бы ты к ней не стремился. Аарон ожидал почувствовать разочарование поэтому поводу. Но ему мешало беспокойство за Нила.
Он всё же заставил себя обернуться. Его помощь была бы лишней, поскольку Нила уже привели в чувство. Панические атаки — это хреново. Это очень… очень хреново.
