Верни моё имя

— Эй, Нил? Нил, ты в порядке? — ладонь Ники легла на плечо и парень попытался кивнуть. Он не мог описать, что происходит с ним. Не мог ни слова промолвить. Его накрыло по дороге в Лисью нору и ехать оставалось около трех часов. Нил не знал, сколько продлится его головная боль, прежде чем он взвоет. Оказалось, что Ники уже позаботился об этом и через мгновение рядом с ним появилась Эбби. Женщина протолкнула в рот Нила таблетку, а в следующую секунду у его губ появилось горлышко бутылки. Несколько капель стекли по подбородку, Нил утер их рукой, хотя это было бесполезно. Его бросало в жар и казалось, что рубашка промокла от пота. Эбби разговаривала с ним, спрашивала о его самочувствии, а Нил коротко отвечал, где у него болит. Она смерила давление и, приказав Ваймаку остановить автобус, вывела Нила на улицу. На свежем воздухе ему полегчало. Он осел на траву и сжал руки в кулаки. — Почему это происходит? — прохрипел Нил, касаясь затылка дрожащей рукой. — Врачи же осматривали меня. Физически я… я здоров! — иначе бы его попросту не выпустили на поле. Нил покрутил головой. Стало легче, но ему всё равно казалось, что сейчас голова взорвётся, настолько неприятным было ощущение. — Психосоматическое расстройство ещё никто не отменял, — пояснила Эбби, — это должно пройти, если сеансы Би дадут положительные результаты. Если нет, нам придётся прибегнуть к другим способам. Нил не стал уточнять о каких способах Эбигейл говорит, но смутно осознавал, что ему они не очень понравятся. Когда зрение прояснилось, Нил поднял голову и заметил в окнах автобуса встревоженные лица своих товарищей. Он поискал взглядом Эндрю, но его среди переживающих не было. Потому что он стоял позади Нила. Это Джостен понял по тому, как руки Миньярда помогли ему подняться, когда сам Нил покачнулся. Нил разозлился на самого себя. Он нервно отцепился от Эндрю и доковылял до своего места сам, игнорируя обеспокоенные взгляды сокомандников. Ожидая от Шины или Джека колких комментариев, Нил отвернулся к окну. Однако со стороны тех не последовало никаких замечаний. Либо вид Нила был настолько хреновым, что они сочли недостойным глумиться над инвалидом, или же придерживали свои издёвки до Пальметто. Нил не хотел засыпать. Ему было страшно. Что, если он закроет глаза и кошмары волной накроют его снова? А он с ними не справится… Вот только таблетка подействовала и Нил отключился. И ему действительно приснился сон. Только хороший. Наполненный приятными воспоминаниями. Нил сидел на корточках у машины, глядя на Эндрю снизу вверх. На собственных губах растянулась довольная улыбка, а Эндрю с привычным бесстрастием смотрел на небо. В машине играло радио, что-то очень романтичное. И сама обстановка могла быть романтичной, если бы эта романтика Нилу и Эндрю была нужна. Однако они и без неё чувствовали себя хорошо. Скосив глаза на Нила, Эндрю запустил пальцы в его волосы и чуть сжал руку. Нил не перестал улыбаться, а только пощурился, словно довольный кот. Радоваться, впрочем, было нечему. Машина заглохла прямо на обочине и Эндрю с Нилом проторчали на жаре несколько часов, прежде чем дозвонились до Лисов. Связь была здесь хреновой, а бросать машину Эндрю отказывался. — Я знаю, что ты не против попрактиковаться в езде автостопом, но не сегодня, — подколол его Эндрю, заработав угрюмый взгляд Джостена. Сейчас же, когда скоро должна была приехать Элисон, Нил почувствовал себя лучше, а Эндрю не строил из себя человека, который весь мир ненавидит. Они сидели на заднем сидении авто и пили воду. Нил так жадно хлебал живительную влагу, что не все капли попадали в рот. Нил заметил взгляд Эндрю, только когда закрутил крышку и убрал от себя бутылку. Эндрю сократил расстояние, но не прикасался к Нилу, рассматривая на его подбородке мокрые дорожки. А когда смотреть ему наскучило, спросил: — Да или нет? — Нил знал, что Эндрю знал ответ, однако протянул руку к своему лицу в намерении стереть капли и тихо ответил: «да». Перехватив его руку, Эндрю не позволил Нилу самому вытереть лицо. Сначала Нил почувствовал, словно снова получил тепловой удар — настолько горячим оказался поцелуй. Требовательный поцелуй Эндрю заставлял Нила немедленно отвечать на его торопливые и грубоватые поцелуи. А затем Эндрю разорвал поцелуй и губами прошелся по подбородку, собирая языком капли воды. Нил выдохнул, схватившись за подлокотник одной рукой, но вторую руку некуда было деть. Эндрю продолжал покрывать кожу Нила поцелуями, иногда прикусывая ее, доводя Нила до исступления и восторга, до дрожжи в пальцах. Вцепившись в волосы Миньярда, Нил спросил: — Где я могу тебя коснуться? Эндрю так и не позволил расчертить на нем карту, но каждый раз недозволенных мест на парне оставалось все меньше. Доверие Эндрю ставило Нила в тупик. Он ценил его, но боялся нарушить ту тонкую грань между доставляемым Эндрю удовольствием и его травмами. Воспоминания имели свойство возвращаться и возвращались — Нил знал. Эндрю пытался скрыть, когда плохое настигало его в моменты близости, но его выдавала дрожь во всем теле. И совсем не от удовольствия. Эндрю боролся со своими демонами, а Нил помогал ему в этом, напоминая, что рядом он — Джостен. А не кто-либо другой. — Везде. — Голос Эндрю был совсем тихим. Нил почти успел убедить себя в том, что ему показалось, но Эндрю добавил: — везде, только медленно. Они оба не знали, что такое нежность. Нежность — это когда родитель бережно берёт ребенка на руки, боясь причинить ему боль. В детстве Нилу причиняли слишком много боли, а руки мамы никогда не были нежными. Это всегда была почти стальная хватка. Если медлить, то отец решит, что она не справляется и возьмется за него сам. И тогда станет только хуже. Эндрю с детства не знал материнского тепла. В детских домах любое касание к ребенку было доведено до автоматизма. Сменить пеленки, покормить, вымыть, уложить в кроватку. Нежность и медлительность казались Нилу и Эндрю чем-то небезопасным. Чем-то, что может подпортить жизнь, если позволить этому ворваться в их суровый мир, где для собственной безопасности нужно было действовать четко и быстро. Но вдвоем не страшно учиться нежности. Нил не сразу принялся пользоваться разрешением. Он продолжил наслаждаться поцелуями Эндрю до тех пор, пока парень не отстранился и не взял руку Нила в свою. Положив ее на собственное бедро, Эндрю словно показывал парню, что правда не против. Но от Нила не укрылось с каким волнением Миньярд посмотрел на него. Редко можно было различить такие эмоции на его лице, оттого и ценнее они были. Кончиками пальцев Нил провел по бедру Эндрю, а вторую руку приложил к его щеке, отцепившись от подлокотника. Эндрю потянулся за очередным поцелуем, который Нил знал — будет с привкусом крови. Их губы практически и не заживали. Но Нил прижал к губам Эндрю пальцы. Обычно так делал сам Миньярд, а потому заинтересованно смотрел на то, что делает Нил. — Я сам тебя поцелую, — пообещал Нил, — медленно. Эндрю замер, позволяя Нилу делать то, что он задумал. Сначала Джостен убрал руку от его губ, затем чуть наклонился и кончиком языка коснулся ранки на нижней губе парня. Металлический привкус отозвался знакомым чувством тревоги. Вкус крови был до того знакомым, что Нилу казалось, он никогда не исчезнет. Забросив эту мысль на задворки сознания, Нил провел ладонью по шершавым повязкам Эндрю, чуть сжав его предплечье. Он чувствовал напряженность Эндрю, но не мог его винить за страх, поселившийся и в собственной груди тоже. Новое, неизведанное, всегда отдавалось страхом. Но ничего страшного не случилось, когда Нил поцеловал Эндрю. Парень ответил не сразу, прислушиваясь к собственным ощущениям. Нилу было интересно, чувствует ли Эндрю тот же трепет, то же приятное волнение? Ощущает ли, как сердце заходится в непривычном ритме? Эндрю охотно отвечал на его поцелуи. Они позволяли друг другу познавать нежность. И целовались до тех пор, пока рядом с машиной не раздались знакомые голоса. Нил первым пришел в себя, а Эндрю мгновенно вышел из машины. Усевшись на капот, он закурил. — Чем вы тут занимались? — спросил Ники, приехавший с Элисон, — трахались? Нил почувствовал, что до кончиков ушей покраснел, а со стороны Эндрю послышался лязг метала. — Понял! Понял! Эндрю, я вообще-то помочь приехал! Нил впервые не был против того, чтобы Эндрю пырнул Ники для профилактики, но тот, рассмеявшись, обошёл машину, чтобы оказаться подальше от чокнутого братика. Нил чувствовал себя самым счастливым на свете. Нил распахнул глаза. В автобусе было совсем тихо. Кажется, не спал только Ваймак и Эбби. Они тихо переговаривались, не обращая внимания на Нила, который поднялся со своего места и доковылял до кресла Эндрю. Присев на корточки, он коснулся его руки. Эндрю тоже не спал, поэтому опустил взгляд на руку Нила. Но не убрал ее и даже не вздрогнул. — Везде. Но только медленно. — Нил знал, что Эндрю поймет о чем речь. Пару дней назад они заключили пари, что если Нил вспомнит, где Эндрю позволил его касаться… то Миньярд будет должен ему поцелуй. И сегодня Нил выиграл пари. Эндрю ничего не ответил, но Нил знал, что он прав. Эндрю перевернул руку, поудобнее взялся за ладонь Нила и переплел их пальцы. Нил опустил голову ему на колени и закрыл глаза. Головная боль его больше не тревожила, тишина в автобусе действовала успокаивающе, а близость Эндрю позволяла ему почувствовать себя дома. Не лишним. И пусть ему предстояло ещё многое вспомнить… это больше не пугало. Если в его воспоминаниях есть такие потрясающие моменты, то можно было справиться вообще со всем. Через двадцать минут тренер припарковал автобус и Лисы высыпали из него. Последними ушли Нил и Эндрю, так и не расцепив руки. * Робин постучалась в комнату Эндрю. Дверь ему открыл потрёпанный Кевин. Девушка была уверена, что Дэй прожжет в ней дыру своим испепеляющим взглядом. Но затем его взгляд потеплел, когда из своей аптечки Робин достала таблетку аспирина. Кевин проглотил ее не запивая, привалился к косяку и пропустил девушку в комнату. Эндрю валялся на кровати и при виде Робин не потрудился встать, пока она не уперла руки в бока и не стала смотреть на него долго и очень задумчиво. — Ты путаешь близнецов, — произнес Эндрю, когда игры в гляделки ему надоели, — Аарон в соседней комнате. — Я с тобой хочу поговорить. Миньярд по-прежнему не был заинтересован в разговоре с ней и листал ленту телефона. Робин не могла назвать причину своего прихода при Кевине, да и раздражал её Эндрю. Он ведь должен был понимать, что девушка не очень любит с ним вести беседы, поэтому просто так не пришла бы. В библиотеке их ждал Аарон. Сначала Робин хотела отправить за ним его, но у того были какие-то дела, а Робин как раз помогала Эбби подготовить Нила к сеансу. — Дело касается Нила. Волшебные слова прозвучали четко и с расстановкой. Эндрю поднялся и последовал за Робин, не задавая вопросов. Пока они шли по коридорам кампуса, Робин пыталась успокоить свое раздражение, волнение и чувство тревоги. Слишком много эмоций и чувств скопилось и было сложно разобраться с ними. С одной стороны, вчера полночи они с Аароном целовались, грелись в объятиях друг друга и все было прекрасно. А уже сегодня едва перекинулись словом. Эбби даже не дала Робин поспать — утащила её в кабинет, где они обе приводили Нила в чувство, борясь с его плохим настроением. Нил добился того, что Робин впервые в жизни на него разозлилась, но в этом винила только себя, поскольку не была готова работать с самого утра. Когда она собиралась поймать Аарона на тренировке, у нее зазвонил телефон и полчаса девушка слушала информацию о семье Клайн. Именно этим она собиралась поделиться с близнецами. Она ничего о Клайнах, а тем более о Джеке не слышала. Но благодаря знакомым копам, у Робин теперь была информация. Аарон выбрал самый дальний стол в библиотеке и Эндрю с Робин уселись рядом с ним. Она старалась унять свое бешено колотившееся сердце при виде Аарона, но это было также бесполезно, как прятать глупую улыбку. Эндрю склонил голову, глядя на брата. Тот выглядел подозрительно довольным, но Эндрю предпочел не комментировать это. — То, что родители Джека не указаны в его досье — это не случайность… — начала Робин. — Джеку было пять, когда он увидел по телевизору экси. Он требовал у мамы записать его на секцию, но она была категорически против. Эндрю тут же вставил, что «жалко, он её не послушал», заслужив гневный взгляд Аарона. Робин не расстроилась, что её перебили. Это дало ей время перевести дух. — В общем, экси в наших краях не очень популярная игра, а на тот момент и подавно. Мальчишки и девчонки подручными средствами пытались воспроизвести то, что им показывали по телеку. Там Джек и научился играть в экси. Мать узнала об этом, естественно Джек огребал за непослушание. Она пыталась оградить его от мира экси, но причин никто не знает. Как мы видим, это не получилось. Джек не только выбрался из богом забытого городка, где возможности играть в экси не было, но и попал в одну из сильных команд. Робин теперь было интересно, чем он привлёк Нила. Но для Джека это точно стало подарком судьбы, от которого он не смог отказаться. Но в таком случае, где чувство благодарности? Почему он всеми способами портит Джостену жизнь? Робин немного помолчала, затем продолжила свой рассказ. — По словам копов, Джек не очень любил свою мать. Он постоянно сбегал из дома и шатался среди местных банд, которые в отличие от его матери, давали ему то, что он хотел — свободу и возможность играть. Полиция ловила его, возвращала матери и она клялась, что такого больше не повторится. У полиции возникали вопросы к мамаше, поскольку Джек по нескольку дней мог отсутствовать дома, прежде чем Лола заявляла в полицию. Но соседи описывали её, как непьющую и ответственную мать, работающую на нескольких работах. В общем, до органов опеки дело не дошло и Джек, едва достигнув шестнадцатилетия, решился на побег из дома. Робин подумала, что любой из Лисов бы его понял в этом плане. Когда у тебя отбирают свободу — это непростительно. Джек хотел играть в экси, а мать всячески пресекала его попытки пробиться в этом направлении, подавляя его волю. Сочувствием к придурку Робин по-прежнему не прониклась, но понять, почему Джек решил покинуть родной дом… родную страну — могла. Она сама сбежала из мира, где у неё отняли будущее ради призрачного — настоящего. И не прогадала. — Что насчет отца? — спросил Эндрю. — О нем ничего неизвестно. С самого рождения Джека, женщина одна занималась воспитанием ребенка. Копы говорят, что соседи никогда и близких друзей-то у дома не видели, не говоря уже о родственниках. Странно всё это. И где она сейчас никто не знает. С тех пор, как Джек сбежал, Лола исчезла тоже. Вот, почему я ничего о них не знаю. Мы с Джеком ровесники и он покинул мой город в тот момент, когда я туда приехала. Аарон и Эндрю переглянулись. — Ничего не понятно, — озвучил Аарон, — откуда Нил узнал о нем? — Не имею понятия, — Робин развела руками, — это все, что я узнала. И то по рассказам очевидцев. Никаких компрометирующих фактов. Понизив голос, Аарон чуть склонился в сторону Эндрю и спросил: — Ты считаешь Джека угрозой Нилу? Робин была уверена, что Эндрю ответит «да», но тот поднялся из-за стола и посмотрел почему-то на стеллаж с классической литературой. Затем бросил взгляд на Аарона и ушел, ничего так не произнеся. Робин нахмурилась. — Знаешь, игнор — это очень невежливо, — проворчала девушка, скрестив руки на груди. Аарон смотрел вслед брату, а когда Эндрю скрылся за дверью, сказал: — Он меня не проигнорировал, а дал понять, что если бы считал Джека угрозой, то тот был бы уже мертв. Думаю, Эндрю не считает Джека опасным. Я тоже считаю, что Клайн только мелкие подлянки может устраивать. Робин все еще была поражена тому, как Аарон чётко различил безмолвный ответ Эндрю. Так просто понял его, что это… восхищало. Девушка подвинулась к Аарону. — Тогда зачем он хочет всё о нем узнать? — не поняла она. Аарон протянул руку, убирая с лица Робин выбившуюся из её хвоста прядь волос. Такое легкое прикосновение заставило девушку замереть, но она быстро взяла себя в руки и снова посмотрела на Аарона вопросительно. — Если он не считает опасным самого Джека, то это не значит, что Эндрю доверяет его окружению. Аарон вызвался проводить Робин. Девушка не стала сопротивляться, поскольку ей хотелось провести с парнем хоть немного времени наедине и не обсуждать его сокомандников. Аарон даже хотел взять машину Эндрю, но Робин покачала головой. — Меня только до стадиона. Я уезжаю с Эбби и Ваймаком по вечерам. Поначалу это было довольно неловко. Робин чувствовала себя обузой, но Эбигейл была так добра к ней, что девушка окончательно прониклась нежностью к этой женщине. Они проводила вечера в изучении разных статей. Эбби интересовалась у Робин, что она думает насчет прогнозов, касающихся Нила. Эбби считала практику Би жестокой, но необходимой, Робин тоже была уверена, что Нил справится и все будет в конце концов хорошо. Они засыпали под монотонные речи специалистов, вещающих с экрана ноутбука о феноменах, которые иногда происходят с памятью. А просыпались от того, что Ваймак заботливо, хотя и не без ворчания, выключает ноутбук, укрывает их и гасит свет. Робин чувствовала себя частью того, чего у неё никогда не было. Частью семьи. — Они такие прекрасные, — поделилась Робин, присаживаясь на скамейку, — не знаю, что я буду делать без них. Робин хотела сказать «без всех вас», но язык не повернулся. Аарон ничего ей не сказал. Этого и не требовалось. Но Робин не была готова к тому, что он совсем исчезнет из поля её зрения. Девушка не успела почувствовать себя кинутой здесь на холодной скамейке, как Миньярд вернулся. Он уселся рядом и молча протянул ей горшок. Девушка уставилась на небольшое растение. Покрутила его, коснулась пальцев острой колючки и рассмеялась. Она смеялась от того, насколько милым выглядел Аарон, смеялась от счастья и заполняющего её счастья. Девушка осторожно прижала к себе подарок и привалилась плечом к плечу Миньярда. Почувствовав руку Аарона на своей спине, девушка повернулась к нему. Поцелуй — совсем легкий, подарил им обоим чувство тепла. Легкое касание губ, почти невинное, но достаточное, чтобы почувствовать себя нормальными. Кактус не позволял им обняться, иначе была вероятность уколоться. В конце концов Робин не выдержала и поставила горшок рядом на скамейку, а затем крепко обняла Аарона, забравшись руками ему под толстовку. — Тебе не нужно думать, что ты будешь делать без Эбби и Ваймака, — произнес Аарон, невесомо касаясь ее волос, — от них не так просто избавиться. И, если они приняли тебя в свою семью, то уже не отпустят. Робин скосила взгляд на прохожих. Никому не было дела до обнимающейся парочки. Такое в парках происходило сплошь да рядом, а вот на кактус глазели все кому не лень. Робин немного помолчала, затем спросила: — В семью? — Раньше я не верил в семьи, — признался Аарон, — никто из Лисов не верил. Сказать по правде, я и сейчас не уверен, что из этого что-то выйдет. Новенькие старательно будут пытаться разрушить уже состоявшийся коллектив, Нил практически ничего не помнит, Эндрю продолжает откалываться от коллектива, а я не знаю, хочу ли считать их своей семьей. Но мне нравится, когда мы собираемся все вместе и спим на горе подушек. Робин слышит в голосе Аарона улыбку и понимает, что это признание далось ему нелегко. Однако он начал говорить и она не смела его перебить. Слушала и запоминала. Запоминала интонацию Аарона, когда он говорил о том, что нравилось ему. Ему, а не Эндрю. — Мне нравится ощущение, когда мы выигрываем и на поле все сходят с ума: обнимают даже меня и Эндрю, — это «даже» режет, но Аарон продолжает: — или когда проигрываем — коллективно напиваемся. Нам удалось создать подобие семьи и я не хочу, чтобы это заканчивалось. И ты стала этой частью, Робин, когда впустила в свою жизнь всех нас. Аарон замолчал и больше ничего не говорил до самого стадиона.